Kitobdan sitatalar «Одноэтажная Америка»

Против управления стояла стеклянная будочка на колесах, прицепленная к дряхлому полугрузовичку. В ней сидел пожилой усатый человек. Он продавал «пап-корн» – поджаренную, раскрывшуюся в виде белых бутончиков кукурузу. На прилавке тремя яркими коготками горел бензиновый светильник. Мы стали гадать, из чего делается пап-корн.– Та це кукуруза! – неожиданно сказал продавец на украинско-русском языке. – Хиба ж вы не баите – просто кукуруза. А вы откуда ж будете, что говорите по-российски?– Из Москвы.– А вы не брешете?– Не брешем.Продавец папкорна очень разволновался и вышел из своей будочки.– Вы что же, вроде как делегаты советской власти? – спросил он. – Или, может, на работу сюда приехали? На практику?Мы объяснили, что просто путешествуем.– Так, так, – сказал он, – смотрите, як у нас, в Юнайтед Стейтс, идут дела?Мы долго простояли у стеклянной будочки, грызя пап-корн и слушая рассказ продавца, обильно уснащенный английскими словами.Человек этот приехал в Соединенные Штаты лет тридцать тому назад из маленькой деревушки в Волынской губернии. Сейчас эта деревушка находится на польской территории. Сперва он работал в штатах, копал уголь. Потом пошел на ферму батраком. Потом набирали рабочих на паровозный завод в Скенектеди, и он пошел на паровозный завод.– Так и жизнь прошла, як один дэй, – сказал он печально.Но вот уже шесть лет как он не имеет работы. Продал все, что мог. Из дома выселили.– Тут у меня есть мэнеджер, поляк. Мы с ним вместе продаем пап-корн.– И много вы зарабатываете?– Та ни. На динер не хватает. Голодую. Одежда, сами видите, какая. Не в чем на стрит выйти.– Что же вы назад не вернетесь, на Волынь?– Да там еще хуже. Люди пишут – вери бед. Ну, у вас как, расскажите, в России? Про вас тут говорят разное. Прямо не знаю, кому верить, кому не верить.