Кето. Почему так популярна и эффективна низкоуглеводная диета

Глава 2
Полные и худые

Полные люди – это не «худые, которые слишком много ели».

Осенью 2016 года у меня брали интервью для документального фильма от Би-би-си о популярных диетах. Ведущий не был врачом, однако являлся уважаемым ученым в Кембридже и работал над изучением природы ожирения (его академические труды носят такие эзотерические названия, как «Отсутствие гена POMC у собак влияет на набор веса и аппетит у склонных к ожирению лабрадоров-ретриверов»).

Предполагаю, что продюсеры Би-би-си хотели взять интервью у меня, потому что на тот момент (и, возможно, сейчас) я был единственным журналистом, историком и ученым, который написал подробную и непредвзятую историю исследования ожирения: я связал ее с питанием, затронул пропаганду здорового образа жизни в обществе и наставления относительно питания и диет. Некоторые книги описывают историю исследований диет и питания, однако не берут в расчет такой обширный контекст (простите мне мою нескромность). Моя книга 2007 года «Хорошие калории, плохие калории» стала первой, где была рассмотрена связь ожирения со всеми вышеперечисленными темами, а также были даны мнения клиницистов и ученых на причины ожирения и его взаимосвязь с хроническими заболеваниями (особенно диабетом, сердечно-сосудистыми заболеваниями, раком, болезнью Альцгеймера) и обсуждались возможности лечения и профилактики посредством диеты.

 Пока я писал эту книгу, у меня на руках было преимущество, которое обычно не дается ученым: я мог расспросить тех людей, которые непосредственно изменили общепринятую систему питания и наши с вами воззрения на природу здорового образа жизни (в лучшую или худшую сторону).

Наряду с чтением соответствующей литературы, начиная с неясных академических работ и заканчивая расшифровками с конференций, я смог расспросить сотни клиницистов, исследователей и врачей – организаторов здравоохранения и общественного здоровья, некоторым из которых было уже за восемьдесят, и свою роль они сыграли полвека назад, написав важные работы по своей теме.

На столь подробное исследование меня натолкнуло желание узнать наверняка, на какие знания можно полагаться, когда речь идет о здоровом питании.

Следуя заветам специалиста в области философии наук Роберта Мертона, я хотел понять, действительно ли то, о чем мы думали, было правдой. Я обратился к исторической составляющей, потому как верю, что понимание контекста необходимо, когда в дело вступают противоречивые аргументы и воззрения. Разве сам концепт «я знаю, о чем говорю» не подразумевает того, что тебе потребуется понимание собственных воззрений, предположений, противоречивой системы убеждений и свидетельств, ее подтверждающих?^[12]

Благодаря моей деятельности те исследователи и врачи, которые считали мои убеждения хотя бы относительно верными, увидели во мне лицо с авторитетным для них мнением, в то время как те, кому мои убеждения не близки, решили, что я провокатор, назойливый человек и вовсе шарлатан. Для последних я всего лишь журналист, который вмешивается в медицинские и научные вопросы.

Для передачи на канале Би-би-си генетик из Кембриджа задавал мне вопросы, которые, так или иначе, вращались вокруг темы того, почему людей так тянет к популярным диетам. Почему врачи и книги о диетах, которые продвигают альтернативные системы питания, не теряют своей популярности? Почему мы так жадно читаем подобную литературу? За годы своих исследований я никогда по-настоящему не задавался этими вопросами, не говоря уже о том, чтобы отвечать на них. Теперь же ответ для меня очевиден: почему бы и нет?

Я говорю особенно о тех, чей вес превышает желаемую норму, тех, кто страдает от излишней полноты или ожирения – к несчастью, на сегодняшний день речь идет о большей части населения. Большинство читателей подобных книг открывают их в надежде узнать, как контролировать набор веса, а также сахарный диабет и гипертонию, которые часто сопровождают полноту.

Книги, на продаваемость которых рассчитывает издатель, обычно обещают потерю веса и его контроль с минимальными усилиями – «почти как по волшебству», как выразился Малкольм Гладуэлл в своей статье по ожирению и популярным диетам для газеты New Yorker в 1998 году. Концепция «как по волшебству» критично важна потому, что люди, страдающие быстрым набором веса, ищут именно эту волшебную пилюлю. Вместо того чтобы подталкивать людей к пожизненному голоданию и самоограничениям, эти книги обещают не только потерю веса или контроль над ним, но и сопутствующие бонусы хорошего самочувствия: энергию, ясность ума, хороший сон, избавление от признаков старения и стресса в современном мире. Как выразился ведущий европейский специалист по вопросам ожирения, эндокринолог Венского университета Юлий Бауэр, читатели подобной литературы – это чаще всего люди, за которыми «наблюдается ненормальный набор жира, который и приводит к последующему набору веса». Пусть он и выразил свою мысль техническим языком 1941 года (а год был плохим для медицинского сообщества), все же вот, пожалуй, и ответ.

Если вес не уходит, если мы становимся даже толще, почему бы не взглянуть на альтернативные методы решения проблемы? Будет глупо не попробовать.

Если мы уже питаемся довольно здоровой пищей, стараемся ограничивать порции, ходим в тренажерный зал и даже считаем количество шагов в день при помощи наших девайсов, и при этом мы все еще набираем вес или не приближаемся к идеальному весу (не говоря уже о том, что чувствуем себя уставшими, вялыми, больными, плохо спим и находимся вечно будто в тумане), так почему бы не обратиться к популярным диетам, раз уж традиционные методы на нас не работают? Почему бы не поэкспериментировать с альтернативами? Разве любой разумный и здравомыслящий человек на нашем месте не попробовал бы, чтобы посмотреть, сработают ли они?

Я заметил, что стройным, здоровым людям сложно понять такой подход. Исключение, пожалуй, составляют стройные родители, чьи дети страдают ожирением. Они пытаются понять, через какие муки проходит их ребенок. Взгляд с собственной колокольни – еще не все, однако он играет определяющую роль в том, как мы воспринимаем окружающую действительность. «Достаточно того, что мы видим», – когда-то сказал поведенческий психолог и лауреат Нобелевской премии Даниел Канеман. И точка зрения стройных людей, а точнее того, что они имели возможность наблюдать, стала определяющей и среди медицинского сообщества, когда возник вопрос: «Как нам следует питаться?» Люди, от природы легко худеющие или контролирующие свой вес, по причине наличия этой способности полагают, что так могут все. Или же они полагают, что мы недостаточно замотивированы, а наши приоритеты в вопросах похудения неверны. Подобные мысли быстро и легко привели к нескрываемому осуждению полных людей, став главным подходом к ожирению в медицинских и научных кругах последнего столетия. И если вы почитаете научные дискуссии по вопросам ожирения и его лечения с 1930-х по 1960-е годы, то приготовьтесь испытать чувство стыда за невероятно предвзятый, сексистский и принижающий достоинство личности язык, которым пользуются стройные эксперты, чтобы растолковать нам, почему их нестройные пациенты упорно отказываются принять предположительно ценный совет о похудении.

Проблема ограниченного мировоззрения существует среди врачей. Их стройные представители (а в особенности те, у кого и пациенты худые) не задаются вопросами, работает ли традиционная методика. Что бы они ни делали, она работает для них и их стройных пациентов. Какой им смысл задаваться вопросом, работает ли она действительно со всеми и во всех ли случаях? Для них естественно предположить, что работает, однако мысль неверная.

Кстати, именно стройные от природы или неполные люди говорят о том, что для здорового веса нам необходимо избегать «переедания», или (как любит повторять стройный журналист-активист здорового питания Майкл Поллан) «есть не слишком много», или «умеренно», или (советы от тех, кто считает себя особенно умными) «во всем знать чувство меры, за исключением самого чувства меры». Такие люди полагают, что этого достаточно для того, чтобы превратить нас, людей, легко набирающих вес, в них, стройных людей, которые его не набирают.

Приведу пример: покажите мне стройного марафонца, и я покажу вам человека, который поверит, что каждый будет таким стройным, если будет участвовать в марафонах.

Именно поэтому худым и здоровым от природы людям так легко защищать точку зрения о здоровом питании, которую преподносят нам последние пятьдесят лет, – для них эта система рабочая. По их логике, мы, полные люди, были бы или стали бы худыми, если бы придерживались такой системы. На худой конец, мы бы не становились еще толще. Поэтому если мы все-таки полнеем, когда едим то, что они нам посоветовали, или остаемся полными, то дело лишь в том, что мы не следуем их мудрым советам или нам попросту наплевать. В любом случае проблема в наших приоритетах мотивации, и постыдились бы мы.

И без того проблемная концепция «достаточно того, что мы видим» усугубляется отсутствием любопытства и сопереживания. Люди, которые распространяют традиционные воззрения на здоровое питание, кажется, никогда всерьез не задавались вопросом, действительно ли такая система работает, действительно ли мир полон (и пополняется все больше) теми, кто при избыточном весе и ожирении правильно и умеренно питается, кто регулярно занимается спортом, кто тщательно старается есть «не слишком много» (равно как мир полон худыми людьми, которые не делают ничего из вышеперечисленного и все же остаются такими же худыми). Отсутствием любопытства и сопереживания всегда страдали официальные медицинские сообщества по вопросам ожирения и контроля над весом, а также самопровозглашенные (стройные) эксперты.

В итоге из-за того, что легко набирающим вес людям приходится тщательно его контролировать, даже во время срывов все наши мысли днем (и часто ночью, пока мы спим, замечает Аствуд) направлены на обдумывание того, что мы можем съесть и как сделать это в умеренном количестве. Только этим мы и занимаемся.

Многие сдаются, скатываясь в чувство вины, или «принятие судьбы», или в оба чувства разом. Многих посещает апатия, потому что все попытки выглядят напрасными: кажется, что ожирение и сахарный диабет с нами навечно, не важно, насколько здоровую пищу мы потребляем, не важно, насколько тщательно высчитываем пропорции, не важно, насколько методично следуем советам традиционного подхода.

Обратим внимание на два жизненно важных момента. Во-первых, диетологи и медицинское сообщество нас с вами подвели, и пора бы им это признать. Не произойди подобное, и мы с вами не дошли бы до уровня эпидемии ожирения. Таков контекст нашей дискуссии, и мне хотелось бы, чтобы про него не забывали на любом публичном выступлении на тему ожирения и контроля над весом.

 Если бы традиционное воззрение со своими советами оказалось верным, если бы потребление меньшего количества еды и увеличение физической нагрузки решало проблему ожирения и лишнего веса, мы с вами сегодня не разговаривали бы об этом. Если бы единственно верным объяснением было потребление большего количества калорий, чем мы тратим, потому что остатки откладываются в виде жира, то этой дискуссии не состоялось бы.

Столько людей были бы стройны и здоровы, а надобности в подобных книгах не существовало бы. Именно из-за провала традиционной системы существует путаница в вопросах питания и здоровья, и вот уже десятки лет ведутся, как их любят назвать СМИ, «диетические войны», а ожирение и диабет достигли масштабов эпидемии («бомба замедленного действия» – так недавно назвал эти процессы бывший генеральный директор Всемирной организации здравоохранения).

Второй пункт является основой первого. Это прямое следствие убежденности в том, что толстеем мы, потому что едим слишком много, что полные люди не могут сбалансировать количество калорий, которое они потребляют, с тем, которое тратят, а худые люди на это способны. В сущности, перед нами корень проблемы. Вот так просто и очевидно. Казалось бы, убеждения можно легко поменять, однако, несмотря на мою почти двадцатилетнюю работу над историей ожирения, я все еще не могу до конца понять, почему подход к этой проблеме остается неверным так долго.

Несмотря на десятки исследований на тему ожирения, миллиарды долларов, вложенных в лабораторные исследования и клинические опыты, фундаментальная мысль, лежащая в основе всех советов по питанию, заключается в том, что худые и полные люди физически ничем не отличаются друг от друга, и тела наши реагируют одинаково на потребляемые калории, однако в какой-то момент своей жизни полные люди начинают есть слишком много, а калорий расходовать слишком мало, в то время как худые люди такого не делают (журналистка Роксана Гей в своих мемуарах «Голод» о том, как жить с экстремальным ожирением, отмечает, что само слово «ожирение» («obesity») происходит от латинского «obesus», что дословно означает «отъесться до жира»).

Медицинское сообщество будет использовать сложную терминологию, объясняя, почему они считают ожирение «сложным мультифакторным расстройством». Делать они это будут отчасти для того, чтобы мы простили им их промахи в попытках достигнуть хоть сколько-нибудь значимого прогресса в вопросах лечения и профилактики ожирения за столько десятилетий. Однако причина их провала лежит в системе, которой они пользуются, а это уже непростительно.

 Каждый раз, когда медицинское сообщество или кто-то из его авторитетных представителей заявляет, что ожирение спровоцировано потреблением большего количества калорий, чем человек может потратить, в основе такого высказывания лежит следующее предположение: единственная значимая разница между стройными и полными людьми заключается в том, что стройные люди соблюдают баланс «потребления – растраты» калорий, а полные люди нет, по крайней мере, они не соблюдали его в тот момент, когда набирали свой лишний вес.

Генетик из Кембриджского университета в своей статье от 2016 года сделал следующий вывод (вероятно, даже не поняв, что именно он сделал): «С одной стороны, ожирение – это, очевидно, чисто физиологическая проблема, результат переедания и недостаточного сжигания полученных калорий. Более сложный вопрос заключается в том, почему одни люди едят больше, чем другие?» В его вопрос можно углубиться еще больше, но он не интересуется, почему одни люди накапливают больше жира, чем другие. Не интересуется он и тем, почему одни люди полнеют быстрее, чем другие, ведь мы не задаемся подобными вопросами в отношении домашних животных – свиней, крупного рогатого скота, овец (даже в отношении склонных к набору веса лабрадоров-ретриверов), которые набирают вес быстрее других животных. Он задается вопросом, почему мы едим все больше, переедаем, вследствие чего полнеем.

В конце лета 2018 года в информационном бюллетене Nutrition Action от Общественного научного центра был опубликован опросник: эксперт по вопросам ожирения, исследователь Национальных институтов здоровья, высказал в нем теорию о том, что причина ожирения и его эпидемии – согласно традиционным воззрениям – в том, что в еду добавляют избыточное количество калорий, а ничего не подозревающие люди их потребляют.

– Люди, страдающие ожирением, – говорит он, – попросту съедают избыточное количество калорий.

Стоит отметить, что Национальные институты здоровья, взяв вековые медицинские исследования, сосредоточились исключительно на результате одного из наиболее трудноизлечимых хронических нарушений, которое значительно повышает наши риски заиметь любое другое хроническое заболевание. Нам все еще говорят о том, что объяснение этого нарушения кроется в том, что некоторые люди едят слишком много – они не могут в полной мере защититься от того количества калорий, которое валится на них.

– Нам кажется, будто контроль над чувствами голода и сытости – ключ к решению проблемы, – высказалась не так давно Сесилия Линдгрен, профессор Оксфордского университета, изучающая генетику в области эндокринологии и метаболизма, в довольно откровенном комментарии для газеты The New York Times.

– Еда всюду окружает нас, – говорит она. – Если вы хоть немного голодны, а кто-то на встрече достанет коробку с пончиками, что случится?

Профессор считает, что стройные от природы люди смогут отказаться от пончиков, однако те, кто склонны к набору веса, не смогут с собой совладать. Назовем эту теорию ожирения «тяга к пончикам». Линдгрен предполагает, что гены могут определять, почему некоторые люди в нашем современном, богатом «пончиками» мире, переедают, и предлагает не винить их в этом. Но все же эта теория базируется на сознательном действии, поведении человека, она будто говорит нам, что дело в силе воли, которую следует держать под контролем.

Невысказанное предположение звучит так: если бы только исследователи поняли, как переедающих людей научить обуздывать свой голод, неуемный аппетит, тягу к пончикам, а также научить питаться маленькими порциями, тогда бы они смогли похудеть или вовсе предупредить набор веса. И эта мысль опять же провоцирует суждения о том, как же нам не повезло не контролировать вес и оставаться полными. Будто дело не в том, что с нашим телом что-то не в порядке, и не в гормонах или физиологии, из-за которых мы (а не наши худые сестры, братья и друзья) запасаемся жиром. Нет, дело в поведенческом сдвиге, моральном падении, отсутствии силы воли, контроля, все это чревоугодие и/или лень. Поэтому мы все еще полные. И проблема не в том, что советы экспертов не работают. Проблема в нас.

Идею того, что ожирение вызвано перееданием, всегда сопровождало осуждение полных людей: «во всем виноват толстяк», «смотрите, кто опять тянется за пончиком», моральное порицание и фэтшейминг. Речь идет об одной из сторон рассматриваемого нами вопроса, которая поможет нам лучше понять историю самого процесса.

Осуждение полных людей утвердилось в своих правах в рамках дискуссии об ожирении с 1930-х годов благодаря Луи Ньюбергу, врачу Университета Мичигана. Именно он по большей части убедил десятки врачей и исследователей в том, что ожирение вызвано перееданием («искаженным аппетитом» и «сниженным расходом энергии»), а не гормональными или физиологическими дефектами. Вместе со своей коллегой Маргарет Вудвелл Джонстон в 1930 году он написал, что «причиной всему является избыточный приток энергии». То есть дело совсем не в «эндокринном дисбалансе» – гормонах, – который представляет собой накопление калорий в виде жира, не сжигание их в качестве топлива. Согласно учению Ньюберга, причина всегда в переедании.

И все же вопрос остается: что вызывает избыточный приток энергии? Или почему полные люди не могут самостоятельно урезонить свой аппетит и не толстеть? Вопрос лишь в силе воли? Все это требует ответа (эксперт из Национальных институтов здоровья все еще должен объяснить нам, почему некоторые в нашем переполненном едой мире едят много, а другие нет). Благодаря Ньюбергу и его последователям физиологический дефект превратился в недостаток характера. Чрезмерное потребление, по словам Ньюберга, является результатом таких человеческих слабостей, как мягкость характера и невежество. Выскажу свое предположение и надеюсь, что не обижу человека, которого с нами уже нет, но мне думается, что Ньюберг был убежден в своих словах, потому что сам выглядел как тонкая березка.

Даже когда дело касалось женщин, которые набирали лишние килограммы, например, во время менопаузы или после процедуры гистерэктомии, удаления матки, т. е. в случаях явно гормонального вмешательства, Ньюберг отказывался перекладывать ответственность на гормоны, полагая, что виной всему человеческая слабость. Эндокринологи, которые изучали данный феномен у животных в конце 1920-х годов, пришли к выводу, что в процессе набора веса большую роль играют женские половые гормоны, особенно эстроген. У женщин в период менопаузы или после гистерэктомии выделяется мало эстрогена, отчего накапливается жир. Такое происходит с особями женского пола у животных. Неудивительно, что такое происходит и с людьми. Казалось бы, дело в гормонах. «А вот и нет, – настаивает Ньюберг. – Все оттого, что вы слишком много едите».

– Вероятно, она (женщина, набирающая вес в период менопаузы) просто не знает или слабо представляет себе, что конфеты, которые она съедает под шумок посиделок и игры в бридж, которыми она так наслаждается, откладываются у нее в виде жира.

Очень научно, согласен.

Закрепил эту мысль журнал Time, когда в 1961 году, совершив ужасную ошибку, дал толчок низкожировой диете, опубликовав статью диетолога Университета Миннесоты Анселя Киса, которая повлияла на умы общественности.

 Подобно Ньюбергу, распространявшему мысль о том, что единственное различие худых и полных людей в контроле над собственным аппетитом, Ансель Кис убедил медицинское сообщество в том, что сердечно-сосудистые заболевания мы получаем в результате того, что потребляем слишком много жира или продуктов с высоким содержанием насыщенных жирных кислот.

В статье о Кисе и злостном жире – накопленном телом и входящем в рацион – журнал цитировал учебник «Принципы внутренней медицины Харрисона», утверждая, что «самая распространенная форма неправильного питания» – это «избыток калорий или ожирение», будто это одно и то же. Также журнал напомнил о том, что в пуританской Новой Англии ожирение считалось грехом, и стоило бы к нему так и относиться. Кис говорил: «Быть может, считай мы теперь, что ожирение – дело аморальное, полные люди бы задумались».

Странное утверждение, конечно: если бы мы так считали (или слабохарактерная домохозяйка в менопаузе задумалась бы о таком вместо поедания конфет за игрой с друзьями в бридж), то перестали бы переедать или хотя бы стали питаться умеренно, контролировать размер порций, а в итоге бы постройнели. Проблема решена. Не важно, кто вам дает совет есть меньше, заниматься спортом больше, считать калории и потреблять меньше, чем тратите (будь это врач, диетолог, тренер, дружелюбный сосед, брат или сестра), – все эти люди, так или иначе, руководствуются идеей о том, что худые и все-таки потолстевшие люди физиологически ничем не отличимы, разница лишь в их поведении.

Данные воззрения на ожирение превалируют с 1950-х годов, и пора бы оставить их в покое. Трудно перечислить, как много неверных убеждений, которые были опровергнуты в 1961 году, было высказано даже в 1931-м. Одна из очевидных проблем подобных воззрений заключается в том, что перед нами предстает порочный логический круг умозаключений. Несколько отличных клинических исследователей высказывало данную мысль в середине XX века, однако врачи-диетологи-моралисты не обращали на них никакого внимания. Если мы полнеем, очевидно, что мы потребляем больше энергии, чем расходуем, и, да, избыток откладывается в виде жира (технически в виде жира и мышечных тканей, чтобы поддерживать тело). И в процессе набора веса мы переедаем. Но вышесказанное ничего не говорит нам о причинах возникновения этого процесса. И вот вам порочный логический круг:

Почему мы полнеем? Потому что переедаем.

А как узнать, что мы переедаем? Мы полнеем.

А почему мы полнеем? Потому что переедаем.

Логики знакомы с подобной круговой аргументацией, они знают ее как тавтологию. В сущности, она проговаривает одно и то же двумя разными способами и не дает объяснения ни одному из них. Когда мы полнеем, масса тела увеличивается, запасы энергии растут, и, конечно, мы потребляем ее – в виде калорий – больше, чем расходуем. Да, мы переедаем. Тем же путем можно пойти, сказав, что, становясь выше, мы потребляем больше калорий, чем расходуем, однако никто не говорит, что мы становимся выше, потому что переедаем. Или мы богатеем, потому что зарабатываем больше денег, чем тратим. Никто ведь не говорит, что мы «перезарабатываем». Абсурд, конечно, пусть, по определению, все действительно так и происходит. Так почему подобная логика допустима в ситуации с ожирением? Она лишь кажется объяснением, но на самом деле не объясняет ничего.

Цель любой научной гипотезы заключается в том, чтобы предложить объяснение того, чему мы являемся свидетелями в естественных условиях или в рамках лаборатории (в идеале проверяемая гипотеза): она отвечает на вопрос: «Почему случилось именно это?»

Чем больше явлений гипотеза сможет объяснить или предсказать, тем лучше объяснение и, следовательно, сама гипотеза. Как сказал бы легендарный физик Вольфганг Паули, знаменитый своим талантом к емкой критике, утверждение, будто мы полнеем, переедая, не является ошибочным, но не объясняет ровным счетом ничего.

В качестве контраргумента я привожу мнение Аствуда: люди, легко набирающие вес, фундаментально, физиологически и на уровне метаболизма отличаются от тех, кто не полнеет. А это подразумевает, что легко набирающие вес люди полнеют от тех же продуктов и тех же порций, от которых другие остаются стройными. Нельзя просто так сказать: питайтесь, как стройные и здоровые люди, и полагать, что данный совет сработает, так как мы ведь полнеем, когда питаемся как здоровые и стройные люди. Более того, мы полнеем и обретаем чувство голода, когда питаемся как здоровые и стройные люди. Значит, нам необходимо питаться иначе. Весь вопрос в том, как.

Наблюдение относительно физиологической составляющей при ожирении было сделано десятки лет назад, возможно, и сотни. Наиболее яркие примеры – животные (как говорил Аствуд, «обратим внимание на свиней») и их тип ожирения, – которые диетологи и исследователи этой темы изучали в конце 1930-х годов. Исследователи признали, что в отношении животных физиологический фактор работает (некоторые из них набирают вес независимо от того, сколько пищи съедают, и даже если они едят меньше худых животных), но затем вдруг отвергли данную концепцию в отношении человека, потому что все ведь знают, что мы полнеем, потому что едим слишком много. Их приверженность теории энергетического баланса была так велика, что не позволила посмотреть на альтернативные концепции.

Взять, к примеру, Жана Майера, самого влиятельного американского диетолога 1960–1970-х годов. Майер начал свою исследовательскую карьеру в Гарварде в конце 1940-х, затем стал деканом в Университете Тафтса. Школа питания в Тафтсе была позже названа в его честь. Будучи диетологом, многие вещи Майер понял верно, многие – нет, что случается даже с лучшими из ученых. В конце жизни он утверждал, что люди, страдающие ожирением, набирают вес, потому что недостаточно занимаются спортом. Наша нынешняя одержимость физической активностью в значительной степени берет начало в пропаганде, устроенной Майером в 1970-х годах. Однако в начале своей карьеры в 1950-х годах он изучал штамм мышей с ожирением.

– У этих мышей, – писал он, – жир будет накапливаться в наиболее неожиданных обстоятельствах: даже когда они не особенно голодны и не съедают много.

Такова природа избыточного веса и ожирения. Вот что значит иметь «неизбежную склонность к выраженному избыточному весу ввиду чрезмерного накопления жира». Мыши Майера толстели не от переедания. Они толстели от потребления пищи. От легкого голодания они не худели, они лишь обретали чувство голода и немного сбрасывали в весе.

Поэтому давайте все-таки поймем, что же мы подразумеваем под ожирением. Люди, страдающие ожирением, – это не худые люди, которые не могут контролировать свой аппетит (не важно, по причине психологической или нейробиологической) и поэтому слишком много едят. Это люди, чьи тела запасают излишний жир, даже когда нет сильного голода и люди не переедают. Проблема в том самом накоплении излишнего жира, и в этом же разница полных людей и худых, а результат ее – голод и срывы, как писал Аствуд.

Подобное наблюдение должно быть очевидно любому, кто сталкивался с проблемой быстрого набора веса. Быстро набирающие вес люди разительно отличаются от стройных людей, возможно, начиная с внутриутробного развития. Их физиология, а также гормональные и метаболические реакции на продукты питания отличаются. Их тела хотят сохранять калории в виде жира, а тела их худых друзей этого не делают. В пьесе Джорджа Бернарда Шоу «Неравный брак», написанной в 1909–1910 годах, его персонаж Джон Тарлтон говорит: «Дело в телосложении. Независимо от того, как мало вы едите, вы все равно разжиреете». Шоу через Тарлтона, возможно, немного преувеличил, однако дал возможность уловить простоту данной идеи. Если такие люди хотят быть относительно стройными и здоровыми, если это возможно, питаться им нужно по-другому. Возможно, существуют продукты, которые им есть нельзя. Продукты, из-за которых они вес набирают, а их стройные друзья нет.

В 1977 году произошел один из самых необычных эпизодов в истории нашего продолжающегося дискурса об ожирении: подкомитет конгресса США провел слушание, на котором собравшиеся члены конгресса выслушали ведущих экспертов-академиков того времени. Те рассказывали о причинах ожирения, его лечении, а также выступили с мыслью о взаимосвязи ожирения и потребляемых/израсходованных калорий. Данное высказывание вынудило Генри Беллмона, сенатора из Оклахомы, почесать голову, возможно, потому, что Беллмон, вероятно, и сам знал, каково это – легко набирать вес и бороться с ним. Возможно, он говорил о себе. Если нет, то мы сейчас говорим о невероятном человеке с открытым новым знаниям разумом.

– Я лишь хочу убедиться в том, что мы не упрощаем, – сказал он. – Звучит все так, будто проблема тех, кто набирает вес, лишь в том, что мы не можем вовремя выйти из-за стола. Но я наблюдал за обедом, как сенатор [Роберт] Доул взял себе двойную порцию мороженого, кусок черничного пирога, мяса с картошкой, и тем не менее он худой, как койот из западного Канзаса. А мы, живущие на зеленом салате, твороге и ржаном хлебе, даже близко не выглядим как он. Разница в том, как каждый из нас расходует энергию?

Присутствующие эксперты признали, что они «постоянно слышат подобные истории», однако объяснения у них нет. Их убежденность в концепции о «первостепенности обжорства» не позволяла взглянуть на ситуацию по-другому. Фактически правда всегда лежала на поверхности, но не вязалась она с представлениями о том, что ожирение вызвано чрезмерным потреблением пищи и недостатком физических упражнений.

Подобно сенатору Беллмону, те из нас, кто хочет иметь здоровый вес и поддерживать его, не могут согласиться с концепцией, в которой ожирение – это проблема дисбаланса энергии в организме. Благодаря такой концепции мы не узнаем ничего нового. Мы должны думать об ожирении как о гормональной, метаболической и физиологической проблеме, возможно, сродни сахарному диабету, как предполагал Аствуд. Некоторые из нас, у кого ожирения не наблюдается сейчас, заработают его с возрастом. Другие – нет. Некоторые могут питаться мороженым, пирогами и мясом с картошкой, оставаясь стройными, как западноканзасские койоты. Другие – нет.