Перекресток 177-3-14. Слияние миров

– Не в варенье счастье, Степа. – Ответила я, разглядывая свою красоту в зеркало.

– Ты с ума сошла! А в чем же еще?

От ощущения «дежавю» я усмехнулась.

– Счастье понятие субъективное, зависит от множества переменных: сегодня ты счастлив с вареньем, завтра -потому что у тебя есть крыша над головой, а послезавтра ты новому холодильнику не радуешься, потому что разучился.

– Опять ты про холодильник. Радуюсь я. А пылесосу этому еще больше радуюсь. Он классный.

– Я абстрактно.

– А я нормально радуюсь. Я вообще всему радуюсь: и крыше над головой, и варенью, и холодильнику.

– Ну и хорошо. – Примирительно заметила я. – Но ведь счастьем еще надо делиться.

– Обойдутся. Это мое счастье!

– А варенье?

– Объективно варенье твое. – Задумался домовой. – Но субъективно его варил я. Хотя ты тоже варила. Но мне его тоже жалко. Мы значит варили, а они жрут. А кое-кто вообще украл. И банку тоже жалко. Можно подумать, у нее варенья дома нет?

– Сахар, Степа, дорогое удовольствие. Да и банок у нее таких, может быть нет. Вспомни сам, наши банки вон какие красивые: с плотной крышкой, да и само стекло выпуклое, с рисунком. Я их из четырнадцатого мира заказывала. Там они копейки стоят, а в двух других мирах люди стекло дуть еще толком не умеют, и оно там дорогое. Для бабы этой такая банка чудо чудное.

– Дикие люди! – Вздохнул домовой. – Но почему они эти проблемы на наши плечи перекладывают?! Шла бы себе заказала в другом мире. А нам надо экономнее быть.

– Вот с этим полностью согласна. – Кивнула я. – Надо будет не всю банку варенья ставить, а мисочку какую-то завести и туда наливать.

– Тьфу ты. – Выдохнул домовой. – Я говорю, давай вовсе не будем их кормить, а ты будем, но поменьше. Ай, с тобой каши не сваришь. Но и то хлеб.

Я усмехнулась, глядя на бурчащего домового, и достала маленькую черную мисочку. Вот в нее и буду наливать для гостей.

Попутно я еще досыпала смеси трав для гостевых чаев и красиво расставила их в баночках на полках. Перевесила пучки трав, для создания ведьминской атмосферы и выставила на видное место большую банку с консервированными мухоморами, которые краснели своими шляпками через ядовито зеленую жидкость.

На обед явились оба святых отца. Причем Йохан подхихикивал.

– В деревне только и разговоров, что о тебе.

– Ага, твоего мужа все жалеют, говорят, что дома ты не пользуешься зельями красоты и от природы ты страшная как сам черт.

– Мужики даже предлагали мне самогона как универсального средства для женской красоты.

– В какой-то степени они все правы. – Грустно призналась я и поведала, про взорвавшееся зелье.

– Надеюсь, ты не пострадала? – Воскликнул муж, с тревогой вглядываясь в мое лицо.

– Не настолько, как расписывают в деревне. – Улыбнулась я. – Тем более, что все заживет. Давайте пообедаем?

– Мы только за. Уж очень у тебя, хозяюшка и домового твоего все вкусно выходит. – Заметил отец Люций, моя руки и присаживаясь за стол.

Обедали быстро, отца Люция ждала попутная телега в его село.

– Хорошие вы люди. – Произнес отец Люций. – Храни вас Господь. Очень рад знакомству.

Мы тепло простились, и муж еще вызвался проводить его до села. Тем более, что у него там еще были дела. А я осталась дома, дальше заниматься хозяйством.

После обеда я занялась своим садом-огородом. Конечно, поздновато. Крестьяне уже в самом деле закончили все посадочные работы и у них уже давно все росло (или не росло). Однако же, садик был посажен еще Милой, и мне оставалось только внести собственные изменения и дополнения.

У меня были семена, доставшиеся мне вместе со всем остальным ведьминским оборудованием и причиндалами. И сегодня я наконец-то решила их посадить. Садовод из меня был очень оригинальный: я вскопала грядки, разбросала семена, слегка присыпала их землей и обильно полила водой.

– Не взойдет. – Вздохнул домовой, наблюдая за моими манипуляциями. – Их надо было в мокрую тряпочку заворачивать, а после в подполе хранить месяц.

– Ну и хрен с ними. – Махнула я рукой. После физических упражнений с лопатой я была несколько утомленной. – Я сделала, что могла.

– А что там?

– Вьюнок и лаванда.

– Не взойдет. – Еще раз скептически покачал головой домовой. – Да и зачем тебе они?

– Вьюнок просто красиво. Хотелось бы, чтобы он оплел веранду и создал здесь такой полог. А лаванда очень вкусно пахнет. Будем нюхать ее по вечерам и успокаиваться.

– Я и так не нервничаю. – Заметил домовой. – Ну, ладно. Занятия физическими упражнениями на свежем воздухе полезны.

– Умеешь ты поддержать. – Заметила я.

– Стараюсь.

Из духа противоречия я пошептала над свежими грядками заклинание хорошего роста, и без особой надежды перешла к другим сельскохозяйственным работам. Прополола остальные грядки, хотя было видно, что домовой где-то пытался привести мой сад в приличный вид. Срезала сухие ветки у кустов и деревьев и наконец с гордостью посмотрела на результаты своих трудов.

Честно говоря, внешний вид сада совершенно не изменился. Разве что темнели свежей землей мои свежевскопанные грядки.

– Пойдем, чаю попьем? – Предложил домовой.

И мы пили чай душистый чай с мятой и земляникой, сидя на веранде и наслаждаясь каждой минутой. Пока в дверь опять не постучали.

– Почему она так громко стучит? – Пожаловалась я, идя к двери.

– Еще Мила наложила на нее заклинание. Так стук в дверь теперь можно услышать из любой точки в доме. Жадная она была до денег. Все боялась не услышать. А народ к ней, помню, все равно не больно-то шел. И жаба ее была вечно чем-то больна. Она ее никогда червяками не кормила.

Я распахнула дверь, слушая бормотание домового. На пороге стояла Эдита.

– Госпожа ведьма, я тут у вас поживу! – Поставила она меня перед фактом, проходя в торговый зал.

– Нет. – Спокойно ответила я, скрещивая руки на груди. – У тебя есть дом. И пока ты не вышла замуж, должна жить там под надзором своих родителей, которые несут за тебя ответственность. С какого перепугу ты пытаешься это все возложить на меня?

– Потому что у вас тут интересно. – Бесхитростно заметила она.

– Не вижу логики. – Заметила я. – Ты врываешься в жизнь двух взрослых людей, которые только поженились. У нас собственные планы и видение нашей жизни. Почему бы тебе тогда не переехать жить к старосте?

– Они не так уж хорошо живут. – Честно ответила девочка, усаживаясь на диванчик для гостей и пару раз подпрыгивая на нем, чтобы проверить удобство. – А у вас весь дом набит прикольными штуками со всех миров.

– Насколько я успела понять, твоя семья не бедствует. Так что вы тоже можете набить свой дом штуками с других миров.

– Нас у мамки толпа. – Вздохнула девочка. – Денег не так уж много.

– Заработай. – Посоветовала я, поднимая вещи Эдиты и бескомпромиссно выставляя их за двери. – Просто иди и заработай эти деньги. Холодильный шкаф стоит от двух золотых до бесконечности. Но заработать два золотых вполне посильно для тебя.

– Только проституткой.

– Это если мозгов нет. – Парировала я, распахивая дверь и указывая девочке на выход. – Ты уже большая, и если тебе нужны карманные деньги, то прекращая проводить жизнь в бесконечных играх и увеселениях. Подними свою задницу и просто пойди, и поработай. Спорю на что угодно, кому-то нужны работницы. Поработай, не покладая рук летом, и к осени сможешь помочь родителям и купить что-то из другого мира.

– Хорошо вам. – Насупилась девочка. – Вы предоставляете уникальные дорогие услуги.

– Тема безденежья актуальна при любой профессии. – Заметила я. – Но я работаю и не хожу по чужим домам с требованием дать мне кусочек благ здесь и насыпать денег там. Попробуй и ты заработать простым трудом.

– Но я же ничего не умею!

– Это твои проблемы, что к собственному возрасту, ты так ничему и не научилась. Это не делает тебе чести.

– Неправда. – Крикнула девочка. – Я много чего умею, но так это любая дура умеет!

– Насколько я знаю, твои родители наняли тебе учителей. И ты уже почти месяц что-то активно изучаешь. Но тебе опять все не так и не то. Может быть, проблема в тебе?

– Нет. Это потому что… потому что… – Она задумалась. – Я не знаю. Меня все обижают, и никто не воспринимает всерьез. Только вы со мной как со взрослой говорите. Хотя и тоже обижаете.

– Значит так, милая. Нахаляву тебя тут никто держать не собирается. Мне служанка не нужна. Ты сама говоришь, что у меня полный дом всяких штук. Ну, так вот, это действительно так. Все они работают: моют мне пол, стирают мои вещи, ко всему прочему у меня есть мои ведьминские силы: они помогают стирать, гладить и убирать. Поэтому даже не представляю, зачем бы ты мне была нужна? Может подскажешь?

– Я не знаю. – Прошептала девочка. – Но я умею мыть, стирать, убирать. За младенцами смотреть.

– У меня нет младенцев. – Заметила я. – По поводу предыдущих пунктов я тебе сказала. Я тоже это все прекрасно умею. А нахлебники мне не нужны. Это родители могут тебя кормить из жалости и просто потому, что ты у них есть. А мне ты без надобности.

– Я еще вышивать умею и читать.

– Как я уже говорила, я это тоже все прекрасно умею. А ты составь перечень всего, что ты умеешь, и подумай кому ты могла бы предложить свои услуги. Подсказываю – тем, кто это не умеет и готов заплатить тому, кто умеет.

– Староста плохо считает и пишет. Я могла бы помогать ему писать письма?

– Вот теперь ты начала мыслить более конструктивно. – Похвалила я ее.

– А еще я могла бы помогать соседке смотреть за детьми. Правда, денег она, наверное, не даст. Но может дать молока. У нее очень удойная корова.

– Молоко потом можно продать. – Заметила я. – Вот я, например, молоко покупаю.

– О, так я могу вам его продавать? – Возрадовалась девочка.

– Осталось его только заработать. – Заметила я. – Но ты иди и попробуй.

Закрыв за Эдитой дверь, я устало привалилась к ней.

– Боже, где я так нагрешила-то? – Вопросила я.

– Она не такая плохая. – Осторожно заметил домовой. – Хочешь чаю?

– Мы же вот только пили. – Заметила я. – Ты уже проголодался?

– Можно же просто чай попить?! – Как-то не слишком уверенно уточнил домовой. – Я самне пробовал, но думаю, что это, наверное, возможно.

– У меня тоже ни разу не получалось. – Призналась я. – А между прочим, за это время мы все несколько поправились. Поэтому пора переходить на полезное питание. И убирать все эти наши перекусы.

– Хозяйка, да ты что. Нет! – Домовой испуганно задрожал. – У хорошего домового хозяева всегда сытые и добродушные. Да и приятная полнота тела только глаз радует. Кто же гордится тем, что худой как бедняк? У нас вон, и сахар даже есть. Скоро у вас будут зубы черными, даже чернить не придется. Я буду самым модным домовым и самым хозяйственным.

– Степа! Это ужасно! – Только и смогла произнести я. – Быть толстым – очень плохо для здоровья. Это не красиво, вот нисколечко, это наоборот, ужасно.

– А староста и его жена толстенькие. И гордятся этим.

– Милый мой. – От растерянности я присела на корточки и обняла домового. – Но гордиться-то тут и нечем. Посуди сам, они просто толстые. Не умные, не красивые. Они не привели село к процветанию. Они просто потолстели. Потолстеть может любой дурак, вот мы, например, уже начали толстеть.

– Ты нет. – Возразил домовой. – А святой отец всегда был немного полноват.

– Да и я тоже набрала пару лишних кило. – Вздохнула я. – Так что прекращай нас специально откармливать. Пища должна быть здоровой и полезной.

– Но как так-то. – Не мог поверить домовой. – Ведь ребеночек скоро народится. Нельзя такой худой рожать ребеночка. Трудно будет.

– Все будет нормально. Все рожают. И худые тоже. Лишний жир родам не способствует. Так что, милый мой, прекращай вредительствовать.

Домовой покаянно вздохнул. А в дверь снова постучали.

– Госпожа ведьма, а я вам тут свежей ягодки принесла. – На пороге стояла женщина: довольно молодая, ухоженная, в ярком платке на светлых волосах и в платье в мелкий цветочек. Как я уже знала: окрашенные ткани ценились выше и являлись показателем статуса человека, а уж платье с набивным рисунком было по местным меркам и вовсе самым нарядным и богатым. Видно было, что женщина одевается так далеко не каждый день, но для визита ко мне выбрала самое лучшее. При этом из-под платья выглядывали обычные разношенные грубые ботинки.

– Здравствуйте. Проходите, пожалуйста. – Сказала, немного растерявшись я. – Присаживайтесь, чаю?

– Ой, нет, вы что. Не стоит беспокоиться. Я вот поблагодарить вас хотела. Вы столько доброго для нас сделали.

Я зависла. По-моему, эту славную женщину я видела первый раз в своей жизни. Однако же ягоды в корзине я взяла и отдала домовому, а сама проводила гостью к диванчикам, помогла сесть и налила чай и пододвинула вазочку с вареньем.

– Это укрепляющий сбор. – Пояснила ей я, видя, что она с подозрением принюхивается к чашке. – Сезон простуд еще, конечно, не начался, однако же работа на своей земле всегда нелегкая, и лишняя поддержка организму не лишняя. – Я замялась от получившейся фразы.

– Вы такая добрая. – Заметила женщина, пробуя напиток. – Сладенько. – Удивленно добавила она.

– Он с яблоком и шиповником и сушеными ягодами смородины. – Пояснила я. – Если с вареньем, то вообще отлично. Попробуйте. Я не буду вам вредить и травить. – Добавила я, видя, что она не решается.

Женщина испуганно погрузила ложку в варенье.

– Я и не думала, после всего, что вы для нашей семьи сделали. – Прошептала она.

– Признаюсь честно, я не помню, что я сделала такого хорошего. – Наконец честно сказала я.

– Вы у меня роды принимали. – Сказала женщина. – Без вас мы бы с ребенком обе умерли. А потом вы моего сына на работу по сути взяли. Продукты он вам носит, а вы ему денег платите. Из меня-то какой работник сейчас, все на нем почитай и держится. Соседка иногда придет поможет по хозяйству.

Мне стало стыдно. Я ведь могла бы ее сама навестить. Но мне это даже не пришло в голову. Я полностью ушла в собственную жизнь, свои переживания и мелкие заботы. А женщина осталась совершенно одна, где сидела с двумя детьми, а ее старшего ребенка я нещадно эксплуатировала. Конечно, они в деревне смотрят на жизнь несколько по-другому, и ее сын здесь уже полноценный помощник и опора, однако у нас он был бы простым школьником.

– А ваш сын, он учится? – Наконец спросила я, справившись со всей сложной гаммой чувств, что охватила меня.

– Зимой ходит в церковную школу. Там святой отец их учит грамоте и простому счету. А на учителя у нас нет денег. Только самые богатые своих детей чему-то сложному учат. Моим-то одна дорога – в поле. Хотя, я надеюсь, может мастерству какому выучатся, тогда смогут в люди выбиться. У Берта, это мой сын старший, – пояснила она для меня, а меня опять кольнуло стыдом, что я даже не знаю, как зовут мальчишку, – хорошо получается из глины лепить.

– Пусть мне слепит вазочку сюда на стол. – Предложила я. – Хочу сюда для посетителей семечки насыпать. Иногда приходится ждать, пока я сварю нужное зелье, а так им будет, чем скрасить ожидание.

– Я велю ему. – Кивнула женщина. – Только мусорно же будет. Шелуху люди будут под ноги прям плевать.

– Тогда орешки насыплю. Или сухарики. – Решила я. – Не очень большую, примерно вот такую. – Я показала ладошками примерный размер, и сменила тему. – Как младший ребенок? Все хорошо?

– Колики замучили. – Вздохнула женщина. – А так-то все хорошо.

– Колики. – Задумалась я, поднимаясь и открывая учебник. – Сейчас посмотрим, что здесь можно сделать.

Пока я возилась с зельем, домовой принес пустую корзинку из-под ягод.

– Хозяйка, на варенье? Или ягодный пирог сделать?

– Там же много? – Прикинула я объем корзинки. – Давай и то, и то.

Домовой понятливо кивнул и к тому же насыпал немного ягод в мисочку и тоже принес и поставил перед гостьей.

Зелье было готово быстро, я перелила его в маленькую баночку и вернулась к диванчикам:

– Вот, надо разводить в воде по три-пять капель на большую ложку воды и потихоньку спаивать ребенку. Не чаще раза в день. Лучше вечером. Пейте одну седьмицу. По идее все должно пройти.

– Спасибо! – Воскликнула женщина. – Сколько я вам должна?

– Нисколько. – Покачала я головой. – Это подарок, за ягоды.

– Но так же нельзя! – Воскликнула женщина. – У ведьмы нельзя брать бесплатно.

– Не бесплатно. – Ответила я. – Мы просто поменялись: вы мне ягоды, а я вам зелье для дочки. Пусть растет большой и радует вас и сына. Сын у вас хороший, очень мне по хозяйству помогает.

– Спасибо. – Зарделась женщина, наконец принимая баночку.

– А есть ли у вас домовой? – Уточнила я. – Помогает ли он по хозяйству вам?

– Я не знаю. – Растерялась она. – А как мне с ним познакомиться?

Я рассказала, как я познакомилась со своим, и как советовала местным.

– Правда они очень молоко любят. – Извиняясь добавила я. – Поэтому я теперь очень много молока покупаю. Сама-то я молоко почти не пью, иногда только в кофе добавляю, или если готовлю что-то, зато и котяра мой, и жаба, и домовой и даже святой отец молоко пьют буквально кружками.

Моя гостья тихонько хихикнула в кулачок, и я смущенно замялась, поняв, что мужа в списке любителей молока я поставила самым последним.

– Спасибо вам! – Еще раз поблагодарила она меня, вставая и подхватывая корзинку.

– Погодите. – Я забежала на кухню, где Степа как раз доставал свежие пироги из духовки. Запах поплыл такой соблазнительный, что у меня потекли слюнки. Он сделал открытые пироги с земляникой со сгущенным молоком и украсил его листиками мелиссы. Сами пироги были не очень большими, примерно с две моих ладошки.

Я без зазрения совести выклянчила один и завернула его в бумагу.

– Вот, это вам. – Положила я пирог на дно корзинки. – Примета просто плохая -пустую посуду возвращать.

Женщина еще раз рассыпалась в благодарностях и ушла.

– Разбазариваешь опять добро. – Домовой встал в дверях и задумчиво рассматривал торговый зал. – Добрая ты слишком.

– Степа, я так виновата перед ней. – Вывалила я все свои переживания. – Я же ни разу не навестила ее, сына к работе припахала и все такое…

Домовой задумался.

– Ты здесь одна на три мира. – Наконец сказал он. – Ты не можешь навещать всех-всех-всех. Да и сын. Он по местным меркам большой, ты обеспечила его работой и деньгами, пока мать не может работать. По-моему, это хорошее дело. А то что у тебя все случайно вышло, так на то ты и ведьма, чтоб у тебя все само собой ладно складывалось. Так что не переживай зазря. Ты не можешь всем местным просто так ходить добро причинять и деньги раздавать.

– Так-то ты прав, конечно.

– Ну и не стоит об этом больше переживать.

– Ты прав. – Решила я. – Слушай, давай, правда, еще сухарики насушим. В мисочку поставим. Я подумала, что ты абсолютно прав: если каждого кормить вареньем, то мы разоримся, а мисочка с сухариками будет и дешевле и без мусора и красиво. И с чаем хорошо будет идти.

– Ура! – Воскликнул домовой. – Это отличная идея. А вареньем будем торговать!

– Хорошо. – Улыбнулась я. – Пойдем сухари сушить.

Мы мирно возились на кухне, когда вернулся Йохан.

– У нас на ужин овощи гриль и куриные котлетки. – Объявила я, целуя его. – Мы с домовым решили переходить на здоровый образ жизни.

– Никакого алкоголя? – Понимающе усмехнулся святой отец. – То есть у нас скоро будут маленькие ведьмочки и священники?

– Это мы посмотрим на твое поведение. – Не повелась я. – Но если это была попытка тактично спросить, не беременна ли я, то пока нет.

– Надо активнее работать в этом направлении. – Заметил священник.

– Прямо сейчас?

– Нееет! – Завопил домовой. – Вначале ужин! А размножайтесь ночью, как в приличных семьях заведено. Хватит с меня жабы с ее длительным секс-марафоном.

Мы смутились, и попытки размножения прекратили. Вместо этого мы помыли ручки и чинно сели за стол.

– Ммм… – протянул священник, – очень вкусно. Может быть все же вина?

Но я с сожалением покачала головой. Пора было в самом деле задуматься о своем здоровье и будущем.

ГЛАВА 3. КОМИССИЯ

Утро началось с солнечного луча на моем носу. Я пыталась его игнорировать, сморщилась и пару раз чихнула, но луч упорно меня преследовал. Я немного сползла с кровати в другую сторону. Правда, там уже лежал священник, но я подкатилась ему под бок и уткнулась носом в подмышку. Где-то в ногах завозился Барсик, но соскакивать и ругаться не стал, тоже сменил позу и, пару раз вздохнув, тоже засопел.

Однако снова поймать сон я не смогла. Лежала, слушала дыхание моих спящих домочадцев, и наслаждалась каждым мгновением. Упорный солнечный луч полз за мной, настаивая, что пора вставать, и я, поспорив с ним еще пару минут, все же встала.

Дом дышал утренней тишиной и светом. В лучах солнца блестели пылинки, и, пока спускалась на первый этаж, я увлеклась их игрой. На первом этаж домовой катался на пылесосе, причем умудрялся делать это практически бесшумно.

– Немного не успел. – Вздохнул он, щелкая пальцами. В мир сразу же ворвались звуки: щебет птиц, и шум деревьев. В окно постучала ветка сирени.

– Звуковой полог? – Заинтересовалась я.

– Простейшая бытовая магия. – Пояснил Степа. – Мы же в основном по ночам все делаем. А как греметь кастрюлями и сковородками, если хозяева спят. Поэтому любой домовой владеет такими вещами еще с пеленок.

– А плохие домовые, я так понимаю, специально делают все с максимальным грохотом? – Улыбнулась я, скрываясь за дверями ванной комнаты.

Хотя я оставила Барсика мирно спящим наверху, стоило мне направиться в сторону кухни, как кот нарисовался на пороге. Лениво шоркнулся о мою ногу и выразительно облизнулся.

– Я тебя кормил, дармоед. – Рыкнул домовой. – Вот час назад и кормил. Морда твоя ненасытная.

Под привычное бурчание домового я плеснула немного сливок в миску коту. Тот еще раз потерся о мою ногу и принялся лениво лакать.

С чашкой утреннего кофе я устроилась на веранде, облокотившись на перила и вдохнула полной грудью свежий воздух.

– Хорошо тут. – Заметила домовому.

– Я надеюсь, ты тут навсегда. – Тихо сказал он.

– У меня контракт на год. – Ответила я. – Но я тоже надеюсь. Мне здесь нравится.

– Вот ты где. – Ко мне вышел священник, на ходу вытирая мокрую голову полотенцем. – А я тебя утром потерял, даже запереживал немного.

– Тут я, куда я от вас денусь. – Улыбнулась я. – Кофе вот пью. Тебя жду, чтобы начать завтракать.

– О! Супер! – Так обрадовался Йохан, словно завтрак в нашей семье был не рядовым событием, а каким-то выдающимся, словно до этого мы годами голодали, экономя на всем, чем можно.

– Блинчики с ветчиной и сыром, оладушки с ванильным сиропом и вишневым вареньем или яичница с колбасками и горчицей. – Отрапортовал домовой. – Я немного не успел, поэтому выбор такой маленький. Могу еще омлетик быстро сделать.

– Солнышко, – по возможности, мягко сказала я, – мы же договорились, что готовим не много, и лишнюю еду не делаем. Ладно?

– Я все доем! – Встал на защиту своей работы домовой. – Я всего сделал по чуть-чуть, и все что вы не доедите, я сам доем.

От дальнейшего выяснения отношений, домового спас стук в дверь.

– Кого в такую рань принесло? – Недобро пробурчала я, поправляя халат поверх домашнего платья и распахивая дверь.

– Почта. – Произнес курьер, с ужасом смотря на меня.

Я приняла пару конвертов, расписалась и закрыла дверь.

– Так чем ты будешь завтракать? – Уточнил домовой.

– Всем. – Отозвалась я. – Я хочу попробовать все.

Пока домовой суетился, раскладывая все по тарелкам, я рассортировала почту: рекламные предложения сразу отправила в листы для растопки (я не оставляла мечты о мангале на улице), личную почту отложила, чтобы ответить позже, впрочем, там не было ничего интересного, Амалия написала, что не узнала ничего нового, но предложила вместе со мной посетить завод, у которого пропала нефть. И она и я были уверены, что это ничего не даст. Даже если следы какие-то были, то за этовремя все давно пропало. Также она написала, что в высших органах власти ничего не происходит, поэтому она склонна считать, что все это скорее чья-то дурная шутка. Я подумала, что на завод можно сходить, посмотреть самой как у них все устроено и может быть, я смогу что-то увидеть. Хотя, это было довольно самонадеянно с моей стороны. После мое внимание привлек большой черный конверт. Почему-то я не увидела его сразу, но сейчас я растерянно взяла его в руки и повертела. Плотная бумага, из которой он был сделан на ощупь была шероховата, а посередине был изображен герб.

– Печать Ковена. – Благоговейно прошептал домовой. – Это конец!

– Почему? – Растерянно спросила я, пытаясь подковырнуть сургучную печать. Но стоило мне коснуться ее пальцем, как печать слабо засветилась и письмо развернулось.

– Когда появляется Ковен – жди беды! – Мрачно заметил домовой.

– Точно! – Вздохнула я. – К нам едет ревизор.

– Что? – Удивились священник и домовой одновременно.

Мне пришлось пояснить:

– Ко мне едет проверка из нескольких представителей Ковена, с целью выяснить, как именно я исполняю устав и оказываю населению услуги.

– Все пропало. – Выдохнул домовой. – Срочно колдуй какую-нибудь пакость для жителей. – Град, например. Пусть им посевы нахрен побьет.

– Ты что! – Возмутилась я. – А сами мы что будем есть?

– Еще раз посадят. Что-нибудь даже успеет вырасти. А своя жопа ближе. Божечки, это же полная жопа! Колдуй, пожалуйста! – Домовой хлопнулся на колени и пополз ко мне. – Дашечка, пожалуйста. Хотя бы грозу. Но лучше град. Ураган!

– Давай на четырнадцатый мир? – Миролюбиво предложила я. – Ветер какой-нибудь. Заодно им там воздух почистит. От пыли угольной и прочих выбросов.

– Да-да, пожалуйста, только быстро. Эти ведьмы могут упасть нам на голову в любую минуту. –Простонал домовой и я, поддавшись его панике, быстро пробормотала заклинание урагана, направив его на техно-мир.

– Вообще-то здесь написано, что они будут только завтра. – Ответила я, помахивая письмом.

– Это же ведьмы. – Простонал домовой. – Давай еще срочно пакость какую-нибудь. Вон, на него нашли чесотку, что ли. Пусть за жену родную пострадает немного.

– Я согласен. – Кивнул священник. – Только чтоб я выжил.

– Я не согласна. – Начала отнекиваться я, но домовой принялся биться головой об стол, и я нехотя открыла свой учебник. Чесотку я не нашла, только опоясывающий лишай и икоту. Вот икоту я и вызвала.

– Ик. – сказал священник. – Я тебя… ик… очень люблю… ик… все… ик… равно… ик…

– Это можно отменить? – Простонала я, вновь влезая в учебник.

– Насколько я знаю, нет. Это на пару часов.

– Божечкииииии! – Запричитала я, носясь вокруг своего мужа и размахивая учебником. – Как же это остановить-то, а?

– Ключ на спину между лопаток. – Со знанием дела предложил домовой.

– Это… ик… когда….ик… кровь…. ик…

– У него же икота, а не кровь из носа. – Перевела я. – А от икоты вроде бы надо на одну ногу встать и вытянуться вверх? Попробуй, а?

Йохан послушно прыгал на одной ноге, а потом стоял как статуя, выпил пару стаканов воды, а на третий отрицательно замотал головой, утверждая, что у него внутри желудка уже полноценный аквариум.

– Зачем я вообще тебя послушала? – Причитала я, домовой носился, пытаясь хоть чем-то помочь, а бедный Йохан икал, причем я ясно видела, что ему с каждой минутой становится хуже.

– Сахар! – Домовой протопал на кухню и прибежал, держа на вытянутой руке кусок сахара. – Я читал, что сахар расслабляет диафрагму и сокращения прекращаются.

– Диафрагму мы уже пытались расслабить. – Пробормотала я, но возражений у меня больше не было. Священник послушно принялся рассасывать сахар, продолжая икать.

Именно этот момент выбрали три дамочки в черном, чтобы материализоваться в торговом зале.

– Мило. –Сухо произнесла одна из них, разгоняя туман вокруг себя рукой.

Если бы не тревога за мужа, то я бы присмотрелась к ним внимательнее, а так я заметила, что впереди стояла молодая девушка с тонкими бледными губами и узким лицом. Ее волосы были скрыты под ведьминской шляпой, натянутой практически до белесых бровей. За спиной девушки стояли еще две женщины, но за клубами дыма, в котором они появились, мне было проблематично их рассмотреть, тем более я все еще причитала вокруг священника.

– Что здесь происходит? – Вперед выступила вторая из ведьм. Она была полной, даже я бы сказала толстой, на ее бледном лице отчетливо выделялись кроваво-красные губы, намазанные губной помадой так густо, что казалось, этот жирный слой сейчас отвалится.

– Он икает. Помогите. – Хотела сказать я, но меня опередил домовой. Он выкатился вперед и бодро отрапортовал:

– Госпожа верховная ведьма, на точке доступа «Перекресток 177-3-14» происшествий нет. Работаем в стандартном режиме. За сегодняшний день было сделано три пакости: ураган, и икота для члена семьи, что по классификации трактуется за два или три.

Тут дым рассеялся и вперед выступила последняя женщина, которую я смогла рассмотреть и потрясенно прошептать:

– Мама?

– Значит это мой зятек? – Заметила верховная ведьма, решительно выходя вперед и беря Йохана за подбородок. Он замер как кролик перед удавом, покорно снося то как теща вертит его голову, и даже старался икать потише. – Перестань. – Велела она, и священник к моему удивлению, перестал икать.

Я облегченно выдохнула. Меня накрыло ощущением детства. Мама мне всегда запрещала играть с дворовыми мальчишками, но однажды я не послушалась и убежала, чтобы прибиться к их компании. В игру меня не хотели принимать, но я убедила их испытать меня. И тогда мне велели спрыгнуть с гаража. Уверенная в собственной неуязвимости, я прыгнула. Резкая боль в ногах, и вот я уже сижу, рыдая на заднице, а мальчишки разбежались.

Так меня и нашла мама. Вправила вывих лодыжки и помимо тугой повязки наградила парой родительских затрещин. Именно это ощущение, когда ты понимаешь, что сама во всем накосячила, но при этом испытываешь невероятное облегчение, что всесильная мама пришла и теперь все совершенно точно будет хорошо, я и испытывала теперь.

– Госпожа верховная ведьма, мы приступаем к проверке? – Уточнила дамочка с тонкими губами.

– Да, Люси. Вы можете начать с морского мира. – Кивнула она. – Проверьте местное население и обязательно опросите насчет их градуса ненависти к новой ведьме.

– А я? – Уточнила толстая ведьма.

– А вам, милая Анна, придется взять на себя целых два мира. Впрочем, с техногенным миром будет проще. К ведьмам они относятся нейтрально, так что вам вряд ли удастся раскрутить их на откровенность.

– А вы? – Осмелилась уточнить бледная Люси.

– А я, милочка, займусь самым сложным: уставом и домом. Подозреваю, что именно здесь все будет хуже всего.

– Вы же не?

– Вы хотите обвинить меня в причастности? – Подняла идеально выщипанную бровь мама. Но Люси смутилась и забормотала, что ничего такого она бы даже в мыслях не допустила.

– А я? – Подал голос священник.