Запад знакомится с Востоком. Представления средневековых европейцев о восточных народах

Глава II
Представления о Востоке в античности и закладывание фундамента средневекового востокознания

§ 1. Народы Восточного Средиземноморья о Востоке

Противопоставление Востока и Запада начало играть ключевую роль еще в древнейший период. Как минимум, во время Гомера сложились сами понятия «Европа» и «Азия», являющиеся фактически переводом семито-хамитских корней «Эреб» (Запад) и «Асу» (Восток)^[95] и в процессе своего развития претерпевшие немалую эволюцию. Эта эволюция шла по двум основным направлениям: формирование географического смысла понятий «Восток» и «Запад» и вырабатывание принципиального отношения Запада к Востоку. Оба находились в зависимости от общего исторического развития западных государств. Первоначальное противопоставление Востока и Запада выросло, прежде всего, из несоответствия экономического и культурного развития греческих городов-государств их политическому положению в древнем мире, находившемуся под угрозой Персидской державы.

Финикийцы. Открытие побережья Северной Африки.

Финикия – узкая полоса восточного побережья Средиземного моря, ограниченная на востоке Ливанским хребтом. Язык населения относится к ханаанской группе северных семитских языков, куда входил и древнееврейский язык. Ханаан, исконное название Палестины и Финикии, занимал срединное положение между Египтом и Вавилонией. Соответственно Финикия политически подчинялась то одной, то другой державе, хотя экономически была тесно связана с обеими и играла роль торгового посредника между ними. Греки называли финикийцев фойнами («багровыми людьми») и считали земледельческим народом. Из Финикии всегда вывозились вино, оливковое масло, ливанский кедр, в большом количестве ввозили рабов.

Постепенно финикийцы расширяли географию своих торговых операций. Они не плавали зимой и по ночам, но наверстывали упущенное, создавая большие гребные суда со шпангоутами, килем, сплошной палубой и при попутном ветре ходили под своими знаменитыми парусами из плотной пурпурной ткани. По мере ослабления крито-микенской державы все большую роль начинают играть финикийские города-государства Сидон и Тир. Финикийцы создали буквенно-звуковое письмо, получившее широкое распространение в регионе и повлиявшее на развитие других языков.

Многие античные авторы подчеркивали решающую роль финикийцев в открытии берегов и островов Средиземного моря. Один из представителей так называемых финикоманов, француз М. Берар прямо утверждал, что именно финикийцы начали и завершили исследование всего Средиземного моря. Его противники, однако, подчеркивали важнейшую роль в этом и минойцев.

Как бы то ни было, именно финикийцы переправились через широкий Тунисский пролив и освоили почти 2000 км побережья Северо-Западной Африки. Они открыли со стороны моря горную страну Атлас до Столбов Мелькарта. Так в честь верховного бога города Тира они назвали будущий Гибралтарский пролив, который позднее греки называли Столбами Геракла, римляне – Столбами Геркулеса, а средневековые арабы – Джебель-Тарик (Гибралтар).

По сообщениям древнегреческих авторов, финикийцы первыми вышли в Атлантический океан и на африканском побережье на рубеже XII–XI вв. до н. э. основали две колонии: Тингис (Танжер) и Ликс, у устья р. Лукос, ныне г. Лараш. Как писал римский историк I в. до н. э. Гай Саллюстий: «…финикийцы, одни ради уменьшения населения на родине, а другие из жажды власти, возбудив плебс [простой народ] и прочих, жадных до новшеств, основали колонии на морском побережье…».

Финикийская колонизация способствовала закреплению на важнейших торговых путях. В поисках новых товаров, золота, слоновой кости и экзотических зверей они проникали в глубинные районы Сахары и, вероятно, даже к р. Нигер. Не исключено, что финикийские купцы и стали первооткрывателями Высокого Атласа, самой западной и наиболее приподнятой (до 4165 м) горной цепи в системе Атласских гор.

В конце VIII в. до н. э. финикийские города были захвачены Ассирией, однако их колонии продолжали процветать и даже продолжали расширение сферы влияния. На Атлантическом побережье Африки финикийцы из Гадеса основали несколько новых поселений (в том числе Сале, современный Рабат).

Финикийцы также строили корабли для экспедиций, которые организовывали народы на берегах Красного моря и Персидского залива, и поступали к ним на службу. Для египтян они ходили в страну Пунт, для царя Соломона в X в. до н. э. – в страну Офир, откуда поставляли золото, слоновую кость, павлинов и эбеновое дерево. Для ассирийского царя Синахериба (начало VII в. до н. э.) они построили в Персидском заливе военные корабли.

Об одной крупной морской экспедиции карфагенских мореплавателей стало известно от греческих авторов. Это путешествие Ганнона, датируемое примерно VI или V в. до н. э. Финикийцы находились на египетской службе в 609–595 гг. до н. э. и на больших гребных галерах (триремах), на каждой из которых было до 50 человек команды, обогнули всю Африку.

Ганнон занимал должность суффета. Это одна из двух главных должностей в Тире, а также в северной Африке. Обычно они были верховными судьями, а во время военных экспедиций часто главнокомандующими, избирались ежегодно на народных собраниях.

По решению карфагенских властей Ганнон был поставлен во главе огромного флота, состоявшего из шестидесяти боевых кораблей (пентеконтер, то есть пятидесятивесельных судов), на них находилось тридцать тысяч человек. Почти все они должны были составить население нескольких городов за Гибралтаром, для основания которых и посылался Ганнон.

Пройдя Гибралтар и проплыв еще два дня, финикийцы основали первый город, который греки впоследствии называли городом благовоний – Фимиатирион. Некоторое время спустя у мыса Солунт они построили храм бога – покровителя морских путешествий, украшенный резными рельефными изображениями. Впоследствии Ганнон основал еще шесть колоний (Карийскую стену, Гигт, Акру, Мелитту и Арамбис), население каждой из них составляло около пяти тысяч человек.

Подробности этой экспедиции известны нам по так называемому «Периплу Ганнона», который сохранился в греческом переводе, в единственной рукописи X в. и много раз переводился на русский и другие языки. По мнению И. И. Шифмана, переведшего текст на русский язык и исследовавшего его, текст «Перипла» хранит следы литературной обработки подлинного отчёта, выполненной также в Карфагене.

«Ганнона, царя карфагенян, перипл ливийских земель, находящихся за Геракловыми Столпами, тот, который он посвятил в храме Кроноса (так греки называли бога Баалхаммона) и который сообщает следующее.

1. Постановили карфагеняне, чтобы Ганнон плыл за Геракловы Столпы и основывал города ливиофиникийцев. И он отплыл, ведя 60 пентеконтер, и множество мужчин и женщин, числом в 30 тысяч, и везя хлеб и другие припасы.

2. Когда, плывя, мы миновали Столпы и за ними проплыли и за ними проплыли двухдневный морской путь, мы основали первый город, который назвали Фимиатирион, около него имеется большая равнина.

3. Плывя оттуда на запад, мы соединились у Солунта, ливийского мыса, густо поросшего деревьями.

4. Соорудив там храм Посейдона, мы снова двигались на восток в течение полудня, пока не прибыли в залив, густо поросший высоким тростником, там было много слонов и других пасущихся животных.

5. Уйдя от залива на расстояние однодневного морского пути, мы основали города на берегу моря, называемые Карийская стена, Гитт, Акра, Мелитта и Арамбис.

6. Плывя оттуда, мы прибыли к большой реке Ликс, текущей из Ливии. Вокруг нее пасут скот кочевники-ликситы. У них мы оставались до тех пор, пока не стали друзьями.

7. Выше них жили эфиопы негостеприимные, по-звериному обитая в стране, пересеченной высокими горами, с которых, говорят, течет Ликс. А вблизи гор живут совершенно другие люди – троглодиты. Ликситы рассказывают, что в беге они побеждали лошадей.

8. Взяв у ликситов переводчиков, мы плыли мимо пустыни на юг два дня, а оттуда снова совершили дневное плавание на восток. Там мы нашли посредине какого-то залива небольшой остров, имевший окружность в пять стадий. На нем мы основали колонию, назвав ее Керной. Мы определили по пройденному пути, что она лежит по прямой линии к Карфагену. Ведь морской путь от Карфагена до Столпов был равен пути оттуда до Керны.

9. Оттуда мы прибыли в озеро, плывя по некой большой реке, название которой Хретис. На этом озере имеются три острова, большие по размеру, чем Керна. От них, проделав дневное плавание, мы прибыли в самую отдаленную часть озера, над которой поднимаются высокие горы, населенные дикими людьми, одетыми в звериные шкуры. Эти люди, швыряясь камнями, наносили нам раны, не давая сойти на берег.

10. Плывя оттуда, мы вошли в другую реку, большую и широкую, в которой было много крокодилов и гиппопотамов. Оттуда же, повернув обратно, мы снова прибыли к Керне.

11. А оттуда мы плыли на юг двенадцать дней, проходя вдоль страны, которую целиком населяли эфиопы, убегавшие от нас и не остававшиеся. Говорили же они непонятно, даже для ликситов, бывших с нами.

12. А на последний день мы бросили якорь у высоких лесистых гор. Там были благоухающие и разнообразные деревья.

13. Плывя от них в течение двух дней, мы оказались на неизмеримом морском просторе, против которого на берегу была равнина. Там мы видели огни, приносимые отовсюду, через определенные промежутки времени. Их было то больше, то меньше.

14. Запасшись водой, мы плыли оттуда вперед вдоль берега пять дней, пока не приплыли в большой залив, который, как сказали переводчики, Западным Рогом. В этом заливе есть большой остров, сойдя на который мы ничего не видели, кроме леса, а ночью мы видели много зажигавшихся огней, и игру двух флейт слышали мы, кимвалов и тимпанов бряцание и крик великий. Страх охватил нас, и прорицатели приказали покинуть остров.

15. Быстро отплыв, мы прошли мимо страны горящей, заполненной благовониями. Огромные огненные потоки стекают с нее в море. Из-за жары сойти на берег было невозможно.

16. Но и оттуда, испугавшись, мы быстро отплыли. Проведя в пути четыре дня, ночью мы увидели землю, заполненную огнем. В середине же был некий огромный костер, достигающий, казалось, звезд. Днем оказалось, что это большая гора, называемая Колесницей Богов.

17. Плывя оттуда три дня мимо горящих потоков, мы прибыли в залив, называемый Южным Рогом.

18. В глубине залива есть остров, похожий на первый и имеющий бухту. В ней находится другой остров, населенный дикими людьми. Очень много было женщин, тело которых поросло шерстью. Переводчики называли их гориллами. Преследуя, мы не смогли захватить мужчин, все они убежали, карабкаясь по кручам и защищаясь камнями. Трех же женщин мы захватили. Они кусали и царапали тех, кто их вел, и не хотели идти за ними. Однако убив, мы освежевали их, и шкуры доставили в Карфаген. Ибо дальше мы не плавали, так как пища у нас кончилась».

Геродот рассказывает об этом плавании вокруг «Ливии» (Африки) и сам утверждает, что считает его невероятным: «Ливия… по-видимому, окружена морем, кроме того места, где она примыкает к Азии; это, насколько мне известно, первым доказал Нехо [II], царь Египта. [Он]… послал финикийцев на кораблях. Обратный путь он приказал им держать через Геракловы Столбы… Финикийцы вышли из Красного моря и затем поплыли по Южному [Индийскому океану]. Осенью они приставали к берегу и, в какое бы место в Ливии ни попадали, всюду обрабатывали землю, затем дожидались жатвы, а после сбора урожая плыли дальше. Через два года на третий финикийцы обогнули Геракловы Столбы и прибыли в Египет. По их рассказам (я-то этому не верю…), во время плавания вокруг Ливии солнце оказывалось у них на правой стороне. Так впервые было доказано, что Ливия окружена морем». Геродоту казался невероятным рассказ о том, что огибая с юга Африку и двигаясь при этом с востока на запад, финикийцы имели солнце с правой стороны, т. е. на севере. Однако именно это обстоятельство и подтверждает, что они действительно пересекли экватор, плыли через воды южного полушария и обогнули с юга Африку. Вполне правдоподобна и трехгодичная продолжительность плавания, ибо длина береговой линии Африки 30,5 тыс. км. Финикийцы могли пройти это расстояние на веслах или под парусами, когда дули попутные ветры, причем на большей части пути могли пользоваться попутными береговыми морскими течениями. Правда, они высаживались на материк, чтобы засеять и собрать хлеб, каждый год теряя два-три месяца. И все-таки остального времени было вполне достаточно, чтобы при судоходной технике того времени совершить все плавание в три года. Правда, в 1975 г. английский историк А. Ллойд высказал сомнение по этому поводу и привел ряд убедительных доводов в пользу греческого происхождения как судов, так и команды. Триремы были изобретены в VII в. до н. э. в Греции, в Коринфе, который, как и другое греческое государство Самос, имел тесные контакты с Египтом во времена правления Псамметиха I (663–610 гг. до н. э.) и Нехо II (609–595 гг. до н. э.). И главное – археологические и лингвистические данные свидетельствуют, что египетский флот при фараоне Априи (589–570 гг. до н. э.), внуке Нехо II, состоял из греческих трирем, укомплектованных, по крайней мере частично, греческими моряками.

«Перипл Ганнона» оказал влияние и на многие поздние представления о западном побережье Африки. Греки, видимо, еще в IV в. до н. э. познакомились с ним. Аристотель знает африканскую реку Херет (под именем Хремет), на берегу которой была основана наиболее удаленная к югу карфагенская колония на о. Керна. Возможно, описанием Ганнона воспользовался и известный греческий историк Полибий, посетивший Северную Африку в середине II в. до н. э. в составе свиты римского полководца Сципиона Эмилиана в его походе против Карфагена. Римский географ Плиний Старший в V книге своей «Естественной истории» рассказывает, что уже по окончании кампании Полибий предпринял на предоставленных ему Сципионом кораблях плавание вдоль западного побережья Африки с целью их изучения. Отзвуки «Перипла» можно слышать и в средневековых рассказах о загадочных местах у берега, где бушует огонь, раскален воздух и прорваться через которые на юг невозможно.

Геродот также писал: «Карфагеняне рассказывают также, что есть страна в Ливии и люди, живущие за Геракловыми Столпами. Прибывая к ним, они выгружают товары и кладут их в ряд вдоль берега, а затем, уходя на корабль, зажигают костер. Туземцы, увидев костер, приходят к морю, кладут против товаров золото и уходят далеко от них. Карфагеняне, сойдя на берег, все осматривают, и если им покажется, что количество золота соответствует товарам, то, погрузив его, они удаляются. Если же им покажется, что не соответствует, то они снова уходят на корабль и остаются; те же, вернувшись, кладут еще золото в том количестве, которое запрашивают. И они не обманывают друг друга. Ведь одни не касаются золота прежде, чем, по их мнению, оно не уравняется по ценности с товарами, а другие не касаются товаров прежде, чем те не возьмут золота». Этот метод торговли свидетельствует о том, что общество, с которым торговали карфагеняне, находилось на низкой стадии общественного развития.

Вполне возможно, что финикийские корабли через Красное море достигали даже Индийского океана. Одним из таких морских походов, как сообщает Библия, была экспедиция в богатую золотом страну Офир, организованная Хирамом, царем Тира, и Соломоном, царем Израиля.

Древние египтяне

В глубокой древности египтяне освоили узкую полосу плодородной земли, ограниченную долиной и дельтой «дышащей реки» Хани (Нила). К ней примыкал Фаюмский оазис с Меридовым озером. Свою страну египтяне называли Та Кемет («Черная земля») и считали ее даром Нила. Эта земледельческая полоса, огражденная с трех сторон красными землями (пустынями) – Нубийской, Ливийской и Аравийской, – доступна только с севера, со стороны Средиземного моря.

После объединения страны под властью фараона Менеса (Аха) около XXX в. до н. э. Египет начал проводить активную внешнюю политику.

Восточное направление его экспансии стало одним из важнейших. В XXIX в. до и. э. фараон Ден (Удиму) впервые вторгся на Синайский п-ов и разбил войска кочевых племен сечет и менчу-сечет, увековечив свою победу на табличке из слоновой кости, где значилось: «Первый случай поражения Востока». На Суэцком перешейке, условной географической границе Африки и Азии, египтяне открыли Великую черноту – систему горько-соленых озер (Тимсах, Большое и Малое Горькое) и вышли к вершине Суэцкого залива. В середине XXVI в. до н. э. фараон Сахура построил здесь судостроительную верфь. В начале XXVIII в. до н. э. крупная военная экспедиция под командованием Нетанха, направленная фараоном Джосером, присоединила к Египту весь Синай. Египтяне обнаружили густую сеть временных потоков (вади) и стали разрабатывать строительный камень, а также месторождения меди, малахита и бирюзы. Стремясь пробиться на северо-восток, египтяне несколько веков вели упорную борьбу с народами Палестины и Сирии.

Сведений об этих столкновениях, порой настоящих войнах, почти не сохранилось. Одной из главных целей походов был выход к горному Ливану, где росло дерево аш – кедр, необходимый для строительства больших судов. В XXIV в. до н. э. фараон Пиопи I пять раз направлял в страну Хериуша (возможно, это Южная Палестина) многотысячное войско во главе с военачальником и судостроителем по имени Уна »для опустошения и замирения». Египтяне прошли на восток через Эль-Ариш, крупнейший вади Синая, и вторглись в область Негев. Вероятно, они достигли впадины Гхор (Эль-Гор), южных берегов Мертвого моря и пересекли долину-грабен Вади-эль-Араба. Южнее они вышли к заливу Акаба. Уна благополучно вернулся в Египет, опустошив страну Хериуша, разрушив ее крепости, срубив финиковые пальмы и виноградники, перебив отряды из многих десятков тысяч воинов, приведя великое множество пленников.

Тутмос I, продолжая политику своих предшественников по проникновению в Переднюю Азию, около 1530 г. до н. э. пересек всю Сирию и достиг Земли двух рек на верхнем Евфрате. Он оставил здесь надпись – первое из дошедших до нас описаний этой реки, текущей в противоположном Нилу направлении. Египтяне посчитали ее курьезом. Отчеты о походе содержали характеристику «перевернутой» воды, которая движется вверх, тогда как «истинный» поток идет вниз по течению.

По крайней мере, за 3000 лет до н. э. в горах Нижнего Египта, между 28 и 25° с. ш., египтяне разрабатывали месторождения золота и строительного камня; через Аравийскую пустыню они проложили караванные пути к Уадж-Уру (Красному морю), открыв несколько проходов на восток по долинам вади, берущих начало с узкой горной гряды, параллельной берегу моря.

После объединения Египет вытянулся вверх по Нилу на 1000 км до Первого порога (у 24° с. ш., близ Асуана). На острове, находящемся среди реки и названном греками позже Элефантиной, вскоре была построена крепость «Открытые врата» для расширения экспансии на юг, в страну Такенс («Изогнутую»), т. е. в Нубию.

Военные походы в Нубию до Третьего порога, у 20 ° с. ш., где жили племена могущественных маджаев, предпринимали фараоны Джосер (начало XXVIII в. до н. э.) и Снофру (конец XXVIII в. до н. э.). Четыре крупных военных и торговых экспедиции продолжительностью 7–8 месяцев каждая в малоизвестные районы Нубии совершил в XXIII в. до н. э. правитель Элефантины Хуфхор (Хирхуф). Вероятно, он прошел от о. Элефантина на юго-запад около 1500 км по т. н. «Слоновой дороге». Назад Хуфхор на ослах доставил в Египет «…ладан, эбеновое дерево, шкуры леопардов, слоновые бивни, всевозможные драгоценные дары. Никогда [никто]… не совершал ничего подобного искони». В подарок царю Пиопи II он привез пигмея, попавшего к нему благодаря посреднической торговле с южными областями Судана.

Не позднее 1700 г. до н. э., проследив течение Нила более чем на 2000 км, египтяне составили карту освоенной ими части реки. Рисунок, воспроизводящий эту карту, был обнаружен на саркофаге времен Среднего царства.

Выйдя к берегам Красного моря, египтяне вскоре убедились, что морская дорога удобнее сухопутной, хотя и не менее опасна. Они первыми стали осваивать морской путь вдоль берегов Африки в страну Пунт (егип. pwn.t, также Та-Неджер или Та-Нечер, то есть «Земля богов»). Пунт стал пунктом назначения многочисленных египетских экспедиций, снаряжавшихся для доставки в Египет черного дерева, благовоний, в том числе ладана (тишепс, ихмет, хесаит), чёрной краски для глаз, слоновой кости, ручных обезьян, золота, рабов и шкур экзотических животных, которые обменивались на товары, привозимые из Египта. Важнейшим товаром, доставлявшимся из Пунта, была мирра, необходимая для проведения религиозных церемоний, а также мирровые деревья.

Некоторые древнеегипетские источники прямо указывают на то, что Пунт был прародиной египтян и колыбелью египетских богов. Некоторые египтологи XIX века, например Уоллис Бадж и Флиндерс Петри с его концепцией «династической расы», поэтому выводили отсюда происхождение египетской цивилизации или её правящей верхушки.

Пунт часто упоминался в древнеегипетском фольклоре и мифологии. Крушению корабля на пути в царство Пунт посвящена древнеегипетская «Сказка о потерпевшем кораблекрушение«, относящаяся примерно к XII династии.

Пунт, помимо Египта, вёл торговлю с Аравией и, видимо, был расположен на Африканском Роге. Тем не менее, споры по поводу расположения Пунта продолжаются до нашего времени, так как египетские источники со всей точностью сообщают только тот факт, что Пунт находился на южном побережье Красного моря. Считается, что Пунт мог находиться на территории современных Сомали, Джибути или Эритреи и части суданского побережья, хотя выдвигаются и теории, связывающие Пунт с упоминаемыми в Библии Офиром и Савским царством, расположенными на территории Аравийского полуострова. Осуществлённые в 2010 и 2015 годах учёными из Египетского музея и Университета Калифорнии исследования генетического материала мумий бабуинов, привезённых в Египет из Пунта (и ныне хранящихся в Британском музее), показали, что местом их происхождения действительно могли быть Эритрея, восток Эфиопии или север Сомали.

Первое исторически доказанное плавание египтян в Пунт состоялось в XXVI в. до н. э. при фараоне Сахура. Экспедиция отправилась на юго-восток от вершины Суэцкого залива, прошла вдоль всего африканского берега Красного моря (около 2000 км). Через открытый ими Баб-эль-Мандебский пролив египтяне впервые вышли в Аденский залив. Они доставили в Египет черное дерево, мирру и большое количество электрума (сплав золота и серебра).

Позднее торговые связи с Пунтом становятся более регулярными. Египтяне установили, что в «страну бога» лучше ходить не из узкого и опасного Суэцкого залива, а от одного из пунктов на берегу Красного моря, а плавание надо начинать в июне, когда дуют попутные северо-западные ветры, позволяющие добраться до Пунта за 2–3 месяца. Возвращаться следовало осенью при юго-восточных ветрах, но часть пути приходилось идти на веслах. Гребцами на судах были рабы из военнопленных, которых в Египте называли «живые мертвые».

Правители XIII династии отправили в Красное море экспедицию, насчитывавшую до 10 тысяч человек. Эту экспедицию достаточно подробно описал её начальник Хену: «Я выступил с войском в 3 тысячи человек. Я превратил дорогу в реку, красные земли (пустыню) в зелёный луг, я давал один бурдюк, два кувшина воды и двадцать хлебов каждому человеку каждый день, – без лишней скромности расписывал свои заслуги он. – Я построил двадцать водоёмов в вади и два в Куахете… Я построил этот корабль. Я оснастил его, как нужно… Когда я проплыл по Великой Зелени, я сделал все, что повелело мне его величество, и принес ему все сокровища, какие нашел на обоих берегах Земли Богов».

При Сенусерте II и Сенусерте III походы в Пунт продолжались, причём по приказу последнего был сооружён судоходный канал, соединивший Нил с Красным морем.

После 1800 года до нашей эры для Египта наступило время очередного упадка (Второй переходный период), и экспедиции в Пунт прервались.

После многовекового перерыва летом 1517 г. до н. э. царица XVIII династии Нового царства Хатшепсут направила новую торговую экспедицию под руководством темнокожего военачальника Нехси. Достигнув Пунта, египтяне посетили о. Сокотра, пересекли Аденский залив.

Ход этой экспедиции показан на нескольких рельефах с надписями, сохранившихся на стене храма в Фивах (ныне г. Луксор). Посланцы вернулись с грузом благовоний, золота и других «удивительных вещей южных стран». Заметно, что пунтийцы имеют кожу темно-кирпичного цвета, а не являются представителями чисто негроидной расы. Жители Пунта были удивлены внешним видом египтян, их вещами, оружием, кораблями. Они даже спрашивали, спустились ли египтяне с небес, или же вышли из морских глубин. Царская семья якобы поспешила признать власть египетского фараона. Началась торговля.

После Хатшепсут её преемник, Тутмос III, отправлял две военно-торговых экспедиции в Пунт.

Экспедиции в страну Пунт не прекращались при Аменхотепе III, Хоремхебе и Рамсесе II.

Рамсес III был последним известным фараоном, отправившим корабли к берегам Пунта. Возвращение этой экспедиции было запечатлено на рельефах его храма в Мединет-Абу. О ней также сообщает Папирус Харриса I: Построил я (Рамсес III) ладьи великие и корабли перед ними с командами многочисленными, сопровождающими многими, капитаны их с ними, наблюдатели и воины, дабы командовать ими. Были они наполнены добром Египта бесчисленным, каждого сорта по десять тысяч. Посланы они в великое море с водами, вспять текущими, прибыли они в страну Пунт, не было неудач у них, (прибывших) в целости, внушающих ужас. Ладьи и корабли были наполнены добром Страны Бога, из удивительных вещей страны этой: прекрасной миррой Пунта, ладаном в десятках тысяч, без счета. Дети правителя Страны Бога прибыли перед данью своей, приготовленной для Египта».

После прекращения контактов Пунт в массовом сознании египтян окончательно превратился в сказочную страну мифов и легенд, которые дожили до греко-римской эпохи.

С глубокой древности египтяне поддерживали торговые отношения с различными племенами, жившими в Ливийской пустыне. После объединения Египет начал предпринимать систематические грабительские походы против ливийцев, пригоняя из Ливии крупный рогатый скот, коз, овец и ослов – единственное вьючное животное, используемое в Древнем Египте. Например, в результате похода фараона Сахура в середине XXVI в. до н. э. было захвачено более 800 тыс. голов скота.

Первое плавание по Средиземному морю отмечено в Египте при фараоне Снофру, начало XXVII в. до н. э. Тогда, по египетским анналам, из г. Библ пришли «сорок судов, доставивших [каждое] по сотне локтей кедрового леса». Связь с переднеазиатскими портовыми городами, поставлявшими египтянам в первую очередь ливанский кедр, поддерживалась, видимо, постоянно. В середине XXVI в. до н. э. фараон Сахура отправил экспедицию из дельты Нила в Палестину и Сирию (т. е. в Эблу). Держась берегов, египетские мореходы за 4 дня прошли 550 км до порта Библ. Обратно они вернулись с грузом оливкового масла, вина и ливанских медведей.