Блокнот. Мистическая история

19

Не осталось и намека на ветер, яркие солнечные лучи пробивались в дом через окно.

Признаюсь честно, в момент написания этих слов я действительно собирался последовать совету человека из моих снов. Но перечитав описанные мной события, я отбросил эти мысли. Ведь Роман это и есть мое спасение от одиночества, о котором он говорил, он был моим «последствием». И появлялся он именно в минуты страхов или размышлений, которыми хочется поделиться, а не с кем.

Я не мог ответить на вопросы о любви и одиночестве главного героя – появился он, объяснив мне все интересовавшее меня. Мне вследствие одиночества и моей бурной фантазии в ночи леса являются пугающие фигуры – он снова пришел ко мне во сне и пояснил случившееся. Это лишь мои сны, плод моего воображения, воспалившегося от той или иной ситуации. Подстегивающий это фактор, разумеется, блокнот. Из-за чего же еще могут происходить данные события? Таинственная работа неизвестного автора, найденная в тихом лесном домике, с жуткой маской, под толстым слоем пыли. Именно она виной моим видениям, как во сне, так и наяву. Ведь если посмотреть на все происходящее, сейчас, при свете дня, весь вчерашний вечер вполне объясним логически.

Несмотря на все это, чувство, что за мной наблюдают со стороны, не покидало меня. Скорее всего, я просто додумываю ситуацию на почве всего происходящего, но все равно мне не по себе.

На улице начинало темнеть, близилось время ужина. Я и сегодня, к большому сожалению, остался без прогулки – очень хотелось перенести все произошедшее на бумагу, ведь, как известно, многие сны быстро забываются. Максимум, чем мы можем довольствоваться, это воспоминанием общей картины, ну а детали скоро покидают нас.

Пока солнце не зашло окончательно, я пошел забрать с улицы сковороду и покончить с упавшим деревом. Оно легко поддалось и больше не обременяло дом своим давлением. Сковородку я подобрал на том же месте, где и оставил. Где же ей еще быть, не так ли?

Перед возвращением в дом я окинул взглядом место, где вчера видел эту фигуру, там никого не было. Тем не менее сердце мое забилось чаще, а в голове всплывали картины вчерашнего. Это заставило меня отвернуть голову и незамедлительно проследовать в дом.

За ужином я все думал, почему этот блокнот так цепляет мое воображение, что оно дает ему такую власть над собой. Как мне избавиться от его влияния и не сойти с ума? Конечно, самый простой способ – не думать о блокноте и этих «последствиях». Но как я могу? Все мои мысли только о них, ведь у меня ничего больше не было в этом месте. Следующая идея – прочесть все до конца разом, лишив себя загадки и всяческих вопросов. Но что если это лишь усугубит ситуацию?

Даже после ужина, сидя на лавке у дома и куря сигарету, я не мог избавиться от этих мыслей. «А вы говорите: просто не думай», – проговорил я, посмеявшись над собой. На улице было уже совсем темно, и, если бы не свет окон, видел бы я только тлеющий кончик сигареты. Все было так умиротворенно, никто не тревожил меня из темноты. Только легкие шумы, выпадающие из музыки природы, легким порывом будили напряженное беспокойство, от которого я с легкостью скрылся за стенами дома.

Время подходило к прочтению новой страницы. Что-то внутри словно током ударило меня с такой силой, что я отдернул руку, потянувшуюся за блокнотом: «Может, не надо? Забудь об этом. Выброси этот блокнот и живи дальше, словно ничего не было. Мало ли что может случиться, если продолжишь», – прозвучал голос у меня в голове. Ну как я могу представить, что ничего не было, если было, да и с таким зловещим, как будто заколдованным очарованием? Прогнав все голоса, останавливающие меня, приложив усилие, я схватил этот блокнот, мгновенно открыл нужную страницу и принялся громко читать.

День 4

Я порвал на гитаре все струны,

Раздолбал пианино к чертям,

Наплевал на издевки фортуны,

Барабаны оставил теням.

Я теперь превратился в Сальери,

Ну, а Моцарта спрятал внутри.

Вновь закрыл все проходы и двери,

Чтоб сражаться с собой изнутри.

Я спустился в подвал темной ночью,

Приковал к батарее себя,

Разрывая внутри тело в клочья,

Свои мысли и душу губя.

В третий день я увидел ее:

Вся красивая, в белом платье.

В этой девушке что-то свое

Разглядел, разревевшись от счастья.

«Ну не плачь, ну не плачь», – она молвит.

Приведу тебя в тихий парк,

Ну, а я вдруг остался безмолвен

И пошел за красоткой в мрак.

Мы гуляли безлунной ночью.

Благодарен за это судьбе.

Кто же знал, что цветы этой ночью

Собирал на могилу себе.

Я оцепенел. Стоял, не имея возможности двигаться, с этим блокнотом в руках. Хотел его выкинуть, но не мог. Сердце забилось пуще прежнего, стало холодно, очень холодно, мне показалось, что открыта дверь, к которой я стоял спиной, не имея возможности повернуться и проверить. Ветер, казалось, продул мое тело насквозь, и я не смогу отогреться, даже час проведя у самого камина.

Тревога, как ожившая слизь, так противно начала карабкаться от пола по моим ногам. Она захватила уже половину моего тела, пробираясь прямо к сердцу. Глаза мои бегали как у сумасшедшего, судорожно ищущего по комнате своих монстров. Но я не мог их найти, они, казалось, все стояли за мной, облизываясь, готовились напасть. Мне чудилось, я стою так уже вечность, а они все смотрят и смотрят, дразнят себя и убивают меня своим холодным ядовитым дыханием.

В один момент страх позвал панику на подкрепление. Мне было холодно как в морозильной камере, но потел я как под палящим летним солнцем. Его присутствие, было холодом, но взгляд обжигал все внутри меня. Я почувствовал, как он вошел в мой дом. Конечно, он не мог войти раньше, ведь дверь была закрыта, но раз уж сюда теперь могут зайти все, пришел и он.

Я так и не увидел его лица, но знал: это тот же самый монстр, которого я видел вчера. Ощущения были аналогичные, это точно он. Его шаги были тяжелыми, и каждый приближал чудовище ко мне. Было слышно, как он перевалился с ноги на ногу, пригнувшись, – я уверен, ведь с его ростом он не мог пройти в дверь. Все, охранявшие меня для него – теперь я понял это, – расступились, организуя коридор для хозяина ко мне. Шаг за шагом он приближался, и тень его, как прежде страх, начала покрывать меня, начиная с ног.

Когда на моем теле не осталось и следа света, он, протянув руку, положил мне на плечо свою ладонь. За ней поочередно последовали и пальцы, с черными как смоль, длинными ногтями, от мизинца до большого. Он, будто вожделенно, сжал мне плечо, а затем вторую руку прижал к моей спине. В глазах начало темнеть, сознание туманилось, и туман этот становился все сильнее. Я даже не…

Толчок, я упал с дивана.

– Нет времени спать, скоро они придут сюда!

– Кто здесь? – спросил я.

– Свои. Но скоро вернутся и все остальные…

20

Роман кинул в меня пальто, а в руку вложил пистолет.

– Если мы переживем эту ночь, с рассветом Вы отправитесь через лес, отсюда подальше.

Я не стал отвечать, только кивнул, это было даже скорее для меня, чем для моего друга. Я убедил себя, что готов бежать прямо сейчас, если понадобится, лишь бы подальше. Но мой порыв так же стремительно оборвался, как и проник в мою голову. Между мной и свободой была вся тьма мира и все твари, коих грела в своих объятьях эта тьма.

«Я судорожно записываю это в блокнот, боясь не дожить до рассвета, и,если кто-нибудь совершит глупость здесь оказаться и найдет мои записи, пусть бежит. Бежит со всех ног, пока его не настигла участь Романа и так же моя. Беги, беги, беги…» – исписал я первую напечатанную страницу своего письма обезумевшей, дрожащей рукой.

В доме со всех сторон послышался стук, словно кто-то просил разрешения войти. Мой друг прошептал, что не стоит обращать на них внимания. Я и не хотел этого делать, ведь был занят описанием происходящего. Стук все усиливался, настолько, что, казалось, дом вот-вот рухнет от натиска. Он вроде бы даже начал шататься. Но я был тверд, не позволял страху овладеть мною, иначе я бы просто сошел с ума.

Спустя какое-то время стук прекратился, наступила гробовая тишина. Признаюсь честно, она мучила меня сильнее шума. Я остановился и начал ждать, весь в напряжении, невольно начав контролировать дыхание, и уже не мог остановиться. Оно постоянно сбивалось, и мне приходилось выравнивать его, тем самым успокаивая себя.

Мой спутник оглядывал то одно окно, то другое, периодически проверяя задвижку на двери. И вдруг застыл, не произнося ни звука, ожидая чего-то.

И он дождался. Со стороны двери мы услышали легкое и робкое постукивание, три или четыре раза, оно повторилось и утихло. За ним последовали слова:

– Дорогой, впусти меня, – это был нежный женский голос. От него я вновь не смог и рта открыть, крик застыл в моем горле. Голос был словно призраком, вернувшимся ко мне из прошлого. Он принадлежал Тане.

Мои глаза наполнились слезами, весь страх пропал в момент, нежные чувства заполонили мое сердце. Голос, что я не слышал столько лет, звучал за моим порогом, и все, что мне нужно было сделать, это открыть дверь и увидеть Танино лицо. Я набрал воздуху, собираясь окликнуть ее, и чуть не сорвался к двери. Но Роман прижал к моему рту ладонь, надавив с такой силой, что заставил меня снова присесть на пол, где я находился все это время.

– Не слушай ее, это не она. Они пытаются надавить на тебя через ее голос. Как только ты откроешь ей дверь, они роем заполонят твой дом, и тогда нам конец, – прошептал поэт.

Таня, или ее голос, начала умолять меня впустить ее, говорила, что они скоро будут здесь и если я не открою ей дверь, то она погибнет в страшных мучениях. Я по-прежнему был прижат к полу рукой моего товарища и не мог встать, хоть мне очень этого хотелось.

– Подумайте, мой дорогой друг. Разве Ваша подруга могла оказаться здесь?

Конечно могла! В моих мыслях промелькнула картина, что она искала меня. Пришла ко мне домой, где соседи сказали, что я отправился в путешествие. Затем явилась в контору, устроившую мне поездку, и разузнала, где я. Отправилась сюда, но, так как путь был не близок, добралась только ночью.

Все вполне могло быть объяснимо в моей голове. Тем более даже самое нереальное. В свете последних событий грань между несуществующим и реальным совсем стерлась.

Я кивнул Роману, отвечая на его вопрос.

– Ну раз Вы так думаете, я прошу Вас только об одном – повременить немного.

Мы ждали. Как и предостерегал Роман, в голосе Тани появилось, что-то странное. Зловещие оттенки окутали ее бархатный голос. Он становился все громче и злее, пока не дошел до угроз в нашу сторону.

– Я все равно войду, убью тебя и твоего дружка-поэта! – голос был уже совсем не ее. Он был грубым и зловещим, проходящим через дверь, словно говорили это прямо мне в лицо.

Сердце мое наполнилось грустью, отчаяньем и обидой. Конечно, теперь я понял, это была не она, да и быть не могла. Хоть я и так надеялся на реальность происходящего. Моя рука вновь принялась записывать.

Поднялся ветер, еще сильнее, чем в тот день, когда дерево упало на мой дом. Из-за его гула я не мог слышать даже собственные мысли. Отложив рукопись, я пополз к столу у дивана за стаканом с водой. В горле я чувствовал жар и сухость пустынь, у меня не было больше сил терпеть эту жажду.

На половине пути я услышал, как разбивается стекло. Немедля бросив взгляд в сторону окна, я увидел в нем дыру от чего-то, пробившего стекло насквозь. Проследив за моим взглядом, ко мне устремился Роман, он бежал с вытянутой рукой. Вдруг что-то ударило меня по голове, и в глазах потемнело.