Вторжение в Мидгарт

Глава девятая

Была середина утра, когда Вульф наконец открыл глаза. Он попытался вспомнить свой сон, но единственное, что всплывало в памяти, был звук удара кузнечного молота, который продолжал доноситься из глубин его сознания.

Вульф привстал на лежаке, зевая и потягиваясь. Его взгляд упал на Кормителя Воронов. Он вздрогнул, когда увидел три руны, выцарапанные на лезвии под рукоятью. Ему вспомнилось суровое лицо Одноглазого, склонившееся над раскаленным мечом, таинственные заклинания, спетые глубоким басом, острие кинжала, режущее магические знаки на все еще мягком железе. Одно за другим выплывали из забытья слова, сказанные мудрым Асом.

Вульф поднял меч, держа его за клинок, и погладил пальцами знаки.

– Второй дар Воданаза… – благоговейно прошептал он, рассматривая оружие. Он провел пальцем по линиям и произнес названия рун: – «Совило», «Иса», «Гебо» – «Солнце», «Лед», «Дар».

Вульф поднялся с лежака и бережно повесил меч себе за спину. Тут послышался звук шагов, кто-то забарабанил в дверь.

– Вульф, проснись!

Вульф узнал голос Хигелака. Он сдвинул щеколду и позволил брату войти.

– Я не сплю. Что-то стряслось?

Хигелак кивнул, шевельнув двумя косичками, в которые были заплетены его длинные рыжие волосы, в серых глазах мелькнула тревога.

– Вернулись лазутчики хордлингов. Они пришли сюда по следам своей дружины.

– Идем!

Вульф и Хигелак вышли из комнаты и оказались в главном зале. Там, за одним из столов, сидели Сигурд и Хродгар, а между ними Сигни и Вальхтеов. На скамье напротив расположились Фолькхари, Гундхари и Иварр. Рядом сидели двое мужчин, один из которых был ранен. Повязка на голове темнела от крови.

Хигелак опустился рядом с Сигурдом, заняв последнее место на скамье. Вульф пододвинул стул и сел во главе стола. На морщинистом лице Фолькхари он уловил едва заметное смущение, которое тот всеми силами попытался скрыть, обращаясь к одному из лазутчиков.

– Расскажи все, что вы видели, Скарпхедин. – А потом добавил: – Вульф, сын Хрейтмара, теперь вождь ильвингов.

Скарпхедин, посмотрев с некоторым удивлением на Вульфа, сидящего во главе стола, заговорил:

– Мы прошли к северу вдоль гор, а затем наблюдали за горами на востоке. С севера по побережью, а также с востока шли тролли – много, очень много, и видели мы среди них немало хримтурсов. Потом, южнее Утиного Ущелья, отряды объединились в одно войско и продолжили двигаться на юг. Их было несметное количество, мы насчитали больше двадцати сотен, а с гор продолжали спускаться все новые отряды. Мы решили возвращаться в Ароти и по дороге нарвались на небольшую группу троллей. Храфнкель и Гицур погибли, а нам удалось добраться до нашего гарта… вернее, того, что от него осталось. Поняв, что здесь произошло сражение и люди покинули селение, мы двинулись по следам и пришли сюда, в Этельруги.

Скарпхедин замолчал, разглядывая сосредоточенные лица ильвингов. После стольких лет вражды было непривычно сидеть с ними вот так, за одним столом, словно с близкими родичами.

– Как быстро они двигаются? – спросил Вульф.

– Позавчера около полудня они объединились возле Утиного Ущелья. Ходят вроде бы не быстрее людей. Все пешие.

Вульф кивнул и обреченно заключил:

– Значит, к вечеру они будут здесь.

Повисло тяжелое молчание. Серьезность положения постепенно доходила до сознания людей. Вульф смотрел на своих родных, на хордлингов, и в его голове проклевывался план, который казался единственным возможным здесь и сейчас.

Огненный хоровод пронесся перед его мысленным взором, ослепляя на мгновение.

– Мои худшие опасения подтвердились, – произнес Вульф, – до сих пор мы сражались всего лишь с разведывательными отрядами троллей, которые проверяли нас на прочность и выявляли наши слабые места. Теперь же сюда движется их основная армия. Но быть может, и это не главные их силы. В любом случае война только начинается.

– Что ты предлагаешь? – нахмурился Фолькхари.

– У нас нет иного выхода, кроме как оставить Этельруги и уходить.

– Куда нам идти? И до каких пор будем бежать? – резко спросила Сигни.

Вульф ощутил, сколько усилий требуется его матери, чтобы держать чувства в узде. Нелегко оставлять гарт, где их род обитал сотни зим, землю, где погребен прах их предков. Вульф знал это, но был тем не менее уверен в благоразумии матери – она должна понимать, что остаться здесь означает погибнуть.

– Мы будем отступать, пока не соберем достаточно сил, чтобы принять бой с пришельцами из Утгарта. А прежде нам придется объединить все племена Севера, а также сделать многое другое. Победа, если мы ее когда-нибудь добьемся, будет нелегкой. И зависит она не только от наших мечей, но и от нашего ума. В единении – наша сила!

Фолькхари кивнул и сказал:

– Юный ильвинг прав. Мы должны быть вместе, чтобы победить. Но куда нам идти сейчас?

– Сейчас мы отправимся на восток. На юг идти не имеет смысла, там море. На востоке живут много племен, некоторые из них с нами в союзе.

– Что ж, тогда следует торопиться, – заключил Иварр.

– Да, но прежде мы поедим, – объявил Вульф. – Путь нам предстоит долгий, и никто не ведает, когда и где он закончится.

– Что верно, то верно, – вздохнул Хигелак.

Сигни и Вальхтеов встали и пошли за элем, приказав слугам нести еду.

– Кстати, где твоя дочь? – обратился Вульф к Фолькхари.

– В доме. Говорит, ей нездоровится, – ответил старый хордлинг.

– Ты сказал, что приметил хримтурсов среди троллей. Сколько их было? – спросил Хигелак у Скарпхедина.

– Не много, если сравнить с троллями, около двух или двух с половиной сотен, – ответил лазутчик, принимая из рук Вальхтеов рог с элем.

– Кого еще видели среди них?

Скарпхедин пожал плечами.

– Больше никого, по крайней мере пока мы за ними наблюдали.

Хигелак сокрушенно покачал головой.

– Двести хримтурсов – это существенное подкрепление, – сказал он. – Тролли-то сами по себе воины никудышные. Во всех трех сражениях мы их резали как свиней. Если сравнить их с людьми, то соотношение будет примерно десять троллей к одному опытному воину.

– Именно, – согласился Вульф, – но инистые великаны не такие. Они и сильнее, и дерутся гораздо лучше.

– Да, – подтвердил Фолькхари, невольно коснувшись раны на бедре, – тот, которого ты убил, сражался не хуже любого из нас. И дрался он железным топором. К счастью, у троллей не было железного оружия, они бились по большей части дубинами или каменными топорами.

– Я заметил еще одно важное отличие хримтурсов от троллей, – сказал Вульф.

– Какое же? – спросил Хродгар.

– Они говорят по-нашему. А тролли лишь рычат, словно звери. Может, у них тоже есть речь, но услышать ее мне пока не довелось.

Слуги тем временем разложили на столе широкие деревянные подносы с жареным мясом, сыром, хлебом, а также горшки с маслом и медом. Сигни и Вальхтеов вновь наполнили рога элем и присоединились к мужчинам.

– К нашему счастью, – сказал Вульф, – нам пока не встречались ётуны. Эти великаны стали бы самой серьезной угрозой для нас.

– Откуда тебе знать? – усомнился Гундхари.

Вульф промолчал, запивая мясо пивом. Мрачные предсказания Одноглазого всплыли в памяти, словно темные тучи из-за горизонта.

Когда трапеза подошла к концу, Вульф поднялся из-за стола и обратился к вождю хордлингов:

– Готовь людей, Фолькхари, нам пора. – Затем повернулся к своим братьям и сказал: – Хигелак, собери бойцов, убедись, что все сыты и готовы к походу. Сигурд, возьми несколько дюжих мужиков и отправляйся с Вальхтеов в кладовые: нужно взять с собой самого необходимого продовольствия столько, сколько сможем унести. Хродгар, подготовь телеги и повозки, а также коней. Все, что придется оставить, сожжем. И еще, надо похоронить всех павших сейчас.

Братья кивнули и отправились выполнять поручения. Фолькхари и его люди тоже ушли, оставив в зале лишь Вульфа и Сигни. Женщина печально разглядывала сына, в глазах ее появился непривычный блеск, а тонкие губы сжались в узкую бледно-розовую полоску над заостренным подбородком. Вульф подошел и обнял ее, прижал морщинистое лицо к груди. Ему стало не по себе: показалось, что он сделал это больше по привычке, нежели потому, что любил мать.

Он отпустил ее и отошел в сторону.

– Мы не оставим здесь наших клановых столбов, – твердо произнес он. – Наш род столетиями молился и приносил жертвы у этих опор. Повезем их с собой. Также заберем жертвенный камень из рощи Ансвальд. Но когда-нибудь мы вернемся сюда, и все будет по-прежнему. Мы уходим не навсегда.

Молодой князь одарил мать уверенным взглядом и направился к двери.

* * *

Свинцовое одеяло нависло над гартом, роняя на землю мелкие капли дождя. Морской ветер неспешно гнал тучи и обдувал мокрые спины людей, которые ехали верхом и на повозках по тропе, ведущей через холмы на восток. Длинная вереница переселенцев тянулась и извивалась, словно змея, ползущая меж камней.

Вульф возглавлял шествие, рядом скакали его братья и Фолькхари. Пасмурное небо давило и создавало в душах людей скверное настроение, порождало тревожное предчувствие. Но Вульф не думал ни о погоде, ни о том, что их ждет впереди. Его мысли были заняты Хельги и тем, о чем он совсем недавно узнал от старого колдуна.

Когда Вульф вошел к нему в землянку, желая оповестить о своем решении оставить гарт, вардлок сидел у очага. Он склонился над деревянными дощечками шириной с детскую ладошку, что были разбросаны на земляном полу. На каждой из них было вырезано по руне. Скорее почувствовав, нежели услышав, что кто-то стоит за спиной, Хельги медленно обернулся и встретил вопросительный взгляд бледно-серых глаз.

– Это потрясающе! – хрипло прошептал колдун, словно боялся, что звук его голоса разрушит замысловатую последовательность, в которую выстроились магические знаки.

– Что? – не понял Вульф.

Хельги посмотрел на рунные дощечки, а затем вновь взглянул на молодого князя и сказал на этот раз громче:

– Сейчас, когда смотрю на руны или читаю заклинания, вижу и чувствую совсем не то, что раньше. Кажется, что все эти годы я видел лишь горную вершину, увенчанную снежной шапкой и торчащую над облаками, и не догадывался о том, что скрывается внизу. Теперь я узрел гору целиком во всей красе и могуществе, которое дремлет в ее недрах. Ведь каждая их этих рун, – он указал на лежащие на полу дощечки, – таит в себе столько неизведанного, что…

Колдун запнулся, подыскивая подходящее слово. Вульф присел рядом с ним на корточки и спросил:

– Ты открыл в них что-то новое?

– Да, и немало! – воскликнул Хельги. – Я, признаться, считал себя умелым вардлоком. Лишь теперь понял, сколько еще мне предстоит узнать. После того как мы вернулись оттуда… – он многозначительно шевельнул кустистыми бровями, – … я успел научиться кое-чему.

– Например? – заинтересовался Вульф.

– Гляди!

Хельги встал и протянул руку к небольшой скамье, стоящей у стены на расстоянии нескольких шагов. Его пальцы начертили в воздухе две линии руны «Кеназ», которые вспыхнули алым пламенем и погасли. Вульф не сразу заметил огонь у стены. Он изумленно уставился на горящую скамью, не в силах вымолвить ни слова. Единственное колдовство, с которым ему приходилось сталкиваться в своей жизни, было гадание на рунах или жертвенной крови, знахарство и общение вардлока с духами и дисами, что случалось крайне редко.

– Ты видел это?! – вскричал Хельги, хватая Вульфа за руку.

– Невероятно, – прошептал князь.

Погасив пламя водой из ведра, Хельги сказал:

– Эта руна может сделать много чего другого. Зависит от того, как ее начертить и какое заклинание сказать. А известно мне двадцать четыре руны! Теперь понимаешь, сколько можно узнать, если научиться использовать их всех? О боги, это же воистину безграничное знание!

Хельги почти кричал от возбуждения. Его глаза, обычно блеклые от старости, горели огнем безумной страсти, которая бушевала в нем, заставляя метаться по комнате и размахивать руками.

– Это великий дар, который мог поднести людям лишь бог. Знаешь, Вульф, я вовсе не жалею о плате, которую потребовал Мимир за это знание!

Вульф нахмурился, глядя в очаг, и подумал: «Просто ты еще не догадываешься, что отдал». А вслух он сказал:

– Твои знания очень скоро пригодятся. Если научишься использовать хотя бы половину того, что откроют руны, да еще обучишь этому десяток-другой вардлоков, наши шансы на победу заметно подрастут. А теперь собирайся, мы уходим из Этельруги. Скоро здесь будут тролли.

* * *

Сейчас, когда Вульф скакал верхом и мелкий дождь мочил его светлые волосы, он думал о Хельги и колдовстве, пример которого тот продемонстрировал. Князь ильвингов размышлял о том, как использовать умение вардлоков в сражениях с троллями. А еще ему вспомнились слова Одноглазого о том, что ётуны – противники людей, с которыми, к счастью, пока не довелось сойтись на поле брани, – искусны в чародействе. Поэтому важно иметь в запасе что-то еще кроме мечей, чтобы надеяться на победу над великанами: рунная волшба может решить исход войны.

Вульф обернулся и принялся выискивать глазами Хельги. Тот ехал верхом позади одной из телег, склонив укрытую капюшоном голову, будто спал в седле. Но молодой ильвинг знал, что колдун не спит. Старый вардлок использовал каждое мгновение для размышлений о рунах. Он стремился вызнать, что таится в этих на первый взгляд незатейливых прямых линиях, которые Воданаз раскрыл людям несколько столетий назад.

– Вульф!

Звонкий голос Сигурда вывел князя из раздумий. Он повернулся к скачущему рядом брату.

– Чего тебе?

– Скоро закат, – напомнил Сигурд, – не пора ли сделать привал?

– Нет, – ответил Вульф, – отдохнем, когда доберемся до Крумгарта. Это вон за тем перевалом.

Вульф указал рукой на гребень высокого холма, которого касались низко плывущие облака. За ним начинались земли крумалингов – клана, жившего в мире с ильвингами десятки лет с тех пор, как Айвир Беловолосый, прадед Вульфа, выдал одну из своих дочерей за их вождя Этхеля. Если Эйрик, которого Вульф отправил с вестями для крумалингов и соседних племен, добрался к ним, то союзники уже должны быть готовы к дороге. Вульф сомневался, что те откажутся присоединиться к ильвингам и хордлингам и уйти на восток.

– Гейрер! Кари! – позвал Вульф.

Два воина пришпорили коней, догоняя вождя.

– Скачите вперед, узнайте, все ли в порядке за перевалом, – велел Вульф.

Кари был из дружины Фолькхари. Он неуверенно покосился на своего князя, и в глазах его был вопрос, который занимал многих витязей в обеих дружинах: кто здесь отдает приказы? Фолькхари кивнул воину и отвернулся в сторону, желая скрыть нахлынувшие чувства.

Получив ответ на безмолвный вопрос, Кари поскакал за Гейрером по дороге.

Дождь зачастил, когда люди начали восхождение на гору. Камни скользили от воды, а земля превратилась в грязь. Лошади оказались не в силах тащить груженые повозки. Мужчины, спешившись, взялись за колеса, а женщины тянули коней за узду. Особенно тяжело пришлось с телегой, на которой везли клановые столбы и жертвенный камень ильвингов.

Вульф изо всех сил толкал повозку, упираясь ногами в корни растущего рядом деревца, когда два разведчика вернулись.

– Говорите, что там? – потребовал Вульф, не отрывая рук от деревянных колес.

– Ничего, – коротко ответил Кари, хмуро глядя на князя ильвингов.

– То есть как?

– Крумгарта больше нет, – мрачно объявил Гейрер. – С вершины этой горы мы увидели лишь сожженные останки домов и груды тел – человеческих и троллевых.

– Проклятье! – взревел Вульф.

Находившиеся поблизости воины прикоснулись к своим амулетам, прося защиты от сил Зла, которым в этих краях удалось одержать победу над людьми.

Вульф выпрямился, вытирая воду с лица, и спросил:

– Вы видели поблизости живых троллей?

– Нет, – хором ответили Гейрер и Кари.

– Славно. Тогда идем, куда шли. И помогите мне с этой чертовой телегой.

Начинало смеркаться, когда отряд преодолел перевал и начал спуск в долину, окруженную с двух сторон горами. В ней располагалось селение Крумгарт, точнее, то, что от него осталось после набега турсов.

Когда отряд спустился в долину и подошел к месту пожарища, их взору предстала ужасающая картина: сожженные строения, а среди пепла и обугленных бревен человеческие тела – разрубленные, рассеченные или просто разорванные на куски. Вульф и еще несколько воинов прошлись по пепелищу в поисках раненых или уцелевших. Они были опытными бойцами, побывавшими не в одном сражении и знакомыми с ужасами войны, однако многих из них стошнило, когда они увидели то, что тролли оставили после себя. Крепкий запах человеческой крови, смешанный со смрадом растерзанных кишок, стелился над уничтоженным гартом, несмотря на то что моросящий с полудня дождь успел смыть многое. Такого Вульф не видел никогда: большинство тел было не просто разрублено, как порой случается в сражениях, нет, – их разорвали на куски! Среди мужских тел валялись изуродованные трупы женщин и детей. Сомнений быть не могло: троллям удалось одолеть защитников гарта и повеселиться всласть, убивая всех без исключения.

Вульф вздрогнул от неожиданности, когда услышал хриплый стон. Он поспешил к раненому, который лежал в грязи, придавленный тушей мертвого тролля. Подозвав на помощь товарищей, Вульф оттащил монстра в сторону, освободив человека. Раненый тяжело дышал, из носа текла кровь, на бедре зияла глубокая рана, открывающая белизну кости. Вульф помахал женщинам, что стояли в отдалении рядом с повозками. Через несколько мгновений подбежала Хильдрун, которая хорошо разбиралась во врачевании, и принялась накладывать повязку на рану. Вульф приподнял голову воина и осторожно пошлепал его по щеке. Тот приоткрыл затуманенные глаза, издав еще один хриплый стон, и посмотрел на Вульфа.

– Кто вы?.. – с трудом вымолвил раненый.

– Я – Вульф, сын Хрейтмара из рода ильвингов.

– Ильвинги… вы опоздали… тролли повсюду…

Кто-то принес воды в чаше и передал Вульфу. Он приблизил ее к губам крумалинга, тот стал жадно пить.

– Кто ты? – спросил Вульф, когда раненый наконец напился.

– Инги, сын Гицура Гнилозубого, – проговорил крумалинг, – я был в дружине князя Бранда. За день до набега троллей к нам приходил ваш посланник Эйрик. Мы успели подготовиться… но их было слишком много… они убили всех – и князя, и его семью. Живы лишь трое… и я чудом уцелел.

– Кто еще выжил?

– Виги, брат Бранда, Айви, сын Храфна из рода хундингов, и его невеста Сванхильд, дочь Фроди из рода хнифлунгов. Айви и Сванхильд гостили у Бранда с несколькими людьми из дружины Храфна, когда напали тролли.

– Что же с ними стало? Где они сейчас?

– Тролли их увели.

– Как увели? – удивился Вульф. Брать пленных было непохоже на турсов.

– Пить… – попросил Инги, – дайте еще…

Напоив раненого, Вульф приподнял его и помог сесть, прислонив спиной к туше монстра. Инги сказал:

– Отряд троллей возглавлял инистый великан. Он приказал не убивать этих троих. Они увели их с собой.

– Почему именно их?

– Виги и Айви были последними из тех, кто стоял на ногах. Сванхильд тоже сражалась, помогала мужчинам. Тролли перебили всех, а этих пленили.

– Куда они направились?

– Туда, – Инги махнул рукой на север, – с тех гор ведет тропа в нашу долину. Оттуда тролли пришли, туда они и ушли.

– Давно?

– Не очень, думаю, они еще не добрались до Чистого Озера.

Вульф выпрямился и обратился к своим людям:

– Отнесите его на телеги, пусть Хильдрун позаботиться о нем. Хигелак!

Рыжеволосый ильвинг подошел к брату и застыл в ожидании приказа. Вульф положил руку ему на плечо и сказал:

– Ты поведешь людей на восток. Идите по тому ущелью, – князь указал на расщелину меж гор. – Знаешь ли ты дорогу в Вестфольд?

– Да, – кивнул Хигелак.

– Там лежат земли эоворлингов. Держите путь туда, их князь примет вас хорошо: если помнишь, отец и он частенько ходили в походы вместе. Отсюда в Вестфольд ведет лишь одна дорога, так что не потеряемся: или я нагоню вас по пути, или встретимся уже в Эоворгарте.

– Что ты собираешься предпринять? – встревожено спросил Хигелак.

– Я должен спасти пленных. Сигурд и Хродгар пойдут со мной. Мы догоним их скоро, если Инги не ошибся.

– Втроем против отряда троллей во главе с хримтурсом?! – ужаснулся Хигелак. – Ты спятил?

– У меня нет иного выхода. Мы не можем разделять силы, ведь тролли могут быть везде. Запомни, брат, судьба двух народов в твоих руках. Ты должен добраться до Вестфольда.

– Добро, – неохотно кивнул Хигелак. – Чему быть, того не миновать. Да хранят вас боги!

Он отправился готовить отряд к ночлегу, а Вульф повернулся к двум своим братьям, которые стояли рядом и слышали разговор.

– Готовы?

Они решительно кивнули.

– Погодите! – услышал Вульф голос у себя за спиной. Он обернулся и увидел подошедшего к ним Гундхари, сына Фолькхари. – Я иду с вами, – заявил юнец, с вызовом глядя князю ильвингов в глаза, и добавил: – Лишний меч всегда кстати.

Вульф оглядел молодого хордлинга с ног до головы и сказал:

– Тогда вперед!