Kitobni o'qish: «Как Колоб'ОК краковяк танцевал»

Глава 1. ООО "КраКоВЯК"

– А-а-а, крокодилы-бегемоты!.. – заливисто доносилось из кухни.

Высокая румяная женщина, засучив рукава, старательно месила тесто и пела во весь голос.

– Галя! Вставай!

– Уже иду, мамочка!

В комнату, прыгая на одной ноге, влетела рыжеволосая девушка лет шестнадцати и схватила с тарелки пирожок.

– Ммм! Как вкусно! Мама Берта, ты лучший в мире повар.

– Наш семейный рецепт, – с гордостью произнесла Берта, укладывая на противень очередную порцию. – Три стакана муки, два яйца, молоко.

– Чайная ложечка корицы, соль-перец по вкусу! – весело закончила девушка. – Мам, этот рецепт испробовали мамы всех моих одноклассниц, так вкусно только у тебя. Ты волшебница!

– Не выдумывай, милая! – Берта ласково погладила дочь по щеке. – Одевайся, пирожки почти готовы!

В своей комнате Галя быстро натянула джинсы и футболку с лисичкой, состроила рожу своему отражению, схватила потрепанный джинсовый рюкзак и выскочила в коридор. Два ароматно пахнущих контейнера ждали на тумбочке.

Галя уложила пирожки в рюкзак и открыла шкаф, намереваясь достать черную бандану с черепами. На обычном месте любимого головного убора не было, на остальных полках – тоже. Не желая отступать, Галя придвинула стул и залезла на антресоли.

Наверху пахло пылью и чем-то трудно определяемым. Странный запах, к удивлению Гали, был как-то связан с пирожками. Но времени на анализ не было – стул под ногами предательски зашатался, и Галя рухнула на пол.

– Дочка, ты в порядке? – крикнула Берта из кухни, но Галя молчала. Хлопая глазами, она рассматривала и ощупывала приземлившийся рядом большой красный плащ.

Покрой несовременный, тяжёлая бархатная ткань местами выцвела. Глубокий капюшон и медная фигурная застежка у горловины. Торопливо расстегнув плащ, девочка накинула капюшон на голову и повернулась к зеркалу.

Галя сидела на тропинке. Вокруг шумел лес, пели птицы. Девушка крепко зажмурилась и быстро открыла глаза. Лес шумел. Галя изо всех сил ущипнула себя за руку. От резкого движения из куста малины высунулся ежик, негодующе фыркнул и спрятался.

– Вот тебе и крокодилы-бегемоты, – вслух произнесла девушка. – А не перекусить ли мне?

Здесь уместно сделать небольшое пояснение. Шесть лет назад Галину навеки покорила фраза: "Во всех затруднительных ситуациях не переживай. Просто сделай чай с печенькой". Кулинарную мудрость девушка восприняла буквально и активно грызла конфеты, пряники и, конечно, мамины пирожки во всех затруднительных случаях. На протяжении девяти лет Галочка брала первое место на конкурсе" Мисс Талия" и гордо носила кличку" Ведьма". Теперь, когда причина неуместно проснувшегося аппетита героини вам известна, вернемся на тропинку.

Рюкзака не было. Вместо него в двух шагах на траве стояла большая плетёная корзина. Галя встала – и только тут обнаружила, что одежда на ней тоже другая. Вместо родных джинсов и футболки на девушке оказались белая рубашка с чёрным корсетом, длинная красная юбка и белый кружевной фартучек.

Ошеломительность происходящего уже без стеснения взывала к белкам, жирам и углеводам. Перестав сомневаться, Галя откинула крышку и выхватила пирожок.

– Р-р-р! – раздалось из-за ближайшей сосны, и на поляне буквально из воздуха материализовался огромный, чёрный как смоль, волк. В коричневой ковбойской шляпе и сиреневой бабочке.

"Вот Фёдор Сергеевич офигел бы!" – мелькнуло в голове Галины, пока она, не разбирая дороги, с крейсерской скоростью мчалась по лесу.

Фёдор Сергеевич, он же Фэс – учитель физкультуры в школе номер 35. На уроках нещадно гоняет Галину все девять лет. Каждый раз, когда девушка, сопя как паровоз, последней доползает к финишу, Фёдор Сергеевич поощрительно хлопает её по плечу и во всеуслышание предрекают карьеру бегуньи.

– Галка!! Да подожди ты, дуреха! – раздалось сзади.

Говорящий волк?! Галка зацепилась плащом за ветку и споткнулась. Плащ упал на траву, а Галя, испытывая лёгкое головокружение, сползла по стенке родной квартиры. Плащ и рюкзак лежали на ковре.

– Дочка, ты уже вернулась? – в дверном проёме показалась мама.

– Нет-нет, я это… Деньги на проезд забыла, – пробормотала Галина, быстро пряча плащ за спиной. – Я побежала!

Куда бежать – сомнений у Гали не было: "Мудростью напичкан впрок друг мой Коля-Колобок!" Подхватил рюкзак, Галя вылетела за дверь.

Глава 2. Он обещал вернуться

Николай Георгиевич, как и все последние двадцать лет, проснулся рано. Холодный душ, гантели, овсянка на завтрак. На десерт – чёрный кофе без сахара и печенье из цельнозерновой муки. Одно.

"Хмурое какое утро! – поёжился Николай Георгиевич и потянулся за второй печенькой. – Раз в неделю можно".

– Ах, какие пухленькие щёчки! – скрипучий как немазаная дверь голос бабки прозвучал будто наяву. Николай поморщился и отдернул руку.

Ко́́лобов Николай Петрович, преуспевающий бизнесмен тридцати шести лет от роду, владелец сети пекарен " Плюшки от пяток до макушки", сильнее всего ненавидел две вещи: овсянку и свое пузо. Хроническая фрустрация на стыке этих противоречий обернулась экзистенциальным кризисом и вылилась в подростковый бунт. В шестнадцатый день рождения Николай съехал от деда с бабкой и начал самостоятельную жизнь.

Бабка рыдала и пыталась сунуть в рюкзак пирожки на дорогу, которыми ненаглядного Коленьку закармливала с детства. Дед стоически молчал.

Эх, каким противоречивым, многогранным и неоднозначным был рассвет самостоятельности! Взять хотя бы Кроликова, соседа по комнате. Худой, тощий, с оттопыренными ушами и выступающими передними зубами, он виртуозно доставал кокаин на халяву. "С девушками у меня не ладится, зато кондукторши автобусные липнут, как мухи к.." – в этом месте Кроликов смачно чихал и ухмылялся. Про себя Коля прозвал удачливого безбилетника Зайцем.

Жил Заяц весело и чуть было не утащил домашнего мальчика Колю в полный глюков кокаиновый лес навсегда. Но через два месяца совместного кумара Зайца отчислили и забрали – как ни странно, не в армию. В тюрьму. Шептались, будто бы Заяц с кондукторшей за билет кокаином расплатился, а она возьми, да и окажись женой ректора. Коля не верил, но вздохнул с облегчением и кулинарный техникум закончил благополучно.

Волков Омон Овирович, первый работодатель. По факту – рабо-наниматель, то бишь надсмотрщик над рабами. Омон Овирович начал с того, что забрал Колины документы и три года не платил зарплату. Жили работники прямо в здании пекарни, в подвальном этаже. Толстые бетонные стены не пропускали сигнал мобильного, да и куда бежать, Коля не знал.

Выручил все тот же Зайцев. В один прекрасный день он сбежал из тюрьмы и пришёл к Омону на работу устраиваться. Через неделю его взяли, а контору прикрыли. Коля очутился на свободе.

Следующим камнем преткновения стал Медведев Михаил Михайлович. Впрочем, не камнем – ступенькой к успеху. Три года в подвальных джунглях превратили Николая в твёрдый закаленный сухарь. Захочешь съесть – подавишься. Вот Михаил Михайлович зубы-то об него и обломал. Скромный на вид зам, проработав год, собрал такой компромат для налоговой и прокуратуры, что Медведев и дом, и дело отдал добровольно. Отжав бизнес, Коля превратился в Николая Петровича. Смешную фамилию Колобков сменил на солидную – Колобов. А вот женился он зря.

Лисицына Алла Михайловна, единственная дочь бывшего начальника, замужем была четыре раза. Колобов стал пятым, юбилейным, орденом на её обширной груди. Лисицына оказалась зверем матерым, такие как Николай ей – на один зуб. Если точнее – на три. Дня.

Ровно через три дня знакомства ошалевший от любви Колобков под крики "Горько!" целовал невесту в сахарные уста в помещении Загса номер три Сосновского района. Развелись через три года. Раньше было нельзя – юрист Аллы Михайловны опасался признания брака фиктивным.

Аллочка охватила от Колиного состояния добрый кусок, оставив взамен малолетнего сына. Тоже Николая. Колобков, с которого влюблённость в жену давно сдуло без следа, считал, что, в общем-то, дёшево отделался.

Берта. Единственная настоящая любовь и чистая радость. Они познакомились на первом курсе кулинарного техникума. Рыжеволосая красавица сразу обратила внимание на невысокого полноватого сокурсника, что само по себе было чудом. Может, ради неё Колобков и бросил кокаинить. Спортом занялся.

Впрочем, Берта, найдя под кроватью гантели, только посмеялась. Похоже, Колобков нравился ей как есть. Девушка пекла чудесные пирожки, и Коля, забывая тяжёлое мучное прошлое, съедал все до крошки. Пирожки таяли во рту. Коля млел и таял вместе с ними.

Эх, Берта, Берта, почему ты так внезапно исчезла? Где ты теперь?

Романтические мечтания прервала трель дверного звонка. Колобов, утомлённый воспоминаниями, шаркая ногами, поплелся в коридор. Распахнул дверь.

Синие глазищи – таких в мире больше нет. Пушистые чёрные косы. Озорная улыбка и родинка сердечком над верхней губой.

– Здравствуйте! Я Галя, подруга вашего сына. А Колю можно?

Придерживая рукой стремительно танцующее сердце, Николай Петрович осторожно выдохнул. Галя. Не Берта. Берте не может быть шестнадцать.

– Он на работе, в пекарне.

– Спасибо!

Галя крутанулась на одной ноге и умчалась. Николай Петрович осторожно закрыл дверь и тихо сполз по стене родной квартиры, слишком ошеломленный, чтобы думать.