Kitobni o'qish: «Дуэль», sahifa 2

Коротко коснувшись ее руки, которой Натали все еще сжимала ее ладонь, Элен улыбнулась.

– Я с ним поговорю.

Дворец встретил ее длинной величественной галереей. Встретив по пути пару служанок и лакея, Элен поднялась по мраморной лестнице. Коридор разветвлялся, и, где искать полковника и следователя, она не представляла. Заглянув наугад в ближайшую залу, она огляделась украдкой. С недавних пор эта привычка стала ее постоянной спутницей.

Она обошла еще несколько комнат и кабинетов, даже зашла в столовую, где изумленная ее вопросом горничная лишь растерянно покачала головой, после чего направилась к лестнице. Белоснежный мраморный зал остался позади, когда до нее долетели тонкие звуки пианино.

Спустившись вниз, Элен повернула налево и почти сразу увидела жандарма. Стоило сразу идти сюда: Роман Аркадьевич, при всей его скрытности, ни за что не привел бы подозреваемых в бальные комнаты. Ее догадка вскоре подтвердилась. Дверь кабинета, возле которого стоял полицейский, бесшумно открылась, и спустя миг по коридору раздались шаги. Проводив взглядом высокую темноволосую фигуру в офицерском мундире, Элен с любопытством прищурилась.

Должно быть, это один из участников дуэли, вероятнее всего, секундант. Почувствовав ее пристальный взгляд, офицер обернулся, и Элен поспешно ступила за портьеру. По-прежнему стоявший у дверей жандарм спрятал улыбку за приступом кашля.

Выждав для приличия пару минут, Элен с самым решительным видом подошла к двери.

– Полковник Строцкий здесь?

– Господин полковник беседует с Его высокоблагородием. Просили не беспокоить.

– Передайте, что у фрейлины Ее Императорского Величества Елены Штерман есть информация. Уверена, они поймут.

Жандарм недоверчиво оглядел ее тонкую фигуру, обтянутую легкой парчой, еще раз кашлянул, смутившись, и исчез в кабинете. Не прошло и минуты, как он возвратился, вежливо качнул головой и, распахнув дверь, пригласил войти.

Роман Аркадьевич сидел за столом и рассеянно перебирал разложенные перед ним бумаги. Расположившийся напротив Виктор Андреевич увлеченно разглядывал два длинных футляра. При виде гостьи, однако, оба они отложили свои дела и встали.

– Позвольте узнать, Елена Павловна, отчего вы не навещаете меня в мирное время? – миролюбиво проворчал Роман Аркадьевич, взяв ее руку в свою. Элен улыбнулась. – Каждая наша встреча омрачена каким-либо происшествием. Уверен, Виктор Андреевич меня понимает, как никто другой.

– Можете в этом не сомневаться, Роман Аркадьевич, – эхом вторил ему Виктор Андреевич, встретился с Элен глазами и улыбнулся открыто и искренне. Ей подумалось, что такую улыбку он позволял себе нечасто.

– Думаю, Виктор Андреевич преувеличивает. – Элен игриво опустила глаза, присела в предложенное кресло и вздохнула. В следующую секунду ее голос зазвучал ровно и спокойно, словно и не было этой сиюминутной вспышки кокетства. – Признаться честно, Роман Аркадьевич, я искала вас.

– Жандарм сказал, вы пришли что-то сообщить насчет утренней трагедии.

– Увы, мне пришлось немного исказить правду. На самом деле я хотела бы более подробно узнать, что произошло. – Виктор Андреевич открыл было рот, но Элен успела всплеснуть руками. – Я знаю, я не должна вмешиваться, но есть основания считать, что человек, который сейчас находится под подозрением, не виноват.

Строцкий и Виктор Андреевич переглянулись.

Им что-то известно, догадалась Элен. Быть может, у них те же подозрения, что и у Натали? Тогда, возможно, ей удастся убедить их отпустить поручика.

– Прошу, Роман Аркадьевич, расскажите, – умоляюще промолвила Элен. – Вы ведь давно меня знаете, я не стану сплетничать или чинить препятствия следствию.

– Вы правы, я давно вас знаю – как раз поэтому и опасаюсь что-либо рассказывать, – печально усмехнулся полковник. – Впрочем, дворец полнится слухами, так или иначе вы скоро все узнаете… Что ж, извольте. В лесу к северу от дворца сегодня утром должна была произойти дуэль, однако один из ее участников был застрелен в спину еще до прибытия секундантов. Когда те оказались на месте, увидели второго оппонента над телом убитого. С момента выстрела и пары минут не прошло.

– Стало быть, вы уверены, что убийца – дуэлянт?

– Все указывает на это.

Элен задумчиво обвела взглядом кабинет. Выходит, опасения Натали были верными, и поручик Раевский сейчас единственный подозреваемый. И все же это слишком странно.

– Но разве о дуэли не было известно другим? Те же секунданты, неужели они вне подозрений?

– Они были друг у друга на виду, – пояснил Виктор Андреевич. – И до места дуэли добирались вместе.

– Полагаю, не только они знали о дуэли. Возможно, это кто-то еще, кто был в курсе конфликта и решил им воспользоваться.

– Елена Павловна, позвольте узнать, почему вы так стремитесь оправдать подозреваемого? – с сомнением вопросил Виктор. Строцкий тоже вопросительно на нее посмотрел, и Элен ощутила, как заалели всегда бледные щеки.

– Я лишь выполняю просьбу. Есть человек, готовый поклясться даже своей репутацией, что поручик преступления не совершал.

– И вы верите ему на слово?

– Кто этот человек?

– Фрейлина Ее Величества Наталья Владимировна Смирнова, – мужчины вновь обменялись недоуменными взглядами. – И ей я доверяю полностью. Покрывать убийцу она бы не стала.

– Боюсь, слово фрейлины не перевесит тех доказательств, что были найдены, Елена Павловна, – ответил Роман Аркадьевич. – Как бы хорошо госпожа Смирнова не была знакома с подозреваемым, никто не может знать, что у человека внутри. Людская душа – одна из самых необъяснимых вещей в мире, но зачастую каждый наш поступок продиктован чем-то еще более непостижимым.

– Чем же?

Роман Аркадьевич грустно усмехнулся.

– Чувствами.

В словах полковника была своя логика. Возможно, поручик Раевский поддался эмоциям, когда бросал вызов – взыграли гнев и обида. Но для хладнокровного преступления этого мало, в этом попросту нет смысла!..

– Хотите сказать, поручик совершил выстрел, будучи в гневе? – полюбопытствовала Элен и, не став дожидаться ответа, продолжила: – Репутация для офицера – святое, вы и сами об этом знаете. Кроме того, Натали и поручик собирались пожениться. Но, сознавая это, он решился на убийство, также зная, что в скором времени на место преступления прибудут секунданты. Разве стал бы он так рисковать собственным будущим? Не проще ли было стреляться по кодексу, чтобы наверняка смыть пятно позора со своего имени?

– Вы сами сказали, что поручик собирался жениться. Что было бы, проиграй он дуэль? Думаете, свадьба состоялась бы? – с ответом на эти слова она не нашлась. – Елена Павловна, я все понимаю. – Строцкий устало взглянул на стопку бумаг. – Признаю, в этом деле есть моменты, которые мне трудно осмыслить, однако против фактов ничего не поделать.

Элен в отчаянии обернулась к Виктору Андреевич. Если кто-то и сможет ей помочь, поддержать и найти разгадку, то только он!..

Вопреки ее ожиданиям, мужчина молча покачал головой, и ее сердце словно упало.

– И вы не станете даже рассматривать другие варианты?

– Разумеется, мы все перепроверим, – от слов Виктора Андреевича веяло холодом, и Элен вздрогнула. – Но, как уже сказал Роман Аркадьевич, от фактов никуда не деться. Поэтому я бы попросил вас, Елена Павловна, не лезть в это дело. Надеюсь, Наталье Владимировне вы тоже передадите мои слова.

– Обязательно передам, – резче, чем требовалось, ответила Элен, встала и расправила юбку. – Но я повторю еще раз: вы ошибаетесь насчет поручика. А сейчас прошу меня простить.

Из кабинета она вышла в смятении. Она всегда считала Виктора Андреевича одним из самых рассудительных и здравомыслящих людей. С самого первого дня их знакомства у нее сложилось свое мнение об этом человеке, и чем больше она узнавала его, те более благородным и справедливым становился этот образ.

Нет, она не могла так в нем ошибиться. Вероятно, есть что-то, о чем ни он, ни полковник Строцкий не хотят распространяться – должно быть, в этом и есть причина. Дуэль между офицерами само по себе скандальное дело, а вкупе с убийством оно представляет солдат в самом неприглядном свете.

Поэтому полковник так торопится с расследованием? Но Роман Аркадьевич не пойдет на то, чтобы осудить невиновного – значит, он действительно уверен в том, что поручик Раевский и есть убийца.

Кивнув встречной служанке, Элен подошла к окну и остановилась, глядя на сад.

В таком случае, рассчитывать на помощь полковника бессмысленно. Сейчас даже Натали не сможет ничего сделать. Ей вдруг подумалось, что едва ли даже императрице удалось бы вступиться за поручика. С теми доказательствами, что есть у следствия, тщетно спорить.

– Елена Павловна!

Она оглянулась так быстро, что перед глазами на мгновение потемнело, а когда мрак рассеялся, напротив уже стоял Виктор Андреевич, с тревогой глядевший ей в глаза.

– Вы в порядке? Вы побледнели.

– Не стоит беспокоиться.

Виктор хотел было возразить, но передумал, ограничившись кивком. Весь его вид говорил о серьезности и собранности.

– Елена Павловна, вы ведь не останетесь в стороне, верно?

– Я только оказываю помощь близкому другу. Это ведь не преступление? – вопросом на вопрос ответила Элен. Виктор разочарованно вздохнул.

– Я настоятельно прошу вас держаться подальше от этого дела. Оставьте расследования полиции.

– Мне вспоминается один наш разговор. Вы как-то сказали, что, несмотря на то, что несправедливые обвинения и приговоры имеют место быть, только от рассуждений и внимательности следователя зависит, как долго обвиняемый пробудет под арестом. – Элен подошла ближе, подняв голову, и внимательно посмотрела в непроницаемые глаза. – Так если простой человек вроде меня видит, что дело нечисто, почему вы настаиваете на обратном?

Ответом ей послужила тишина. Виктор Андреевич молчал, так же пристально всматриваясь в ее лицо. На короткий миг ей показалось, как в его взгляде что-то зажглось, какое-то озарение, но миг прошел, и все исчезло без следа.

– Не волнуйтесь, Виктор Андреевич, – сказала Элен, отступив. – Я не сделаю ничего опрометчивого. Но не думайте, что я останусь в стороне. Я слишком многим обязана Натали, чтобы сейчас от нее отвернуться.

По коридору звонким эхом раздался звук ее шагов, и, уходя, Элен чувствовала, как он провожает ее взглядом – теплым и чуть насмешливым, но ни капли не разочарованным.

Натали ожидала Элен в беседке. Меряя шагами небольшую площадку, она снова и снова в волнении поглядывала в сторону дворца. Что, если у них не получится? Что, если Элен не сможет ей помочь? Мишель… Его осудят за то, чего он не совершал. Его карьера, его будущее, да что там – вся его жизнь будет кончена.

Нет, нельзя этого допустить. Она должна найти выход. Если не выйдет у Элен, она попросит о помощи кого-то еще. У отца должны быть связи в департаменте полиции, возможно, найдется человек, который заступится за Мишеля.

А иначе ее жизнь также будет разрушена.

В тот день они познакомились по чистой случайности. Она вышла из дома в кондитерскую, будучи самой собой, а не фрейлиной Ее Величества. Что до него, он появился в тот момент, когда у дверей началась драка. Двое молодых людей столь яростно выясняли отношения, что невольно задели и ее. Купленные ею к обеду пирожные просыпались на укутанную осенней листвой мостовую – а он озорно улыбнулся и скрылся в магазине, вернувшись спустя минуту с точной такой же коробкой.

Поначалу они оба скрывали свое положение. Правда открылась на званом вечере, куда были приглашены офицеры его полка. Именно тогда познакомились фрейлина Натали Смирнова и поручик Михаил Раевский – но Наталья и Мишель уже лучше кого-либо другого знали, что друг у друга на душе.

Неужели их истории суждено закончится вот так?.. Его путь окончится каторгой, а ее будет сокрыт во мраке, покуда отец не найдет ей другого жениха, который не побоится ее запятнанной связью с преступником репутации.

Отчего Господь так не справедлив?..

– Натали!

Она дернулась от испуга. Подошедшая Элен казалась еще более бледной и уставшей, чем обычно. Наталья знала, что ее бледность врожденная, но появившийся в последнее время румянец придавал Элен особое очарование. Сейчас, однако, от него не осталось и следа.

– Элен! – бросилась ей навстречу Натали. – Как все прошло? Что Виктор Андреевич, он поможет?

Элен не ответила, лишь потупила взгляд, но у нее внутри все оборвалось.

По правде сказать, Виктор Андреевич был ее главной надеждой. Ярый защитник справедливости, если бы он выступил с поддержкой Мишелю, возможность оправдать его и найти истинного виновника непременно появилась бы. Что до Элен, все во дворце знали, с какой глубокой нежностью и уважением они с Виктором Андреевичем относятся друг к другу. Для нее все стало очевидно еще во время расследования убийства Марфы и Аннет, а позже она лишь уверилась в своих подозрениях. Виктор Андреевич, как никто другой, ценил советы Элен и прислушивался к ее словам.

Если у Элен ничего не получилось, выходит, даже следователь уверен в виновности Мишеля. Шансы оправдать его таяли с каждой секундой, а она ничем не могла ему помочь.

– Я пойду к императрице, – тусклым шепотом проговорила Натали. – Она мне не откажет. Ее слово должно быть весомее косвенных обвинений.

– Натали, это бесполезно, – попыталась вразумить ее Элен. – Это дело военного ведомства. Речь идет о дуэлях между солдатами и об умышленном убийстве. Никто не станет закрывать на это глаза – на кону репутация и боевой дух армии. Боюсь, даже Ее Величество здесь бессильны.

– Нет, должен быть способ его оправдать. Он не мог никого убить, Элен. Подумайте сами: если на карту была поставлена его честь, какой смысл своими же руками уничтожать собственную жизнь?

– Роман Аркадьевич обмолвился, что поручик мог опасаться проиграть дуэль, и тогда о вашей свадьбе не было бы и речи.

– Глупости! Отец прекрасно знает Мишеля. Даже проиграй он на дуэли, отец не стал бы мешать нашему будущему.

– Полковник так же сказал, что они будут перепроверять все факты и свидетельства, – между тем продолжала Элен. – Если что-то не подтвердится, уверена, Виктор Андреевич не оставит это без внимания.

Натали смерила ее грустным взглядом, губы дрогнули в подобие улыбки.

– Вы так в него верите?

– Недавно он задал мне тот же вопрос. Натали, Виктор Андреевич – удивительно благородный человек. Если есть хоть малейшая возможность того, что под арестом невиновный, он сделает все, чтобы его оправдать. Он внимателен, прозорлив и наблюдателен. Пусть даже он говорит, что все доказательства указывают на обратное, уверена, он также не считает поручика виновным. Боюсь, у него попросту связаны руки.

Отведя глаза, Натали взглянула на дворец. Огромное светлое здание издалека казалось крепостью, холодной и неприступной. Ей вдруг подумалось, что и дворец, и Петропавловская крепость – не более чем простые клетки, разные по наполнению, но единые в своем одиночестве.

– Вы знаете, где сейчас Мишель?

Элен на мгновение замялась.

– Я слышала, его собираются отправить в Петербург под конвоем. Сейчас он под стражей.

– Раз так, у меня нет иного выбора… – прошептала себе под нос Натали, глубоко вздохнула и посмотрела на Элен. – Благодарю, Элен. Простите, что втянула вас в это.

– Не говорите так. Я буду рада помочь, чем смогу. – Элен окинула ее пристальным взглядом уставших глаз. – Думаю, не ошибусь, если предположу, что вы хотите сами оправдать поручика?

– Разве есть другой выход?

– В таком случае, что вы собираетесь делать?

Задумчиво оглядевшись вокруг, Натали не ответила.

О дуэли она знала немного, лишь разрозненные да скупые факты. Пусть ей была известна истинная причина, говорить о ней до поры не стоило, иначе это может лишь усугубить положение Мишеля. Нужен человек, знающий о произошедших событиях из первых уст, тот, кому она может доверять. Не успела эта мысль померкнуть, как ее озарило. Ответ казался таким простым и очевидным, что ей оставалось только удивляться, как она не подумала о нем раньше.

– Нам нужно встретиться с одним человеком. Он знает Мишеля намного дольше меня и должен понимать, что он ни в чем не виноват. Возможно, он расскажет чуть больше об этой дуэли.

– О ком идет речь? – нахмурилась Элен.

Впервые за все время их беседы лицо Натали осветила легкая улыбка.

– О давнем друге Мишеля, штабс-капитане Васнецове. На утренней дуэли он должен был выступить его секундантом.

Элен не знала, что и думать. Еще утром они весело собирались к завтраку, беседовали с императрицей, подшучивали над Китти, до сих пор привыкавшей к дворцовой жизни, и не представляли, какое горе ожидает их спустя несколько часов.

Подобные трагедии будто ходят за ней попятам, преследуют, угрожают, разрушают. Марфа, Аннет, Прохор Николаевич, поручик Милославский… А теперь еще и Натали.

Быть может, это все ее вина? Ее любопытство и несдержанность и есть причина всех этих бед? Возможно ли, что Виктор Андреевич был прав с самого начала, когда просил держаться подальше от расследования, еще тогда, зимой?

Все началось с их удивительно странного знакомства. С тишины дворцовой библиотеки и чашки горячего чая, дабы прогнать зимнюю стужу. Ей не следовало и дальше путаться у него под ногами, как бы ей это не нравилось и какой бы большой в итоге не оказалась ее помощь – этим она лишь принесла боль и себе, и другим.

Разве была она счастлива, когда узнала правду в деле французского посла? Разве обрадовалась, когда отец и Виктор Андреевич рисковали собой в попытке узнать, что случилось в битве на Кушке пять лет назад?

Все это время ее счастье заключалось лишь в вечерах с книгой или за роялем, в учтивых беседах с Ее Величеством, в шутливых рассказах Василины, сплетнях Мари и смехе с Натали и Китти.