Убийство на Брендон-стрит. Выжить тридцать дней

– Постараюсь, – учтиво ответил Крук.

– Кто-то оставил на подоконнике рулон бумаги, и ветер его развернул. Вот ведь ужас-то. Шур, шур, шур – как мыши или что похуже. Да, и еще там была картина с язычниками-китайцами, тоже страх один, как она мне сказала.

– И долго она здесь пробыла? – спросил Крук.

– Примерно с полчаса. После чая я показывала ей свои фотографии.

– Ваши фотографии? – Крук недоуменно оглянулся по сторонам.

– О, нет, не эти. Я о своих актерских фото. Они на лестнице. Я много лет служила в труппе Берлингтонского репертуарного театра. Могла бы в Лондон приехать, если бы захотела, но мне всегда нравилось что-то новое, а если останешься в столице, то что дальше? Играешь одну и ту же роль год или даже больше.

– Далеко не всегда, – пробормотал Крук. – Выходит, пока вы там мило разговаривали, рассматривали фотографии, сколько угодно пожилых дам могли бы подняться по лестнице.

– Я бы обязательно их услышала, – твердо заявила Отшельница. – Вспомните, я же там стояла.

На Крука подобная логика никак не подействовала. Он узнал то, что пришел выяснить, – что мисс Фицпатрик в данный момент ничем не могла ему помочь.

Старушка впилась в него своими глазами-пуговками.

– А что вы там говорили об убийстве, когда пришли? – поинтересовалась она.

– Сестра моя, – серьезным тоном произнес Крук, – здесь происходят странные вещи.

Она кивнула.

– И все равно, – упрямо продолжила она, – было бы смешно, если какая-то незнакомка пришла и ушла, а я бы ее не заметила. Сами знаете, что я всех подмечаю. Вот в субботу днем заходил гробовщик.

– Гробовщик?! – изумленно воскликнул Крук. – Немного преждевременно, вы не находите?

– Конечно же, произошла ошибка. Он думал, что кто-то умер на третьем этаже.

– Наверняка это был родственничек Чайного Колпака. Время у него в голове смешалось, и он заявился чуть раньше.

– Гробовщик, похоже, чрезвычайно удивился, когда ему никто не ответил.

– А он надеялся, что труп откроет ему дверь?

– Он сказал, что довольно долго звонил и стучал в дверь, а потом спросил меня, знаю ли я, когда жильца можно застать дома. Я ответила: днем тот всегда отсутствует и живет один, так что, по-моему, о похоронах здесь речи быть не может. Конечно же, он ошибся адресом.

– Странно, – заметил Крук.

– Очень воспитанный и обходительный господин, – сказала мисс Фицпатрик. – Это я вам говорю как человек с большим опытом общения с гробовщиками – я ведь дочь священника.

– Приятно было узнать, – заметил Крук касательно ее осведомленности о своем происхождении. – Так вам известно, нашел ли он своего «клиента»?

– С чего бы это? В нашем доме его не оказалось. Однако мы очень мило побеседовали о похоронных гимнах и новом методе бальзамирования. Совершенно чудесные темы при теперешней обыденности.

«Разумеется, – на полном серьезе напомнил себе Крук, – потому что, когда приходится жить в сумасшедшем доме, сам умалишенным не становишься. Ты просто сыщик, а все остальное – чистое совпадение». После общения со своими соседями он воспринимал это заключение с меньшим оптимизмом, чем ему хотелось бы.

– Послушайте, – начал Крук, подавшись вперед, – вы мне можете кое-чем помочь. Одному богу известно, когда это все закончится, но вы понаблюдали бы сегодня, записывая всех входящих и выходящих. А если увидите пожилую даму, то выйдите из своего укрытия и предложите ей чашку чая, и, может быть, совсем скоро вы увидите свою фотографию в газетах.

Старуха надменно подняла голову.

– Это не доставит мне никакого удовольствия, – произнесла она. – Вы, кажется, забываете…

Крук успокоил ее.

– Кстати сказать, полагаю, что вы не видели, как наш приятель с третьего этажа выходил сегодня утром из дома?

– Нет, не видела, – ответила мисс Фицпатрик. Она надула свои крохотные сморщенные губки. – Все творящееся в темноте да откроется при свете, – добавила она пророческим тоном.

– Как вам будет угодно, – произнес Крук, считавший эти слова чересчур оптимистичными. – Вопрос в том, откроется ли это в нужное время?

– А отчего же нет? – удивилась мисс Фицпатрик, остро сверкнув глазами поверх очков в металлической оправе.

– Разумеется. – Крук приободрился от этой мысли. – Теперь за дело берусь я. Хотите пари?

Однако мисс Фицпатрик заверила его, что она не заключает никаких пари и, кроме того, уже настало время для размышлений. Поддавшись на уговоры заинтригованного мистера Крука объяснить, что бы это значило, старуха ответила, что каждый день она благостно думает о тех, кто нуждается в этом. Сегодня, например, она будет думать об известном государственном деятеле.

– Не хотелось бы вас обескураживать, – сказал мистер Крук, – но вам придется своими мыслями проделать дыру в голове этого субъекта, прежде чем сможете внушить ему нечто разумное.

– Куда большее совершается мыслью, нежели мир наш мог бы мечтать, – процитировала старуха, на что Крук ответил, что мысли – это, возможно, и прекрасно, однако ружье в большинстве случаев оказывает помощь гораздо быстрее.

– Мы с вами еще увидимся, – пообещал он ей, как будто посулил лакомый кусочек, поднялся и собрался уходить.

– Только приходите до затемнения, – мрачно предупредила она его. – Я не впущу в свой дом самого премьер-министра после того, как задерну шторы.

Глава 3

От женщин все беды и напасти В девятнадцати случаях из двадцати.

Гилберт

То обстоятельство, что его предполагаемый спутник от него ускользнул, никоим образом не казалось Круку причиной отказываться от своего намерения наведаться в гостиницу «Варбург-Корт». Наоборот, этот визит представлялся ему важным, как никогда.

Хотя у Крука не было оснований предполагать, что ему возместят расходы – поскольку едва ли Чайный Колпак имеет понятие о финансовых обязательствах, – он счел необходимым из-за сложившейся ситуации взять такси. Ему не терпелось узнать, смог ли пожилой господин, возможно, забывший об их первоначальной договоренности (если вообще уяснил ее), опередить его. Или же произошел какой-то несчастный случай и ему позвонили. Наверное, от этих звуков Крук и проснулся ночью. Может быть, в глубинах подсознания он слышал звук захлопываемой двери. (Однако подсознание, как неуловимый преступник, редко себя проявляет.)

«Варбург-Корт» представлял собой большую, процветающую гостиницу эконом-класса, обслуживающую в основном коммивояжеров и останавливавшихся в Лондоне проездом. С началом войны она уже перестала быть местом постоянного проживания. И в самом деле, налеты на соседние кварталы отбивали охоту обосноваться в гостинице на более долгий срок даже у самых несуеверных. Для ведущего расследования это было большим недостатком, поскольку остановившийся там ненадолго путешественник вряд ли заметил бы пожилую даму, даже в такой экстравагантной шляпе, в то время как живущие там постоянно сразу бы приметили нечто необычное и незнакомое.

Он прошел через вестибюль, где несколько человек сидели в ожидании счета, писали письма или ждали телефонных звонков. Крук подошел к стойке портье и спросил, у себя ли мисс Керси.

Портье несколько удивленно поглядел на него.

– Боюсь, – немного неловко ответил он, – что мисс Керси у нас больше не проживает.

– Но вчера вечером она у вас проживала, – резко возразил Крук.

– А вы родственник, сэр? – осведомился портье.

Крук достал свою карточку.

– Я адвокат, выступающий в интересах семьи, – коротко бросил он. – Я ожидал увидеться с ней сегодня утром.

Это было, возможно, недалеко от истины. К тому же Крук всегда следовал совету, что правда слишком ценна и редка, чтобы попусту выкладывать ее тем, кто ее не оценит.

– Вероятно, – предположил портье, – вам лучше переговорить с управляющим мистером Принсом.

И отправил низкорослого прыщавого мальчишку, чтобы тот его разыскал.

Крук терялся в догадках: вдруг в кои-то веки его опередили и по следу уже идет полиция?

Появился управляющий: полноватый, смуглый, довольно щеголеватый мужчина, облаченный в элегантную визитку. Он со смущенным видом потирал руки, словно готовясь к чему-то неприятному.

– Доброе утро, мистер Крук, – начал он. – Вы пришли справиться о мисс Керси. Боюсь, что я… м-м-м… должен сообщить вам плохие новости. Я… э-э-э… надеялся, что вы узнаете их от родственников.

– Только не говорите мне, что она скоропостижно скончалась, – сказал Крук.

– Ну… э-э-э… – На смуглом, лоснящемся лице управляющего появилась деланая улыбка. – Рад сообщить вам, что до этого не дошло. Дело в том, – замялся он, – что, должен признаться, я удивлен, что мистер Керси не связался с вами.

– Меня это тоже удивляет, – согласился Крук. – Но, возможно, потрясение оказалось для него слишком сильным.

– Дело в том, что мисс Керси, несмотря на свой возраст, с исключительной отвагой настояла на том, чтобы остаться за пределами гостиницы во время затемнения. И последствия, причем весьма естественные, состоят в том, что ее сбил автобус.

– Никогда бы не подумал, что какой-либо автобус осмелился на это, – бесхитростно ответил Крук. – И что же произошло потом?

– Мы… э-э-э… ничего не знали о несчастном случае до одиннадцати вечера, когда позвонил ее племянник и сказал, что ее увезли в частную лечебницу для престарелых.

– В частную лечебницу, – резко отозвался Крук. – А почему не в больницу?

– Я и вправду не могу сказать, – ответил управляющий с несколько удивленным видом. – Могу лишь предположить, что лечебница оказалась ближе всего.

– И конечно же, вам не так-то легко навести справки в частной лечебнице.

Лицо мистера Принса приняло такое выражение, словно он подумал, что перед ним сумасшедший.

– Он сказал, что заедет за ее багажом и расплатится по счету, – добавил он.

– Что? Сегодня утром?

– Нет, нет. Он приезжал вчера вечером. Мисс Керси понадобились ее вещи… естественно.

– Естественно, – согласился Крук. – А вы бы узнали его снова?

– Мистера Керси? – потрясенным голосом спросил управляющий. – Очень надеюсь, мистер Крук, что вы ни на йоту не сомневаетесь, что происходит нечто, не вызывающее доверия.

– Если и происходит, то вы об этом очень скоро узнаете. Полиция не сидит сложа руки. Ей нужно постоянно быть начеку, если она хочет на шаг опережать дилетанта.

– Разумеется, мне и в голову не могло прийти, что в этом деле присутствует нечто… необычное. Число несчастных случаев во время затемнения прискорбно велико, и мы чрезвычайно сожалеем, что бедная женщина повела себя столь безрассудно.

– Вы взяли адрес частной лечебницы?

– Мистер Керси дал нам номер телефона, как я понимаю, в качестве гарантии. Сказал, что осознает, что нам он неизвестен. И если мы захотим проверить его слова, то у него дома их подтвердят.

– Вы никогда не замечали, насколько на свете больше честных мошенников, чем по-настоящему честных людей? – поинтересовался Крук. – Порядочный человек об этом бы не подумал. Честные люди обладают неким самомнением, сопутствующим их добродетели, – они ожидают, что вы поверите им на слово. Примитивно с их стороны, но так оно и есть.

– Но право же, мистер Крук, – в ужасе запротестовал мистер Принс. – Уверяю вас, вы в корне ошибаетесь. – Он вынул шелковый платок и вытер руки. – Здесь нет никакого обмана. Я тотчас же лично позвонил в качестве меры предосторожности, вы понимаете, и мне сообщили, что пожилую даму доставили с переломом бедра. Ее племянник где-то поблизости, если я желаю с ним поговорить, хотя и собирается уходить.

– Все одно к одному, – сказал Крук. – А утром вы не пытались звонить по этому номеру?

– Естественно, я намеревался позвонить, – ответил мистер Принс, хотя он, наверное, и не думал этого делать. И в самом деле, зачем? Клэр Керси была для него не человеком, а всего лишь номером сорок восемь. – Мы очень хорошо знаем мисс Керси. Она всегда останавливается у нас, когда приезжает в Лондон.

– Подобные свидетельства не стоят потраченных на них слов, – несколько раздраженно отозвался Крук. – Откуда бы вам это знать? Нет, не говорите мне ничего. Потому что она высказывает вам, мистер Принс, обычные по этому поводу слова: я бы и не подумала отправиться в другую гостиницу, когда приеду в Лондон. Здесь мне всегда так удобно. Но она может говорить то же самое полудюжине других гостиничных управляющих во время других своих приездов, о которых вы не знаете. Так вы пытались звонить в лечебницу сегодня утром, опускали монеты и жали на кнопку А?

Управляющий холодно заметил, что у них собственные телефонные линии, целых двенадцать.

– Я имел в виду, дозвониться получилось?

Управляющий, оставив всякую надежду понять этого странного посетителя, еще более холодным тоном ответил, что он еще не звонил. Всем известно, что телефоны частных лечебниц в эти утренние часы постоянно заняты, врачи совершают обходы, персонал отвечает на звонки и так далее, однако он не забыл об этом деле.

Крук широко улыбнулся управляющему.

– Сделайте одолжение и рискните обидеть портье, – предложил он. – Хотелось бы услышать последние новости. К тому же мне нужно знать, смогу ли я с ней увидеться.

– У вас есть номер лечебницы, Миллер? – спросил мистер Принс. – Скажите, чтобы меня соединили из моего кабинета. Прошу вас сюда, мистер Крук…

Крук проследовал за ним в офис управляющего, большую и просторную комнату, обставленную с безвкусной роскошью, дабы произвести впечатление на публику, что останавливалась в «Варбург-Корт». Через минуту сообщили, что номер занят.

– Вот видите, люди действительно в это время обрывают телефоны в частной лечебнице, – недовольным тоном произнес Крук. – Подождите немного, и мы снова постараемся дозвониться.

Чуть позже последовала вторая, а за ней и третья попытка, но каждый раз с прежним результатом.

– Ладно, оставьте, – сказал мистер Крук, поднимаясь с кресла со слишком мягким сиденьем и короткой спинкой, где ему было явно неудобно. – Дайте мне номер, и я сам чуть позже постараюсь дозвониться.

Управляющий проводил его до вестибюля.

– Я искренне верю, что вы выясните, что все в порядке, – произнес он. – Более того, я в этом убежден. Этот господин звонил на домашний телефон мисс Керси, чтобы уведомить родственников о несчастном случае.

– Почему вы об этом раньше не сказали? – недовольно спросил Крук. – Номер у вас есть?

– Это был междугородный звонок. Телефонистка… – Тут управляющий отправил куда-то мальчишку-рассыльного.

– Вы сказали, что где-то часов в десять?

– Скажем, в десять пятнадцать. Он уже заплатил по счету и забирал багаж.

– И много у нее было вещей?

– Всего лишь сумка на молнии и зонтик, который она брала с собой, когда выходила из гостиницы. Мисс Керси никогда и никуда не отправлялась без зонта. Я ни разу не видел, чтобы дама его раскрывала, однако она любила на него опираться. Такая у нее была привычка, – продолжал он, гордясь своей наблюдательностью. – Возраста она была почтенного, но ей не нравилось, чтобы о ней думали как о старухе. Именно поэтому мисс Керси носила с собой зонтик, а не трость, – глуповато улыбнулся он. – Строго между нами: это одна из привычек Чемберлена, я бы сказал…

Да уж, ты бы сказал, подумал Крук.

– А в чем, – поинтересовался он, – состояла ее остроумная реакция на это?

– Что она носила с собой зонтики еще до того, как мистер Чемберлен узнал, для чего они нужны. Но зонтом она пользовалась как тростью. Никогда и никуда без него не выходила. Такая у нее была ирония, понимаете ли, – добавил он, как бы поясняя.

– Да, вам тут, наверное, скучать не приходится, – признался Крук. Тут вернулся мальчишка-рассыльный и сообщил, что номер был Минбери 7612.

– Чертовски странно, – задумчиво протянул Крук.

– Боюсь, что я вас не до конца понимаю, мистер Крук.

– Да я так и думал. Хорошо, посвящу вас в одну тайну. Видите ли, на самом деле… в доме мисс Керси нет телефона.

Он задал еще пару вопросов, прежде чем покинул гостиницу. Попросил разыскать горничную и расспросил ее о шляпе, и девушка тотчас же ответила, что, конечно же, запомнила ее. Она шепнула на ухо подруге, что, когда приезжала мисс Керси, ей казалось, что королева Виктория восставала из могилы.

– Она была очень старомодна, – заметил управляющий таким снисходительным тоном, словно подавал полкроны портье. – Однако же и ее племянник от нее не отставал.

– О, так вы и его знали?

– Нет, лишь вчера вечером увидел. Но от него так и веяло прошлым веком, к тому же на нем была большая черная шляпа – исключительно колоритный персонаж. Однако и мисс Керси тоже выделялась. В том смысле, что ее нельзя было не заметить.

Но Крук озадачил его, сказав, что опасается какой-то проделки, а потом спросил, не говорил ли мистер Керси что-нибудь о письмах. Управляющий ответил, что тот просил посмотреть, но кажется, никаких писем не было.

– А сейчас есть?

– Пока нет, – сказал мистер Принс.

– Хорошо, – кивнул Крук. – Ну, полагаю, мы еще увидимся.

И вышел на улицу.

Телефонный номер частной лечебницы указывал на район Кингс-Кросс, и Крук удивился, что` пожилая дама мисс Керси делала в этой части города в девять часов вечера. Однако у него уже появились свои соображения.

Перейдя улицу к вокзалу Паддингтон, он подождал в очереди, пока освободится телефонная будка.

«Вот так всегда днем на центральном вокзале», – философски напомнил он себе. Но вскоре подошла его очередь, он захлопнул дверь в маленькую кабинку и опустил в щель два пенни. Снова услышал сигнал «занято», нажал кнопку Б и получил монетки обратно. Несмотря на ожидавших снаружи, он повторил попытку пару минут спустя, и на этот раз ему повезло. Едва прошел один гудок, как трубку сняли.

– Кто вы? – произнес удивленный и одновременно раздраженный голос.

– Это номер Юстон 00182? – спросил Крук.

– Одну секунду, – недовольно отозвался голос. – Да, номер этот. А кто вы?

– Прошу вас, соедините меня с мисс Керси, – сказал Крук.

– Послушайте, вы ошиблись номером! – прокричал голос чуть ли не в отчаянии.

– А вы-то кто? – в свою очередь, спросил Крук.

– Это коммутатор вокзала Юстон! – проревел неизвестный.

– Огромное спасибо, – сказал Крук и повесил трубку. – Как все просто, – согласился он, выходя из будки, которую тотчас же занял кто-то еще. – Некто мистер Икс дал номер телефона, с которого звонил, отсоединился и стал ждать, пока позвонит Принс. Он знал, что тот сразу же наберет этот номер, если вообще удосужится его набрать, и оставался в будке, не давая зайти туда другим. В десять вечера не очень-то много желающих позвонить.

Потом Круку пришла в голову мысль, что, возможно, удастся вычислить такси, на котором увезли багаж мисс Керси. Он разговорился с водителем на ближайшей к отелю стоянке. Шофер оказался пожилым мужчиной с таким выражением лица, словно он знал, что` являлось целью Гитлера номер один.

– Такси желаете, сэр? – спросил пожилой водитель, но как-то вяло.

– Я пытаюсь вычислить машину, которая вчера вечером отправилась к гостинице «Варбург-Корт», чтобы забрать пожилого господина с небольшой сумкой. Наверное, она ушла с этой стоянки.

– Я туда не ездил, – коротко ответил шофер.

Крук красноречиво позвенел в кармане мелочью.

– Это может быть очень важно.

– Ладно, я поспрашиваю, – пообещал шофер, немного смягчаясь. – Разумеется, какие-то машины на выезде.

Пока они разговаривали, два такси вернулись на стоянку, но их водители ничего не знали о вызовах из «Варбург-Корт». Крук протянул первому шоферу купюру в десять шиллингов.

– Когда увидите остальных, спросите и у них. Кстати, а это и ночная стоянка тоже?

– Можно сказать, что теперь вообще не осталось ночных стоянок, – сообщил ему шофер. – Это все из-за налетов и бомбежек. Хотя в последние несколько ночей стало немного потише, – добавил он тоном человека, знающего, что судьба припасла еще более тяжкие удары.

– Ну, если что-то разузнаете, сообщите. Вот мой номер, звоните в любое время. – Он нацарапал на клочке бумаги несколько цифр и ушел со словами: – В любом случае можете позвонить сегодня вечером.

– Вам он очень нужен, верно? – спросил шофер ему вслед. – О, а вот и Лефти.

Крук задержался, пока подъезжал Лефти.

– Лефти, ты ездил в «Варбург» вчера вечером примерно в десять? Хотя, по правде говоря, – добавил он, обращаясь к Круку, – вряд ли в такое позднее время на стоянке окажутся машины. Если нужно такси, лучше ловить его на улице.

Лефти с жаром рассказал, как возил какую-то даму вокруг домов, и в итоге она дала ему пять шиллингов при счетчике в четыре шиллинга девять пенсов, да еще пригрозила заявить на него в полицию, когда тот стал пререкаться. Еще дама заметила, что так ужасно и не по-английски жаловаться на опасности бомбежек, если вспомнить, через какие испытания наши доблестные ребята прошли под Дюнкерком.

– Меня удивляют не совершенные убийства, а те, что еще не успели совершить, – весело согласился Крук и на этот раз ушел окончательно. Он подумал, что шофер, скорее всего, оказался прав и мистер Икс поймал такси на улице, чтобы еще больше все запутать. И все же казалось очевидным, что такси придется разыскать, если нужно будет возвращать багаж.

Он позвонил Биллу Парсонсу, рассказал ему о последних подвижках в деле, после чего направился в кассу, чтобы взять билет до Кингс-Уиддоус. Крук немного удивился, что клерк не запрокинул голову, не расхохотался, не вызвал полицию, а прокомпостировал билет. После чего он сказал, что с пассажира десять шиллингов десять пенсов и его поезд отправляется в одиннадцать ноль шесть.

– Успеваю впритык, – философски произнес Крук, забирая сдачу.

Дорога выдалась долгой, поезд шел медленно среди живописных пейзажей, останавливаясь для пересадок на станциях с названиями вроде «Буйная зелень» и «Барнемская чаща». Казалось, немногих интересовал этот захолустный уголок, и Крук, который был не прочь здесь оказаться, наслаждался поездкой, пока поезд катился мимо крошечных деревенек и вдоль зеленых полей. Казалось, что нет никакой войны и царит мир, если бы не постоянный рев самолетов над головой и не преобладание среди попутчиков людей в хаки и синей летной форме.

Около часу дня поезд довез его до небольшой станции, словно сошедшей с декораций к музыкальной комедии Айвора Новелло. Несмотря на это, она оказалась довольно оживленным местом. Со всех стен плакаты призывали покупать национальные сберегательные сертификаты, напористо предлагали трехпроцентные облигации военного займа и приглашали вступать в группы по сбору средств. С 30 марта по 5 апреля проходила неделя пожертвований на вооружения, и Крук явственно представил себе бесстрашную пожилую даму Клэр Керси, бросающуюся, словно кошка, на всех местных мышек и вытягивающую у них последние фартинги. Нехорошо, конечно, было так думать сейчас, когда, возможно, кто-то набросился на нее.

После очень недолгих поисков Крук увидел ближайший паб «Три короля и зеленая кегля» и с облегченным вздохом вошел в него. Пожилой мужчина, настолько похожий на известного комика, что его театральная поза лишь усиливала это впечатление, подал ему великолепное пиво и согласился принести бутерброды с консервированной ветчиной. За вкусной едой Крук расспросил, где находится дом «Падший лебедь». Как только он оглядел деревеньку, у него не осталось ни малейших сомнений в том, что дом с таким названием существует. Он бы нисколько не удивился, узнав, что соседний дом называется «Где пчела собирает нектар». Бармен сказал ему, что нужно пройти триста метров, повернуть направо у почты и пересечь площадь – нужный дом будет первым в дальнем конце.

– Замечательная старушка эта мисс Керси, – попробовал завязать разговор Крук, протягивая кружку, чтобы повторить.

Хозяин согласился, что старушка действительно замечательная, и, чуть подумав, добавил, что если джентльмен приехал навестить ее, то ему не повезло, поскольку она днем раньше уехала в Лондон.

Крук приподнял густые рыжие брови.

– Вот уж точно не повезло, – согласился он. – И когда же она вернется?

Бармен ответил, что не знает.

– Полагаю, что в «Падшем лебеде» уж точно знают?

Бармен сказал, что сомневается в этом. Мисс Керси – очень независимая дама, и на самом деле она представлялась лучшей из трех.

Крук поинтересовался: из каких трех? На что бармен ответил, что есть еще ее племянница, другая мисс Керси, и служанка, которая любила, чтобы ее называли компаньонкой. Хотя зачем пожилой даме две компаньонки вроде них – это уж у кого другого спросите. С этими словами он отошел к дальнему краю стойки. Когда Крук допивал свою третью кружку, бармен вернулся и сказал, как будто их разговор не прерывался, ведь прибывший джентльмен, несомненно, добавил живости в рутину: он не удивился бы, если б пожилая дама оказалась его любимицей, причем безо всяких комплиментов в ее адрес с его стороны.

Крук поправил котелок и попрощался, сказав, что они, возможно, еще увидятся, после чего вышел на живописную зеленую деревенскую улицу. Следуя указаниям бармена, он нашел «Падшего лебедя», приятный с виду современный дом в два этажа с собственным садом. Крук подумал, а не поставили ли памятник на том месте, где упал лебедь, и решил, что вполне возможно. Пока он обозревал пейзаж, из-за угла дома вышел весело насвистывавший мужчина.

На вид ему было лет тридцать пять, и лишь брюки и пуловер отдаленно напоминали военную форму.

– Здравствуйте! – воскликнул он, заметив Крука. – Разве мы не ехали с вами в одном поезде? Я бы показал вам, как срезать путь, если бы знал, что вы направляетесь сюда же.

– Я зашел в «Три короля», чтобы немного перевести дух, – ответил Крук, с довольной улыбкой вспомнив паб.

– Жаль, что я об этом не подумал, – произнес его попутчик. – Это место напоминает стишок, что мы учили в четвертом классе: «Вода, везде вода, но негде нам напиться». Однако боюсь, что здесь вам ничего не светит, если вы что-то продаете – тут даже религиозные брошюры сдают в утильсырье.

– Вот черт! – обиженно воскликнул Крук. – Вы за кого меня принимаете? За странствующего проповедника?

– Никогда не угадаешь, – произнес его попутчик, – говоря как бывший дипломат…

– А, так вот вы кто, – заметил Крук. – А я-то подумал, что вы садовник.

– Только начинающий, – ответил тот. – Ну… хочу сказать, что я не затягиваю войну, подрезая капусту, тогда как мои профессиональные способности… – Он умолк и широко улыбнулся.

– Вы медик? – предположил Крук.

– Офицер связи в министерстве подавления, – поправил его молодой человек.

– Да, это уж точно семейное, – решил Крук. – Кстати, моя фамилия Крук. Я адвокат.

– И к тому же частный, – произнес молодой человек, принимая его карточку. – Знаете, я бы никогда не догадался. А мисс Флора вас ждет?

– Это вторая мисс Керси?

– В общем-то да.

– И двоюродная сестра Чайного Колпака?

– Вы не могли бы изъясняться поподробнее? – попросил его попутчик. – Мы вчера засиделись допоздна и… как бы ни было стыдно дипломату в этом признаться, я вас не совсем понимаю.

– Мистера Теодора Керси. Вы о нем слышали?

– Так, значит, он и вправду существует? А я-то терялся в догадках.

– Он когда-нибудь сюда приезжает?

– Мне всегда представлялось со слов тетушки, что он более-менее устроился в Лондоне.

– Огромное вам спасибо, – произнес Крук. – Он живет в одном доме со мной.

– Послушайте, – с жаром произнес молодой человек, которого звали Хилл Грант. – Вы сказали, что вы адвокат, а не врач, верно?

– Совершенно ясно, – снисходительно ответил Крук, – что вы не очень-то много знаете о законах.

– Об этом заботится закон, – ответил Грант и умолк. – Господи боже, вы ведь не тот самый мистер Крук, так ведь?

– О другом я никогда не слышал, и мне интересно, слышали ли вы когда-нибудь о таковом?

– Я вам говорил, что был на дипломатической службе, а сама идея этой службы состоит в том, чтобы научить вас, как не попасть впросак. А если уж это произошло, то помочь выпутаться из неприятностей, не врезав по лицу другому.

– А что вас заставило уйти оттуда? – спросил Крук.

– Я так и не научился, как не попадать впросак, и поэтому, конечно, был в списке вечных безработных.

– А потом? – продолжил Крук.

– Подался на сцену, – виновато ответил Хилл Грант. – Ну, есть одна особенность: на дипломатической службе получаешь хорошую для этого подготовку. Затем я написал несколько собственных номеров. «Немолодой молодой человек» и «Так мы спрятали укулеле под кроватью тетушки», но этот номер министерство подавления вскоре запретило. Там решили, что мы можем как-то передавать информацию врагу. И тогда они предложили мне другую работу, где я не принес бы никакого вреда, позаботились о том, чтобы мне не пришлось быть без дела. Для мисс Флоры это очень больной вопрос. Всякий раз, просыпаясь, я ожидаю увидеть перья, торчащие из моей подушки.

– Так, значит, вы поселились здесь, верно?

– Именно так. Но послушайте, кого же вы все-таки хотите увидеть? Тетушку? Потому что если ее, то вам не повезло.

– Это мне уже сказали в пабе.

– Но мисс Флора здесь. Она с огромным удовольствием узнает больше о… Чайном Колпаке. На самом деле, – добавил он, – и я тоже. Каков он из себя? Я всегда представлял его себе похожим на циферблат, округлым и улыбающимся, под стать своим теориям.

– Может, он и под стать своим теориям, которые, разумеется, очень высокие, – согласился Крук. – Однако он вовсе не похож на циферблат, если только вы не имеете в виду этот «продолговатый тихий ужас», который, похоже, очень нравится женщинам. Он высокий, костистый, сплошь нос да голова.

В этот момент холодный, как полярные снега, голос осведомился:

– Это ваш друг, мистер Грант, или же он пришел к кому-то из домашних?

– Мисс Флора Керси? – произнес Крук, выступая вперед и как можно учтивее кланяясь. – Я интересовался, смогу ли здесь найти вашего двоюродного брата Теодора.

– Нет, – ответила мисс Флора с изящной простотой, надеясь тем самым избавиться от мистера Крука.

– А мисс Керси здесь? – не отступал Крук.

– Боюсь, что у вас нет никакой возможности ее увидеть.

– Я тоже этого боялся, – произнес Крук. – Скажите, если Теодор не здесь, тогда где же он?

Мисс Флора сжала губы, которые могли принадлежать только женщине, познавшей удары судьбы, опасность и неизвестность, ставшей раздражительной и недоверчивой.

– Поскольку вы представляетесь его другом, – сказала она, саркастически подчеркнув слово «друг», – можете ему передать, что здесь его присутствие не приветствуется.

– Даже его теткой?

– Этот человек – фигляр и шарлатан! – воскликнула мисс Флора, в отчаянии ломая руки. Интерес Крука возрастал с каждой секундой. Впервые увидев эту женщину, он подумал: «Вот вам образцовая ледышка», но он уже осознал свою ошибку. Перед ним была не ледышка, а огонь – тлеющий, опасный и неугасший. Когда он превратится в пламя, то сожжет все вокруг, безжалостно и бесстрашно. Он гадал, что же ей пришлось пережить.

– Шарлатан? – повторил он. – Ну, я бы не сказал, что его теории совпадают с моими, однако…