Мне всегда казалось, что я так люблю мою сестру Сашу, что ради нее всегда сделаю все, что она только пожелает. Но такой соблазн был выше моих сил. И я, рыдая, начала выкрикивать, что эту куклу, как и все игрушки, подарила мне сама кузина. Я же возьму домой только одну эту куклу.

Матушка, проходя по коридору, услыхала мои вопли и вошла к нам. Узнав, в чем дело, она сказала:

– Уж этой твоей гордости, Шурочка, я совсем не понимаю. Отчего бы девочке не взять с собою все игрушки, которые ей подарены?

– Неужели, мамашенька, вы не будете конфузиться, когда за бедными родственниками при их отъезде десяток лакеев будут тащить корзинами добро их господ?

– А хотя бы и так! Так-таки и не буду конфузиться… Очень мне нужно утруждать свою голову таким вздором! И без того все знают, что мы не богачи, я не стыжусь этого… Впрочем, делай как хочешь! – И матушка махнула рукой, хлопнула дверью и вышла из комнаты.

Саша начала внушать мне, что игрушки не понадобятся мне более, так как через два месяца я отправляюсь в институт, что у меня с нею так много занятий перед институтскими экзаменами, что мне будет не до кукол. К тому же до нашего отъезда отсюда, следовательно более недели, я могу ежедневно приходить в эту комнату и играть всеми игрушками. Но меня это нисколько не утешило. Когда сестра ушла, я начала рассматривать другие игрушки, но не знала, как с ними обращаться, так как большинство было с заводным механизмом. Да меня уже ничто не прельщало после куклы. И чем более я на нее смотрела, тем сильнее охватывало меня отчаяние при мысли, что она могла бы мне принадлежать, если бы не Саша, что с каждою минутою вызывало у меня все большую злобу против сестры. Я стала серьезно обдумывать, как бы устроить так, чтобы все-таки взять куклу с собою.