Kitobni o'qish: «Особенный эксперт», sahifa 8
11. Акт самосохранения
Она изучала свое отражение в зеркале – и не узнавала. Куда подевалась утонченная, изысканная, нарядная аристократка, надушенная и чарующая? Из зеркальных глубин на нее хмуро взирала совсем другая женщина: пускай симпатичная, но простенькая, безо всякого лоска. Волосы стянуты в тугой узел и спрятаны под париком, сделавшим ее шатенкой, цвет глаз изменили линзы (странное приспособление, с которым девушка столкнулась впервые – в ее мире подобного не было!)… лицо старательно припудрено, веснушки приглушены… однако главным элементом своеобразного “камуфляжа” стал костюм горничной: лаконичное форменное платье в пол приглушенного жемчужно-серого цвета, чуть приталенное, без намека на сексапильность. Довершали образ грубые башмаки и белая наколка.
Что за унылая простушка! Ни дать, ни взять, деревенская барышня, чудом вырвавшаяся из сельской глубинки и заполучившая шанс приобщиться к городской жизни… пускай и в роли служанки.
Что ж, чересчур непритязательный внешний облик был меньшей из ее проблем… на самом деле девушку куда больше тревожила возложенная на нее миссия.
“Я смогу! – мысленно успокоила себя Карла. Сердце ее билось с бешеной скоростью, и этот перестук почти причинял боль. – Должна…”
Она тяжело вздохнула и прикрыла глаза, приложив к смеженным векам дрожащие пальцы. Девушка и сама не знала, чего именно боится: собственного провала? Того, что не справится? Или ее пугает мысль, что Грегори заметит и узнает былую любовницу, несмотря на принятые меры предосторожности?
–Он не узнает! – прошептала Карла.
Да и с чего бы ему узнать ее? Она сейчас мало чем отличается от прочих горничных, а он, насколько помнилось, всегда с презрением относился к обслуживающему персоналу. И если иные аристократы были не против легкой интрижки с очаровательной служанкой, Грегори оставался в этих вопросах крайне щепетилен. Возможно, в молодые годы он и не брезговал романами с чаровницами из низших социальных слоев, однако с возрастом стал более придирчив. Актриски варьете, дамы полусвета, милые цветочницы, хорошенькие горничные и прочие красотки того же сорта его совсем не привлекали.
Стараясь отвлечься от мучительных раздумий, Карла в который раз осмотрелась. Она находилась в крохотной комнатке, буквально чуланчике, обставленной с безыскусной простотой, без малейшей претензии на комфорт. Тут было лишь самое необходимое: узкая неудобная кровать, минималистичный гардероб, табурет… в единственное окно с трудом проникали солнечные лучи, силясь осветить унылое помещение… тщетные попытки!
“И как я раньше не замечала, в каких условиях живут наши слуги?!” – поразилась Карла.
Собственно, жилищные условия горничных и лакеев ее никогда не интересовали… пожалуй, она не считала слуг и служанок настоящими людьми – истинно чувствующими, способными мыслить и переживать. Они были просто фоном ее жизни, неким орудием, призванным сделать существование высшей человеческой касты более приятным. И сейчас при мысли об этом Карле сделалось мучительно стыдно…
“Если я все это переживу, я постараюсь впредь быть внимательнее!” – клятвенно пообещала себе Карла. Впрочем, сейчас она была готова пообещать что угодно… в качестве своеобразного залога на будущий успех.
…Роберт отправил ее в прошлое в роли новой горничной Грегори.
–Я не могу точно угадать нужный момент, – пояснил он Карле. – Поэтому тебе придется немного пожить в том времени… освоиться…. И самой выбрать правильное мгновение.
Ее била нервная дрожь, унять которую никак не удавалось. Она отставила бутыль с смертоносной жидкостью (не приведи Господь разбить!) и хмуро взглянула на него:
–Мне придется прислуживать Грегори за столом?
–Ну… возможно, – уклончиво ответил он. – Не знаю. Конечно, это означает для тебя… ммм… унизиться… но…
–При чем тут это?! – рассердилась девушка. – Грегори меня узнает!
В глазах Роберта появилась грусть:
–Увы, нет. Не узнает… Грегори никогда не смотрит на тех, кто ему прислуживает.
–Не до такой степени, чтобы не заметить свою бывшую любовницу! – в порыве злости Карла даже не стала по привычке прибегать к помощи обтекаемых выражений и называть себя «воспитанницей» или «протеже».
Впрочем, Роберт сделал вид, будто не заметил ее оговорки, хотя внутренне и усмехнулся.
–Ты будешь загримирована, – успокоил он ее. – И вообще, с каких пор горничные прислуживают за столом? Они вроде как убирают в доме… ну и делают что-то ещё в том же роде, я не силён в этих вопросах. Разве я ошибаюсь?
Она насупилась и исподлобья взглянула на него:
–А другие слуги? Они не удивятся моему появлению?
–Ты – новенькая. Такова твоя легенда.
Конечно, перспектива убирать в доме ее не особенно порадовала… зато утешила возможность избегать прямого столкновения с хозяином особняка.
–Главное – не снимай браслет! – в который раз сказал ей Роберт. Он повторял это так часто, что Карла засомневалась, считает ли он ее адекватной.
–Я поняла! – оборвала его она. – Не снимать никогда. Ни на секунду.
–Да, – мужчина отнюдь не выглядел обескураженным. – Этот браслет – единственное, что позволяет тебе оставаться собой… и сохранять воспоминания.
…Итак, она – горничная (такое себе достижение!), слегка загримирована (хватит ли подобных мер, чтобы остаться неузнанной?)… и ей даже не пришлось проходить собеседование («Я обо всём договорился!» – успокоил ее Роберт). Теперь в ее распоряжении – несколько дней.
“Не спеши, но и не медли, – вспомнились ей последние наставления Роберта. – У тебя будет два-три дня, выбери правильный момент… чтобы добавить зелье”
Правильный момент! Какой из них правильный? Почему нельзя сразу плеснуть зелье в напиток Грегори? Ни на один из этих вопросов Роберт вразумительного ответа не дал.
“Просто осмотрись и определись… что и как. Ошибки допустить нельзя. И еще… очень важно не сильно переживать. Понимаешь меня? Оставайся спокойной”
Последний совет ее особенно озадачил. Трудно оставаться спокойной, когда планируешь убийство (пускай и в качестве самозащиты!). Никаких шансов.
–Спокойной… – пробурчала она себе под нос. – Умник…
К ней в комнату настойчиво постучались. Карла встрепенулась, поправила платье и устремила на дверь встревоженный взгляд; Господи, вот бы не опозориться в первые же минуты! Как ведут себя горничные?! Она ведь даже не умеет делать уборку, никогда не держала в руках метелку для пыли и не мыла окон! И с чего бы ей это делать, когда вокруг – полным-полно слуг?
Дверь отворилась, и в проеме показалась немолодая некрасивая женщина сурового вида: лошадинообразное лицо, сухопарая фигура, бесцветный узел волос… ей могло быть как 35, так и 55. Бесполая особа без возраста, которая и в юные годы вряд ли могла похвастаться привлекательностью или хотя бы шармом.
«Экономка! – подумала Карла. – Миссис Треверс, если на ошибаюсь?»
Роберт вкратце описал ей главных действующих лиц здешней закулисной жизни, однако она не была уверена, что запомнила все имена. Экономка миссис Треверс (вдова, причём овдовела давно, лет 15-20 назад) и дворецкий мистер Хьюз.
«А куда девался Витольд? – помнится, удивилась Карла. – И экономка была другая…»
Она никогда не знала в лицо (и, тем более, по имени) горничных, общаясь только с личной камеристкой Аннет, но с экономкой порою обменивалась парой слов, а уж Витольд был личностью в их доме весьма известной и незаменимой.
Роберт ответил ей тяжелым взглядом:
«Полагаю, Грегори избавился от всех, кто напоминал ему о тебе… и Витольд тоже попал в его список»
Она вздохнула, признавая его правоту. А мужчина, выдержав небольшую паузу, продолжал:
«Кстати… если бы персонал остался прежним, мой план не сработал бы, – поймав ее недоуменный взгляд, Роберт криво усмехнулся: – Не понимаешь? Ты не знала своих слуг… никого из них. Но они-то, они знали. Их бы не обманул парик… грим» – в его голосе отчётливо прозвучал упрёк.
“Но это совсем другое! – хотелось поспорить ей. – Я и Грегори – мы их хозяева… мы предоставляли им возможность работы. Конечно, они нас знали!”
Увы, спорить было поздно – Роберт был там, в своем Межмирье… момент упущен, она так и осталась в его глазах заносчивой дамочкой со снобистскими замашками. Или он прав, и она – ханжа и сноб?
Карла торопливо отогнала эти мысли и заставила себя сосредоточиться на настоящем моменте. Она не без труда сфокусировала взгляд на миссис Треверс и постаралась изобразить почтительное внимание.
–Вас хорошо зарекомендовали, – заговорила женщина. Она продолжала стоять у порога, видимо, не планируя задерживаться в комнате новенькой горничной.
Карла смущённо улыбнулась. Она не знала, что ей следует говорить, как отвечать… как вообще вести себя с экономкой? По идее, госпожа Треверс ее начальница, значит, нужно играть в робость? Девушка не привыкла подчиняться и не была уверена в силе собственного актерского таланта.
Экономка выждала минуту, однако никакой реакции не последовало – лже-горничная хранила упорное молчание и старательно отводила глаза. Поджав тонкие губы, домоправительница хмуро добавила:
–Ладно, сегодня ты явно ни на что не пригодна, – ворчливо заметила она, наверное, по-своему охарактеризовав молчаливость новенькой. – Так что отдохни… завтра в пять утра жду тебя в комнате слуг на нижнем уровне, я расскажу, с каких комнат начинать уборку.
–В пять утра?! – вырвалось у неё невольно. Цифра обескураживала.
Миссис Треверс смерила ее подозрительным взглядом, видимо, засомневавшись в оценке Роберта, которую тот дал новенькой горничной.
–Что тебя удивляет? – осведомилась она, поднимая брови. – Мне говорили, ты работала в хороших семьях… разве там в твои обязанности не входила утренняя уборка?
«Утренняя! – мысленно фыркнула Карла. – Скорее, уборка на рассвете…»
–Верхние покои должны быть приведены в порядок до того, как господин проснется, – пояснила экономка с таким видом, словно общалась со слабоумной. – А его день начинается довольно рано.
Девушка густо покраснела, понимая, что умудрилась сразу же допустить оплошность (чего и опасалась, собственно). Как теперь выкрутиться?
«Откуда мне было знать, что слуги столь ранние пташки?!» – подумала она с горечью, а вслух поспешно сказала:
–Просто господа в том доме, где я работала… они обычно долго нежились в постели.
Брови экономки снова поползли вверх:
–Нежились в постели? – формулировка явно не пришлась ей по вкусу, показавшись слишком уж дерзкой. – Что ж, девочка, в ЭТОМ доме более высокие стандарты. Надеюсь, они не станут для тебя проблемой, – в голосе прозвучало откровенное сомнение.
–Конечно! – с фальшивой готовностью и угодливостью сказала Карла, уже пунцовая от смущения и злости (ну и негодяй Роберт, во что ее впутал!). – Я привыкну.
–Иного выбора у тебя нет, – сурово отозвалась домоправительница. – Скажи спасибо, что ты не помощница кухарки… бедняжки просыпаются и вовсе с петухами, – сделав эту последнюю ремарку, женщина горделиво удалилась.
Когда дверь за ней закрылась (закрылась, а не захлопнулась – экономка была слишком степенна, чтобы выражать эмоции подобным способом), Карла с трудом перевела дыхание и на трясущихся ногах добралась до кровати. Растянувшись на узкой неудобной постели (до чего же жесткий матрас!), девушка смежила веки и сделала глубокий вдох.
«Во что ты меня впутал, Роберт? – мысленно простонала Карла. – Как мне со всем этим справиться?»
Что ж… к счастью, сегодня ей можно было ни о чем не волноваться. И она погрузилась в воспоминания. А вспомнить было что!
…Карла понимала, что времени в обрез, и сила браслета постепенно угаснет, однако не могла решиться на последний шаг… не могла окончательно попрощаться с Робертом и потому все выискивала и выискивала новые вопросы.
“Ты сказал, цена поступка Грегори – его душа?” – спросила она, наконец.
“Можно и так сказать… поверь, цена высока”.
“Но если я изменю будущее… как ты того хочешь… он не будет ее платить? Преступление не будет совершено, не так ли?”
Роберт в упор посмотрел на неё:
“А какой ответ тебя бы больше порадовал?”
Карла пожала плечами, отводя взгляд. Она и сама не знала…
“Что ж… – губы мужчины тронула желчная улыбка. – Тогда я тебя успокою. Я и сам не знаю. У Вселенной особое чувство юмора, и вполне может оказаться, что новое будущее не изменит судьбу Грегори… и он все равно заплатит за свою ошибку… пускай и совершенную в иной вариации реальности”.
По телу Карлы прошла дрожь, девушке сделалось не по себе. Заплатить за ошибку, которую не совершил… вот так парадокс! Ты виноват лишь в том, что иная версия тебя допустила некий промах… проступок.
“Скажи, – спешно заговорила она, силясь заглушить вспыхнувшую тревогу. – Если Грегори нашёл способ побывать в той реальности, где была я… другая я… почему он не навестил меня?”
“Может, и навестил… ты бы его не узнала. А причинить тебе вред, будучи фантомом, он все равно не мог. Физически причинить вред, я имею в виду”.
“Ясно… -пробормотала Карла, супя брови. – Что ж… мстить мне как-то традиционно не в его характере в любом случае. Он маэстро эффектностей”.
–Хорошо сказано, – одобрительно кивнул Роберт. – В точку…
Они погрузились в неловкое молчание. Все уже было сказано… пора прощаться?
“Что ж…” – девушка с натугой улыбнулась, подняв взгляд на Роберта. Он так и сидел в своём кресле у окна, спокойный и бесстрастный… чем-то напоминающий изваяние… совсем не такой мужчина сохранился в ее сокровенных воспоминаниях, и разница была не только и не столько в ином внешнем облике. Изменилось поведение. ТОТ Роберт был горяч… он ХОТЕЛ ее…тогда как незнакомец напротив оставался иммунным к ее чарам.
“Что ж?” – повторил этот чужак вслед за ней, правда, с некоей вопросительной ноткой, словно пытаясь угадать, что у собеседницы на уме.
“Пора, – она поднялась на ноги и поправила юбку. Искоса глянула на него: – Как… ты меня туда переправишь?”
“На космическом корабле, – проворчал он и, поймав ее недоумевающий взгляд, с кислой усмешкой добавил: – Шутка… которую ты, конечно, не поняла, ведь ты не знаешь ничего о космических кораблях”
“Я плавала на корабле”, – возразила Карла с достоинством и удивленно нахмурилась, когда Роберт зашелся хриплым смехом.
“Неважно, – отмахнулся он. – Неважно… реальности переплетаются друг с другом, но порою между ними можно отыскать лазейку. Я – могу. И могу помочь тебе последовать за мною… остальное сделает браслет”.
“…остальное сделаю я!” – мысленно возразила Карла.
Неужели он не скажет ничего более интимного… сердечного? Неужели ему все равно?!
У нее в глазах защипало, и девушка поспешно отвернулась. Он не стоит ее слез. Он не должен видеть, как ее задевает это его показное безразличие.
Раздался скрип кресла, за которым последовали шлепки по полу. Карла упорно смотрела в сторону окна, отчаянно прилагая усилия, чтобы не шмыгать носом и делая вид, будто не слышит шагов. Однако когда сильные мужские пальцы неожиданно ласково коснулись ее плеча, изображать неведение стало труднее.
“Карла, – мягко окликнул ее Роберт. – Повернись. Посмотри на меня”.
Она неохотно послушалась, сознавая, что выглядит не лучшим образом. Облачена в несуразный наряд, а теперь еще и глаза покраснели. И он, Роберт, запомнит ее именно такой…
“Карла, милая, – заговорил Эксперт, когда она наконец-то обернулась к нему, хотя и стояла по-прежнему скованно. – Я знаю, о чем ты думаешь. И ты неправа”.
“И о чем же я думаю?” – с вызовом спросила Карла, опять косясь куда-то в сторону.
Роберт решительно взял ее за подбородок, и девушке пришлось встретить его взгляд. Пялиться в пол в такой момент показалось совсем глупым.
“О том, что мне плевать. Но это не так”.
“Докажи! – хрипло потребовала Карла, глаза ее блестели от готовых пролиться слез… и иных не менее сильных чувств, обуревавших ее. – Докажи мне… что тебе не плевать”.
Она не знала, какого рода доказательств ожидала… слов? Действий?
Роберт предпочел действия.
Ее просьба (приказ?) словно послужила сигналом, последней каплей, переполнившей чашу его выдержки. Мужчина привлек девушку к себе, властно обнял, жадно впился губами в ее губы.
В первый миг (нет, долю мига) Карла не шевелилась, ошеломленная внезапным пламенным натиском (видимо, ей виделись иные доказательства небезразличия собеседника). Однако жажда незнакомого тела знакомого любовника (любимого?) оказалась сильнее растерянности и (чего скрывать?) обиды. И экс-протеже Грегори ответила на напор Роберта, ответила почти против воли… подавленной темным желанием страсти.
Роберту понадобилось немало времени, чтобы “доказать” делом, что ему не плевать на их общее прошлое и туманное будущее… и Карла увлеченно и темпераментно принимала его уверения.
“Это было… просто необыкновенно”, – сонно пробормотала она какое-то время спустя, когда они, утомленные, лежали в объятиях друг друга.
“И некстати…” – отозвался он.
С нее тотчас слетела всякая сонливость; девушка рывком приподнялась на локте и заглянула ему в лицо.
“Ты сожалеешь?!”
Роберт приоткрыл один глаз. Усмехнулся, казалось, его развеселил гнев Карлы, столь отчетливо читавшийся на ее хорошеньком белокожем личике.
“Ты опять не угадала… Я жалею не том, о чем ты думаешь, красотка. Только о потерянном времени… на вещи приятные, но не совсем уместные”.
“Ты меня вовсе не успокоил”, – проворчала Карла, хмуря лоб.
“И не собирался, – парировал он. – Ты тоже должна беспокоиться. Браслет… его действие не бесконечно”.
Она кивнула, принимая его оправдания (не вполне ее убедившие) и снова растянулась рядом с Робертом; на сей раз, однако, прижиматься к нему не стала.
“Зачем же ты… делал все это? Если это не совсем уместно, как ты выразился…”
“Ты просила доказать. А я не смог удержаться”.
Он наконец-то выбрал правильные слова, Роберт сразу ощутил это. Карла расслабилась, и напряжение покинуло ее тело.
“Да… это было приятным прощанием… или мы еще увидимся?” – девушка постаралась задать вопрос небрежно, хотя голос чуть дрогнул.
Роберт выдержал паузу. Карла с трудом сопротивлялась позыву посмотреть на него хотя бы искоса, угадать, о чем он думает, почему молчит. Подыскивает мягкий вариант отказа? Или действительно старается найти ответ?
“Я… надеюсь на это, – наконец, заговорил мужчина, тщательно подбирая фразы. – Вернее, я уверен, что мы увидимся. Вот только…”
“Вот только что?” – встрепенулась она и снова села, чтобы видеть его лицо. Прижала колени к груди, обняла их руками, словно защищаясь от того, что может услышать.
Роберт бросил на нее взгляд искоса:
“Будешь ли ты той Карлой, которая сейчас разговаривает со мной?”
У нее во рту пересохло, стало трудно дышать.
“Что ты имеешь в виду? Ты… позволишь мне все забыть?! Снова?”
Ей вдруг захотелось его ударить. Запустить чем-нибудь потяжелее… ранить хотя бы физически… ведь эмоционально он, видимо, иммунен. Прожитые столетия – хорошая школа. Волей-неволей научишься держать чувства под полным контролем.
Роберт тоже сел, поправил растрепавшиеся волосы. У Карлы противно заныло под ложечкой, вдруг вспомнилось, как меньше часа назад (или что в этом Межмирье заменяет часы и минуты?) она ласкала его тело… изучала губами, руками, кожей.
“Но как мы могли заниматься любовью, если все вокруг – иллюзия?! – подумалось ей. – Если этот мир – иллюзия? Было, не было? Привиделось, приснилось?”
Что ж… на этот вопрос она точно не будет искать ответа. Незачем.
“Я постараюсь вернуть тебя сюда, в Межмирье… – говорил тем временем Роберт. – Я сделаю все, что смогу, чтобы ты осталась собой… то есть осталась той Карлой, которая… скажем так, заинтересована во мне”.
“Ты уверен, что я в тебе заинтересована? – надменно процедила девушка. – Самонадеянно!”
“Тогда так: осталась той Карлой, в которой заинтересован я, – со смешком поправился Роберт. – Осталась МОЕЙ Карлой”.
Ей очень хотелось верить ему… доверять. Однако что-то в обтекаемых, обдуманных и гладких фразах собеседника вызывало сомнения… подсказывало, что он слегка кривит душой. Не врет, вовсе нет. Скорее, умело формулирует собственные мысли…
* * *
Карла открыла глаза и вздохнула. Пора приниматься за дело. Пора попрощаться с прошлым… если Роберт исполнит свое обещание – прекрасно. Если нет… пожалуй, она об этом не узнает. Она станет кем-то другим, иной Карлой, возможно, в чем-то превосходящей свою оригинальную версию.
Да, да, оригинальную. Карла никак не могла смириться с мыслью, что может оказаться чье-то копией.
* * *
Ей не спалось. Она ворочалась с боку на бок, вздыхала, взбивала подушку… сон отказывался приходить. То ли недостаток комфорта давал о себе знать (все-таки Карла привыкла к роскоши), то ли мысли мешали отдаться сладостной власти Морфея… вероятно, обе причины сыграли свою роль.
Наконец, ей надоело призывать грезы, она раздраженно откинула одеяло и встала. Все еще сердитая, хотя и сама не понимала, на кого злится, Карла закуталась в шаль, набросив ее на плечи поверх тонкой ночнушки, поправила чепец и, босая, выбралась из своих покоев.
Царила глубокая ночь, и густая тьма пронизывала все вокруг… в редкие окна проникал неуверенный лунный свет, но его было мало, слишком мало… и он лишь усугублял гнетущее впечатление заброшенности и мрака. Девушка поежилась, сомневаясь, стоит ли продолжать свое путешествие по затаившемуся особянку… быть может, вернуться в комнату? Однако идея снова изучать темный потолок ее не прельстила, и Карла, пожав плечами, направилась в сторону холла. Пол приятно холодил нагие ступни, напоминая о жизни, о чувствах, о реальности… уменьшая иллюзорность окружающего.
Она была по-прежнему жива, она не умерла, не стала частью призрачного мира.
…Она обошла почти весь особняк. Стоило признать: он сильно изменился, да… Грегори не только выгнал Витольда и прочих людей, которые напоминали ему о нежеланном прошлом (и порочной любовнице). Он полностью реконструировал дом, и теперь тот казался Карле знакомым и незнакомым одновременно… примерно такое же чувство вызывал у девушки новый Роберт: незнакомые губы улыбаются знакомой улыбкой… чужие глаза смотрят с прежней теплотой. И здесь – точно так же. Иные полотна на стенах, но стены остались теми же! Пугающее и волнующее впечатление. И ведь это ночь, пускай и лунная. Днём, пожалуй, ощущение «знакомого незнакомца» ещё больше усилится.
Удовлетворенная своей небольшой прогулкой, Карла вернулась в отведённую ей комнатушку и на сей раз заснула почти сразу. Словно вынесенный дому вердикт помог девушке собраться с мыслями и решить какие-то собственные внутренние противоречия.
…Ей показалось, прошло не более нескольких минут, ну максимум час, когда чьи-то неласковые руки принялись отчаянно тормошить ее за плечо.
Карла проворчала что-то не слишком вежливое, мало достойное истинной леди (ах, какая из неё Леди после стольких лет жизни во грехе!) и попыталась натянуть на голову одеяло. Только попыталась – все те же руки не позволили ей это сделать.
–Ты чего дрыхнешь?! – голос тоже был неласковым. – Давно пора приниматься за работу! Я не стану одна корячиться.
–О нет… – простонала Карла, неохотно размежив веки и скосив взгляд на источник шума.
Им оказалась молоденькая и, в целом, хорошенькая особа в наряде горничной. Пожалуй, ее можно было бы назвать миловидной, не порть ее румяное личико недовольная гримаса. Подобным лицам идут улыбки, зажигающие взгляд искорками смеха и обозначающие очаровательные ямочки на пухлых щёчках… а вот раздражение их вовсе не красит. «Ты прекрасна в гневе!» – порою говорили Карле. Однако не все хорошеют в моменты злости.
–Уже пора вставать? – душераздирающе зевая, лениво поинтересовалась Карла. Ярость незнакомой ей девицы нисколько ее не тронула.
Пухлощекая горничная сердито сдернула с Карлы одеяло.
–Давно пора!
–Эгей! – вспыхнула Карла, моментально стряхивая остатки сна. Она ненавидела, когда к ней лишний раз прикасались, тем более – столь грубо и бесцеремонно. – Я в состоянии самостоятельно подняться.
–Что-то не похоже… – проворчала девушка, но уже более миролюбиво.
…Четверть часа спустя Карла, кое-как приведя себя в подобие порядка и тоже переодевшись в форменном платье, сонно ходила за Эльзой (так звали ее хмурую напарницу) и повторяла за ней все ее действия. То есть пыталась повторять. Выяснилось, не так-то это легко – убираться в доме, да еще и столь огромном, как особняк Грегори!
–Неправильно держишь метелку, – летели в Карлу едкие комментарии спутницы. И они не иссякали, следуя друг за другом стройной чередой: – Ты тут плохо вымыла… гляди, какое пятно осталось! А это что такое?! Никуда не годится!
Карла слушала молча, сцепив зубы и мысленно уговаривая себя потерпеть. И еще мечтая о мести… причем отомстить хотелось не этой несчастной девице (что с нее возьмешь, она и без того наказана своей судьбой!), не Грегори (с ним еще предстоит разобраться), а Роберту. Он, именно он втянул ее в свою сомнительную игру. И втянул наверняка не без тайного умысла, не без желания унизить бывшую любовницу. Показать той ее место.
–Все, пошли завтракать, – сказала Эльза столетие спустя (как показалось Карле), хотя на самом деле минуло не более двух часов.
…Назвать ЭТО завтраком можно было лишь с большой натяжкой. Во всяком случае, по мнению избалованной изысканными блюдами Карлы. Грегори любил вкусно поесть, и свою протеже тоже приучил к высокой кухне. Так что бараньи отбивные и каша из малоизвестной крупы грубого помола не могли пробудить в ней аппетит… даже утренняя зарядка “а-ля уборка” не помогла, и девушка лишь лениво ковырялась в своей тарелке, делая вид, что ест… чем никого не обманула. И первой на ее хмурые попытки проглотить хотя бы кусочек обратила внимание миссис Треверс.
–Все в порядке, Карла? – деловито осведомилась она, ловко управляясь со своей отбивной. – Ты ничего не ешь.
–Ем, – вяло возразила девушка, не поднимая глаз от тарелки и пожимая плечами. – Просто не сильно голодна.
–Еще бы, – вставила свои пять копеек Эльза. Голос ее звучал неприязненно, не менее осуждающим был взгляд, которым горничная смерила недавнюю помощницу. – Ты не слишком перетрудилась сегодня утром. Толку от тебя было…
Терпению Карлы пришел конец. Сколько можно, в самом-то деле! Масса причитаний и упреков на пустом месте… Кому какое дело до ее рациона?
–Жаль, что ты не оценила моих усилий, – язвительно сказала она, выпрямляясь и в упор посмотрев на Эльзу. – Я старалась.
Тон, которым она произнесла свою краткую отповедь, был тоном прирожденной аристократки, никак не горничной. И если Эльза этого не уловила, экономка и дворецкий, господин Хьюз, явно почувствовали неладное. Ведь Карла держала себя с достоинством женщины, с младых лет убежденной в собственной исключительности и привыкшей повелевать.
Миссис Треверс и мистер Хьюз недоуменно переглянулись. Карла заметила этот торопливый обмен взглядами и поспешила исправить ситуацию (хотя бы попытаться).
–Мои прошлые хозяева… были более лояльными, – даже для неё самой оправдание прозвучало не слишком убедительно. – И люди, с которыми я работала, тоже… по крайней мере, не занудствовали, – последнюю фразу она процедила довольно едко, бросив взгляд искоса на Эльзу.
–Это я занудствую?! – вскипела та, покраснев как рак.
–Ну на воре и шапка горит, – парировала Карла, ее настроение улучшалось с каждым мгновением. Девушке давно хотелось спустить пар, да не на ком было сорвать свою злость. Вспыльчивая горничная – отличная кандидатура!
Эльза выпрямилась и подалась к нелюбезной коллеге, однако продолжить перепалку не успела. В дело вмешалась экономка.
Она не повышала голос, не стучала кулаком по столу… просто свела брови и заговорила на йоту холоднее, чуть более сурово:
–Так, девочки, хватит ссориться и спорить. Ваши упреки ничего не изменят.
И это подействовало! И Карла, и Эльза, они обе сразу притихли и уставились каждая в свою тарелку.
–Завтра новый день, новые задачи, – все тем же спокойным тоном продолжала миссис Треверс. – И Карла впредь будет внимательнее, правда? – взгляд упёрся в «путешественницу во времени». Та нехотя кивнула, и женщина повернула голову в сторону Эльзы: – А ты, девочка, перестанешь ворчать и ныть. Это мешает делу. Всем все ясно?
Карле было ясно лишь одно: сия миссис не зря заработала свою репутацию… настоящая железная леди.
«Пускай она и не леди вовсе!» – мысленно прибавила девушка и зачерпнула ложкой непонятное варево в тарелке.
Что ни говори, а надо подкрепиться. Силы ей нужны…
* * *
Тем же вечером ей удалось подсмотреть, как ужинает «господин».
Так они его называли. Господин! Для них он Бог и царь, для неё – просто человек из прошлого. Мужчина, с которым ее многое связывало… воспоминания разнились, и не отделить зерна от плевел.
Грегори трапезничал в одиночестве, в маленькой столовой. За едой привычно читал газету (как раздражала Карлу эта его привычка в былые годы!) и по сторонам не смотрел. А потому не заметил экс-любовницу, тайно наблюдающую за ним.
Карла изучала его с жадным нетерпением, сводя брови и покусывая нижнюю губу. Пыталась отыскать в знакомом облике признаки маньяка… потенциального убийцы.
Не было их, этих признаков! Грегори выглядел совершенно нормальным… прежним. Немолод, статен, несколько напыщен… все тот же Грегори Макс. Ее опекун.
Карла зажмурилась и сделала глубокий вдох… попыталась понять, что чувствует к нему, какой окрас у переполнявших ее эмоций.
По идее, она должна его ненавидеть. Прислушалась к себе… нет, ненависти не было. Девушке даже льстило, что Грегори пошел на подобные жертвы за право отомстить и расплатился собственной душой… значит, она, Карла, занимала весьма значимое место в его жизни? Видимо, да, занимала. И занимает.
Но и он – не чужой ей человек! В свое время он помог ей, буквально спас от прозябания в роли скучающей аристократки, жены распутного типа с довольно паршивенькой репутацией.
“Я бы проводила дни, гоняя по дому прислугу, а вечерами играла в бридж в компании таких же бездельниц, – подумалось ей. – Ах да, еще бы посещала нудные балы. И терпела бесконечные измены своего мужа”
Ведь он, ее потенциальный муж, не скрывал, что вовсе не планирует меняться к лучшему. Ему нравился праздный образ жизни, и даже самая обаятельная и послушная супруга не заменила бы ему красоток кабаре, с которыми он охотно проводил едва ли не каждую ночь.
Карла невольно нырнула в воспоминания о прошлом, в те далекие дни, казалось бы, навсегда канувшие в Лету.
…Она плохо знала своих родителей. Впрочем, как и все дети, выросшие в подобных семьях… аристократы мало внимания и времени уделяют своим отпрыскам, отдавая тех на попечение нянек и гувернанток. Произвели на свет – и передали с рук на руки людям попроще.
Карла ничего не имела против, собственно говоря. Она свою няньку, миссис Доллис, пухлую моложавую особу с добродушным нравом, просто обожала, тогда как родная мать вызывала у неё чувство беспокойства и смятения. Маман посещала детскую каждый день и проводила в компании юной дочери целый час (засекая время на больших часах, висящих на стене комнаты). И этот час казался девочке невероятно длинным и скучным.
