У нее глаза твои

Рита, поправляя прическу, королевской походкой направляется к выходу.

Это понятно, она привыкла, что за нее платят. Тем более этот ужин, как я поняла, инициатива Берсенева.

Паша тоже не обращает внимания на такую деталь. А вот мне неловко.

– За меня. – Кладу деньги на стол.

Оба мужчины замирают. Павел нервно передергивает плечами, отворачиваясь, Кирилл хмуро сводит брови к переносице.

– Убери, – режет холодом его тон.

– Извините, но я привыкла платить за себя.

– Диан, – тихо одергивает меня Паша.

– Увидимся завтра. Всего хорошего!

Я прямо чувствую, как жжет между лопаток оскорбленный мужской взгляд, когда иду к входным дверям. Но уверена, что Берсенев за мной не побежит, а мне просто необходимо сейчас, чтобы последнее слово осталось за мной.

Я не хотела этого сотрудничества. И сейчас не хочу. Есть надежда, что Кирилл тоже передумает работать со мной и попросит Риту заменить координатора. Вот тогда все будут довольны и счастливы.

Выхожу на улицу. Уже стемнело, и прохлада ощутимо дает о себе знать. Если днем температура поднимается до плюс двадцати пяти, то вечером вполне может быть плюс десять. А после теплого уютного ресторана по ощущениям все ноль, если не минус.

Зябко кутаюсь в тонкую ткань кардигана, который служит скорее модной деталью гардероба, чем теплой вещью.

– Диан, поехали со мной, – с нажимом повторяет Паша, пока я набираю адрес в приложении такси. – Я отвезу.

А может, и правда – ну его? Чего я мучаюсь и мерзну?! Еще заказанную машину ждать несколько минут, а Павел вроде не кусается. В конце концов, совместная поездка меня ни к чему не обязывает.

Палец застывает над кнопкой "заказать". Еще секунда – и я закрываю приложение, поворачиваясь к коллеге.

– Хорошо. Поехали.

– Не получится, – вздрагиваю от хлесткого тона знакомого голоса. Берсенев быстрым шагом догоняет и вклинивается между нами. – Увы, но вынужден разрушить ваши планы. Диана едет со мной.

Я не знаю, чем провинилась перед судьбой, что она решила на мне так злорадно отыграться.

Когда-то я очень тяжело пережила разрыв с Берсеневым. Чувствовала себя преданной, растоптанной, униженной. Переболела, но нашла в себе силы встать с колен и снова жить дальше. В большей степени благодаря своей крохе, которая сейчас ждет меня дома и ничего, кроме пельменей, есть не желает.

При мыслях о дочери внутри что-то болезненно сжимается. И появляется жгучее желание побыстрее закончить с работой.

– Дело настолько срочное, что не может подождать до завтра? – насмешливо выгибаю бровь.

Кирилл довольно грубо теснит Пашу и ведет меня к автостоянке.

Его наглое поведение раздражает. Он действительно считает, что раз нанял нас, то теперь может распоряжаться нашим временем, как ему заблагорассудится?

К моему возмущению, и Паша не перечит клиенту. Мямлит в ответ что-то вроде: "Ладно, до завтра!" – и послушно уходит.

– Я не давала согласия ехать с вами! – выдергиваю свою руку уже у машины.

Черный порш с хищными фарами приветственно мигает аварийкой, признавая хозяина.

Кирилл открывает переднюю пассажирскую дверь, делая жест рукой.

– А по-моему, ты должна сказать мне спасибо, – жестко парирует он.

– Это еще за что?!

– Я не слепой. И прекрасно вижу, что тебе неприятны ухаживания Павла. А он делает вид, что не понимает.

– Это вообще не ваше дело! – Отступаю в сторону.

Кирилл сейчас находится слишком близко. Его энергетика бьет ударной волной, вышибая из зоны комфорта и лишая прежней уверенности.

Я не могу трезво оценивать ситуацию, когда чувствую Берсенева рядом с собой. Его флюиды, аромат парфюма. И даже его настроение, которое внезапно по каким-то неизвестным причинам испортилось к концу вечера.

– Я так не считаю. Дина, садись в машину, ты вся дрожишь, – мрачно отзывается он, мягко подталкивая к действию.

– Диана! Меня зовут Диана Артемовна! – взрываюсь, плюхаясь на сиденье и громко хлопая дверью.

Тот факт, что Паша не привлекает меня как мужчина, еще не дает права Берсеневу вести себя подобным образом. В конце концов, я взрослый человек. И сама способна разобраться со своими поклонниками.

А подобное рыцарство, особенно от Кирилла, злит еще больше. Как и его издевательское "Дина".

– А я думал, что у меня преимущество, – хмыкает он задумчиво, медленно трогаясь с места. – Называй адрес, куда тебя отвезти.

Машина плавно катится по парковке, пока я пытаюсь сообразить, что он имел в виду, говоря о преимуществе. И очень надеюсь, что это не то самое, о чем я подумала.

– Бульвар Генерала Карбышева, – буркаю себе под нос.

Берсенев согласно кивает в ответ и берет нужный курс. Некоторое время мы едем молча.

Я даже успеваю расслабиться, отпустив напряжение, и мысленно согласиться со словами Кирилла. Паша действительно не желает видеть очевидного. Прет напролом, считая, что девушки любят настойчивых. Не понимая, что настойчивость и навязчивость – разные вещи.

Мы проезжаем уже полпути, когда в сумочке оживает смартфон. На экране высвечивается номер Марии Михайловны.

В груди ёкает, и руки начинают подрагивать.

– Да, слушаю? – осторожно отвечаю на звонок.

– Я прошу прощения, Дианочка. Время позднее, а тебя все нет. Может быть, мне самой уложить спать Ксюшеньку? Она уже капризничает, – чувствую волнение в голосе соседки.

– Я скоро буду. – Развивать тему и оправдываться, а тем более давать понять Берсеневу, с кем я общаюсь, совсем не хочется.

– Она просит поговорить с тобой. Я дам ей трубочку. – Я не успеваю ничего возразить, как слышу плаксивый голос дочери: – Мамочка, а когда ты вернешься? Баба Маша говорит, мне спать пора ложиться. А я не хочу без тебя. И вообще, я соскучилась.

Из-за плавающего графика работы у меня почти не остается времени на общение с дочкой. Только по вечерам и иногда в выходные. И я прекрасно понимаю ее в такие моменты.

– Я тоже. Очень. Потерпи немного, я уже еду домой. – Замечаю, как подозрительно косится Кирилл при этих словах.

– Значит, мне можно пока не спать?

– Да.

– Ура! Тогда я жду тебя. Целую крепко-крепко!

– И я тебя.

Скидываю вызов и отворачиваюсь к окну. Стискиваю зубы, чтобы не выдать своих эмоций. Берсенев не знает, что я родила Ксюшку от него. О своей беременности я узнала после нашего разрыва, когда он уже уехал из города. Искать его, чтобы сообщить весть о том, что он станет отцом, не было смысла. В нашу последнюю встречу он ясно дал понять, что между нами ничего больше быть не может.

И кто знает, как бы я повела себя, встреть его где-нибудь на нейтральной территории. Возможно, в определенной ситуации я бы и призналась, что у него есть дочь. Но не сейчас. Не тогда, когда у него на носу свадьба, а впереди маячит счастливое будущее и новая семья.

Как в подтверждение моих слов, Кирилл тут же отзывается, добивая своим:

– Дочь или сын? Переживают? У нас с Аленой тоже скоро будет ребенок. Поэтому и торжество нарисовалось спонтанно.

Эта новость больно отзывается внутри. Я думала, что уже забыла, была уверена, что пережила, охладела. Что Берсенев мне теперь чужой человек. И даже новость о его свадьбе восприняла почти спокойно. А вот известие о ребенке лезвием проходится по зажившим шрамам.

С силой сжимаю пальцами сумочку. Сердце тарахтит, заглушая звуки извне. Какое-то издевательство, честное слово.

– Поздравляю. Рада за вас, – отвечаю механическим голосом.

Чувствуя себя полной дурой.

– Спасибо. Алена очень любит цветы. На свадьбе их должно быть много. Можно усыпать дорожки лепестками роз, салон машины, территорию, где будет проходить торжество. Украсить все, что возможно, букетами из роз.

В голове рисуется красочная картинка. Невеста в белом платье, с небольшим животиком, жених в строгом костюме, гости, цветочная феерия вокруг. Море счастья, радости, веселья.

И я, скромно стоящая в сторонке на чужом празднике. Организовавшая все это. И вынужденная улыбаться на свадебной церемонии отца своего ребенка.

Это же ужас!

– Кирилл… Александрович, – запинаюсь на его имени. Дрожь в голосе предательски выдает меня. – Остановите у того здания. Я выйду здесь.

Берсенев без слов подъезжает к указанной стоянке. Внимательно оглядывает место.

– Тебя встретит кто-нибудь? Тут довольно темно. И безлюдно.

– Спокойной ночи, – игнорирую его вопрос.

Желая в этот момент только одного – побыстрее сбежать из его машины. От него самого. От своих воспоминаний, обид и несбывшихся ожиданий.

Нет, я не смогу работать с Берсеневым. Это совершенно точно. Я не такая мазохистка, чтобы каждый день проживать все то, что давно похоронила. Смотреть, слушать, узнавать подробности. Вникать во все тонкости и помогать устраивать счастье отцу своей дочери.

Сегодня был мой персональный ад. А что ждет дальше? Как я выдержу чуть ли не ежедневный тесный контакт с Кириллом? Да никак! Не выдержу. Однозначно.

И Ритке, если надо, объясню все. Она поймет. Это первый и единственный форс-мажор в моей практике.

Аккуратно закрываю дверь машины и иду в сторону двора. До моего дома еще метров двести. На улице ощутимо прохладно, но я лучше пройдусь пешком, чем проведу еще пять минут в обществе своего бывшего мужчины. Который, кстати, похоже, так и не вспомнил меня. По крайней мере, не заявил об этом открыто.

Я увеличиваю шаг и ныряю между домами. Сзади слышны мужские голоса. Время еще не слишком позднее, и людей вокруг достаточно.

Голоса за спиной становятся громче. Кто-то спорит на повышенных тонах. Мат, оскорбления, топот. Я не успеваю оглянуться, как мимо меня проносится парень, больно толкает в плечо, спотыкается сам и валит меня. Падаю на четвереньки, выставив руки вперед. Сумка улетает в сторону.

Боже, только вот такого эпичного завершения дня мне не хватало!

Пацан же все же умудряется устоять на ногах. Оглядывается и тут же бросается вперед, даже не извинившись. Следом за ним бегут несколько человек. Свистят, кричат что-то вслед.

В этой суматохе я не успеваю соориентироваться. Кто-то спотыкается об мою сумку, подкидывая ее вверх. Другие бросают что-то вслед.

Я жмусь к дереву, стараясь не попадаться этой своре на пути. И лишь один из них тормозит, вставая у меня прямо перед носом. Задерживаясь на несколько секунд.

Свет фонаря падает сзади него, и я не вижу лица. Он бегло спрашивает, все ли у меня в порядке, нужна ли помощь? Загораживая общую картину рослой фигурой. Но, получив отрицательный ответ, спешит за толпой.

Несколько секунд прихожу в себя. Успокаиваю дыхание, нервы. А после встаю с колен. Поднимаю вывалянную в пыли сумку и медленно ковыляю домой.

Слава богу, все закончилось благополучно. Для меня. Надеюсь, хоть на сегодня сюрпризы закончились?! И дома меня ждет покой и умиротворение.

Ксюшка встречает меня на пороге, из комнаты услышав звук ключа в двери. Бросается на шею с криками: "Моя мама пришла!"

Я ласково обнимаю ее, вдыхая родной любимый запах. Разглядывая каждую черточку, и… как никогда явно вижу черты лица Берсенева. Особенно глаза.

Они у Ксюши такого же редкого цвета, как и у отца. Но если у Кирилла чистый оттенок, то у дочери есть вкрапления серого и желтого. Иногда на фоне синих вещей можно и не заметить, приняв их за серые.

– Дианочка! Наконец-то! Все хорошо? – замечает мои грязные руки и содранную на запястье кожу Мария Михайловна.

– Упала перед домом. Споткнулась в темноте. Все в порядке, – успокаиваю ее.

– Ксюшу я покормила, блинчиков напекла. Теплые еще. Проходи, я чайник поставлю, – суетится женщина.

Я благодарно киваю в ответ. Иду в ванную комнату. Мою с мылом руки, умываюсь, пытаясь хоть немного избавиться от негатива сегодняшнего дня. Смыть с себя остатки плохих воспоминаний.

Ксюша хвостом следует за мной. Она соскучилась, я тоже. А в такой тяжелый момент дочь – единственная отдушина для меня.

– Ты помнишь, что скоро мой день рождения? – залезает она ко мне на колени.

– Конечно! Как я могу забыть о таком событии?! Как и обещала – с меня грандиозное шоу.

– Я уже пригласила Сашу, Аню и Настю.

– Замечательно.

– Дианочка, я пойду тогда? – заглядывает в кухню няня.

– Да, конечно, Марь Михална! Дверь захлопните просто, – улыбаюсь устало.

Не знаю, как бы я справлялась, если бы не эта золотая женщина. Она и за Ксюшей присмотрит, и еды наготовит, и порядок наведет. Как сегодня. Даже не представляю, как бы я сейчас ползала, готовя ужин, если б не было ее. А так – все готово.

– Так, ладно. Время уже позднее, пора спать. Чисти зубки и в кровать, – командую дочери, убирая со стола.

Нужно достать телефон из сумки и завести будильник на завтра. Я быстро ополаскиваю кружку и иду в прихожую, где оставила свою дамскую сумку. Запускаю руку, ворошу мелочи, которых накопилось немало. Проверяю карманы.

Нету.

На секунду зависаю, вспоминая, вытаскивала ли смартфон после того, как пришла домой? Может, положила его куда-нибудь и забыла?

Осматриваю на всякий случай кухню, ванную комнату, спальню. Еще раз прихожую. Нигде нет.

По спине ползет холодок. На телефоне все мои данные. Банковские приложения. Фото. Контакты. Заметки. Адреса и координаты нужных людей. Да там вся моя жизнь! Чего уж скрывать.

Я же не могла его потерять. Телефон был у меня в сумочке. В машине у Берсенева я по нему разговаривала. Выходила из авто – телефон точно был со мной. А потом…

Крики, толкотня, моя сумочка в пыли на дороге, здоровый мужик, спрашивающий, все ли у меня в порядке, и двое других, замешкавшихся у него за спиной.

Это тогда я не обратила на это внимания. А сейчас этот момент ярко вспыхивает в памяти.

Снова лезу в сумку в поисках кошелька. И обмираю, когда понимаю, что и его тоже нет.

Глава 2

– Ди, ты где шляешься?! Я тебе все утро звоню! Проверь телефон, там уже, наверное, штук пятьдесят пропущенных, – накидывается с порога Рита. – Я уже испугалась, что с тобой что-то случилось. Звоню, пишу, уже ехать хотела. Куда еще обращаться – ума не приложу. Ты вообще со всех радаров пропала.

– Проспала, – выдаю устало.

Закрываю за собой дверь, иду к рабочему столу и без сил плюхаюсь в кресло.

– Нормально! – возмущенно вспыхивает подруга. – Она так спокойно об этом заявляет. Как будто так и должно быть. И она не опоздала на, – Рита бросает взгляд на часы, – на час сорок! Нет, ты издеваешься сейчас? Ты вообще нормальная?!

Она права. Сегодня я точно не вписываюсь в рамки нормальных. Полночи беготни во дворе с фонариком в поисках телефона и кошелька, с теплящейся надеждой, что не все еще потеряно, и горящими от паники глазами, потом полночи выяснения обстоятельств, заполнения заявления в полицейском участке, куча убитых нервов, и, как итог, ни копейки денег на своих счетах.

А самое ужасное то, что, скорее всего, я не смогу вернуть свои деньги. Ну либо это будет очень и очень не скоро.

– Рит, прости, – даже не пытаюсь оправдаться.

Я понимаю, что все произошедшее – мои проблемы. И вряд ли работодателю интересно, что из-за своей глупости я потеряла все накопленные сбережения. Даже если работодатель – моя хорошая подруга.

– Прости? Вот так просто? Ди, да что с тобой происходит?! Это из-за вчерашнего клиента? У тебя с ним что-то было? Ты с ним знакома? Объясни?

Сдавливаю двумя пальцами переносицу, пытаясь минимизировать боль в висках. Которая усиливается от повышенного тона подруги.

– Рит, я лохушка. Ты даже не представляешь какая.

– Та-ак, – привстает со своего кресла она, – что случилось?

Я тяжело вздыхаю, поднимая на нее взгляд.

– У меня украли все деньги.

– Как? Когда? Кто? Откуда?

– Вот так. Вчера. Не знаю кто. – Тоскливо жму плечами. – Это было после нашего ужина. Я домой возвращалась, мимо меня пронеслась какая-то толпа молодежи. Сбили с ног, пронеслись рядом и – я не знаю, то ли они, то ли нет, – украли телефон и кошелек. Я, когда падала, уронила сумку. И видела, как ее кто-то из них ногой швырнул в сторону. Может, в этот момент выпали, может, кто из этой своры подобрал, пока один из них подбегал ко мне спросить, не нужна ли помощь. Я не знаю. Я не заметила. Поняла только дома, уже перед сном. Когда хотела будильник на утро поставить. Ага, поставила, как же! – закусываю от досады губу.

– Подожди, но ты заблокировала сразу номер телефона и банковские карты? Или они…

– Нет! В том-то и дело, что нет. Я тупанула. Растерялась. Искала час, наверное, в том месте. Все надеялась, что они просто выпали и лежат себе где-нибудь тихонечко. Обшарила каждый кустик, каждую травинку, а потом уже в полицию побежала заявление писать. А когда дошло, что нужно было делать в первую очередь, – уже оказалось поздно.

Рита изумленно таращится на меня, как на непонятное существо, неизвестное науке.

– Ты сейчас серьезно? – переспрашивает она на всякий случай. – Ди, я в шоке с тебя.

– А я-то в каком шоке, – тяну жалобно. – Рит, там же все мои деньги! Представляешь? Абсолютно! Я даже на проезд сегодня занимала у соседки.

– И много там было? – хмурится подруга.

– Почти миллион. Я копила. На первоначальный взнос на квартиру.

– Ничего себе! – совсем не по-женски присвистывает Рита. – М-да. Попадалово.

– Ага. Еще какое. У меня на носу день рождения дочери, плата за квартиру, за коммунальные, ну и жить на что-то надо. Я даже сим-карту новую купить не могу. Потому что не на что. – Бессильно развожу руками. – А на сколько растянется разбирательство и будет ли толк – я не знаю. Как мне ответили в банке – переводы были сделаны с моего номера телефона, с точным указанием всех данных моих банковских карт. А значит, я могла перевести их сама. В полиции обещали помочь, но… Марь Михалну так по телефону мошенники развели несколько месяцев назад. Она им пенсию перевела. Не миллион, конечно, но для человека ее возраста и социального статуса это тоже деньги. До сих пор никто ничего не вернул. Иногда только следователь вызывает к себе.

Рита шумно вздыхает, жестикулируя руками на немом языке. Молчит пару минут, погрузившись в размышления, а после меняет тон:

– Ну, как говорится, если проблему можно решить за деньги, это не проблема – это расходы. Главное, все живы, здоровы. Я переживала, что с тобой что-то серьезное случилось.

– А это не серьезно? – передразниваю ее.

– Это повод засучить рукава и начать работать с удвоенной силой. Тем более заказ у нас имеется. И клиент солидный. Я надеюсь, вчерашний бзик прошел? – косится она подозрительно. – И что это вообще было?

Про Берсенева на это время я благополучно забыла. Хоть какая-то ложка меда в бочке с дегтем. И вот сейчас Рита снова напомнила.

А ведь если бы вчера Кирилл не вмешался, не заставил бы меня сесть к нему в машину и поехать вместе с ним, если бы не рассказал про беременность своей невесты, я бы не психанула. И благополучно доехала бы до своего дома.

Выходит, так или иначе, но он косвенно виноват в том, что со мной произошло.

Это прям злой рок какой-то! Второй раз в моей жизни появляется этот мужчина, и снова все идет наперекосяк.

А самое обидное, что я предъявить ему ничего не могу.

Это ведь было мое желание – высадиться у черта на куличках и идти пешком через плохо освещенные дворы ночью.

Моя блажь.

Я прячу лицо в ладонях, понимая, что это тупик. Просить Риту о том, чтобы она заменила меня, уже не получится. Да мне теперь самой невыгодно терять клиента, пусть даже это сам Кирилл Берсенев.

– Ладно, не переживай так сильно. Аванс я тебе выпишу, – успокаивает Рита. – На первое время хватит. А там что-нибудь придумаем.

Премию мне Ритка, как и обещала, выписала. Отдала наличными во избежание недоразумений. Конечно, не такую, чтобы она могла меня спасти, но я и на это не рассчитывала.

Какой бы ни была привлекательной сумма, увы, она не могла покрыть всех моих расходов, а просить что-то большее мне совесть не позволяла.

Рита и так пошла мне навстречу, выплатив часть зарплаты на полмесяца раньше. Впереди маячил сложный период жизни, и как я из него буду выкручиваться, ума не могла приложить.

Я и так себе весь мозг сломала, пытаясь найти пути решения проблемы. Впереди день рождения дочери, квартплата должна съесть немаленькие деньги. И где мне их брать, я ещё пока не придумала.

А хуже всего было то, что я оказалась в безвыходном положении, потому что как ни крути, но от предложения Берсенева отказаться уже не представлялось возможным.

Оставался на крайний случай вариант с кредитом в банке, но и здесь были свои подводные камни. И сильно на него рассчитывать не стоило.

Время стремительно бежало вперед. В первую очередь мне требовался телефон, потому как без связи в нашей работе никуда. Дешёвый брать я не могла себе позволить. Какой-никакой, а интернет мне был очень нужен. И куча приложений.

Помимо рабочих моментов добавились ещё и личные дела. Нужно было восстановить номер, договориться о дне рождения ребёнка.

А беда, как говорится, не приходит одна.

– Добрый день, Диана!

– Добрый, Алина Павловна, – чувствуя оскомину на зубах, приветствую хозяйку квартиры.

По сути, до дня ежемесячного платежа еще больше двух недель. Обычно она никогда не звонила раньше. Тут мне повезло. Алина Павловна оказалась очень тактичной женщиной. Без звонка заранее не приезжала, почти не тревожила, пустых претензий не предъявляла. И цену за аренду брала более чем адекватную.

В общем, я была довольна.

– Диана, – вздыхает она тяжело, и уже по ее вздоху я понимаю, что ждать хорошего не стоит. Внутри все сжимается от неприятного предчувствия. Я бросаю взгляд на Риту, делаю знак рукой и выхожу из кабинета, чтобы не мешать ей своим разговором. – У меня муж серьезно заболел, – продолжает Алина Павловна, – требуется сложная дорогая операция. Мы долго надеялись на лучший исход, но увы. Недавно врач подтвердил: или Сашу оперируют, или шансов практически нет.

– Ох, боже мой! – вырывается машинально, пока иду по коридору в сторону лестницы. – Держитесь!

– Да уж приходится! Таких денег у нас нет. И кредит на эту сумму мы не потянем. Поэтому, посовещавшись, решили продать эту квартиру, в которой ты сейчас живешь. Купим потом поменьше, где-нибудь в пригороде.

– Но… – Чуть было не спотыкаюсь на ступенях.

– Покупатель, на наше счастье, нашелся сразу. Деньги-то нам срочно нужны, вот мы и поставили минимальную цену. Двоюродный племянник мужа решил взять ее. Сейчас оформляем документы. Диана, ты не обижайся, пожалуйста, но в течение двух недель нужно будет освободить квартиру, – тараторит она так, словно боится, что я ее перебью и не дам договорить.

– Подождите, как освободить? Алина Павловна, но я не могу! У меня сейчас такие проблемы… – осекаюсь, понимая, что немного перегнула.

Это для меня мои проблемы вселенского масштаба. Но с бедой арендодательницы они и рядом не стояли.

– Да я понимаю все. У кого их нет? Мы сами в шоке. И тоже не готовы были к такому повороту. Как снег на голову все. Каждый день на нервах, давление только и скачет. Я уже которые сутки на таблетках. Но пойми меня тоже: время работает против нас. Каждая минута на счету. Я просто не могу медлить. Саше требуется срочная помощь!

– А ваш племянник… может быть, я с ним сумею договориться? Чтобы не через две недели, а чуть позже? – делаю последнюю попытку. – У меня вчера все деньги украли, и я просто финансово не готова сейчас к подобным поворотам.

Мысли о том, что мне снова придется искать квартиру, договариваться, привыкать к новому месту, вызывают легкий тремор. А если учитывать, как выросли за последний год цены на рынке жилья, боюсь, моих финансов, выделенных Ритой до зарплаты, может и вовсе не хватить.

– У него семья и ребенок родился недавно, – не обращая внимания на мои последние слова, оправдывается она. – Они давно присматривали себе жилплощадь. В пригороде не хотели, а в столице не могли ничего подобрать за эти деньги. Так что он намерен сразу въехать, как только расплатится, – добивает хозяйка, лишая последней надежды.

– Я, наверное, не успею, – качаю головой, словно она может меня видеть.

– Диана, солнышко, ты уж постарайся, моя хорошая. У меня и без того нервы на пределе, хоть ты не подводи! Мне самой жалко. И квартиру, и тебя. Если бы не Саша… – твердит Алина Павловна.

И я понимаю, что все это бесполезно: уговоры, просьбы, отсрочки. Когда на кону стоит здоровье близкого тебе человека, к чужим бедам ты становишься глух. Я могу хоть сколько распинаться сейчас. Умолять, плакать. Но, боюсь, результат будет тот же самый.

– Дайте мне хотя бы номер вашего племянника? – закусываю до боли губу. – Все равно мне квартиру сдавать вам. Вернее, уже получается, ему.

– Я спрошу. Если он не против, я вышлю тебе сообщением. Спасибо за понимание и всего хорошего!

Она кладет трубку, а я со всей силы бью ладонью по лестничным перилам. Ну как же так?! В чем я провинилась, что судьба наказывает меня столь извращенно?!

Для того чтобы найти квартиру в том районе, где я живу, у порядочных хозяев, по минимальной цене и в хорошем состоянии, нужно время. И деньги. А у меня, как назло, ни того, ни другого.

К тому же некоторые арендодатели просят сумму за несколько месяцев вперед у новых жильцов. Где я столько возьму сейчас? У Риты? Займет ли она?

Выдыхаю и прячу телефон в карман. Что-нибудь придумаю. Бывали ситуации и похуже. Нужно только успокоиться и подумать.

Поднимаю голову, окидывая расфокусированным взглядом коридор, и натыкаюсь на двух мужчин, которые, не скрывая своего интереса, следят за каждым моим движением.

Паша и Кирилл.

Шикарно! Вот именно их внимания мне сейчас и не хватало.

Пытаюсь придать лицу как можно более серьезное выражение, убрать дурацкую растерянную гримасу и ни в коем случае не спалиться.

Хорошо хоть, они не слышали, о чем я разговаривала.

Мимо пройти уже не получится, тем более я понимаю, что Берсенев приехал с вероятностью в девяносто девять и девять к нам в агентство. Точнее, ко мне. Поэтому мысленно отодвигаю свои проблемы в сторону – как говорила Скарлетт О'Хара из "Унесенных ветром": подумаю об этом завтра, – а сейчас цепляем вежливую профессиональную улыбку и идем работать.

– Привет! – салютует Павел.

– Привет, Паш. Кирилл Александрович, добрый день!

– Все в порядке? – интересуется мой коллега. – Ты выглядишь усталой.

– Не выспалась, – говорю первое, что приходит на ум.

Что, в принципе, правда. С этой нервной ночкой, что выдалась сегодня, спала я крайне мало.

Берсенев окидывает меня странным, местами даже осуждающим взглядом. Вызывая тем самым волну протеста.

Уж кому-кому, но не ему меня судить.

– Кирилл Александрович, вы к нам? – стараясь сохранять спокойствие, обращаюсь к клиенту.

Да, именно так. Берсенев для меня теперь просто клиент. Не бывший, не отец дочери, не мое мучительное наваждение. Очередной жених, который платит нам за организацию его торжества и к которому больше я не имею никакого отношения.

– Да, – коротко отзывается он.

– Прошу, – приглашаю в кабинет.

– Ди, я зайду вечером. Не уходи, ладно? – тут же встревает Паша.

Не знаю, когда я успела дать ему повод, но в последнее время он становится очень настойчивым. До зубовного скрежета.

– Паш, не надо. Я могу задержаться допоздна.

– Я подожду в любом случае. Ладно, больше не отвлекаю. – Он оставляет последнее слово за собой, разворачивается на пятках и уходит в свою студию.

Теперь можно заняться прямыми обязанностями.

Мы с Берсеневым заходим в офис. Нужно много чего обсудить и выбрать из списка, поэтому сразу приступаю к делу.

Времени на организацию очень мало. Я сразу предупреждаю, что некоторые варианты ресторанов могут быть недоступны. Есть такие заведения, которые бронируют за много месяцев вперед. Но Кирилл сужает круг поиска:

– Свадьба будет в старинной усадьбе. Я присмотрел несколько вариантов, нужно съездить, определиться.

– Отлично! – киваю довольно, в уме прокручивая дальнейшие действия. Одной заботой меньше. – Я съезжу и…

– Мы, – тут же перебивает Кирилл. – Я за этим сюда и приехал. У меня есть пара свободных часов, поэтому приглашаю пообедать. Заодно оценим на месте и качество обслуживания, и кухню, и интерьер.

– Кухня не так важна. На самом деле можно заказать кейтеринг, если что-то не понравится. – Кирилл лишь неопределенно хмыкает. – Хорошо, давайте съездим вместе.

Я беру свою злополучную сумочку, которую вчера имела неосторожность выронить в самый неподходящий момент, и иду за Кириллом.

Нет ничего необычного в том, чтобы вместе с клиентом выбрать нужный ресторан. И на месте решить, подходит ли он для праздника или нет. Но именно с Кириллом я предпочла бы, чтобы он определился заочно.

Слава богу, в это время практически нет пробок. Мы без задержек мчимся по широким улицам столицы.

Пока есть время, открываю сайт недвижимости и листаю цены. Меня с дочерью устроит даже крохотная студия. Отмечаю подходящие варианты, закидывая их в избранное. Чуть позже обзвоню и попытаюсь договориться о просмотре.

Кирилл всю дорогу молчит, лишь изредка удостаивая меня безразличным поверхностным взглядом.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спрашивает он через какое-то время.

– Да, а что? – Поднимаю голову, отрываясь от смартфона.

– Бледная, – констатирует сухо.

Да что они все сегодня сговорились, что ли?! Какая ему разница, как я выгляжу?

На всякий случай достаю из сумочки складное зеркальце, чтобы убедиться. Темные круги под глазами, отсутствие румянца. Но не настолько ужасный вид, чтобы акцентировать на этом внимание.

– Это как-то отрицательно может повлиять на наше сотрудничество? – не удерживаюсь от сарказма.

– Если последствия бурной ночи, то я молчу, – усмехается Берсенев.

Это такой способ выяснить мое семейное положение? Вряд ли. Во-первых, я до сих пор не уверена, что Берсенев вспомнил меня, а во-вторых, мужчины обычно не ходят вокруг да около, спрашивая напрямую.

Тогда что? Беспокойство за мое здоровье?

– Можно сказать и так.

– Ты замужем? – Останавливается на светофоре и оборачивается на меня.

Вот тебе и прямой вопрос.

– Мое семейное положение вас не касается, – выходит грубее, чем хотела.

Ну а что? Я права. В конце концов, он сам скоро женится, и такие вещи его не должны волновать.

– Значит, нет, – делает он правильный вывод. – А отец ребенка? Отдельно живет?

У меня холодеет все внутри. Зачем ему эта информация?

Отец ребенка сейчас сидит рядом и задает дурацкие вопросы. Но вслух, конечно, я этого не скажу.

– Кирилл Александрович, я не обсуждаю свою личную жизнь с незнакомыми людьми. Тем более с чужими женихами! – пытаюсь поставить его на место.

У нас был случай, когда ревнивая невеста прилетела с истерикой, готовая рвать волосы сопернице. Решив почему-то, что ее будущий супруг положил глаз на координатора свадьбы. Видимо, рыльце у него в пушку.

Поэтому любой интерес в свою сторону я жестко пресекаю.

– Почему же с незнакомыми, Дина? – спрашивает вкрадчиво, переключая ручник и трогаясь на зеленый свет. – Или ты хочешь сказать, что не узнала меня?

Я цепенею от этих слов. Тело наливается свинцом, и дышать становится тяжело. Воздух вдруг превращается в густую тягучую субстанцию, которую я никак не могу вдохнуть. Ровно на несколько секунд. Пока старая обида не вспыхивает ярким пламенем в душе.