Доживём до Светлогорья

– Мураху? Он же лось.

– Лось-то он лось, но разумный: с моделями знаком, древам обучен, монадные вычисления, регрессии там всякие получше тебя расщёлкает. Давай, скорми животному задачку!

Мурашка стоял в деннике и жевал сено. Лось. Говорящий, математический, но всё же лось.

– Мураш, слушай, тут есть задачка одна, ты как, не против пошевелить рогами?

– Ваша! Да, – и уставился на меня крупными глазищами, мудрыми и внимательными, будто это не я в десять раз его старше, а наоборот. Ну что ж… Я приложил инфополоску к розовому участку кожи за ухом Мураха – он только копытами переступил и прекратил жевать на минутку. Глаза закрыл и будто задумался.

– Я тебя, наверное, оставлю… – попятился я, стараясь тихо выскользнуть из денника и поминая Петра Аристарховича добрым словом.

– Ваша, я вшо, – Мурашка открыл глаза и длинным черным языком лизнул кристалл соли, растущий из стены. – Интерпретировать не могу, отправил Аше.

Ася, то есть тот самый медицинский искин, со мной всегда на круглосуточной связи, но толку от нее чуть. Зато Ася в состоянии найти шаблоны и закономерности в массиве, что от нее сейчас и требовалось.

– Василий, закономерности найдены, данные выведены на терминал.

Найдены. И что я с ними теперь делать-то буду? Присел я на пенёк у терминала в деннике и вгляделся… так. Ну, парные какие-то события из разряда было-стало. Было у Буратино два яблока, он отвернулся, а на тарелке – одна груша. Дурацкие такие ситуации, в общем. И с чего бы Ульянке присылать мне задачки для рыцарей-первокурсников? Вообще не в её характере.

На экране вместо шестисимвольных групп трудолюбивая Ася вывела сложную схему, напоминающую алгоритм. Если – то. А если не то, то это. И что мы имеем здесь, к чему, так сказать, придём? Мне подумалось, что Ульянка моя – девушка, к розыгрышам не склонная, а потому то, что я увидел на экране, точно не розыгрыш. И вот, что я увидел…

***

Система Солнца насчитывает гораздо больше объектов, чем известные нам со школы восемь планет. Было время, когда Плутон считался девятой планетой, а потом его этого статуса лишили. Впрочем, астрономы сходятся на том, что планет все-таки девять, но пока одну не нашли и имени ей не дали – так и зовут, Девятая планета. Вопреки стандартному курсу астрономии, по которому есть Солнце, а есть его спутники, в нашей планетарной системе стоит настоящее столпотворение. В ней зажигательно тусят кометы, космические кентавры – тоже кометы, только ледяные, транснептуновые объекты – всё, что находится за поясом астероидов и до орбиты Нептуна. Со времён неандертальцев пугало людей облако Оорта, сияла гелиосфера. Претендовали на должности планет Церера, Эрида, Хаумеа и Макемаке. Вносили разлад рассеянный диск, объект с именем «Далёкий» и пояс Копейра.

К слову сказать, в этом самом поясе Копейра существуют мириады объектов, которые принято делить на три вида. Первые, резонансные, имеют некий орбитальный резонанс с Плутоном – всего таких объектов – более 200. Вторые, рассеянные – а их около 10 тысяч – могут удаляться на значительное расстояние от Солнца. И, наконец, третьи, классические – самые интересные. Их называют «кьюбивано», в честь первого члена семейства по имени QB1.

Мне пришлось самому выцарапать эти знания из памяти, потому что схема, присланная мне Улей-Яллу, изображала жизненный цикл одного из кьюбивано, названного в честь китайского бога воды Гун-гуна. Сомневаюсь, что в реальности этот змей с человеческим лицом и взлохмаченной красной причёской существовал на самом деле, но Гун-гун-планетоид – это объективная реальность. По крайней мере, в ближайшее время. Планетоид вращается вокруг Солнца, имеет собственный спутник по имени Сянлю – монстра из китайской мифологии, послушно вращающийся вокруг водяного божка. По последним данным размер спутника – 230 км в диаметре, размер Гун-гуна – примерно 1270 км. Но вот нюанс: сначала ученые выяснили, что Гун-гун имеет неправдоподобно низкую плотность вещества – чуть больше, чем водород, 0,92 кг на метр кубический. Удивились и пересчитали. На этот раз получилось что-то похожее по плотности на цемент. Тоже немного, но все-таки больше, чем водородная планета без ядра. С Сянлю случилась ровно такая же история: четыре раза проводились замеры, и четыре раза они давали разную плотность.

Космическая станция на орбите Ио дала возможность подобраться к объектам существенно ближе, и – я взглянул на терминал, проверяя вычисления – есть вероятность, что мы столкнулись с артефактами технического характера. Двумя космическими кораблями. Двумя огромными и, несомненно, обитаемыми космическими кораблями, каждый из которых превосходил размерами земной мегаполис.

– Ничего себе новости, – присвистнул я и продолжил разгадывать хитросплетения связей. Надо сказать, что еще в бытность студентом-рыцарем, я увлекался теорией графов и вольфрам-математикой. Иначе бы не разобрался в схеме.

– Мурах, ты смотришь? – лось имел открытый доступ к терминалам всего модуля, но я должен был убедиться.