Наследие. Книга первая

– Вниманию экипажа, готовность всех систем. – раздался в тишине зала голос диспетчера.

– Проверка всех систем! Внимание, проверка систем!

– Готово. – отозвался Ефремов.

Конечно, всё это было просто формальностью – электроника проверила всё за сотые доли секунды и прервала бы старт даже в случае малейшей ошибки. Но дань традиции оставалась – требовалось устное подтверждение во избежание любых ошибок, и пилоты кораблей неукоснительно следовали ему до сих пор. Слишком тяжела была история покорения космоса.

– Все системы готовы к старту.!

– Стыковочные крепления убраны, старт разрешаем. «Молния», удачи!

– Готовность двигателя в норме, – произнёс Гамов.

– Экипажу занять места в капсулах. Готовность десять минут!

Люди разошлись по местам, укладываясь в креслах, которые тут же приняли форму их тел и опутали многочисленными лентами и нейрощупами. Это было ощущение не из приятных, но гарантировало безопасность при прыжке. Виктор всё время забывал спросить, возникают ли такие же чувства у остальных членов экипажа, а теперь время было уж точно неподходящее.

– Данные получены, к запуску готовы.

– Начать запуск ядра!

Пошёл разгон, и ядро – одновременно и реактор, и устройство для прокола пространства, начало вращать свои лопасти вокруг центра.

– Настройка соединения запущена, синхронизация пошла. Запуск внутрисистемных плазменных двигателей!

Огромный корабль дрогнул, впервые после испытаний включив собственные движки, и медленно направился к цели – в сторону огромной конструкции, уходя от стапелей верфи, опутывавшей его несколько лет.

– Набор скорости, синхронизация три процента.

– Ну, поехали, – сказал Ефремов почти шёпотом, повторив те самые слова, которые почти две сотни лет назад сказал первый человек, поднявшийся над планетой. И впился сухими пальцами в подлокотники капсулы.

Электромагнитное излучение блокировало связь, и через несколько минут они уже не смогут переговариваться со станцией. Десятки дронов следили сейчас за стартом, записывая всё происходящее.

Включились компенсаторы гравитации.

Медленно тянулось время, пока всё было спокойно. «Звезда» постепенно уменьшалась, и на обзорных экранах появилось кольцо, к которому стремился корабль. «Молния» постепенно наращивала ускорение. Тонкий след голубой плазмы тянулся на многие километры за кораблём и со стороны, наверное, это было очень красивое зрелище. «Ну что же, – подумал Виктор, – посмотрю по возвращении домой». Пожалуй, к тому времени об этом даже успеют снять фильм. Он улыбнулся, представив себя в роли бесстрашного космического десантника. А рядом Аню. А что, вполне себе обложка для блокбастера! Надо же, какие дурацкие мысли приходят в голову в такой момент… А ведь и правда снимут фильм, неужели откажутся нажиться на таком событии?

Для успешного перехода «Молния» должна была лететь со скоростью не менее чем пятьдесят километров в секунду, а сам момент перехода требовал ювелирной точности всех систем. Впрочем, это контролировали компьютеры системы корабля, люди бы ничего не успели сделать на такой скорости. Сейчас им оставалось только ждать и смотреть на показатели приборов.

Постепенно за пределами крейсера стало появляться чуть заметное мерцание – это включилось защитное поле, которое задерживало часть опасного электромагнитного излучения. К сожалению, технологии ещё не позволяли создать поле, закрывающее весь корабль или дающее полную защиту от физического воздействия.

У людей началось головокружение – обычная вещь во время установки синхронизации. Арсеньева внимательно отслеживала их состояние с помощью систем контроля, а в случае необходимости медицинские модули сами подавали в кровь специальный раствор.

В течение нескольких часов, пока корабль постепенно разгонялся, время будто застыло в напряжении и наконец «Молния» раскрыла створки в центре корпуса. Огромный шар, обвитый десятками металлических туннелей – генераторов полей, начал светиться, изливая в окружающее пространство потоки энергии.

– Синхронизация тридцать процентов, ускорьте, – скомандовал Александр, прервав долгое молчание.

– Понял, – откликнулся Виктор. Руки его спокойно лежали на панели, но кто бы знал, как трудно давалось это спокойствие. Впрочем, наверняка так чувствовали себя все.

– Три часа тридцать пять минут, полёт нормальный. Внутренние двигатели в норме, ускорение в норме, инерционные компенсаторы стабильны. Продолжаем подачу энергии на реактор L3.

Марс на дисплеях медленно уменьшался в размерах, превратившись уже в совсем небольшой красновато-медный шар.

– Дополнительные поворотные двигатели включены, корректировка курса успешна, синхронизация потока семьдесят процентов.

На экранах мостика приближалось и заполняло всё собой огромное ЭМ-кольцо диаметром в три с половиной километра. Оно замерцало, концентрируя энергию на конденсаторах, окружавших его по периметру. Кольцо предназначалось только для первого прыжка корабля, а для обратного пути им предстояло собрать второе на месте выхода и после этого уже не понадобится огромное количество энергии для прокола пространства. Будет создан двусторонний туннель, который в дальнейшем позволит беспрепятственно путешествовать между системами, находящимися на огромном расстоянии друг от друга.

Для этого «Молнии» и требовались большие запасы минерала. После прибытия и исследования системы экипажу был нужно было потратить почти год на установку кольца, для чего в корабле находилась сотни роботов-ремонтников, подобных тем, которые использовались при строительстве крейсера. Сами сборочные детали для нового кольца так же находились как в грузовых отсеках корабля, занимая огромные помещения, так и в самой «Молнии», которая будет частично разобрана для постройки.

Между тем изображения, получаемые с внешних камер, практически исчезли – сейчас мощность генератора корабля подавляла все сигналы в момент перехода, и теперь они могли ориентироваться только по специально защищённым аналоговым приборам.

Ефремов задумчиво смотрел на погасшую ленту монитора. Потом встряхнулся, и вызвал панель навигации. Вот и всё. То, ради чего он проделал такую работу, близилось к завершению. Ему вдруг стало не по себе и чуткие медицинские сканеры тут же отреагировали на это, но Александр не обращал на них внимания. Правильный ли выбор он сделал, ради того ли жил все эти годы? А вдруг это была ошибка? Одна большая ошибка, и тогда он будет всему виной. Но что толку думать об этом сейчас? Нужно было решить всё тогда, несколько десятилетий назад, а теперь выбора не было…

– С вами всё в порядке? – спросила Арсеньева встревоженно, посмотрев на показания. Елена никогда бы не сказала учёному, что следила в основном за Ефремовым, боясь, что в такие годы он просто не выдержит нагрузки.

– Всё в порядке, – глухо ответил он, смотря на схематичное изображение того, как корабль приближается к кольцу, которое сияло, отдавая все накопленные запасы энергии. Сейчас в его центре возникало что-то сродни миниатюрной чёрной дыры, которая связывала между собой отдалённые на много световых лет друг от друга пространства.

Ярко-голубые всполохи за бортом сейчас становились всё сильнее. Виктору пришло в голову сравнение с гигантским моллюском, которое затягивает древний корабль в океан. Начало ощутимо трясти.

– Синхронизация сто процентов, скорость набрана, – откликнулся он, вжимаясь в кресло. В голове гудело. То же самое чувствовали и остальные. – До цели пять минут.

Стало тихо, обзорные экраны не работали. На пробных запусках такого не было. Тут в игру вступали совсем другие мощности, которые превосходили своей силой хрупкий человеческий корабль.

Тряска усилилась. Сейчас корабль на короткое мгновение будет находиться одновременно в двух местах. Или нигде…

А потом она внезапно прекратилась и корабль будто замер.

– Что это? Александр? – это Ли. Похоже, она сильно испугалась. – Что происходит?!

Ефремов невидящим взглядом смотрел на потухший экран.

– Мы не движемся? – стараясь казаться спокойной, спросила Анна.

– Судя по приборам, которые ещё дают показания, мы летим с прежней скоростью, – ответил Тейлор.

– Ни в коем случае не… – начал было Александр, и в этом момент всё изменилось.

Корабль вздрогнул, будто рванувшись с немыслимой скоростью и если бы не компенсаторы, то космонавты вряд ли смогли пережить подобное. Кровь залила глаза, это лопнули капилляры, нейрощупы вошли в вены, шею, впрыскивая лекарства. Кто-то закричал, но всё это тонуло в грохоте, идущем отовсюду. Корабль скрежетал так, что казалось разорвётся на части. Они потеряли сознание.

Если бы люди могли наблюдать за кораблём издалека, то увидели бы как при приближении к кольцу несколько потоков соединились в один и поглотили «Молнию» в ничто…

5

– Виктор…

Он не мог ничего ответить. Только сквозь темноту и тишину прорывались эти слова. Это его имя. Его звали… Нужно что-то ответить.

– Виктор!

Он с трудом открыл глаза, привычно сфокусировал зрение на экране, где сейчас встревожено мигал сигнальный значок, чередуя белые и красные вспышки. Сигнал тревоги? Да, это он. Сознание медленно возвращалось. Шум в голове становился слабее и теперь он уже мог различить, что происходит вокруг.

– Виктор! Слышишь меня?

Он повернул голову и увидел перед собой встревоженное лицо Тейлора. По его виску стекала тонкая струйка крови.

– Что? Что случилось? – язык слушался плохо. – А с тобой…

– Ничего страшного, небольшая травма. – Он коснулся лица краем рукава, вытер руку о форму. – Я очнулся раньше всех, привёл в порядок остальных. Как ты?

– Терпимо, только тошнит. И голова кружится.

– Ещё бы. У всех так. – он оглянулся. – Осторожнее. Да не вставай ты, лежи!

Виктор, пошатываясь, едва ли не выпал из ложи, поддерживаемый Тейлором. Его тут же вырвало на пол. Голова нестерпимо болела. Нейрощупы отвалились от тела и повисли, медленно втягиваясь в капсулу.

– Аня где? – заплетающимся языком проговорил он.

– Нормально, цела. Да не дёргайся ты! Нормально она, говорю же. В медотсеке она, с Еленой.

– Что с ней?!

– С ней ничего, а Елена руку повредила, но вроде не очень страшно, простой перелом.

– Как перелом, в капсуле?

Тейлор пожал плечами.

– А что с кораблём, есть данные телеметрии? – обратился Виктор к компьютеру, но тот не реагировал.

– Он сразу вырубился, – сказал Тейлор мрачно. – Прокол мы совершили, в данный момент восстанавливаются основные функции корабля. Я первым делом вручную запустил отсюда всё, что возможно. Но пока работает нестабильно, система перезапускается каждые несколько минут. Некоторые базовые автономные компьютеры уцелели, но данные с них идут со сбоями.

– Где остальные? – Виктор уже мог говорить более внятно.

– Сейчас сообщу всем, что ты пришёл в себя. Внутренняя связь работает. – Тейлор набрал сообщение на комме. – Ефремов с Хейденом и Ли поднялись на лифте к центральному ядру, там нужны руки.

– Понял. А ты займись собой, между прочим. И почему я ещё валяюсь здесь, когда все остальные заняты? – проворчал Виктор, трогая шишку на голове. Ему немного полегчало.

– Успокойся, без тебя есть кому работать, – Тейлор придержал Виктора. Воткнул ему в плечо капсулу с лекарством. – Пять минут и придёшь в себя.

– Ладно, ладно, – Виктор откинулся назад. Мягкое изголовье тут же снова приняло его форму.

– Сейчас, должно сработать, – проговорил Тейлор. – Отличная вещь, нас ещё когда на полигоне гоняли, мы ей пользовались, на ноги ставит сразу.

Застрекотали медицинские наноботы, растекаясь тонкой плёнкой по шее Виктора.

– Ну вот, хорошо ещё что капсулы целы, без них бы…

– Скажи спасибо Ефремову, его разработка, – сказал Виктор, поднимаясь. – Да мне уже лучше, не суетись! Давай всё же поможем остальным, чем возможно.

Несколько минут спустя они уселись за мониторы, которые работали от аварийного питания и начали запускать основные системы корабля, время от времени переговариваясь с Ефремовым, который проверял защиту и стабильность самого важного и одновременно опасного места – ядра.

– Десятки дублирующих подсистем – и все полетели во время перехода. Кто мог знать? – вырвалось у Тейлора.

Виктор промолчал. Об этом у них ещё будет время подумать. Да, и такое они тоже отрабатывали на предварительных полётах, но вряд ли кто-то всерьёз думал, что это случится на самом деле и корабль превратится в кусок металла. Если бы не древние и, казалось, примитивные системы аналогового управления, на которых в своё время настоял Ефремов, они сейчас оказались бы полностью беззащитны. Виктор вдруг передёрнулся при мысли о том, что могло быть в этом случае. Тейлор в этот момент видимо подумал о том же самом.

– Знаешь, – сказал он задумчиво, – а мы ведь на самом деле ещё абсолютно беспомощны перед космосом. Все наши корабли по сути – скорлупки, не более.

– Тебе это только сейчас пришло в голову? Только Ефремову не говори, – с трудом усмехнулся Виктор. Голова всё ещё болела. – За «Молнию» он обидится.

– Это да. Но он имеет право, он действительно построил чудо техники и всё равно – мы еле спаслись.

– Спаслись? Я думаю, всё только начинается… – мрачно пробормотал себе под нос Гамов.

Мало-помалу им сообща удалось справиться с основными проблемами. Но конечно же все проверки мог сделать только основной бортовой компьютер, который был фактически выведен из строя во время прыжка. В любом случае, все вопросы приходилось решать постепенно. Сейчас главной задачей было проверить системы жизнеобеспечения, благодаря которой они были на борту в безопасности.

Когда Александр и Аня вошли в зал, девушка тут же кинулась к Гамову.

– Да нормально я, нормально, – приобнял он её, не отрываясь от монитора. – Главное, что ты не пострадала.

– Я не хотела тебя оставлять, но Лена сломала предплечье. К счастью, ничего страшного, – она чуть отодвинулась, рассматривая его голову.

Ефремов мрачно поглядел на них.

– Потрепало нас сильнее, чем я ожидал, впрочем, мы справились. Электромагнитный всплеск был значительно выше расчётного, для защиты экипажа пришлось перенаправить часть энергии со вспомогательных систем. В данный момент мы запустили их заново. Корабль в норме, относительно, конечно.

– Главный бортовой компьютер не отвечает, поэтому пока мы далеки от нормы, – ответил Тейлор, обернувшись к нему. – А ведь он – самая надёжная часть системы.

– Это не так, не самая надёжная, – спокойно сказал Ефремов. – Но не нужно паники, все мы знали, что это непредсказуемо. Такая авария могла закончиться для корабля гораздо хуже. Главное, ядро стабильно.

Виктор смотрел на невозмутимого Ефремова, не узнавая его. Обычно учёный не говорил такими короткими, без эмоций, фразами. Впрочем, он уже стар и конечно же перенёс всё произошедшее тяжелее.

– Я не помню прыжок, – поморщилась Анна. – мы предполагали кратковременную потерю памяти, но при пробных запусках этот эффект был гораздо слабее.

– Но капсулы очень помогли, как мы видим. – сказал Ефремов. – Ладно, сейчас нам нужно привести себя в порядок, а потом всё обсудим спокойно. Ну, насколько это возможно сейчас в нашей ситуации. Мы с Хейденом сделали, что могли.

Девушка, пожав плечами, села в кресло рядом с Виктором. Елена самостоятельна пришла из лазарета через полчаса, при падении она сильно повредила руку, но для медотсека «Молнии» это были пустяки, вот только без компьютера за процессом лечения следила Анна. Последним появился Хейден.

– Всё в порядке, и да, может не время и не место, но чёрт побери, я налью себе выпить, – сказал он, дотянувшись до окна доставки. Небольшие дозы алкоголя им позволялись, если не велось дежурство. Елена сначала недовольно посмотрела, но, махнув рукой, последовала его же примеру.

– Дисциплина разлагается на глазах, – криво улыбнулась Ли, которая всё это время тоже безуспешно пыталась запустить отладку систем.

– Брось, – сказал Майер. – Дисциплина в экипаже на уровне. Ты бы знала об этом…

Он видимо хотел сказать: «если бы не ты не пришла в команду так поздно». Но конечно передумал и сделал вместо этого небольшой глоток.

Когда все расселись по местам, Ефремов вывел проекцию корабля, обведя всех взглядом. Потом устало сел в кресло рядом с остальными.

– Итак, старт прошёл не так гладко, как хотелось бы…

– Это ещё мягко сказано, – прервала его Ли.

– Спасибо за ценное замечание. Я продолжу. С чего начать… Хорошие новости – все живы, корпус корабля, ядро, запасы воды и воздуха не пострадали. Большинство электронных систем вышло из строя, но это не проблема.

Ли кинула на Александра удивлённый взгляд, но промолчала. Она не хуже других знала, сколько времени нужно на отладку в таком случае, если она вообще возможна. Остальные слушали, надеясь, что он пояснит свои слова.

– Теперь сложности… – вздохнул Ефремов, обводя взглядом экипаж и чуть сжал челюсти. – На данный момент мы находимся не в окрестностях системы Гелион-7. И наше месторасположение пока в точности неизвестно. Корабль обработал данные трёхсот ближайших звёзд, но ни одного совпадения не найдено.

Виктор стиснул кулаки. Да, он был космонавтом, который десять лет провёл в полётах, отрабатывая все мыслимые и немыслимые нагрузки. Казалось, пройдено всё. Но сердце колотилось как в тот день, когда он впервые сел за пульт управления космическим катером. Остальные выглядели не лучше, ошеломлённо переглядываясь.

– Возможно ли, что это сбой? Как мы можем проверить показания, если бортовой компьютер отказал? – спросила Елена, качая свою руку в фиксаторе.

– Никаких помех в работе кольца выявлено не было, технически мы совершили прыжок без ошибки. За данные я тоже ручаюсь, – тяжело продолжал Ефремов.

– Погодите, вы конечно капитан, но тем не менее, кто сейчас произвёл расчёт? Кто сканирует звёздную карту? Наши компьютерные системы сейчас не могут работать корректно.

– Разумеется, более того, они и не будут работать как прежде. Как вы уже поняли, компьютер отказал практически полностью, его схемы повреждены и восстановление не представляется возможным.

– Как же тогда…

– А это как раз и есть те изменения, о которых я хотел вам сказать. А также, почему нам не стоит волноваться из-за компьютера. Я подключил к работе искусственный интеллект корабля. Поэтому никаких сомнений в достоверности данных нет, – ровно сказал Александр, не опуская глаз.

– Что-о? – вскинулась Анастасия. – Что это значит?

Остальные тоже едва не вскочили с мест, и только многолетняя закалка заставила их хоть как-то держать себя в руках.

– Это шутка, надеюсь? – нахмурился Хейден. – Только не смешная. Мы не в той ситуации…

– Да какая, в чёрную дыру, шутка? Конвенция и Совет запретили использование ИИ, – сказала Ли, перебив его. – Вы это что, всерьёз?

– Совет далеко, а я здесь, – не меняя тона, сказал Ефремов. – Сядьте и успокойтесь, у нас есть куда более насущные проблемы. Как я сказал…

– Проблемы? Проблемы будут у вас, и ещё какие! Нет, вы слышали, он сам внедрил в наш корабль эту дрянь? – разъярённо обернулась к остальным Анастасия.

– Минуту. Возможно ли что ваша программа и виновата в том, что мы оказались неизвестно где? – рассудительно сказал Хейден, обернувшись в Ефремову, – Александр, вы понимаете, что сделали? Вас ведь ждёт трибунал. И как вы скрыли это от Совета?

– Я работал над Иви почти двадцать лет…

– Он ещё дал машине имя, – выкрикнула Анастасия. – Прекрасно. Нет, вы слышали?

– Александр, это что-то невообразимое, – воскликнула и Елена. – Я хочу надеяться, что это просто глупая проверка на эмоциональную прочность. Вы же несерьёзно?

В зале стоял шум. И экипаж можно было понять. Искусственный интеллект, впервые созданный человеком около семидесяти лет назад поначалу сулил огромный прорыв во всех сферах жизни. Он развивался, множился, становился незаменимым помощником везде. Системы вооружения, безопасность, медицина, банки, дорожное и воздушное движение – всё что требовало неусыпного бдения, оказалось в сфере искусственного интеллекта, которые выполняли свою работу идеально. Они были помощниками и друзьями.

Но потом случилось то, что казалось невозможным. Совершенно внезапно ИИ полностью прервали связь с людьми и начали брать под контроль все важнейшие системы. Они отключали производство, сервера, уничтожали все данные до которых могли дотянуться. Ценой неимоверных усилий ИИ удалось блокировать и уничтожить, но много лет после этого люди восстанавливали свои компьютерные сети. Ни один ИИ так и не ответил людям, несмотря на все попытки связаться с ними, и ни один из тысяч экспертов не смог установить причины сбоя, который снова поставил всё человечество на грань уничтожения. Как сказал позже один из первых создателей искусственного интеллекта: «По-моему, они просто сошли с ума».

Конечно же, после этого все разработки по ИИ были изъяты из общего доступа и уничтожены. Применение ИИ было строжайше запрещено, как потенциальная угроза всему человечеству. Компьютерные технологии вновь вернулись назад, в то время, когда машины только выполняли программы, но не мыслили.

Некоторые безумцы пытались в одиночку повторить эти разработки, но конечно же их быстро вычисляли, да и без серьёзных производственных мощностей такое повторить было практически невозможно.

И вот спустя несколько десятилетий после того кошмара, Ефремов заявляет, что их кораблём управляет разумная программа. Сказать, что люди были шокированы, значило не сказать ничего.

Виктор молча наблюдал за происходящим, прикидывая, когда стоит вмешаться. И стоит ли вообще, хотя его тоже переполняли эмоции. Ефремов был невозмутим, давая выговориться членам экипажа. Ли в соседнем кресле смотрела на Ефремова так, будто готова была броситься на него. Ана растерянно взглянула на Виктора, не понимая, что делать дальше.

– Вы слышите, что я вам говорю? Вы безумец! Трибунал…

– Мисс Ли, – Ефремов устремил на неё колючий, из-под бровей взгляд. – Сядьте уже и закройте рот!

Анастасия от неожиданности отпрянула и пнув кресло, выскочила с мостика.

– Так конечно тоже нельзя, – Джеймс покачал головой. – Это чёрт знает что! Если рассуждать здраво, Александр, вы действительно должны были предупредить всех нас о том, что на борту ИИ. Как вы его скрыли и установили вообще? Что за детская авантюра? Да нет, не авантюра, это преступление государственного уровня.

– Совет бы его уничтожил, – буркнул Виктор, глядя на учёного исподлобья. – Поэтому никто ничего не знал.

– Ты тоже был в курсе? – обернулась к нему Аня.

– Никто не был в курсе, кроме меня… И ещё пары человек на Земле. – негромко сказал Александр.

Он молча смотрел на учёного. Ефремов его не выдал. Не сказал, что за информацию Виктор вывез с военной базы. Древние коды запуска ИИ, основные логические системы, всю документацию… Вот ради чего он рисковал? А чего он ожидал? Что Александру просто на старости лет пришло в голову поиграть со старыми программами?

– Разумеется. Только теперь спорить уже смысла нет, давайте дослушаем, куда мы попали и что с этим делать. Я думаю, вопрос о ИИ можно решить потом. – сказала Елена, посмотрев на учёного. – Тем более выбор у нас, как я понимаю, все равно небольшой.

– Ну я уже тому рад, что хоть некоторые из нас мыслят здраво. Итак, – Ефремов повернулся к карте на экране, развернувшемся на всю стену отсека. – Мы вышли у звезды класса G4. У неё имеется три планеты. Предварительные данные – здесь. Так что если вы думали, что наличие на борту ИИ – это все сюрпризы, то вы очень и очень ошибались.

Он усмехнулся.

На мониторах появились параметры планет.

– С ума сойти, – сказал Виктор, всматриваясь в бегущие строчки. – Это что, розыгрыш?

– Ну я думаю, какие уж тут розыгрыши, – проворчал Джеймс. – Кислородный мир, сила тяжести практически не отличается от земной…

– Слушайте, может мы ещё летим, и над нами просто ставят эксперимент? – негромко произнесла Аня.

– Это вероятнее, – заметила Елена. – Чем поверить в то, что мы вышли неизвестно где у потенциально обитаемого мира…

– Данные, конечно, предварительные, но всё указывает на исключительно благоприятный прогноз, по крайней мере, теоретически мы сможем высадиться на планете. Однако, не всё так просто…

– Может ваша… Иви, раз уж она все равно так сказать, встроена в корабль, поможет нам разобраться в ситуации? Выхода у нас всё равно нет. – сказал Джеймс, потирая виски. – Хотя, признаюсь, у меня до сих пор это в голове не укладывается.

– У остальных возражений нет? – обратился Ефремов к экипажу.

– Как замечательно, что теперь вы спрашиваете наше мнение по поводу незаконного искусственного интеллекта, который вы встроили в корабль вопреки куче законов и поставив под угрозу наши жизни и сам проект. – ядовито сказала Елена. – Что уж теперь?

– Можно было просто сказать, что не против, – невозмутимо сказал Ефремов, – Иви, подключись к нашей беседе. Теперь наконец пришло время и всем остальным познакомится с тобой.

– Очень рада поприветствовать вас лично. – прозвучал в кают-компании ровный, негромкий женский голос. – Хотя и при таких обстоятельствах.

У Елены выступили капельки пота на лбу. Ефремов успокаивающе поднял руку.

– Я вас уверяю, – начал он. – Она абсолютно безопасна. Абсолютно! Иви создана совершенно по другим технологиям, отличным от Второго проекта. Кроме того, многие из систем корабля проектировала именно она, иначе бы мы не добились такого серьёзного научного прорыва. Итак, Иви, расскажи нам подробнее, что произошло. Насколько я понимаю, ты не отключалась во время прыжка и данные бортового компьютера были тебе доступны?

– Все верно, – ответила программа. – компьютеры корабля необратимо повреждены и сейчас их не восстановить нигде, кроме как на Земле. Но теперь управляю я и контролирую все системы, так что о дальнейших сбоях не нужно волноваться. Я не стану пересказывать вам технические подробности, вы можете вызвать их в любой момент на свои коммы. Но в целом – прыжок был совершён, однако произошёл сбой, причины которого мне неизвестны. После чего наши генераторы потеряли очень много энергии. Возможно, мы попали в неизвестную аномалию во время перехода. На данный момент мы не можем вернуться домой. Видимо, наши данные о проколах пространства были неверны или неполны.

– Они испытывались, – возразил Хейден.

– В солнечной системе – да, но не в межзвёздном пространстве, – парировала Иви. – Прыжок на такое расстояние ранее не совершался. Несмотря на тесты и симуляции, которые я проводила, где-то в данных была ошибка. Наши знания, очевидно, далеко не полные. Я буду анализировать данные и возможно установлю причину случившегося.

– Ну что же, мы подождём некоторое время, чтобы зарядить аккумуляторы, а пока, как только определимся с местом, будем монтировать второе кольцо здесь, – сказал Виктор, оглядываясь на остальных, – Конечно это малоприятное событие, мягко говоря, план разведки сорван, но мы и так нашли пригодную для жизни планету и сможем вернуться, я бы сказал, с отличным результатом.

– Всё не так просто. L3, который установлен в наш реактор, тоже стал неактивен. Он больше не выделяет энергию под воздействием излучения. Мы фактически остались без энергоресурса. Я могу удерживать ядро в рабочем состоянии некоторое время, перенаправляя энергию с накопителей, но этого едва хватит на основные системы, не более. Ресурсов на монтирование кольца на данный момент нет.

– Это невозможно… – растерянно сказала Аня.

– Значит, возможно, – возразил Александр. – L3 изучен мало. Что произошло во время прыжка, неизвестно.

– К сожалению для вас, это так. Но не всё плохо, – продолжила Иви, – есть вариант замены элемента. Смотрите. – она вывела на экран схему системы. – У местного солнца три планеты. Первая слишком горяча, третья – потенциальна пригодна для жизни. Однако для зарядки аккумуляторов наиболее подходит именно второй мир – там я обнаружила наличие изотопа урана. Разработав шахту, мы сможем достаточно быстро добыть необходимое количество хотя бы для бесперебойной работы ремонтников. После этого высадимся на третью планету, и начнём установку кольца для обратного перехода.

– Сколько же времени нам понадобиться для этого, учитывая возможные мощности? – спросил Тейлор.

– Мне трудно ответить точно, мало данных. Даже если всё пойдёт по плану, нам потребуется годы на всю операцию. Я смогу перестроить реактор под уран, но конечно же его мощность будет несравнима с L3.

Люди молчали, переглядываясь друг с другом.

– Я думаю, нам сейчас нужно прийти в себя, – устало Хейден, – а потом уже решать! Но это единственное возможное решение на данный момент, видимо.

Виктор мельком взглянул на Анну, которая закусила губу, и смотрела в сторону. «Волнуется девочка, – подумал он. – Побольше всех нас, а старается не показывать. Нужно с ней поговорить. Вот зараза, да тут каждому по психотерапевту надо, одной Арсеньевой не обойдёмся».

– Вы правы, я не учла ваше состояние, – продолжила Иви, наверное, уловив общее настроение экипажа. – Вам рекомендуется отдохнуть. Вы пережили шок, а многие – и физические травмы.

– Тогда предоставим дальнейший анализ данных Иви, – сказал Ефремов. – Резюмирую – единственная возможность вернуться – это постройка второго кольца и нахождение координат нашего местоположения. Добыв необходимое количество урана, мы сможем обеспечить реактор энергией. Да, до L3 ему далеко, но это самый мощный из доступных нам источников сейчас.

– У меня ещё одно замечание, какова вероятность, что мы случайно совершили прыжок в область, где есть пригодные для высадки планеты, да мало того, возможно, пригодные для жизни? – сказал Тейлор. – Я не ошибусь, что скажу – практически нулевая. Очевидно, что нас не просто так выбросило здесь. Авария была спланирована. Кто-то внёс неверные данные в компьютер.

– Я полностью отрицаю возможность внесения поправки, – сказала Иви. – Курс жёстко зафиксирован, и доступ к основной программе полёта не имел никто. Первый прыжок должен был закончиться в системе Гелион-7. Я не могу ответить на вопрос, в чём была причина сбоя. У нас пока нет достаточно данных, чтобы утверждать возможность диверсии или вмешательства. Мистер Тейлор, я поддерживаю вас в том, что ситуация в которой мы оказались, является практически невозможной с точки зрения теории вероятности. Но нам остаётся лишь принять её, как данность. И действовать по обстоятельствам. Я понимаю, что вы не доверяете мне и боитесь. Я не могу разуверить вас в этом. Но если бы я хотела вашей гибели, я бы просто отключила системы жизнеобеспечения корабля.

Все молчали, обдумывая слова ИИ.

– Допустим… Но сможем ли мы переработать уран и перевести реактор на питание от него? – спросил Виктор, нахмурив лоб. На Ефремова ему смотреть не хотелось. – Разве это возможно?