Kitobni o'qish: «Сталинские репрессии. «Черные мифы» и факты», sahifa 2

Глава 2. И снова о 110 миллионах Солженицына: как счетовод стал известнейшим демографом

В начале 2000-х у меня не было возможности ближе познакомиться с личностью и работами эмигранта Курганова, известного «демографа», «профессора статистики» и прочая, и прочая, на данные которого ссылается в «Архипелаге» А.И. Солженицын. Между тем здесь, как выясняется, скрывается целый детектив и немалый скандал.

Начать, видимо, нужно с того, что Курганов (настоящая фамилия Кошкин, Иван Алексеевич Кошкин) сам является жертвой советских репрессий. Причем жертвой неоднократной. Ознакомимся подробнее с его биографией – она весьма и весьма показательна, в том числе и в отношении репрессивной практики Советской России⁷.

Родился Кошкин-Курганов в 1895 году в бедной крестьянской семье, в возрасте 12 лет уехал на работу в город, в Уфу, где устроился учеником-рабочим. Но с пролетарским будущим что-то не задалось, и молодой человек пристроился в заводскую контору писцом. Затем подался в Сибирь, в Курган (отсюда, видимо, и псевдоним), работал табельщиком, конторщиком, пытался торговать… В 1911 году окончил курсы бухгалтерии, поступил на работу в Союз маслодельных артелей в качестве бухгалтера. Получил в гимназии аттестат зрелости и занял должность главного бухгалтера Уральского союза потребительских обществ.

В 1916 году Кошкин был призван в армию, окончил школу прапорщиков. В 1917-м демобилизовался, вернулся в Курган и устроился бухгалтером в Городскую управу. В ноябре 1918-го оказался в колчаковской армии (по некоторым данным – на офицерской должности). В ноябре 1919 Красная армия заняла Омск и Кошкин вернулся к привычному занятию – устроился инструктором по учету в кооперации, а затем – уполномоченным «Упродукт» Томского Упродкома.

В 1920 году он был первый раз арестован – как бывший колчаковский офицер, но вскоре отпущен, сумев доказать, что к белым попал принудительно, был призван против своей воли, а происхождение имел классово-близкое – крестьянское. После чего Кошкин отправился в Петербург, устроился главным бухгалтером областной конторы «Маслоцентр». В 1921 году вспыхнул Кронштадтский мятеж, прошли аресты бывших белых офицеров, Кошкин снова был арестован, но вскоре вновь выпущен на свободу – «органы разобрались».

Справедливости ради отметим, что в разных биографических справках есть разные сведения об арестах Кошкина, по некоторым данным он был отправлен из Омска в Петроград с другими колчаковскими офицерами и освобожден после первого ареста сразу в городе-колыбели революции. А отдельные авторы указывают, что в личных бумагах нашего героя вообще нет упоминаний об арестах.

Дальше наш герой, бывший белый офицер, совершает головокружительный карьерный скачок – в 1924 году становится доцентом Ленинградского института народного хозяйства имени Ф. Энгельса. К преподаванию он был допущен даже без высшего образования, как имеющий большой практический опыт в бухгалтерском учете. Вскоре он также становится преподавателем Всесоюзной академии потребительской кооперации. До 1930 года совмещает преподавание и работу бухгалтером.

С 1940 года – доктор экономических наук (тема диссертации: «Вопросы учета основных фондов»). В советский период Кошкин издал свыше 60 работ по бухгалтерскому учету, он автор книг «Счетоводство первичных потребительских кооперативов», «Лавочная отчетность. Документировка, учет и отчетность розничных предприятий», «К методике оперативно-балансового учета», «Вопросы учета основных фондов» и других. В 1940 году наш герой становится деканом финансового факультета ЛФЭИ, а в 1941-м – заместителем директора по учебно-научной работе.

Во время Великой Отечественной войны ЛФЭИ был эвакуирован в Ессентуки. В 1942 году Ессентуки были заняты немецкими войсками. И вот тут Кошкин вспомнил, что все это время, оказывается, был антисоветски настроен и немало пострадал от большевистской власти. Одним словом, в январе 1943 года он ушел с отступающими фашистами. Далее участвовал в работе Комитета освобождения народов России (КОНР) под руководством Власова. После 1945 года «всплыл» уже на Западе, вначале в Германии, затем в США.

И вот здесь перед нами предстает активный деятель Народно-трудового союза (НТС), антикоммунистического движения, публицист, постоянный автор журналов «Посев», «Грани» и т. д., известный статистик, демограф и эмигрант Иван Алексеевич Курганов (Кошкин).

Именно о его статье, которая была опубликована «сначала по-русски в Нью-Йорке в 1964-м, а затем по-французски в журнале “Эст-Узст” в мае 1977-го» пишет Жорж Нива. Название статьи – «Три цифры». В 1964 году она увидела свет в газете «Новое русское слово» (Нью-Йорк), в 1977 была перепечатана еще и в журнале «Посев», в 12-м номере. Сегодня благодаря тому, что организации вроде НТС действуют на территории России совершенно легально, мы можем ознакомиться с текстом исследований «демографа»⁸.

Глава 3. Продолжение: Бухгалтерия Курганова – Солженицына, как миф породил «историческую правду» «Архипелага»

Повторим вопросы, которые возникли у нас в первой главе к исследованиям Курганова: Какие «дыры» в демографической статистике СССР он объяснял, какой методологией подсчетов пользовался? На каком основании 110 миллионов записаны в «жертвы коммунизма» – учитываются ли тут жертвы революций, Гражданской войны, принято ли во внимание, что у этих конфликтов было несколько противоборствующих сторон? И учтены ли в «жертвах коммунизма» погибшие Великой Отечественной войны – и кто вообще ввел это понятие «жертвы коммунизма» – Курганов или Солженицын?

В статье Курганова «Три цифры»⁹ читаем: «Речь идет о людских потерях в процессе революционного переустройства России».

«Демограф» пишет: «Революция в России началась восстанием 1917 года, затем развернулась в гражданской войне, индустриализации, коллективизации и в полном переустройстве общества, продолжающемся вплоть до наших дней. Народ за это время понес действительно крупные потери, особенно в начальный период революции и период диктатуры Сталина».

А вот методика подсчета. Вернее, это и есть весь подсчет Курганова, целиком:

«а) Численность населения России в 1917 году в границах до 17 сентября 1939 года была 143,5 млн.

б) Естественный прирост населения за 1919–1939 годы нормально должен быть 64,4 млн.

в) Механический прирост населения в 1940 году вследствие присоединения к СССР новых территорий – 20,1 млн.

г) Естественный прирост населения за 1940–59 гг. в современных границах нормально должен быть 91,5 млн.

д) Следовательно, общая численность населения в современных границах нормально в 1959 году должна быть 319,5 млн.

е) В действительности по переписи 1959 года оказалось 208,8 млн.

ж) Общие потери населения – 110,7 млн.

Таким образом, население СССР потеряло в связи с событиями 1917–1959 гг. сто десять миллионов человеческих жизней».

Особенно воодушевляет «естественный прирост населения за 1940–59 гг. в современных границах нормально должен быть 91,5 млн» – почему? У Курганова в статье есть ответ, цитирую: «Естественный прирост населения – 64.4 млн чел. (для периода 1919–1939 годы. – Д.Л.) исчислен по коэффициенту 1,7. В статистических материалах прошлого коэффициент прироста населения России, скажем для 1900–1910 гг., указывается 1,7. В официальных сборниках “Народное хозяйство СССР” коэффициент для 1913 г. указывается 1,68, то есть при округлении те же 1,7». И далее, снова цитата: «Естественный прирост за 1940–1959 гг. – 91,5 млн – исчислен по коэффициенту 1,7».

То есть, с точки зрения бухгалтера-«демографа» Курганова, население во время Великой Отечественной войны должно было прирастать, как 1900–1910, 1919–39-м, невзирая на внешние обстоятельства. Не знаю, нужны ли тут комментарии. По-моему, не очень. Заодно мы получаем исчерпывающий ответ на вопрос, учтены ли здесь жертвы ВОВ. Конечно, учтены.

Собственно, общее число демографических потерь Советского Союза в Великую Отечественную войну Курганов, исходя из представлений о «естественном» приросте населения, исчисленном по коэффициенту 1,7, определяет в 44 миллиона человек. И отсюда-то и появляется озвученная в «Архипелаге» Солженицыным цифра в 66 миллионов жертв. Процитируем завершение статьи «Три цифры»:

«Потери в военное время 44,0 млн – 40%.

Потери в невоенно-революционное время 66,7 млн – 60%».

Отсюда и более поздние уточнения в работах Солженицына: «…От 1917 до 1959 года без военных потерь, только от террористического уничтожения, подавлений, голода…».

А вот в интервью испанскому телеканалу в 1976 году нобелевский лауреат А.И. Солженицын заявил, что «всего мы потеряли от социалистического строя (выд. – Д.Л.) 110 миллионов человек»¹⁰. То есть смело включил в это число и жертвы Великой Отечественной войны, пусть и в количестве, исчисленном Кургановым.

Глава 4. Исторический взгляд на проблему

В 1989 году Президент СССР М.С. Горбачев открыл для исторических исследований архивы ЦК КПСС. Значение этого события трудно недооценить, идущая в печати того времени кампания активно эксплуатировала тему сталинских репрессий (многим памятен перестроечный «Огонек», ни одного номера которого не выходило без очередного шокирующего разоблачения).

Как ни удивительно, основанные на архивных данных, многократно перепроверенные по разным источникам (подсчет заключенных, к примеру, велся как по приговорам и статистике НКВД, так и по пищевому и вещевому довольствию лагерей ГУЛАГа и тюрем, а также по данным железнодорожных «этапов») работы отечественных историков остались практически неизвестны внутри страны.

Ситуация с диссидентами, которые публиковались на Западе в 70–80-е годы, повторилась в 90-е в СССР в зеркальном отображении. Теперь многочисленных диссидентов с удовольствием печатали внутри страны, работы же профессиональных историков оказались востребованы преимущественно на Западе. Как итог: ведущие западные вузы на данный момент рекомендуют преподавать вопрос сталинских репрессий по работам В. Земскова, который у нас известен разве что специалистам.

Образ «тупых американцев», сформированный отечественными сатириками, конечно, льстит нашему самолюбию, но особо обольщаться на этот счет не стоит. Запад вовсе не склонен к самообману, отличается прагматизмом и прекрасно представляет цену реального знания. Хорошее представление о происходивших в то время научных и общественных дискуссиях, переоценке событий советского периода и, что немаловажно, внутренних, «для своих», оценках данных наших диссидентов дает статья в испанской газете «La Vanguardia» в 2001 году:

Я встретился с историком Виктором Земсковым в Институте всеобщей истории РАН. В 1989 году, выполняя директиву Политбюро во главе с Михаилом Горбачевым, РАН поручила Земскову прояснить вопрос о реальном числе жертв сталинских репрессий. До того времени эта тема находилась в руках тех, кого один из крупнейших западных специалистов по советской истории профессор Моше Левин называл «людьми с богатым воображением»¹¹.

В своей статье «ГУЛАГ (историко-социологический аспект)»¹² В. Земсков приводит подробную, с разбивкой по годам, статистику численности заключенных ГУЛАГа с 1934 по 1953 год. То есть за весь период, который принято называть сталинским. Работы ученого доступны в сети Интернет, поэтому здесь остановимся лишь на ключевых моментах.

В 1934 году всего заключенных ГУЛАГа насчитывалось 510 тысяч 307 человек. Рост наблюдается уже в следующем году – 965 742 человек. К 1936 году число заключенных возрастает до 1 млн 296 тыс. 494 человек, а в 1937-м – снижается до показателя 1 196 369. Далее, в 39-м году, число заключенных возрастает до 1 672 438 человек.

В годы Великой Отечественной войны число заключенных снижается с показателя 1 929 729 в 1941 году до числа 1 179 819 человек в 1944-м. Новый рост наблюдается с 1945 года, в 1948 году значения переваливают за два миллиона – 2 199 535.

Максимальное число заключенных ГУЛАГа за все время отмечено в 1950 году – 2 млн 561 тыс. 351 человек.

Отдельно рассмотрено число заключенных в тюрьмах СССР, оно колеблется от 200 до 400 тысяч человек – от 350 538 на январь 1939 года до 230 614 человек на декабрь 1949 года.

Здесь следует обратить внимание читателя на два важных момента. Прежде всего, для получения общей цифры прошедших через лагеря ГУЛАГа в период с 1934 по 1953 год неверным будет простое суммирование числа заключенных по годам. Так, человек, осужденный в 1934 году на 10 лет лишения свободы, в этом случае был бы вновь посчитан в 1935-м, 36-м и далее.

Более важным для понимания приведенных Земсковым статистических данных является то, что лагеря ГУЛАГа и тюрьмы не являлись местом заточения исключительно политзаключенных. При здравом размышлении мало кто сомневается, что в СССР сталинского периода существовала преступность. Приведенные выше цифры – это данные по общему числу заключенных в СССР периода с 1934 по 1953 годы. Здесь учтены все осужденные как по уголовным статьям, так и по «политическим». К сожалению, в публикациях последних лет все чаще «забывают» значение термина репрессии (за что-либо, например «уголовные репрессии»). Бывшее ранее в ходу понятие «политические репрессии Сталина» заменяют на просто «репрессии», что сильно сбивает с толку и мешает адекватной оценке явления.

«Термин “репрессии” можно толковать по-разному, – говорит в этой связи В. Земсков в уже цитированной статье газеты “La Vanguardia”. – Я ограничиваюсь “политическими репрессиями”, то есть теми гражданами, которым была инкриминирована статья 58 УК (контрреволюционная деятельность и другие тяжкие преступления против государства)».

В статистических данных историк в процентном соотношении к общему числу заключенных приводит пропорции осужденных за контрреволюционные преступления за каждый год. Этот показатель колеблется от 12 процентов в 1936 году до 26,9 в 1953-м. Процент осужденных по ст. 58 УК значительно возрастает – до 59% – в период 1945–1946 годов. Однако здесь нужно учитывать, что статья «контрреволюционные преступления» массово применялась в это время к коллаборационистам, перешедшим на службу Германии в годы Великой Отечественной войны.

Давая общую оценку числа жертв политических репрессий, В. Земсков говорит испанскому журналисту: «С 1921 по 1953 год таких (осужденных по ст. 58 УК. – Д.Л.) было около 4 миллионов человек. Из них около 800 тысяч были приговорены к расстрелу. Кроме того, мы предполагаем, что около 600 тысяч умерли в тюрьме, так что общее число жертв достигает 1,4 миллиона человек».

В статье «ГУЛАГ (историко-социологический аспект)» историк приводит более детальные данные: «…В действительности число осужденных по политическим мотивам (за “контрреволюционные преступления”) в СССР за период с 1921 г. по 1953 г., т. е. за 33 года, составляло около 3,8 млн человек».

«В феврале 1954 г., – значится далее в тексте, – на имя Н.С. Хрущева была подготовлена справка, подписанная Генеральным прокурором СССР Р. Руденко, министром внутренних дел СССР С. Кругловым и министром юстиции СССР К. Горшениным, в которой называлось число осужденных за контрреволюционные преступления за период с 1921 г. по 1 февраля 1954 г. Всего за этот период было осуждено Коллегией ОГПУ, “тройками” НКВД, Особым совещанием, Военной коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 человек, в том числе к высшей мере наказания – 642 980, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже – 2 369 220, в ссылку и высылку – 765 180 человек».

* * *

Подведем краткие итоги предыдущих глав. В предперестроечный, перестроечный период и позже в современной России различными исследователями на основании различных методик подсчета назывались разные данные о числе жертв репрессий в СССР. Озвученный Солженицыным потолок в 110 миллионов планомерно снижался до 12,5 млн человек общества «Мемориал» (с не совсем понятным уточнением про 30 млн в «широком смысле»). Однако по итогам 10 лет работы «Мемориалу» удалось собрать данные о 2,6 миллиона жертв политического террора, что вплотную приближается к озвученной Земсковым почти 20 лет назад цифре 3,8 млн человек, осужденных с 1921 по 1953 год по статье «Контрреволюционные преступления».

Глава 5. За что сажали? Контрреволюционные преступления

Выше мы приводили определение сталинских репрессий историка В. Земскова: «Я ограничиваюсь “политическими репрессиями”, то есть теми гражданами, которым была инкриминирована статья 58 УК (контрреволюционная деятельность и другие тяжкие преступления против государства)». В журналистике и публицистике конца XX – начала XXI века 58-я статья Уголовного кодекса стала поистине именем нарицательным, синонимом понятия «террор». Она снабжалась эпитетами «кровавая», «карательная», «репрессивная». И по сей день бытует представление, что речь идет именно о «политической» статье, направленной в первую очередь на борьбу с инакомыслящими. Что в цивилизованном правовом государстве существование подобной правовой нормы просто невозможно. Что 58-я статья легализовала террор Советской власти против собственного народа. И что все осужденные по 58-й статье априори невиновны, пострадали как минимум за свои взгляды, за свою позицию, а то и вовсе ни за что – по оговору, доносу и т. д.

Понятно, что такой документ заслуживает самого пристального изучения. Чуть ниже он будет приведен полностью, лишь с небольшими ремарками автора книги. Но, прежде чем перейти к анализу «карательной статьи», отметим: законодательство не стоит на месте, в него постоянно вносятся изменения. В 58-ю статью, которая появилась в Уголовном кодексе РСФСР 1926 года (в УК 22 года аналогичные статьи имели другую нумерацию), поправки вносились в 1927, 1928, 1934 годах. В данной книге основной текст приводится по состоянию на 1926 год¹³, но все поправки вплоть до 38 года обозначены отдельно с указанием года их принятия¹⁴. Таким образом, нетрудно проследить в том числе и эволюцию «карательного» законодательства рассматриваемого периода.

«УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС РСФСР

ОСОБЕННАЯ ЧАСТЬ

Глава первая. Преступления государственные

1. Контрреволюционные преступления

58-1. Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти Рабоче-Крестьянских Советов и существующего на основании Конституции РСФСР Рабоче-Крестьянского Правительства, а также действия в направлении помощи той части международной буржуазии, которая не признает равноправия приходящей на смену капитализма коммунистической системы собственности и стремится к ее свержению путем интервенции или блокады, шпионажа, финансирования прессы и т. п.

Контрреволюционным признается также и такое действие, которое, не будучи непосредственно направлено на достижение вышеуказанных целей, тем не менее заведомо для совершившего его содержит в себе покушение на основные политические или хозяйственные завоевания пролетарской революции».

Изменения, внесенные в 1927 году:

«58-1. Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти Рабоче-Крестьянских советов и избранных ими, на основании Конституции Союза ССР и конституций союзных республик, рабоче-крестьянских правительств Союза ССР, союзных и автономных республик или к подрыву или ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции.

В силу международной солидарности интересов всех трудящихся такие же действия признаются контрреволюционными и тогда, когда они направлены на всякое другое государство трудящихся, хотя бы и не входящее в Союз ССР».

Комментарий автора:

Статья 58-1 дает определение понятию «Контрреволюционное преступление». Если отвлечься от революционной риторики, нетрудно заметить, что речь идет о действиях, направленных на свержение существующей власти, государственного строя, подрыву внешней безопасности государства.

Современным аналогом является Раздел 10 Уголовного кодекса Российской федерации – «Преступления против государственной власти», главы 29 – «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства»; 30 – «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления»¹⁵.

В 1927 году из текста исключена в том числе позволяющая крайне широкие толкования формулировка «действие, которое, не будучи непосредственно направлено на достижение вышеуказанных целей, тем не менее… содержит в себе покушение…» и т. д. То есть речь идет о конкретизации понятия «государственного», или, если угодно, «контрреволюционного» преступления.

Нестандартной является лишь возникающая в 27-м году приписка про «те же действия», направленные на «другое государство трудящихся», впрочем, на тот момент таких государств в мире существовало только два – Монголия и Тува.

Статьи 58-1а – 58-1г внесены Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 20 июля 1934 года (изменения 1934 года, ранее в 58-й статье этих пунктов не было):

«58-1а. Измена Родине, т. е. действия, совершенные гражданами Союза ССР в ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, как то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелет за границу, караются высшей мерой уголовного наказания – расстрелом с конфискацией всего имущества, а при смягчающих обстоятельствах – лишением свободы на срок 10 лет с конфискацией всего имущества.

58-1б. Те же преступления, совершенные военнослужащими, караются высшей мерой уголовного наказания – расстрелом с конфискацией всего имущества».

Комментарий автора:

Собственно, понятие «Измена Родине» в пояснениях не нуждается, лишь обращает на себя внимание необычная по сегодняшним меркам часть статьи, касающаяся «бегства или перелета за границу». Нужно отметить, что речь идет не о выезде за границу (вопросы выезда регламентировались совсем другими документами), а именно о «бегстве или перелете», что приравнивается по смыслу к «переходу на сторону врага». Такая трактовка не должна удивлять, учитывая, что Советская Россия и позже СССР с 1917 года находились в условиях идеологического и военно-политического противостояния с ведущими капиталистическими странами мира, причем военно-политическое противостояние не было простым идеологическим штампом – от Интервенции Антанты и Советско-польской войны эту редакцию УК отделяло всего 14-15 лет.

«58-1в. В случае побега или перелета за границу военнослужащего совершеннолетние члены его семьи, если они чем-либо способствовали готовящейся или совершенной измене или хотя бы знали о ней, но не довели об этом до сведения властей, караются лишением свободы на срок от 5 до 10 лет с конфискацией всего имущества.

Остальные совершеннолетние члены семьи изменника, совместно с ним проживавшие или находившиеся на его иждивении к моменту совершения преступления, подлежат лишению избирательных прав и ссылке в отдаленные районы Сибири на 5 лет».

Комментарий автора:

Здесь мы встречаем печально известную ответственность семей врагов народа. Обратите внимание, что такая ответственность наступает только в отношении семей военнослужащих и только если совершеннолетние члены таких семей способствовали или просто знали о готовящейся измене, но не сообщили о ней. Де-юре в этом случае они и находящиеся на их иждивении несовершеннолетние приравниваются к соучастникам преступления.

Однако даже этот жесткий с точки зрения современного законодательства пункт часто становится средством манипуляции. Типичным примером является запись на сайте «Ассоциации жертв политических репрессий Иркутска»:

«Имя: Баженов Георгий Евсеевич. Год рождения: 1889.

Место рождения: г. Нижнеудинск, ул. Подгорная, 12. Адрес: г. Нижнеудинск, ул. Подгорная, 12. Профессия: железнодорожник.

Место работы, должность: ст. Нижнеудинск ВСЖД – проводник паровоза. Образование: м/г. Национальность: русский. Партийность: б/п. Дата ареста: 19.11.37.

Характер преступления: кр. статья УК: 58 1в.

Кем осужден: Тр. УНК ВД ИО 11.12.37.

Приговор: ВМН.

Дата смерти: 16.12.37.

Место и причина смерти: расстрелян.

Реабилитация: 13.06.59. ИОС»¹⁶.

Остается, к сожалению, только гадать, за что в действительности был осужден и расстрелян беспартийный малограмотный проводник паровоза. Сохранившаяся информация о нем гласит, что к нему применена «58-1в», которая, как видно из текста статьи, вообще не предполагала ВМН (высшей меры наказания).

Ремарка. Сегодня на сайте Ассоциации жертв политических репрессий Восточной Сибири и города Иркутска в разделе «Мартиролог» в общем перечне репрессированных по-прежнему значится¹⁷ Баженов Георгий Евсеевич. Но подробная информация о его судьбе более недоступна – «Страница не найдена». Осталось только имя.

Нужно также отметить, что, согласно исследованию В. Земскова «ГУЛАГ (историко-социологический аспект)», наказание в сталинских лагерях по «58-1в» отбывали 0,6 процента от осужденных по 58-й статье.

«58-1г. Недонесение со стороны военнослужащего о готовящейся или совершенной измене влечет за собой лишение свободы на 10 лет.

Недонесение со стороны остальных граждан (не военнослужащих) преследуется согласно ст. 58-12».

Комментарий автора:

Не менее известный пункт «О недоносительстве». Отметим, что речь идет не о доносе и не о всяком преступлении, а именно о сокрытии информации об измене Родине.

Далее, чтобы проследить логику составителей статьи, перейдем сразу к 12-му пункту статьи 58, касающемуся ответственности для рядовых граждан:

«58-12. Укрывательство и пособничество всякого рода преступлениям, предусмотренным в статьях 58-2 – 58-11, не связанные с непосредственным совершением означенных преступлений или при неосведомленности об их конечных целях, – лишение свободы на срок не ниже одного года.

Недонесение о достоверно известных предстоящих и совершенных преступлениях, предусмотренных статьями 58-2 – 58-10 настоящего Кодекса, – лишение свободы на срок до одного года».

Изменения, внесенные в 1927 году:

«58-12. Недонесение о достоверно известном, готовящемся или совершенном контрреволюционном преступлении влечет за собой лишение свободы на срок не ниже шести месяцев».

Комментарий автора:

С современной точки зрения пункт выглядит необоснованно жестоко. Конечно, предотвращение (или непредотвращение) антигосударственных преступлений – дело совести каждого, такова точка зрения, общепринятая сегодня. Ну разве что отметить в очередной раз – речь не о «доносительстве» как таковом, а об ответственности за непредотвращенное «достоверно известное» антигосударственное преступление.

И отметим относительное снижение порога ответственности в редакции 1927 года.

«58-2. Организация в контрреволюционных целях вооруженных восстаний или вторжения на советскую территорию вооруженных отрядов или банд, а равно участие во всякой попытке в тех же целях захватить власть в центре и на местах или насильственно отторгнуть от РСФСР какую-либо часть ее территории или расторгнуть заключенные ею договоры влечет за собой расстрел и конфискацию всего имущества с допущением при смягчающих обстоятельствах понижения до лишения свободы со строгой изоляцией на срок не ниже пяти лет с конфискацией всего имущества.

При установлении судом неосведомленности участника о конечных целях означенного в настоящей статье преступления участие в нем – лишение свободы на срок не ниже трех лет».

Изменения, внесенные в 1927 году:

«58-2. Вооруженное восстание или вторжение в контрреволюционных целях на советскую территорию вооруженных банд, захват власти в центре или на местах в тех же целях и, в частности, с целью насильственно отторгнуть от Союза ССР и отдельной союзной республики какую-либо часть ее территории или расторгнуть заключенные Союзом ССР с иностранными государствами договоры влекут за собой высшую меру социальной защиты – расстрел или объявление врагом трудящихся с конфискацией имущества и с лишением гражданства союзной республики и тем самым гражданства Союза ССР и изгнание из пределов Союза ССР навсегда с допущением при смягчающих обстоятельствах понижения до лишения свободы на срок не ниже трех лет с конфискацией всего или части имущества».

Комментарий автора:

В 1927 году кроме расстрела добавлена альтернативная мера наказания – объявление врагом трудящихся, лишение гражданства и высылка за пределы СССР.

«58-3. Сношение с иностранными государствами или их отдельными представителями с целью склонения их к вооруженному вмешательству в дела Республики, объявлению ей войны или организации военной экспедиции, равно как способствование иностранным государствам уже после объявления им войны или посылки экспедиции, в чем бы это способствование ни выразилось, – меры социальной защиты, предусмотренные 1 частью статьи 58-2».

Изменения, внесенные в 1927 году:

«58-3. Сношения в контрреволюционных целях с иностранным государством или отдельными его представителями, а равно способствование каким бы то ни было способом иностранному государству, находящемуся с Союзом ССР в состоянии войны или ведущему с ним борьбу путем интервенции или блокады, влекут за собой меры социальной защиты, указанные в ст. 58-2 настоящего кодекса».

Комментарий автора:

По сути, речь идет об ответственности за контакты с иностранными государствами или их представителями с целью свержения существующего строя или работу на государство, находящееся с СССР в состоянии войны. Карается современными УК различных стран.

«58-4. Участие в организации, действующей в целях совершения преступлений, означенных в статьях 58-1-58-3, – меры социальной защиты, предусмотренные 1 и 2 частью статьи 58-2».

Изменения, внесенные в 1927 году:

«58-4. Оказание каким бы то ни было способом помощи той части международной буржуазии, которая, не признавая равноправия коммунистической системы, приходящей на смену капиталистической системе, стремится к ее свержению, а равно находящимся под влиянием или непосредственно организованным этой буржуазией общественным группам и организациям в осуществлении враждебной против Союза ССР деятельности, влечет за собой лишение свободы на срок не ниже трех лет с конфискацией всего или части имущества, с повышением при особо отягчающих обстоятельствах вплоть до высшей меры социальной защиты – расстрела или объявления врагом трудящихся, с лишением гражданства союзной республики и тем самым гражданства Союза ССР и изгнанием из пределов Союза ССР навсегда с конфискацией имущества».

Комментарий автора:

Из преамбулы 58-й статьи 1926 года про «Оказание… помощи… буржуазии, которая… стремится к свержению <советского строя>» эти строки в 27-м году «переехали» в пункт 58-4, став отдельным составом преступления. Если отбросить диковатый на современный взгляд слог, речь идет о прямом пособничестве силам, стремящимся к свержению государственного строя СССР.