Её лучшее украшение

Глава 6

– Пристегнёшь Тиму? – спросила Настя, когда я закончил грузить покупки в багажник машины.

– Да, конечно.

Я аккуратно усадил старшего сына в детское сидение и пристегнул ремнём безопасности. На удивление, сегодня он не сопротивлялся. Настя провернула ту же операцию с Василисой с другой стороны, и мы сели на свои места.

– Всё-таки зимой тёплый паркинг торговых центров здорово облегчает жизнь! – объявил я.

Да, не поспоришь, – согласилась Настя.

Машина тронулась, и я отправился по развешенным указателям в сторону выезда.

Я протянул правую руку в сторону Насти, обратив ладонью вверх. Настя положила сверху свою ладонь, и я нежно обхватил её. Но уже через пару секунд она убрала свою руку.

– Неудобно, – сказала она холодным голосом.

«Не получилось!» – подумал я и озвучил то, чем была занята моя голова последние полчаса:

– Слушай, насчёт поездки на день рождения Тимошки, которую вы придумали с мамой. Может, мы всё-таки будем сначала решать такие вопросы между собой?

– Не сказать, чтобы ты стремился участвовать в принятии решений относительно семьи.

– А что, если причина в том, что у вас с родителями уже давно какая-то своя семья? Они пытаются меня учить, как мне жить в этой семье.

– Ты же знаешь, что я не могу на них повлиять.

– Ты могла бы повлиять на себя. Например, быть сначала женой, а потом дочкой.

– Я, в первую очередь, мама.

Я остановился перед шлагбаумом, опустил стекло и вставил талон в специальную прорезь автомата. Механизм с заметным усилием затянул талон, загорелась зелёная лампа, шлагбаум поднялся.

– Давай начнем хотя бы со второго места, – сказал я.

– Я не хочу сейчас обсуждать эту тему.

Глава 7

Закончился короткий январь, и жизнь в офисе снова стала наполненной напряжением от срывающихся сроков, сложных согласований, недостающих документов и другой суеты. Февраль вступил в свои права, принеся заметное прибавление солнечного дня.

Экран монитора вот уже второй или третий час показывал презентацию по рекламной стратегии на текущий год с учетом итогов года прошедшего, которую я тщетно пытался закончить. Я выворачивал наизнанку цифры и факты, чтобы выжать из них что-то внятное.

Иногда я подолгу останавливался на том, чтобы аккуратно встроить диаграмму в макет. Но что-то мешало мне сосредоточиться и уводило моё внимание в сторону.

Ксюша сидела поодаль на своем месте и говорила по телефону с очередным разозленным клиентом. Мне кажется, её бархатистый голос был лучшим инструментом для успокоения разгневанных людей. Она никогда не скатывалась до хамства, но всегда сохраняла достоинство. Она была настоящей, в ней совершенно точно не было отрепетированной наигранной вежливости.

Когда очередной её разговор, который я по недавней привычке слушал внимательно, закончился, на часах было шестнадцать десять. Я снова попробовал сосредоточиться на презентации. Но не получилось.

Вдруг, как если бы в июле средь солнечного дня внезапно на голову посыпал снег, ко мне пришло понимание: я влюблён в Ксюшу. Я замер и остановил всякие попытки осмыслить произошедшее.

Я смотрел в монитор и пытался убедить себя, что это ошибка, и сейчас всё вернётся на свои места, нужно лишь отмотать назад какие-то свои мысли и всё снова станет как раньше.

Я попытался отвлечься, но каждый раз, когда звучал её голос, он снова ввергал меня в смятение, моё сердце начинало сжиматься быстрее, а руки становились горячими, будто бы в них вскипала кровь. Это можно было сравнить с лихорадкой или даже панической атакой. Да, это была самая настоящая паническая атака!

Я встал и быстро отправился в кухню. На счастье, там никого не было. Выпив пару стаканов холодной воды, я сделал несколько кругов вокруг стола.

– Кажется, у тебя проблемы, брат! – сказал я себе в слух, – Нужно срочно валить домой!

Не оглядываясь по сторонам, я подошёл к своему месту, забрал вещи и молча, ни с кем не прощаясь, вышел с этажа. Оли сегодня не было в офисе, и я решил, что не буду отпрашиваться.

На улице, едва передо мной раскрылись двери, холодный воздух ударил в лицо и наполнил легкие.

Спускаться в метро я не мог. Я не хотел стоять в толпе, мне нужно было двигаться и как можно глубже дышать. Выбрав направление, в котором я бы мог дойти до станции метро своей ветки, я отправился в путь.

Это была пятница, так что радостные компании с виду беззаботных клерков уже покидали бетонно-стеклянные здания и уплотняли залы баров и кафе. Они толпились на входах в заведения и мешались на пути, топчась на узком тротуаре. Быстрые шаги помогали войти в резонанс с возбужденным сердцем и спутанными мыслями.

– Как так получилось? – бесконечно спрашивал я себя, – Когда я потерял бдительность и позволил себе, женатому человеку с двумя детьми, воспитать чувства к другой женщине? Где я пересек границу и стал интересоваться ей, совсем чужим мне человеком, с которым меня объединяла только работа? Мы же толком и не знакомы!

Память не давала ответа. Редкие короткие разговоры между нами ничем не отличались от всех остальных, которые происходили между мной и другими коллегами, будь то мужчины и женщины. Таких разговоров у меня было не мало и, даже если какая-то женщина казалась мне привлекательной, едва ли это отражалось на моих чувствах, оставаясь не более, чем приятным эстетическим впечатлением. Всё проходило, едва такая женщина исчезала из поля зрения.

И мог ли я что-то сделать, чтобы этого не случилось? Я перебирал наши диалоги. Несколько разговоров о работе, пара подслушанных разговоров между ней и её коллегами о её личной жизни, её беременность и мои советы за чаем в коротких обеденных перерывах. Даже не советы, это были рассказы о том, как мы с женой готовились к рождению наших детей.

Где я ошибся? Может, когда она в очередной раз шла навстречу, приветствуя меня своей очаровательной улыбкой, которую я расценил как-то неверно?

Подумав об этом, я представил, как она улыбается. По всему моему телу разбежалось тепло и приятное волнение. В нем было что-то горькое, но в то же время приятное. Хотелось пробыть в этом состоянии ещё немного.

Через почти двадцать минут я спускался в подземку. По привычке, я отслеживал стыки листов фанеры на поверхности между эскалаторами. Они задавали ритм. Через несколько тактов я нащупал темп и начал постукивать указательным пальцем на каждую долю: «Один. Два. Три. Стык. Один. Два. Три. Стык.» От этого будто бы становилось легче. «Один. Два. Три. Стык.»

Я вспомнил, как впервые увидел Ксюшу. В её взгляде тогда было что-то такое, что заставило меня испугаться своих эмоций. Наверное, это тот самый блеск в глазах, который делает беременных женщин такими особыми.

Метро было заполнено людьми, которые, как мне казалось, двигались сегодня невероятно медленно. Они раздражали, хотя и принадлежали миру, представлявшему для меня в этот вечер крайне малое значение.

Я отсчитал недели. Ксюша забеременела в середине сентября, в те дни, когда я пришел в компанию. Когда я видел её в кафе, одиноко сидящую перед кружкой какао за соседним от нас с Игорем столиком, она уже наверняка знала.

Мой квартал от станции подземки отделяла длинная улица, изогнутая плавной дугой посередине, чуть менее трех километров. Между домом и сгибом был длинный пруд, облагороженный аккурат после нашего переезда в этот район.

Идя вдоль скованного льдом пруда, в свете множества фонарей, оставляющих желтые блики на голубых сугробах, я подумал о том, что давно не был в церкви. В какой-то момент моей жизни мне показалось, что я в общем-то неплохой человек. Я получил достойное образование, женился и завёл детей, ходил на обычную работу, чтобы обеспечить семью. Я отказался от мечты стать музыкантом, променяв всё это на стабильность и бесконечные презентации.

Моя жизнь отвечала представлению о жизни порядочного человека, представителя среднего класса. Внешние критерии счастья были выполнены, а отсутствие удовлетворения и смирение с этим можно было упаковать как благодетель. «Бремя порядочного человека».

Дверь открыла тёща. Она заканчивала готовить ужин, а тесть играл с моим сыном. Настя вышла не сразу, держа на руках дочь, и поприветствовала меня сдержанным поцелуем в щеку.

– Сейчас бы пройти ещё несколько кругов вокруг пруда! – подумал я.

Дети уложились только в начале первого, и мы с супругой, вымотанные и почти спящие, допивали остывший чай в полумраке маленькой кухни.

Вдруг она встала и направилась в сторону ванны. Я остановил её, аккуратно взяв за руку, и повернул к себе. На ней была домашняя ночная рубашка. Я обхватил руками её ноги под коленями и провёл ладонями вверх, пока под мои пальцы не коснулись её белья. Взглянув ей в лицо, я прошептал:

– Побудь со мной, пожалуйста.

– Я хочу спать, я устала. У тебя случилось что-нибудь?

«Почему что-то обязательно должно было случиться, чтобы мы могли побыть вдвоём?» – подумал я.

А ведь действительно случилось. Я был готов сказать ей прямо о том, что происходило со мной. Но я даже не знал, как это объяснить себе. К тому же я не имел никакого понятия о том, как буду с этим бороться.

Что бы я сказал? Что я внезапно сегодня полюбил другую женщину? Что при виде какой-то девушки, с которой меня связывает в общей сумме один – два часа разговоров за неполные пять месяцев, что мы знакомы, у меня поднимается температура и начинается тахикардия?

– Ничего, просто хочу побыть с тобой наедине, – ответил я.

Я задрал её ночную рубашку и стал целовать живот, а потом грудь. Я закрыл глаза, и внезапно передо мной снова возникла улыбка Ксении и её приветливый взгляд. Я усилием воли заставил себя не думать о ней и всмотрелся в лицо своей жены.

Вид её обнаженной груди и ощущения от поцелуев её кожи возбудили меня, и я прижал её сильнее.

– Дети же только уснули! – возразила она, – И я правда хочу спать.

Я не ответил, просто стал целовать её сильнее. В эту ночь мы занимались любовью очень долго. Близость с женой стала возможностью забыться и не думать о Ксюше.

Следующая неделя не принесла облегчения. С первой минуты каждый мой рабочий день проходил с ощущением, что у меня высокая температура и тахикардия. Голос Ксюши, едва зазвучав рядом, лишал меня способности сосредотачиваться на делах. Я старался почаще отлучаться в другие части офиса, занимаясь документами, а когда она отходила, я пытался максимально набраться сил и просто делать работу.

Календарь подсказывал, что мне оставалось терпеть всего месяц с небольшим, и всё это безумие останется лишь случайным недоразумением в моей жизни. Как наставление, чтобы я был внимательнее в другой раз. Абсолютно чужая женщина, при виде которой моя гормональная система сходила с ума. Она уйдет, и всё вернется на свои места.

Но когда я повторял сам себе эти утешительные слова, вместо ожидаемого успокоения меня всё чаще сковывало новое чувство – страх. Страх, что я никогда не увижу Ксюшу. Она исчезнет, и я больше не смогу её найти. Она никогда не узнает о том, что со мной происходит.

Мне нужно было поговорить с кем-нибудь об этом. Я должен был выговориться, выплеснуть эту энергию, иначе она могла сжечь меня.

Пожалуй, именно тут я обнаружил новую проблему. И заключалась она в том, что у меня не было друзей. Я всегда был сам по себе, а позже стал слишком семейным человеком, чтобы с кем-нибудь поговорить о личном. Осознав такое положение дел, я ощутил одиночество.

Глава 8

Прошло две недели с момента, когда я обнаружил в себе чувства к Ксюше. Я так и не смог найти среди знакомых кого-то, с кем можно было бы поговорить о случившемся.

Оставался последний вариант, который пришёл мне в голову и поразил своим безумием. Он пролежал на задворках сознания вот уже несколько дней, пока я не признал его жизнеспособным: «Я должен поговорить с ней!».

Конечно же это была огромная глупость. Абсолютно чужой, женатый человек, вдруг ни с того ни с сего сообщает, что томится весьма конкретными романтическим чувствами по отношению к ней – несвободной девушке, находящейся в положении.

Не имея, насколько я пытался себя убедить, намерений и оснований сражаться за взаимность своей влюблённости, я ожидал хотя бы капли облегчения своих переживаний, при этом рискуя, мягко выражаясь, смутить Ксюшу.

В то же время мысль, что после нашего разговора она будет понимать, что происходит со мной, казалась пусть спорным, но спасением. Единственное, о чём я не думал тогда – каково будет ей при этом с этим знанием.

Я представлял этот разговор несколько дней, старательно подбирая каждое слово и прорабатывая её возможные реакции.

У меня родился план. Согласно ему, я должен был подождать Ксюшу у выхода с этажа, когда она, направляясь домой вечером, будет проходить мимо. В этот момент я остановлю её и предложу уделить мне пару минут. В случае положительного ответа, я провожу её в находящуюся рядом переговорную комнату, которая обычно была пуста по вечерам, где в двух словах опишу ситуацию, и мы обязательно посмеёмся над всем этим вместе.

Однако исключать внезапное вечернее совещание, которое могло бы меня лишить возможности уединиться с ней, я не мог, и это было поводом нервничать. В таком случае я был бы вынужден отложить разговор на следующий день, а дней в запасе оставалось всё меньше.

Ко всему прочему, мне не хотелось, чтобы моё приглашение засвидетельствовали снующие мимо коллеги.

Это было третье марта. Рабочий день формально закончился, и я уже по привычке готовился ко второй его части. Порядком устав от нескольких сложных встреч с партнёрами и офисной духоты, я шёл в сторону кухни, чтобы утолить жажду, как вдруг заметил идущую навстречу мне Ксюшу. Я оглянулся и не увидел никого, кто мог бы сейчас испортить момент.

«Неужели прямо сейчас?» – теряя уверенность в своих намерениях, спросил я себя и набрал в грудь побольше воздуха. Сердце учащенно билось, ощущение реальности пропало. Я остановился и прошёл к двери, отделяющей приемную от лифтового холла.

«Переговорная комната!» – вдруг опомнился я. Нужно было проверить, нет ли там кого-нибудь. Я быстро приблизился к двери в помещение и приоткрыл её. Пусто. Теперь нужно было успеть занять место у выхода, чтобы поймать Ксюшу.

Я чувствовал себя несколько глупо. Я мог привлечь внимание и спровоцировать кого-нибудь из знакомых заговорить со мной.

Я достал телефон и разблокировал его. Нужно было выглядеть непринужденным и погруженным в какое-то дело, какой-то рабочий или пусть даже личный вопрос, от которого никто не должен сейчас пытаться меня отвлечь. Без всякой цели я открыл список последних звонков.

Список имен и безликих номеров заполнил экран. Среди десятка строк дважды значился контакт «Любимая». Так я много лет назад записал будущую жену и никогда не менял этой записи.

«Что я делаю? Неужели всё то, что происходит, – реальность?» – успел задаться я вопросом, как послышался звук шагов, и из-за угла показалась Ксюша. «Какую глупость я задумал!» – будто бы огромная табличка загорелась перед моими глазами. «Всё к чёрту! Отмена операции! Отступаем!» – разумная часть меня кричала что есть сил. Но другая часть тут же представила обреченность, которая настигнет меня, если я не остановлю её прямо сейчас и позволю ей уйти. У меня не так много времени для сомнений и новых попыток.

Ксюша приближалась и вот-вот должна была пройти в метре от меня. Я бессмысленного водил пальцем по экрану смартфона, как будто бы пытался убедить самого себя, что занят чем-то важным, и это «нечто важное» могло сейчас не позволить мне реализовать план. «Оно» могло меня отвлечь, и тогда я, возвращаясь домой не чувствовал бы, что упустил возможность из-за нерешительности, а списал бы всё на обстоятельства. А завтра, кто знает, может быть, я бы радовался, что не сделал большой ошибки.

«А если нет?» – из глубины души восклицал другой я, который был уже порядком изможден от этих переживаний. «Что, если я буду жалеть об этом всю жизнь?»

Мы встретились взглядом, и Ксюша улыбнулась, готовясь попрощаться, как это обычно бывает между двумя коллегами. Её улыбка была безупречной.

– Можно тебя на пару минут? – едва справляясь с окаменелыми мышцами в горле, проговорил я и не поверил, что это всё-таки случилось.

– М… Да, конечно! – удивившись моему вопросу, ответила она.

Жестом руки я показал на дверь переговорной комнаты.

– Там будет удобнее, если ты не против.

Она пожала плечами и последовала за мной. Секунды, в течение которых мы шли несколько метров, длились бесконечно долго.

«Какую глупость я совершаю!» – сомнения вновь вернулись ко мне, но пути обратно не было. «Ещё не поздно отказаться от этой затеи!» – я судорожно перебирал варианты поводов к вечернему разговору наедине, которые могли бы стать лучшей альтернативой признанию в чувствах беременной девушке от женатого коллеги. Ну уж не про личный кабинет пользователя же с ней сейчас говорить?

Мы вошли. Небольшая комната, лишенная окон, создавала ощущение уединённости. Обычно энергетика проводимых тут встреч сильно отличалась от того, что происходило сейчас.

Мы сели за массивный рыжий деревянный стол. Ксюша продолжала держать в руках куртку, и это давило на меня, напоминая, что на разговор у меня есть лишь несколько минут.

Я снова набрал полную грудь воздуха и плавно выдохнул.

– Ну, что же ты хотел сказать? – поинтересовалась она.

Я впервые видел её так близко. Мы были едва знакомы, и я был для неё совершенно чужой человек. Мой взгляд скользил по её лицу. Когда любишь человека, то знаешь на каждую его родинку. Так у меня было с Настей, и это имело право называться любовью.

На Ксюшу же я смотрел будто впервые, но каждая деталь, которую я замечал, тут же впечатывалась в мою память и казалась безмерно красивой. Взгляд опустился, и тут я увидел кольцо с круглым камнем на безымянном пальце правой руки. Я удивился и заметил, что испытываю нечто похожее на ревность.

– Тебя можно поздравить? – начал я с вопроса, который не входил в отрепетированный сценарий.

Её лицо приняло вопросительное выражение, и я показал на кольцо.

– А! – воскликнула она, рассмеявшись, и посмотрела на свою руку, – это я просто так надела! Пока поздравлять не с чем.

– Кажется, я что-то слышал об этом.

– Интересно! – как будто заинтересовавшись протянула она.

Я понял, что совершаю ошибку, но я хочу её совершить.

– Это, конечно, большая глупость, – начал я переходить к делу – но я просто должен с тобой поделиться кое-чем. Ты знаешь, что я семейный человек. И правда в том, что я никогда не искал каких-то увлечений на стороне, но так случилось, что с недавних пор я испытываю чувства к женщине. Это сильно встряхнуло меня и заставило многое пересмотреть в своей жизни. Но это состояние тяжело переживать, не делясь с кем-то.

Я прервался, ещё раз прислушавшись к себе, чтобы убедиться, не хочу ли я остановить этот разговор. Ксюша внимательно слушала.

– Я рассказываю это именно тебе, потому что эта женщина – ты.

На её лице проявилось удивление.

– Мне показалось, что тебе может быть приятно узнать, что ты вызываешь такие чувства, хотя я уверен, что в тебя влюбляются частенько.

– Эм… – растерялась она, очевидно не будучи готовой к такому повороту, – Мне, конечно, приятно слышать, что я способна вызывать такие чувства. Даже не думала о себе такого.

Она улыбнулась.

– Тебе не о чем переживать. Ты скоро уйдёшь в декрет, а я вернусь в норму. Обилие работы и домашняя суета быстро вернут мою голову на место. Мне просто нужно было этим поделиться, потому что у семейного человека и трудоголика с друзьями дела не ахти, мне просто не с кем обсудить это.

– Да, я тебя понимаю, – медленно проговорила она.

Я почувствовал, как напряжение спадает. На несколько секунд мы оба замолчали.

– Знаешь, – вдруг начала Ксюша, – а ведь это не в первый раз со мной такая ситуация. Не могу понять, отчего так происходит, ведь я никогда для этого ничего не делала!

На её лице вдруг засияла какая-то заинтересованность и будто бы она сама ждала возможности поделиться своей историей.

– Однажды, это было ещё на моей первой работе, я заметила, что мой начальник, который для меня был большим авторитетом в профессиональном смысле, проявляет ко мне далеко не профессиональный интерес. К тому моменту я привыкла к нашим долгим разговорам о делах, и мне нравилось слушать его мысли, но он был женат. Так что я тут же написала заявление на увольнение. Но знаешь: он всё понял, извинился, и с тех пор мы хорошо дружим с его семьей. Представляешь, я даже стала крестной мамой его ребёнку. Бывает же!

– Весьма интересная история, нетипичная.

Меня воодушевила та часть её рассказа, из которой следовало, что романтические чувства могут трансформироваться в дружбу.

– И это ещё не всё! – она будто бы приготовила лучшую часть шутки напоследок, – С Андреем мы познакомились, когда работали вместе. И он тоже был женат.

Её речь замедлилась и лицо стало серьёзнее.

– Так что, когда он стал искать моего внимания, я тут же прекратила наше общение. Но через какое-то время он пришёл ко мне… – она остановилась, помолчала и продолжила, – с бумагами о разводе.

Я не знал, что ответить.

– Я не сразу смогла принять это всё, но со временем мы всё же стали встречаться.

Получалось, что я был третий женатый мужчина и коллега, который влюбился в неё, тогда как она для этого совершенно не прилагала усилий. При этом с предыдущими мужчинами она прерывала общение, когда понимала, что характер этих отношений идёт в разрез с моралью, да и, если быть честным, со здравым смыслом.

– Ему нужно скорее жениться на тебе и смотреть в оба, чтобы не увели! – попробовал я перевести разговор в шутку.

Она рассмеялась.

– Да смотреть-то он смотрит! Знаешь, он даже дал слово моему отцу, что женится на мне. Но я не думаю, что он это сделает. Да и сама не знаю, хочу ли я этого теперь.

Она замолчала. Тишину прервала вибрация телефона в её сумке. Ксюша достала устройство, и её красивая улыбка снова предстала передо мной.

А вот и он сам, лёгок на помине! Да, сейчас выхожу! – проговорила она тихим и холодным голосом, а потом убрала телефон и посмотрела на меня, будто пытаясь осмыслить наш диалог.

Мне хотелось, чтобы она осталась, и я дальше мог смотреть на нее и слушать рассказы о её жизни. Мне было бы достаточно этого. Ещё полчаса назад эта девушка была чужая для меня, я почти ничего о ней не знал, но отчего-то испытывал невесть откуда взявшиеся чувства. А теперь она рассказывала мне о том, что для неё самой было так важно, и мне было спокойно, как давно уже не было.

– Он многое потеряет, если не женится на тебе! – я посмотрел ей в глаза и постарался выразить хоть частичку того, что меня наполняло.

«Во всяком случае, – подумал я, – я бы уже давно сделал тебе предложение!»

Ксюша улыбнулась и смущённо рассмеялась.

– Спасибо за комплимент!

Думаю, насчёт меня тебе не нужно переживать. Пару – тройку месяцев, и я буду в порядке. Если нужна будет помощь – всегда буду рад!

– Спасибо! Буду иметь в виду!

«Вежливая девушка! – подумал я, – Но я-то знаю, что ты будешь избегать меня. И будешь права!»

– Ох и удивил ты меня! – она встала из-за стола и сделала шаг к двери, – Но знаешь, это хорошо, что ты рассказал мне всё. И спасибо тебе за приятные слова!

– Тебе спасибо за то, что выслушала! – я поднялся с кресла и встал возле неё, – Я бы взорвался, если бы не поговорил с тобой!

Мы оба улыбнулись.

Я проводил Ксюшу в приемную, где мы попрощались. Она вошла в лифт, а я остался осмысливать разговор. Мне казалось, что я получил то, чего так хотел, и мне стало легче.

«Самое трудное позади!» – подумал я.

– О, ты ещё здесь? – встретила меня Ольга, когда я вернулся к рабочему месту, – А я думала, что ты ушёл.

– Как видишь, я тут! – ответил я, чувствуя давно забытый энтузиазм и бодрость духа.

Всё-таки я правильно сделал, что поговорил с Ксюшей.

– Проверяй почту! Твой проект согласовали! Мне, правда, пришлось немного умаслить начальство и пообещать, что всё будет сделано на высшем уровне!

– Только так и никак иначе! – крикнул я ей, забирая вещи.