Аргилай. Украденный дом

Розовое гламурное марево с блестящими сердечками извергло из себя, каким-то чудом, выжившего конного арбалетчика из охраны Локкириана. Заметив, что Аргилай шевелится, наемник остановил перепуганного коня и вскинул заряженный арбалет. В следующие мгновение мужчина в черной накидке без герба повис в стременах, убитый стрелой, попавшей точно в глаз.

Чьи-то сильные руки подхватили Лаи подмышки. Юноша застонал от боли, но не услышал собственного стона, и потерял сознание прежде, чем успел разглядеть кто и куда его тащит.

– Много, очень много. – произнес смутно знакомый Аргилаю, хриплый голос.

– Че? – чрезмерно громко переспросил не менее знакомый голос.

Лаи приоткрыл глаза и увидел обладателей голосов – гномов Бипу и Нюха.

Гук-следопыт стоял, уперев руки в бока и, с крайне недовольным видом, отчитывал своего собрата. Бипа в свою очередь имел вид жалкий: весьма помятый и слегка обгоревший. Гном облаченный в кольчугу с трудом стоял на ногах, сильно покачивался, а его главная гордость: волосы, уложенные в петушиный гребень, были опалены и укоротились раза так в два.

– Говорил я тебе: пол бочки надо, а ты спорил, отрыжка бобовая. – раздосадовано плюнул себе под ноги Нюх и развернувшись на подкованных каблуках, пошел прочь.

– Какие яблочки, какие бобы? – недоуменно и очень громко переспросил Бипа. Гном хлюпнул носом и машинальным движением руки размазал кровь, сочащуюся из уха.

В поле зрения юноши появилась Трицитиана. На поясе женщины висел новенький кинжал в ножнах, украшенных серебром. Наемница присела перед Аргилаем на корточки.

– Тупые гуки! – недовольно проворчала она, сверкнув в сторону гномов своими светло-голубыми глазами. – На вот, укройся. – велела женщина, протягивая одеяло. – Твоя медвежья шкура убежала вместе с поклажей, оружием и Упрямцем.

– Что это бумкнуло? – рассеянно просил Лаи, с благодарностью принимая одеяло и оглядываясь по сторонам, чтобы понять где он находится.

Лагерь путники разбили в руинах, коих в окрестностях все еще хватало с избытком. День клонился к вечеру, над аккуратно сложенным костерком коптился котелок, навевая ленивое спокойствие и создавая уют. Пахло столь привычными и ставшими родными ароматами для путешественника – дымом, лошадиным потом и готовкой. Возле костра на земле сидела Лиса с новеньким колчаном за спиной. На коленях девочки лежал лук, которого Аргилай раньше не видел.

Бипа вновь хлюпнул носом и произнес своим обычным голосом:

– Пол бочки могло не сработать, зуб даю.

– Так ты все слышишь, бурить твои штольни!? – выругался Нюх.

– Че? – чрезмерно громко переспросил Бипа.

Гук-следопыт грязно выругался и опять сплюнул себе под ноги.

Аргилай не смог сдержать улыбки. Несмотря на то, что все тело сильно болело, юноша чувствовал себя гораздо лучше, чем за всю поездку в комфортабельной карете. Теперь он находился среди настоящих друзей, он был дома. Дома, который так долго искал.

– А где Кошель? – спросил Лаи, крутя головой. – Как поживает его почтенная задница?

– Нет больше Кошеля. – мрачно ответила арт-три, поднялась на ноги и отошла к костру.

– Пристрелили его… – вздохнул Нюх и опустился на седельную сумку. В руках гном крутил золотую нитку с бусинами. – Тут как дело было: вы от деревни тогда к Ломонду на хутор рванули, а мы к себе в шахту. В шахте тоже в живых никого. Мы из тайников оружия набрали и за вами на хутор пошли. А тут Лиска, рыжая башка, из кустов вылетает и давай что-то на своем варварском наречии тараторить. Ни чижа не понятно, но явно что-то случилось. Мы аккуратно за ней пошли и к полянки подкрались, где этот плешивый хрен со своими черносливами лагерем стоял. А там вы лясы точите. Лиска шипит на нас, руками машет, мол притаитесь. Ну мы в кустах схоронились и ждать стали. А как арт-три твоя котел в костер своротила, так мы в атаку бросились, тебя отбивать. Но черносливы эти, бурить их штольни, не пальцем деланы, садить из арбалетов принялись. Почто мы с голым гузно без щитов против стрел? – гном вздохнул и разочарованно махнул мозолистой ладонью. – Отступить пришлось. Тебя черносливы повязали, а Кошелю совсем не свезло – две стрелы словил. Но не в зад. Аккурат в шею. Хорошо стреляют, собачьи дети.

Лиса принесла Лаи кружку горячего отвара. Сунула в руку и вернулась к костру.

– Пей. – приказала Трица.

Аргилай сделал глоток. Это оказался бульон.

– В темноте нашлись кое-как. – продолжил свой рассказ Нюх. – Кошеля в штрек отнесли, со всеми почестями в последний путь спровадили. Сели мозгами шевелить, как тебя вызволять. Да и за собрата посчитаться надобно. Тут этот обалдуй, – гном кивнул на Бипу. – Скумекал, что у нас в тайнике две бочки серебряной соли. Следующего года ждали, когда в Тильбон на праздник повезем.

– Гномьи потехи! – догадался Лаи.

Гук хрипло рассмеялся.

– Ну да, ну да, потехи, бурить твой штрек. Это пару щепоток потехи. А если целую бочку рвануть, так это уже целое веселье получается. Ну, ты сам видел… – Нюх опять кивнул на Бипу, который все еще утирал кровь, сочащуюся из уха. – Только этот остолоп, поганка подгорная, не рассчитал ни место где бочку прикопать, ни количество серебряной соли. Мы ж только лошадей хотели подорвать и арбалетчиков, которые впереди ехали. Обвал соорудили заранее, старались, работали, портки рвали от натуги. Карету подрывать никто не планировал, знали, что ты внутри. Вот не дай ты так резво деру – не болтали бы мы сейчас, а соскребали тебя со скал. Ты как про бочку просек? Запал поди учуял?

Аргилай закусил губу и внимательно посмотрел на каждого из своих спутников.

– Кошель меня предупредил. – тихо произнес юноша и почувствовал, как по спине пробежал холодок. – Вот так пальцем покрутил за несколько мгновений до взрыва.

Над лагерем повисло молчание.

– Молоток Кошель! – покивал Нюх. – Всегда упрямым был. Даже смерть ему не помеха, коли что решил.

– А не привиделось? – усомнилась Трицитиана.

– Может и привиделось… – пожал плечами Лаи и тут же застонал от боли. – А с Бипой что? – кивнул он на обогревшего гнома.

– Ну, тук как, – ответил Нюх, с трудом сдерживая улыбку. – Мы бочку то прикопали, канавку сделали, серебряной соли туда насыпали, ну чтобы значит запалить издали. И сверху землей закидали, чтобы не видно. Все, как положено по подрывному делу. Когда карета на дороге показалась, Бипа поджог. Огонек по канавке побежал. И тут карета встала не там, где мы планировали. Бипа голубя пустил со страху, за тебя перепугался, и рванул запал гасить, пока огонек до бочки то не добежал. Но, – гук хрипло рассмеялся в свою короткую бороду. – Не догнал!

– Спасибо, Бипа, – искренни поблагодарил Лаи. – Вовек не забуду!

– А… – отмахнулся гном, размазывая кровь возле уха. – Сочтемся.

– Так ты все-таки слышишь! – удивленно воскликнул Нюх, оборачиваясь к собрату.

– Че? – громким голосом, глуховато переспросил Бипа.

Сытный ужин подарил желудку праздник, а телу облегчение от перенесенных невзгод. В вещах отыскалась фляжка гномьего самогона, которая трижды прошла по рукам. Не забыли помянуть Кошеля.

Когда ужин завершился, а до завтрака еще предстояло пережить ночь, Аргилай, завернутый в одеяло, как больной старик, отыскал себе палку и с трудом доковылял до небольшой заводи среди валунов. Там Трицитиана при помощи пучка жёсткой травы, песка и ругательств оттирала копоть с котла. Солнце уже зашло за горизонт, но тьма еще не полностью вступила в свои права, и над миром повисли те самые волшебные мгновения тишины, которые зовутся сумерками.

– О, – заметив юношу, бросила Трица через плечо, не прекращая своего мокрого занятия. – Ходить начал? И даже не под себя?

Лаи остановился и перевел дух. Да, ходить он начал и иногда не под себя. Но столь элементарное действие давалось с трудом. После контузии страшно мутило, а голова напоминала пчелиный улей. Взрыв гномьих потех сжег одежду и подпалил волосы, сделав их короче на пару ладоней. Запасной рубахи ни у кого не нашлось, и юноше теперь предстояла нелегкая задача: ввести в моду повседневное ношение одеял.

– Нам надо поговорить. – с трудом балансируя на палке, сообщил Аргилай.

Арт-три оставила котел плавать в заводи, повернулась к собеседнику, поднялась во весь свой немалый рост и скрестив руки на груди, ответила:

– Надо? Хорошо – говори.

– У тебя серьезная проблема. – предупредил юноша.

– Да? – мрачно переспросила женщина. – И какая же?

– Котел утоп.

– Что? – не сразу сообразила Трица, а затем выругалась. – Туфу на тебя, дубина!

– А еще Локкириан успел мне поведать многое. – продолжил Аргилай и подробно пересказал весь свой разговор с лысым эльфом. – Он сказал правду или соврал?

Трицитиана опустила глаза и, перед тем как ответить, долго рассматривала носки своих ботфорт.

– Он не соврал тебе. – наконец произнесла она. – Не соврал, но и не сказал всей правды.

– Как и ты?

– Как и я. – кивнула арт-три и отвернулась, скрывая досаду, отразившуюся на лице.

– Но почему ты не рассказа мне – кто я? – спросил Лаи.

– Я боялась. – ответила девушка, не поворачиваясь к собеседнику.

Аргилай нервно хохотнул.

– Ты боялась меня? – он фыркнул. – Ты – меня? Меня, которого можешь уложить одним ударом? Пуф! Что за бред?

– Я не знаю кто ты. – пояснила наемница. – Пойми, я впервые встретила чужака, пришедшего из другого мира.

Трицитиана повернулась, и Лаи с удивлением понял, что его наставница растеряна.

– Кто-то считает вас Тварями Бездны, – продолжила арт-три. – Кто-то носителями могущества Создателя. Я не знала, что ожидать от тебя, когда ты вспомнишь кто ты. Отец в этом лучше разбирается, он бы все тебе рассказал.

– Если я тварь, если ты боялась меня, то почему решила помочь? – недоуменно спросил юноша.

Трицитиана нервно облизнула тонкие губы и провела ладонью по рыжим волосам.

– Я не знаю кто ты, но… – она тяжело вздохнула, подбирая нужные слова. – Но если ты действительно можешь как-то повлиять на возвращение Создателя, то, драть тебя за ногу – верни его! Наш мир гниет, умирает, миру нужна помощь.

– Но ведь твой отец маг, – озадачился Лаи. – А маги не хотят возвращения Создателя.

Женщина насупилась и возмущенно ответила:

– Я понятия не имею, чего там хотят маги. Не спрашивала, знаешь ли. Но не надо всех стричь под один горшок. Мой отец всегда хотел возвращения Создателя и никогда не плясал под дудку острова Семи Башен.

– Поэтому лысый эльф называл вас инакомыслящими изгоями? – вспомнил разговор с Локкирианом, Аргилай.

Трица наморщила веснушчатый носик.

– Мой отец когда-то помогал Локку и разделял его стремления. Ровно до того момента, как узнал истинные намерения и способ, каким Локк хочет добиться желаемого.

– О чем ты? – с волнением переспросил Лаи.

– Создатель даровал магию семерым. Семерым людям. Эльфы и гномы получили дырку от бублика. У Локка с этого дела попец пригорает и сильно дымит. Видел его перстень?

– Да, – кивнул юноша. – Я думал там семи лучевая звезда. Это ведь герб острова Семи Башен, верно? Ты говорила остров имеет форму семи лучевой звезды.

– А у него на перстне восьми лучевая звезда! – ответила Трица и щелкнула пальцами. – Локк слишком много времени провел в душных помещениях, читая пыльные фолианты и древние рукописи – такое не проходит бесследно. Он вбил себе в голову, что изначально было восемь школ магии, и восьмую Создатель даровал лишь эльфам. Но в Войну Магов все эльфы, обладавшие силой – были убиты. Локк надеется, что, вернув Создателя, он сможет выклянчить у того возвращение эльфам утерянного могущества.

– И первым в очереди на раздачу талантов окажется сам Локкириан? – усмехнулся Аргилай.

– Именно. – кивнула наемница. – Его цель можно посчитать достойной, если не знать избранный Локком метод. Он действительно ищет таких, как ты, Лаи – юношей и девушек, прошедших через портал. Собирает, спасает от магов и прячет в своем замке в Фельдбоне, где они живут и ни в чем не нуждаются. Но делает он это лишь для того, чтобы, собрав семьдесят семь чужаков из другого мира, одновременно лишить вас жизни в древнем, кровавом ритуале на, запыленном от старости, алтаре эльфов. По мнению Локкириана лишь одновременная смерть такого количества чужаков вернет в наш мир Создателя.

Аргилай испуганно икнул и чуть было не упал, уронив палку, за которую держался. Трица вовремя подхватила своего ученика и удержала за плечи. Лица чужака из другого мира и рыжей наемницы оказались близко. Лаи опять икнул, а Трицитиана смущенно отстранилась.

– Ты прости… – виновато произнесла женщина. – Прости, что не рассказала тебе все сразу. Я не должна была тебя обманывать.

– Квиты. – кашлянул Аргилай.

– В смысле? – не поняла наемница, все еще поддерживая собеседника за плечи.

– Я тоже тебя обманул, – признался Лаи, опуская глаза. – У меня больше нет амулета.

Трицитиана фыркнула.

– Поди ведьме в селе Сытном отдал?! – догадалась она.

– Да. – буркнул себе под нос юноша.

Женщина в ответ лишь презрительно фыркнула.

– Теперь у меня остался лишь один вопрос, – более уверенным голосом продолжил Лаи. – Но самый главный.

– Гномы едут в Грейсван. – не дожидаясь вопроса, дала ответ Трица. – Решили, что их купец-предатель слинял туда. Хотят поквитаться. Места тут опасные, разделаться не следует. Я думаю надо ехать с ними, а в городе уже решим, что дальше. Или у тебя другие планы?

– Я хочу попасть в Фельдбон. – уверенно ответил юноша.

– В Фельдбон? – уточнила наемница и нахмурилась.

– Да. Хочу найти тех, кто так же, как и я прошли через портал. Хочу найти юношей и девушек, которых так же, как и меня разыскивают маги. Я должен рассказать им всю правду, спасти из золотой клетки замка Локкириана. Уверен, вместе мы разберемся, как вернуть Создателя и спасти всех.

– Смелое заявление для обгоревшего юноши в одеяле. – усмехнулась Трицитиана и задумчиво посмотрела на небо. – Я никогда не бывала в Фельдбоне… Говорят там дешевое вино, и пляжи, где можно купаться без одежды – убойное сочетание.

– То есть ты едешь со мной? – обрадовался юноша.

– Почему бы и нет, – улыбнулась рыжая женщина. – Тем более Грейсван нам все равно по пути.

– Отлично! – не веря своему счастью Аргилай подпрыгнул и вновь чуть было не упал.

Восстановив равновесие и подавив головокружение, юноша продолжил:

– Но тот главный вопрос, о котором я говорил, он о другом.

Трицитиана перестала улыбаться и с подозрением посмотрела на собеседника.

– О чем ты?

– Могу я называть тебя «Мамочка»?

Рыжая женщина страдальчески закатила глаза и недовольно ответила:

– Нет.

– Но ведь… – попытался спорить Аргилай.

– Даже не думай! – строго запретила наемница и покачала указательным пальцем перед лицом Лаи. – И не надо смотреть на меня такими глазами, тебе это не поможет. Я серьезно – у тебя странный взгляд.

– Кажется меня сейчас вырвет. – простонал позеленевший юноша. – Мне нужно присесть.

– Вот дубина! – выругалась арт-три, помогая Аргилаю опуститься на землю возле одного из больших валунов. – Говорила же – отлеживайся у костра! А нет, поперся гулять.

– Прости мамочка, – просипел юноша, меняясь цветом в лице от бледно-землистого до зеленовато-болотного, и сдерживая в себе целебный бульон.

– Заткнись! – с улыбкой цыкнула на него арт-три.

Друзья не догадывались, но во время разговора за ними из-за группы валунов, расположенных поблизости, внимательно следили две пары любопытных глаз. Один из соглядатаев усмехнулся в короткую бороду и протянул собрату крепкую мозолистую ладонь.

– Я ж сказал помирятся! – триумфально усмехнулся Нюх. – А ты все поцелуются, поцелуются. Гони монету!

– Че? – глуховато щурясь, чрезмерно громко переспросил Бипа.

Эпилог.

Штормовое море, посреди которого расположен остров Семи Башен не зря получило свое название. Волны, словно исполинские глубоководные животные, поднимались из воды, стараясь достигнуть темного грозового неба и безжалостно обрушивались на пузатые борта небольшого двухмачтового парусника. Матросы метались по палубе, задраивая все двери и убирая паруса, чтобы судно могло лечь в дрейф. Море ревело, как раненый хищник и стонало завываниями ураганного ветра. Но вопреки кошмарной непогоде и всем законам мироздания маленькая лодочка с одним единственным пассажиром, стремительно неслась сквозь шторм, то высоко взлетая на высоких волнах, то опускаясь в бурлящую пучину.

На берегу, усеянном круглыми валунами, ее уже ожидали. На старой пристани стоял человек укутанный в теплый плащ лазоревого оттенка. Его кудрявые волосы на голове с двумя глубокими залысинами, не беспокоил ни ветер, ни соленые брызги волн, что разбивались о прямоугольные каменные глыбы пристани.

Лодка достигла своей цели и остановилась. Ее пассажир – высокий, статный, подтянутый и физически развитый для своих лет старик с короткими седыми волосами и такой же седой, коротко подстриженной бородой, уверенно ступил на позеленевший от водорослей камень пристани. Человек был одет в неброскую дорожную одежду, задубевшую от впитавшейся в нее соли, и кожаные высокие ботфорты, потемневшие от воды.

– Без весел лодочка, без паруса, а по волнам летит стрелой – как такое возможно? – слишком пухлыми губами широко улыбнулся кудрявый мужчина, протягивая узкую ладонь пришельцу. – Магия какая-то, не иначе! – шутливо добавил он, ожидая рукопожатия.

– Сейчас не до шуток, Тим. – проворчал седобородый, игнорируя протянутую руку. Старика заметно покачивало и сильно мутило после долгой качки.

– Прости Ломонд, – спрятав, так и не пожатую ладонь под полы лазоревого плаща, ответил кудрявый. – Я просто слишком рад тебя видеть. Мы так долго ожидали тебя, что успели сильно соскучиться и забыть твой сварливый нрав.

– Рад? – переспросил седобородый, и в его, обычно добрых голубых глазах с хитрым прищуром, сверкнул гнев. – Вы послали за мной убийц!

– Ах, Ломонд, – искренни вздохнул собеседник. – Тебе следовало явиться на Остров по первому же приказу Великого магистра. Континент без присмотра полон опасностей и жестоких злодеев. Лишенные нашей заботы люди, дичают из года в год и превращаются в животных.

– Я защищался сколько мог, Тим, – скрипнув зубами ответил Ломонд. – Но они вырезали деревню. Целую деревню ни в чем не повинных людей, Тим. Женщин, детей, стариков. Зачем? Почему пострадали эти люди?

Пухлые, гладко выбритые щеки кудрявого мага, покрылись густым красным румянцем. Он виновато улыбнулся пухлыми губами, и пожалв узкими плечами, ответил:

– Потому, что мы действительно очень нуждаемся в тебе Ломонд. Ты напрочь проигнорировал три приглашения Великого магистра, и он слегка… вспылил. Преклонный возраст сделал его излишне несдержанным и резким, ты же знаешь. Люди, погибшие в той деревне это ужасно, это кошмарная несправедливость, но, если бы ты сразу приехал на остров… Пойми сейчас речь идет о сотнях, о тысячах жизней.

Седобородый до боли сжал кулаки, подавляя ярость, рвущуюся наружу. Он глубоко вдохнул, чтобы справиться с эмоциями и медленно спросил:

– Зачем я понадобился Великому магистру?

– У нас… – Тим замялся, покусывая нижнюю губу и подыскивая нужные слова, затем сделал приглашающий жест. – У нас некоторые проблемы с порталом. Давай проследуем в башню, я вижу ты продрог и устал.

– Какие проблемы? – нахмурился Ломонд следуя за собеседником по каменной старой пристани. – Рассказывай.

– Видишь ли, когда портал последний раз открылся, чтобы впустить в наш мир существо из Бездны, то он вел себя крайне странно. Шипел, бурлил, искрился… Словно перегонный куб перед взрывом. А теперь непрестанно гудит, как растревоженный пчелиный улей и ничего не делает.

– То есть ничего не делает? – уточнил седобородый маг.

Кудрявый остановился и понизив голос, взволнованно ответил:

– Великий магистр просил пока не распространяться об этом, но он… – Тим тяжело вздохнул. – Великий магистр опасается худшего. Представь себе: портал уже четвертый месяц не открывается. Подобного раньше не никогда случалось, ты понимаешь это, как никто другой. Магистр боится… Боится, что пришел конец.

– Конец чему? – с нарастающим беспокойством спросил Ломонд, уже догадываясь какими будет ответ.

– Конец всему. – маг обреченно покачал кудрявой головой. – Конец приходу существ из Бездны. Конец поступлению источников энергии. И конец нашего заточения на острове.

– Я осмотрю портал. – заверил седобородый. – Возможно это временная поломка и все еще можно исправить.

– Конечно посмотри! Обязательно посмотри! – радостно закивал Тим. – Ведь для того мы тебя вызвали. Но… – он обреченно причмокнул пухлыми губами. – Но, если худшие прогнозы оправдаются, что боюсь нам придется действовать. Ты же понимаешь, о чем я?

Ломонд не ответил. Отец Трицитианы, тот самый маг, которого так и не смог отыскать Аргилай, очень боялся событий, что принесет с собой поломка портала.

Приняв молчание собеседника за согласие, кудрявый продолжил свою речь строгим голосом:

– Действовать резко, действовать быстро, а порой и предельно жестоко. Это тяжелое бремя, но мы обязаны вернуть миру порядок. Обязаны ради общего блага. В такой ситуации жертвы неизбежны и полностью оправданы. – Тим в раздумье пожевал пухлыми губами, а затем улыбнулся и продолжил уже более добродушным голосом. – Но не будем о грустном. Худшего еще не случилось, и я уверен, что в этот раз все обязательно обойдется!

Конец первой книги.