Kitobni o'qish: «Знаки судьбы», sahifa 6

– Вы точно не хотите, чтобы я подвез вас до дома? – подойдя, спросил шеф-повар, возрастом старше лет на десять.

– Да, точно, – ответила она голосом мягким, но решительным. – За мной придут. Хотя я признательна вам за предложение.

Он покачал головой. Женщина только что потеряла отца и никогда не упоминала о каких-либо других родственниках или друзьях. Кто мог прийти за ней?

Дружба между шеф-поваром ресторана и слепой музыкантшей порождала злые шепотки, но ему было все равно. Кроме того, их смены заканчивались примерно в одно время, так что отвозить ее домой для него было вполне естественно. И теперь ее неожиданный отказ вызывал в животе неприятное тоскливое замирание.

– Да вы не беспокойтесь, – сказала она. – У меня тут есть Ню-Ню; он, если что, составит мне компанию.

Повар взглянул на ухоженного лабрадора, послушно сидящего у ее ног. Собаку-поводыря ей незадолго до смерти подарил отец. Преданный, умный и хорошо обученный, бо́льшую часть вечеров пес подремывал на задах ресторана, в то время как его владелица играла на сцене.

– Что ж, тогда ладно, – вздохнул повар, когда порыв решимости в нем наконец иссяк, и, попрощавшись, направился к автостоянке.

Она прислушалась к звуку удаляющихся шагов и, убедившись, что он ушел, потянула Ню-Ню за поводок. Пес вскочил и пошел впереди хозяйки. Перед лестничным пролетом он повернулся, касаясь обеих ее ног, – знак, что сейчас будет спуск. Когда хозяйка спустилась со ступенек, Ню-Ню возобновил свой более легкий и скорый шаг.

С ресторанного дворика они вскоре вышли на тихую боковую улочку. Правое ухо молодой женщины словно дернулось, когда на дороге стал слышен шорох шин. Она остановилась и стала ждать. Вот послышался тихий звук тормозов, а затем – жужжание опускаемого стекла.

– Извините, вам не нужна помощь? Я готов отвезти вас, куда вам будет угодно.

Голос молодого мужчины. Она повернулась на него и чуть подалась вперед. Ноздри ощутили слабый, но приятный аромат цветов. Лилии.

– Я знала, что это будете вы, – сказала она размеренно. – Вы за мной следили?

На вопрос он не ответил.

– Может, вы лучше сядете в машину? А то на улице холодно.

Она осторожно отступила на шаг и качнула головой:

– Нет. В машину к вам я не сяду.

– Понимаю… Тогда, может, просто посидим где-нибудь, поболтаем? Здесь неподалеку есть кафе. Можно отправиться туда.

Она знала, о каком месте идет речь. И, оставив первоначальную сдержанность, кивнула. Но у нее было одно условие:

– Я пойду туда одна.

– Хорошо. Я буду ждать вас внутри.

* * *

В кафе он по привычке выбрал самый уединенный столик. Затем подозвал ближайшего официанта.

– Сюда сейчас идет молодая женщина в белом платье. Она слепая. Не могли бы вы встретить ее снаружи и помочь зайти?

Официант был удивлен, но согласился выполнить просьбу. И вскоре возвратился в сопровождении молодой женщины, которую проводил к столу.

– Прошу вас, присаживайтесь, – тихо предложил он, не зная толком, что делать дальше. Честно говоря, эту встречу он не планировал. Не был даже уверен, надо ли было все это затевать.

Молодая женщина на удивление ловко скользнула на свое место. Собака понюхала воздух и легла у ее ног, не сводя с них настороженного взгляда.

– Зачем вы следили за мной? – спросила напрямик скрипачка.

– Я не следил. Просто ужинал в ресторане, а затем, отъезжая, увидел вас. Вот и решил помочь, – сказал он, умолчав, что после ужина целый час дожидался ее на парковке.

– Нет, вы за мной следили. – Она нахмурилась. – И не лгите. Может, я и незрячая, но быть слепым порой означает видеть то, чего не видят другие.

– Это правда, – согласился он, улыбнувшись своим мыслям. – Примерно как с теми лилиями.

– Цветы вы мне тоже дарите не в первый раз…

Он промолчал. Отрицать этого он не мог, да и зачем?

– На прошлой неделе вы приходили в ресторан каждый день. И каждый раз оставались до самого моего ухода. Я все еще чувствую, что происходит вокруг меня, даже если и не вижу. Вы за мной наблюдали. Лучше не отпирайтесь.

Он втянул сквозь зубы воздух.

– Хорошо, не буду. Я за вами следил. Но не из злого умысла. Просто хотел убедиться, что у вас все благополучно. Потому что… – Он замешкался, немея от слов, которые сейчас готовились сорваться с губ. – Недавно я потерял человека, который был мне очень близок.

– Что вы имеете в виду? – спросила она смягчившимся тоном.

Он прикусил губу. Заговорить с кем-то о своих личных чувствах – для него это было впервые. Юань Чжибан назвал бы его слабаком, но это так раскрепощало…

– Я знаю, что вы потеряли отца, – тихо произнес он.

Она закашлялась, и ее глаза увлажнились слезами.

– Вот и мой отец тоже недавно скончался, – продолжил он. – Я понимаю, что для вас значило это испытание. Внезапно лишиться человека, который о тебе заботился… Такое ощущение, будто из-под тебя выбиты все твои жизненные основы.

– Вы это об отце?

По ее лицу текли безмолвные слезы. Всякая враждебность испарилась.

– Да, о нем, – подтвердил он.

Ее веки затрепетали.

– Поэтому вы дарили мне цветы? И следили за мной?

– Нет, – он покачал головой. – Цветы я дарил, потому что мне очень понравилась ваша музыка.

Она смутилась:

– Вы любите классическую музыку?

– Не скажу, что я в ней разбираюсь, но мне нравятся пьесы, которые вы исполняете. Особенно та, которой вы обычно открываете ваши выступления. Она всегда будит во мне мысли о семье, которую я потерял.

– Это чешский композитор Франтишек Дрдла. Называется «Sehnsucht» – «Тоска». Взывает к тем, кто нас уже покинул. – Она тихо вздохнула о чем-то своем. – Не верю, что вы можете лгать о своем отце.

Звуки кафе сделались тихими и приглушенными, и он снова слышал те нежные, мирные мелодии, эхом отдающиеся в ушах. Но в то же время перед его взором мелькали лица мертвых; попеременно мрачные и небесно-чистые, они сливались и наслаивались друг на друга в жутковатой текучести. В висках полыхнула острая боль. Он вздрогнул.

– Что-нибудь не так? – спросила она, искренне обеспокоенная.

– Да нет, ничего особенного. – Глубоко вдохнув и помассировав лоб, он попытался сменить тему: – Мне еще нравится третья пьеса, которую вы играете…

– Третья? – Она приложила руку к щеке. – А какое чувство вы при этом испытываете?

– Умиротворенность.

– Вас тревожат всякие мысли? Что-нибудь, вызывающее смятение или неуверенность? Тревоги из прошлого, беспокойство о будущем? – Она помолчала. – Может, даже что-нибудь непосредственно перед вами?

Он иронично повел головой, хотя и понимал, насколько бессмыслен этот жест.

Она улыбнулась:

– Пьеса, о которой вы говорите, – «Медитация» Массне, французского композитора. Известна тем, что погружает в задумчивость. Я открыла, что через нее можно общаться со слушателем, когда он чем-то обеспокоен.

Улыбка, казалось, наполняла ее черты прекрасным мягким сиянием. До этого он даже не видел, как она улыбается. Внутри него что-то всколыхнулось.

– Какая у вас красивая улыбка…

Она опустила голову в явном смущении, но улыбка не угасла.

– Вы неплохой человек, – секунду спустя сказала она.

– Это… в каком смысле? Почему вы так говорите?

– Потому что вы понимаете музыку.

– А до того как пришли сюда, вы что обо мне думали? Что я опасен?

– Да нет, не совсем, – сказала она несколько извиняющимся тоном. – Просто я стараюсь держаться тише воды… в свете последних событий.

– Это что значит? Вам кто-то или что-то угрожает?

– У нас недавно, прошлым вечером, был один клиент. Посетитель. Он был пьян и погнался за мной. Вы ведь, наверное, были тогда?

– Был. И даже хотел его усмирить, но официанты взялись за него первыми. Я переживал за вас. Потому сегодня и поехал следом – из опасения, как бы не случилось чего-нибудь подобного.

– Если б и случилось, то не из-за него. Потому что он мертв.

– Да вы что? – изобразил он потрясение.

– Это произошло после того, как он вечером ушел из ресторана. Говорят, это была автоавария, но я слышала и иное мнение. Сегодня днем меня в ресторане нашли какие-то его друзья. По их подозрениям, та авария была своего рода местью за его выходку по отношению ко мне. Я сказала им, что не знаю никого, кто хоть отдаленно способен на что-либо подобное. Но вот снова появились вы, и я невольно стала задумываться… – Сделав паузу, она заговорила более деликатно: – Я не говорю, что подозреваю вас в чем-то неладном. Просто подумала, что нам следует поговорить с глазу на глаз.

Грудь стиснули невидимые клещи, но он держал себя в руках. О каких «друзьях» идет речь, он прекрасно понимал.

– Не зацикливайтесь на этом, – сказал он ободряюще. – Вы же знаете, что это не имеет к вам никакого отношения. Кое-кто из людей по своему скудоумию не сознает, сколько врагов себе нажил. И даже если это были криминальные разборки, нет никаких причин, чтобы кто-то увязывал их с вами.

– Вы правы. Может, у меня просто мания преследования… Видимо, это у меня в крови. У меня ведь отец был полицейским.

Лицо ее почему-то омрачилось.

– Что-нибудь не так? – Ему потребовался максимум усилий, чтобы сдержать прилив эмоций и сохранить естественный тон. – Уже поздно. Вам, наверное, пора домой.

Она заерзала на стуле, и он напомнил себе, что, несмотря на его долгие наблюдения за ней, они все еще почти не знакомы.

– Да, уже поздно, – сказала она, рассеянно крутя на пальце выбившуюся прядку волос. – Может, вы меня все-таки отвезете?

– Конечно, – заверил он. Хотя эта встреча была у них первой, в глубине души он чувствовал неизъяснимо глубокую связь между ними. Каким-то образом он без всяких вопросов знал, что отвечает за безопасность этой женщины.

– Спасибо. – Она снова улыбнулась. – Кстати, меня зовут Чжэн Цзя.

21:36

Гостиница при отделе уголовного розыска

Снаружи позвонили. Открыв дверь, Ло Фэй неожиданно увидел Цзэн Жихуа. Тот достал из кармана листок бумаги и молча протянул ему.

Хуан Цзеюань

Мужчина, 48 лет

В наст. время владелец бара «Черная магия»

Номер мобильного: 13020011590

– Хуан Цзеюань был помощником начальника Дин Кэ во время дела номер сто тридцать о захвате заложника. В нем он разбирается лучше, чем кто-либо, – после самого Дин Кэ, разумеется.

– Молодчина, – похвалил Ло Фэй. – Хорошее подспорье.

– К сожалению, он единственный, кого нам удалось отыскать, – сказал Цзэн Жихуа. – Честно говоря, не надеюсь, что удастся найти Дин Кэ. Как сказал вам начальник Сун, они ищут его уже десяток лет. Что до других имен в отчете, то некоторые из них за это время скончались. А еще есть Чжун Юнь, снайпер, который снял Вэнь Хунбина. По какой-то причине информации по нему тоже нет.

– Хотите сказать, что он тоже пропал?

– Я в том смысле, что де-факто никакого Чжун Юня не существует. Нет ни одной служебной записи о ком-либо с таким именем. Возможно, это псевдоним.

– Интересно… Давайте сначала сосредоточимся на Хуан Цзеюане и посмотрим, куда это нас выведет. Может, он и приблизит нас к этому самому Чжун Юню.

– Почему бы не набрать его номер прямо сейчас?

– Час уже поздний. – Ло Фэй взмахом руки отмахнулся от предложения коллеги. – Давайте завтра.

– Завтра? – скептически переспросил Цзэн Жихуа. – Мы имеем дело с Эвменидами.

– Прекрасно это понимаю, уж поверьте. – Ло Фэй многозначительно глянул на Цзэн Жихуа.

В конце концов подчиненный кивнул:

– Начальник у нас вы.

Глава 5. Капкан поставлен

31 октября, 8:33

Бар «Черная магия», задняя комната

– Начальник Хуан, вас, – произнес менеджер бара.

– Кто там еще? – Хуан Цзеюань потер сонные глаза.

– Говорит, что из Управления общественной безопасности.

Слова вызвали знакомый толчок адреналина. Разом очнувшись, он сел и взял трубку:

– Хуан Цзеюань слушает.

– Добрый день, – прозвучал энергичный мужской голос. – Я из архива Управления общественной безопасности.

– Архив Управления? – переспросил Хуан Цзеюань, соображая, какой интерес может быть к нему у полиции.

– Точно. У нас к вам несколько вопросов по делу восемьдесят четвертого года. Если точнее, то по делу номер сто тридцать о захвате заложника. Верно ли я понимаю, что в то время вы были помощником начальника Дин Кэ и принимали непосредственное участие в этом расследовании?

– Н-ну… да. Только с чего вдруг такой интерес к делу номер сто тридцать?

– Да, в общем-то, ничего серьезного. Мы тут начали выборочную проверку старых расследований, и неожиданно всплыло, что материалы дела номер сто тридцать не вполне соответствуют стандартам Управления. Вот начальство и попросило заполнить пробелы, опросив вовлеченных лиц и составив дополнительный отчет. Мы прикрепим его к материалам.

Хуан Цзеюань усмехнулся:

– Ваше начальство, надо сказать, большие оптимисты… Ведь двадцать лет прошло. Сколько же, по-вашему, мы должны помнить? Кроме того, я уже много лет как на пенсии. И никому из вас не подотчетен.

– Понимаю вас, – сказал собеседник. – Мы лишь просим, чтобы вы нам помогли, уделив немного своего времени. Ничего больше.

– А времени у меня не так уж много, – ответил Хуан Цзеюань с ленцой. – Забот и так хватает.

Несколько секунд в трубке стояла тишина. Когда голос прорезался снова, тон его был уже более дружелюбным:

– На самом деле, думаю, мы оба можем заинтересовать друг друга. Что, если я предоставлю вам кое-какие недавно вскрывшиеся материалы по определенному расследованию? По делу номер сто двенадцать о расчлененном трупе, например…

Хуан Цзеюань затаил дыхание.

– А вот это интересно, – помолчав, сказал он.

– Значит ли это, что вы готовы сделать нам апгрейд по делу номер сто тридцать?

– Это у вас нынче «апгрейдом» называется?.. Хорошо. Поищу свои старые бортжурналы. Вам они могут оказаться полезными.

– Какие журналы?

– Я по каждому делу, в котором участвовал, вел личные записи. Помечал все детали, в том числе и те, которые не попадали в официальные отчеты. Я даже имел бы смелость утверждать, что эти самые журналы сто́ят больше, чем записи, содержащиеся у вас в деле.

– Как скоро вы можете нам их предоставить? – В голосе просителя мелькнула нотка тоскливого вожделения.

– Это зависит от того, когда я начну искать, – сказал Хуан Цзеюань с нарочитой расплывчатостью. – Все тетради хранятся у меня в гараже. Перемешаны с кучей старых бумаг, счетов, случайного хлама… Сколько уж лет прошло с тех пор, как я на них смотрел. – Пару секунд он молчал. – Я и мундир-то из шкафа доставал десять лет назад. Не ожидал, признаться, что когда-нибудь снова прикоснусь к этим своим тетрадкам.

– Что ж, надеюсь услышать вас как можно скорее.

– А вы не перевозбуждайтесь. Вам самим, наверное, нужно какое-то время, чтобы подготовить материалы по делу номер сто двенадцать.

– Да, конечно. – На другом конце провода раздался грубоватый смешок. – А вы никогда не упустите своего…

Хуан в ответ лукаво хохотнул:

– Если есть взаимопонимание, то и дружба у нас, глядишь, наладится долгая и прочная.

Они обменялись номерами телефонов, и он повесил трубку.

Улыбка Хуан Цзеюаня тотчас поблекла, как солнечный свет в непогоду. Он подозвал менеджера бара.

– Да, начальник Хуан?

– Дай-ка свой мобильный… Надо позвонить.

10:47

Микрорайон «Лайиньюань» в восточной части Чэнду, дом Хуан Цзеюаня

Через главные ворота жилого комплекса прошла женщина. На входе она кивнула охраннику; тот помахал в ответ. В руке у нее был пластиковый пакет, набитый продуктами.

Следом, налегая на педали, заехал молодой велорикша. Крепкое телосложение и смуглость выдавали в нем одного из миллионов рабочих-мигрантов, наводнивших города в поисках заработка. На заднем сиденье его трехколёски стояла большущая корзина с рубиново-красными яблоками.

– Ух ты, яблочки-то какие, – расплылся в улыбке охранник.

– Симпатичные, правда? – весело сказала женщина. – Да еще и недорогие. Продавец вызвался доставить прямо к двери, если я наберу побольше. Чуть позже я и тебе принесу.

– Только если вам не в тягость…

Охранник подошел, намереваясь помочь молодому развозчику.

– Спасибо, – благодарно прохрипел тот.

Женщина подвела торговца к гаражу своего дома, отперла ключом дверь и указала на пятачок площади между двумя велосипедами за дверью. Молодой человек снял с велотакси корзину и, балансируя, прошаркал к указанному месту. Корзину он со стуком поставил на цементный пол.

– Большое спасибо! – Женщина вынула из портмоне купюру.

Деньги парень взял, но вместо того чтобы сразу отъехать, оглядел гараж и остановился взглядом на штабеле старых журналов, газет и прочих бумаг, нагроможденных в углу.

– Вам эта макулатура нужна, госпожа? – спросил он. – Могу прямо сейчас забрать и увезти, да еще дам вам тридцать юаней.

На бумажный штабель женщина посмотрела с удивлением. Прежде она его здесь не видела, как и двух больших картонных коробок по бокам.

Но когда из них выскочили двое мужчин, она изумилась еще больше. Один из них в прыжке захлопнул дверь гаража. Другой набросился на торговца фруктами и прижал его к земле.

Все произошло в считаные секунды. Когда дверь гаража захлопнулась, женщина потрясенно вскрикнула. Один из мужчин что-то прокричал, но ей понадобилось время, чтобы понять, что он такое говорит:

– Спокойно! Мы из полиции!

Все еще застыв в шоке, жена Хуан Цзеюаня уставилась на мужчину, стоящего перед ней.

– «Начальник Ло», – оторопело прочла она на значке его имя.

* * *

С ведома начальника Сун Ло Фэй накануне вечером связался с Хуан Цзеюанем – сразу после того, как Цзэн Жихуа сообщил ему контактные данные. Поскольку не исключалось, что за другими членами группы могут наблюдать Эвмениды, Ло Фэй и начальник Сун решили держать остальную часть команды в неведении.

В то утро Хуан Цзеюань снова позвонил Ло Фэю, после чего тот и Лю Сун немедленно направились в дом бывшего полицейского, прихватив с собой кипу старой бумаги и картона. Сбив ее в штабель, они принялись ждать внутри коробов.

Личность человека, звонившего Хуан Цзеюаню якобы из архива Управления, была вполне ясна. Как и ожидал Ло Фэй, Эвмениды пытались откопать информацию по делу № 130.

Ло Фэй и Лю Сун прождали в гараже больше часа, пока наконец открылась дверь. Ло Фэй чуть не раскрыл свое присутствие, когда вошла жена Хуан Цзеюаня, но вовремя заметил молодого человека, последовавшего за ней внутрь. По внешности это был просто торгующий фруктами мигрант, но Ло Фэй уже хорошо знал талант Эвменид в деле маскировки. Он замер в ожидании, и когда торговец предложил за макулатуру баснословные тридцать юаней, его подозрения укрепились. Он бросился вперед, а Лю Сун последовал его примеру.

Едва поняв, что эти двое служат в полиции, жена Хуан Цзеюаня начала приходить в себя, хотя все еще была крайне растеряна.

– Что вы здесь делаете? – спросила она.

– Кто он такой? – Ло Фэй указал на молодого человека, которого удерживал Лю Сун.

– Что я такого сделал? – жалобно вскричал торговец с расширенными от страха глазами. – Пожалуйста, отпустите меня, я не преступник!

Жена Хуан Цзеюаня недоуменно моргнула:

– Просто торговец фруктами. Что здесь происходит?

Ло Фэй скрестил на груди руки.

– Сколько вы заплатили за эти яблоки?

– Пятьдесят юаней.

– Почему так дешево?

– Не знаю. Видимо, у них шла распродажа.

– Кто подошел первым, вы к нему или он к вам?

– Он ко мне. Я была на рынке, и он подбежал ко мне, сказав, что хочет дать хорошую цену за яблоки. Да еще предложил доставить их прямо домой. Потому я и решила их купить. – Она сердито взглянула на молодого человека: – Что за аферу ты пытался провернуть, негодяй?

Лю Сун выкрутил торговцу запястья.

– А ну, выкладывай! – рыкнул он.

Лицо торговца исказилось от боли, и он сдавленно крикнул:

– Ладно, ладно! Я все скажу! – Всхлипнув, попытался сесть, но оставил эту попытку под нажимом колена Лю Суна. – Кто-то велел мне продать ей эти яблоки по дешевке. При этом сунул кучу денег. Двести юаней! Кто бы на моем месте отказался?

Лю Сун поймал взгляд Ло Фэя, и тот кивнул. Капитан снова крутнул парню запястья.

– Кто это был? – рявкнул он. – Где он сейчас?

Слова вырывались из торговца, перемежаясь слезливыми воплями:

– Не знаю, честное слово, не знаю! Никогда не видел его до нынешнего дня. Я думал, это просто муж вот этой женщины или какой-нибудь хахаль…

– И вы верите хоть единому слову этого негодяя? – вознегодовала жена Хуан Цзеюаня.

– Это был парень, высокий такой, но не могу точно сказать, как он выглядел. В большой шляпе, а лицо снизу обмотано шарфом. Он велел мне отвезти яблоки в ее гараж. А еще сказал, что там может быть стопка макулатуры. Если я заберу ту бумагу, он даст мне по пять юаней за кило. Кто же откажется от такого предложения?

Говоря это, молодой человек посмотрел на стопку бумаг.

– Это не наше. – Жена Хуан Цзеюаня испуганно помотала головой.

– Где сейчас тот человек? – спросил Ло Фэй. – Как ты должен был передать ему вывезенную макулатуру?

– Он велел мне ждать у главных ворот. А мы, мол, сразу с ним словимся.

– Что будем делать, начальник Ло? – процедил Лю Сун. – Это может стать шансом выследить Эвменид. Почему бы не дать парню забрать макулатуру, а мы последуем за ним…

– Поздно, – сказал Ло Фэй с гримасой отчаяния. – Эвмениды скорее всего следят за домом. Мы уже несколько минут как закрыли дверь. Он поймет, что что-то случилось.

– А что делать?

Ло Фэй сжал вспотевшие ладони в кулаки. Колебаться с решением нельзя.

Снаружи донесся глухой стук. Шаги.

– Открываем, – одними губами сказал он Лю Суну. По его знаку они вдвоем распахнули гаражную дверь.

Снаружи стоял охранник главных ворот. Присутствие двоих незнакомцев в гараже повергло его в изумление. Ошеломленный, он протянул конверт, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Это меня попросили передать вам.

– Где сейчас этот, который передал? – спросил Ло Фэй, принимая конверт.

– Он убежал сразу, как только отдал его мне. А сказал лишь, что надо прийти в этот гараж и передать это тому, кто откроет дверь.

– Он был высокий? В шляпе и с шарфом, закрывающим часть лица?

– Ну… да.

Ло Фэй взглянул на Лю Суна. Тот кивнул:

– Он нас видел.

Ло Фэй извлек из конверта два предмета: листок бумаги и нефритовый кулон Гуаньинь, буддийского божества милосердия. На бумаге каллиграфическим шрифтом было выведено: «2 часа дня, интернет-кафе «Безумный мир».

Внезапно жена Хуан Цзеюаня вскрикнула.

– Что случилось? – насторожился Ло Фэй.

– Похоже на кулон Гуаньинь, который носит мой сын… – Она взяла нефритовое изображение и подержала на ладони. – Да, это определенно его! Но что оно здесь делает?

Ло Фэй не ответил. В животе у него возникло тошнотное ощущение пустоты.

11:23

Конференц-зал отдела уголовного розыска

В зале собралась вся специальная следственная группа. Помимо нее, присутствовал полноватый мужчина средних лет с решительным, хотя и несколько встревоженным лицом.

– Хуан Цзеюань, бывший сотрудник полиции отдела уголовного розыска Чэнду, – представил его Ло Фэй. – Десять лет назад некий инцидент заставил его покинуть правоохранительные органы, и он решил попробовать свои силы в бизнесе. В настоящее время владеет баром «Черная магия».

– Все это хорошо и даже прекрасно, – съязвил Цзэн Жихуа, – но чем это может пригодиться нашему расследованию?

Ло Фэй нахмурился:

– Хуан Цзеюань был помощником начальника Дин Кэ в деле номер сто тридцать о захвате заложника. Он присутствовал при том, как погиб биологический отец нынешних Эвменид. Именно поэтому я попросил его участвовать в оперативной деятельности нашей группы в качестве внешнего консультанта.

– А еще есть вопрос с моим сыном, – нетерпеливо напомнил Хуан Цзеюань.

Ло Фэй кивнул:

– Хуан Дэяну четырнадцать, он учащийся средней школы номер три. Сегодня там должно было состояться соревнование по легкой атлетике. По словам одноклассников, в начале десятого мальчик отлучился со спортплощадки за минералкой. Обратно он уже не вернулся. Наша попытка устроить засаду в гараже Хуан Цзеюаня произошла через два часа после исчезновения мальчика.

К Ло Фэю повернулся Цзэн Жихуа:

– Вчера вечером вы сказали мне повременить с контактом. – Он кивнул на Хуан Цзеюаня. – Но похоже, у вас с Лю Суном были другие планы…

– Это не из недоверия к вам. Мы опасались, что Эвмениды могут мониторить нашу группу.

– Однако Лю Суну вы доверились, – подколола Му Цзяньюнь. – Истинная причина, начальник Ло, в вашей потребности контролировать.

Ло Фэй не ответил.

– Контролировать кого – нас? – спросил с ехидцей Цзэн Жихуа.

– Всё и всех. Начальник Ло не допускает, чтобы хоть что-либо вышло из-под его контроля. Но, – в голосе Му Цзяньюнь сейчас слышался мягкий укор, – вы возглавляете эту оперативную группу. И ваша работа – как раз доверять нам.

– Вы правы. – Ло Фэй сокрушенно вздохнул. – И я должен был скоординировать все так, чтобы мы охватывали вниманием всю семью Хуан Цзеюаня. Приношу ему за это мои искренние извинения.

Хуан Цзеюань покачал головой:

– Как бы то ни было, я считаю, что вы были правы, пытаясь сохранить все это в тайне. Именно потому, что кто-то допустил утечку, жизнь моего сына сейчас в опасности.

Ло Фэй резко выдохнул:

– Что вы имеете в виду?

– Есть причина, по которой Эвмениды ведут себя так нагло. Изначально преступник старался быть сдержанным, отсюда и его попытка замаскироваться под сотрудника архива Управления. Ну а когда понял, что я его раскусил и предупредил начальника Ло, он прибегнул к более жестким мерам.

– Эвмениды позвонили вам в восемь тридцать, – сказал Инь Цзянь. – А за вашим сыном нагрянули в начале десятого. Было около одиннадцати, когда Ло Фэй и Лю Сун получили у вас в гараже тот конверт. Значит ли это, что Эвмениды раскусили ваш блеф непосредственно при разговоре с вами?

Хуан Цзеюань глубоко вздохнул:

– Полагаю, что да. – Он склонил голову. – Хотя ума не приложу, как они прознали… В общении с начальником Ло я был крайне осторожен. Даже звонок ему сделал не со своего телефона.

Как раз над этим и ломал голову Ло Фэй после того, как получил записку Эвменид.

– Ладно, давайте сосредоточимся. Разбираться со всеми ответами у нас сейчас нет времени. До указанного Эвменидами срока осталось всего два часа. Каков будет наш следующий шаг?

– Чтобы это решить, нужно знать, что планирует противник, – рассудила Му Цзяньюнь.

– А разве это не ясно? – спросил Цзэн Жихуа, оглядывая зал. Все безмолвно смотрели на него.

– Продолжайте, не отвлекайтесь, – сказал Ло Фэй.

– Представим, что я – Эвмениды и ищу правду о смерти моего отца. Хуан Цзеюань хоть и последняя связующая ниточка с этим событием – других не осталось, – но ведь и он тоже под колпаком у полиции, и она за ним следит. Так как же Эвменидам ее обойти? В каком-то смысле получить от него ту информацию даже сложнее, чем совершить убийство. На его месте я стремился бы как можно лучше контролировать свои отношения с Хуан Цзеюанем. А как вернее всего этого достичь?

Цзэн Жихуа намеренно сделал паузу. Все молчали.

– По видеочату, разумеется! – победно воскликнул Цзэн Жихуа. – Через него преступник сможет наблюдать за ним, не находясь физически в его присутствии. Может следить за выражением его лица, за тоном голоса, чтобы определить, говорит ли визави правду. А его сына он может использовать в качестве рычага – и даже продемонстрировать его в чате отцу, – не раскрывая при этом своего местоположения. Подумайте – ведь это вполне логично, разве нет?

Ло Фэй кивнул:

– Согласен. В таком случае нам нужно озадачиться двумя вопросами: что хочет знать преступник и что мы можем ему раскрыть?

По мере того как началось обдумывание, безмолвное напряжение в комнате стало нарастать. Примерно через полминуты молчание нарушил Лю Сун:

– А давайте-ка наведем Эвменид на полицейский спецназ! Мы знаем, что он хочет докопаться до правды о смерти своего отца; а человек, уложивший Вэнь Хунбина, был как раз снайпером нашего спецподразделения. Можно выбрать кого-нибудь из наших отставников – тех, что постарше, но по-прежнему в хорошей форме – и сообщить его имя Эвменидам.

– Это будет крайне рискованно, – усомнился Ло Фэй.

– Ну а как может быть иначе с Эвменидами? Кроме того, я не знаю ни одного из наших, отставного или нет, кто не рискнул бы жизнью ради отмщения за командира Сюн, – сказал Лю Сун, неловко сглотнув при звуке имени своего погибшего капитана. – И вообще, не будь я слишком молод тогда, в восемьдесят четвертом, чтобы сыграть роль стрелка, я бы на нее обязательно вызвался.

– Что ж, замечательно. – Ло Фэй смерил Лю Суна колючим взглядом. – Выберите кого-нибудь как можно быстрее и прикажите немедленно явиться ко мне.

– Разрешите приступать?

– Разрешаю.

Лю Сун по-военному четко встал и вышел из конференц-зала.

– Дать имя не так уж и сложно, – произнес после паузы Хуан Цзеюань. – Самое трудное будет заставить Эвменид нам поверить.

– Утечку с именем нужно организовать умно, без излишней прямолинейности. – Ло Фэй посмотрел на Му Цзяньюнь. – Вы могли бы поработать с Хуан Цзеюанем, сориентировать его на это?

– Само собой, – ответила она. – Дайте нам час на обдумывание. С помощью определенных деталей и тонкостей мы обработаем психику преступника так, что его сомнения одно за другим рассеются.

– Чудесно. Разговор с Эвменидами нужно максимально растянуть, чтобы Цзэн Жихуа хватило времени отследить его местонахождение.

– Я уж думал, обо мне забыли, – отозвался тот, усмехнувшись.

– Онлайн-трекинг – ваш конек, – с улыбкой произнес Ло Фэй. – Так что даем вам шанс блеснуть.

Сдвинув брови, Цзэн Жихуа сказал:

– К этому дню я готовил себя давно.

Ло Фэй взглянул на часы:

– Семь минут первого. Инь Цзянь и Цзэн Жихуа, мы с вами прямо сейчас отправляемся в интернет-кафе. Хуан, вы с Му Цзяньюнь обсуждаете в деталях свои планы, а затем встречаемся там в час тридцать.

Уже через десять минут Ло Фэй, Инь Цзянь и Цзэн Жихуа неслись в полицейской машине к интернет-кафе «Безумный мир». За рулем сидел Инь Цзянь.

– Начальник Ло, я знаю, сейчас не самое лучшее время об этом говорить, но вам нужно кое-что знать, – сказал Цзэн Жихуа, глядя Ло Фэю в глаза. – Речь идет о смерти У Иньу.

– У вас есть зацепка? – с интересом спросил Ло Фэй.

– Зацепкой я это не назвал бы… – Цзэн Жихуа слегка замялся. – В силу, так сказать, общеизвестности.

Ло Фэй вздохнул: опять эти «вокруг да около»…

– Давайте прямо. Что случилось?

– Тот фальшивый полицейский, что разговаривал с У Иньу в больнице, на поверку оказался интернет-журналистом. А учитель У в результате того интервью покончил с собой.

– Откуда эта информация? Интервью что, уже в Сети?

– Оно стало вирусным! «Эвмениды убивают снова: кровавый конец посрамленного учителя». Ну как, звучит?

Спереди вполоборота повернулся Инь Цзянь:

– Что за бесстыжий урод мог такое написать? Это ж чистый самопиар, а не журналистика!

– Но и это еще не всё. – Цзэн Жихуа мрачно усмехнулся. – Он опубликовал аудиозапись того интервью; с полдесятка новостных сайтов уже расшарили его. Одно прослушивание «последнего послания», как его именуют, выкладывают все – вот, мол, почему У Иньу покончил с собой.