Паша обратил внимание, что друзей Артура, с которыми он обычно проводил время, не было видно. Может быть, он потому и подошёл, что стало совсем скучно одному? Как Павлику?

– Слушай, а давай я завтра к тебе в гости приду? Ты в какой квартире живёшь? Принесу крутую игру, тебе понравится, – неожиданно предложил Артур.

– В одиннадцатой, – ответил Павлик, чувствуя, как сдавило в груди от радости. Он слушал и не верил. Неужели у него появился новый друг?

– Зайду часиков в двенадцать, – немного поспешно сказал Артур и удалился, низко надвинув капюшон.

Вскоре пришла запыхавшаяся тётя Вера с полным пакетом продуктов, покатила мальчика домой. Остаток дня Павлик пребывал в отличном расположении духа. Мыслями он вновь и вновь возвращался к разговору с Артуром. Ему очень льстило, что такой взрослый парень обратил на него внимание.

На следующий день, ровно в полдень в дверь позвонили. Павлик в это время сидел рядом с прихожей, покусывая губы и глядя на часы. От трели звонка в его груди всколыхнулась радость: не обманул и пришёл! Павлик метнулся к входной двери, открыл, веря и не веря одновременно.

На пороге стоял улыбающийся Артур.

– Здорово, Павлик! – он деловито и небрежно пожал ладонь мальчика, бесцеремонно протиснулся мимо и протопал в комнату, не снимая обуви.

Павлик направился вслед за ним, недоуменно гадая, какую игру тот принёс, ведь в руках у Артура ничего не было.

Между тем, парень остановился посреди комнаты, брезгливо оглядывая старую мебель.

– Чёт, как-то уныло живёте! – хмыкнул он и без всякого перехода добавил. – Я слышал, у тебя бабка умерла?

– Да… Она… Недавно, – Павел начал давиться словами. Ему вдруг стал неприятен бесцеремонный вопрос.

– Я ещё слышал, что бабла у неё было немеряно, – сказал Артур, сняв с головы капюшон и посмотрел на мальчика холодным взглядом. Павлик совсем растерялся, не зная, что ответить. Деньги у бабушки на самом деле были. Тётя Вера не так давно показала Павлику карту золотистого цвета:

– Пашенька, я хотела, чтобы ты знал, где лежат деньги. Здесь то, что смогла накопить твоя бабушка. Я тоже на эту карту откладываю понемногу. Мы с бабушкой мечтали, что тебе когда-нибудь сделают операцию. Сейчас медицина ещё не умеет лечить такие травмы, как у тебя, но прогресс движется. Вдруг, что-нибудь придумают? Показываю на всякий случай, где она лежит. Мало ли что… – уклончиво сказала она, не желая пугать ребёнка.

Карта лежала в старинном серванте, как закладка в одной из книг, «Бесах» Достоевского. Всё это мгновенно пронеслось в голове Павлика, пока он, хлопая глазами, смотрел на изменившееся лицо Артура. Ещё пару минут тому назад светившееся доброжелательной улыбкой – теперь оно стало серьёзным и злым, как будто натянуло ледяную маску.

– Чё молчишь? Где деньги? – Артур с размаху плюхнулся на диван, не сводя испытующего взгляда с мальчика.

– Я не знаю, – прошептал Павлик, опустив глаза и покрываясь красными пятнами.

– Да ладно, – недоверчиво протянул Артур и нахмурился. Потом его глаза заискрились внезапной радостью от пришедшей в голову мысли, – Ну, типа я поверил. Жадничаешь, Паша? Но поделиться придётся всё равно. Даю тебе сутки на то, чтобы выяснить, где бабули твоей бабули.

Он засмеялся, довольный своей шуткой, а потом мгновенно стал серьёзным и всем телом потянулся к мальчику. На его лице играла хищная улыбка:

– А ты выяснишь, где они лежат. И отдашь. И знаешь, почему? Потому, что тётушка у тебя единственная. Если вдруг ей на голову упадёт кирпич или какой-то обдолбыш ножом пырнёт в подворотне – ты останешься совсем один! Понимаешь, о чём я?

Павлик громко проглотил слюну. Да, теперь он всё понял.

– И ещё, если вдруг в твою маленькую головёшку придёт идея обратиться в полицию и меня закроют. У меня много друзей. Даже если меня рядом не будет, мои ребята будут рядом. Понял?!

Он угрожающе навис над Павликом, глаза горели нехорошим огнём. Мальчик почувствовал, как к горлу подкатился удушающий ком. Вспомнил все свои страхи о том, что тёти Веры не станет и едва не задохнулся от горечи, заполнившей всё внутри. Даже слюна казалась полной полынного вкуса. Подумал Паша и о дружках Артура. Он не смог вымолвить ни слова, только кивнул.

Телефон парня разразился какофонией звуков, от чего Павлик невольно вздрогнул. Взглянув на экран, Артур ответил:

– Да я у убогого, скоро буду уже, – небрежно бросил он в трубку и усмехнулся Павлику. – Не ссы, малой! Всё будет норм. Береги тётушку. Завтра приду. Надеюсь, ты меня понял, – Издевательски потрепал его по голове Артур и не оглядываясь, направился в прихожую.

Хлопнула дверь, а Павлик ещё долго сидел, пытаясь проглотить омерзительный ком, вставший поперёк горла. Он вытирал жгучие слёзы, а слово, улетевшее неведомому собеседнику, крутилось в голове, исчезая и вновь выныривая на поверхность, как белый носок, нечаянно затесавшийся в тёмное бельё, крутящееся в барабане стиральной машины. Убогий! Это про него, про Пашу. И хотя он плохо понимал смысл этого слова, шестое чувство подсказывало, что это что-то очень оскорбительное. Но больше всего мальчика терзало то, что он должен украсть деньги у тёти Веры. А что, если именно это и убьёт её? Мысли отчаянно метались в черепной коробке.

Когда пришла тётя, Павлик долго молчал, а потом вдруг подъехал к ней.

– Тёть Вер, а что такое «убогий»? – непослушными губами выговорил Павлик.

На несколько секунд повисло тягостное молчание. Потом тётя Вера присела на корточки перед ним. Лицо её странно кривилось.

– Тебе… кто это сказал, мальчишки? – спросила она, покусывая губы.

Паша отрицательно помотал головой.

– Услышал… – пробубнил он.

Тетя Вера пыталась придумать что-то очень правильное, найти нужные слова, но они всё не находились.

– Послушай, Павлик. Те, кто это говорит – сами убогие. Ты – не можешь ходить, а они обделены милосердием. И умом. Надо пожалеть их и больше с такими не общаться. Ты не можешь ходить и пока мы с эти ничего не можем поделать. Но у тебя всегда есть выбор. Можешь сидеть и жалеть себя, а можешь стремиться к чему-нибудь, – тётя Вера включила телевизор и пощёлкала каналами в поисках необходимого. Найдя нужный, она сказала: – Посмотри – это параолимпийские игры. В них участвуют люди, которым в жизни повезло не так сильно, как обычным людям. Я не говорю, что обязательно всем инвалидам надо стать спортсменами. Надо найти свой путь. И я верю в то, что ты найдёшь. Постарайся не копить в себе злость к людям. Многие просто не могут понять, каково это – быть не таким, как все. А ты считай, что это дар. Весь мир перед тобой. Хочешь – развивай в себе спортивный талант, хочешь – рисуй или пиши. У тебя хорошие рисунки получаются, я видела.

Павлик задумался. Но его захлёстывала горечь обиды и жалость к себе. Он слушал тётю и не слышал. Всё время думал об Артуре и унизительном слове. Почему? За что? И как быть дальше? Конечно, он отдаст карту с деньгами, но как быть потом, когда пропажу обнаружит тётя Вера?! Слёзы закипали в уголках глаз и невыплаканные, уходили обратно, оставляя после себя чувство жжения от пропитавшей их горечи.

Он так ничего и не смог придумать и полночи не мог уснуть, представляя страшные картины расправы, которая неминуемо ждёт тётю Веру, если он не отдаст проклятые деньги.

Но на следующий день в назначенное время Артур не появился. Павлик, как обычно сидел дома один. Тётя Вера была на работе. Мальчик не находил себе места в ожидании, приготовил карту, часто доставал её из нагрудного кармана рубашки взмокшей ладошкой, разглядывал золотистую поверхность. Павлик пытался отвлечься от тягостных мыслей, потому что ожидание становилось нестерпимым. Он успел позаниматься математикой и русским языком, даже почитал книгу Дюма про трёх мушкетёров. Переделал много всего, а Артура всё не было. Павел маялся.