Kitobni o'qish: «Чувство 18», sahifa 4

Глава 7

– Я что-то так волнуюсь, что уже начал про бывших девушек и свои тренировки заливать. Пикапер из меня никакой, – Матвей ухмыльнулся.

– А может, даже это признание – часть твоего гениального плана? – предположила Аля.

– Нуу, возможно и так, – после короткой паузы ответил Матвей. – Сейчас я дам тебе понять, что ты мне очень нравишься, и ты даже начнёшь меня жалеть, наслаждаясь ощущением собственной власти надо мной. А потом я, – раз, – и исчезну на неделю, и ещё неделю буду занят. И всё – твоё сердце почти гарантированно завоёвано, – Матвей уютно засмеялся, не вынимая руки из карманов, на ходу покосившись на Алю.

– Значит, через неделю посмотрим, – улыбнулась Аля, глянув на Матвея, и продолжая идти по мокрым листьям между деревьями и фонарями. Разговоры на ходу всегда располагали её к большей откровенности.

– Ага, надо не забывать доставать тебя звонками, раз уж тот план раскрыт и не сработает, – ответил Матвей. – Я вообще-то, понимаю, что через две недели после расставания тебе вряд ли захочется встречаться с кем-то. Просто очень хотелось с тобой встретиться, пока ты не забыла меня вообще. Тем более, последние полгода я девушек избегал, а с тобой, как мне показалось, интересно поговорить.

– Почему избегал девушек?

– Прошлой зимой Саня, парень, с которым мы квартиру снимаем, затащил меня на какую-то универскую тусовку, знакомиться с девчонками. Одна из них сама подошла ко мне, и мы над чем-то смеялись весь вечер. Оказалось, что она учится в нашем универе, тоже на заочке, на курс старше, и подрабатывает в модельном агентстве. Красивая и весёлая девушка – я решил её куда-нибудь пригласить. Мы сходили пару раз в кино, потом ещё на коньках катались, знакомились с кучей её друзей, и ещё куда-то ходили. Пару месяцев я лайкал фотки у неё в инстаграме и фотографировал её саму на каждой прогулке у каждого столба. А потом понял, что когда зову её гулять, стараюсь, чтобы место было полюднее, чтобы не было неловко молчать рядом. Нам просто не о чем было поговорить. И это начинало выматывать. Я стал замечать, что она пишет одни и те же слова, говорит на одни и те же темы, смеётся над чужими шутками, но сама шутит плоско и редко. Это ужасно злило. Она была классная, – Аля боком увидела, как Матвей улыбнулся, говоря это, и почувствовала укол ревности, представив, что могли бы значить эти слова, – классная, но родной и своей для меня она бы никогда не стала. Это как целовать постер, а не человека. Вроде того.

– Романтично звучит, – прямо даже не знаю, верить тебе или нет. Как из книги история. – Сказала Аля. Обычно она боялась ранить человека в разговоре, но сегодня решила говорить всё, что думала, и от этого испытывала какую-то дерзкую радость.

– Ну, как есть, – коротко ответил Матвей, и Аля испугалась, что переборщила с сомнениями в его искренности.

– А что было дальше? – спросила она скорее, чтобы показать, что ей интересно слушать дальше.

– Да просто мы понемногу перестали общаться. Я долго никуда её не звал, она обиделась и тоже не пыталась со мной связаться. А потом устроила мне скандал в переписке, наговорила гадостей обо мне всем своим знакомым, по универу какие-то слухи пошли. Гадость, короче.

– Да… Девушек лучше не обижать, это как на мину наступить, – сказала Аля. – Лучше бы ты ей просто расписал, какая она фантастическая и классная, но вы друг другу не подходите. Как-нибудь почестнее, в общем.

– Ну нет. Девушка, с которой я встречался до этого, кинула меня именно так. Несколько месяцев мы очень круто общались, я даже начал думать, что это та самая главная любовь моей жизни, а тут она мне звонит и начинает рассказывать, какой я классный, добрый и умный и все дела – но нам надо расстаться. Лучше, когда девушка говорит, что ты дерьмо, и поэтому вы расстаётесь, чем вот это вот всё. Сидишь такой весь классный, причёсанный и кинутый. Ну идиот просто, – Матвей засмеялся.

Аля тоже засмеялась:

– А давай ещё про своих девушек, интересно стало, жуть.

– Да всё, только одна ещё была до этого. На моём первом курсе мы познакомились и долго встречались, больше года. Миленькая блондинка, добрая и улыбчивая. Сейчас она уже замужем, и я понимаю, почему. Приносила мне кексы, которые сама пекла. Отмывала и пристраивала бездомных щенков. Плакала в кино на трогательных моментах. Никогда и ни с кем не изменяла мне, легко прощала всякие глупости. Короче, она была почти идеальная. И слишком хорошая. Слишком. Такая хорошая, что я не смог с ней дальше встречаться. Мне так хотелось иногда, чтобы она огрызнулась на мою грубую шутку, не хотела принимать моих извинений, надела что-нибудь не милое, а дерзкое, сказала что-то пошлое, «показала зубы», но это было совсем не про неё. Ну, в общем, она была чудесная, правда. Но тоже не моя.

Матвей пнул листок носком кроссовка и остановился.

– Давай зайдём куда-нибудь за кофе и вернёмся сюда? Очень классный сквер, особенно сейчас.

– Давай, – Аля остановилась и встала лицом к Матвею, который уже открыл карты на телефоне, чтобы найти, где взять кофе. Разглядывать парня ближе было теперь ещё интереснее, когда она узнала новые подробности его жизни.

– Через квартал есть «Hot», у них точно чумовой кофе. И ещё есть два каких-то кафе поближе, знаешь их?

– Да не, пойдём лучше в «Hot», мне у них тоже всё нравится. Наверное, они что-то подсыпают в стаканы, – Аля с содроганием подумала о «Золотой лампе» на соседней улице. Желание появляться там отпало у неё, похоже, на всю жизнь.

– Ну пошли, – Матвей убрал телефон в карман толстовки и улыбнулся набок. – Теперь твоя очередь про своих парней рассказывать.

– Да мне нечего много рассказывать. В старших классах я встречалась с одноклассником. Ну, то есть, мы сидели вместе, писали друг другу записки, краснели на уроках, гуляли вместе на каникулах, и мечтали поступить в один универ. Он провожал меня домой, нравился моей маме. Это всё как-то по-детски так было. Я даже не понимаю, как мы расстались. На выпускном он уже встречался с другой девушкой, а мне было всё равно, – Аля пожала плечами. – А потом, тоже этой зимой, мы познакомились с тем парнем, которого ты видел в сквере. Полгода общались, а потом я увидела его в кафе с другой девушкой. Вот, – Але не хотелось ковыряться в своих свежих ранах и говорить о Владе что-то плохое. – Больше нечего особо рассказать, – она почувствовала себя немного виноватой из-за того, что не смогла сказать больше, и добавила, – я когда-нибудь потом расскажу подробнее, ладно?

Аля заглянула в глаза Матвею, и поняла, что делает это точь в точь, как он. Она и раньше знала, что люди перенимают манеры тех, кто им приятен, и даже неосознанно повторяют позы друг друга, общаясь, но была удивлена, как быстро это получилось.

– Конечно, – Матвей легко подёрнул плечами. – Бежим?

Светофор, к которому они вышли, уже мигал зелёным.

– Ага, – Аля спрыгнула с тротуара и побежала за Матвеем через дорогу. Забегая на тротуар на другой стороне, она не заметила огромную лужу и со всего размаха наступила в воду, утопив кроссовок наполовину.

– Вот блин, – сказал Матвей, оказавшийся более внимательным. – Пойдём обратно?

– Да ну, – ответила расстроенная Аля, она уже почувствовала, как вода противно пропитывает носок, – сейчас не холодно, я потерплю до кафе и обратно.

– Ну смотри. Извини, что потянул тебя, надо было спокойно перейти, – с досадой сказал Матвей.

– Да ладно, всё нормально, – сказала Аля и пошла дальше. – Слушай, а у тебя глаза голубые или серые? Я всё никак не могу понять.

– Серые. Очень светлые, может быть, поэтому я на солнце щурюсь как крот. Приходится летом бейсболку носить. Хорошо, что хотя бы со зрением повезло.

– Очень необычный цвет. Не могу даже вспомнить среди своих знакомых кого-то с такими глазами, – сказала Аля.

– Да нет, на самом деле редкий цвет глаз – у тебя. Я давно где-то читал, что зеленоглазых людей меньше всего на планете.

– Ничего себе, – Аля сдержала порыв залезть в телефон и прогуглить этот вопрос. Она сама ненавидела, когда собеседник во время разговора начинал копаться в телефоне, не важно, по какому поводу. Единственным человеком, которому она это прощала, была Вика. Эта девушка была неотделима от гаджетов, и Аля почти сразу приняла её такой.

– А больше всего, наверное, кареглазых. За счёт темнокожих и азиатов, думаю. Хотя точно не помню, – сказал Матвей.

Аля сразу вспомнила пожилого мужчину из электрички. Ей стало жаль его.

– А тот мужчина из электрички, не знаешь, что у него в сумке было? Он ведь вряд ли много денег с собой возил. Почему эти парни именно у него вещи отняли?

– Не знаю. Может быть, они вообще не за деньгами охотились, а за документами. На них ведь можно кредит оформить, или кого-нибудь куда-нибудь провести, отправить, – Матвей пожал плечами.

– Ты так резко тогда выскочил из вагона. Я даже испугалась. У тебя потрясающий слух. Ты услышал крики о помощи, да?

– Э… Да, мне показалось, что там что-то не то происходит. Но, как видишь, не сильно-то я помог. Кражи в электричках – тухлое дело.

– Это точно. У меня мама проводницей в поезде работает. Там тоже часто что-то крадут, и половина людей даже заявления не пишут – понимают, что бесполезно этим заниматься.

– Да уж… А проводницей – это интересно. Она тебе, наверное, кучу забавных историй из поездок рассказывает.

– Бывает. Иногда мы с папой под столом лежим после её рассказов, – Аля улыбнулась. – Но вообще, это тяжело. Она выматывается очень. И спит как попало. Их сейчас ещё и сувениры заставляют продавать по планам, и вагоны убирать, и туалеты. А люди в общественных туалетах обычно отрываются, как могут. Ну, и крадут ведь не только у пассажиров. Из поезда иногда уносят бельё, кружки, или ломают что-то. А вычитают всё из зарплаты проводников. Так что не сильно романтичная это работа, на самом деле.

– Понимаю. А отец твой кем работает?

– Он фуру водит. Они с другом взяли её в аренду и берут заказы, которые сами хотят. Раньше он работал в компании дальнобойщиком, но потом ему надоело, и нашёл вариант, как работать на себя. Он вообще молодец. А твой папа? Ты говорил, он в деревне с сёстрами живёт.

– Да. Он раньше был менеджером в автосалоне. Они с мамой жили здесь, в Заозёрске. Она учительницей работала. Долго не могла забеременеть, и они бросили всё, уехали в деревню, построили пасеку. Отец до сих пор этим зарабатывает, прямо его дело оказалось. Ну и машины чьи-то чинит иногда. Вот. Через пару лет после их переезда родился я, и ещё через пять лет две сестры-близняшки. Мама умерла, когда они ещё в школу не пошли. Она долго болела, лечилась, ездила в Москву на обследования, но диагноз так и не поставили. Я тогда подумал, что хочу быть врачом, но когда школу заканчивал, понял, что ненавижу химию, так что со спасением жизней у меня не задалось. А сейчас вот думаю: химия ведь интересная штука, просто учитель у нас был зануда, из-за него у всей школы с предметом не задалось.

Матвей открыл дверь в кафе, и на Алю сразу повеяло терпким запахом кофе и чего-то сахарного. Уютное помещение в тёмных тонах, с барной стойкой и тремя столиками, было почти пустым. Две девушки мирно болтали в углу, бармен с сумасшедше растрёпанными дредами сонно косился в ноутбук, прислонившись к стойке с другой стороны. Он нехотя оторвался от экрана, когда Аля с Матвеем подошли к нему, но вежливо улыбнулся.

– Большой лавандовый раф, – сразу сказал Матвей бармену. – Ты что будешь? – спросил он у Али.

Она пробежалась взглядом по доске, исписанной мелом. От запахов и количества наименований голова шла кругом. У Али не часто бывали лишние деньги на кофе, но если она и брала его, обычно это был капучино, проверенный и любимый. Собственное постоянство иногда начинало раздражать Алю, и она сказала бармену:

– Дайте два, пожалуйста.

А потом чуть тише Матвею:

– Ни разу такой не пробовала.

– Да? Ух, у меня крышу сносит от лаванды. Что-то в моём детстве ей пахло. Хотя кофе я вообще редко пью, мне от него спать хочется.

– Как же ты спасаешься в сессию? – шутливо спросила Аля.

– Да никак. Я просто умираю, а потом заново рождаюсь, – отшутился Матвей. – Кофе – это же просто фетиш современности. Если бы не реклама, людей с картонными стаканчиками на улицах было бы в разы меньше.

Матвею позвонили. Он извинился и отвернулся к стойке, отвечая.

Пока бармен возился с кофе-машиной, Аля боком разглядывала Матвея. Он закатал рукава толстовки, и Аля обратила внимание на его руки. Широкие кисти с длинными пальцами. Тёмные волосы, светлая полоска на загорелой коже, похоже, от часов. И хорошо заметные чуть выпуклые вены. Аля испытывала огромное удовольствие, разглядывая эти руки, и даже пожалела, что больше не может это делать, когда Матвей закончил разговор и убрал телефон в карман.

Бармен поставил стаканы на стойку, и Матвей быстро расплатился, не дав Але шанса заплатить за себя. Это было приятно.

Они вышли на улицу, держа в руках тёплые шершавые стаканы. Влажный воздух тоже как будто потеплел. Какое-то время Аля шла в молчании, пытаясь сохранить в памяти свои ощущения. Ей было хорошо в этот момент. Если бы не мокрый носок, этот вечер можно было бы назвать идеальным. Любые эмоции, мысли и воспоминания, связанные с Владом, она с успехом моментально отгоняла.

– А почему ты на менеджера учишься? – прервал молчание Матвей.

– Да, знаешь… Я и сама толком не понимаю сейчас. У меня в школе со всеми предметами было нормально, и можно было бы хоть куда пойти. Но папа давно говорил, что работы в городе мало, а менеджер может работать где угодно. И вообще всё, связанное с экономикой, бухгалтерией, управлением – это лучшее, во что можно вложиться. Ну я как-то и настроилась. Хотя сейчас мне бывает скучновато на парах. И я думаю, в мире столько городов, столько людей, зачем подстраиваться под то, что окружает меня сейчас? Ведь можно уехать куда угодно, и быть кем угодно. Например, фитнесс-тренером, журналистом, водить экскурсии. Да хоть чем заниматься, и это не будет скучно и только ради того, чтобы была работа.

– Так ты пока только на втором курсе. Можешь куда-то перевестись. Или вообще бросить учёбу и начать заново. Если, конечно, чувствуешь, что это не твоё совсем.

– Я всего лишь на втором курсе, а мне уже страшновато что-то менять. Представляешь, как быстро я старею, – с улыбкой сказала Аля.

– Вообще. Тебе срочно нужна помощь, – с деланной серьёзностью ответил Матвей. – Я готов тебя дружески пнуть, если захочешь.

– Давай. Я решу, кем хотела бы быть, позвоню тебе и буду ныть, что моя жизнь кончена, и я не смогу ничего изменить. А ты закидаешь меня мотивационными роликами из ютьюба. И через 20 лет я напишу книгу, в начале которой обмолвлюсь, что не стала бы лучшим в мире военным корреспондентом или моделью, если бы не ты.

– Замётано, – уверенно и весело сказал Матвей.

Аля отпила кофе. Он был одновременно сладким и терпким, и сливочным, и пах как картинки с итальянскими пейзажами. Девушка зажмурилась от удовольствия и посмотрела наверх. Ещё зелёные листья клёнов, освещённые жёлтыми шарами фонарей, украшали дорожки сквера. Аля любила осень за уют и краски, за обещание зимней сказки впереди. Но ощущение грусти и всеобщего вымирания всегда было где-то рядом, и становилось тем больше, чем более голыми становились деревья. Сейчас эта обычная осенняя грусть была какой-то тёплой и щемяще сладкой. Аля почувствовала благодарность за это Матвею. Он шёл рядом, иногда пиная листья и отхлёбывая из стаканчика. Але представилось, как он гулял по парку ещё мальчиком. Захотелось узнать о нём всё, вплоть до того, какие конфеты он любил в детстве, и хочет ли он иметь собаку.

– А почему ты решил связаться с машинами? Факультет машиностроения, работа в автосалоне? – спросила девушка.

– Ну, у меня ведь папа в этой теме. Он с рождения таскал меня с собой в гараж и объяснял, как устроены машины. Я его старую Ниву с трёх лет разбирал вместо конструктора. Это моя стихия, даже вариантов других быть не могло. Запах бензина воспринимаю как самый родной и безопасный в мире. А сейчас коплю на свою тачку. Держу себя в руках изо всех сил, чтобы не взять кредит раньше времени.

– А какую хочешь?

– Какую хочу, или какую смогу купить? – иронично спросил парень.

Аля не успела ничего сказать. Телефон Матвея снова зазвонил. Он взял трубку, и через несколько шагов остановился.

– Да ладно! Вот блин. Погугли, что делают в таких ситуациях, – Матвей хохотнул. – Я скоро приеду, чувак.

– Что случилось? – Аля вопросительно смотрела на своего спутника.

– Нас затопили, прикинь. Вот это эпик, – Матвей, казалось, был даже рад. Но в ту же секунду его лицо перекосилось. – Блин. Я перед уходом оставил документы на столе. Даже в папку не сложил. – Извини, мне правда срочно надо ехать.

– Да ты что, конечно! – Аля очень хотела чем-нибудь помочь, но не понимала, чем. – Пойдём скорей на остановку.

– Нет, лучше дойдём быстро до твоего дома. До остановки там минуту бегом, – Матвей решительно свернул с дороги. – Между деревьями быстрее получится, да?

– Конечно, – Аля свернула на мягкий ковёр из травы и листьев, и почти перешла на бег.

– Саня там стоит у двери в мокрых кроссовках и паникует, – вот прикол. Вечер мокрых кроссовок прямо. – Матвей бросил давно пустой стаканчик в урну, и Аля, опомнившись, сделала то же самое.

Они уже почти бежали. Между деревьев показался освещённый подъезд Али.

– Как же я ненавижу бегать, ещё со школы, – сказал Матвей.

– Ай, старушка, которая сдаёт нам квартиру, точно отъедет, если узнает, что случилось.

Аля не знала, что сказать. Парня отчасти веселило произошедшее, и это мешало ей жалеть его и находить слова поддержки.

Они приблизились к подъезду.

– Ты сядешь в лифт, и я пойду, – торопливо сказал Матвей.

Аля набрала код. Парень открыл дверь и пропустил её вперёд. Девушка подошла к лифту, нажала кнопку вызова и пожалела, что двери открылись сразу.

Матвей быстро легонько обнял Алю и сделал шаг назад. Она ощутила уже знакомый запах его вещей – горькая и свежая туалетная вода, или, может быть, дезодорант. Мурашки мгновенно расползлись по всему телу, остановившись где-то ниже пупка и под корой головного мозга.

– Пока, – парень махнул рукой и толкнул подъездную дверь. – Спасибо тебе за вечер!

– Пока, – Аля улыбнулась и спиной назад шагнула в лифт.

Двери закрылись, и она набрала этаж, стараясь не растерять приятное ощущение мурашек. Симпатия к Матвею, чувство вины перед Владом, страх новой привязанности и обмана – всё смешалось. Кофе добавлял своё будоражащее действие. Аля зашла домой, понимая, что ещё долго не сможет уснуть. Из родительской комнаты громко вещал спортивный канал. В полуоткрытую дверь девушка увидела, что папа снова уснул перед телевизором. Он постоянно не высыпался, так же, как и мама Али, поэтому девушка осторожно зашла в комнату и выключила экран. Зайдя к себе, она закрыла дверь, переоделась в пижаму и села на диван. Свет от окна мягко освещал комнату. Аля поняла, что не стоит и пытаться уснуть. Она встала, включила музыку на ноутбуке, и стала медленно танцевать в темноте, обнимая плюшевого кота, и радуясь, что никто её не видит. Могущественное ощущение молодости и уверенность, что всё самое потрясающее и волшебное в жизни ждёт её впереди, снова вернулось к Але.

Глава 8

Утром Аля проснулась и сразу подумала, что надо бы написать Матвею и спросить, как дела с затопленной квартирой. Она решила, что раз уж они потенциальные друзья, то можно спокойно писать первой, не боясь показаться слишком навязчивой. Но Матвей сам уже написал ей, спросил, может ли он в обед позвонить. Аля с удовольствием ответила, что будет рада поговорить, и встала с кровати. В окно мелко барабанил дождь. Вид серого неба, плотно затянутого тучами, побуждал заварить горячий чай и побыть дома. Но девушка подавила желание лечь обратно в тёплую кровать. Сегодня она должна была встретиться с Викой, наконец-то пообщаться после долгого перерыва. И Соня просила Алю приехать к ней и с чем-то помочь. Неделя плотной учёбы тоже оставила следы в виде бардака по всей комнате, и Аля не знала, за что сначала взяться.

Раздался знакомый стук в дверь, через секунду зашёл отец. Он прислонился к косяку, по обыкновению держа в руках большую чашку кофе.

– Привет. Услышал твой будильник. Ты не будешь отсыпаться? Выходной всё-таки, – сказал отец.

– Привет. Да не, дел много, и с Викой хочу встретиться, – ответила Аля.

– А… я тут пропустил вчера. Ты гулять ходила вечером?

– Ага, но я рано вернулась. В десять уже дома была, – сказала девушка, предвосхищая следующий отцовский вопрос.

– А, ну хорошо, – папа был, казалось, чем-то обеспокоен. Аля сразу начала переживать, что с мамой что-то не так.

– Там это, – продолжил отец, – я в магазин с утра ходил. А у нас на лестничной клетке Влад сидит. Ты не с ним вчера гуляла?

Аля вскинула брови и присела на диван. Услышанное было настолько неожиданным, что она не ощутила ничего, кроме удивления.

– Да нет, я с Владом давно уже не общалась. А он что, ничего не сказал, когда тебя увидел?

– Куда там, – папа усмехнулся. – Да от него на два этажа спиртным разит. Он спит, по-моему.

Аля была поражена. Она никогда не видела Влада пьяным. Иногда он покупал бутылку дорогого пива и медленно пил её целый вечер, но представить его потерявшим над собой контроль и уснувшим на лестничной клетке, она просто не могла.

– Ну, так что, – папа отлепился от косяка и остановился в полуобороте. – Спустить его с лестницы? Ты скажи, я легко.

– Не надо, – испугалась Аля. – Её охватило какое-то жалостливое чувство.

«Ну зачем он. Так ведь ещё тяжелее», – подумала девушка, чувствуя наваливающуюся тоску. Зная, что он совсем рядом и, скорее всего, хочет помириться, девушка начинала скучать по Владу. Образ незнакомки в леопардовом вставал в горле как не проглоченный сухарь.

– Передумаешь, скажи, – папа ушёл на кухню, и уже оттуда продолжил. – Приходи, я омлет сделал.

– Спасибо! – крикнула Аля и залезла на диван, обхватив колени руками.

Она подумала, что должна выйти и поговорить с Владом. Ей было стыдно перед отцом за него.

Когда он пришёл? Насколько вменяем сейчас для разговора? А вдруг с него сняли куртку и часы? Это легко могло произойти, если он спал здесь пьяный хотя бы несколько часов. Он выпил, потому что переживает их разрыв, или она просто плохо знает его? Миллионы мыслей заполнили Алину голову.

Девушка быстро и без аппетита позавтракала, привела себя в порядок и обулась. Постояв перед дверью пару минут, она настроилась на откровенный разговор. Аля хотела снова сказать Владу, что не простит измену. Тёплый образ Матвея перед глазами помог укрепиться этому намерению.

Папа в своей комнате разговаривал по телефону. Аля решила скорее выйти, пока он был занят. Ей было неловко пересекаться сейчас с отцом и обсуждать происходящее.

Девушка открыла дверь и сразу увидела Влада. Он сидел напротив её двери на ступеньке, прислонившись спиной к решётке, загораживающей выход на крышу. Явный запах перегара наполнял всё вокруг.

Парень еле слышно сопел, откинув голову назад и спрятав руки в карманы кожаной куртки. Часы были на месте, модные кроссовки, как всегда, идеально чистые. Красивое мужское лицо с пухлыми губами, слегка потрёпанная укладка на блестящих чёрных волосах.

Аля с удивлением смотрела на него, как будто увидев в первый раз. «Что же между нами общего, кроме романтики и бесконечных поцелуев?» – внезапный вопрос осветил её сознание. «Но каким же фантастическим было всё это, произошедшее когда-то между нами», – подумала она с бесконечной грустью и прикрыла дверь за собой поплотнее.

Влад дёрнулся и открыл глаза. Пару секунд его взгляд был абсолютно потерянным и расфокусированным. Он устало потёр лицо рукой и посмотрел на Алю. Она стояла в нерешительности, ожидая, что ночной паззл в его голове сложится, и он заговорит первый.

Влад облизал сухие губы и тихо выругался, поднимаясь на ноги.

– Аля, привет, – он немного потянулся в разные стороны и зевнул. По голосу было понятно, что он ещё не совсем протрезвел, но вполне адекватен.

– Привет, – ответила Аля, стоя в ожидании.

– Слушай, дай воды, пожалуйста. И это, извини, что я в таком виде, – он сделал шаг вбок и слегка прислонился к стене.

– Сейчас, – Аля зашла домой и прошла на кухню в кроссовках. Быстро налила стакан воды и вышла обратно. Ей хотелось скорее услышать, зачем пришёл Влад и закончить эту неловкую ситуацию.

Он взял стакан, поблагодарил, залпом выпил половину и поставил его на перила.

– Аль. Давай по-взрослому поговорим? Может, хватит уже меня избегать. Что тебя не устраивает?

Алю охватило негодование.

– Что не устраивает?! – громко спросила она, скрестила руки на груди и покачала головой. – Да всё отлично. Ты в мой день рождения целуешься с кем-то в кафе. Что меня может не устраивать?

– У меня нет шансов за это извиниться?

– Извиняйся, – Аля нервно и скептично улыбнулась. – Только мне всё равно не нужны такие отношения дальше.

– А если я объясню? – уверенно спросил Влад и чуть вздёрнул подбородок.

Аля усмехнулась и снова покачала головой.

– Что объяснишь? В кафе был твой брат-близнец? Или ты целовал свою двоюродную сестру, которую давно не видел, и увлёкся? – Аля была полна сарказма, но чувствовала, что ещё немного и она расплачется.

– А… Может, поговорим в другом месте? – Влад сделал шаг к Але.

Она отшатнулась к двери, не зная, что делать. Ей не хотелось никуда идти сейчас, и вообще долго говорить с Владом. Но осознание, что папа или соседи могут услышать их препирательства, было неприятным. Она помялась секунду.

– Давай здесь закончим. Я вообще не хочу разговаривать.

Влад вздохнул и сделал ещё шаг к Але, смотря ей в глаза. Видимо, выпитое вчера придавало его жестам и голосу непривычной дерзкой решительности. Он негромко заговорил, отделяя каждое новое предложение:

– Мы встречаемся с тобой полгода. И за это время ни разу не занимались сексом. Я даже не видел тебя голую. Я понимал, что ты не готова, и ждал. Ждал, понимаешь, – Влад начинал заводиться и говорил всё громче, – Ты, видимо, не сможешь себе представить, что такое полгода без секса. Вокруг меня всегда есть другие девушки, кроме тебя. На каждой вписке есть сучка, готовая мне дать. Они ко мне в машину сами прыгают пачками. Найди хоть одного нормального парня, который это выдержит, – он кривовато улыбнулся и продолжил. – И та рыжая, которую ты видела в кафе, тоже сама на меня набросилась. Я в то утро с ней встретился первый раз в жизни, чтобы забрать какие-то доки. Она работает у моего отца.

Влад остановился и с минуту стоял, нервно дыша, и как будто собираясь с мыслями.

– А ты вот из тех правильных девочек, на которых надо жениться. – Он пальцем нарисовал нимб над своей головой и сделал новый шаг к Але, агрессивно смотря ей в глаза. – И я, как дебил, сам не знаю, чего жду. Да плевал бы я на тебя. Но мне с тобой интересно. Я тебя хочу. Тогда, когда ты сама захочешь.

Влад прижал Алю к двери и обхватил ладонями за ягодицы. Жаркая волна обдала её с ног до головы. Она почувствовала, как проваливается в туман знакомых объятий и не успевает обдумать всё, что сейчас услышала. Губы Влада оказались в миллиметре от Алиного лица, и только противный запах перегара помог ей вернуться к действительности. Она высвободилась из его тисков и взялась за ручку двери.

– Влад, иди домой, пожалуйста, – тихим умоляющим тоном попросила Аля, потянув дверь на себя.

– Ты ведёшь себя как пятилетний ребёнок, – сказал Влад раздражённо и отошёл от двери. – Как захочешь поговорить – пиши.

Он резко повернулся и, не вызывая лифт, быстро сбежал по лестнице вниз. Аля по инерции зашла домой, закрыла дверь и села у порога на пол.

Разобраться в собственных эмоциях не представлялось возможным. Девушке хотелось прилечь на диван и рефлексивно отвечать на вопросы психолога, глядя в потолок. Она была уверена, что, если бы вместо «я тебя хочу», Влад сказал «я тебя люблю», её глупая женская натура уже простила бы ему всё не прощаемое. Но что сказано, то сказано. Однако та же натура сейчас навязывала ей чувство вины. В том, что она не понимала потребностей Влада или была слишком старомодна.

Отец вышел в коридор, и Але пришлось встать с пола, чтобы не выглядеть актрисой подросткового сериала про любовь.

– Ну что, ушёл жених твой? На чай не позвала? – папа задорно ухмыльнулся.

– Да пап, я с ним больше не собираюсь встречаться, – мирно сказала Аля, разуваясь, и направилась в свою комнату.

– А… Ну смотри. Если ещё будет лезть, зови меня, я ему покажу, как в колготках ходить.

– Ага, – Аля улыбнулась. – Но сейчас все парни в узких джинсах ходят. Широкие штаны как у тебя даже рэперы уже сто лет не носят.

Папа пробурчал что-то с кухни. Але вдруг стало весело. Отцовское желание оградить дочь от ненужных парней вызывало приятное чувство защищённости. Аля устала постоянно о чём-то переживать, и даже порадовалась, что Влад пришёл к ней именно в таком состоянии. В её отношение к нему давно вмешалось какое-то грязное ощущение, теперь у него был ещё и запах перегара.

Девушка включила музыку, открыла окна, и прибралась в комнате. Она соскучилась по чувству, когда радуешься мелочам, не связанным с романтическими отношениями. Решила записаться ещё куда-то, кроме бассейна. Может быть, танцы? Или научиться играть на гитаре? И предложение Матвея – может быть, в самом деле, сменить будущую профессию…

Позвонила Соня. Голос возбуждённый и весёлый.

– Алло! Аль, ты сегодня точно сможешь со мной встретиться?

– Привет! Да, конечно. Как и писала – днём, не очень поздно. Могу уже через полчаса, в общем-то.

– Класс, буду у входа в ТЦ на Московской. И ещё, мне надо, чтобы ты согласилась на кое-что. Ты согласишься?

Аля улыбнулась. Слыша немножко детский и радостный голос Сони, сложно было отказать.

– Уже почти согласилась, – сказала Аля, – что там у тебя?

– Сходишь со мной на концерт? Это уже в среду. Билет у меня будет, ты только приди. Я одна не могу вообще, – через трубку было почти видно, как Соня улыбается. – Там один знакомый мой будет выступать… мне кажется, тебе понравится их музыка. Пожалуйста-пожалуйста!

– В среду? Да давай, – легко согласилась Аля. – А что за знакомый? Расскажешь?

– Да, конечно. Обожаю тебя! Жду в ТЦ через полчаса!

Аля едва успела положить телефон на стол, как снова раздался звонок. Матвей. Пару секунд девушка смотрела на экран.

«Красивое имя у него, – подумалось ей. – Как же не хочется в нём разочароваться».

– Привет! – сказал Матвей. – Я всю ночь собирал воду тряпкой в таз, и мучился одним вопросом. Можно задам?

– Привет, – ответила Аля. – Мне сегодня звонят одни профессиональные создатели интриги. Давай вопрос.