Kitobni o'qish: «Калейдоскоп жизни. Истории, которые вдохновляют на перемены», sahifa 4

Знаете, громкие похвалы и слова одобрения иногда ничего не значат.

Вернее, означают простую вещь – вас считают за дурачка, уж извините. За наивного простофилю, которого легко обвести вокруг пальца и всласть им попользоваться. Но так уж устроен добрый порядочный человек – он принимает похвалу за чистую монету. Хотя монет-то ему как раз и не дают. И украдкой улыбаются. Как мало, в сущности, надо этому глупенькому и усердному существу! Погладили по голове, дали фантик от конфеты, которую у него же и забрали, а он и рад. Ну, пусть любуется фантиком и гордится похвалой. Довольно с него!

Одна женщина на работе сделала в одиночку важный и большой проект. Ночами не спала, трудилась, старалась. И ее очень похвалили на собрании. Премию и другие вознаграждения забрал себе начальник, конечно. А женщину расхвалил и поставил другим в пример – вот как надо работать! Или один деятель науки очень хвалил своего аспиранта. И руку ему пожимал, и по плечу хлопал, но присваивал все статьи, которые этот аспирант писал сутками. Они публиковались под именем маститого ученого, принося ему деньги и славу.

Давным-давно я ездила в лагерь труда и отдыха, еще в седьмом классе. Тогда детей на месяц увозили в колхоз, чтобы они приучались к труду. Там мы пололи кабачки с утра до вечера. Вернее, одни трудолюбиво выдергивали сорняки, а другие убегали, хулиганили, купались на речке и курили за деревянным нужником. Я больше всех работала. Так было надо. Я была очень ответственная. И с утра до вечера не уходила с борозды. Когда я заканчивала свою норму, мне давали новую работу. Работу тех, кто отлынивал. Ну, я и ее выполняла как положено.

И в конце смены меня похвалили перед строем детей. И дали грамоту. Радостное событие, правда? Одни дети были загорелыми, веселыми и отдохнувшими. А другие – с кровавыми мозолями на руках, с въевшейся грязью: мыться было негде, нас за месяц один раз свозили в страшную баню. А на речку бегать было некогда и нельзя. Надо работать. За это дали грамоту и похвалили.

Грамота и похвала – это хорошо, конечно. Но, знаете, тогда я была ребенком и мне не надо было платить налоги, квартплату, оплачивать лечение зубов, например, или покупку одежды. Времена были другие, возраст был другим, правила жизни были другие. Но впечатление такое, что некоторые люди продолжают за тяжкий труд расплачиваться почетными грамотами и пожатием руки. Похвалой перед строем. А плоды нелегкого труда они просто присваивают, слегка посмеиваясь над доверчивыми и трудолюбивыми дурачками. Которым вполне довольно фантика или этикетки от бутылки ситро. Или ордена из кефирной крышечки – давным-давно крышечки от кефира были из блестящей фольги.

Если вас хвалят, одобряют, даже восхищаются вами, но ничего не дают, а, наоборот, присваивают себе плоды вашего труда, вас не просто лишают законного вознаграждения. Вас грабят и обманывают, присваивают себе ваш труд и ваши заслуги. И как они начинают обвинять в корысти, стоит вам только заикнуться о вознаграждении! Как быстро от похвал переходят к обвинениям! Так вот вы какой жадный, оказывается. Вам недостаточно фантика? Вам мало этой медальки из фольги или доброго слова начальника? Или вам мало того, что вы послужили другим людям?

Мало. Не то что мало, оскорбительно мало. Это издевательство и грабеж, которые прикрываются хорошими словами. Вас не просто лишают заслуженного вознаграждения, вас низводят на уровень глупенького ребенка, который не способен понять обман. Или не способен отстоять свои права.

А права надо отстаивать. Не всегда это получается, к сожалению. Но если требовать справедливого вознаграждения, постепенно ситуация изменится. Паразиты будут бояться с вами связываться и обворовывать – они трусливы и ленивы. И боятся огласки. Так что надо приучаться требовать справедливости. Это трудно, я понимаю. И паразиты очень громко и визгливо кричат, вас же и обвиняя. Но стойте на своем, иначе можно закончить жизнь в нищете со стопкой почетных грамот, которыми не рассчитаешься даже за булку хлеба…

Кто нас любил – можно понять иногда на закате дней.

Любил по-настоящему. Но лучше бы раньше, конечно, пока еще можно что-то исправить или просто слова сказать. Нужные слова в нужное время самому нужному человеку. Только иногда его уже нет. Люди куда-то уходят в порядке очереди; а нам этот порядок неведом…

Девочку очень любил отец. А отчим противный был, мордастый и с усиками. Вечно прилизанный и аккуратный, чисто гробовых дел мастер или лакей. И девочка его терпеть не могла, этого отчима. Он к ней лез с наставлениями. Лез в дневник нагло. Заставлял делать уроки и часами разжевывал задачи. Бубнил и бубнил. Ловил на лжи, требовал быть честной, поучительные случаи рассказывал, как идиотке какой-то. Провожал в школу, потому что девочка-подросток иногда прогуливала занятия. Заставлял заниматься музыкой, хотя у самого слуха не было. И проверял посещения музыкальной школы.

Даже мама смеялась раздраженно и говорила, мол, отстань ты от нее. Что привязался? Пусть гуляет с друзьями, зачем ты поехал ее искать по дворам? Придет, никуда не денется! А бабушка вообще называла отчима «козлом» и «мордой» – за глаза, конечно. Только при девочке.

А папа девочку любил. И раз в полгода она ездила к папе в большой город на недельку. Вот с папой было здорово! И с его новой женой. Они жили богато и сами были веселые. Можно было делать все что угодно, хоть на голове ходить или курить в форточку. И папа тоже называл противного отчима «козлом», и еще по-всякому, когда девочка жаловалась. Папа-то вынужден был уйти из семьи, так уж жизнь распорядилась, он встретил Анжелу. Но он дочку свою очень любил. И иногда давал ей деньги или покупал модную вещь; раз в полгода. Алименты, правда, не платил, доход был такой, неустойчивый. Но два раза в год, регулярно, приглашал дочку к себе, и они весело проводили время.

Все девочку любили, только отчим был гадкий и противный, отравлял жизнь. Мама тоже сокрушалась, что совершила ошибку. И бабушка ее всячески поддерживала.

Однажды девочка так разозлилась на отчима за навязчивое вмешательство в ее жизнь, что даже пожелала «сдохнуть». Ну, всякое бывает. Отчим весь покрылся пятнами, побледнел, потом махнул рукой и ушел. А потом снова взялся за свое. Пристал насчет курения и вытряхнул из сумки учебники – искал сигареты…

Это долгая история. Девочка выросла и получила образование – отчим заставил поступить. И умер он, когда она окончила академию; успел оплатить учебу. Девочка особо и не переживала, не плакала. Отчим казался ей старым сорокашестилетним чужим дядькой, изрядно надоевшим…

Девочка поняла потом. Когда ей самой стукнуло сорок. И когда она стала думать о тех, кто ее в жизни любил. По-настоящему любил. Как умел, но любил. И, знаете, только отчима и вспомнила. Как он стоял в своем аккуратном костюме, при галстуке, и смотрел: дошла она до дверей школы или нет? Может, он ждал, что она оглянется и помашет ему. Ну, просто махнет рукой на прощанье. Но она не махала никогда. Так и не попрощалась ни разу…

Тот, кто искренне любит, тот заботится. Но почему-то этот простой признак не видят и не ценят. Только потом понимают, кто в жизни любил по-настоящему…

Может быть, вы участвуете в крысиных бегах.

Движетесь по лабиринту с бешеной скоростью и живете как крыса – так резко определил Гейдж подобное положение дел. Причем сам человек может не понимать до конца, что попал в лабиринт и бежит, ничего не меняя к лучшему, ничего особенного не получая, затрачивая все свои ресурсы: время и энергию. Лабиринт не имеет выхода, и никогда не кончается крысиный забег.

Это выражение старинное; когда-то для развлечения устраивали соревнование между крысами – кто быстрее добежит до финиша? Кто раньше всех финиширует, тот и победил. Но в жизни финиш – отнюдь не победа и не выход. Это просто конец. Или крыса теряет силы и падает замертво, или начинает новый забег в лабиринте. Съест кусочек и снова бежит, бежит, бежит… Как понять, что вы участвуете в забеге?

• Вы прилагаете очень большие усилия. А вознаграждение невелико; им не наешься досыта. Это кусочек сыра, который временно утолит голод, но не насытит. И надо снова бежать. За работу платят недостаточно, а бизнес приносит маленький доход, которого хватает только на то, чтобы продолжать забег…

• Вам приходится уворачиваться от укусов конкурентов и самому применять запрещенные приемы: толкаться, подножки ставить, хитрить… Иначе не выжить в этой гонке. Атмосфера самая неприятная, зависть и конкуренция очевидны, коллектив токсичный, постоянно ждешь подвоха.

• Это длится долго. Вы бежите, бежите, преодолевая усталость, а выбраться из лабиринта не можете. Нагрузка растет, а вознаграждение не увеличивается. Вы устали! Но кусочек сыра все такой же.

• «Вы живете как крыса» – резко сказано. Но это значит, что у вас нет ни времени, ни сил на отдых, на радость, на удовольствия, на чувства, наконец. Вы не можете даже использовать заработанные деньги с удовольствием. Все они уходят на необходимые платежи и погашение кредитов. На оплату уже съеденных кусочков сыра. Вам хватает времени только на то, чтобы перекусить и поспать ночью. Вы почти не выходите из норы – только на работу, только по делу. Вы не можете вспомнить, когда вас посещали радостные эмоции и чувство свободы.

В крысиных бегах могут участвовать и бедные, и богатые. Богатые, которые ощущают себя недостаточно богатыми. И боятся не получить еще кусочек сыра. Рано или поздно человек забывает, зачем он включился в забег, он просто бежит и утешает себя мыслями о том, что когда-то все это кончится и он придет к финишу первым. Довольно мрачное утешение. Финиш только один – упасть бездыханным. Потому что из лабиринта нет выхода, можно только перелезть через бортик и убежать. Уйти и найти другое дело, другую работу, где не надо бежать, света белого не видя.

Побеждает не тот, кто приходит к финишу первым. Побеждает тот, кто находит силы прекратить этот бег и заняться чем-то другим. Если, конечно, он это «что-то другое» умеет и может. Но если посчитать, сколько энергии вы потратили на этот бег по кругу, вы точно что-то можете. Если бы вы карабкались наверх, вы бы далеко и высоко продвинулись. И имели бы время на жизнь. Не бежали бы непрерывно, а отдыхали бы иногда и радовались тихим и светлым дням, безмятежности и покою.

Крысиные бега затягивают и лишают здравого смысла. А потом и жизни. Выйти из забега – это не поражение, а освобождение. Потому что награды в крысиных бегах нет, это иллюзия. Ради которой иные люди жертвуют счастьем и жизнью…

Вот смотрите: свой путь к богатству и процветанию

Ог Мандино начал через минуту после того, как решил застрелиться. Он упал ниже некуда: долги, семья распалась, жуткий номер захолустной гостиницы и полное одиночество. И в ту же минуту, в которую пришла ужасная мысль, начался его путь наверх. Он предпринял последнее усилие, самое важное – пошел в библиотеку, и попалась ему нужная, спасительная книжка с советами. Или в будущего миллиардера Гейджа выстрелил бродяга-грабитель, чуть не убил, тяжело ранил и ограбил. А потом Гейдж открыл свой путь к процветанию. Или знаменитый Карл Май оказался в тюрьме за мошенничество и воровство – и начал писать свои увлекательные романы про индейцев. Стал богатым и знаменитым.

Или другой писатель очнулся утром среди пустых бутылок и переполненных пепельниц, без гроша за душой, с трясущимися руками и тошнотой. Жизнь его казалась конечной в тот миг. Но именно с этого момента началось его движение к славе. Или одна женщина не смогла завязать шнурки ботинок – она задыхалась от полноты и поняла, что просто не может нагнуться, до того дошел лишний вес. С этого момента она начала обретать стройность и достигать успеха в новой профессии. Или другая женщина обнаружила себя рыдающей на полу, снова избитой и униженной; она потеряла достоинство в ужасных отношениях с мужем-агрессором, который привычно издевался над ней. И в этот миг начался ее подъем. Она справилась с испытанием, муж получил заслуженное наказание, а она стала главным редактором знаменитого женского журнала…

Миллионы таких примеров. Низшая точка падения – это начало пути к счастью и изобилию. Но только в том случае, если человек оттолкнется ногами от дна и начнет всплывать. Если он поймет: не совершишь именно сейчас последнее усилие – погибнешь. Ты уже почти мертв, почти убит. С тобой покончено. Почти. Если ты немедленно не начнешь действовать, делать то, что в твоих силах. Выйди из оцепенения и поднимайся наверх, тебя никто не спасет. Спасение только в твоих руках, в силе отчаяния и в силе безнадежности. Тому, кто почти мертв, нечего терять.

В этот страшный момент шансы на спасение и на подъем необычайно высоки. Это последний прилив сил в гибнущем организме, последняя вспышка энергии, которая дает необычайный ресурс. Главное – им воспользоваться и начать всплывать, оттолкнувшись от дна. Потому что ниже этой точки нет ничего, только пустота и смерть. Бессмысленная гибель неудачника, который не приложил усилий для спасения, не оглянулся вокруг, не смог найти выход… Момент отчаяния и самого низкого падения – это момент для спасения. И самое небольшое усилие может переменить ситуацию; через год вы сможете оказаться на вершине. А через пять лет – пожинать плоды изобилия и процветания.

Если сумеете оттолкнуться от дна в момент отчаяния. Тот, кто сумел, получает все. Тот, кто был на дне Марианской впадины и смог всплыть к свету…

У одного предпринимателя настали трудные времена.

Заказов нет, кредиты надо платить, компаньон вышел из бизнеса и забрал то, что еще можно было забрать. И приходилось много работать, чтобы хотя бы удержать бизнес на плаву. Даже не бизнес, производство и продажа, вот чем этот человек занимался. Работать приходилось, искать выход, переговоры вести, вкладываться в рекламу, платить работникам, но деньги таяли. Такое время настало. И он пошел подрабатывать в такси.

Вечером или ночью брал заказы и возил людей. Он был отличный водитель. Воспитанный человек и интересный собеседник для тех, кто сам изъявлял желание поговорить или историю свою рассказать. По желанию клиентов этот предприниматель-таксист включал музыку, подавал руку дамам, дверцу открывал, мягко вел машину, улыбался к месту… Он увлекся этой подработкой и не считал чем-то постыдным отлично трудиться. И тут ему в голову пришли гениальные идеи про основную работу. Просто замечательный план выхода из кризиса.

И стали звонить и писать нужные знакомые, предлагать полезное сотрудничество. Появились инвесторы, нашелся новый компаньон. Все пошло в гору само по себе, силы стали прибывать. А все почему? Он сменил вид деятельности, не просто сменил, а погрузился в процесс полностью. Отвлекся от проблем – раз. Успокоился, поняв, что с голода не умрет и семью прокормит, – два. Проводил время в общении, оттачивал другие навыки, ездил по городу, встречался с новыми людьми, слушал истории, музыку, – а он давно себе этого не позволял. Это был отдых такой. Три.

Если бы он продолжал борьбу, не отвлекаясь и не переключаясь, он бы утратил силы и сдался. И все потерял бы. Если бы он попытался переключиться на веселье и удовольствия, на клубы и курорты, он бы еще быстрее все потерял. Ну а сесть, все бросить и начать ныть – это совсем тупиковый путь. А он увлеченно занялся полезной деятельностью, которая обеспечивала главные потребности. И наполнил свой бак бензином, так сказать. Зарядил аккумулятор.

Прекрасный способ улучшить ситуацию – прилагать посильные усилия в другой области. Конструктивно действовать. Или подработку найти, или ремонт дома сделать, или научиться чему-то полезному, новому; да даже здоровьем заняться, привести себя в форму – это спасительно и полезно.

Главное, увлеченно и истово делать вот это «другое», усердно, хорошо. И можно «зарядиться энергией»; это почувствуют другие люди. Клеймо неудачника не ляжет на того, кто занят успешным и полезным трудом. Это прекрасный способ преодолеть трудное время.

Чужие страдания легко презирать и считать преувеличением.

И похваляться своей стойкостью – хотя какая же это стойкость, если у тебя лично ничего не болит и в жизни ничего плохого не происходит? Это не стойкость. Это эгоизм и жестокость, которые выдают за мужество и силу характера, когда не жалеют других. Или вообще считают чужие страдания выдумкой, притворством.

Но потом тот, кто считал других слабыми притворщиками, может сам убедиться, что бывает очень больно. Бывает, что сил нет, что невозможно встать и улыбнуться позитивно, снова берясь за тачку или за лопату. Иногда так очевидна ситуация, что и добавить нечего.

Как в рассказе одной женщины, я его почти дословно передаю. Она поступила в университет и начала учиться. Но ей постоянно было плохо: слабость, вялость, головокружение… Иногда она просто встать не могла, а иногда на лекциях накатывала слабость и в глазах темнело. Она стала ходить к врачам, сдавать анализы, искать причину. А преподаватель с кафедры, вроде завуча, говорила, что девушка притворяется.

Она просто лентяйка. Не хочет трудиться, вот и отлынивает от занятий. Отец девушки был доктором, он ходил к этой суровой даме и пытался объяснить ситуацию, говорил, что идет обследование, что ищут причину… Но сильная женщина высмеяла его, справки назвала филькиной грамотой, а девушку пообещала отчислить. Или ладно уж, пусть берет академический отпуск по этим фальшивым справкам, раз не желает учиться. Все равно от нее не будет в жизни толку!

А девушка попала на операцию. Причину нашли: серьезное заболевание, очень опасное и тяжелое. Нужна операция, длительное лечение, облучение и еще много всего… И академический отпуск пришлось, понятное дело, взять. И проходить мучительное лечение.

Но девушка выстояла и начала выздоравливать. Она стойко и мужественно все перенесла. Она не хотела быть иждивенкой, тем более родители отдали все деньги на ее лечение. И она устроилась санитаркой в отделение, где проходила лечение до этого. Отец ей дал рекомендации. И сама она была добрая и трудолюбивая. Она стала работать и поддерживать больных.

Однажды она увидела в коридоре отделения рыдающую женщину. Там часто плакали, в этом отделении… Юная санитарка подошла, чтобы утешить плачущую. И узнала ту самую женщину с кафедры, которая проявила жестокосердие. И не верила в болезнь. Теперь дочь этой женщины с тем же мрачным диагнозом попала в это отделение на операцию.

Тут и добавить нечего. Чужие страдания и чужая боль могут стать собственностью того, кто в них не верит или считает преувеличением. Хотел доказательств – получи. Хотел продемонстрировать свою стойкость, мол, «а я бы!..», – демонстрируй. Сам вызвался. Сам хотел почувствовать и убедиться. И оказался на месте другого. И это не наказание. Это исполнение желания того, кто считает болезнь обманом, а чужую боль – выдумкой. Желания исполняются. Все. И не надо обесценивать чужую боль и делать еще больнее…

Мне сказительница Альфина

рассказала поучительную историю про хитрую и жадную тетю и трех малолетних детей. Это племянники тети были. Мама у них умерла от болезни, а тетя стала опекуном детишкам трех, пяти и семи лет от роду.

Хотела бабушка детей к себе взять, но энергичная тетя с ярко-красной помадой и завитыми тугими барашками волосами бабушку потеснила и опередила. И взяла детей к себе жить.

Но не из-за доброго умысла тетя так сделала. Она хотела поживиться сиротскими деньгами. Ей стали выплачивать пособие на сирот. И тетя стала жить просто прекрасно: бросила работу, питаться стала роскошно – жареное мясо, пироги с рыбой, сыр и сметана. И еще всякие вкусные вещи, которые в поселке люди только по праздникам видели.

Дети же ели овсянку на воде и ходили в легкой одежонке даже в мороз. Тетя всем говорила, что закаляет детей. А питание – как она малышам поясняла – дает особое, полезное, детское. Кашу и воду. Воды сколько угодно можно пить, это полезно. И надо трудиться: полы подметать, пылесосить, тряпочкой вытирать пыль с полированного серванта. Кормить кур. И сидеть тихо в углу, не мешать тете ужинать. Или завтракать. Или обедать.

Кончилось все вот чем. У тети обнаружили болезнь печени и поджелудочной. И ожирение сердца. И общее ожирение. А от малоподвижного образа жизни болезни прогрессировали, так что тетю увезли в больницу, а потом дали инвалидность. То есть она все-таки получила пенсию.

А вот пособие отобрали, потому что детей все-таки отдали бабушке. И здоровье этих детей даже поразило врачей. Они оказались закаленными и абсолютно здоровыми. Худенькими, правда, но здоровыми и крепкими. Овсянка и вода им не помешали расти и крепнуть. И закалились они отлично, совсем перестали болеть. И даже иногда навещают тетю, которая не может ходить. Дети же зла не помнят.

Вот и не надо помнить зло-то. Все само встанет на свои места. Но история поучительная, не так ли?