Kitobni o'qish: «А. П. Чехов – талант мертвой полосы», sahifa 8

Здѣсь опять слышится голосъ автора, который говоритъ за героя, потому что мысли, излагаемые послѣднимъ, какъ-то плохо вяжутся съ его общей смутной и неясной фигурой. «Нужно, – говоритъ онъ, – чтобы сильные не порабощали слабыхъ, чтобы меньшинство не было для большинства паразитомъ или насосомъ, высасывающимъ изъ него хронически лучшіе соки, т.-е. нужно, чтобы всѣ, безъ исключенія – и сильные, и слабые, богатые и бѣдные, равномѣрно участвовали въ борьбѣ за существованіе, каждый самъ за себя, а въ этомъ отношеніи нѣтъ лучшаго нивеллирующаго средства, какъ физическій трудъ, въ качествѣ общей, для всѣхъ обязательной повинности». Послѣдняя фраза какъ бы взята у Беллами, а общая постановка вопроса напоминаетъ толстовскія доктрины. Но мы жестоко разочаровались бы, если бы причислили г. Чехова къ сонму проповѣдниковъ опрощенія. Скорѣе, напротивъ, вся повѣсть является, какъ бы доказательствомъ непригодности этой философіи къ жизни. Печальный тонъ разсказа все усиливается, переходя къ концу въ мрачный. Полная безнадежность, ничего, кромѣ жалкаго существованія ради «хлѣба». Дѣвушка, которая, увлекшись оригинальной жизнью героя-маляра, становится его женой, уходитъ отъ него, справедливо негодуя на такое почти животное существованіе. Счастье его сестры, которую онъ не сумѣлъ и не могъ поддержать вовремя, разбито. Она, какъ и онъ, уходитъ изъ этого «города», въ которомъ ложь и взаимная ненависть служатъ единственными связующими узами. Послѣдняя картина, когда братъ и сестра уходятъ ночью изъ «интеллигентнаго» общества на окраину города, гдѣ ютится герой, наводитъ удручающую тоску.