Образование, наука и просвещение на пути из прошлого в будущее. Советская Россия. Том I. 1917–1953 гг.

2.2.2. Реформа орфографии

Еще в середине XIX в. после отмены крепостного права стало ясно, что для образования и просвещения народных масс важно упростить орфографию русского языка. Однако реформе орфографии противодействовали в министерствах внутренних дел и народного просвещения, в Синоде и среди части ученых и педагогов. Одни отрицали реформу как всякое прогрессивное нововведение и уступку демократическому движению. Другие стремились доказать, что трудность усвоения правописания зависит не от трудностей правил орфографии, а от неправильных методов обучения; утверждали, что правописание научно обоснованно и нетрудно для усвоения, ссылались на труды академика Я.К. Грота^{40}.

В таких условиях было очень важно, чтобы разработку новой орфографии возглавила Академия наук. В 1904 г. она образовала специальную Орфографическую комиссию, которая должна была заняться упрощением правописания. Комиссия выделила подкомиссию под председательством академика Ф.Ф. Фортунатова^{41}.

Подкомиссия составила окончательный проект реформы. Он был напечатан в 1912 г. в брошюре «Постановления Орфографической подкомиссии». Поскольку эти постановления не были утверждены Правительством, в Академию наук продолжали поступать ходатайства и предложения об упрощении правописания.

I Всероссийский съезд по вопросам народного образования (декабрь 1913 г.) в своих резолюциях указал на необходимость скорейшего проведения орфографической реформы и на желательность, чтобы современная печать, не дожидаясь реформы, изъяла из употребления лишние буквы. Всероссийский съезд преподавателей русского языка и словесности (декабрь 1916 – январь 1917 г.) также признал, что реформа правописания в том направлении, какое она получила в трудах Орфографической комиссии Академии наук, необходима в интересах русской школы и всей русской культуры. Съезд постановил обратиться с соответствующими ходатайствами к Академии наук, Министерству просвещения и Комиссии по народному образованию Государственной думы.

Избранная Академией наук подготовительная комиссия созвала 11(24) мая 1917 г. совещание, на котором присутствовали члены Орфографической комиссии, созданной в 1904 г., Отделения русского языка и словесности Академии наук, представители научных и просветительских учреждений и др. Было принято «Постановление совещания по вопросу об упрощении русского правописания», объявившее начало реформы. 17 мая 1917 г. Министерство народного просвещения Временного правительства предписало попечителям учебных округов немедленно провести реформу русского правописания. Еще один циркуляр вышел 22 июня 1917 г., но оба предписания не были выполнены.

После Октябрьской революции был принят декрет Совнаркома от 23 декабря 1917 г. (5 января 1918 г.), подписанный Луначарским. В декрете предлагалось, чтобы с 1 (14) января 1918 г. все государственные и правительственные издания печатались согласно новому правописанию. Дело сдвинулось с мертвой точки, но не теми темпами, которые требовались.

10 октября 1918 г. М.Н. Покровским и управляющим делами Совнаркома В.Д. Бонч-Бруевичем был подписан декрет «О введении новой орфографии». Согласно ему все правительственные издания, периодические (газеты и журналы) и непериодические (научные труды, сборники и т.п.), все документы и бумаги должны с 15 октября печататься по прилагаемому к декрету новому правописанию. Органы государственной власти, установившей почти полную монополию на печатную продукцию, строго следили за исполнением декрета. Распространенной практикой было изъятие из типографских наборных касс упраздненных букв («и» с точкой, фиты и ятя). Тем не менее, до 1929 г. некоторые научные издания, связанные с публикацией старых произведений и документов, а также издания, набор которых начался еще до революции, печатались по старой орфографии (кроме титульного листа).

Реформа правописания имела в основном положительные следствия: помимо экономии при типографском наборе за счет упразднения твердого знака в конце слов, устранение пар одинаково произносимых букв (ять и «е», фита и «ф», i и «и») приблизило алфавит к фонетической системе русского языка. Но главным достижением, благотворным для начального обучения чтению и письму, было сокращение количества правил орфографии, не имевших опоры в произношении (например, необходимость запоминания длинного списка слов, пишущихся через ять).

Реформа имела ряд недостатков, за которые подвергалась критике еще до революции. Наиболее важные из них были связаны с обучением: во-первых, необходимость переиздания по новым правилам всей учебной и методической литературы, а также книг русских классиков для школьных и домашних библиотек. Во-вторых, необходимо, чтобы новое правописание приняли и освоили не только все преподаватели, но и те, кто занимается домашним воспитанием (родители, гувернантки и др.). По этим причинам реформа считалась неосуществимой и до революции всячески тормозилась. После того, как большевики приняли и реализовали реформу, ее резко критиковали их политические противники, в том числе в среде русской эмиграции. Многие русские зарубежные издания перешли на новую орфографию только в 1940–1950 гг.

Упрощение правописания приобрело особое значение в связи с принятием государственной программы Советской России «О ликвидации безграмотности».

2.2.3. Борьба с неграмотностью

В начале XX века Россия заметно отставала от развитых европейских стран по уровню грамотности населения. Согласно переписи 1897 г. в Российской империи насчитывалось грамотных 21,1% (29,3% мужчин и 13,1% женщин). В последующие годы уровень грамотности возрастал: так, в 1911 г. он составлял в среднем 38,3% (см., например, [61, с. 259], [97, с. 365]). В работе 1913 г. «К вопросу о политике Министерства народного просвещения» В.И. Ленин сравнивал Россию с другими европейскими странами (почти поголовно грамотными Данией и Швецией, имеющими 1–2% неграмотных Германией и Швейцарией) и отмечал, что даже в отсталой Австро-Венгрии положение лучше: 39% неграмотных в Австрии и 50% – в Венгрии [152, с. 390–391].

Борьба с неграмотностью стала важнейшей и неотложной задачей Советской власти. Ленин писал: «…нам нужно громадное повышение культуры. Надо добиться, чтобы уменье читать и писать служило к повышению культуры, чтобы крестьянин получил возможность применять это уменье читать и писать к улучшению своего хозяйства и своего государства» [88, т. 44, с. 171].

26 декабря 1919 г. был подписан декрет «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР». Этим декретом все население страны в возрасте от 8 до 50 лет, не умевшее читать и писать, обязывалось обучаться грамоте на родном или русском языке – по желанию. Наркомпросу предоставлялось право привлекать на основе трудовой повинности всех грамотных лиц к обучению неграмотных. Декрет предусматривал также создание школ для «переростков», школ при детских домах, колониях и прочих учреждениях, в дальнейшем вошедших в систему Главсоцвоса^{42}.

Во исполнение этого декрета в 1920 г. была образована Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации безграмотности (ВЧК ликбез), руководившая всей работой в этом направлении. Комиссия находилась в ведении наркома просвещения А.В. Луначарского, и ее решения были обязательны.

Повсеместно открывались школы для взрослых и пункты ликвидации неграмотности (ликпункты); массовыми тиражами издавались буквари и учебно-методическая литература. К этой работе привлекались учителя, сотрудники культурно-просветительских учреждений и общественных организаций, командиры и политработники Красной Армии, коммунисты и комсомольцы.

В ликвидации неграмотности активно участвовал Главполитпросвет под руководством Крупской.

К 1920 г. удалось обучить грамоте около 3 млн. человек (см., например, [6, с. 300, 400]). Перепись 1920 г. зафиксировала умение читать у 41,7 % населения в возрасте от 8 лет [127]. Однако эта перепись не была всеобщей и охватывала только часть территории России.

В 1922 г. состоялся Первый всероссийский съезд по ликвидации неграмотности. Он признал необходимым первоочередное обучение рабочих промышленных предприятий и совхозов^{43}, членов профсоюзов и других трудящихся в возрасте от 18 до 30 лет. Срок обучения в пунктах ликбеза устанавливался в семь месяцев (6–8 часов еженедельно). 14 августа 1923 г. вышел декрет Совнаркома «О ликвидации неграмотности», в котором устанавливалось количество учреждений для обучения (всего 1072: 574 ликпункта и 498 школ для малограмотных). Осенью 1923 г. было создано общество «Долой неграмотность».Систематически проводились съезды и конференции по проблемам внешкольного образования взрослых.

Каждый населенный пункт с числом неграмотных свыше 15 чел. должен был иметь школу грамоты (ликпункт). Срок обучения в такой школе составлял 3–4 месяца, программа включала чтение, письмо, счет. В начале 20-х гг. были уточнены цели таких занятий: научить читать печатный и письменный текст; делать краткие записи, необходимые в жизни и служебных делах; читать и записывать целые и дробные числа, проценты, разбираться в диаграммах и схемах. Для взрослых на время учебы сокращался рабочий день с сохранением заработной платы, предусматривалось первоочередное снабжение ликпунктов учебными пособиями и письменными принадлежностями.

В начале 20-х гг. массовыми тиражами были изданы букварь для взрослых под названием «Долой неграмотность» Д. Элькиной, Н. Богуславской, А. Курской; «Рабоче-крестьянский букварь для взрослых» В.В. Смушкова; «Букварь для рабочих» Е.А. Голанта. Было налажено издание букварей и пособий не только на русском, но и на других языках народов СССР (около 40 языков). В 1925/26 учебном году в программу ликбеза был введен курс политграмоты (см., например, [127]).

За десять лет (1917–1927) было обучено грамоте около 10 млн. чел., в том числе в РСФСР – 5,5 млн. чел. Темпы снижения неграмотности были ниже ожидаемых. К 1926 г. СССР занимал по уровню грамотности лишь 19 место среди стран Европы. Сохранялись значительные различия в уровне грамотности городского и сельского населения (по переписи 1926 г. соответственно 80,9% и 50,6%), мужчин и женщин (в городе – 88,6 и 73,9%, в селе – 67,3% и 35,4%).

По переписи 1926 г. 55% сельского населения (составлявшего 4/5 всего населения страны) старше 9 лет не умели читать. В таких условиях идеологическое влияние затруднялось. Об этом красноречиво свидетельствовало распространение газет в сельской местности: в зависимости от района одна газета приходилась на несколько сотен жителей (от 200 до 1000). За исключением крупных городов, печатное слово занимало ничтожное место в сознании большинства советских людей. В конце 20-х гг. более 90% членов партии имели только начальное образование, из них 70% вообще не читали газет. Политическая неграмотность как следствие общей неграмотности, особенно среди тех, кто должен был посредничать между властью и населением, затрудняла распространение политического влияния.

Крупной социальной группой, для которой предстояло выработать новые методы борьбы с неграмотностью, были беспризорники – дети, во время Первой мировой и Гражданской войн потерявшие не только родственников, но и место жительства. В РСФСР в 1921г. их насчитывалось около 4,5 млн.^{44}.

2.2.4. Борьба с беспризорностью

Борьба с детской беспризорностью в Советской России была начата в 1918 г. независимой общественной организацией «Лига спасения детей», созданной по инициативе В.Г. Короленко^{45}. Для русского общества он был не только замечательным писателем, но также образцом безупречной нравственности и гражданского мужества. [Читать подробнее]

Во главе «Лиги спасения детей» стояли Е.Д. Кускова^{46}, Н.М. Кишкин^{47}, Е.П. Пешкова^{48} и другие представители русской интеллигенции. В течение года Лига создала 14 детских колоний, детский санаторий в Москве, несколько детских домов и клубов. Всего за это время помогли 3,5 тыс. детей. По личной просьбе Луначарского Лига передала 15 вагонов с продовольствием для 2 тысяч воспитанников колонии в Царском Селе. В конце 1920 г., после отказа правительства от заграничной помощи голодающим детям, Наркомпрод наложил запрет почти на все запасы продовольствия, полученные Лигой от российского, американского и датского отделений Красного Креста. В начале 1921 г. все детские учреждения Лиги были переданы в распоряжение Московского отдела народного образования.

Спасением беспризорников занимался также Совет защиты детей, учрежденный декретом Совнаркома РСФСР 4 февраля 1919 г. под председательством Луначарского. Однако это была организация, наделенная в основном координационными и контролирующими функциями и не имевшая своих детских учреждений. У нее было только несколько «санитарных» поездов для транспортировки беспризорников, подобранных на железнодорожных станциях.

Стремительно растущее количество безнадзорных детей и подростков, увеличение детских правонарушений требовали принятия государством безотлагательных мер. Осенью 1921 г. при ВЦИК (Всероссийский центральный исполнительный комитет) была образована Комиссия по улучшению жизни детей во главе с Ф.Э. Дзержинским. Ее главными задачами было обеспечение жильем, обучение и социализация беспризорников. Кроме Комиссии ВЦИК и Наркомпроса решением этих задач занимались общественные организации «Фонд имени Ленина для оказания помощи беспризорным детям», «Друзья детей» и др.

В борьбе с беспризорностью важнейшую роль сыграл выдающийся педагог А.С. Макаренко.

Антон Семенович Макаренко (1888–1939) – педагог и писатель, член Союза советских писателей (1934), создатель уникальной системы воспитания беспризорников и несовершеннолетних преступников и подготовки их к дальнейшей социализации путем получения профессионального образования, в том числе высшего.

Он родился в г. Белополье Харьковской губернии в семье рабочего железнодорожных мастерских, в 1897 г. поступил в начальное железнодорожное училище. В 1901 г. семья переехала в г. Крюков близ Кременчуга, и Антон продолжил обучение в Кременчуге. По окончании в 1904 г. четырехклассного железнодорожного училища и годичных педагогических курсов он работал учителем.

В 1914 г. Макаренко поступил в Полтавский учительский институт (в армию его не взяли из-за слабого зрения) и окончил его с золотой медалью (тема диплома – «Кризис современной педагогики»). В 1917–1919 гг. Макаренко заведовал школой при Крюковских вагонных мастерских, а в 1919 г. вернулся в Полтаву. По поручению Губнаробраза он создал колонию для несовершеннолетних правонарушителей (в 1921 г. ей было присвоено имя Максима Горького). В 1926 г. колонию перевели в бывший Куряжский монастырь, Макаренко заведовал ею до 1928 г. В 1927–1935 гг. он был одним из руководителей детской трудовой коммуны им. Ф.Э. Дзержинского в пригороде Харькова.

Во время гонений на педологию^{49} Макаренко последовательно оттесняли от руководства коммуной, на него сыпались доносы с обвинениями в самоуправстве, рукоприкладстве и т.п. В 1935 г. он был переведен в Киев в отдел трудовых колоний НКВД УССР, затем руководил педагогической частью трудовой колонии в Броварах под Киевом. В 1937 г. Макаренко переехал в Москву и занялся литературно-просветительской деятельностью: писал книги и статьи, выступал перед читателями и педагогами. Он скончался в 1939 г. и похоронен на Новодевичьем кладбище.

Основные педагогические идеи, составлявшие суть его практической деятельности, – это создание из педагогов и воспитанников коллектива единомышленников, которых объединяет неустанный совместный труд во имя достижения высоких целей, общественных и личных. Руководимые им колонии функционировали на условиях хозрасчета, самообслуживания и самоуправления. Колонисты были объединены в постоянные отряды со своими командирами, совет командиров был наделен большими хозяйственными полномочиями, серьезные проступки разбирал товарищеский суд. Действовала система сводных отрядов, создававшихся на время выполнения какой-нибудь конкретной работы.

Макаренко разработал так называемую «педагогику отношений» – специальную воспитательную систему, направленную на создание многообразных позитивных отношений в коллективе, в котором находится воспитанник. Макаренко придумывал и успешно применял на практике множество оригинальных педагогических новаций: метод «создания событий» (организация ситуаций в жизни воспитанника, имеющих решающее значение для его развития), метод перспективных линий («завтрашняя радость») и многое другое.

Первая крупная педагогическая работа Макаренко под названием «Методика организации воспитательного процесса» вышла в 1936 г. В следующем году вышла «Книга для родителей», увлекательно написанная, она приобрела необычайную популярность.

Свою педагогическую систему Макаренко представил в художественных произведениях «Педагогическая поэма» (1933–1935), «Флаги на башнях» (1938) и др. Его книги неоднократно переиздавались и были экранизированы.

Гуманистическая педагогика Макаренко продолжает вызывать интерес в России и за рубежом. В 1988 г. он был причислен ЮНЕСКО (United Nations Educational, Scientific, and Cultural Organization) к четырем педагогам (наравне с Д. Дьюи, Г. Кершенштейном и М. Монтессори), определившим способ педагогического мышления в XX веке.

2.3. Реформы начального и среднего образования

16 октября 1918 были опубликованы два декрета ВЦИК: »Основные принципы единой трудовой школы» и »Положение о единой трудовой школе РСФСР» (так называемая «Декларация о единой трудовой школе»). Согласно этим документам в стране создается единая трудовая школа, доступная для всего населения, дающая всем детям определенного возраста, независимо от общественного и имущественного положения их родителей, общеобразовательные и трудовые знания, умения и навыки. Единая трудовая школа предполагала девять лет обучения, разделенные на две ступени: первая – для детей от 8 до 13 лет (5 лет обучения) и вторая – от 13 до 17 лет (4 года). В декретах была провозглашена основная цель нового подхода к народному образованию: «Вся система нормальных школ от детского сада до университета представляет одну школу, одну непрерывную лестницу. Это означает, что все дети должны вступать в один и тот же тип школы и начинать свое образование одинаково, что все они имеют право идти по лестнице до ее наивысших ступеней».

В 1918–1919 гг. были приняты дополнительные декреты Совнаркома, согласно которым запрещалась деятельность частных школ, вводилось совместное обучение детей обоего пола, школа была отделена от церкви, причем запрещалось преподавание в учебных заведениях любого вероучения и исполнение обрядов религиозного культа, были отменены физические наказания детей.

Представители всех национальностей получили право обучения на родном языке. Для развития таких школ большое значение имело создание в 20–30-х гг. письменности для десятков народов и народностей многонациональной страны, а также перевод старой письменности отдельных народов Средней Азии и Кавказа с арабского на латинский, а затем на русский алфавит.

2.3.1. Единая трудовая школа

В Программе РКП(б), принятой на VIII съезде 18–23 марта 1919 г., были сформулированы основные цели и задачи «в области народного образования» (пункт 12): «В период диктатуры пролетариата… школа должна быть не только проводником принципов коммунизма вообще, но и проводником идейного, организационного, воспитательного влияния пролетариата на полупролетарские и непролетарские слои трудящихся масс в целях воспитания поколения, способного окончательно установить коммунизм. Ближайшей задачей на этом пути является в настоящее время дальнейшее развитие уже установленных Советской властью следующих основ школьного и просветительного дела:

1. Проведение бесплатного и обязательного общего и политехнического (знакомящего в теории и на практике со всеми главными отраслями производства) образования для всех детей обоего пола до 17 лет.

2. Создание сети дошкольных учреждений: яслей, садов, очагов и т.п., в целях улучшения общественного воспитания и раскрепощения женщины.

3. Полное осуществление принципов единой трудовой школы, с преподаванием на родном языке, с совместным обучением детей обоего пола, безусловно светской, т.е. свободной от какого бы то ни было религиозного влияния, проводящей тесную связь обучения с общественно-производительным трудом, подготовляющей всесторонне развитых членов коммунистического общества.

4. Снабжение всех учащихся пищей, одеждой, обувью и учебными пособиями за счет государства.

5. Подготовление новых кадров работников просвещения, проникнутых идеями коммунизма.

6. Привлечение трудящегося населения к активному участию в деле просвещения (развитие «советов народного образования», мобилизация грамотных и т.д.)».

Программой РКП(б) предполагалось просвещение взрослого населения; предусматривалась всесторонняя государственная помощь самообразованию и саморазвитию рабочих и крестьян (создание сети учреждений внешкольного образования: библиотек, школ для взрослых, народных домов и университетов, курсов, лекций, кинематографов, студий и т.п.); развитие учреждений профессионального образования для лиц старше 17 лет; открытие широкого доступа в аудитории высшей школы для всех желающих учиться, и, в первую очередь, для рабочих; привлечение к преподавательской деятельности в высшей школе всех, могущих там учить.

В Программе также было сказано, что в целях просвещения «необходимо открыть и сделать доступными для трудящихся все сокровища искусства…» В этой связи отметим, что Музыкальный отдел при Наркомпросе (МУЗО НКП), созданный в июле 1918 г., принял постановление, в котором говорилось, что «эстетическое образование учащихся новая школа считает существеннейшей частью образования, а надлежаще поставленное преподавание пения и музыки – одним из наиболее деятельных и доступных средств достижения этой цели». При разработке учебных планов и программ в новой системе народного просвещения преподавание пения и музыки стало обязательным, что было закреплено в »Положении о единой трудовой школе РСФСР». Вслед за общеобразовательной школой музыкальное образование начали вводить внешкольные учреждения.

Кроме того, на съезде было принято специальное постановление «О политической пропаганде и культурно-просветительной работе в деревне», в котором говорилось: «Общее образование – школьное и внешкольное (включая сюда и художественное: театры, концерты, кинематографы, выставки, картины и пр.), стремясь не только пролить свет разнообразных знаний в темную деревню, но, главным образом, способствовать выработке самосознания и ясного миросозерцания, – должно тесно примыкать к коммунистической пропаганде. Нет таких форм науки и искусства, которые не были бы связаны с великими идеями коммунизма и бесконечно разнообразной работой по созиданию коммунистического хозяйства».

Реализацией планов, намеченных в Программе РКП(б) в сфере образования и просвещения, руководил Наркомпрос. В условиях Гражданской войны, всеобщего хаоса, голода и эпидемий, дефицита материальных и человеческих ресурсов дело почти не двигалось.

С окончанием Гражданской войны и переходом к Новой экономической политике положение начального образования постепенно улучшалось. С 1922 г. росли ассигнования на народное образование, выделяемые из государственного и местных бюджетов (подробно см., например, [97, с. 400–402]). Если в 1923–1924 учебном году были недогружены даже первые классы школ (особенно сельских), то уже через год школы оказались переполнены. По данным, приведенным в [97, с. 399], за год количество школ первой ступени выросло с 46071 до 51180, а количество учеников в них увеличилось на 39%.

31 августа 1925 г. Совнарком издал декрет «О введении всеобщего начального обучения», реализация которого была рассчитана на десять лет. Программы обучения на 1925–1931 гг. разрабатывал Государственный ученый совет (ГУС) при Наркомпросе. Программы предусматривали политехнический характер обучения: наряду с общеобразовательными предметами в учебный план включалась профессиональная подготовка по нескольким специальностям и производственная практика, что должно было обеспечить выпускнику возможность сразу найти работу.

Учебные программы Единой трудовой школы РСФСР, так называемые «программы ГУСа», были разработаны коллективом научно-педагогической секции Государственного ученого совета, которую возглавляла Н.К. Крупская.

В работе секции принимали участие известные педагоги С.Т. Шацкий, П.П. Блонский, А.П. Пинкевич и др. Их биографии – живое свидетельство того, как закладывались основы советской педагогики и образовательной практики.

Станислав Теофилович Шацкий (1878–1934) – педагог-экспериментатор, общественный деятель, просветитель. Он родился в селе Воронино Смоленской губернии в религиозной (католической) дворянской семье, в 1885 г. поступил в Шестую московскую гимназию, считавшуюся одной из лучших. Воспоминания о ней сохранились в его книге «Годы исканий» (часть I «Старая школа»), где он описывает постоянную войну учителей и учеников. Возможно поэтому он всю жизнь пропагандировал педагогику сотрудничества, и образцом для него была Яснополянская школа Л.Н. Толстого.

В 1893 г. Шацкий поступил в Московский университет, затем перевелся в Сельскохозяйственную академию, поскольку уже решил стать сельским учителем и хотел профессионально учить трудовым навыкам своих воспитанников. Одновременно в 1899–1901 гг. он занимался в Московской консерватории по классу вокала. Занятия были настолько успешными, что, хотя он и не закончил консерваторию, получил приглашение в Большой театр. Но все свои разнообразные познания Шацкий приобретал не ради диплома (он его так и не получил), а для того, чтобы стать настоящим педагогом в том смысле, в каком он понимал значение этого слова.

Шацкий начал свою профессиональную деятельность в 1905 г. с организации клубов для детей и подростков рабочих окраин Москвы, в 1906 г. он вместе с несколькими единомышленниками организовал общество «Сетлемент» (англ. «Поселение») – культурный поселок в Москве. В основе воспитательной системы «Сетлемента» лежала идея создания «детского царства», где каждый воспитанник получал все возможности свободного развития личности. Воспитанники объединялись по интересам и дружеским привязанностям; занимались в различных кружках и клубах: столярном, сапожном, астрономическом, театральном, пения, биологии и др. Каждый клуб имел свое название и правила, разработанные детьми, причем им следовали и взрослые – руководители клубов и наставники.

В 1908 г. за пропаганду социализма среди детей «Сетлемент» был закрыт полицией, а сам Шацкий арестован. Позже он создал общество «Детский труд и отдых», а в 1911 г. в рамках этого общества открыл в Калужской губернии детскую летнюю колонию «Бодрая жизнь». В колонии вместе с коллегами он реализовывал свои идеи связи трудовой, эстетической и умственной деятельности, взаимоотношений воспитателей и воспитанников, формирования и развития детского сообщества. Труд занимал важное место в жизни колонии: самообслуживание, благоустройство, работа в саду, на огороде, в поле, на скотном дворе имели не только воспитательное, но и образовательное значение. Свободное время отводилось чтению, беседам, играм, постановкам спектаклей, занятиям музыкой, пением.

В 1919 г. Шацкий принял предложение Наркомпроса о сотрудничестве. На основе учреждений общества «Детский труд и отдых» он создал Первую «Опытную станцию по народному образованию», занимавшую целый район в Калужской губернии. Шацкий и его сподвижники организовали педагогический комплекс, небывалый по замыслу и масштабу: в его состав входили ясли и детские сады, 13 начальных школ и две средних, летняя колония «Бодрая жизнь», клубы и читальни; работал педагогический техникум и летние курсы для учителей, на базе колонии был устроен методический центр и велись научно-педагогические исследования. В жизнь школ вовлекалось местное население: для крестьян читали лекции, им раздавали элитные семена, помогали в ведении хозяйства. Деятельность станции получила широкую известность в России и за рубежом. Высоко оценил работу американский педагог и философ Джон Дьюи, посетивший Шацкого в конце 20-х гг.: «Я не знаю ничего подобного в мире, что могло бы сравниться с этой колонией» (цит. по [61, с. 328]).

В середине 20-х гг. Шацкий участвовал в работе научно-педагогической секции Наркомпроса, внес значительный вклад в разработку содержания учебных программ ГУСа и повышении роли урока как основной формы учебной деятельности.

В 1932 г. Опытная станция, несмотря на все ее успехи, была закрыта, а Шацкий назначен директором Московской консерватории. По инициативе Шацкого и профессора А.Б. Гольденвейзера было создано детское отделение для подготовки талантливых детей к поступлению в музыкальные вузы – будущая Центральная музыкальная школа. В 1934 г. С.Т. Шацкий скоропостижно скончался.

С.Т. Шацкий создал научную педагогическую школу, которую представляли А.А. Фортунатов, М.Н. Скаткин, Л.К. Шлегель и другие известные ученые. Под руководством Шацкого были разработаны методы педагогического исследования: социально-педагогический эксперимент, наблюдение, опрос. Одна из главных научных заслуг Шацкого состояла в том, что он первым в России целостно исследовал влияние условий среды на социализацию ребенка. Ему также принадлежит приоритет в исследовании таких проблем, как школьное самоуправление, лидерство в детском коллективе и др. Важнейшим достижением Шацкого является разработка теории и практики функционирования учебного заведения как комплекса учреждений, реализующих преемственность и целостность в воспитании. С.Т. Шацкий – автор книг «Бодрая жизнь» (1914), «Этапы новой школы. Сборник статей и докладов» (1923), «Годы исканий» (1924) и др.

Прошли годы, и педагогические достижения Шацкого снова были востребованы во время последующих школьных реформ. Так, в 1958 г. были изданы его «Избранные педагогические сочинения», в 1962–1965 гг. – «Педагогические сочинения» в 4-х томах, а в 1980 г. в серии «Педагогическая библиотека» вышли «Избранные педагогические сочинения» Шацкого в двух томах.

Павел Петрович Блонский (1884–1941) – философ, педагог и психолог. Он родился в Киеве, в 1902 г. поступил на историко-филологический факультет университета, изучал философию и психологию. В 1907 г. он окончил университет, за работу «Проблема реальности у Беркли» был награжден золотой медалью. Блонский преподавал, занимался античной философией, опубликовал несколько работ по гносеологии и этике, в 1913 г. стал приват-доцентом. Он примкнул к эсерам, неоднократно был арестован, однако в 1917 г. порвал с эсерами и сблизился с большевиками.