Мастера иллюзий

– Здравия желаю!

Смолин по-военному четко прошел в кабинет и застыл у дальнего края длинного стола. Как всегда, гладко выбрит, отметил Красильников, а вот в глаза не смотрит, стервец, блюдет субординацию, значит – радовать нечем.

– Садись, Паш, не изображай статую скорбную. Вижу, твои орлы ничего не раскопали?

– Сведений пока маловато, Валерий Борисович. Шаврин божится, что никогда с таким не сталкивался, все свидетели толкуют о каком-то приступе клаустрофобии, а Кузьмин утверждает, что это дело рук новой организации.

– Ох, нам бы со старыми разобраться. Кофе будешь?

– С удовольствием.

Красильников любил готовить кофе сам, не доверяя сокровенный процесс даже ретивому адъютанту. Тому дозволялось лишь покупать в чайном дворике "Покровского пассажа" зерна особого сорта, которые генерал также собственноручно растирал в специальной ступке.

Смолин знал об увлечении начальника и полностью его одобрял. У многих есть хобби: кто-то собирает марки, пивные этикетки, монеты или дензнаки разных стран, кто-то имеет парк раритетных автомобилей, а некоторые коллекционируют яхты, но все это направлено на себя любимого. Тут же человек старается угодить другим и ждет от них разве что одобрения своему мастерству. Поэтому, когда по кабинету поплыл аромат превосходной "арабики", Павел совершенно искренне выдохнул:

– Здорово пахнет…

– Ох, майор, не льсти, – сказал Красильников, усмехнувшись.

Он поправил на противне с песком джезву – новомодные пресс-кофейники генерал не признавал, и вскоре на столе появились две небольшие чашечки. Да, это тебе не агрегат Абрамова, подумал Смолин, смакуя ароматный кофе. Красильников тоже сделал глоточек и, взглянув на майора, произнес:

– Да кури, кури. По глазам вижу, чего тебе для полного счастья недостает.

Смолин кивнул и достал сигарету, генерал нажал кнопку на "лентяйке" кондиционера. Табачный дым поплыл к дальней стене. Павел знал и о другой особенности Красильникова: обычно тот угощает кофе в благодарность за проделанную работу или же перед грандиозным разносом. В данном случае второй вариант куда более вероятен. Докурив сигарету, майор аккуратно затушил ее в пепельнице и внутренне собрался, приготовившись к худшему. С первыми словами генерала он понял, что не ошибся.

– Говоришь, сведений тебе мало? – начал генерал. – А когда тебе достаточно будет, когда эти отморозки еще пару храмов взорвут?! Новая организация! Да вы уже расслабились в "Сигме" своей, жиром обросли, нюх сыщика потеряли! Привыкли, понимаешь, всякую шушеру ловить, а как кто-то серьезный объявился – лапки к верху? Сведений им мало! Я не для того, майор, особый отдел создавал и вам такие полномочия назначил, чтобы вы передо мной мялись как барышня. Ищите, где хотите, подключайте патрульных, прочешите всё, но выясните, кто стоит за этим взрывом! Мне полчаса назад президент звонил, его, знаешь ли, тоже интересует это. Сроку вам – неделя максимум, ясно?

– Так точно, ваше превосходительство! – гаркнул вскочивший Смолин, разве что не прищелкнув каблуками.

Красильников подошел ближе и, глядя ему прямо в глаза, произнес:

– Паша, а если они еще что-нибудь взорвут? В этот раз нам повезло, обошлось без жертв, а ну как в следующий раз по-другому обернется? Ты уж постарайся, ладно?

– Сделаем всё, что в наших силах, Валерий Борисович.

– И даже больше, – добавил генерал.

Против всех правил, Смолин закурил в лифте. В голове одна за другой пробегали версии, выстраивался план действий, но уверенность в успехе не приходила. Никакой зацепочки нет, а так редко бывает; придется перелопачивать гору информации, и кто гарантирует, что найдется хоть малейший намек, указывающий на взрывников? Впору молиться, а времени мало…

Лифт опустился в подвал, дверцы открылись. Смолин дошел до кабинета и остановился. Щелканье клавиатур позади стихло. Павел развернулся.

– Сроку нам неделя. Если не найдем террористов, отправят улицы патрулировать.

– Не успеем, – констатировал Кузьмин.

– А должны, Леня, должны! Меньше спите, больше работайте! Обещаю, если найдем взрывников, я вам такой отпуск обеспечу, что и олигархам не снился!

– Хорошо бы в Хургаде, – промурлыкала Лана. – У меня приятель там живет, два года по "ватсаппу" общаемся. Симпати-ишный!

– Будут вам и Хургады, и Мальдивы, и Африки с папуасами! Задача всем ясна? Теперь спать, на сегодня хватит, и так у всех глаза краснющие. Глеб, Зотову сообщи, чтобы тебя в семь забрал. Всё, на боковую, утро вечера мудреней.

* * *

Как часто народные приметы оказываются правы! Когда утром невыспавшийся Павел мрачно цедил растворимый кофе и с грустью вспоминал вчерашнюю "арабику", взгляд выхватил из длинного списка, оставленного Ланой, фамилию Чижов. С Олегом Смолин крепко дружил в школе, почему бы не начать проверку с бывшего одноклассника и нынешнего декана Академии художеств?

– Лега, привет, не разбудил?

– О, Пашка, здравствуй! Нет, я давно встал, в Академию еду, – ответил Чижов и спросил: – Что-то случилось?

– С чего ты взял?

– Ты не звонил с последней встречи выпускников, вот я и подумал…

– Казанский взорвали, – решил пойти ва-банк Смолин.

– Да, ужасная трагедия! Я как услышал по радио, сразу набрал Маришку, она в "Гостинку" собиралась заехать, а там ведь рядом совсем… Значит, тебя поставили распутывать это дело?

– Можно и так сказать.

– Ладно тебе, не секретничай, мы тогда здорово выпили и ты проболтался, где работаешь. Разведчик из тебя никудышный, Паш. Как поживаешь-то?

– Работы много. Ладно, Лега, я так позвонил, предчувствие какое-то было, но вижу с вами все в порядке. Звони, если что.

Смолин нажал отбой и закурил сигарету. Мимо! Впрочем, он особо и не рассчитывал на Чижова. Рутинная проверка, кто там дальше по списку?

Запиликал Моцарт, на дисплее высветился абонент: "Лега".

– Паша, я тут подумал, а ведь я могу кое-чем помочь! – скороговоркой выдал Чижов. – Ты слушаешь?

– Да-да.

– У меня есть, вернее, был, один студент, зовут Артем Любимов. Молодой человек прекрасно передает характеры людей, подмечает малейшие детали… так вот, вчера он защитил дипломную работу, а построил композицию именно вокруг Казанского собора, причем рисовал с натуры и совсем недавно, как он сказал – в последние три дня.

– И? – подбодрил Смолин, чувствуя, как внезапно охрип голос.

– На картине есть один очень колоритный персонаж, думаю, тебе интересно будет взглянуть, он производит впечатление странной, но сильной личности, какой-то подозрительный… вдруг это поможет в твоем расследовании?

– Лицо видно?

– Лицо? Ах да! До малейшей черточки, я же говорил, Артем требователен к мелочам и…

– Олег, ты когда будешь в Академии?

– Ммм, минут через десять, если в пробке не застряну.

– Жди меня там, я скоро!

Смолин прервал вызов и позвонил в "Центурион".

– Рома, ты Шаврина отвез? Молодец, мигом на базу, я тебя жду!

Из комнаты вышла сонная Лана. Она жила на проспекте Просвещения, поэтому и осталась вчера ночевать на базе – метро уже закрылось. Увидев начальника, девушка пробормотала:

– Павел Аркадьевич, я будильник не слышала. Но сейчас сразу за работу!

– Можешь не торопиться, ты и так славно потрудилась, – разрешил Смолин, натягивая кожаную куртку. – Сходи в душ, выпей чашечку кофе.

– Вы серьезно? Мы взрывников уже не ищем?

– Конечно ищем, и я прямо сейчас направляюсь за портретом возможного террориста.

Двери лифта закрылись. На столе забулькал и отключился чайник. Лана одиноко стояла посреди комнаты, осмысливая слова Смолина, и решила все же ограничиться одним кофе. Мало увидеть портрет террориста, его надо еще и поймать.

* * *

СНП – служба налоговой полиции.

ФОС – Федеральная охранная служба. Сотрудников обычно называют "федералами", "охранителями" или же, как Глеб, "охренителями" – из-за монополии службы на расследование дел по безопасности государства и высокомерного отношения к другим, менее значимым службам.

Глава 3

Санкт-Петербург. Университетская набережная. Академия художеств.

– Олег Арсеньевич!

– Павел Аркадьевич!

Давние приятели рассмеялись и пожали друг другу руки. Декан повел майора в кабинет, на ходу рассказывая:

– Ты знаешь, Паш, в строительстве и оформлении Казанского собора еще ученики и преподаватели нашей Академии участвовали, проект колоннады, например, профессор Воронихин разрабатывал, кстати, тоже пермяк, как и Мариша. Я только услышал про взрыв, расстроился страшно, хорошо без погибших обошлось каким-то чудом – по радио передали.

– Точно, чудо, – сказал запыхавшийся Смолин. – Меня только поэтому из полиции не поперли.

– Да брось! Тебя, такого специалиста? Никогда не поверю. Кстати, как ты догадался мне позвонить? Интуиция сыщика?

– Ага, что-то в этом роде, – ответил майор, вопрошая себя, как бы отреагировал Чижов, узнав о тотальной прослушке телефонных разговоров.

– Вот и пришли, располагайся, – сказал Олег. – Чай, кофе? Вижу твое нетерпение, сейчас папочку достану. Где тут она? Ага, вот, "Дипломный проект студента пятого курса Любимова Артема. Человек пришел к Богу". Хорошее название, правда?

– Да. В последнее время верующих всё меньше.

Смолин взял папку и начал торопливо пролистывать. А этот Любимов действительно здорово рисует. Дома симпатичные такие, веет от них благородной стариной, пропитанной неким питерским духом – каждый культурный памятник просто! Персонажи смотрятся как живые, вот эта дамочка сразу видно – та еще штучка. Художника такого хорошо бы в Департамент заполучить – фотороботы преступников составлять, а то полицейский компьютер вечно лица так рисует, будто весь род людской ненавидит. По его портрету разве что Ганнибала Лектора найдешь, да и то если он в своей знаменитой маске будет.

Смолин дошел до середины папки и остановился. Даже если бы Чижов предупредительно не указал на листок, майор и так бы понял, что за человек показался декану подозрительным. Кто же разгуливает по Питеру в таком наряде? Конечно, горожане одеваются по-всякому, вкусы тут абсолютно противоречивы, но не до такой же степени?! Этот тип словно сошел со страниц романов Дюма, кого-то он определенно Павлу напомнил… точно, Фокса! Но не бандита из советского блокбастера братьев Вайнеров, а средневекового террориста, задумавшего устроить фейерверк в английском Парламенте. Да, и голливудские фильмы иногда полезно смотреть, подумал Смолин, хотя ассоциации возникают прямо-таки настораживающие. По лицу видно, этот человек не то что Казанский собор взорвет, но и Кремль, если понадобится. Так на тротуаре уверенно стоит, что и бульдозером не сдвинешь.

– Колоритный персонаж, – заключил майор. – Но что если твой Любимов просто придумал его и добавил для красоты? Кто будет по Питеру в таком одеянии разгуливать?

– Вот! Я тоже так сначала думал, и даже спросил у Артема. Он заверил меня, что этот человек действительно прогуливался у Казанского. Да и главное условие дипломного проекта – рисовать с натуры, а Любимов мне бы лгать не стал.

– Ну, раз так… спасибо, Олега! Даже если этот тип не причастен к теракту, мне будет интересно с ним пообщаться. Можно я папочку на время возьму?

– Конечно, Паш, но потом все же верни – одна из лучших работ в этом году.

– О чем речь? Еще бутылочку "Нахимова" добавлю. А где, говоришь, студент твой живет, Любимов этот?

– Ох, Пашка, бросай ты эти сыскные штучки, ничего я еще не говорил! Живет он в общежитии на Большом, семнадцать, так что поезжай туда, может и застанешь. Серафиму Александровну спроси, коменданта, я ей позвоню. И Артема с пристрастием не допрашивай, парень хороший, ни в чем замешан не был.

– Не переживай. Разузнаю просто, вдруг припомнит что-нибудь про этого господина? Спасибо за помощь, Лега!

– Всегда пожалуйста. Ты заглядывай в гости, а то редко в последнее время видимся. Жена пирожков с яблоками напечет, как ты любишь.

– Ну, если с яблоками! Я позвоню, сам понимаешь – дела!

Ботинки майора гулко простучали по мраморной лестнице, а Олег Арсеньевич укоризненно покачал головой. Когда-то они с Павлом были не-разлей-вода, но в десятом классе влюбились в одну и ту же девушку, и на тебе – красавица Марина предпочла спортсмену Смолину отличника Чижова. Павел ушел в армию, а Олег сыграл свадьбу, и с тех пор с Мариной они вместе. Та часто укоряет мужа, что не приглашает старых друзей, а он до сих пор чувствует себя виноватым перед Пашкой, хоть и глупо это.

Дай бог, чтобы майор нашел своих террористов!

* * *

Санкт-Петербург. Лиговский проспект. Многоквартирный дом.

Тиканье отдавалось в голове ударами молота, забивавшего добрый гвоздь-сотку всё глубже и глубже в отупевший мозг. И чего Дима не купит электронные часы, как все нормальные люди – мелькнула единственная здравая мысль. Артем открыл глаза. Помахивая маятником-хвостом, на дальней стене висел улыбчивый заяц с циферблатом на пузе. Глаза трусливого животного ходили из стороны в сторону, высматривая крадущихся врагов. Ну, погоди, мне бы только встать, и ты умолкнешь навеки, пообещал Артем.

Рядом кто-то заворочался. Любимов вздрогнул и медленно повернулся. В бок уткнулось что-то мягкое и теплое. Артем аккуратно приподнял одеяло и убедился, что они с прекрасным созданием абсолютно голые – значит, пирушка удалась! Ещё бы вспомнить, как зовут прелестницу… стараясь не разбудить девушку, он осторожно выбрался из постели и натянул плавки – почему-то они оказались на телевизоре, а остальная одежда валялась в художественном беспорядке на полу. Заяц качнул хвостом в последний раз и затих. Удовлетворенный местью Артем выскользнул за дверь.

– О, Темка встал! Доброе утро! А Венерка уже переживать начала, – сообщил Дима.

– Утро добрым не бывает, – озвучил Артем народную мудрость и сел рядом. – Всем привет.

– Здравствуй, солнышко, – откликнулась Димина подруга. – Сушнячок? Сейчас чайку зеленого налью. Наташа встает?

"Точно! Наташа!" – мысленно возликовал Артем и ответил:

– Похоже, что нет. Умаялась девушка.

– Ну, это нормально, – сказал Дима голосом Машкова и заржал, за что тут же получил полотенцем от Венеры.

– Все вы мужики одинаковые! Пойду будить, а то мы точно в институт опоздаем.

Оставшись с другом наедине, Артем первым делом выпил две таблетки "панангина" и поинтересовался, что было вчера. Картина вырисовывалась следующая: после телевизионных новостей Артем впал в какую-то прострацию, ушел в себя, не забывая, однако, поглощать пиво в ужасающих количествах. Появление Венеры с Натальей несколько его развеяло, а по приезду на Димину квартиру он так и вовсе разошелся – сыпал анекдотами похлеще Трахтенберга и пел караоке, затмевая Баскова.

– Я еще по Академии помню: если в компании симпатичная девчонка, так ты просто верх остроумия, – закончил рассказ Дима. – Откуда у тебя это берется? Наташке ты очень понравился.

– Я заметил, – буркнул Артем. – Меня другое волнует. Понимаешь, я думаю, Казанский собор рухнул по моей вине.

– Да, пьянство до добра не доводит, правильно люди говорят! Ты еще вчера нам что-то подобное втирал, но скажи на милость, как ты мог его взорвать, если находился в это время в "Капкане", а?

– У меня изредка бывает такое состояние, увижу что-то особенное и начинаю быстро рисовать, даже не глядя на бумагу. Потом смотрю – помарка какая-то, штрих неосторожный, и это переносится в жизнь. В прошлый раз я нечаянно чиркнул по фюзеляжу истребителя, и самолет рухнул за городом, в этот раз мазнул карандашом по стене Казанского собора – он взорвался.

– Чепуха! – заявил Дима. – Как черточки на бумаге могут влиять на предметы? Это просто совпадение, вбил себе в голову невесть что!

– Не скажи. На площади перед храмом моей работой даже заинтересовался один тип, хотел купить… правда, странный он был какой-то.

– Ага, ты сейчас тоже странный, вот вы и нашли друг друга! Может, пивка? Пиво с утра не только вредно, но и полезно.

Артема передернуло.

– Пойду лучше умоюсь и бивни почищу.

Так совпало, что одновременно с Артемом ванна потребовалась и вставшей Наташе. Они умывались до тех пор, пока в дверь не забарабанила Венера, требуя отдать подругу, на что Артем резонно заметил, что с похмелья у мужчин повышено либидо, и он с этим ничего поделать не может, а вот Наташа вполне даже может, чем сейчас и занимается. В итоге девушек отправили в институт на такси, хотя на первую "пару" они все равно опоздали.

Друзья вернулись на кухню, где Дима продолжил дегустировать пиво, аппетитно причмокивая и закатывая глаза. Артем уже почти сдался, когда в прихожей раздалась трель звонка.

– Кто там? – подойдя к двери, задал сакраментальный вопрос Дима.

– Департамент полиции, майор Смолин. Мне нужно поговорить с Артемом Любимовым.

Друзья в изумлении уставились друг на друга.

* * *

Смолин подождал минуту, пока в квартире справятся со вполне понятным замешательством, и вновь нажал на кнопку, показывая в глазок удостоверение. Щелкнул замок, дверь отворилась.

– Входите, – сказал юноша с красными глазами и пивным амбре.

Майор прошел на кухню, ненароком заглянув по дороге в обе комнаты, и устроился на предложенном стуле. Да, молодые люди вчера что-то праздновали, видимо, защиту дипломного проекта. Вид у обоих изможденный, впустивший его хозяин квартиры выглядит чуть веселее – ага, вот и знакомый нектар в кружке, – а второй чем-то обеспокоен, взгляд виноватый. Длинные волосы зачесаны назад, влажные, с утра душ принял, молодец. Сложен хорошо, темно-карие глаза с вкраплениями серебристых звездочек, щеки чуть впалые от студенческой жизни, нос с маленькой горбинкой и острым кончиком – примерно так Павел и представлял художника. Лицо броское, смуглое – такой типаж любят использовать в рекламе продвинутых одеколонов и молодежной одежды. От девчонок точно отбоя нет.

Майор решил прервать затянувшуюся паузу:

– Ну что, давайте знакомиться? Меня зовут Павел Аркадьевич. Вы, я так предполагаю, Дмитрий Нестеров, а вы – Артем Любимов.

– Сразу видно, из полиции, – хмыкнул Артем. – О чем вы хотели со мной поговорить?

– Быка за рога? – усмехнулся Смолин. – Что ж, не буду испытывать ваше терпение. Предупреждаю, это не допрос, а частная беседа. Вы вольны не отвечать, но, если мне покажется, что вы хотите что-либо утаить, разговаривать придется в другом месте.

– Хорошенькое начало! – заявил Нестеров. – Скажите хотя бы, в чем нас обвиняют?

– Вас, Дмитрий, ни в чем, кроме чрезмерного употребления пива, – сказал, улыбнувшись, Смолин. – Ну, а вашего друга и подавно все характеризуют с лучшей стороны. Так что, поговорим?

– Спрашивайте, – разрешил Любимов.

– Вчера неизвестными взорван Казанский собор, – закинул удочку майор и по сузившимся зрачкам юноши понял, что попал в точку. – Вы что-нибудь знаете об этом?

– Только то, что по телику передавали, – твердо сказал Артем, но от Смолина не укрылась быстрота ответа.

– Недавно вы рисовали этот храм, буквально за три дня до трагедии, – напомнил он.

– А, понятно, откуда ноги растут. Вы общались с Чижовым?

– Да, это мой давний друг. Кроме того, я разговаривал с вахтером общежития, где вы проживали – у человека, замечу, отличная память, а также пообщался с комендантом Серафимой Александровной – довольно таки скользкой особой.

– Студенты называют ее "жабой", – улыбнулся Артем.

Напряжение на кухне несколько спало.

– В общем-то, меня заинтересовали даже не вы, а изображенный на рисунке мужчина, – с этими словами Смолин достал папку и указал на человека в черном плаще.

– Его зовут Клод Вобер, – сказал Артем с видимым облегчением.

* * *

Любимов подробно рассказал о встрече на площади, умолчав лишь про некоторые странности: неподвижную одежду мужчины и его размытый облик. В конце концов, это могло ему привидеться, ведь ветер дул такой, что из глаз выступали слезы, а ненормальным Артем показаться не хотел.

– Замечательно! – воскликнул майор. – Он искусно вызнал, где вы учитесь, назвал свое имя, значит, собирается встретиться с вами еще раз. У меня огромная просьба – если вы вновь увидите этого человека, немедленно сообщите мне. У вас есть сотовый телефон? Я так и думал, сам когда-то был бедным студентом. Вот, возьмите, специально захватил. «Симка» проплачена на месяц разговоров, зарядка в комплекте, мой номер забит в книжку, так что связаться со мной вы сможете без проблем. Берите, не смущайтесь, это не подарок, а служебная необходимость. Хотя, если вы поможете мне найти этого Вобера – разрешаю оставить телефон себе.

Артем крутил в руках серебристый смартфон и не знал, что сказать. Его элементарно подкупали, но что плохого, если он наведет полицию на Вобера? Смолин произвел на Артема приятное впечатление – говоря, смотрит в глаза, не суетится, спокоен и собран, сразу видно – профессионал. А вдруг Вобер действительно как-то причастен к теракту? Он же хотел выкупить у Артема рисунок со своим портретом и мог бы, наверное, просто отнять, если бы не люди вокруг!

– Что скажите? – спросил Смолин. – Подарите мне надежду!

– Хорошо, я позвоню вам, – согласился Любимов.

– Рад, что мы поняли друг друга. Больше ничего не хотите рассказать?

– Нет, – выдавил Артем после короткой паузы.

– Что ж, не буду вас задерживать. Всего доброго, господа студенты!

Нестеров проводил майора до двери, стараясь дышать в сторонку. Выйдя из лифта, Смолин позвонил на базу.

– Лана, сигнал есть? Хорошо, переведи на машину. И пришли патрульный экипаж в гражданском исполнении на Лиговский, сорок пять.

На улице майор осмотрелся и нырнул в огромный автомобиль, припаркованный на другой стороне дороги. Зотов приглушил радио.

– Ну как?

– Нормально, – сказал Смолин, включая монитор. – Что-то не договаривает, но телефон взял. Будем ловить на живца.

* * *

Не успели друзья отойти от неожиданного визита, как в прихожей вновь запиликал звонок.

– Наверное, передумал насчет мобильника, – хмыкнул Дима и поплелся открывать дверь.

На пороге стоял странно одетый мужчина, никак майора не напоминавший. Он поправил рукой прядь волос и на Нестерова обрушился синий водопад из глаз незнакомца. Дима вдруг почувствовал, как из головы улетучились все мысли.

– По первому каналу показывают интересную передачу, вы очень хотите ее посмотреть, – сказал мужчина.

Дима кивнул. Вобер закрыл входную дверь, тем временем в комнате зазвучала известная мелодия и фраза "Мы начинаем КВН!". Я не ошибся, хмыкнул Клод и прошел на кухню. Артем уставился на него, как на привидение.

– Bonjour!* – поздоровался Вобер. – Вот мы и встретились вновь, господин Любимов. Я вас искал, чтобы сделать одно предложение.

– Что с Димой? – хрипло спросил Артем.

– Rien de rien*, он просто смотрит телевизор, чтобы не мешать нашему разговору. Как ваша дипломная работа?

– Защитился на "отлично".

– О, я нисколько не сомневался, рисуете вы очень хорошо. Именно поэтому я хочу предложить вам работу.

– Во-первых, меня уже ждет место в дизайнерской фирме, – заводясь, начал Артем. – Во-вторых, объясните, как вы меня нашли, и в-третьих, скажите на милость, кто вы такой?!

– Ваш интерес понятен, отвечу по порядку. Место дизайнера может подождать еще, плачу я хорошо. Найти вас не составило труда, я знал, где вы учитесь, а люди очень болтливы, когда видят деньги. Про себя скажу так, я – человек с некоторыми возможностями, который пытается изменить этот безумный мир в лучшую сторону.

– Как? Взрывая храмы?!

– Absurde*, – поморщился Вобер. – Хотя… отчасти вы правы. Тут есть и моя вина. Я знал, что взрыв состоится, но предотвратить его не сумел. Зато вывел людей!

– Откуда вы знали про теракт?

– У меня есть чутьё на определенные события, а ваш рисунок уверил меня, что я не ошибся. Вы – дуал, господин Любимов, а это редкий дар. Погодите задавать новые вопросы! Я вам всё объясню, но позже, времени осталось мало. Уверяю, я не террорист, просто не совсем обычный человек, верьте мне! Предлагаю вам съездить со мной дня на три в Париж. Вы были в Париже? Зря, это очень интересный город.

– Никуда я с вами не поеду, – буркнул Артем, нащупывая в кармане сотовый телефон.

– А если я скажу, что от вашего согласия зависят жизни многих людей?

Артем поднял голову. Вобер стоял, сложив руки на груди, и спокойно смотрел на него. Весь его облик излучал уверенность и доброжелательность, этому человеку хотелось верить. Да и не похож он ни на какого террориста, решил Артем.

– Вас разыскивает полиция, – неожиданно для самого себя произнес он.

– Ничего страшного, я давно научился не привлекать к себе внимание властей.

Несмотря на странную одежду Вобера, Любимов сразу поверил этим словам. Может, он сильный гипнотизер или экстрасенс? Тайна щекотала воображение. К тому же Париж, Франция… взору Артема предстала Эйфелева башня, Лувр, Елисейские поля…

– Так что вы скажете, Артем? Билеты уже куплены, вылет через час.

– Так быстро?! Послушайте, но у меня ведь нет ни загранпаспорта, ни визы.

– Это уже моя проблема.

– Гм, скажите хоть, в чем будет заключаться работа?

– Я хочу, чтобы вы нарисовали собор Парижской Богоматери.

* * *

Bonjour! фр. – Добрый день!

Rien de rien фр. – Ровным счетом ничего.

Absurde фр. – Нелепость, бессмыслица.

Глава 4

Санкт-Петербург. Лиговский проспект. Многоквартирный дом.

Смолин дожидался Беридзе, чтобы самому вернуться в Департамент, когда на мониторе замигала ярко-алая точка. Динамик предупредительно пискнул, на табло начали меняться цифры.

– Есть движение!

Зотов завел "Центурион", из-под капота донеслось приглушенное рычание мощного двигателя. Через несколько минут двери подъезда открылись. Сквозь затемненное стекло майор проводил взглядом Любимова с Нестеровым. Те сели в потрепанную "девятку", глушитель чихнул серым дымком, и автомобиль на удивление резво тронулся с места.

– Павел Аркадьевич, мне за ними? – спросил Роман.

– Не торопись, они нашего монстра сразу срисуют. Патруль уже на месте, проследит. Ребятки наверняка за пивом собрались, от Нестерова спиртным разит, хоть закусывай, а если за руль сел, значит, собрался недалеко. Я лучше квартирку пока осмотрю. Так, на всякий случай!

Интуиция Смолина подводила редко. Ему показалось странным, что Артем в длинном пальто и с сумкой, а Дима выскочил, как был – в футболке и спортивных штанах. Конечно, они на машине, но на улице всё же не месяц май. Передав по рации указания патрульным, майор выбрался из "Форда".

В парадной он нажал истертую кнопку. Двери кабинки приоткрылись и судорожно схлопнулись, более лифт ни на что не реагировал. Чертыхнувшись, Смолин побежал по ступенькам. Второй, пятый, вот и шестой этаж. Переведя дыхание, майор позвонил – дверь, как и ожидалось, никто не открыл. Павел достал набор отмычек. Третья подошла, сухо щелкнул замок.

Одновременно с этим отворилась соседняя дверь. Оттуда выглянула старушка и подслеповато уставилась на майора, успевшего спрятать отмычки за спину.

– Ты чего это, милок? К Димочке пришел? Так они, небось, после вчерашнего отсыпаются, гуляли – страсть! Я полночи не спала, слушала охи-вздохи. Молодежь сейчас такая распущенная пошла, а вот в наше время…

– Да, да, вы совершенно правы, – прервал Павел воспоминания божьего одуванчика. – Я тогда позже зайду, всего доброго!

Он быстро спустился на этаж ниже – подальше от словоохотливой старости. Бабушка растерянно потопталась на лестничной площадке и, пробурчав что-то про не только распущенную, но и спешащую молодежь, вернулась в свою квартиру. Майор перевел дыхание. Бдительные старушки, конечно, хорошо, но не в нашем случае. Стараясь ступать бесшумно, он вновь поднялся к приоткрытой двери.

Войдя в прихожую, Смолин прислушался. Из комнаты доносился звук работающего телевизора и хихиканье. Пистолет сам прыгнул в ладонь. Майор заглянул на кухню и в комнату – никого. Хихиканье переросло в откровенный хохот. Затаив дыхание, Смолин тихонько толкнул дверь в зал. Рука с пистолетом дрогнула. Чувствуя себя полным идиотом, майор опустился в ближайшее кресло.

– А, Павел Аркадьевич! – воскликнул Дима Нестеров. – По первому прикольная передача идет, не желаете посмотреть?

* * *

Черный "Центурион" несся по Лиговскому проспекту, распугивая клаксоном водителей. Оставив счастливого Нестерова за телевизором, Смолин кубарем скатился по лестнице, прыгнул в джип и сейчас пытался связаться с патрульными. Рация хрипела, пищала, но, наконец, сжалилась над сорвавшим голос майором.

– Экипаж двести пятнадцать, слышите меня?! Я седьмой. Где вы?

– Выезжаем на Московский проспект, вашбродие. Следуем за объектом, как и приказано.

– Задержите их, слышите?! За рулем пьяный водитель!

– Вас понял, начинаю преследование.

В динамиках рации на мгновение прорезалась сирена. Зотов виртуозно обошел очередную помеху в виде "уазика" и спросил:

– Что в квартире, Павел Аркадьевич? Вы оттуда так выскочили, словно кучу трупов обнаружили.

– Смотри на дорогу, не то в трупы превратимся мы! Там живой и невредимый Нестеров телевизор смотрит и ржет, точно обкуренный.

– Я чего-то не понял, а Любимов с кем в "девятке" уехал?

– Рома, я тоже не понял, но не теряю надежды это понять. Прибавь газу, что ты плетешься как ученик?!

– Так пробки какие, Павел Аркадьевич! Сейчас на Московский выедем, там посвободней будет.

Да, обставил меня Любимов, подумал майор. А ведь я чувствовал, что он что-то недоговаривает! Вот и верь после этого людям. Кто же с ним был? Похож на Нестерова как две капли воды. Близнец? Но в квартире я его не видел, разве только он прятался в туалете или ванной. Так, а может в комнате не Дмитрий? Отпадает, точно он, пивом за версту разит.

– Седьмой, ответь двести пятнадцатому! – ожила рация.

– Слушаю!

– Ваше благородие, я колесо пробил. Объект уходит по Московскому на юг. Как поняли?

Смолин коротко выругался. Если неприятность может случиться, то произойдет обязательно. Завывая сиреной, джип пролетел перекресток на красный и свернул на Московский проспект. Вскоре показалась стоящая на обочине "Волга" и двое патрульных, меняющих спущенную покрышку. Зотов занял среднюю полосу, майор взглянул на монитор. Красная точка понемногу приближалась.

* * *

Госпожа Фортуна сегодня явно отвернулась от полиции. Это Смолин понял, когда перед следующим перекрестком "Форд" прочно увяз в скоплении автомобилей. Судя по размерам пробки, авария произошла совсем недавно. Поперек дороги лежал перевернутый рефрижератор, из треснувшего кузова на асфальт лилось молоко. Посреди белого озера стоял поникший водитель. Куча зевак обсуждала аварию, несколько бабушек вылавливали целые пакеты. Сбоку пристроилась стайка бродячих собак, лакая нежданно разлившиеся счастье.

– Давай по тротуару, – приказал Смолин.

– Там люди, да и не протиснемся между столбами, – возразил Роман.

– Тогда назад.

– Поздно, вон за нами сколько машин встало.

– В душу мать!

Майор достал телефон.

– Игорь, это Смолин. Чем там орлы твои занимаются? Какой график?! Сударь, у вас на Московском молочные реки, кисельные берега! Авария, что же еще? Высылай патруль и тягач, да поскорее! Жду.