Kitobni o'qish: «Наследство с характером», sahifa 3

А что, имею право. Пусть только кто-нибудь посмеет мне помешать. Укротить эту строптивую девицу – дело принципа.

– Мисс Кэтрин, надеюсь, вы пришли в столь ранний час, чтобы сообщить о подписанном договоре?

– Нет, ваше высочество. Сперва я хотела бы обсудить некоторые его пункты.

– Даже так… Вы внимательно его изучили и вас все равно что-то не устраивает?

– А должно?

Другая на ее месте уже давно поставила бы подпись и была бы счастлива покровителю в моем лице. Иномирянок в нашем королевстве не особо жалуют. Растерянные и не владеющие магией, они беспомощны словно слепые котята. Не в ее положении брыкаться.

Любая другая уже строила бы мне глазки, желая во всем угодить, а прямо сейчас робко отвела бы взгляд, спрятав под пушистыми ресницами. Любая, но, конечно, не мисс Разумовская. Ее глаза, выразительные и яркие, будто цветущие лазоревые холмы, снова смотрели на меня с вызовом, на который так и хотелось ответить.

Хрупкая и беззащитная, где только смелости набралась противостоять свирепому зверю в моем лице? Ответ просился сам собой: она либо ведьма, умело скрывающая силу, либо сумасшедшая. Либо… стоит познакомить ее поближе с моим внутренним зверем?

Помедли я вечером каких-то пару минут, она уже столкнулась бы с ним лицом к лицу. Возможно тогда мисс Кэтрин поумерила бы свой пыл. А может, и нет. Ведь эта девушка абсолютно непредсказуема!

Петр и Матвейка, наблюдавшие за нашей скрытой перепалкой, уже навострили уши, ожидая дальнейшего развития событий. Ладно Аксаков, а малец и до плеча мне не дорос, а все туда же!

Ну уж нет, такого удовольствия я им не доставлю, это представление только для одного зрителя.

– Мисс Кэтрин, думаю, сейчас вполне подходящее время обговорить интересующие вас вопросы. А вы, господа, можете быть свободны.

– До скорой встречи, – раскланялся Аксаков, не отказывая себе в лобызании дамских конечностей.

– Договор у вас с собой? – естественно, его не было, но появившееся замешательство на ее милом лице было просто бесценно.

– Нет, он остался наверху.

– Что ж, тогда пройдемте в ваши покои.

Поднимаясь за босоногой иномирянкой вверх по лестнице, меня одолевали очень странные и давно забытые чувства.

Глядя на ее распущенные волосы, струящиеся бурными, непослушными волнами по хрупким девичьим плечам, я едва сдерживался, чтобы не протянуть к ним руку. Светлые, воздушные, будто сотканные из солнечных лучей. Я уже представил какие мягкие и шелковистые они должно быть на ощупь, и как приятно будут проскальзывать сквозь пальцы, или наматываться на кулак…

Наваждение и только!

Разве такое вообще возможно, чтобы женщина, всякий раз выводящая тебя из себя, одновременно притягивала? Что, если она такая же ведьма, как ее родственница, наложившая на меня проклятье? Даже мысль об этом отдавалась чем-то колким в сердце.

«Одна Разумовская, едва появившись в моей жизни, уже разрушила ее до основания. Позволить сделать это другой, так не вовремя свалившейся на мою голову, станет верхом недальновидности, а то и вовсе признаком слабоумия», – со всей твердостью решил я для себя в тот день.

Глава 5
Спонтанные объятья

Оказавшись с князем наедине, да еще в спальне с огромной кроватью, занимавшей едва ли не четверть комнаты, я вдруг ощутила неловкость. Показывать этому наглецу свои слабости не входило в мои планы. Именно поэтому, подхватив с тумбочки свиток, я поспешила отойти к окну, с максимально деловым выражением лица погрузившись в текст договора.

– Итак… – озвучила, изображая активную мозговую деятельность.

На самом же деле, под пытливым мужским взглядом, который я ощущала фактически кожей, сосредоточиться совсем не получалось. Мысли путались, становясь совершенно сумбурными, а стоило нашим с князем глазам встретиться, и вовсе разлетались пугливыми птицами.

– Ну же, мисс Кэтрин. Я понимаю, что вы никуда не торопитесь, но цените хотя бы мое время, – отчитал будто строгий начальник, нахмурив брови.

Да уж, с таким боссом получить «сотрудника месяца» будет ой как непросто.

– Во-первых, я хотела бы прояснить вопрос о моих обязанностях.

– Разве в договоре они подробно не прописаны?

– Да, перечень имеется. А что касательно графика работ и их объемов? Поймите правильно, я не боюсь замарать руки, но работать круглосуточно, как тот же…

– На этот счет можете не переживать, – обрубил мою тираду князь, подойдя ближе и расположившись рядом со мной у окна. Наши плечи разделяли считанные сантиметры, но сейчас его энергетика уже не казалась мне такой подавляющей, как прежде. Выдержанный мужской взгляд устремился вдаль, туда, где садовник старательно ровнял розовые кусты. – В моем имении трудится достаточное количество персонала. В круг ваших обязанностей будет входить, разве что, оказание им помощи, и то по мере необходимости. Основную часть времени вы будете проводить со мной, сопровождать на прогулках и приемах в качестве…

– Эскорта? – продолжила я, на что Воронцов вопросительно прищурился. – Ну, компаньонки, или как там по-вашему, – тут же пояснила, дабы избежать непонимания.

– Да, что-то вроде того.

Беседовать как нормальные люди, без взаимных подколов и завуалированных наездов, оказалось даже приятно. Я и не подозревала, что этот высокомерный павлин вообще на такое способен. А тут надо же, снизошел!

Поймав себя на этой дурацкой мысли, я невольно улыбнулась.

– По образованию я художник-реставратор. Может, вам пригодились бы мои услуги в данной области? И мне, если честно, очень хотелось бы заниматься любимым делом.

– Художник… – удивился князь, словно эта новость в корне меняла его представление о «неотесанной особе». – Я это учту.

Пользуясь его хорошим расположением духа, я решила задать свой главный вопрос.

– А зачем вообще нужен этот контракт и от чего он меня защитит? Возможно, осмотревшись в вашем мире, я обошлась бы без покровителя. Нашла бы работу, выплатила вам долг за пользование порталом, а главное, не докучала бы тут своим присутствием. Как вам такой вариант?

Князь тяжело втянул носом воздух и шумно выдохнул. Эх, зря я об этом спросила! Зеленоватые глаза уже принялись наливаться золотом, того и гляди психанет.

– Желаете осмотреться?! Может, вас сразу отвести в столицу на площадь Отречения, где таких иномирянок, не владеющих магией и не имеющих покровителя, ежедневно перепродают десятками дешевле чем гончих псов?

Я напряглась и внутренне угасла, как искорка, лишенная доступа кислорода. Картина представилась ужасная. Если все действительно так, как он говорит, это многое меняло. По крайней мере, его взгляд и интонация голоса казались весьма убедительными.

По спине поползли предательские мурашки, голос дрогнул.

– Нет, не надо на площадь… – произнесла я почти обреченно. – Но хотя бы в сад выйти можно?

– Вы неисправимы! – прорычал мужчина, сорвавшись с места по направлению к двери. – Пока контракт не будет подписан, вы не покинете пределы этого дома. Гувернантка приведет вас в подобающий вид.

– Постойте! – подорвалась я за ним следом. – А моя одежда?

– С ней-то что не так?! – Воронцов резко развернулся, отчего я едва не впечаталась в его широкую грудь.

– Хотя бы верните ее обратно.

Господи, до чего я докатилась?! Вот уже и умолять готова за человеческие трусы с лифчиком и кроссовки.

– Вы о тех лохмотьях, в которых прибыли? Об этом не может быть и речи! – отрезал его высочество, не желая больше со мной возиться.

– Тогда я буду ходить в этом, – развела руками, указывая на халат и кружевную ночную сорочку. – Потому что те платья, которые мне предоставили, я категорически отказываюсь надевать.

На красивом мужском лице нарисовалась надменная ухмылка. Ведь знает, гад, что мне некуда деваться, так еще и насмехается надо мной.

– А это еще почему? – вопросительно изогнул бровь, играя со мной в кошки-мышки.

– Как бы вам лучше объяснить, ваше высочество, – начала издалека. – В мире, где я выросла, женщины выбирают себе одежду, которая отражала бы их внутренний мир и соответствовала эмоциональному состоянию. Эта связь стала настолько сильна, что невзрачное платье в свою очередь способно губительно сказаться на настроении. Если честно, мне и так здесь не по себе – кругом все такое необычное и чужое. Облачив меня в безликую одежду, вы просто отрежете мне крылья. Пожалуйста, не поступайте так со мной, не лишайте хотя бы этой малости.

Не знаю, что я пыталась отыскать в его холодном взгляде, но на мгновение в нем действительно прояснилось и даже оттаяло. Или мне это только показалось.

– Хорошо, если для вас это так важно… Сегодня же я отправлю приглашение мистеру Тинвалино – самому уважаемому кутюрье королевства. Но, помните, что бы вы с ним не сотворили, появляться за пределами имения, а также в присутствии гостей вы сможете лишь в тех нарядах, которые согласую я лично. Что-то еще?

Я и сама не поняла, в какой момент с радостным писком бросилась на его шею. Я ведь до последнего сомневалась в том, что у этой ледяной статуи вообще есть сердце, и уж точно не ожидала, что он так быстро согласится пойти мне навстречу.

Сейчас же, когда первые эмоции отступили, я вдруг осознала, что прижимаюсь к груди неподвижного ошарашенного мужчины. Голова сама собой удобно легла в ямку между шеей и плечом – мы идеально подходили по росту. Почти выветрившийся, неуловимый запах мужского парфюма наполнил мои легкие и затопил пространство.

Князь выдохнул, затих, словно боялся меня спугнуть. Сильные руки невесомо сомкнулись за моей спиной, сердце принялось отстукивать чечетку.

– Извините… – тут же образумилась я. – Сама не знаю, что на меня нашло. Это все нервы, – резко отступив, уронила руки.

Ладони за моей спиной легко разомкнулись, словно были готовы к подобному повороту. Зеленоватые глаза нашли мое лицо и внимательно всмотрелись, проверяя на адекватность, или пытаясь прочесть мысли, за которые в этот самый момент мне было невероятно стыдно.

Нужно сохранять спокойствие. Подумаешь, спонтанные благодарные объятья! Ведь это были они? Совершенно точно, и ничего более.

Вроде и не случилось ничего такого, но у князя от избытка эмоций снова началась трансформация: дыхание участилось, мышцы налились свинцом и стали отчетливо проступать под одеждой. В итоге из моих покоев Воронцов вылетел будто ошпаренный.

Задерживать его я не стала, пускай идет себе, проветрится, погоняет дворовых собак, поохотится… или чем он там занимается, перевоплощаясь в огромную черную пантеру?

Если на чистоту, напрасно он волновался за мою и без того расшатанную психику, потому что мне до жути хотелось посмотреть, как это происходит. А как еще я узнаю, успевает он снять свой безупречный костюм, или тот всякий раз трещит по швам? И потом, снова став человеком, его высочество так и разгуливает по территории поместья в чем мать родила, или держит где-нибудь под кустами штаны в заначке? От любопытства меня буквально разрывало на части, но и в лоб о таком не спросишь, больно вопросы интимные.

Не прошло и пяти минут, как в мою дверь трижды постучали. Я даже грешным делом подумала, не князь ли это вернулся, решил, так сказать, показаться во всей красе. Но нет, стучаться он точно не стал бы, слишком много чести для такой как я, а в теле зверюги скорее бы дверь вынес.

– Войдите.

– Мисс Кэтрин, доброе утро, – в комнате показалась рыжеволосая девушка лет двадцати пяти в строгом платье с зализанной прической волосок к волоску – прям под стать чистоплюю Воронцову.

– Доброе.

– Меня зовут Авдотья, я гувернантка.

При этом в руках она держала несколько нарядов вполне приятных расцветок и еще какую-то корзину со всякой всячиной. Ведь могут, когда захотят!

– Приятно познакомиться, – даже обрадовалась я. – Не стойте в дверях, проходите.

С виду девушка казалась очень даже ничего: симпатичная, уверенная в себе, деловитая. Только смотрела она на меня как-то странно, оценивающе что ли, и свысока, словно я ей соперница.

Не уж то на князя Воронцова глаз положила? Он, конечно, красавчик, ее интерес можно понять. Но здесь она напрасно переживала, надменные оборотни с замашками властных боссов совершенно не в моем вкусе.

– Даниил Васильевич попросил меня привести вас в подобающий вид, а затем сопроводить на кухню к Матрене Федоровне.

– Вон оно как, Даниил Васильевич. Да еще и попросил! – а вот в это в жизни не поверю, врет и не краснеет.

Похоже, мой подозрительный прищур все-таки смутил девицу, и та созналась.

– Ну, не совсем попросил… Скорее приказал, пробегая по коридору. Да какая разница, я же здесь. Вот, выбирайте, – засуетилась гувернантка, раскладывая наряды на кровати.

Когда я потянулась к одному из них, самому яркому, нежно-голубому, с открытыми плечами и нормальной длиной чуть ниже колена, девушка заметно занервничала.

– А откуда так быстро взялись эти платья, еще и почти моего размера?

– Они мои, мисс Кэтрин, – произнесла она с некоторым сожалением, словно отрывала от сердца.

– Нет, тогда я не могу их принять, раз вы сами в них нуждаетесь. Это же настоящий грабеж!

– Примите, будьте так любезны, – принялась уговаривать девица. – Князь сполна компенсирует их стоимость, так что забирайте, мне не жалко.

– Если так… Мне нравится вот это, – подхватив голубое, я приложила его к себе и закружилась перед зеркалом. – Похоже на сарафанчик.

Глядя на меня со стороны, Авдотья насмешливо скривила губы.

– Что вы, так его не носят! Оно надевается поверх другого, – пояснила она, вытащив из кучи вещей какое-то кружевное безумие в пол.

– В моем мире носят и не такое, – заверила я, довольная своим выбором. – На улице лето. Самое то.

– Но это не по правилам! Даниил Васильевич ни за что не одобрит подобный наряд, – принялась воспитывать меня законопослушная гувернантка.

– Не дрейфь, это я беру на себя. За сто дней, что мне предстоит тут провести, мы еще революцию за права женщин устроим.

Я всего-то ей подмигнула и легонько толкнула в плечо, пытаясь войти в контакт с этой чопорной особой, а она едва не грохнулась в обморок, побледнела, выудила веер из складок своей пышной юбки и принялась судорожно обмахиваться.

– Думаю, с платьем мы решили. А нормального белья взаймы у вас в закромах случайно не найдется?

Дальше началось самое интересное. В ее корзине обнаружилось не только белье, но и балетки! Как же я обрадовалась, что не придется ходить в старомодных бабушкиных туфлях на неуклюжих каблуках, которые мне выделили.

Примерив платье, оказалось, что в талии и груди оно великовато.

– Придется ушивать.

– О чем вы? – удивилась девушка, растирая ладони, пока на их поверхности не появилось едва заметное свечение. Когда же Авдотья принялась очерчивать изгибы моей фигуры, ткань под ее руками словно ожила, а платье село как влитое.

– Вау! Да ты настоящая волшебница! А с балетками проделать подобное сможешь? Буквально на полразмерчика.

Пока девушка подгоняла обувь под мой размер, вместе с восторгом меня накрыло и другое, совсем неприятное чувство – собственной никчемности.

Чего я вообще стою и мой примитивный ручной труд, если любая девушка из этого мира способна на такие вот чудеса? Еще и обидные слова Воронцова неожиданно вспомнились: «Таких как вы иномирянок, не владеющих магией и не имеющих покровителя, ежедневно перепродают десятками дешевле чем гончих псов…»

Но логичным был и другой вопрос: зачем тогда он возится со мной и даже идет на уступки? Для чего-то выходит никчемная иномирянка и этот контракт ему все-таки нужны?

– Готово, – вырвала меня из размышлений Авдотья.

– Скажи, а как ты это делаешь? Вас где-то обучают магии, в какой-то специальной академии?

– Не знаю, я просто родилась с этим, как и все остальные. В академии, конечно, тоже учат, но только мужчин и гораздо более сложным вещам. А теперь присядьте, займемся вашей прической.

Здесь меня ожидал очередной сюрприз. Физически к моим волосам Авдотья даже не притронулась, за нее все сделала расческа, шпильки и сотни магических огоньков, столь послушные в управлении.

– Ну вот, волосок к волоску, официальная прическа номер пять, – подытожила она с профессиональной холодной улыбкой. – Нравится?

Нет. Не нравилось категорически. О том, что представляли из себя варианты с первого по четвертый я даже спрашивать не стала.

Поблагодарив Авдотью за проделанную работу, в этот раз на своей голове я решила оставить все как есть «волосок к волоску». Пусть князя раздражает мой скверный характер и манеры, точнее их отсутствие, слишком открытое платье не по уставу, так хоть прилизанной прическе порадуется. Сегодня я добрая, а там посмотрим на его поведение.

Глава 6
Гроза оборотней

Экскурсия по дому вышла короткой. Все, что мне успели показать, так это правое крыло особняка, шикарную столовую с длинным столом и просторную кухню, располагавшуюся неподалеку.

Невысокая юркая старушка вышла нам навстречу и приосанилась, став необыкновенно важной, даже величественной.

– Матрена Федоровна, знакомьтесь, мисс Кэтрин Разумовская, – представила меня Авдотья, высоко задрав нос, и тут же подобрала юбки, словно куда-то опаздывала. Или просто находиться среди кастрюль и поварешек ей было не по статусу, ощущение складывалось такое. – Дальше сами разберетесь, а мне пора на занятия.

– Давай уже, поторопись, душемучительница, Матвейка поди заждался, – усмехнулась старушка в белом переднике и забавном колпаке, из-под которого проглядывали пряди седых волос.

– Здравствуйте, – широко улыбнулась я, где-то в глубине души понимая, что сработаемся.

А еще меня не покидало четкое ощущение, что эта щуплая женщина отнюдь не простая повариха, а кто-то гораздо более значимый для князя Воронцова и этого поместья в целом. В итоге интуиция меня не подвела. Но обо всем по порядку.

Несмотря на напускную строгость, Матрена Федоровна вызывала самые приятные чувства. Ее глаза лучились теплом, такими делали их расходящиеся из уголков морщинки, выдающие привычку часто и от души улыбаться.

– Здравствуй-здравствуй, уже наслышана… Так вот ты какая, Екатерина Разумовская, гроза оборотней. А ну-ка дай мне разглядеть тебя повнимательнее, – прищурилась старушка, покрутив меня перед собой словно куклу. – Ладная, ничего не скажешь. А глаза-то, глаза! В таких озерах вполне можно утонуть. Ну что застеснялась, я ж правду говорю. От нее, как от собственного хвоста, все равно не убежать.

На кухне кипела работа: лопатка магическим образом сама помешивала жаркое, венчик взбивал какой-то невероятно воздушный десерт с ароматом ванили, сразу три ножа шинковали овощи, каждый на своей разделочной доске. Матрена Федоровна при этом сидела на высоком стуле, где подобно дирижеру четко управляла процессом.

Для меня тоже нашлось занятие – сперва натереть до блеска столовое серебро, которое хранилось здесь же в высоком шкафу, а затем, разложить по вазам ягоды и фрукты, многие из которых видеть мне было в новинку.

– Это зажевика – ягода горная и очень ценная, она от разных хворей помогает, раны заживляет, продлевает долголетие. А вот янтарные смешинки – их так в народе зовут, очень сладкие на вкус и питательные, попробуй, – обучала меня будто внучку Матрена Федоровна.

Мне понравилось проводить с ней время. Сразу вспомнилась бабушка и то последнее лето в деревне, когда она была еще жива. Здесь на кухне руки были заняты делом, и я чувствовала себя гораздо комфортнее, чем наверху в моих королевских покоях, где всякий вошедший смотрел на меня свысока, как на человека второго сорта, не владеющего магией.

– А названия-то какие! Янтарные смешинки, – улыбнулась я, рассматривая налитую соком ягоду в свете солнечных лучей, пробивавшихся сквозь тонкие шторы. – Ваш мир со всей этой магией кажется таким сказочным! Еще недавно я и подумать не могла, что увижу нечто подобное. Жаль только, с родителями никак не связаться, передать, что я жива и здорова. Они же там, наверняка, места себе не находят.

– Славная ты, Катерина. Уж я-то знаю, столько иномирянок повидала. Попав сюда, большинство лишь о своей шкуре печется, о родных и не вспоминают вовсе. А если удалось к богатому господину пристроиться, то и возвращаться не хотят, окаянные. Хоть палками их обратно в рояль загоняй, – звонко рассмеялась старушка и я с ней заодно. – Только мир наш давно уже на сказку не похож. Были славные времена, да прошли. А ведь когда-то таких как ты попаданцев принимали словно дорогих гостей, перенимали их опыт, умения. Так у нас первые магомобили появились, летающие корабли и много чего еще.

Женщина задумалась, погрузившись в воспоминания. И так они ее захватили, что лопатки, венчики, ножи и поварешки замерли вместе с ней.

– А теперь что? Почему ваш мир так изменился?

– Об этом лучше не спрашивай, девочка, – отмахнулась Матрена Федоровна, перейдя на шепот. – О том, кто всю эту беду сотворил, вслух говорить не принято, у него повсюду и глаза, и уши.

– Надеюсь, это вы не о нашем князе Воронцове, – на всякий случай решила уточнить я, пока зашел разговор.

– Да что ты, милая, нет, конечно, – по кухне прокатился звонкий смех, а я облегченно выдохнула. – Думаешь, раз наш Даниил Васильевич такой хмурый, то он сущее зло?

– Ничего я о нем не думаю, – проворчала, смутившись. – Просто странный он какой-то… то само благородство и даже навстречу идет, а в другой раз на ровном месте как начнет глазами сверкать и взрываться. Ладно я, а Матвейка? Он же попросту загонял ребенка, мальчонка с утра до ночи на ногах!

– Так это он по своей воле, из благодарности. Данила еще год назад привез его из столицы. Поймал за руку, когда тот пытался стащить у него фамильные часы с драгоценными каменьями. Но дворцовой страже не сдал. Узнал, что мальчишка сирота, вот и взял его к себе в воспитанники. С тех пор Матвейка и бегает за ним как собачонка, готовая во всем услужить. А ты себе уже нафантазировала невесть чего.

Тут мне стало даже стыдно и перед Матреной Федоровной, что, не подумав, наговорила всякого, и даже перед Мистером Занудой. Этот его поступок о многом говорил, разом добавив очков в мою мысленную копилку.

– Извините, я же не знала…

– Будет извиняться-то. Тебя тоже можно понять, ты здесь новенькая, еще не разобралась что к чему, а он тебя едва встретил и уже рычать. Только ты глазам своим не верь, сердце слушай. Представь хоть на минуту, каково ему не по своей воле в зверя обращаться? После стольких лет многие оборотни и вовсе забывают, что значит быть человеком. А у этого мальчика, несмотря ни на что, всегда было чистое сердце. Я его с детства знаю, еще при княжне покойнице работала. Даниле можно доверять. Уж поверь старушке.

– Думаете, и договор покровительства подписать стоит?

– А он еще не подписан?! – от удивления у женщины глаза на лоб полезли. – Так чего же ты медлишь? В этом мире без покровителя с тобой и разговаривать никто не станет. А так, чем быстрее начнешь свой долг отрабатывать, тем быстрее домой вернешься. Разве не этого ты хотела?

– Этого. Только все равно страшно как-то.

– А ты не бойся. Такого покровителя как наш Даниил Васильевич еще поискать! Сто дней быстро пробегут, ты и не заметишь.

Хотелось бы верить.

Тоска по дому, родителям, любимому братишке, привычному образу жизни и даже чертовому мобильнику, с каждым часом становилась все сильнее. И если за работой на кухне я хоть на время отвлеклась, то, вернувшись в свои покои, абсолютно не знала куда себя деть и чем заняться, чтобы окончательно не спятить.

Мои попытки исследовать другое крыло особняка оказались безуспешными, все самое интересное так и осталось за закрытыми дверьми. Выход на улицу был для меня заказан пока не подпишу контракт. Я даже попыталась открыть одно из окон на первом этаже, чтобы вылезти через него, пока коридоры были пусты, но и здесь меня ждала неудача. Привычных ручек, петель и прочих механизмов там не оказалось. А магией, которую скорее всего и использовали для проветриваний, я, увы, не обладала.

– Да чтоб вас! Замуровали, демоны, – психанула я, решив все-таки вернуться в свои покои и проветриться хотя бы на балконе.

День пролетел незаметно. Солнце медленно, но верно клонилось к закату, окрасив горизонт в теплые розовые оттенки. В воздухе витали ароматы зелени и цветов, доносившиеся из сада. Закрыв глаза, я уже представила, как пробегаю по выложенным дорожкам мимо фонтана и настоящего лабиринта из идеально ровных кустов, брожу под тенью плодовых деревьев, поднимаюсь на пригорок, за которым виднеется луг и небольшое озеро.

Как же мне хотелось попасть туда вместо того, чтобы куковать на балконе. В голове как раз начал вызревать план побега, и я даже прикинула, хватит ли длины простыни, чтобы спуститься по ней вниз, если привязать к перилам, когда к дому на серебристом магомобиле с открытым верхом эффектно заявился Даниил Васильевич Воронцов.

Машина, к слову говоря, была очень даже ничего, отдаленно напоминая элитные ретро автомобили, на которых всякие там магнаты щеголяли в пятидесятых.

Обед Воронцов прогулял по каким-то важным делам королевства. Это я знала со слов Матрены Федоровны. А вот предстоящую встречу за ужином никто не отменял.

Заметив меня, мужчина, будто сошедший с обложки журнала, запрокинул голову и даже помахал мне рукой. Мол, одна твоя подпись, птичка, и ты могла бы сидеть на соседнем сиденье, или преспокойно гулять по саду, а не тосковать весь день взаперти будто пленница. Мне бы и самой помахать ему в ответ, или улыбнуться – не в моем положении плыть против течения и чего-то требовать. Но, даже понимая это, меня невероятно бесил тот факт, что мне попросту не оставляют выбора. Не к такому отношению я не привыкла.

Не знаю, сколько еще продолжались бы наши гляделки, но к Воронцову с какими-то бумагами подошел Аксаков, я же, развернувшись на пятках, поспешила скрыться с балкона.

До назначенного ужина оставалось не больше часа. Пока я нервно мерила шагами комнату вдоль и поперек, свернутый в трубочку договор так и маячил бельмом на глазу.

«Чем быстрее подпишу, тем быстрее вернусь домой», – не покидала меня навязчивая мысль.

– Всего-то, притвориться хорошей девочкой на сто дней. Что же я его улыбки не заслужу? Он у меня не то что рассмеется, а еще и попляшет! – рассуждала я вслух, развернув документ до того самого места, где следовало расписаться.

Слова Матрены Федоровны о необходимости покровителя в этой страшной сказке не прошли бесследно, уже пустив корни где-то на подкорке. Последний раз взвесив все за и против, я потянулась к перу и чернилам.

Мои каракули на фоне уже имеющейся подписи князя Воронцова, красивой и размашистой, выглядели даже ущербно. Сразу видно, скромностью ее обладатель никогда не страдал. Но удивительным было другое: как только я поставила подпись, буквы вспыхнули сиянием, договор разделился надвое, а внизу еще и календарь с датами появился. У меня даже дыхание сперло от волнения и неожиданности.

– Вот и все, ваше высочество, игра началась.

Я понимала, что ввязываюсь в непонятную авантюру, именно так назвала бы эту ситуацию мама. Тем не менее, от принятого решения на душе ощутимо полегчало. Уж лучше хоть какая-то определенность, чем затянувшееся подвешенное состояние.

Расправив складки на юбке и натянув на лицо улыбку, я спускалась на ужин с подписанным договором в руках.

«Еще посмотрим кто кого!» – повторяла я в своих мыслях, настраиваясь на боевой лад.

И все бы хорошо, но меня не покидало странное ощущение, что какой-то важный вопрос с князем я все-таки забыла обсудить.

Войдя в дверь столовой, я определенно удивилась. Вместо магических светильников в этот раз помещение освещали обычные свечи, расставленные на столе в массивных канделябрах. Поигрывая, свет пламени отражался в зеркалах, развешанных на стенах, создавая довольно романтичную обстановку.

За длинным заставленным всякой-всячиной столом могли бы уместиться двадцать, а то и тридцать человек, при этом на каждого из них сполна хватило бы угощений. А встретил меня один лишь Воронцов, одиноко замерший у приоткрытого окна.

– Я слишком рано пришла? Где остальные? – естественно, я ожидала увидеть за ужином и других обитателей поместья: Авдотью, Матвейку, управляющего с его лучезарной улыбкой, Матрену Федоровну.

– Нет, мисс Кэтрин, вы как раз вовремя, – отозвался князь, резко развернувшись, в то время, как его глаза с интересом принялись меня изучать. Пробежавшись по прическе и моим обнаженным плечам, они остановились на руке, в которой я нервно сжимала свиток, так и не решаясь передать его своему новообретенному покровителю.

– Вот, возьмите, – подойдя ближе, наконец протянула руку с документом. – Насколько я поняла, это ваш экземпляр.

– Именно так, – Воронцов с предельно деловым видом развернул договор, проверяя наличие моей подписи.

Между нами повисло уже знакомое напряжение. Господи, теперь-то ему что не так, к чему все эти затянутые многозначительные паузы, которые так меня бесят?!

– Вы приняли правильное решение, мисс Кэтрин, – наконец одобрительно произнес он, а я снова начала дышать. – Несмотря на то, что мы не совсем удачно начали наше знакомство, – продолжил он чуть более строго и холодно, – а вы намеренно отказываетесь следовать установленным правилам, – очертил взглядом мои обнаженные плечи, отчего по коже поползли предательские мурашки, – Матрена Федоровна весьма хорошо о вас отзывалась.

– И-и-и? – не выдержала я, когда он в очередной раз взял паузу, будто намеренно испытывая мое терпение. А как иначе, если в его глазах в этот самый момент абсолютно откровенно плясали бесята.

– Поэтому, справедливости ради, первый день вашей отработки считаю засчитанным, – наконец подытожил он, одарив меня улыбкой: скупой, немного натянутой, но даже это был прогресс. При этом осанка и надменный поворот головы князя оставались прежними.

В тот же миг первый день в календаре договора магическим образом перечеркнулся золотыми черточками, а я на радостях снова бросилась обниматься.

Всему виной дурацкая привычка. С мамой, отцом и Кирюхой мы регулярно так делали, стараясь не держать позитивные эмоции в себе, а делиться ими с окружающими. А что еще может быть естественнее, чем этот простой человеческий порыв? Самый верный способ проявить свою любовь, заботу, благодарность, дружеское расположение.

Только Воронцова по ходу совсем никто и никогда не обнимал, больно ошалелые были у него глаза и напряженные мышцы под одеждой, когда я на него набросилась.

У меня и самой сложилось двоякое ощущение. С одной стороны, я испытывала жуткую неловкость. Думать о том, что обнимаю оборотня, и вовсе не хотелось. А с другой… все это время мне так не хватало человеческого тепла и поддержки. Я хоть и храбрилась, но глубоко внутри оставалась испуганной и растерянной девчонкой, потерявшей всякие ориентиры. Сейчас же, в его крепких руках, я вдруг почувствовала, что не одна в этом мире, и этот сильный мужчина, несмотря на все его странности, ни за что не бросит меня на произвол судьбы. Наверное, в этом и была суть договора покровительства.