Kitobni o'qish: «За нас все решили», sahifa 13

– Ну, допустим, – раздраженно ответил я, понимая, что он в курсе абсолютно всех моих планов и передвижений.

– Поэтому мы поступим следующим образом. Завтра утром ты летишь на свою свадьбу в Париж, разумеется, вместе со мной, – мужчина закурил вторую сигарету. – И тогда никто не пострадает. Я забуду твое минутное помутнение, и мы продолжим те дела, которые начали.

– А иначе? – я не дал ему закончить.

– Иначе, – мужчина громко рассмеялся, – сынок, ты как будто первый день на свете живешь. Твоя девка сейчас находится в загородном доме твоего бесполезного друга под наблюдением моих людей. Один звонок, и найти ее будет невозможно. Соображаешь?

Глава 22.2

Я незаметно сжал руки в кулаки. Мне хотелось разорвать эту тварь на куски. Неужели мы просчитались? Что за игру вел этот старый ублюдок? Одна единственная мысль крутилась в моем сознании, лишь бы с моей девочкой все было в порядке. Сейчас уже, зная последствия, я готов был на все, чтобы оградить Алину от этих отвратительных и страшных людей. Я понимал, что так просто Роман Федорович не отпустит меня. Поэтому просто стоял и ждал, что будет дальше, не предпринимая никаких действий.

– Хочешь мне врезать? – усмехнулся он. – Попробуй. Знаешь последствия.

– Чего вы хотите? – спросил, переминаясь с ноги на ногу.

– А вот это уже правильный вопрос, Тим, – Роман Федорович направился обратно. – Пойдем, здесь нам больше нечего делать.

– Человек не приедет? – догадался я.

– Нет. Никакого человека и нет. Тимур, ты еще не понял? – мужчина развел руки в стороны. – Какой же ты пацан еще? Ну, ничего, я тебя научу всему. А это была проверка на вшивость, но ты ее, к сожалению, не прошел. Но поскольку сегодня у меня хорошее настроение, и, как ни крути, ты мне нужен, поэтому в последний раз я тебя прощаю.

– Какое великодушие с вашей стороны, – съязвил я, не удержавшись от колкости.

– А вот этого не надо, – мужчина остановился и погрозил мне пальцем, будто я маленький ребенок. Я бы давно ему врезал, если бы Алина не находилась в опасности. – Так вот о чем это я. Ах да. Сейчас мне нужно, чтоб ты поехал к своей ненаглядной и попрощался с ней. Я дам тебе эту возможность. Но самое важное, чтоб больше ни на шаг она к тебе не приближалась. Она – твоя слабость, Тимур, а мне у руля нужен сильный человек. Мои люди за тобой присмотрят. Чтоб глупостей не натворил.

Я оказался в безвыходном положении. Как рыба, выброшенная на берег, еще пытался барахтаться, но тщетно. Судорожно искал хоть какие-то аргументы, но их просто не было. Я матерился про себя, внутри борясь с желанием разбить Роману Федоровичу лицо, и проклинал тот день, когда познакомился с этой конченной тварью. Если б можно было отмотать время назад, я никогда не согласился бы жениться на Карине. Но дело сделано. За все когда-нибудь приходится платить, а теперь час расплаты настиг и меня.

Я подошел к внедорожнику Романа Федоровича и остановился, ожидая дальнейших «приказов». Мужчина пристально разглядывал меня с ухмылкой на его толстом лице, а после открыл дверь автомобиля.

– Тимур, – ухмылка исчезла с его лица, и уже серьезным тоном продолжил, – давай без глупостей. Пойми, против меня не попрешь. Я слишком большая шишка в разных кругах. Мне все сойдет с рук, – он говорил с такой легкостью в голосе, будто мы обсуждали погоду, а не его темные делишки, – даже если ты попробуешь засадить меня, я выйду под подписку. И вот тогда жизни ни у тебя, ни у твоих близких не будет. В этом можешь быть уверен, – он сделал паузу. – Сейчас же я тебе предлагаю довольно выгодные условия.

– Вы не предлагаете, Роман Федорович, – грустно усмехнулся я, четко осознавая, что других вариантов не было. Он играл со мной, как кот играет с мышью, а в конечном итоге она оказывается в него в желудке. Так и «будущий тесть» пережевал меня и даже не подавился. Ублюдок. Как же я ненавидел его.

– Нет, Тимур, в твоем случае я пока еще предлагаю, – серьезно ответил он, а затем захлопнул дверь внедорожника и уехал.

Несколько минут не мог сдвинуться с места, принимая все это дерьмо, которое произошло в моей и без того напряженной жизни. В полной растерянности я сел за руль своего автомобиля, понимая, что через час разобью ей сердце. Я со всей силы долбанул по рулю, ожидая, что все это лишь дурной сон. Я скоро проснусь рядом с ней, с той, которая заставляет мое сердце биться чаще, с той, от которой я вспыхиваю как от только что зажженной спички. Она положит свою светловолосую голову мне на плечо, что-то нежно мурлыкая под ухо, а я в свою очередь одним движением руки переверну мою малышку на спину, нависая над ней и припадая к ее губам в жарком утреннем поцелуе.

Горло сдавил сильнейший спазм, когда я увидел сообщение от Алины.

«Тим, я безумно соскучилась по твоим рукам, губам и…». А в конце подмигивающий смайлик.

Я завел машину и с черепашьей скоростью двинулся в сторону загородного дома своего друга, где ждала меня еще ничего не подозревающая моя Лина. Пока еще моя. Я оттягивал неизбежное, не представляя, что ей сказать. Да и какая разница!? Так или иначе, она возненавидит меня до конца своих дней.

В кармане пиджака завибрировал телефон. Звонил Артём.

– Дружище, все нормально? Мы с ребятами наготове, – обеспокоенно начал Артём.

– Тем, отбой, – каким–то безжизненным тоном ответил я. – Он чист.

– Тим, ты что долбанулся головой? – удивился Данилов. – Ни хрена подобного. У меня перед глазами целая папка на этого ублюдка.

– Тем, ты мог бы через час-полтора отвезти Алину домой? – спросил я, чувствуя, как ком вставал в горле от этих слов, которые разрывали душу на миллионы кусочков.

– Я-то смогу, но за ней же следят. Или уже нет? – Артём насторожился. Друг знал меня как свои пять пальцев. А сейчас понял, что я недоговаривал. – Тим, да что случилось?

– Я завтра улетаю во Францию на свадьбу. Жду тебя там в субботу, – я разрушал свою жизнь, тем самым пытаясь уберечь мою малышку.

– Покровский, мать твою, ты рехнулся? Какая свадьба? – в трубку уже орал Артём. – Если это шутка, то несмешная.

– Это не шутка, – спокойно сказал я. – Мы с Кариной поженимся в эту субботу. Надеюсь, приглашение еще у тебя.

– Тимур, да ты о чем говоришь? – не унимался друг. – Расскажи по порядку, что случилось?

– Роман Федорович в курсе всех наших дел, – я смотрел перед собой, не видя ничего. Злость и гнев окутывали меня с новой силой. – Я ненавижу эту тварь. Ненавижу этого ублюдка! И никогда не прощу себе, если с ее головы хоть один волос упадет, ты слышишь?

– Успокойся, Тим, возьми себя в руки, – в тоне друга слышалось спокойствие. – Уверен что-то можно сделать.

– Нет, – рявкнул я, но жесткий тон в голосе поубавил.

– Ладно, я тебя понял. Сейчас приди в себя, остуди голову, иначе наломаешь дров. Делай то, что должен, – друг терпеливо пытался меня успокоить. – В любом случае, не сдавайся. Борись за свое до последнего.

Я сбросил вызов. Больше не мог его слушать, потому что мой лучший друг был прав во всем. Я не сомневался, что Артём после разговора сразу же выехал к дому родителей, поэтому прибавил газу и на бешеной скорости понесся по оживленной трассе. Я не хотел, чтоб он стал свидетелем разговора, решающего наши с Алиной жизни. За нас уже все решили.

Алина выскочила из дома мне навстречу, как только я открыл ворота. Такая легкая, окрыленная, с широкой открытой улыбкой на прекрасном лице в моей белой футболке, доходившей ей до середины бедра, побежала мне навстречу. Ее глаза светились радостью и счастьем, девушка была такой искренней в своих эмоциях и чувствах по отношению ко мне. Хоть она и не говорила о любви, но я чувствовал, как сердце стучало в бешеном ритме наравне с моим, когда мы медленно растворялись друг в друге. Я тоже ее любил, люблю, и всегда буду любить. Но так и не успел сказать об этом. Девушка обвила руками шею, повиснув на мне, и прижалась своими губами к моим. Я не ответил на поцелуй и не обнял в ответ. Алина с недоумением отстранилась от меня.

– Тимур, что-то случилось? – девушка опустила руки и заглянула в мои безжизненные глаза. – Как прошла встреча?

– Пойдем в дом, – коротко сказал я. – Нам надо поговорить, – развернулся и направился в дом, не удостоив девушку взглядом и мысленно уничтожая себя за разбитое во второй раз ее хрупкое сердце.

Глава 23.1 Алина

Я ощутила резкую смену настроения Тимура, но даже предположить не могла, в чем было дело. Он был такой отстраненный и холодный, что я невольно растерялась. Не было ничего общего с тем Тимуром Покровским, которого я провожала на эту проклятую встречу несколько часов назад. Я заглянула ему в глаза, пытаясь найти хоть частичку той нежности и теплоты, с которой он смотрел на меня последние несколько дней, но тщетно. Лишь пустой не выдающий никакие эмоции взгляд.

– Тимур, что-то случилось? – я старалась держать себя в руках, делая вид, что не замечаю разительной перемены в мужчине. – Как прошла встреча?

– Пойдем в дом, – Тимур не удостоил меня ответом. – Нам надо поговорить.

Войдя в дом, мужчина направился в гостиную. Он остановился возле окна и, сунув руки в карманы брюк, молчал. Со спины его напряжение было таким ощутимым, что я невольно поежилась, переступая с ноги на ногу. Тимур стоял неподвижно, разглядывая в окно сад с прилегающим к нему бассейном, и только играющие желваки на скулах выдавали его истинное состояние. Тимур был взбешен, разъярен, но пытался спрятать свои чувства за непроницаемым выражением лица.

– Может, скажешь хоть что-нибудь? – совсем тихо просипела я, не узнавая свой голос.

Тимур медленно повернулся, и, продолжая молчать, окинул меня безразличным взглядом. Губы скривились в усмешке, от чего я выгнула брови в недоумении. Внутри меня все закручивалось в тугой напряженный узел, я понимала, что ничем хорошим эта наша встреча не закончится.

– А чего ты ожидала, Алина? – с ухмылкой произнес мужчина. – Что я женюсь на тебе и буду верен всю жизнь?

Слова, словно пощечина, больно хлестанули по лицу. Ноги приросли к полу, не давая возможности пошевелиться. Я была настолько потрясена его поведением, что слова встали где-то поперек горла.

– Что молчишь, будто воды в рот набрала? – мужчина медленно направился ко мне. – Линочка, детка, прошло столько лет. Неужели ты думала, что за постелью скрывается что-то другое? Ты действительно решила, что у нас все всерьез?

–Да, – прошептала я, не узнавая своего голоса. Я опустила глаза, не желая смотреть на своего мучителя.

– Ты вроде уже большая девочка, а такая наивная, – рассмеялся мне в лицо. – Лин, я тебе говорил что-то о чувствах?

– Нет, – я едва сдерживала подступающий комок к горлу, – не говорил.

– Я тебе что-то обещал? – голос стал тверже. – Отвечай же, – раздраженно повторил он, когда я не смогла выдавить из себя одно слово из-за раздирающего ощущения в груди.

– Не обещал, Тимур, – сказала я, все еще разглядывая свои ноги. Я не могла поднять на него глаза, иначе бы просто разрыдалась. Но я не хотела и не могла показать ему свою слабость. Одного раза мне вполне хватило.

– Алина, слушай. Мы с тобой отлично провели время, но послезавтра у меня свадьба в Париже, поэтому наши встречи пора закончить, – пренебрежительным тоном произнес мужчина. – Но я не против прощального секса, Мелкая.

– Да пошел ты, – меня окутал непередаваемый гнев от его паршивых слов, и я резко подняла глаза, в которых плескалась боль, смешанная со злостью. Я залепила ему звонкую пощечину и хотела выйти из комнаты, как он схватил меня за руку.

– Никогда не смей поднимать на меня руку, Алина, иначе я за себя не ручаюсь, – прорычал мужчина, больно сжимая мое запястье.

– Отпусти, и никогда больше не прикасайся ко мне. Ты мне противен. Покровский, ты навсегда умер для меня, – я выдернула руку и выбежала в прихожую, столкнувшись с Артёмом.

– Лина, привет! – Данилов поприветствовал меня, переводя взгляд за мою спину.

Взбешенный, Тимур Покровский возвышался в дверном проеме, сжимая кулаки. Его ноздри раздувались, а глаза налились кровью, прожигая меня насквозь. Мне было страшно, я не видела его в таком состоянии, наверное, никогда. Мне хотелось бежать подальше отсюда, хотелось спрятаться и вырвать его из своего сердца навсегда. Я больше никогда не хотела ни видеть, ни слышать, ни чувствовать его.

– Тем, пожалуйста, увези меня отсюда, – взмолилась я, прячась за высокую фигуру друга.

– Тимур, что здесь происходит, – Артём повысил голос, глядя как я потираю свое запястье. Я до сих пор чувствовала стальную хватку руки, которая больно его сжимала. – Лина, ты в порядке?

– Нет, Тем, пожалуйста, увези меня отсюда, – слезы одна за другой капали на пол, застеленный красивым паркетом, а через мгновение поток предательских слез невозможно было остановить.

– Лина, бегом в машину, – он протянул мне ключи от своего автомобиля. – Твои вещи я заберу. – Добавил мужчина. Я схватила ключи и пулей выскочила из дома.

– Ты что, твою мать, творишь, Покровский? Ты совсем умом тронулся? – Артём орал так, что его мог услышать весь поселок.

Я не слышала, что ответил Тимур, но отчетливо доносился звук разбитого стекла. Похоже, что в скором времени дому потребуется ремонт. Я была уверена, что это Тимур с остервенением громил и сносил все на своем пути, и даже Артём не смог ему помешать. Моя догадка оказалась верной, как только друг вернулся и завел автомобиль.

– Алина, ты как? – обеспокоенно заглянул мне в глаза Артём.

– Я… – всхлипнула я, – я… я не знаю, Тем, я ничего не знаю, – я закрыла глаза руками, продолжая громко всхлипывать, пока не разрыдалась окончательно.

– Тише-тише, – я ощутила, как сильные руки мужчины прижали меня к себе, пытаясь успокоить. Я плакала и выла от отчаяния так, что едва могла вздохнуть. Разъедающая боль в груди разрывала меня на тысячи мелких кусочков. Я думала, что хуже, чем семь лет назад быть не может. Я ошиблась. Как оказалось, может.

Только спустя полчаса, когда я немного успокоилась, мы смогли отъехать от дома. Артём предложил мне воды, и я мелкими глотками осушила почти всю бутылку.

– Спасибо, – еле слышно прошептала я, повернувшись к нему лицом. – Если бы не ты, я не знаю, что бы я делала.

– Не благодари, Алин, – серьезно ответил Артём, сжимая руль крепче. – Любой на моем месте бы поступил также.

– Он все разгромил, да? – осторожно спросила я.

– Да, он был сильно взбешен, – сказал Артём. – Я его таким не видел, наверное, никогда. Как зверь.

– Тем, ты знал, что он играет со мной? Что я всего лишь девочка для развлечений? – во мне закипала злость и отвращение к человеку, который был для меня первой большой любовью.

– Нет, Лина, я не знал, – задумчиво произнес мужчина, и, будто решая, говорить или не говорить, продолжил. – Послушай, я Тимура знаю тысячу лет. Алин, он не играл с тобой. И всю эту чушь наговорил не просто так. Значит, случилось что-то серьезное. Не принимай на свой счет. Я уверен, что когда-нибудь он расскажет тебе.

– Мне все равно, Тем, – безликим голосом пролепетала я. – Он умер для меня. Теперь уже навсегда.

Глава 23.2

Всю оставшуюся дорогу до моего дома мы ехали молча. Я разглядывала пейзажи за окном, думая о том, как один человек может испоганить всю твою жизнь, заставляя тебя поверить. Я не заметила, как мы подъехали к дому. Я молча вышла из машины и на негнущихся ногах поплелась в сторону подъезда. Артём в два счета догнал меня и остановил, заглядывая в опухшие от бесконечного количества слез глаза.

– Алина, – начал он.

– Не надо, Тем, – пролепетала чуть слышно, одергивая низ футболки, принадлежащей Тимуру. Мне было абсолютно плевать, как я выгляжу и что на мне надето, я всего лишь хотела побыстрее оказаться в своей квартире. – Все нормально, правда. Спасибо тебе еще раз, что не бросил там одну.

– Лин, прекрати, – мужчина с осторожностью прижал меня к своей груди, словно опасаясь, что я убегу. От этого прикосновения я почувствовала, как пелена слез снова застилает глаза. – Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Слышишь меня? Я не только его друг, поняла? Обращайся, если что-то понадобится.

– Хорошо, – я медленно отстранилась. – Пока, Тем, и еще раз спасибо за все.

Я вошла в подъезд, но лифта дожидаться не стала, пешком побрела по лестнице, обдумывая слова Данилова. Я никогда не смогу обратиться к нему за помощью. Да, для меня он был далеко не посторонний человек, но увидеть его, равносильно тому, чтобы вонзить себе нож в грудь и провернуть пару раз. Просто он всегда будет напоминать мне о Тимуре. Этого неизбежно.

В моей квартире было прибрано, а некоторые вещи лежали не на своих местах, но мне было все равно. Я не могла думать о том, кто и когда здесь мог находиться. Я прошла в свою спальню и, не разбирая постель, просто упала в нее и моментально заснула.

Я приняла для себя непростое решение уехать на какое-то время из города. Нужно было привести мысли в порядок. На работе я написала заявление на увольнение и, отработав, положенные две недели, распрощалась с начальницей.

– Линочка, дорогая, возвращайся в любое время, – Анна Львовна ласково обняла меня за плечи, – я всегда найду для тебя местечко. Вероятно, случилось что-то неприятное, раз ты решила так кардинально все изменить в своей жизни.

– Большое спасибо Вам за все, – я искренне улыбнулась. – Лучшего руководителя просто не найти. Да, по личным обстоятельствам я на время покидаю столицу. Но буду иметь ввиду, что место ждет меня.

Мы обнялись на прощание, и я вышла из издательства с легкой ноткой грусти в сердце. Я завела свою малышку и направилась к родителям. Они полностью поддержали меня, потому что знали, что спорить было бесполезно. О Тимуре я им так и не рассказала. Не смогла. Слишком сильно болело где-то в области сердца. Моя мама, конечно же, все чувствовала, но ни о чем расспрашивала.

– Дочка, твоя тетка как только услышала, что ты решила на какое-то время переехать к ним в деревню, так обрадовалась. Говорит, мол, давно пора. У них там хорошо, воздух свежий, солнышко. Тем более, дел невпроворот, и помощница ей сейчас совсем не помешает. Твои двоюродные брат с сестрой давно укатили за границу, вот и некому помочь, сама знаешь.

– Да, мамочка, я очень рада, что могу быть полезной, – улыбнулась я.

Старшая сестра мамы тетя Маша проживала почти в тысячи километров от столицы. Она успешно вела фермерское хозяйство в деревне. Как бы мама с отцом ни старались, переманить в город ее никак не могли. После смерти мужа, моя тетя осталась совсем одна. Но взяв себя в руки, она приняла все обязанности, которыми занимался дядя Леша. Надо сказать, получалось у нее очень успешно. Ферма приносила хороший доход, а сама Мария Дмитриевна была счастлива жить в месте, где прекрасный воздух и неплохая по сравнению с городом экология.

– Ладно, мам, пап, поеду я, – я стояла на пороге родительского дома, прощаясь со своими родными. Папа поджал губы, а мама тихонько всхлипнула. – Да вы чего? Я ж не в другую страну переезжаю. И это на время. И не так далеко, можете на выходных на навещать.

– Иди, обниму тебя, моя хорошая, – мама прижала меня так крепко, что закружилась голова.

– Ой, мамуль, голова что-то закружилась, – я отстранилась, пытаясь понять, что со мной происходит. Все резко поплыло перед глазами, и я медленно скатилась по стенке. Папа подхватил меня, не давая упасть.

– Дочка, – встревоженно воскликнула мама и опустилась рядом со мной на пол, дотронулась до моего лба, проверяя наличие температуры. – Алина, Алина, ты слышишь меня?

– Слышу, мам, – тихим голосом сказала я. – Пап, принеси, пожалуйста, воды.

Отец быстрым шагом направился в кухню, а мама обеспокоенно смотрела на меня, гладя по волосам.

– Мам, это все стресс. В последнее время я нервничала больше, чем это допустимо, да и ко всему прочему я плохо питаюсь и…, – договорить я не успела, меня резко затошнило, и я сломя голову понеслась в туалет.

Ополоснув лицо водой, я взглянула на себя в зеркало. Щеки впали, лицо сильно осунулось, а глаза выглядели совершенно безжизненными. В груди зародилось непривычное ощущение. Я знала, почему мне стало плохо, но все равно в это трудно было поверить. Тест я сделала сегодня утром.

– Дочка, давно? – ласковым голосом спросила мама, когда я вошла в гостиную. Они с папой сидели с едва заметными улыбками на лицах и переглядывались между собой.

– Пару дней. Воротит по утрам, – призналась я, усаживаясь на белоснежный диван. – Ну и в течение дня иногда.

– Когда собиралась рассказать? – спросил папа.

– Я хотела добраться до Маши, и оттуда позвонить, – не хотела волновать вас, все-таки дорога неблизкая, а я поеду на машине. Я сама еще не была уверена до сегодняшнего дня.

– Дочка, ты не волнуйся, я тебя отвезу, – предложил отец.

– Мы вместе поедем. Давно пора навестить мою сестричку, – ласково подмигнула мне мама.

– Спасибо, вы у меня самые лучшие, – по очереди обняла и расцеловала своих самых лучших родителей на свете.

Мы еще около получаса болтали о том, о сем, и я уже чувствовала себя отлично. Тошнота отступила, а голова перестала кружиться. Мама подробно рассказывала о времени, когда была беременна мной, указывая на то, что это была самая любимая пора в ее с папой жизни.

– Дочка, на учет по беременности сможешь встать в городе, это совсем рядом с деревней, там езды минут десять-пятнадцать, не больше, – мама улыбнулась мне .

– Хорошо, мам, – ответила я, – ладно, поеду домой, еще вещи собирать.

– Дочка, давай отвезу тебя, – папа взволнованно взглянул на меня.

– Нет, папуль, спасибо, уже все хорошо, – я позвоню, как приеду. И уже в дверях услышала вопрос, которого я ждала с тех пор, как родители обо всем узнали.

– Дочка, – мама медлила, – отец малыша в курсе?

– Нет, – короткий ответ.

– Лина, может, стоит рассказать? – я обернулась, пытаясь спрятать подступающие слезы за натянутой улыбкой.

– Не думаю, что ему это интересно, у него своя семья, – я едва могла сдерживать слезы.

– Кто отец? – спросила мама, но уже знала ответ.

– Тимур Покровский.