Как шумно искали подарки!..
А бонна сердилась: разбудим весь дом –
Ах, что у княжон за повадки!
Мы громко смеялись, ныряя под ель,
Среди разноцветных коробок,
За обе щеки заложив карамель,
Мы верили в чудо, как в Бога.
Две куклы, две шляпки, один ридикюль
И ласковый плюшевый мишка…
А бонна сказала – наступит июль,
И мама подарит братишку!
А вечером ждёт нас гостей хоровод…
Папа́ даст попробовать пунша…
И встретим мы Новый – семнадцатый – год!
Он будет, конечно же, лучшим!!!
Пожелание
Что ж, дед Мороз, лови посланье!
Я прокричу в ночную темень
То, что отчаянно желаю –
И первым пунктом будет: «Время!»
Для суеты и для блаженства,
Для разговоров полуночных,
Для рукописей безызвестных,
Для шалостей и многоточий…
Ещё хотела б силы воли…
Но ты уже принёс сторицей –
И вот сживаюсь с вечной ролью
Смирителя чужих амбиций!
Терпения и мне, и детям.
А лень гони! Она не к месту.
И шанс на праздничном обеде
Собраться вновь с родными вместе.
Но то не завернуть в обёртку.
Ну, хорошо, давай, как надо!
Хочу найти под пышной ёлкой
Чаи и тонну шоколада.
Ещё бы крема Азазелло,
Чтоб молодеть от каждой банки!
Для ванны – соль, масла́ и пену,
И всевозможные добавки.
Предметы утвари?.. Пожалуй!
Люблю готовить на досуге.
Да и нарядами порадуй –
Не всё же думать о посуде!
А, впрочем, вздор! Хочу здоровья
Себе, семье и людям близким!!!
................................................
Я положу у изголовья
Свою наивную записку…
«Женская квартира» (Из серии «Истории уютного двора»)
– Почему в этом доме всё всегда теряется? Это не квартира, а бардак! – привычно кричала Юлия Глебовна, перерывая содержимое секретера.
– В бардаке-то как раз был порядок! – припечатывала Лидия Сергеевна, мама Юлии, намекая на иное значение слова.
Из комнаты выглядывала любознательная Светланка и, надеясь хоть в этот раз понять взрослый ребус, вновь уточняла:
– Так что там с бардаком?
– Ничего!!! – хором отвечали мать и бабушка, потому что десятилетней девочке было рано знать про публичные дома и мир полусвета, и уже вместе продолжали искать ключи, или записную книжку, или часики, или брошь, или что-то ещё, внезапно ставшим необходимым сегодняшним утром.
– Неужели нельзя всё собирать с вечера? – привычно ворчала Лидия Сергеевна. – А лучше – класть на место!
– Я и положила на место! – протестовала её дочь.
Она была взрослой женщиной и уже даже красила волосы, чтобы скрыть раннюю седину, однако всякий раз оправдывалась перед матерью, словно пятнадцатилетняя.
Конечно, вещи находились. И, конечно, не на своих местах. И, естественно, в итоге, после всех нервных поисков и препирательств, доставалось Светланке, потому что она, пользуясь неразберихой, всякий раз надеялась, что про неё и про её школу забудут. Но куда там! Взмокшая, взвинченная и опаздывающая мама, путаясь в плаще или в пальто, выскакивала из квартиры, а расстроенная бабушка, пунцовея лицом в тон волосам (ох, уж этот краситель «Красное дерево» да на седых буклях!), выставляла внучку за дверь безо всяких разговоров.
«Женская квартира» (как называли её обитатели *ского тупика) затихала: Светланка брела на собственную Голгофу, а Лидия Сергеевна забегала к соседке напротив, чтобы подуспокоиться.
Соседка – Изольда Кузьминична недавно вышла на пенсию и пока только осваивалась в новом статусе, и Лидия Сергеевна решила стать её проводником в мире свободного времени и нехитрых пенсионерских развлечений.
– Вот тебе хорошо, Кузьминична, детей-то у тебя нет – и забот, соответственно, никаких! – с завистью восклицала соседка, когда её утро выдавалось особенно хлопотливым.
Изольда морщилась от этой бесцеремонности, с какой Лидия врывалась в её уютную квартирку, от напоминая о её бездетности, но пуще – от амикошонства, отсекающего её имя. Что за манера – величать по отчеству? Да, она немного недолюбливала странность сочетания своего вычурного имени и немудрящего отчества, но за годы службы бухгалтером она привыкла к этому созвучию, равно как и к уважению.
Bu va yana 2 ta kitob 399 UZS