Kitobni o'qish: «Милоа – спасители Эбери. Книга 3. Милоа-возлюбленная», sahifa 2

– Он знает, о чем. Периодические поездки к какой-то родне в Изиниту – разве не там ты получал задания от каганетта? Он сегодня приехал сюда самолично, кстати.

– Ваше Превосходительство! – шуин неожиданно упал на колени. – Когда я впервые поехал навестить родню, в Изините меня встретили личные слуги каганетта. Они сказали, что я должен периодически докладывать Их Превосходительству о том, как обстоят дела на ваших землях и о вашем самочувствии. Я не раскрывал никаких ваших планов или тайн, и они не требовали большего.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила я.

– Ваше Превосходительство, если позволите, я хочу сказать, что каганетт Бивир Кур скорее пытался приглядывать за вами, а не следить. И я стал его орудием…

Я сжала челюсти.

– У орудия может быть только один хозяин, глупец! Уйди с глаз моих долой! Бивир Кур расположился в моем айзеланском доме – можешь поехать к нему и продолжить у него свою службу.

– Но… госпожа! Ваше Превосходительство! – взмолился Бакип.

– Моим прощальным подарком будет твоя жизнь, – сквозь зубы процедила я, жестом веля ему исчезнуть.

Бакип поднялся и, пятясь, вышел из комнаты. Лицо его побелело, как мел. И поделом.

Аяк остался в напряжении стоять посреди комнаты. Я молча смотрела на него. Через некоторое время он поднял на меня глаза. Его взгляд выражал смесь замешательства, страха и желания доказать свою преданность. Глупо было бы спрашивать, верен ли он мне.

– Проследи, чтобы к полудню остальные собрались в зале. И чтобы к тому времени ноги соглядатая не было на острове, – приказала я.

– Как прикажете, госпожа, – Аяк низко поклонился и быстрым шагом вышел из моих покоев. От меня не скрылось облегчение, которое он испытал, получив приказ.

Я вздохнула и задумалась.

«Прошло достаточно времени с тех пор как я стала каганеттой, и даже те, кто с самого начала стали служить мне, могли быть подкуплены и стать шпионами. Лиша, Цвинт, Муабдип, Гритик могут передавать сведения хранителям, а Лунарт или Аяк под видом императорского приказа без задней мысли станут соглядатаями турмалонской знати или того же каганетта. А кто-то может умудриться играть и на обе стороны. Как я сама, например. Что же, по крайней мере, Урын помог обнаружить одного предателя. Хотя, конечно, Бакип считал, что делает это в интересах империи. Вот и открылось твое истинное лицо, каганетт Амирош! Хорошо, что я не питала ложных надежд по его поводу. Искренних людей в этом мире найти совсем не просто, да и они долго не живут. Как Люкотт, например…».

Воспоминание о погибшем бауре заставили мое сердце болезненно сжаться. Жертва придворных интриг, чья смерть так и осталась списанной на уличное нападение. Ничего удивительного, с одной стороны. Но с другой – каким же благородным, искренним, преданным он был! Горечь от его утраты никогда не пройдет. Может, поэтому я решила приблизить к себе его брата Хитора. К счастью, у того хватило ума не пытаться сыграть на моем чувстве вины. Он и так немало возвысился благодаря мне, а сейчас старается изо всех сил явно в надежде получить себе дворянский титул.

Я вздохнула и отправилась в зал для собраний. Было еще полчаса до совета, и я, чтобы отвлечься, начала писать ответ на письмо Курта о положении дел в Западном.

Мне бы еще сегодня трех человек из народа принять, а голова уже раскалывается.

Первой пришла Лиша. Как всегда, мягкая и спокойная, она была мне верной опорой и добрым другом. С собой девушка принесла букет душистых полевых цветов. Порой меня задевало, что у нее хватает времени и желания предаваться простым и светлым занятиям. А порой это казалось детскими глупостями.

– С чем приехал каганетт Бивир Кур? – прочитав все по моему выражению лица, участливо спросила она.

– С интересным предложением, – буркнула я, откладывая пергамент с начатым письмом.

Лиша улыбнулась и открыла стоящий у стены шкаф в поисках вазы.

Через несколько минут пожаловал секретарь Цвинт, одетый с иголочки и довольно манерный. Его помолвка с Сизой, последовательницей Милоа, расстроилась полтора года назад – и что-то подсказывало мне, что причиной стал его перевод в Айзелан. С тех пор Цвинт будто позабыл о Западном и полностью погрузился в службу, рьяно защищая интересы столицы каганарта. Я же была уверена, что вначале Милоа хотели использовать Цвинта, возможно, даже специально свели его с Сизой, и их размолвка оказалась мне на руку. Я получила опытного и преданного секретаря, а Милоа остались без ценного информатора.

По обыкновению, Цвинт принес и водрузил мне на стол целую кипу бумаг.

– Как и обещал, отчеты из Эсхола от управителя Тивэйра, Ваше Превосходительство.

– Это все из Эсхола? – удивилась я.

– Видимо, так Тивйэр пытается отчитаться, что ни одного курша не положено в чужой карман, – примирительно заявила Лиша.

В этот момент вошел Лунарт, а следом за ним Аяк.

– Ваше Превосходительство, – поклонились они.

– Ладно, разберемся позже, – махнула я на стопку бумаг.

И велела всем сесть.

– Как вы знаете, вчера к нам прибыл прямиком из новой столицы империи каганетт Бивир Кур, – сразу начала я. – И прежде чем я расскажу о цели его визита, объявлю вам о своем решении, принятом на основании информации, полученной мной от доверенных лиц. Как оказалось, все эти годы советник Бакип был соглядатаем каганетта, передавая ему сведения о состоянии моего каганарта во время своих поездок в Изиниту, где живут его родственники. Только потому, что у меня нет цели враждовать с Бивир Курами, по крайней мере открыто, я отослала предателя к каганетту, хотя стоило лишить его жизни. Вы все знаете, как я отношусь к вопросам верности и чести, и больше всего на свете не терплю, когда действуют у меня за спиной. Если бы Бакип сразу сознался, на что его склонили слуги каганетта, уверена, мы вместе с ним сыграли бы в эту игру против Бивир Куров. Однако он предпочел действовать скрытно, а это хуже всего.

За столом повисло тяжелое молчание. Я не надеялась, что кто-то что-то скажет или тем более сознается. Но, может, если кто-то из моих приближенных грешит передачей сведений обо мне на третью сторону, это заставит его хотя бы задуматься.

– Теперь вернемся к каганетту. Цель его визита носит государственный и политический характер. Как нам известно, обстановка в Турмалоне накаляется, и под удар попадает мой каганарт. Дэкор Орлан Бивир Кур хочет сорвать злость на Айзелане. А его благородный племянник Амирош приехал по поручению императора меня спасать. Ведь его земли расположены по соседству и практически окружают Турмалон с восточной стороны. А теперь давайте подумаем, каким образом мы можем использовать каганетта, чтобы справиться с турмалонской опасностью?

Цвинт напрягся, Лунарт задумался, Лиша грустно улыбнулась. Они хорошо меня знали и чувствовали, что я на взводе, тем более после разоблачения Бакипа. Поэтому через минуту Цвинта начало едва заметно трясти, Лунарт посерьезнел, а Лиша встревожилась.

– Дэкор Бивир Кур – наша главная угроза, но не единственная, – промолвил, наконец, Лунарт. – Даже если удастся как-то смягчить отношение Совета, останется много недовольных.

– Если бы заполучить его в союзники, все было бы проще… – задумчиво вздохнул Цвинт, но тут же сжался под моим взглядом.

– Мы можем связаться с бличеттом Кирином и через него получить поддержку знатных родов, придерживающихся пути Милоа, – сказала Лиша. – Они смогут сдержать гнев недовольных или направить его в другое русло.

– При идеальном раскладе, направить его на того же дэкора Бивир Кура, – кивнул Цвинт. – Правда, это может ударить по каганетту Амирошу, что, наверное, недопустимо, ведь он приближенный императора…

– Только император далеко, – сказала я.

– Да, к тому же, каганетт Амирош ведет такой же кочевой образ жизни, как и повелитель, – произнес Лунарт. – Долгое время каганетт не посещал свои земли, и власть над каганартом Курован фактически перешла к его дяде.

– Но теперь он вернулся и, как я поняла, намерен взять власть в свои руки, – добавила я.

– Вряд ли ему это так легко удастся, госпожа, – покачал головой шуин.

– Амирош считает, что дядя не пойдет против своей семьи. Он не тронет каганетта.

Лунарт тяжело вздохнул.

– Но вас это не спасет, – тихо произнес он.

– Поэтому я и хочу, чтобы вы нашли варианты наиболее мирного разрешения сложившейся ситуации.

Лиша задумалась.

– Энорэт, как бы то ни было, ты ведь прежде всего служишь императору, так же, как и каганетт Бивир Кур. Логичнее всего будет объединиться для противостояния Турмалону.

– Но где гарантия, что каганетт не перейдет на сторону своего дяди? – спросил Лунарт.

– Возможно, в случае союза, госпожа сможет уберечь его от предательства, если такая угроза возникнет, – тихо пробормотал Цвинт.

– Значит, мне надо сблизиться с каганеттом? Вы так считаете? – я наклонилась к своим советникам через стол.

– С точки зрения политического влияния ваши позиции сильно бы укрепились. Но только если каганетт и вправду верен нашему императору и сможет вернуть полноценную власть над своими землями, – заключил Лунарт.

– У меня нет сомнений, что каганетт верен императору и достаточно умен, чтобы вернуть свое влияние в Куроване, – сказала я.

– Но даже если вы заключите союз, в Турмалоне достаточно недовольных родов, которые пренебрегут тем, что Курован принадлежит Бивир Курам, и могут спровоцировать атаку на каганарт, – продолжил рассуждать Лунарт.

– Уверен, ваш союз с каганеттом дэкора Бивир Кура не остановит. Наоборот, он будет рад сначала завоевать Айзелан, а потом присоединить его к землям Курована и подать это все под соусом бунта Милоа, например, – как всегда, прямолинейно заявил Аяк.

– Этого тоже нельзя исключать. Такие люди, как дэкор, смогут использовать беспокойства Турмалона себе на пользу. Даже если он в итоге лишится поста главы Совета, что и так не за горами в связи с переносом столицы, – резонно заметила Лиша.

В зале повисло молчание. Ситуация оказывалась еще более сложной, чем описывал изначально Амирош.

Мне хотелось рассказать им о предложении каганетта, но я решила повернуть все иначе.

– А если мне вступить с ним в брак? – сделав нарочито задумчивое лицо, промолвила я.

Советники переглянулись.

– Стратегически это был бы наилучший из вариантов, но… – начал было Лунарт.

– Надо очень тщательно составить брачный договор, – перебил его Цвинт, как всегда порывистый в словах.

Я улыбнулась. Политика – вот до чего она доводит. И я продолжаю играть в нее, несмотря на внутренний протест всего моего существа. Страсть к интригам, к кривлянию, к маскам – откуда взялись все эти пороки? Куда делась я настоящая? Брак по расчету – последний шаг на пути к полному отречению от своего сердца, к полному погружению в лицемерную игру. А ведь я могу уйти в любой момент – Милоа оставили мне выбор. Если я взмолюсь, они, вероятно, отправят меня обратно домой. Столько раз хотелось все бросить и убежать в горы… но почему- то я все еще здесь, играю в политику чужого мира.

– Вы свободны, – сказала я советникам, и они нерешительно встали со своих мест. Но я выжидательно молчала, и им ничего не оставалось, как выйти. Осталась только Лиша.

– Ты хотела, чтобы мы предложили тебе другой вариант? – спросила она.

Я встала, подошла к окну и уселась на подоконник.

– Я хотела выслушать ваши мнения. Но все сошлись на том же, на чем и я, и каганетт.

– Это будет очень непредсказуемый и выгодный ход, чтобы избежать войны и одновременно обезопасить каганарт от дэкора Бивир Кура – задумчиво произнесла Лиша. – Только вот есть риск, что этот Амирош не только вернет свое влияние в Куроване, но и приберет к рукам Айзелан.

– Все можно оформить так, что ничего не изменится. Хотя нет, все равно все изменится…

– Кроме того, – продолжила Лиша, – этот брак, если он будет заключен, не даст вам гарантии полной безопасности. Дэкор Бивир Кур, может, и отступит, но есть еще другие влиятельные семьи. Они увидят, что род Бивир Куров еще больше укрепился, и тем более поднимут бунт.

– Если я смогу убедить бличетта Кирина, что этот шаг – не сближение с Бивир Курами, а хитрый ход для сохранения суверенности каганарта, возможно, как ты и говорила, ему с другими последователями Милоа из знати удастся немного сдержать напор, – задумчиво произнесла я.

– Но какой ценой… – Лиша грустно вздохнула, выразительно посмотрев на меня.

– Цена велика. Знаю, самопожертвование – не лучший выход, но как еще мне уберечь народ и Милоа? Да и кому в будущем перейдет каганарт, когда я умру? Может, к тому времени ситуация стабилизируется, и даже если он станет частью Курована, это будет лучше, чем снова стать незащищенными землями недалеко от Турмалона.

– Но Энорэт! – воскликнула моя подруга. – Ты и сама станешь частью рода Бивир Куров. То есть, конечно, неудобно говорить об этом… но брак обязует вас дать жизнь тем, кто унаследует эти огромные земли…

Меня передернуло.

– Я не буду делать этого, – сквозь зубы прошептала я.

– Но брак предполагает…

– Нет! Это будет фиктивный брак! Наверняка у него есть женщина, которую он любит. Будь то любовница-аристократка, простолюдинка или наложница… все равно – пусть она и дает ему детей.

– А ты примешь бастардов за наследников? – Лиша даже усмехнулась. Я и сама понимала, как нелепо звучат мои слова. Но переспать с каганеттом… родить ему ребенка – нет, это не укладывалось в моей голове.

С другой стороны – кого еще мне выбирать в мужья? Все аристократы так или иначе ниже меня по положению. Большинство из них будут рады стать моими супругами, преследуя лишь корыстные цели. Взять в мужья простолюдина я и вовсе не могу – между нами всегда будет пропасть из-за моего статуса. А из равных остаются только каганетты, которых назначил Атамурлан. И он сам во главе с ними.

Стоило признать, что об Амироше как о человеке я знаю не так уж много. Разве что о том, что он с самого начала поддерживал императора, а также знает о Земле и является одним из хранителей, то есть, принадлежит к тем Милоа, которые создали целое учение для прикрытия знания о Портале в другой мир. И это при том, что дядя Амироша Милоа ненавидит. Кажется, каганетт всю свою жизнь балансирует между враждующими политическими группировками Эбериана так же, как и я последние четыре года. Но значит ли это, что у нас с ним есть нечто общее?

От количества мыслей неожиданно разболелась голова. Меня будто затягивало в какую-то черную воронку и, как мне казалось, необратимо.

Я начала задыхаться. Лиша поспешила усадить меня в кресло, налила успокаивающего чая. Я дрожала, по коже волнами проходил жар. В голове шумело, сердце защемило.

– Энорэт! Энорэт, выпей, успокойся! – подруга гладила меня по голове, стянутой ворохом мелких косичек.

Я закрыла лицо руками и сидела так, согнувшись.

– Есть еще один вариант, – услышала я голос Лиши. И сразу поняла, что она предложит.

– Милоа?

– Да, – Лиша накинула на меня плед. – Обратимся к верховным хранителям. Я знаю, наши собратья считают каганарт своим домом и очень важной территорией. Последователи Милоа должны иметь хотя бы небольшой клочок земли, где они могли бы чувствовать себя в безопасности. Ты же ездила в горы, встречалась с Учителями. Если им важно уберечь Айзелан, они смогут помочь.

– Тогда вызывай Муабдипа, – произнесла я. – Нужно рассмотреть все варианты.

Глава 2. Воспоминания и откровения

Я встретилась с Амирошем снова только на следующий день. И то была недовольна собой: слишком бледная, с синевой под глазами. Нет, не так должна выглядеть каганетта.

«Ваше Превосходительство, я не могу так быстро принять решение по нашему делу. Мне понадобится время, чтобы все обдумать», – именно это я планировала сказать ему, входя в свой кабинет в айзеланском особняке.

Но потом я увидела его – в новом дорожном костюме, такого статного, уверенного в себе… Я украдкой взглянула на его руки, представила, как его пальцы ласкают мою кожу – и меня пробила дрожь. Сжав зубы, я унимала разбушевавшийся в душе холодящий ужас. Мне было невдомек, откуда накатила эта волна страха, но стоило сделать еще несколько шагов к нему, как с губ сами собой сорвались слова:

– Каганетт, я все обдумала. Спасибо за вашу поддержку, но я и вправду никак не могу принять ваше предложение. Причины вы и сами знаете.

В моих глазах читалось: «поскорее исчезни, покинь мои земли раз и навсегда».

Амирош отреагировал спокойно.

– Я этого ожидал, Ваше Превосходительство. Простите меня за дерзость. Вы прежде всего женщина, а потом уже каганетта. С моей стороны было крайне нетактично так резко вмешиваться в вашу личную жизнь.

Несмотря на сдержанность, в голосе Амироша проскользнула обида.

Оно и понятно, – подумала я, – любому тяжело пережить отказ, даже если он ожидаем.

И все же что-то чиркнуло в моей душе, подобно спичке. Неужто жалость?

Амирош встал с кресла, став выше меня почти на голову.

– Каганетта, ближайшие несколько месяцев я буду наводить порядок в своих землях. Если вам что-нибудь понадобится, знайте, что я всегда к вашим услугам. И всегда буду готов встать на вашу защиту, возникни такая необходимость. В этом можете на меня положиться.

– Спасибо, – чувствуя себя все более виноватой, поблагодарила я. – Но не надо. Это мой каганарт и защищать его только мне. Вы и так много сделали, приехав сюда. Попытка не пытка…

От моих последних слов Амирош скривился. Повисла неловкая пауза. Он сделал шаг к дверям, поклонился.

– Раз решение принято, я незамедлительно отбуду к себе.

Каганетт уже развернулся, чтобы уйти, но в последний момент будто что-то вспомнил. Запустив руку под плащ, он вытащил небольшой предмет, завернутый в тряпицу.

– Ваше Превосходительство, я нашел это во время одного путешествия. Конечно, это и не могло бы стать свадебным подарком, но, думаю, оно скорее ваше, чем мое.

Амирош протянул мне сверток, а когда я взяла его, вышел. Я слышала тяжелые шаги его сапог – такие решительные и мужественные… Потом я услышала, как он приказал готовить коней.

Я развернула тряпицу. На моей ладони лежало обычное карманное зеркальце. Но оно не принадлежало этому миру. Идеальное стекло было вставлено в овальную пластмассовую рамку, разукрашенную дешевой краской. Я оторопело смотрела на свое отражение в столь обыденной для земной цивилизации безделушке. Смотрела, но не узнавала себя. Как будто и вправду человек с другой планеты соприкоснулся с инородной вещью.

Руки задрожали. Я медленно опустилась на ковер из звериных шкур, неотрывно глядя на свое отражение: глаза опухли и покраснели, губы вздрагивали. Первые слезы покатились по щекам, и я заплакала.

* * *

Муабдип приехал через неделю. Он чуть было не загнал лошадь и явился ко мне с ног до головы покрытый дорожной пылью. Мне польстила его исполнительность.

– Эх, ведь я должен быть всегда на связи с вами, госпожа! – запричитал он, рухнув на одно колено. – Но каждый раз, когда я нужен, меня где-то носит…

– Главное, что ты уже здесь, – кратко промолвила я, развалившись на кресле в тронном зале. По иронии на мне самой был дорожный костюм – я только что вернулась из двухдневной поездки по окрестным деревням.

– Я к вашим услугам! Все, что пожелаете! – с жаром сказал Муабдип, еще ниже склонившись.

Я вздохнула.

– Муабдип, поднимись, пожалуйста, у меня серьезный разговор.

Идин, стоявший за моей спиной, вышел в центр зала и поставил перед Муабдипом стул. Тот неловко уселся, явно боясь испачкать шелковую ткань сиденья своим плащом.

«Один из самых ловких следопытов Милоа, но в обществе кажется таким нелепым», – с улыбкой подумала я.

– После того, как император назначил столицей Изанат, наше положение сильно осложнилось, – глядя на ловца, произнесла я. – Турмалонская аристократия неспокойна. Есть подозрения, что планируется восстание. И начать они могут с моего каганарта.

Муабдип серьезно кивнул, но в глазах его читалось беспокойство.

– Да, Ваше Превосходительство, в народе тоже ходят слухи. Несколько знатных семей, принадлежащих к последователям Милоа, подверглись публичным оскорблениям, а их слуги были избиты. Кажется, одного лакея закидали насмерть камнями. Кроме того, несколько скандалов разразилось в столице, то есть теперь не в столице, а в Турмалоне. Некоторые юные особы собирались уехать в Изанат, но далеко не всех отпустили семьи. Кто-то пошел против воли своей семьи и сбежал, кого-то заперли под замок. Среди них были и члены семей Совета. Вы же знаете, в Совете заседают в основном зрелые мужи, главы родов, заинтересованные в том, чтобы порядок вещей не нарушался. А тут такие перемены. Вестимо, это не к добру для нас…

Муабдип говорил сбивчиво, а тут, как назло, лучи осеннего солнца проникли через тюль и упали прямо на его лицо. Он морщился, заслонялся рукой, кряхтел.

– Кто знает, может, кое-кто из советников решит направить сюда турмалонские войска, – продолжила я рассуждения. – Захватить каганарт, чтобы расширить территорию турмалонского региона и отсечь императора от Западных гор и важных торговых путей. Или просто свергнуть меня и разорить эти земли.

– Этого нельзя допустить! – воскликнул Муабдип.

– Мои отряды остановят разбойников, даже если тех будет добрая сотня, но их недостаточно, чтобы остановить столичный полк, – покачала я головой.

Муабдип задумался, на его лице читалась растерянность.

– Мне нужна помощь Милоа, мой друг. Вы радовались, когда я стала властительницей этих земель, но, если не обеспечить мне должную защиту, на последователей учения может начаться травля. Проведи меня в центральный круг к хранителям или передай им мое послание.

Ловец энергично закивал головой.

– Да, пожалуй, следует самое меньшее поговорить с ними. Но стоит ли вам оставлять каганарт в столь тревожный час?

– Я могу отбыть тайно. Управление от моего имени на себя возьмут Лиша и Лунарт, а воинские отряды я прикажу привести в состояние повышенной готовности. Не думаю, что за пару недель сюда доберется армия из Турмалона. Но действовать надо быстро. Промедление может стать причиной нашей погибели…

Муабдип не стал тянуть с решением. Уже на следующий день мы гнали своих лошадей галопом на запад – к горам, в самом центре которых много столетий хранители оберегали Портал в другой мир.

Впервые бешеная скачка почти не доставляла мне удовольствия. Я чувствовала внутри пустоту, а по правде сказать и вовсе изможденность. Меня как будто не стало, я теряла связь со своей душой. На сцене осталась одна лишь каганетта, желающая во что бы ни стало защитить свои земли.

Мы заночевали в таверне под Западным. Негоже было загонять лошадей, тем более, я ехала на Шикути.

Спать легли рано и еще затемно продолжили путь.

Давно я не бывала в этих краях. Не прошло и трех часов, а кони уже шли по горной тропе. Светало, но даже при дневном свете я бы заблудилась в этой местности – без Муабдипа я была как без глаз и без рук.

Холодный ветер шептал о приближении осени. Мои пальцы закоченели, и я была рада оставить лошадей на дежурном милойском посту, чтобы продолжить путь пешком. Правда, в этот раз нас встретили незнакомые мужчины, а не девушка по имени Тин со своим братом Зенки.

Разминая затекшие мышцы, я поспешила вслед за ловцом. Еще три дня ушло на переход по горам. Мне пришлось нелегко: голова гудела, дыхание сбивалось, а еще приходилось мириться с холодным ветром, проникающим в узкие проходы ущелий, скалистой почвой, на которой мы спали, и критическими днями, наступившими, как всегда, не вовремя. К концу путешествия я не могла думать ни о чем, кроме мягкой постели и горячей ванны. И злилась на себя за то, что прибуду к Милоа в таком неважном состоянии. Хотя с другой стороны, может оно и к лучшему – пусть поймут, насколько я измождена и как мне нужна их помощь.

Наконец, утром четвертого дня, Муабдип, молчаливый и собранный, провел меня через ущелье к долине. Через несколько минут над нашими головами уже сомкнулись кроны хвойных деревьев, наполнявшие воздух удивительным ароматом.

Милоа не ожидали гостей. Простые жители провожали нас удивленными взглядами, а вскоре на тропинке под деревьями появился жрец, закутанный в светлый плащ.

– Ловец, мое почтение, – кивнул он Муабдипу. – Кажется, у вас что-то срочное.

– Каганетта желает переговорить с хранителями. Прошу обеспечить достойный прием, – со всей серьезностью произнес Муабдип, для убедительности положив руку на плечо жреца и пристально взглянув ему в глаза. Кажется, это возымело действие, и тот сразу поспешил передать новости остальным.

– Где мы остановимся? – спросила я Муабдипа.

– Внутри гор есть сносные комнаты. Гости тут, сами понимаете, редкое явление. Но на то они и хранители, чтобы всегда быть готовыми принять странников.

Я давно заметила, что Муабдип говорит про Милоа «они», а не «мы». Он следовал их заветам, но считал истинными Милоа (то есть, «спасителями») лишь учителей и хранителей. В то время как в народе Милоа обычно называли любого последователя учения.

Пока жрец сообщал о нашем прибытии, Муабдип отвел меня в утепленные комнаты: пещеры, выдолбленные внутри гор. Там как раз прибиралась девушка, и ловец послал ее за едой.

– Я бы умылась для начала, – сказала я, извлекая из дорожной сумки сменную одежду и небольшое полотенце.

– Как вам будет угодно. Я провожу вас, – чуть склонился в поклоне Муабдип.

Снова узкие дорожки вдоль многоэтажных жилищ, гладкие ступени на спусках и каменные перила. Я ежилась от ветра: в горах было гораздо холоднее, чем в Айзелане. Признаться, мне захотелось поскорее вернуться домой.

Муабдип проводил меня до пещер, где Милоа устроили себе некое подобие бань на горячих источниках, поделив их на женскую и мужскую половины. Я спустилась вниз, желая поскорее окунуться в бассейн с горячей водой.

В пещере царило приятное тепло. Вдоль стен на столиках стояло несколько масляных светильников. Я подошла к источникам и тут же услышала смущенный вскрик – в одной из каменных ванн женская фигура метнулась на глубину, скрывшись по самую шею.

– Извините за беспокойство, я просто хочу помыться с дороги, – сказала я, удивляясь, откуда взялась в моем голосе такая спокойная уверенность.

– Что? Каганетта, это вы? – женщина, кажется, узнала меня. Она привстала, оголившись из воды по пояс, и торопливо подошла к краю бассейна, чтобы взять полотенце. Приблизившись, я узнала Шию.

– Да. А вы Шия, насколько я помню. В прошлый раз, когда я приезжала, вы были моим проводником, – сказала я, с отвращением скидывая пропитанную потом и грязью одежду.

– Гости у нас бывают редко, а такие, как вы, запоминаются надолго. Зачем вы приехали, что-то произошло?

Я улыбнулась. Признаться, это была горькая улыбка.

– Очевидно, просто так я бы не отправилась в такой долгий путь, еще и осенью. Я пришла поговорить с хранителями. Призрачный Саолан, мудрый Зигай, всем недовольная Акина – я не забыла их.

– Вы говорите о них с иронией, хотя пришли к ним за помощью, – покачала головой Шия. Верховные хранители почитались другими служителями центрального милойского круга, и мой сарказм явно покоробил молодую жрицу.

– Я пришла, потому что у нас был уговор. И последние события могут повлиять на их планы. Как видите, я держу свое слово, – скрипнув зубами, сказала я. И тут же забыла о раздражении, вызванном словами Шии, потому что мои ноги опустились в горячий поток. Источник нес свои воды по искусственно созданному наклону. Я убрала створку, отгораживающую его от одного из бассейнов. В него тут же хлынула вода.

– Признаться, с нашей первой и единственной встречи я часто вспоминала о вас, – неожиданно сказала Шия. – И мне было интересно узнать, вы и у себя дома были такой?

– В Айзелане? – переспросила я.

– Нет, в мире, откуда вы родом.

Меня передернуло.

– Я мало что помню о Земле. Появляясь на Эбери, ты получаешь новую судьбу. Прошлое стирается, ибо оно уже не имеет значения. И, поскольку на Эбери я стала каганеттой и несу ответственность за свои земли и людей, на них живущих, я не могу позволить себе нерешительность.

– Да, помню, вы говорили, что ваши воспоминания о жизни на Земле постепенно блекнут. Прошло столько времени, – неопределенно заметила златокожая.

– Вы здесь, видимо, не замечаете течения лет… – чтобы поддержать разговор, промолвила я.

Шия вылезла из ванны и начала вытираться. Я обратила внимание на ее тело – юное и подтянутое. Многие жители поселения выглядели гораздо моложе своих лет.

– Это так, время тут течет иначе. Но и здесь люди рождаются и умирают. Так что же случилось?

Я погрузилась в теплую воду до подбородка.

– Произошли некоторые перемены. Хочу поинтересоваться, что думают о них хранители.

Шия кивнула, поняв, что подробностей я не расскажу.

– Я позабочусь, чтобы вам приготовили комнаты. И сообщу Саолану. Он сейчас в круге и примет вас.

– Думаю, ему уже сообщили, а за комнаты буду признательна, – произнесла я, блаженно закрывая глаза. Нега окутала меня, а горячие пары накрыли с головой.

В этот раз меня не повели по длинному коридору в величественный зал с алтарем. Вместо этого какой-то жрец проводил меня в комнату совсем недалеко от гостевых покоев. Я удобно устроилась на стоящем вдоль стены диване, опустив ноги на устилающий пол толстый ковер. На противоположной стороне был установлен камин, а рядом с диваном стоял низкий столик и кресло.

Я как раз водила пальцами по крышке карманного зеркальца, подаренного мне Амирошем, когда в комнату вошел Саолан. Из-за высокого роста ему приходилось сильно пригибаться, чтобы пройти в дверной проем, и на этот раз на нем был надет простой мешковатый балахон, перехваченный тонким поясом. Несмотря на это, выглядел хранитель все равно не от мира сего: та же бледная кожа, длинные белые волосы, тонкие пальцы.

– Каганетта, рад видеть вас в нашем пристанище спустя столько времени, – улыбнулся мне он.

– Да, время летит быстро, – задумчиво произнесла я.

Саолан опустился в кресло.

– Надеюсь, вам комфортно в выделенных комнатах? Осенью у нас довольно промозгло, приходится укрываться в глубине гор.

– Благодарю, Муабдип быстро все устроил, – кивнула я.

«Неужели мы сейчас ведем светскую беседу? Совсем не похоже на хранителей», – мысленно удивилась я.

– Знаю, в империи неспокойно. Вы проделали долгий путь, чтобы поговорить с нами. Расскажете, что произошло? – поинтересовался Саолан.

– За этим я здесь. Как видите, несмотря на наши разногласия во время первой встречи, я не принимаю решений по важным вопросам, не посоветовавшись с вами, – сказала я, чуть улыбнувшись.

– Ваш характер отражает жизненные принципы, которые были заложены еще до вашего прибытия на Эбери. Никто из нас не сомневался в вашей порядочности, каганетта. И мы рады, что вы восприняли наш прошлый разговор серьезно.

Саолан, кажется, был настроен примирительно.