Kitobni o'qish: «Летопись Океана», sahifa 4

Глава 8. Изумруд

Дверь домика открылась, и на крыльцо спустилась девочка, радостно хлопнув в ладоши:

– Привет-привет!

– О, – сказал Макс, от удивления даже остановившись, отчего Терций, шедший за ним, едва не врезался ему в спину. – Наверное, это Изумруд?

– Какой догадливый! – рассмеялась Изумруд.

Макс улыбнулся: и правда, догадаться было несложно. Изумруд точно соответствовала своему имени. Волосы у неё были ярко-изумрудного цвета, волнистые и ниже плеч, глаза – тёмные сверкающие изумруды, одета она была в изумрудного цвета платье и такие же туфельки. Даже маленькая сумочка через плечо тоже была под цвет.

– Красота, – вырвалось у Макса. Ему нравился этот цвет и ему уже нравилась сама Изумруд.

– А то! – улыбнулась она. – Иногда, конечно, плохо, что меня все узнают, но никакой другой цвет мне не идёт, так что… – И она виновато развела руками, но в глазах её плясали весёлые изумрудные искорки. – Да вы заходите!

Аврора вдруг сунула Максу в руки контейнер с изумрудовскими оладушками, вцепилась в Терция и отступила на шаг назад.

– Я совсем забыла… Кое-что забыла! – сказала она. – Отдай это Изумруд и заодно познакомься с ней. Мы скоро вернёмся! – И они с Терцием поспешно свернули за поворот, оставив Макса в полнейшей растерянности.

– Как тебя зовут? – услышал он и даже вздрогнул: поглощённый раздумьями, что же могла забыть Аврора, сам он совершенно позабыл об Изумруд.

– Макс, – ответил он, прижимая к груди контейнер.

– Ну здравствуй, Макс! Да ты заходи, не стесняйся.

Домик Изумруд был в форме объёмного шестигранника. Красивого изумрудного шестигранника. Внутри Макс ожидал увидеть всё изумрудное, но обстановка царила абсолютно обычная: пёстрые вещи, небольшой беспорядок, разные оттенки.

– Я бы тут с ума сошла, – пояснила Изумруд, заметив удивление Макса. – Не очень-то хочется всё время жить в изумруде. Давай, – протянула она руку за контейнером.

Макс, спохватившись, отдал ей оладушки.

– Блаженство, – промурлыкала Изумруд, открывая крышку. – Будешь?

– Я уже ел, спасибо, – отказался Макс.

– Какой вежливый. Тогда я буду есть, а ты пока расскажи, кто ты и откуда, и что делаешь с этими двумя, что бессовестно сбежали и бросили тебя мне на растерзание, – рассмеялась Изумруд.

Макс улыбнулся, сел на стул напротив Изумруд, набрал побольше воздуху и начал рассказывать. Подробно и с самого начала. Началом он полагал ныряние за ракушкой. Пока Макс говорил, Изумруд съела половину оладушек, а вторую половину убрала в холодильник. Макс, довольный тем, что его не перебивали всю историю и тем, что ему удалось рассказать её полностью, пустился в рассуждения. Изумруд стала мыть руки, задумавшись над его рассказом.

– …и всё-таки, когда она с братом повела меня к Чайнице, я подумал…

– Братом? – обрадовалась Изумруд. – О, так они помирились? Наконец-то!

– Они были в ссоре?

– О, ещё какой! Огромной-преогромной! Серьёзной-пресерьёзной! Но я бы, честно, не смогла бы так долго с ним не разговаривать, был бы у меня такой брат. Как можно игнорировать Сириуса? Он же просто умопомрачительный!

– Сириуса? – Макс понял, что опять ничего не понял.

– Ну да, её брата! – доходчиво пояснила Изумруд. – Он такой…

– Я имел в виду Терция, – осторожно сказал Макс, боясь спугнуть радостное настроение Изумруд.

– Терция?! – ужаснулась она. – Вот ещё, они вовсе не родственники! Просто друзья. Терций пасётся у Авроры из-за её великолепной готовки, а она и рада его угостить в обмен на настоящую Музыку, которую может творить только он. Но брат… Нет, её брат – Сириус. Значит, они не помирились… Жаль, – вздохнула Изумруд.

– Почему они в ссоре? – полюбопытствовал Макс. – Я его не встречал.

– Дела семейные, – туманно отозвалась Изумруд. – А жаль, если бы встретил, согласился бы со мной, что он умопомрачительный! Такой красавчик…

«Эх, девчонки, – подумал Макс. – Вам только красавчиков подавай и дай поговорить про них».

– …жаль, не обращает на меня внимания. Говорит, я для него слишком мелкая. Но я скоро вырасту, и тогда посмотрим! – воинственно добавила Изумруд.

– Мелкая? – Макс воззрился на неё, совершенно не считая её маленькой. Роста она была вполне нормального. Девчачьего.

– Ему шестнадцать, – вздохнула Изумруд.

– А, старший брат!

– Да ты догадливый, – ехидно заметила Изумруд, кладя ему в ладонь горсть зубчиков чеснока.

– Это ещё что? – ужаснулся Макс, решив пропустить её замечание мимо ушей. – Я ненавижу чеснок! Меня от него тошнит!

– Какой ещё чеснок? – невинно спросила Изумруд.

Макс почувствовал, как зубчики в руке стали тёплыми, и посмотрел на них. На ладони лежала горстка великолепных, ослепительных изумрудов.

– Господи, – выдохнул Макс. – Но я же видел…

– Знакомься: моя бесполезная суперспособность.

Макс приподнял ладонь к свету, и солнце заиграло в драгоценных камнях. Восхитительное зрелище.

– Как ты это сделала? Почему бесполезная?

– Усилием воли, – усмехнулась Изумруд. – А бесполезная – потому что это лишь видимость. У тебя в руке по-прежнему чеснок, и в лучшем случае минут через десять ты прозреешь. Я создаю иллюзию, но не драгоценности. К сожалению. – Она взмахнула рукой, и всё в комнате превратилось в изумруды – огромные и крошечные, тёмные и светлые, но удивительно настоящие. Кастрюли, мебель, цветы – всё стало драгоценными камнями.

– Ничего себе, – опешил Макс, восторженно озираясь. Он был в буквальном смысле внутри изумруда.

– Добро пожаловать в ООБД, – сказала Изумруд. – Общество Обладателей Бесполезного Дара.

– Но почему бесполезного?

– Ни разу за всю жизнь он не принёс мне пользы. Да и никому, собственно, тоже. Красиво, да, но бесполезно. Кому нужны иллюзии? Чем меньше предмет похож на изумруд по размеру и форме, тем быстрее он вернётся в своё обычное состояние, – сказала Изумруд. – Смотри. – И она обвела помещение рукой.

Стул снова стал стулом, кастрюля теряла свою изумрудность, а вот там, где стояли маленькие чашки, всё ещё были драгоценности.

– Мне даже торговцев не обмануть, – рассмеялась Изумруд. – Если поначалу это не имело смысла только потому, что после покупки (и то, если бы они согласились принять в счёт оплаты изумруды) они довольно быстро бы всё поняли, обнаружив вместо камней какой-нибудь мусор, то потом слухи о моём волшебно бесполезном даре разлетелись по всем графствам, так что никто мне бы уже не поверил. Так и живём, – кивнула она на чашки, снова ставшие чашками.

Макс посмотрел на ладонь – всё ещё изумруды.

– Всё равно здорово, – сказал он. – Очень здорово. Хотел бы я что-нибудь такое уметь.

– Все что-нибудь такое умеют. Просто не все об этом знают.

– Тогда хотел бы я знать, что я умею, – вздохнул Макс.

– Узнаешь, – по-доброму сказала Изумруд, забрала драгоценные камни из его ладони и бросила их в миску с остальным чесноком. Контраст получился разительным. – Пойдём, нам пора.

– Куда?

– Ну, это вам виднее.

– Мы идём к какому-то графу, – сказал Макс. – Ты пойдёшь с нами?

– О, – улыбнулась Изумруд. – Это было бы интересно. Но тебя, наверное, заждались твои новые друзья, предусмотрительно тебя покинувшие. Можешь передать им, что я вовсе не обиделась. Провожу тебя, – добавила она.

– Хорошо, – легко согласился Макс. Он всё ещё был под впечатлением волшебного дара и внешнего вида Изумруд, потому согласился бы почти на что угодно.

Они вышли на крыльцо, и изумрудные розы блеснули на солнце, словно снова приветствуя хозяйку. Макс глянул в сад и застыл как вкопанный. Такой яркой красоты он ещё не встречал.

– Это твоя птица? – восхитился Макс, как зачарованный глядя на изумрудно-синюю с вкраплениями сверкающего на солнце золота окраску крупного павлина с огромным, бесконечным хвостом-веером. В клюве у него была зажата большая роза, но не такая, как в саду Изумруд, а совершенно противоположная: с тёмно-зелёным стеблем и ярко-красным цветком. Увидев Макса и услышав его слова, павлин выронил розу на траву и заверещал высоким птичьим голосом:

– Тр-р-ревога-а-а! Чужа-а-ак!

И угрожающе захлопал крыльями и затряс хвостом-веером.

– Тихо, тихо, – засмеялась Изумруд, спускаясь с крыльца к павлину и кладя ему ладонь на голову. – Всё хорошо. Это гость. Спасибо за новую и такую красивую розу, – благодарно добавила она, наклоняясь и поднимая розу с травы.

Павлин смерил Макса недоверчивым взглядом, наклонил голову на бок и ответил:

– Все розы мира недостойны твоей изумрудной красоты. Я подожду в домике.

И, важно помахивая хвостом, павлин поднялся на крыльцо и прошёл мимо Макса в дом.

– Конечно, это не «моя птица», – улыбнулась Изумруд Максу, на лице которого застыло удивление. – Животные в графстве Океан, как и в других, не принадлежать людям. Не могут им принадлежать, потому что этого не было в планах природы. Но быть друзьями, компаньонами, собеседниками – могут.

– Он твой друг? – понял Макс, подумав, что это уже третье говорящее животное в графстве Океан, которое он встретил. Может быть, и та колибри действительно что-то ему шепнула…

– Наверное, – ответила Изумруд, поднося алую розу к лицу и вдыхая её аромат. – Представляешь, он единственный павлин в нашем графстве! Он рассказывал, что очень долго искал себе подругу, но за пределы графства Океан выйти так и не решился, а никого похожего здесь так и не нашёл. Но зато набрёл на мой изумрудный сад и домик, ну и встретил меня… Мне кажется, он увидел во мне родственную изумрудную душу, – рассмеялась Изумруд. – Иногда он капризный и обидчивый, но в целом – хороший. Мы уже привыкли друг к другу, но он, как же это называется… Интроверт, вот! Поэтому он заходит только раз в неделю. Зато мы болтаем в своё удовольствие на неделю вперёд.

– Я тоже интроверт, – ляпнул Макс. – По крайней мере, мама так часто говорит. – Когда он спросил у мамы, что это значит, она объяснила: это человек, который любит уединение и спокойствие, часто одиночество, который черпает энергию из себя, а не из окружающего мира, для которого его размышления, фантазии, рассуждения гораздо важнее, чем реальные события (Макс мог часами, днями, неделями играть в свои выдуманные миры, вдохновившись сказками и необычными историями, не обращая внимания ни на что, выстраивать, лёжа на кровати, в своей голове целые эпопеи фантастических приключений, проживать множество увлекательных жизней сразу в дополнение к своей скучной обычной).

– А я вот нет, – улыбнулась Изумруд. – Кстати, половина оладушек для него. Первый раз он попробовал их из любопытства, ну а потом…

– Понятно, – кивнул Макс. – А роза?

– О, роза… Видишь, какие растут у меня? – обвела Изумруд рукой свой сад. – Какой бы сорт роз я ни посадила, всегда вырастают одинаковые: изумрудные с белыми стеблями. А я так люблю розы! Особенно новые… Такой вот у меня ещё не было.

– Здорово! А ещё, – всё-таки сказал Макс, – по дороге сюда я встретил маленькую колибри, и мне показалось, что она мне что-то сказала…

– А, ну да, – отозвалась Изумруд. – Это Бри. Она присматривает за графской семьёй: облетает жилища графини, Авроры и Сириуса, чтобы удостовериться, что с ними всё в порядке. Иногда помогает, если видит, что нужна помощь, но они стараются её ни о чём не просить, потому что она очень маленькая и хрупкая. В общем, она их семейный хранитель и смотритель. Если с кем-то из них что-то случится, она мигом домчит эту весть до остальных и молниеносно созовёт подмогу. И да, колибри Бри, конечно, тоже говорящая, – добавила она.

– Как же у вас тут классно! – воскликнул Макс.

– Ага, – улыбнулась Изумруд. – Ну что, пора покормить не моего павлина-интроверта. А тебе – к Авроре и Терцию. Думаю, они где-нибудь за поворотом, – сказала она. – Передавай спасибо и привет. Может быть, ещё увидимся, чужеземец.

Макс тоже улыбнулся и кивнул. Спустился по ступенькам, махнул в ответ рукой на прощание и зашагал к повороту. Аврора с Терцием и правда были неподалёку, что-то бурно обсуждая. Завидев Макса, они позвали его к себе, и он довольно быстро их догнал.

– Ну что, познакомился? – спросила Аврора.

Макс кивнул.

– Она просила передать, что не обиделась, а ещё спасибо и привет, – старательно вспомнил он. – И ещё я видел огромного красивого говорящего павлина!

Аврора с Терцием рассмеялись.

– Я люблю её, – сказала Аврора, – но иногда она бывает слишком уж болтливой. Особенно я от этого устаю, когда она начинает говорить про Сириуса. Решила, не стоит сегодня тратить время, нам ещё долго идти. Она хорошая, да? На обратном пути я обязательно к ней зайду. А павлин – красавец, это да. Я сама обомлела, когда его в первый раз увидела.

Макс улыбнулся:

– Вот, значит, как!

Аврора пожала плечами и снова ступила на мозаичную дорожку.

– Идём, а то уже скоро вечер. Не хотелось бы, чтобы темнота застала нас врасплох.

Но именно это и произошло. Через полчаса совсем стемнело, и дальше идти было неудобно. К тому же они устали.

– Переночуем в Гостевом домике, – сказала Аврора.

– Да, хотел предложить то же самое, – кивнул Терций. – Вон он, недалеко.

– Чей он? – поинтересовался Макс.

– Да ничей. Общий. Он для гостей. Если ты прошёл длинный путь, устал или хочешь переночевать, домик примет тебя под свою крышу. И если ты будешь с ним вежлив и аккуратен, то в ответ гарантированно хорошо в нём отдохнёшь и выспишься.

– Поэтому сейчас мы пойдём именно туда, – кивнула Аврора.

Гостевой домик оказался простым, чем-то похожим на Аврорин, только с голубой крышей, небольшим и уютным, со светлыми занавесками на окнах и мягким ковром на полу. В общем, ничем особенным не примечательный домик, если бы не одно обстоятельство: уборка в нём происходила сама по себе. Если гости были чистоплотны, не шумели и старились не мусорить, то простыни менялись сами, посуда мылась сама, пол подметался сам и даже питьевая вода в графине появлялась сама по себе. Макс мечтал бы жить в таком домике, им с мамой приходилось делать всё это самим, но Аврора сказала, что жить в таких домиках вредно – можно очень быстро облениться.

Отдохнув, перекусив всё ещё тёплыми, словно только со сковороды, оладушками, они приняли душ и легли спать. Во сне Макс почти всё время пытался выплыть из глубины воды наверх, к свету и воздуху, и ему никак это не удавалось. Спал он беспокойно, несмотря на заверения Авроры и Терция, – видимо, волшебство домика действовало только на местных жителей.

Проснувшись, Макс обнаружил, что Аврора и Терций, отлично выспавшиеся, отдохнувшие и весёлые, пьют горячий шоколад.

– О! Доброе утро. Мы решили тебя не будить, – сказала Аврора.

– Выглядишь плоховато. Не выспался? – посочувствовал Терций.

Макс мотнул головой, отгоняя сонливость и остатки ночных кошмаров.

– Откуда горячий шоколад? – поинтересовался он. Голос прозвучал низко и хрипло.

– Был в гостевом шкафчике. Выпей, сразу взбодришься, – предложила Аврора. – И посмотри там, может, ещё что-то захочешь. Мы ели бананы.

Макс прошлёпал в ванную, почистил зубы, умылся и вернулся на кухню. Терций сидел на высоком табурете, болтал ногой и прихлёбывал из чашки шоколад. Аврора показала на нужный шкафчик, и Макс, порывшись в нём, тоже выбрал себе на завтрак спелый банан. Сочетание банана и шоколада всегда ему нравилось.

Поев, троица отправилась дальше. Едва они вышли за порог, раздался звонкий девчачий голос:

– Так и знала, что вы тут!

Изумруд помахала им рукой и подбежала ближе.

– Хочу с вами. Возьмите меня с собой! – с мольбой прижала она руки к груди, глядя на Аврору. – Я тоже хочу!

– Хочешь в гости к Сириусу? – усмехнулся Терций. – Неужели он тебя, бедняжку не приглашает?

– Дурак ты, Терций, – заявила Изумруд, ничуть не смутившись. – Ну что, можно? – снова обратилась она к Авроре.

– Почему бы и нет, – ответила та, улыбнувшись, потому что отказать было бы совсем невежливо, и они обе это знали.

– Ура! Ура-ура! – Изумруд явно обрадовалась. – Тогда идём!

– Ну вот, – проворчал Терций.

А Макс почему-то тоже обрадовался. Жизнерадостная Изумруд ему нравилась, да и смотреть на неё было приятно. Макс решил, когда вернётся домой, тоже будет носить всё одного цвета. Возможно, даже изумрудного.

Глава 9. Граф Сириус

– Так значит, граф, к которому мы идём, – брат Авроры, Сириус? – уточнил Макс.

Они прошли уже минут сорок, разбившись на дорожке на пары (Аврора и Терций, Изумруд и Макс), и дошли до высоченной зелёной живой изгороди, такой высокой, словно живущий за ней не хотел, чтобы его увидел хоть кто-нибудь. Даже крыши дома не было видно из-за этого кустистого плотного зелёного забора. Вокруг росли огромные кусты, но без цветков, просто строгие, тёмно-зелёные необъятные островки. Аврора с Терцием попросили Макса с Изумруд подождать и скрылись за кустами. Макс, воспользовавшись возможностью, тут же начал допрос Изумруд. Всё то время, что они шли, он держал в себе первый вопрос, почему-то не хотел задавать его при Авроре. Теперь, наконец, он смог его озвучить.

– Ага. Юный граф, прекрасный и величественный, – мечтательно протянула Изумруд. – Аврора у нас знатной крови, – сообщила она. – Графиня – её мать. Титул и трон мог быть её по наследству.

– То есть она принцесса? – ужаснулся Макс, не слишком разбирающийся в политических тонкостях, но понявший, что всё это время рядом с ним была не просто девчонка в шортах с кулинарным талантом.

– Боже упаси, – нахмурилась Изумруд. – Она была бы графиней. Если бы… – слева в кустах что-то зашуршало, и Изумруд замолкла, напряжённо всматриваясь в зелень.

– Если бы не отказалась от титула и права наследования, – проговорили кусты голосом Терция, а затем показался и он сам.

– Подслушивал! – ахнула Изумруд. – Вот негодяй!

– Решил проверить, можешь ли говорить о чём-нибудь, кроме своего любимого Сириуса, – невозмутимо ответил Терций, отряхивая прилипшие листья со своих песочно-бежевых штанов. – Но вот того, что ты начнёшь перемывать косточки Авроре в её отсутствие, не ожидал.

– Просто обрисовываю ситуацию, – пожала плечами Изумруд. – И, оказывается, ты тоже можешь говорить о чём-то, кроме своей любимой Чайницы.

– Отстань, – буркнул Терций, и Макс неожиданно рассмеялся. Нравились ему эти ребята.

– Чего ржёшь? – возмутился Терций.

– Кстати, насчёт ржать… – начала было Изумруд, но Терций остановил её взмахом руки.

– Аврора не любит это обсуждать. И то, что её здесь нет, не значит, что мы должны вываливать всё это на Макса.

– Да я не против, – вставил своё слово Макс. – Я ведь даже не знал, что она тоже графиня! Так бы и думал, что она простая девчонка. Почему вы раньше не сказали?

– Никакая она не графиня, – сказал Терций. – Я же сказал, что она отказалась от титула.

– Но почему?

– Захотела.

Терций не намерен был обсуждать эту тему, и Макс решил, что позже поподробнее расспросит Изумруд. Она была пословоохотливее.

– Так что она всё-таки простая девчонка. Но знатной крови, – не удержалась Изумруд. Очевидно, ей льстило знакомство с теоретической графиней.

– Болтушка, – сказал Терций, – угомонись уже. Сил нет.

– Да ну тебя. Старше нас с Авророй всего на год, а ведёшь себя, как ребёнок, – фыркнула Изумруд. – Чайнице должно быть за тебя стыдно. Вы с ней и с повелительницей ягод одного возраста, но из вас троих ты сущее дитя.

– Кто бы говорил, – усмехнулся Терций.

Макс задумался о повелительнице ягод и о подсчёте возрастов, но мысли его отвлекла Аврора, которая вернулась и поманила их за собой. Они направились за ней.

– Ну что, он примет нас? – спросил Макс.

– Кто? – удивилась Аврора.

– Ну как кто, граф, – сказал Макс.

– А! – Аврора слегка улыбнулась уголком губ. – Нет, Сириус пока ещё не настолько ографился. До аудиенций по предварительной записи дело пока не дошло.

– К счастью, – вставила Изумруд.

– Правда, не факт, что он будет рад нас видеть, – добавила Аврора. Объяснений не последовало.

– Может, надо было принести ему оладушек? – спросил Макс. Ему уже казалось, что это почти всепомогающее средство.

– О нет, – отмахнулась Аврора. – На него моя кулинария не действует.

– Зато подействует наше общество, – засмеялась Изумруд.

– Особенно твоё, – поддел её Терций.

– Конечно, – согласилась она. – Что бы вы без меня делали?

Переговариваясь, они дошли до двери в высокой живой изгороди. Аврора извлекла из кармана шортов ключ.

– О, так у тебя есть ключ! – обрадовалась Изумруд.

– Нет. Это запасной Сириуса. Просто я знаю, где он лежит, поэтому одолжила ненадолго.

– И где он лежит? – невинно спросила Изумруд.

– Где лежит, там нет, – улыбнулась Аврора. – Сириус убьёт меня, если кто-то узнает о его тайнике.

«Вот куда уходила Аврора, – догадался Макс. – Просто не хотела, чтобы мы видели, откуда она достаёт ключ».

– Ну и ладно, – пожала плечами Изумруд, и непонятно было, что именно это значит: то ли «не очень-то и хотелось», то ли «ну и пусть убивает».

Аврора открыла дверь, и взору Макса предстало большое светлое здание, двухэтажное, но не слишком высокое, более вытянутое вширь, чем вверх. Огромный участок травы между изгородью и зданием был тщательно выкошен и подстрижен. Выглядел он пустовато, не было ни цветов, ни садовых фигурок, ни фонтанов, ни водоёмов. Вообще никаких излишеств, ничего, указывающего на то, что в доме жил граф. Только фонарь у входа в дом имел претензию на украшение, но скорее служил чисто функциональным целям.

– Да уж, брутальное графское поместье, – сказала Изумруд, но голос её был очень радостным. – Жаль только, что он почти из него не выходит.

– Почему? – удивился Макс.

Изумруд покачала головой и ничего не ответила.

Макса не воодушевил ни участок графа, ни его дом. Он ожидал увидеть красивый дворец в пышном саду, но, похоже, графа вполне устраивало его нынешнее положение.

«Ладно, – решил Макс. – Может быть, внутри всё будет по-другому».

Они пошли ко входу. Дверь была закрыта, но не заперта. Внутри было тихо и прохладно. Лестница на второй этаж была мраморной, комнат внизу было много, но большинство из них были завешаны полиэтиленом, а внутри пусты, словно граф переехал в своё ремонтируемое поместье только на днях, и ещё не успел понять, что к чему.

Макс ожидал увидеть какого-нибудь красавца-богатыря (судя по восторгам Изумруд) в роскошных графских одеждах и увесистой короне (судя по всему остальному), который величественно спустится к ним по мраморным ступеням, но ожидания не оправдались.

Аврора указала на белую дверь, слегка приоткрытую и совершенно простую, шагнула к ней и бесцеремонно распахнула.

– Я занят, – бросил через плечо невзрачный парень, спиной почувствовав чьё-то присутствие.

Он сидел на ковре, скрестив ноги, и сосредоточенно собирал огромный серый рюкзак. Вещи были разложены вокруг него, он тщательно выбирал и взвешивал каждую из них. В рюкзак отправились бутылка воды, какой-то холщовый мешочек и спички. Парень чихнул.

«Это он? – подумал Макс. – Серьёзно?»

– Ты простудился? – взволнованно вырвалось у Изумруд, и она от неожиданности зажала рот рукой.

Поздно – граф Сириус повернулся к посетителям, скользнул по ним взглядом, вздохнул и встал.

– Чего вам?

Теперь, когда брат Авроры выпрямился во весь рост, Макс мог получше его рассмотреть. Безусловно, величественным графом он не выглядел, но и невзрачным его назвать было очень трудно. Лицо его было красивым, возможно, именно таким, какое должно быть у молодого графа, но на нём лежала едва уловимая печать усталости и разочарования. Глаза были серыми, но не такими серебряными, как у Авроры, а вот волосы вообще разительно отличались от сестринских – тёмные, почти чёрные, короткие и слегка взъерошенные. Видимо, в отца. Одет граф был в белую футболку с серой вязаной жилеткой и светло-серые джинсы с белыми кедами. И никаких корон.

– Собираешься? – шагнул вперёд Терций.

– Как видишь.

– Понятно. У нас дело есть… Мы…

– Ты у них гонец, что ли?

– А? – опешил Терций.

– Это кто? – кивнул Сириус на Макса. – Впрочем, неинтересно.

– Он не гонец, – выступила вперёд и Изумруд. – Давай я всё расскажу.

«Согласись, согласись», – мысленно твердила она.

– Валяй.

Сириус глянул на часы на руке и снова занялся рюкзаком.

– Мы знаем, что приближается День-без-тумана.

– Неужели? – Сириус повертел в руках какую-то банку и отправил её в рюкзак. – Опять проситься будете?

– Дело в том, что… – вмешался Терций.

– Дело в том, – перебила его Изумруд, – что начало сбываться давнее предсказание Чайницы.

– Которое? – посмотрел на неё Сириус. Кажется, даже с оттенком любопытства. Даже он уважал Чайницу.

– Про чужеземца и Пещеру Желаний. Она сказала, он может помочь. Его путь туда будет отличаться от всех остальных путей, потому что он чужеземец, и поэтому у него есть шансы на успех. Он может попасть туда.

– Неужели? – повторил Сириус, потеряв к Изумруд всякий интерес. Похоже, предсказания и пророчества его не так уж и интересовали.

– Да, и… И мы должны пойти! – воскликнула Изумруд, растеряв половину заготовленных слов, смотря, как Сириус бесстрастно застегивает собранный рюкзак. – Должны пойти все вместе!

– Куда? – ужаснулся Макс. Ему стало страшно, что он опять ничего не понимает, что они опять что-то не договаривают и решают его судьбу без его участия. – Что ещё за Пещера Желаний?

– Пещера Желаний – самое волшебное место, в которое каждый стремился попасть, но почти никто так и не достиг желаемого. Каждый год сотни и сотни людей со всех графств приезжают к Туманному карьеру, чтобы исполнить своё заветное желание, и сотни и сотни людей уезжают ни с чем, – как ни в чём не бывало пояснила Изумруд.

Макс понял, что начинает запутываться и что на свете слишком много вещей, которых он не знает.

– Так, – сказал он, – а можно поподробнее и с самого начала?

– Можно, – ответил Сириус, – только что тебе это даст? Тебе всё равно ничего не светит.

Макс опустил голову.

– Подожди, – вмешалась вдруг Аврора. – Посмотри на него! Посмотри внимательнее.

– Вы только гляньте, кто заговорил! – воскликнул Сириус. – Неужто сестрице надоело молчать? А мне вот не надоело.

– Давайте не будем ссориться, – тихо сказала Изумруд.

– Нам и не нужно, – повёл плечом Сириус. – И вы все это прекрасно знаете.

– Она имела в виду – ещё больше ссориться, – объяснил Терций. – И Аврора права: посмотри на него. На Макса.

Сириус нахмурился, но на Макса всё же посмотрел. Изучал его своими серыми глазами, словно рентгеном просвечивал, и Макс вдруг понял, что они с Авророй действительно похожи. Только в ней было какое-то волшебство, в ней серебрилась жизнь, искрился смех, а вот её брат выглядел усталым, равнодушным и чересчур серьёзным. Макс не хотел бы стать таким в свои шестнадцать лет, и не верил, что такой станет Аврора.

– И что? – Сириусу надоело рассматривать Макса. – Что в нём такого? Кроме недоумения на лице и полного непонимания происходящего?

Макс обиделся. Всё он понимал! Ну, почти.

– Он не отсюда, – сладко сказала Изумруд, страшно довольная тем, что может в кои-то веки поговорить с Сириусом и тот даже может ей что-то ответить. – Как сказала Чайница, он – чужеземец.

– Не местный? – уточнил Сириус.

– Нет же, – нетерпеливо воскликнула Аврора, – он вообще не отсюда! Из другого мира!

– Мира, где живут немые собаки, где совершенно нестабильный климат и грязный и холодный Океан, – подтвердил Терций.

– Именно он нужен нам, чтобы попасть в Пещеру, – закончила Изумруд. – И появился он здесь именно в это время тоже не просто так. Он – наш шанс.

– Да на что шанс-то? – не удержался Макс.

В ответ воцарилось молчание. Все смотрели на Сириуса как на самого старшего и знатного из них, а Сириус, задумавшись, снова смотрел на Макса.

– Обойдёмся без чужеземцев, – сказал он наконец. Потом поднял с пола рюкзак, надел его и направился к выходу.

– Подожди, – схватила его за руку Аврора, – подожди же!

– Не трогай меня, – отрезал Сириус, но Аврора руки брата не отпустила, и ему пришлось остановиться.

– Почему ты всегда отказываешься принимать чью-либо помощь? Так же не может продолжаться вечно, Сириус! Это как раз тот случай, когда нам всем надо объединиться ради достижения цели!

– Я своей цели достигну и так, – Сириус высвободил руку и шагнул к выходу. – И больше, пожалуйста, не обращайся ко мне.

И он вышел, хлопнув дверью.