Kitobni o'qish: «Старшая сестра его величества. Жизнь», sahifa 3

Глава 5

Елина пришла в себя от прикосновения мокрых детских ладоней к лицу.

– Елина, – скулил Фиодор, – Елина…

С его ладошек стекала вода… Вода! Здесь есть вода!

– Пить, – прошелестела еле слышно Елина. Она слизала с маленьких ручек всю влагу прямо с грязью, чувствуя, как песок скрипит на зубах. Но ей было все равно.

– Там, – Фиодор всхлипнул, – Елина, там…

Она открыла глаза, братишка стоял на четвереньках рядом с ней. Увидев, что сестра пришла в себя, он расплакался, размазывая грязь крошечными кулачками.

Откуда взялись силы, но до маленького ручья Елина доползла очень быстро. Вода медленно сочилась из земляного склона рядом с тем местом, где они выбрались наружу. И точно так же, как в пещере и скапливалась в небольшой ямке. Но там, в темноте, она оставалась чистой, а здесь вся ямка была покрыта противным зеленым налетом. Это не помешало измученной жаждой принцессе опустить лицо в лужу и напиться теплой, пахнущей тиной воды.

Она пила жадно, большими глотками, не обращая внимания на мелкий мусор, попадавший в рот вместе с водой. И только когда желудок заболел, растянувшись, подняла голову и мутным взглядом обвела округу.

– Фиодор, – позвала братишку, который ползал по полянке на четвереньках, – что с твоими ногами?

– Больно, – захныкал малыш. И снова стал просить, – отнеси меня к Неку…

– Нека больше нет, Фиодор, – Елина кое-как выпрямилась и села, привалившись к стволу дерева, росшего рядом с ручейком. – Неку убили плохие люди. И папу тоже. Мы с тобой остались одни, малыш.

– Плохие люди? – переспросил мальчишка и, испуганно оглянувшись, подполз к сестре и взобрался к ней на колени, – плохие люди убьют нас, Елина?

Тонкий голосок дрожал, а в глазах ребенка, который до вчерашнего дня не знал ни горя, ни бед, светился страх. А она вдруг поняла, не только ей пришлось пересилить себя и выложиться гораздо больше, чем она казалась себе способна еще несколько дней назад, но и Фиодору тоже. Он тоже, как и она, с достоинством выдержал испытания. Не плакал, не капризничал, молча сносил голод, жажду и боль, терзающую ноги.

– Нет, – улыбнулась она, – они нас не найдут малыш. Я тебе обещаю, что вытащу нас из этой передряги, что бы мне это ни стоило.

Им не выжить без помощи, Елина понимала это так отчетливо, как никогда. За ними никто не придет. Им никто не поможет. Возможно, верные соратники отца предали его, и бросили принца и принцессу умирать в лесах. Возможно, их убили заговорщики. А может быть, они ждут ее где-то в другом месте, а она просто сбилась с пути.

Если бы она могла связаться с советниками отца! Но для этого надо добраться до столицы. Но они помрут от голода и жажды раньше, чем выберутся из леса. И есть только один способ избежать страшной смерти.

Елина взглянула на солнце, которое почти достигло зенита. Скоро полдень. Ветер качал ветки над головой. Рядом тихо журчала вода, заполняя ямку, которую она опустошила. Стрекотали кузнечики. Травя мягко шелестела. Ей было страшно. То, что она собралась сделать было гораздо опаснее путешествия по подземным пещерам.

Королевский род хранил много тайн. Они передавалась из уст в уста от короля к наследнику, когда ему или ей исполнялось пятнадцать лет. Тогда Фиодор еще не родился, и поэтому отец, как и положено, передал Елине все семейные секреты. В том числе тайну Ритуала Призванной Души.

Их род совсем не спроста бессменно правит уже многие сотни лет. Он ведет свое начало еще со времен появления Древних Богов.

Давным-давно, когда еще не было ни королей, ни королевств, ни каких-либо государств, а люди жили племенами, пришли в мир Древние Боги. Было их трое: два брата и сестра. Именно они объединили дикие племена вокруг себя создав три первых государства. Старший брат Абрегор основал Абрегорское королевство, средний Грилор – Грилорское, а сестра Аддия – Аддийский султанат, в котором женщин почитали, как богинь.

С тех пор произошло очень многое: ушли Древние Боги, оставив править своих наследников, случались войны и природные катаклизмы, сотни раз менялись границы, а после Великой Битвы образовались Белые Пустоши. Их и сейчас избегают не только люди, но и звери. А в Аддийском султанате женщины из богинь превратились в имущество, принадлежащее мужчинам.

Люди уже забыли, что Древние Боги принесли в этот мир волшебство. Первые потомки Древних Богов были сильными магами, но с каждым поколением магия растворялась в крови простых людей. Постепенно волшба стала Королевским Даром. Так было до Великой Битвы, которая в тайных древних хрониках называлась Великой Битвой Последних Магов. Белые Пустоши появились там, где они погибли, защищая свои земли от смертельных ударов друг друга. Именно тогда в Аддийском султанате сменилась династия, и к власти впервые пришел мужчина.

Полтора века назад закончился и настоящий род Абрегоров. Последний король, в жилах которого текла кровь Древних Богов, погиб молодым, не успев оставить после себя наследника. Его супруга сумела выстоять и сохранить власть в руках династии, но ребенок тайно зачатый от другого уже не был истинным Абрегором

И сейчас искры магии остались только в крови единственных прямых потомков Древних Богов, в наследниках Грилорского королевского рода. Их не хватало даже на то, чтобы разжечь свечу, хотя первые потомки Древних Богов могли в одиночку спалить целый город. Потому знания о магических ритуалах были со временем забыты за ненадобностью. Почти все. С тех далеких времен у королевской династии осталось умение призывать души.

Суть ритуала была в том, что маг, попавший в затруднительное положение, призывал к себе душу недавно умершего человека, который обладал знаниями и навыками, способными помочь в решении проблемы. Призванная Душа становилась идеальным помощником, незримым, неслышимым для всех, кроме того, кто ее призвал. А когда надобность в ней отпадала, маг отправлял душу обратно…

Но, как водится, был в этом ритуале один нюанс, из-за которого его не использовали уже много поколений. Если маг оказывался слаб и не мог покорить призванную душу, то она запросто могла вытеснить самого мага и захватить его тело.

Последний раз ритуал использовал пра-прадед прадеда Елины. И он не справился. Призванная душа заняла его тело. И вместо того, чтобы обрести помощника, он обрек себя на погибель.

Но разве у Елины был выбор? Она не была глупой и знала достаточно много об управлении государством, экономике, политике и юриспруденции. Но все эти знания не могли помочь выжить в лесу и добраться до верных соратников погибшего короля.

А значит она должна рискнуть.

Подготовка к ритуалу не заняла много времени. Она усадила Фиодора под деревом у ручья и велела сидеть тихо. Не теряя мальчишку из вида, нашла небольшой более-менее плоский камень размером чуть больше суповой тарелки. Побольше подошел бы лучше, но у нее не хватило сил поднять его и донести до ручья.

Присев рядом с Фиодором на травку и макая палочку в грязь, нарисовала пентаграмму в виде шестиконечной звезды, заключенной в круг. Возле каждого луча тщательно вывела руны призыва и подчинения души. В центр поставила последнюю свечу, которая осталась после подземного путешествия.

Теперь осталось дождаться, когда солнце достигнет зенита. Ритуал следовало проводить либо в полдень, либо в полночь.

– Елина, что это? – Фиодор ткнул пальчиком в неровные кракозябры. Палочка – не перо, а грязь – не чернила, и руны получились не такие ровные, как на бумаге.

– Это специальные значки, – улыбнулась она, – которые помогут нам найти дорогу к друзьям.

– А там будет еда? – брат смотрел серьезно. И Елине опять показалось, что он понимает гораздо больше, чем должен. Он ведь впервые со вчерашнего утра заговорил о голоде.

– Да, малыш, – улыбнулась она. – конечно, там будет еда.

Он вздохнул:

– Я теперь буду слушаться Неку, – он запнулся и поправился, – тебя… и есть всю кашу.

Эти нехитрые слова резанули по сердцу острым ножом. Елина отвернулась и часто-часто заморгала, чтобы не расплакаться.

Она все делает правильно. Она справится и покорит вызванную душу. Ради Фиодора.

Ждали они недолго. Солнце встало в зените, и Елина зажгла свечу. Не жалея, процарапала ладонь острым краем рога с хлебным вином и капнула кровью на каждый луч пентаграммы.

Забормотала заклинание, стараясь четко представить себе душу, которая ей нужна…

Она должна знать, как вылечить Фиодору ноги. Она должна знать, как им выжить в лесу. Она должна знать, как им добраться до города. Она должна знать, как выжить в городе, если ей вдруг не к кому будет обратиться. Она должна знать, как им быть дальше. Она должна знать, как помочь ей вернуть на трон законного наследника – Фиодора.

И только, когда Фиодор станет королем, душа сможет уйти…

С каждым произнесенным словом Елина чувствовала, как силы утекают из ее физического тела. А ей еще нужно было сразиться с призванной душой. Елина мысленно усмехнулась: хорошо, что бой будет между душами. Испытания, выпавшие на ее долю, ослабили тело, но укрепили дух. И она была уверена в своей победе, как никогда раньше.

***

– Отец? Что случилось? – сын бывшего Третьего, а ныне Первого, советника с удивлением поднял взгляд на недовольного отца. Тот ворвался в походный шатер и, громко ругаясь, забегал по крошечному замкнутому пространству.

– Отец? – повторил молодой человек, приподнимаясь с кровати, на которой валялся, мучаясь от безделья.

– Ты точно видел, как принцесса ушла через второй тайный ход?

– Разумеется, – снова кивнул парень, – я сделал все, как ты говорил. Проследил за Елиной, потом снова прошелся по замковым коридорам стуча по стенам, чтобы она поторопилась, и выехал сюда, в лес, чтобы ее встретить…

– Но к утру девица так и не появилась?

– Нет, – пожал плечами сын, – возможно, она решила отдохнуть ночью… и идет медленнее, чем планировалось. Тем более она с пацаном.

– Или заблудилась и свалилась со скалы, – рявкнул Первый советник.

– Ты уверен?! – нахмурился молодой человек.

– Я уже ни в чем не уверен! – зарычал отец и плюхнувшись на кровать, схватился за голову, – воин сказал, что видел два трупа: ее и принца. Камеристка ушла одна. Значит это не могла быть она…

– А если он соврал? – осознав ситуацию, парень тоже недовольно нахмурился. Они положили на этот план слишком много сил, чтобы вот так просто смириться с провалом.

Первый советник невесело рассмеялся:

– Соврал?! На прямой вопрос? Потомку грилорской крови?

Сын цыкнул… Вера отца в древнюю магию иногда доводила его до бешенства. Королю соврать можно. Отец сам доказал это. Он ведь врал Эдоарду много лет, притворяясь верным другом. И при этом вел свою игру.

Если бы все пошло по плану! Проклятая девица! Где ее носит?! Не могла же она на самом деле просто сдохнуть в пещерах, испортив им многолетнюю игру?!

А ведь как хорошо все было задумано! Отец притворяется сторонником королевского племянника и следит за заговорщиками, сидя в первом ряду. Он даже подсказал, как лучше уничтожить Эдорада, чтобы обойтись малыми силами и остаться чистенькими.

Нападение на дворец было организовано в два этапа.

Сначала малочисленная группа фанатиков заговора, которую провели в замок заранее, напала на короля и убила его. Именно в этот момент принцесса должна была сбежать, а юный принц оказаться брошенным своим гувернером, которому очень хорошо заплатили за предательство, и погибнуть от рук нападавших.

Потом отец с горсткой верных людей, подняв дворцовую стражу, ударил в спину заговорщикам и уничтожил их всех до единого. За этим пришлось проследить особо, нельзя было, чтобы они попали в руки королевских дознавателей живыми.

Дальше пути заговорщиков во главе с племянником Эдоарда и интересы их семьи расходились в противоположные стороны.

Племянник мечтал сам сесть на трон, а отец хотел, чтобы он, Адрей, спас Елину, влюбил ее в себя и женился на принцессе. Жить ей, правда, пришлось бы недолго, только до родов.

Но все пошло не так – принцесса спасла брата и сбежала в подземелье с ним. А теперь и вовсе сдохла в пещерах! И как тут не злиться?!

– Я завтра пойду в пещеры и попробую ее найти…

– Даже не вздумай, – устало произнес отец, – эти пещеры не простые, там полно древней магии.

– Я не верю в этот бред! – воскликнул Адрей.

Но от идеи обследовать пещеры отказался. На всякий случай.

Глава 6

Елена Анатольевна проснулась не в духе. Кряхтя поднялась с продавленного диванчика. Ноги сегодня опухли больше обычного, в груди щемило, а дыхание сбилось, будто она пробежала стометровку на время. Кое-как доковыляла до большого в рост человека зеркала в коридоре. Всмотрелась в одутловатое лицо. Отеки скрыли привычные черты, превратив лицо в чужую маску.

Как быстро все изменилось. Всего полгода назад она была цветущей шестидесятилетней женщиной. Работающей пенсионеркой. Директором в сельской школе. Она и на пенсию не пошла, потому что некому заменить ее было. Крутилась, как белка в колесе, в РОНО за двадцать километров по бездорожью, как на работу каталась. Во всей области уже школы сельские закрыли – оптимизация, чтоб ее – а они держались.

Начальником РОНО работала девочка из ее первого выпуска. Помогала, нарушая предписания и инструкции, пока в область на повышение не ушла.

В апреле приехала она с новым начальником знакомиться. И, как гром среди ясного неба, он ее обрадовал. Мол, простите Елена Анатольевна, вы, конечно, учитель заслуженный, и в пример вас молодежи ставить можно, да только захирело село-то… уже который год недобор учеников. Не можем мы больше на такое нарушение глаза закрывать, потому придется школу закрыть. Детишек в город, в интернат определить.

Вот тогда ей в первый раз плохо и стало. Так сердце прихватило, что не помнила, как до деревни доехала. А оттуда ее обратно в город на скорой увезли. Инфаркт.

Только мало-мало оклемалась – второй… Когда увидела, как замок амбарный на школьную дверь вешают.

Школа эта Елене Анатольевне всем была. И муж, и ребенок. Всю свою жизнь ради школы она и жила. А теперь школу закрыли, ее на пенсию с почетом спровадили. Медаль вручили. Стаж-то у нее сорок лет и все на селе.

Когда после пединститута ее в деревню распределили, ох и ревела она! Как же так, лучшая студентка, отличница, комсомолка, спортсменка и просто красавица. А вместо того, чтоб в области оставить, ее в глухое село отправляют. А она деревню-то раньше только на картинках и видела. Папа – математик, мама – музыкант, а ее в деревню? Коровам хвосты крутить?

Выслушал тогда декан причитания ее, а потом и говорит, мол, мы честь тебе великую оказываем. Колхоз – миллионер. Новую школу в этом году только построили. И другой такой в области еще нет. Спортзал просторный со всем инвентарем, бассейн, раздевалки с душевыми, библиотека огромная и даже компьютер имеется. Их-то многие академики в глаза не видели, а тут школа. Директор там старый солдат, герой войны. Уже на пенсии давно, но работает еще. Вот и просил прислать ту, которая через год-два его заменить может. Где ты в городе такие перспективы найдешь?

А колхоз тебе жилье сразу предоставит, как молодому специалисту. Квартиру трехкомнатную со всеми удобствами в доме на два хозяина. Чтобы в городе такую заработать, придется лет двадцать пахать, как раб на галерах.

Уговорил в общем… Прошлась Елена Анатольевна по полупустым магазинам, купила себе три пары сапог резиновых. Разноцветных, красивых. Галоши купила, тоже три пары, с запасом. Обувь прямо на туфли мерила. Думала, мол, до школы дойду, чтобы ноги не пачкать, а в школе буду в туфлях ходить.

У соседа, сварщика, робу выпросила пятьдесят восьмого размера. Мол, чтоб в навозе коровьем не испачкаться в деревне, надену прямо поверх хорошей одежды и в школу. А там сниму, чтобы перед учениками прилично выглядеть.

Собралась, с родителями попрощалась, на автовокзал поехала. А там парень у автобусной стоянки ее ждет. И все деревенские с ним уважительно здороваются, на Елену Анатольевну с интересом поглядывают. Усадил он учительницу в свою машину, на заднее сиденье выводок детей запустил, и поехали они в деревню коровам хвосты крутить…

Пока ехали, разговорились. Парень-то оказалось в деревне этой вырос. Три года назад закончил сельхозинститут, на инженера выучился. В родную деревню вернулся. А народ возьми и выбери его председателем.

Слушала она о мечтах молодого председателя и ушам своим не верила. Школу эту колхоз на свои деньги построил. Оборудовал тоже сам. Теперь хотят огромный Дворец Пионеров строить. Чтоб лучше, чем в городе. А потом и на луна-парк замахнуться. Тогда она, наверное, в Демьяна и влюбилась. За мечты его с размахом, за пламя в глазах, за энтузиазм, которым он ее именно тогда, в машине, так зажег, что огонь этот сорок лет в ней горел не переставая. До самой весны этого года.

Сапоги, галоши и уж тем более роба ей и не пригодились. Деревня-то оказалась не хуже города. Асфальт везде, аллеи, клумбы. И квартиру ей, вправду, выделили. Трехкомнатную. С ванной, туалетом и горячей водой.

Год она учительницей поработала, два года завучем, а потом тридцать семь лет директором школы. Много за эти годы случилось. Страна вон даже распалась. И ни разу за все эти годы мысли не возникло в город вернуться.

Когда родители на пенсию вышли, она их к себе перевезла. Здесь, в деревне и похоронила. И сама когда-нибудь рядом ляжет. Потому что родина не там, где родился, а где сердцу хорошо. А она прикипела к деревне этой. Мгновенно прикипела. Из-за Демьяна.

Демьян же женат оказался. И ребенок у него уже был. Так и осталась Елена Анатольевна одна. И всю жизнь председателя любила. Первые лет десять в подушку выла, горькую долю бабью оплакивая. Так уж хотелось рядом с любимым быть. Пусть не навсегда, пусть хотя бы кусочек счастья у судьбы урвать. День, ночь, час, минутку… Но Демьян Анютку свою любил. Так любил, что деревенские головой качали, мол, негоже так бабу холить да лелеять. Она же на шею сядет. Но Анюта не такая оказалась. И Демьяну такой же любовью отвечала.

Если бы не это… Елена Анатольевна вздохнула. Она ведь Демьяна и сейчас любит. Хотя давно он из деревни уехал. В Москву. Депутатом. А она здесь до сих пор. Вместо него жизнь в деревне поддерживает, огнем делится… Делилась…

Как колхозы разогнали, так и захирело село. Не сразу, конечно. Потихоньку. От города далековато, почти сто километров. Работы другой, кроме как землю пахать – нет. Вот молодежь в город и потянулась. За хорошей жизнью.

Сначала Дворец пионеров закрылся, потом Дом культуры. Аллеи захирели, клумбы бурьяном заросли. А теперь вот школа. Последний оплот прежней жизни. Без школы-то деревня совсем пропадет. Теперь молодежь здесь ничем не удержишь.

Потух огонь в душе Елены Анатольевны. В тот самый миг, как о закрытие школы сообщили. Остался пепел один. Серый, безжизненный.

Стояла она, смотрела в зеркало и не себя, а кого-то чужого видела. Старого. Мертвого. А ведь она еще много могла бы сделать, если бы Бог ей еще один шанс дал. И так хочется, чтобы снова огонь в груди горел, чтобы цель в жизни была. Великая цель. А иначе зачем жить-то? Иначе и жить незачем.

Резкая боль сжала сердце, не давая вдохнуть. Елена Анатольевна вскинула руки, пытаясь разомкнуть холодные пальцы так не вовремя пришедшей смерти. Но силы были слишком неравные. Колени ослабли, ноги подкосились, и пожилая учительница кулем свались там, где стояла, у зеркала. И за мгновение до того, как свет вокруг померк, успела в глаза свои взглянуть в зеркальном отражении. И увидеть что-то такое… очень странное…

Будто бы звезда шестиконечная в круг вписана. А рядом дети. Девочка и мальчик. Маленький совсем. И помощь им нужна. Так нужна, что без нее погибнут они.

И вспыхнуло снова пламя в душе, из искры крошечной, что под слоем пепла тлела, разгорелось. Потянулась Елена Анатольевна к детям. Всем пылом своей души неугомонной. Изо всех сил потянулась. Спасти. Обогреть.

***

Врали предки Елины. Не воюют души между собой, силой меряясь. Нет. Две души, чужие друг другу, в одну сливаются. И новая душа получается. А там уж как повезет. Как у двух душ идеалы сойдутся, так и будет новая душа дороги жизни выбирать.

К любой цели несколькими путями дойти можно. Богатство можно самому заработать, а можно у других украсть. Слава может на века быть, а может мимолетной, на один день. Да и не только хорошее в память людскую накрепко впечатывается.

И если вдруг случается, что у души призвавшей и души призванной ценности в жизни разные, вот тогда человек с ума и сходит. Ибо в душе его такие битвы идут, что жить спокойно он не может. Мечется он. Мучается. Сам с собой спорит и путь свой выбрать не в силах.

А вот если души одну дорогу к цели видят, тогда по-другому все. Тогда новая душа в два раза сильнее становится. И ей любые преграды нипочем. Со всем справится, все преодолеет, чтобы цели поставленной достичь.

Вот так Я и получилась.

Я.

Елина и Елена Анатольевна.

Принцесса и пожилая учительница в одном лице.

И одну жизнь я до мельчайших подробностей помню, и вторую. Это я всю жизнь в одном мире в школе проработала. Это я в другом мире принцессой была. Одновременно.

Это я от заговорщиков по пещерам бежала, голодом и жаждой мучилась. От обезвоживания на полянке лесной умирала.

Это я со слезами на глазах и болью в сердце смотрела, как из школы моей парты ученические вывозят, чтоб в интернат в городе отвезти. Компьютеры… доски интерактивные… Демьян-то никогда не забывал нас, помогал…

Это у меня от воспоминаний о нем сердце от любви сжималось. От глаз его черных, от взглядов пылких, от сладкого, как халва голоса султана Аддийского.

Это я душу чужую в помощь призвала.

Это я на зов откликнулась.

Но не была я ни принцессой Елиной, ни учительницей Еленой Анатольевной.

Я была я. Другая.

И осознала я себя лежащей на поляне. Прямо на траве. У камня с пентаграммой. Под небом голубым с облаками белыми, кучерявыми, над которыми широкими росчерками кисти перистые нарисованы. И сразу поняла, скоро будет дождь.

Надо нам с Фиодором укрытие найти. И поесть чего-нибудь. Сейчас половина червеня прошло, а в середине июня уже в лесу от голода не умрешь. Съедобных растений полным-полно: сныть, гравилат, крапива, лопух, дудник лесной, подорожник – и это только то, что я прямо здесь, вокруг себя, вижу. Елена Анатольевна-то травы неплохо знала.

Где-то недалеко возле горы, из которой мы вышли речка есть. Небольшая. В памяти Елины карта осталась. Давным-давно, в детстве, отец показывал, что выход из пещеры аккурат возле той речки должен быть. А значит заблудилась Елина в коридорах каменных. Повезло, что вообще выйти сумела.

Была бы речка рядом, я бы и рыбу поймала. И раков. Но ведь до нее и дойти можно. На одной травяной диете до столицы добраться тяжело будет. Огниво у меня есть, с голоду не умрем.

Но сначала нам надо умыться, а то мы с Фиодором оба, как чушки, грязные. И ноги мальчишке обработать. Как хорошо, что Елина хлебное вино не вылила. Пригодилось для дезинфекции. А потом подорожник приложить и, раз у ребенка обуви нет, обертки сделать. Это что-то вроде портянок, в деревне многие дома в них ходили, вместо тапок. Все равно Фиодор сам теперь идти не сможет, придется на закорках нести.

Все эти мысли промелькнули в моей голове в один миг. Сразу после того, как я открыла глаза. Стоило только облака увидеть.

Я осторожно приподнялась на локте и огляделась. Фиодор сидел рядом и смотрел на меня с настороженностью маленького зверька. Как будто бы увидел, что я не его сестра… или не совсем его сестра.

Первый же вопрос мальчишки подтвердил мои догадки. Глядя на меня в упор, он испуганно спросил:

– Елина?