Женька задумалась над словами отца. Еще пару месяцев назад она мечтала услышать от него эти слова, и была уверена, что сразу же с радостью согласится. Но сейчас она с трудом подбирала нужные слова.

– Пап… тётя Нина не хочет меня здесь. Она и со своими детьми устаёт, а еще меня… Да и знаешь, там у меня дом. Бабушка и дед, Ляля с дядей Вадимом, подружки, одноклассники… Лапка там как без меня, ведь тётя Нина собаку точно в квартиру не пустит, как наша мама пустила… Нет, пап, я здесь всем чужая. Да и тебе не до меня, ты на работе всё время.

Сергей задумчиво молчал, выслушав слова дочери. Его до самого сердца пронизала боль, за дочку, за него самого, и даже за Лапку. Всё было светло и бесхитростно в душе Женьки, от сердца шли её слова, и ни капли злости не было в её голосе. Ни злости, ни обиды на него, на Нину, на её детей.

Горячей волной накатило на него осознание – что он сам делает здесь? К чему идёт, куда стремится, и главное – для чего…. Много мыслей роилось в голове Сергея, но только не мог он вылить их всех на свою, еще, по сути, такую малышку дочь.

Они гуляли по городу до самой темноты, разговаривали, вспоминали Людмилу, Сергей рассказывал дочери смешные моменты их жизни, из тех лет, когда Женька была еще маленькой.

– А еще однажды мы с мамой не уследили, и ты наелась супа из Лапкиной миски!

– Нет, я не могла, – хохотала Женька, – Это же собачья еда!

– Да за обе щёки уписывала, еще как! И довольно улыбалась!

Домой они вернулись довольные, отдохнувшие и будто отхлебнувшие от жизни живительный глоток. Сергей купил большой кулёк шоколадных конфет для всех домашних, храня в сердце образ жены и думая: «Пусть это будет за помин их души, моей Людочки и сына».

Женька зашла в комнату к ребятам, ожидая обычного нахмуренного взгляда Сашки, и вида Ксюши, что она в упор не замечает Женю.

Но Саша читал какую-то книжку и небрежно бросил Женьке: «Привет!», а Ксюша что-то мастерила за столом.

Женя переоделась в домашнее и с удивлением обнаружила, что в её корзиночке с заколками, которую ей совсем недавно купил отец, лежат еще и все те, которые она отдала когда-то Оксане, чтобы погасить ссору.

– Ксюш, а ты зачем мне заколки вернула? Я тебе их отдала насовсем, да и папа мне новые купил уже.

– Ну…. Извини нас за тот случай, – выпалила вдруг Оксана и густо покраснев, отвернулась к окну.

В комнате повисла неловкая тишина, Саша еще сильнее уткнулся в книгу и делал вид, что увлечён чтением. Женя взяла из корзинки несколько заколок и отдала Ксюше:

– Возьми, пожалуйста. Я скоро уеду домой и хочу, чтобы они остались у тебя на память обо мне. Хорошо?

– Хорошо, спасибо, – Ксюша взяла заколки и взглянула на Женю, – Наташа звонила, спрашивала, выйдем ли мы с тобой завтра во двор гулять. И еще Аня, её подруга, тоже с нами хочет теперь играть, только у неё куколка не получается, может, подарим ей одну из тех, что ты для меня сделала?

Значительно потеплело в комнате у детей, даже Саша поглядывал на то, что там девчонки мастерят за столом. А вот за стенкой, в другой комнате, была совершенно другая атмосфера.

– Ну что ты такой смурной? Хватит уже горевать, всё в прошлом. Надо дальше жить, у нас ведь дети! – говорила Нина задумчиво уставившемуся в экран телевизора Сергею.

Сергей ничего не ответил, в его голове всё звенели Женькины слова. Работа работой, и вот эти все взрослые дела и заботы… а его дочка справилась с горем от потери матери, к сожалению, без его помощи. Ему было некогда – то он топил себя в вине, а то вообще придумал уехать.

Сейчас это решение не только не казалось ему правильным, а вообще даже наоборот – казалось удивительной глупостью! Как только в голову такое может прийти! Сергей украдкой посмотрел на Нину. Что же он испытывает к этой женщине? Он и сам никак не мог понять… ведь Нина была полной противоположностью Людмиле – жесткая, резкая и скрытная.

Они почти никогда не разговаривали о прошлом, да и о будущем тоже, просто жили сегодняшним днём. Сергей закрыл глаза и подумал, что ему нужно принимать решение. Вообще-то он уже знал его. Скоро они поедут с Женькой домой – ему нужно отвезти дочь домой к началу учебного года.

И вот тогда, по приезде, он сходит на родной завод и узнает, примут ли его обратно, хотя бы на ту же должность, на которой он работал раньше. Сергей опасался остаться вовсе без работы, поэтому не решался вот так сразу увольняться здесь.

Уже сквозь сон он подумал, что даже если его не возьмут обратно на свой завод дома, и он будет вынужден пока оставаться в Волгограде, то от Нины он съедет. Не получается пока у них, по крайней мере вместе жить, в её квартире. И им стоит поговорить об этом обстоятельно и наедине.

Глава 23.

Откладывать разговор в долгий ящик Сергей не стал, и когда утром дети убежали гулять на улицу, позвал Нину поговорить. Начало было сбивчивым и сумбурным, он боялся обидеть женщину, проявившую заботу к нему и его дочери, но и обманывать, притворяться и изображать счастливые чувства он считал невозможным для себя.

Закончив, он ожидал от Нины злости, слёз или чего-то подобного, но она молча смотрела на него, а после спокойно сказала:

– Я тебя понимаю, тебе после смерти жены сложно начать новые отношения. Мне после развода с мужем, когда он уехал, вообще на белый свет тошно было смотреть. Но, Серёж, ты пойми – надо жить дальше! Прошлое оставить в прошлом, оно уже не вернётся. Я предлагаю тебе не спешить. Поезжай домой, поговори с бывшими тестем и тёщей, что вы решите насчет твоей дочки. Если хочешь, забирай документы в школе и привози Женю сюда, устроим в школу, пусть с нами живет. Хочешь, я сама с ней поговорю, расскажу, какие есть кружки и секции в местных школах, она сможет их посещать, не то, что в деревне у бабушки. Для того чтобы у вас обоих с Женей зажила рана, нанесённая смертью твоей жены, нужно время.

Сергей молчал и смотрел в окно. Да, в чем-то Нина была права, но только не мог представить Сергей, что она и её дети станут его семьёй, тем более что отношения у Нины с его дочкой не сложились. И тёща с тестем не были для него бывшими, и уже никогда ими не станут… Там его семья, его дом, его родина…

Нина отвернулась к окну, на глазах её Сергей заметил слёзы. И подумал, что ему в любом случае придется возвращаться сюда, хотя бы для того, чтобы уволиться, если в родном городе он найдет работу. Поэтому он решил не продолжать сейчас этот тяжёлый для обоих разговор.

– Ладно, давай пока это оставим, после обсудим. Собирайся, пойдем в магазин сходим за продуктами.

Нина кивнула, и вскоре уже и виду не подавала о том, что услышала от Сергея недавно о возможном скором расставании.

Женька уже считала дни до отъезда, скоро они с отцом сядут в вагон, и застучат по рельсам колёса, унося её домой. Она задумалась над тем, что же ей привезти бабушке и деду в подарок, и Маше, и Ляле с дядей Вадимом.

Сергей был сегодня на смене, и Женя решила, что после посоветуется с отцом по этому поводу. Она уже думала про то, как будет собирать свою дорожную сумку, вспомнила, что её новая подруга Наташа подарила ей на днях новую книжку, фантастику. Вот её Женька и будет читать в поезде. А с Наташей они обменялись почтовыми адресами и обещали друг другу писать письма почаще. Жене очень понравилась эта начитанная и добродушная девочка, с ней было намного интереснее, чем с непредсказуемой и замкнутой Ксюшей.

– Женечка, ты дома? – в комнату заглянула улыбающаяся Нина, – А Ксюшка где?

– Она гуляет, и Саша тоже. А я домой пришла, там на улице очень жарко, можно, я посижу немного дома?

– Девочка моя, что же ты спрашиваешь, конечно, можно, – Нина присела рядом с девочкой, – Я сама сегодня с утра думала на дачу поехать, урожай-то надо убирать, но уж очень день сегодня жаркий. Пойдем, наведем газировки в сифон, похолоднее!

Нина увлекла удивлённую Женьку за собой в кухню. Девочка с удивлением смотрела на приветливую Нину, она с самого приезда Женьки так много и так ласково с ней не говорила.

– Тебе сироп вишнёвый или малиновый навести?

– Вишнёвый, – ответила девочка, – Давайте, я сбегаю на улицу, Ксюшу позову, она там на площадке с девочками. И Сашу может быть, увижу, тоже газировки попьют.

– Постой, сейчас сделаем, и сходишь. Достань мне, пожалуйста, там вон сифон на окне. Жень, я тебя спросить хочу вот о чём… Ты же хочешь, чтобы твой папа был счастлив? Я вижу, у вас такие близкие с ним отношения…

– Да, конечно хочу, – немного испуганно, что она что-то сделала не так, ответила Женька.

– Я это сразу поняла, как тебя увидела – что ты очень добрая девочка и любишь своего папу. Так вот, я вижу, что он тоже очень переживает за тебя. И ему беспокойно, что ты там живешь, у бабушки с дедом, а не с ним. И я хочу тебя попросить, если ты действительно любишь своего папу, согласись переехать жить к нам в Волгоград. С Ксюшей и Сашей вы уже подружились, мне будешь как дочка, помощница. Ведь мы же неплохо поладили, а, Жень? Школа у нас очень хорошая, бассейн недалеко, можно на секцию плаванья будет ходить. Разве у вас в деревне есть такие условия? Да и бабушка с дедушкой у тебя ведь уже не молодые, тяжело им с тобой, в таком возрасте хочется отдыхать, а не с детьми возиться.

Женька слушала тётю Нину и не знала, что ей ответить. Она уже давно была уверена в том, что ни при каких обстоятельствах не останется здесь. Как и была уверена в том, что этой самой тёте Нине она в тягость, и та не дождется, когда же Женька, наконец, уедет.

Но теперь, после этих слов, Женька задумалась. А в самом деле, что если папа и вправду счастлив здесь, с тётей Ниной, и только она, Женька, которая не хочет переезжать в Волгоград, является причиной того, что отец в последние дни стал таким грустным и молчаливым…

Глава 24.

– Ты же сказал, что на неделю только уедешь, – выговаривала Нина Сергею, когда узнала, что ему дали целых три недели отпуска и он собирается поехать домой на всё это время.

– В кадрах сказали, что я уже год отработал, пора в отпуск, – Сергей немного удивился такой реакции.

Они сидели в кухне, на завтра у Сергея и Жени были куплены билеты и уже собраны почти все вещи в дорогу. Женька и Ксюша ушли в гости к Наташе, которая так горевала по поводу отъезда новой подруги, так ей полюбившейся.

– Нина, послушай. Я думаю, не сложилось у нас с тобой… Вещи свои оставшиеся я сегодня перевезу в гараж к Ивану, договорился с ним. А когда вернусь, сниму жильё. Прости меня, если я чем-то тебя обидел, но врать я не умею – сказал, как есть.

Нина молчала, казалось, она даже и не удивлена такому повороту событий.

– Зачем вещи-то в гараж, пусть у нас лежат, не мешают. Или ты боишься, что пропадёт что-то?

– Нет, не боюсь, да и если тебе что-то нужно – можешь взять, – парировал Сергей выпад женщины.

– Серёж, я не хотела, извини. Скажи, что не так? Почему ты говоришь, что у нас не сложилось? Ведь всё хорошо было – живем, детей растим, работаем, сад обиходили…. Я вот с Женей поговорила, она согласна сюда переехать, так обрадовалась, что здесь на плавание можно ходить, на секцию. Да и подруг себе уже завела.

Сергей не знал, что ответить Нине, потому что просто интуитивно чувствовал что-то, какую-то непреодолимую преграду, которая стояла между ним и Ниной. Он молча смотрел в окно и не знал, что еще сказать женщине.

– Ну что ж, насильно мил не будешь, в народе говорят… Вещи в гараж к Ивану можешь не увозить, приедешь да и заберешь спокойно. Ну, как сам хочешь делай, конечно. Если нужно, я могу с тёткой Розой переговорить – пустит тебя обратно в дом. Заживешь как прежде, до встречи со мной…

– Нет, не нужно с Розой Игнатьевной договариваться, спасибо, – Сергей хотел было сказать, что уже договорился о жилье в другом месте, но почему-то промолчал.

Он всё же надеялся, что в родном городе для него найдётся работа, и вернуться в Волгоград ему придётся только для того, чтобы уволиться с завода. Но говорить об этом с категоричной Ниной ему не хотелось.

– Я тебе благодарна за сад, сама я бы не могла его в приличное состояние привести. Зимой буду с тобой заготовками делиться, ты иногда заходи…если соскучишься. Эх, Серёжа…что же я детям скажу… и к Жене твоей я уже прикипела, хорошая девчонка…. А ты вон как решил…

– Не умею я врать и притворяться, потому и сказал, как думаю.

– Ладно, будет, как будет. Давай собираться, скоро на вокзал ехать. Сейчас Сашу за девчонками пошлю.

Что Сергею нравилось в Нине, так это то, что она не устраивала сцен, просто продолжала жить дальше.

На перроне, провожая Сергея и Женю, Нина вдруг расплакалась и всё обнимала девочку:

– Женечка, ты береги себя. Пиши нам, адрес ты знаешь! Не забывай нас, деточка. И Елене Николаевне передай от нас привет.

Женьке было неловко и даже немного стыдно за то, что ей хотелось поскорее сесть в вагон, и чтобы всё это прощание поскорее закончилось.

Наконец её желание сбылось, перрон поплыл за окном, оставались на нём люди, с которыми она провела почти половину лета, но так и не ставшие ей по-настоящему близкими. Посмотрев на отца, Женя увидела, что и он смотрит на неё с улыбкой:

– Ну что, Женька, вот и поехали мы домой! Располагайся!

Дорога пролетела очень быстро. Женька пыталась читать подаренную Наташей книжку, но почему-то всё время засыпала, как только начинала читать первые строчки. Спаслось ей так хорошо и сладко, и она подумала, что почему-то не высыпалась у тёти Нины. Видимо, привыкнув у бабушки и деда спать в своей комнате, она никак не могла спокойно засыпать в одной комнате с Сашей и Оксаной.

Теперь же они ехали в купе почти вдвоём, на соседних полках ехали мужчина и мальчик, но их остальная семья занимала соседнее купе, поэтому они почти всё время находились там. И Женьке было так спокойно и хорошо засыпать под стук колёс, наговорившись с отцом обо всём на свете до поздней ночи.

Сергей пока не говорил дочке, что собирается возвращаться насовсем в родной город, чтобы зря не обнадёживать девочку. Он опасался, что на завод его не примут, а другой работы он найти не сможет… Однако всё, что беспокоило его, он оставлял глубоко в себе – всё же у него отпуск, целых три недели!

– Жень, а тётя Нина сказала мне, что ты хочешь в Волгоград переехать, – осторожно спросил он дочку за чаем, – Вы с ней так хорошо подружились в последние дни?

– Тётя Нина тебе так сказала? Странно, я ей ничего такого не говорила. Она вообще когда говорит, слушает только себя. Я бы очень хотела, чтобы мы с тобой вместе были… но, пап, ты не сердись… Но к тёте Нине и её детям жить я не поеду, не нужна я там. Ты не переживай, если ты любишь тётю Нину, поезжай после отпуска обратно, будешь в отпуск к нам с бабушкой и дедом приезжать. А я у них останусь, им же тоже кто-то должен помогать. У них тоже сад, не только у тёти Нины!

Женька вдруг поняла, что даже рассердилась. На что или на кого, еще не поняла, но злость заполнила её. И она рассказал всё, что сказала ей Нина при последнем их разговоре.

Глава 25.

Женька сидела на крылечке рядом с Барсиком, и так же, как и кот, жмурилась на тёплое августовское солнышко. За домом, в саду, слышался смех отца и дяди Вадима, и густой бас дедушки – мужчины перекрывали крышу бани.

Бабушка и Ляля лепили в кухне пельмени, Лапка нетерпеливо заглядывала в дом через открытую дверь в ожидании косточки, а хитрый Барсик уже получил кусочек фарша и теперь с кошачьей ухмылочкой поглядывал на собаку.

Оказавшись дома, Женька поняла, что больше она никуда не поедет. Ну, если только в город к Ляле погостить. Она слышала, как отец говорил дедушке сразу после приезда, что пойдет на завод, узнать, как там обстоят дела с работой, и в душе девочки теплилась надежда, что отец останется дома и не поедет обратно в Волгоград. И не будет в её жизни больше никакой тёти Нины…

– Женька, привет! – закричала из-за калитки Маша, – Я приехала, пошли гулять!

Маша с родителями ездила на утреннем автобусе в город, чтобы купить форму и другие принадлежности к школе, и Женька с нетерпением ждала подругу.

– Бабушка, я на речку пошла с Машей! – крикнула Женька внутрь дома

– Хорошо, только на старый мост не ходите, того и гляди обвалится, – ответила бабушка, – А в два часа домой, обедать!

Маша и Женька уже неслись по тропке вниз с пригорка к блестящей вдалеке ниточке реки. Там у них было заветное местечко – старая, разросшаяся корнями ива простирала свои толстые ветви над самой водой, и вот там, в уютном шатре листьев, похожих на крылышки стрекозы, и любили сидеть подружки.

– Ох, у меня ноги гудят от этого города, – пожаловалась Маша, снимая свои старенькие сандалии и опуская ноги в прохладную воду реки, – Мы столько ходили с мамой! О, я не представляю вообще, как люди в городах живут – шум, гам, автобусы гудят и всё бегом, бегом! Вот, я тебе значок купила в подарок, держи!

Маша болтала в воде босыми ногами, на щеках её играли задорные ямочки. Женька взяла из рук подруги значок – листочек с божьей коровкой.

– Ох, Маш, какая красота, спасибо! А в городе жить… есть тоже свои плюсы – в кино можно ходить, и киоски с мороженым, и автоматы с газировкой. А еще, магазины книжные! Ты знаешь, мы с папой в Волгограде были в книжном – он трёхэтажный! Там чего только нет….

– Это ты там наклейки покупала, которые мне привезла? Эх, я бы хотела такой магазин посмотреть. Папа сказал, что мы на осенние каникулы поедем в Москву, вот там, наверное, есть такие магазины, вот и посмотрю. Жень… а что, ты с отцом поедешь или здесь останешься?

Маша смотрела на подругу немного испуганно, ей было страшно услышать, что Женька уедет насовсем в этот далёкий Волгоград…

– Нет, не поеду. Здесь буду учиться, я уже и папе, и бабушке сказала. Форму уже купили позавчера, а сегодня еще Ляля привезла мне такие красивые банты, на астры похожи, я тебе дам один!

– А папа твой что, уедет? – Маша чуть раскраснелась от радости, что лучшая её подруга останется с нею.

– Ехать то ему точно надо – он же нам на работе числится. Я прошу у него потом, ходил он на завод и что там сказали. Сразу хотела спросить, как услышала, что он с дедом разговаривает, но подумала – папа в отпуск приехал, пусть от всего отдыхает. А там видно будет.

Вечером, когда все домашние, расслабленные после бани сидели за столом и пили чай, разговаривая о своих «взрослых» делах, Женька негромко спросила отца:

– Пап, а ты на завод к нам ходил? Я слышала, ты дедушке говорил…

– Ничего от тебя, лиса, не скроешь, – усмехнулся Сергей, – Ходил, Женька. К Захару Борисовичу ходил, разговаривал, и в свой цех заглядывал…

Женька пыталась по глазам отца понять, что же сказали ему на заводе что ждёт их впереди. Глаза отца были тёплыми, живыми и весёлыми, такими, как бывали до смерти Женькиной матери. И она уже давно не видела их такими.

– И что же Ледовский тебе сказал? – спросила Ляля, услышавшая их разговор, – Можно ведь и в городе работу найти, не обязательно только завод.

– Ледовский сказал – приходи в любое время, возьмем, – ответил Сергей и обнял взвизгнувшую от радости Женьку, – Сейчас вот поеду, уволюсь, заберу документы и назад, домой.

– И правильно, сынок! – подхватила Меланья Фёдоровна, – Что по чужим людям мотаться, когда у тебя дом есть!

Дом! Сергей и сам только здесь и сейчас ощутил, что оживает. Что всё он сейчас делает правильно, и украдкой посмотрел на фотографию жены, стоявшую на комоде, которая смотрела на него с лёгкой улыбкой, будто одобряя и поддерживая его.

Все заговорили, перебивая друг друга, стали обсуждать, что и как лучше делать, и только Женька молча улыбалась, поглаживая спящего на стуле Барсика.

Глава 26.

Так быстро закончился отпуск у Сергея, а ему уже начало казаться, будто и не было в его жизни никакого Волгограда, будто и не уезжал он никуда…

Будто так было всегда – пилили они дрова с дедом Николаем, кололи их в два колуна, и правили новое крыльцо у бани, хозяевали в саду, убирая его под зиму…

– Ты не переживай, сынок, пока устроишься здесь мы тебе поможем, – говорил Сергею тесть, – Всё верно ты решил, вместе всем, семьёй, всяко легче. Только вот, как же Нина твоя…

– Не сложилось у нас с Ниной. Не могу я ей дать того, что ей нужно, да и она нас с Женькой не смогла принять. Зря вообще с самого начала это я начал, не время этому еще, да и надо ли… Мы с Ниной уже поговорили до отъезда, вещи свои я у товарища оставил. Сейчас приеду, уволюсь с завода, вещи заберу свои и обратно. Зря я вас тогда не послушал, поехал! Как будто морок какой нашёл на меня! Один я у Женьки остался, другого отца у неё не будет, моя это ответственность, не только ваша. Приеду, устроюсь на завод обратно, Ледовский сказал, с жильём поможет со временем.

– Мы ведь тебя не гоним, что ты! Живите у нас, у Жени школа здесь, друзья, да и ты нам родной. До завода автобус рабочий ходит, да и привычно для тебя всё там. Заживём, всё наладится. А уж Женька как рада будет. Ты уж не серчай, сынок, а это не дело, что при живом отце девчонка словно сирота растёт… Меланья вот в школу ходила, почему это нас в «неблагополучные» семьи записали.

Сергей и сам себя чувствовал, будто гора с плеч свалилась. Ему давно следовало принять это решение, только всё что-то не позволяло это сделать. И перед Ниной он чувствовал какую-то неловкость, будто что-то должен остался… Хотя расстались они даже приветливо, будто давние друзья.

Сергей постарался объяснить Саше и Оксане, что обстоятельства сложились так, и ему нужно уехать домой.

– Ребята, я рад, что познакомился с вами и подружился, – сказал Сергей перед их с Женькой отъездом, – Если захотите, вы можете писать нам с Женей письма.

Нина смотрела на всё это спокойно, приветливо попрощалась с отбывающими гостями, заботливо собрала им продукты в дорогу… И Сергей подумал, что возможно он сделал поспешные выводы о Нине, подумав, что она жестока и бездушна. Но это не поменяло его решения, что жить семьёй у них не получилось, возможно, потому что они с Ниной оба поспешили с этим. Но Сергей-то знал как никто, что исправить можно всё, кроме смерти. Именно поэтому он не стал тянуть с решением переехать.

Уже всё чаще видела Женька, как кружит река в своих водоворотах срываемые с ветвей ветром чуть пожелтевшие ивовые листочки. Скоро осень, школа и они с Машей, сидя на ветках своей любимой ивы, уже обсуждали и новенькие портфели, и продающиеся в небольшом книжном магазинчике открытки и календарики, которые бы так хотелось купить…

– Завтра утром поедем с дедушкой папу провожать на вокзал. Я в городе еще посмотреть могу такие маленькие открыточки в нашу коллекцию.

– Уже завтра папа твой уезжает? Кажется, что так быстро… – Маша сочувствующе посмотрела на подругу.

А Женьке было и не грустно, она знала, что отец уже взял обратный билет и через неделю вернётся обратно! И заживут они дружной семьёй, и Женька даже будет рада, если в их жизни появится кто-то еще – если отец встретит женщину, и Женька постарается подружиться с ней… если конечно она не будет такой, как тётя Нина.

Но всё равно, стоя на перроне перед поездом и обнимая отца, Женькина душа заходилась от ледяного страха разлуки. Не хотелось разжимать руки и открывать глаза, хотелось так и стоять, ощущая тепло отцовских объятий.

– Женька, не думай плакать! Всего-навсего пара недель, и снова будем вместе! Заживем счастливо, верь мне, Женёк!

И Женька верила, всем своим маленьким, открытым всему миру сердечком! А кому же еще верить, если не папе! Застучали колёса, отец улыбался и махал рукой оставшимся на перроне Женьке и деду Николаю. Завертелись листья, подхваченные горячим воздушным потоком от паровоза, исчезал за поворотом состав…

– Ну что, давай-ка теперь по бабушкиным поручениям пойдём, что она нам там в городе сделать наказала! До обратного рейса нам надо успеть, а ты еще хотела в книжный, – дед не дал Женьке загрустить и увлёк к выходу в город.

А Женька и сама не думала долго грустить! Ведь расстались они с папой совсем ненадолго, и время пролетит быстро, и уже скоро они с дедушкой снова окажутся на этом перроне, только будут ждать прибытие и радость встречи!

А сегодня у них с дедушкой еще много приятных дел! На днях Женя вместе с Лялей вытащили из зайца спрятанные там пять рублей, порадовались, что они не пригодились, хотя Женька не призналась тёте, сколько раз она хотела воспользоваться ими…. Но это был её, Женькин, триумф! Она не спряталась от проблем, а преодолела их, как и учили её бабушка и дед. Зато теперь у неё была законная награда – те самые пять рублей подаренные Лялей, и Женька намеревалась купить себе новые книжки и несколько открыток.