Kitobni o'qish: «Недоброе солнце», sahifa 21
– И что это ты удумал? Не хватало мне еще тебя с того света вытаскивать на старости лет. Где твой медик?
– Сумудин с Селеной, – утомленно ответил. Винар в чем-то прав, вернуть оджи из наркоза родному доктору было бы проще. Зная на память каждое нервное окончание моего тела, друг бы справился легче и уверенней, чем опытный, но не привязанный ко мне Винар. Хотя до настоящей старости ему еще жить и жить.
– Приоритеты, мальчик, – старший доктор хмурился, подключая к моей голове необходимую аппаратуру.
– Приоритеты, Винар. Селена беременна, – чуть слышно выдохнул, погружаясь в сон.
– Пресветлые звезды…
Глава 34
Приходить в сознание было тяжело. Муть перед глазами никак не исчезала, в голове шумело. Вся верхняя часть тела казалась свинцово-тяжелой и неподъемной совершенно. Нижних конечностей не чувствовал. В пояснице что-то изрядно давило на позвоночник, вызывая ужасный дискомфорт. Проморгавшись, наконец, разглядел узор на полу операционной. На затылке лежала тяжелая ладонь с длинными пальцами.
– Очнулся? Нарин? – Винар чуть пошевелил ладонью, привлекая внимание.
Несмотря на отсутствие дыхательной трубки, горло пересохло. Пришлось откашляться, вызывая хоть каплю слюны.
– Условно говоря. Сколько я тут валяюсь?
– Два часа и сорок шесть минут, – по-военному четко ответил медик, отцепляя от проясняющейся головы датчики. – Тааль еще в операционной, прогноза нет. Гематома разошлась на обширную область. Девочка твоя в медкапсуле, с ней Рамия и Сумудин.
– Какие рекомендации мне?
– Если бы я думал, что ты послушаешь хоть половину того, что скажут врачи, то прописал бы тебе постельный режим на ближайшие дней восемь-двенадцать.
В бессильной ярости тихо зарычал. Вместе с сознанием, возвращались силы и злость. В голове зудела потребность подняться и оторвать голову или две. Я даже представил себе, с каким громким, влажным «чвак» эти голову будут отделяться от тел, как напрягутся мускулы на руках, чтобы выкрутить позвонки из сочленений. Перед глазами все на мгновение побагровело. Между тем, Винар, имея опыт службы с Палетом и прошедший не один бой, продолжил:
– Но ты – оджи, и я чувствую твое состояние, так что план имеется. Все нервные окончания ниже поврежденных позвонков временно заблокированы, так что ногами шевелить не сможешь. Однако с твоими способностями… минут через пять должны доставить облегченный экзоскелет. Из тех, с которыми в колониях работали. Тебе модель должна быть знакома. Подключим управление напрямую к киверу, попробуешь. Сможешь двигаться – отпущу заниматься делами. Сейчас еще триста миллилитров раствора вольют, должны выйти все лишние вещества, сможешь подключиться к системе.
Слушая распоряжения старшего медика, дал себе клятвенное обещание, что справлюсь с экзоскелетом, чего бы мне это ни стоило. Как только младший медперсонал отключил от меня все трубки и приборы, двери открылись, и на периферии стал виден низ стойки, на которой располагался мой новый, временный транспорт, если так можно сказать. Меня, практически безвольного, подняли под руки на специальную стойку, в четыре руки облачили в термобелье, предварительно затянув потуже корсет в талии. Винар, наблюдая за процессом со строгим выражением лица, покачал головой.
– Выглядишь примерно так, как Палет в тот день, когда собирался мстить за своего сына. Ты еще был очень мал, не можешь помнить, когда погиб Сито. Мальчику было двенадцать, когда они с няней попали в ловушку. Так вот, я в тот день был с оджи и скажу тебе сейчас, как тогда ему: «Забирая жизни, учитывай вину». Здесь не будет одинаковой степени ответственности. Прояви милосердие там, где это возможно.
Сердито зыркнув на медика, сосредоточился на подключении к управлению костюмом. Материал был тонким, довольно плотно обхватывал каждый сустав, с усиленной рамкой от грудной клетки до бедер. Когда система включилась, попробовал сделать шаг. Управлять телом через прямые приказы было непривычно, но не так сложно, как работать с «Парадоксом». Ерунда. Сложности возникли только с хвостом. Доктора отключили нервные связи и с этой конечностью, а экзоскелет на хвосте был куда сложнее, чем пара сочленений на ногах. Множество подвижных деталей дернулись слишком сильно, следуя моему приказу, так что я снес стол, на котором лежал несколько минут назад, вместе с подносом инструментов.
Потратив несколько минут на разбор управления и восстановление ориентации в пространстве, самостоятельно отцепил себя от стойки. Экзоскелет в первую очередь – боевая амуниция, в данный момент без внешней брони, но все же. Даже на пальцы выходили сочленения, заканчиваясь выдвижными стальными когтями до пяти сантиметров длиной. Если уметь пользоваться этой штукой, возможностей становится несоизмеримо больше.
– Я готов.
Чтобы покинуть операционную требовалось разрешение Винара. Медик должен был выдать заключение о моей адекватности и отсутствии нарушений в работе мозга.
– Твоя дарье на третьем этаже, комната в закрытом секторе. Можешь быть свободен. Возвращаю тебя к сети.
Передернув плечами и привыкая к «костюму», вышел из операционной. При моем приближении весь персонал опасливо жался к стенам. Видимо, информация о случившемся стала частично известной. Зайдя в лифт, выбрал нужный этаж. Когда двери закрылись, с некоторым удивлением осмотрел себя в отражении стальной поверхности. Убранные в высокий хвост волосы, длинные ссадины на лбу, заклеенные зеленым антисептиком, черная нижняя одежда и стальные «кости» экзоскелета. Лицо, казалось, осунулось, острые скулы и огромные глаза на пол-лица. Повел плечом, проверяя, как его зарастили. Пока еще действовали анальгетики, но вроде как, все было в норме. Насколько возможно.
Двери раскрылись в полностью пустом коридоре. Короткий, всего шагов десять он заканчивался непрозрачными дверями с пропускной панелью на стене. На подтверждение личности двери открылись, пропуская меня в другой коридор, более ярко освещенный. Здесь, перед одной из дверей, стояли двое военных в полных экзоскелетах, с броней и вооружением. Видимо, почетный эскорт для моей девочки. При моем приближении оба охранника вытянулись в струнку. В открытых шлемах блеснули широко раскрытые, удивленные глаза. Ну да, у меня операция и спина сломана. Была.
Стараясь контролировать силу, слегка толкнул дверь, проходя в помещение. В небольшой палате стояла пара кресел. В одном из них сидела мама, непривычно растрепанная и бледная. Вокруг глаз обозначились морщинки, которых не было еще вчера. Матушка вытянулась, приложив руки к стеклу капсулы, заглядывая внутрь. Казалось, еще немного, и по щекам побегут слезы. Но этого она себе не позволяла.
– Мама? – позвал сипло. Валорка резко вскинула голову, охнула, подскочила и в мгновение оказалась в моих объятиях, тихо, без слез всхлипывая. Изо всех сил сжал челюсть, рискуя сломать зубы. – О, мама.
– Сынок, Нарин.
– Ты как? – из второго кресла раздался сонный голос Сумудина. Медик, потирая глаза свободной рукой, оценивающим взглядом прошелся по моему облачению, определяя урон. Сам он был подключен сразу к нескольким трубкам, а нога лежала на небольшом пуфике. Из нее торчало три спицы, частично скрытые фиксирующей повязкой. Все лицо было в мелких порезах, обработанных тем же зеленым составом, что и мое собственное.
– Терпимо. Думаю, ты уже получил прогнозы от Винара?
Друг кивнул.
– Я следил за ходом операции. Если бы что, Винар обещал позвать.
– Что у вас? – мама, отстранившись, осторожно взяла за руку, потянув к капсуле. Самому себе не мог признаться, что боюсь. До дрожи, до сбоя дыхания, до горького привкуса во рту. Боюсь подойти и увидеть ее там. Медленно, повинуясь движению матери, приблизился. Селена, укутанная импульсной жидкостью, неподвижно лежала в чреве капсулы. В свете вспомогательного вещества ее кожа казалась болезненно-бледной, отливая голубым. Небольшая ссадина на виске была единственным различимым повреждением. – Что с ней?
– Не знаю, друг, – тихо отозвался Сумудин. – Повреждений практически нет, эмбрион в полном порядке, насколько мы можем определить на таком малом сроке. Девочка просто не приходит в себя.
На кивер пришел вызов Палета. Меня ждали для дальнейших действий. Сумудин кинул взгляд на мой кивер, слегка кивнул.
– Иди. Мы будем тут, – мама легонько коснулась моей щеки губами. В глубине ее глаз сверкнуло что-то злое, опасное, отчего черты лица вытянулись, вместо усталости проступила злость, граничащая с ненавистью. – Наведи порядок.
На выходе из госпиталя меня ждал Фир и еще четверо членов моей команды, включая одного из подчиненных Сумудина. Медик тут же шлепнул какой-то индикатор к экзоброне, проверяя подключение к планшету. Понятно, меня выпустили при условии тотального контроля состояния. Анальгетики уже постепенно заканчивали действовать.
Палет был в одном из крайних секторов Полиса. Мы прибыли туда минут за пятнадцать, используя возможности малой орбиты. Попутно я изучал информацию, добытую старшим оджи. Группа поймала того, кто закладывал взрывчатку. Как изначально и предполагалось, детонатор был заложен на определенное число пассажиров, и нам просто невероятно повезло, что транспортник, шедший впереди, имел схожую массу. Не повезло его пассажирам. Подрывник был только исполнителем, несколько фанатичным, но неинициативным. По следам в Сети удалось определить источник, из которого шли указания. Следы были весьма неплохо затерты, но совместная работа моих и Палетовских умельцев не оставила им возможностей.
Вызвав некоторое удивление, следы привели к аккаунту советника Синура. Один из старейших валоров, весьма радикально настроенный, но не настолько агрессивный, чтобы решиться на такие меры. Да и характер у него определялся как недостаточно смелый. Плюс полное отсутствие способностей оджи.
Вокруг небольшого, весьма скромного дома советника стоял заслон из людей Палета. Сам анур ожидал меня, просматривая отчеты оперативных групп. Что-то не сходилось. Это улавливали мы оба, как и еще два оджи, привлеченные к разбирательству. Ундиал, третий оджи, из штаба контролировал все перемещение в Полисе, чтобы мы ничего не упустили.
На мой стук дверь открылась незамедлительно. Мы не прятались, так что визит советник ожидал, заметив еще на подходе. Синур был бледен и слегка дрожал, но выглядел решительно. Чуть посторонившись, советник пропустил нас с Палетом внутрь. Разговор предстоял неприятный.
– Знаешь, что произошло? – Палет оглядывал скромное убранство гостиной, стоя спиной.
– Примерно, – голос валора дрожал.
– На анура Нарина, его стража, медика и его дарье было устроено покушение. И должен сказать, что неудачным оно оказалось по чистой случайности.
Синур сглотнул, стремительно бледнея. Я стоял в проходе, внимательно наблюдая, считывая физиологические показатели. Не он.
– Знаешь, почему мы пришли к тебе?
– Предполагаю.
– Твой аккаунт был зафиксирован как источник приказов. Знаешь, почему убили Марано? – внезапно сменил тему Палет.
– Оджи, я непричастен к этому, – уверенно заявил советник.
– Палет, разреши анализ. Не могу больше ждать.
Злость клокотала в груди, желая найти цель. Требовалось немедленно выплеснуть куда-то все это напряжение. Сил стоять и слушать, просто не было. Оджи махнул рукой, чуть кривясь. Сделав шаг вперед, рукой, усиленной сочленениями экзоскелета, ухватил советника за шею.
– Не дергайся. Я знаю, что ты непричастен, но подключиться к чужому киверу без позволения практически невозможно.
Закрыв глаза, сосредоточился на излучениях чужого мозга. Это будет непросто. Взлом воспоминаний весьма болезненное мероприятие для обеих сторон.
Сегодняшний день.
Хмурое утро, скудный завтрак.
Вчерашний день.
Долгое заседание Совета, споры, крики, головная боль.
День раньше. И еще. И до этого. Обыкновенная рутина, ни малейшего следа.
Меня начало подташнивать от напряжения и просмотра чужих воспоминаний, когда на периферии мелькнуло видение, заставившее споткнуться. Затертое воспоминание. Работа оджи. Грубая, неаккуратная, весьма болезненная. Невысокий ранг. Напрягая силы, постарался снять блок. Синур застонал, повисая на моей руке. Все чего я сумел добиться, это вид таких же бледных глаз, как когда-то уже видел, и серых, грязных волос.
Отключившись от старейшины, вытирая струйку крови из носа свободной рукой, отпустил вало. Старик открыл глаза, посмотрев на меня с болью. Бледные глаза. Серые волосы.
– Кто из твоих родственников обладает способностями оджи?
– Никто. Ранга среди моих родных никто не имеет, – твердым взглядом ответили мне.
– Не ранг. А способности. Кто обучался? – вступил в разговор Палет.
– Племянник, шесть лет назад был исключен из Ойтеры.
– Шармиш? – с запозданием вспомнил одного из младших оджи, которых приходил оценивать в тот год. Кажется, Марано был вместе с этим странным парнем. С бледными, почти прозрачными глазами. Этот невероятный взгляд, полный любви к боли, пробирал до печенок. Как было можно забыть? Оджи, исключенный из Ойтеры за вспышки агрессии и чрезмерную жестокость.
– Где сейчас?
– Не имею понятия. Мы не встречались года три-четыре.
– Нет, советник. Он был здесь месяц назад. И полгода назад, и еще до этого. Он подключился к сети через ваш кивер, управляя покушениями на меня и командуя группой радикальных активистов, – Синур, не имея возможности сомневаться в моих словах, осел на пол.
Отправляя ориентировки для Ундиала, я уже не смотрел, что происходит со стариком. Нужно было срочно достать информацию из камер наблюдения, согласно тем датам, когда происходили встречи Синура с племянником. Нужно было поймать сигнал его кивера. У бывшего оджи, определенно, хорошо развиты хакерские навыки.
Третий оджи потратил полчаса на поиски сигнала, тем не менее, выделив сразу три точки в разных частях Полиса. Определенно, Шармиш Учино, не получивший ранга и не закончивший свое обучение, умел прятать следы. Предстояло еще выяснить, как он смог скрыться от глаз Совета, имея присвоенный ранг такой опасности.
Взяв со своих коллег слово, что Учино достанется мне живым, наугад выбрал одну из запеленгованных точек, остальные оставив Палету и Ундиалу. Сигнал привел мою группу в район с заброшенной стройкой. Высотные здания без окон, дверей и нормального освещения были вполне подходящим антуражем для обитания преступного синдиката.
Конечно, нас встретили. Группа вооруженных валор в экзоброне предыдущего поколения. Возможно, для необученной команды они бы и представляли опасность, но не для моих ребят. Из двенадцати валор, пришедших со мной, девять задержались на входе, нейтрализуя группу обороняющихся. Мы же прошли через окна, минуя весьма бездарно поставленный заслон. Думается, он был выставлен именно с целью задержать нас. Шармиш идиотом не был.
Поднявшись на несколько этажей, наконец, уловил излучение оджи. О да, мне определенно повезло. Шармиш здесь. Оджи без ранга встретил нас в большом помещении, уставленном мониторами. Комната освещалась только голубым светом экранов, воздух был спертый, тяжелый, с легким ароматом безумия. Горько-сладкий приторный запах с признаками гнили. Валор в одних брюках и ботинках военного образца сидел в широком подвижном кресле, поигрывая кнутом из металлических сочленений. Обернувшись на звук наших шагов, Учино растянул тонкие губы в широкой улыбке.
– Ба, Нарин Коллес. А я-то, грешным делом, подумал, что ты будешь немного занят.
– Для тебя, Шармиш, я сегодня абсолютно свободен.
– Естественно. Вы же с твоей деятельной матерью уже вынудили Совет повернуть в ту сторону, куда вам хочется. Все вытащили: и статистику, и данные медицинских служб. Вон как постарались. Даже проект запустили и до такой стадии довели. А я все думал, как успели. Женские особи. Это же надо было додуматься. Привлечь к таким важным делам валорок.
Шармиш говорил о женщинах с презрением. Помедлив, Учино встал, потянувшись. Хлопнув по ноге хлыстом, валор посмотрел мне прямо в глаза. Настроение Шармиша стремительно изменилось. Взгляд стал колючим, жилистое тренированное тело напряглось.
– Зачем пожаловал, Нарин?
– Убить тебя.
– Э, нет. С этим я несогласен. У меня другие планы. Это я убью тебя. Нужно было сразу браться за дело самому, а не отправлять кого-то другого. Этот идиот, Марано, не смог избавиться от твоей девки. Все самому, все самому надо делать.
– И чем же я тебе так не угодил? – пытаясь немного отвлечь внимание Шармиша разговорами, проверил подвижность собственного тела. Из-за блокированных нервных окончаний организм воспринимался плохо, с задержкой доставляя информацию в мозг. Да и подвижность, скорость были совсем не такими, как без экзоскелета. Учино хохотнул.
– Вы, вы все. Ваша власть, ваши законы. Оджи, высшая инстанция. Говорите, что решаете судьбу народа, отвечаете за благополучие, – валор медленно двигался кругом, по краю помещения, презрительно сплевывая. – Ты решил, что твой народ умирает, но что ты сделал? У тебя есть власть приказать, заставить их спасти. А ты? Ждешь, уговариваешь? Ты слаб.
– Власть оджи – не в силе его приказов, а в умении дозировать свое воздействие на народ.
– Да? – Шармиш в притворном удивлении поднял бровь. – Так ли это? Потакая своему величию и добросердечности, вы тешите свою гордость и тащите Валору к гибели. Вы трусы! Я мог бы стать сильнее тебя. Помню тот год, когда ты выбрал для обучения Марано. Ты смотрел в мои глаза и видел там угрозу. После этого визита меня заблокировали и вышвырнули из Ойтеры. Знаешь, сколько лет и сил я потратил на снятие блокировки?
– Тебя исключили не из-за этого. Ты хотел власти и был слишком…
– Нет! Это все ты! Ты испугался моей силы! Я мог стать выше тебя.
– Твой ранг был определен не выше пятнадцатого. Ты мог стать сильнее Марано, сильнее любого в твоем выпуске, но не меня.
– Не смей! – потеряв самообладание, Шармиш размахнулся кнутом. По чистому везению я успел уклониться от острых деталей. – Вор! Ты украл у меня все.
Движения Учино были плохо прогнозируемыми, видно валор занимался у разных мастеров. Приходилось очень внимательно следить за каждым движением, чтобы не пропустить атаку. Экзоскелет замедлял движения, делая их неуклюжими. Управление походило на какую-то игру в имитацию. В какое-то мгновение отвлекшись на движения ног, упустил очередной выпад Шармиша, получив весьма болезненный удар металлической частью хлыста в грудь. Каркас выдержал, но отдача оттолкнула на пару шагов назад, отозвавшись болью в грудине. Стараясь больше не терять бдительности, уворачивался от ударов, выжидая момент. Приблизиться вплотную в экзоброне Шармиш мне не позволит, это точно. Единственный вариант – поймать противника.
Моя команда, собравшись уже полным составом и повинуясь приказу, не вмешивалась. Один из техников, торопливо подключался к системе, созданной Шармишем, скачивая информацию. Медик недовольно покачивал головой, следя за моими показателями на планшете. Я уже чувствовал, что начинает неметь спина до самых плеч. Время, отведенное для этих игр, заканчивалось.
Чтобы ухватить плеть руками, усиленными металлическими сочленениями, пришлось подставиться под удар. Хлесткий взмах закончился на моем плече, искривляя одну из деталей, разрывая ткань нижнего костюма и кожу. Болезненно, но не слишком глубоко. Это позволило второй рукой вцепиться в хлыст и дернуть на себя. Шармиш дернулся вперед, тут же постаравшись отскочить, но не вышло. Одновременно с рывком на себя, я дернулся вперед, хватая валора за шею. Я тоже кое-чему научился у разных наставников. Удерживая валора на весу, увернувшись от нескольких ударов ногами и пропустив один, сильнее пережимал артерии, вызывая полуобморочное состояние. Учино держался долго, брыкаясь и пытаясь вырваться. Не будь на мне брони, это бы удалось. Теряя терпение, ухватил свободной рукой за запястье Шармиша, выкручивая руку под неестественным углом. Перед глазами стояло окровавленное лицо Тааля, его пробитая голова. Рука сломалась с громким хрустом, Шармиш взвыл, вызывая мрачное удовлетворение в душе.
Для полного успокоения мне было необходимо выяснить, есть ли у валора действительно налет безумия или он понимал, что делал. Все еще удерживая его на весу в полусознательном состоянии, приложил ладонь к мокрому от пота лбу валора. Оджи, который смог снять блокировку. Это будет непросто.
Проникнуть в сопротивляющееся сознание, как пробираться через вату. Ничего не видно, почти невозможно дышать, и в рот лезет всякая гадость. Пробившись через этот заслон, столкнулся с ясным, полным ненависти взглядом. Шармиш не был безумен. Просто хотел мести. Испытав удовольствие, смешанное с сожалением, обернулся к своей команде, ожидающей приказаний.
– Все вон. Что бы ни произошло, не подниматься на этот этаж без вызова.
– Нет! – поразился, как Шармиш сумел вывернуться из захвата, не сломав собственную шею. В глазах валора появился страх и понимание, что пощады не будет. – Я требую суд! Приговор!
Некоторые из моих солдат замерли на выходе, полуобернувшись, ожидая решения.
– Власть оджи начинается там, где заканчивается закон. Теперь ты вне закона. В моей власти.
– Исполняйте приказ, – голос Палета раздался из коммуникатора одного из солдат. – Нарин, подключи меня, я буду присутствовать. Если ты не против.
– Хорошо. Это мне нужно.
Подключая Палета к визуальному присутствию, испытал облегчение. Старший оджи не даст переступить грань, за которой точка невозврата. Кроме того, он отлично понимает, что я не белый и пушистый. Мне нужен этот акт мести, чтобы не сойти с ума от чувства вины перед погибшими, друзьями и самим собой.
– Хочешь потом психологическую экспертизу? – с мрачной усмешкой спросил Палет.
– Да, будь так добр, – в тон отозвался, разминая пальцы и занося руку для первого удара.
