Kitobni o'qish: «Ледяные звезды», sahifa 3
Глава 5 – Дома
Наш с отцом дом располагался в самом старом квартале Альфы. Здесь жила элита, те, кто более ста лет назад прилетел сюда в составе марсианской миссии. Как рассказывал отец, условия жизни тогда были ужасающие. Но все работали с большим энтузиазмом, не зная усталости. Люди давно грезили о покорении Марса, и наконец эта мечта стала осуществляться. Чуть позже, когда научно-исследовательской группе, возглавляемой моим отцом, удалось сделать прорыв в области терраформирования, красная планета из чужой, враждебной пустыни стала превращаться в территорию очень близкой к той, что когда-то была на Земле. Пусть пока только точечно. Первый город-оплот было решено назвать Альфой. В какой-то момент биологи с ботаниками так увлеклись, что незаметно превратили его в настоящий цветущий сад. Из всех семи марсианских городов именно Альфа была самой зеленой, засаженной различными новыми видами деревьев и кустарников. Любимым архитектурным решением тех лет стал декоративный водопад, шумным потоком ниспадающий со ступенчатых стен небоскребов.
В большинстве своем граждане Марса жили в квартирах, частные дома были непозволительной роскошью. Но только не для Донована Ло. Построить огромный особняк во французском колониальном стиле да еще отделать его розовым кварцем – мой отец в молодости умел быть непозволительно расточительным. Правда, тогда это был свадебный подарок для моей матери.
– Госпожа Тея, время вставать, – слышу над собой голос Нэнни.
– Ммм…да…, – бормочу, с трудом разлепляя тяжелые веки. Четыре часа сна пролетели словно один.
Нэнни стояла надо мной с подносом.
– Госпожа, мои показатели зафиксировали признаки переутомления и стресса в вашем организме. Для приведения своих жизненных показателей в норму необходимо принять соответствующие препараты.
Я поднялась и послушно взяла с подноса стакан и четыре желтые капсулы. Едва только запила их водой, голова перестала гудеть, и все тело наполнилось легкостью и энергией, словно после десяти часов сна.
– Завтрак подан, – добавила Нэнни.
– Я сначала в бассейн. Отец уже встал?
– Совершенно верно, господин Ло уже умылся и ждет вас внизу.
–Хорошо, тогда я быстро.
Лучше любых энергетических стимуляторов может быть только одно – вода. Огромный бассейн на крыше как никогда способствовал пробуждению и бодрому расположению духа. Помывшись после плавания и переодевшись, я спустилась, наконец, вниз. Отец сидел за длинным столом и читал планшет.
– Тея, родная! – воскликнул он, едва я вошла.
– Доброе утро, папа, – нагнулась и поцеловала его щетинистую щеку, пахнущую мылом.
– Нэнни рассказала, что твои показатели были настолько плохими, что понадобилась помощь. Ты не жалеешь себя, дочка, – покачал головой Донован Ло.
– Ничего, я проплыла километр вольным стилем, и теперь ощущаю себя как никогда лучше, – затем посмотрела на стол и добавила, – а еще ужасно голодной.
Отец расхохотался.
– Скорее садись.
На белоснежной скатерти красовались ароматные блинчики с кленовым сиропом, горячие круассаны с маслом, нежнейший сыр, омлет, четыре вида свежевыжатого сока. С большим энтузиазмом я принялась за еду. За столом помимо Нэнни нас обслуживали еще два робота.
– Как прошел вчерашний прием? – спрашивает отец, старательно избегая темы помолвки и между делом подливая себе сливки в кофе.
– Думаю, ты сам все прекрасно видел, – пожимаю плечами.
– Это верно, давненько частные приемы у сенаторов не освещались так подробно. Какие впечатления от Ан-3000?
Я подняла на отца не понимающий взгляд, и потому он поторопился пояснить.
– Новый андроид. Еще до приема Гелиус мне все уши прожужжал про него. Судя по реакции, новая разработка Эда Клока и команды произвела фурор.
Я удивилась.
– Эда? Так это он, а не сэр Таннард руководил разработкой?
Отец хмыкнул.
– Конечно. Тан никогда не был выдающимся ученым или исследователем. Его стихия – это маркетинг и руководство. Чем он и охотно занимается все эти годы. Ну так как тебе андроид? Впечатляюще, правда? Эд гений, правда, что касается программного обеспечения по сопряжению аппарата с человеческой составляющей – тут он полностью претворил в жизнь мою последнюю диссертацию, которую я читал пару лет назад у них в Институте. Только благодаря ей, они наконец смогли преодолеть проблемы и верно наладить работу нейросети андроида и процессы антропомизации.
Я вздохнула. Все-таки быть дочерью выдающегося ученого подразумевает, что ты постоянно будешь слышать огромное количество непонятных терминов, и хочешь того или нет, тебе придется выучить их значение.
– Ну так что ты думаешь о них? – повторил свой вопрос отец, устремив на меня горящий взор. Он сгорал от любопытства.
– Не знаю, папа, – задумалась я, вспоминая спектакль. – Очень похожи на людей. Даже слишком. Зачем их делать настолько похожими на нас?
Отец улыбнулся и хитро прищурился.
– Дорогая, ведь эти андроиды – начало нового витка в генной инженерии и роботизации. Мы смогли добиться того, что их кожные покровы, нервы, сосуды почти идентичны человеческим.
– Я все равно не понимаю, зачем…– честно призналась я, откусывая круассан.
Отец важно поправил очки на носу, и я уже знала, что он нашел своего конька, и сейчас зачитает мне долгую нудную лекцию о необходимости и пользе новых роботов-гуманоидов для расы людей. Я незаметно вздохнула, мысленно приготавливая себя к этому. Но на удивление его объяснение вышло довольно лаконичным.
– Как же ты не понимаешь, Галатея? Если мы смогли вырастить человеческую кожу, сосуды, это означает, что следующим этапом будут органы и железы. Мы сможем полностью обновлять организм, и нам наконец больше не понадобиться…
– Сыворотка жизни, – догадалась я.
Так вот, чего так хотел отец – найти замену дорогостоящему препарату. Я перевела взгляд на его левую ногу. Все знали, что мой отец был хромой. Когда-то давно, когда люди только прилетели на Марс, отец поехал исследовать кратеры в Ацидалийской равнине, неожиданно началась красная буря. Весьма свирепая. В его катер попал песок, и он загорелся, кроме того, из-за нулевой видимости, отец не заметил, как сорвался с довольно высокого песчаного утеса. Нашли его через пару часов едва живого, привезли на станцию. Сыворотка жизни тогда была лишь на стадии испытаний, но все же отцу ее ввели, иначе он бы просто умер. Поврежденные ткани регенерировали, но не все, наиболее пострадавшие области – поясница и левая нога восстановиться полностью так и не смогли.
– А вырастить новые позвонки L2 и L3 поясничного отдела будет возможно? – спросила я, опуская глаза. Чувствую, как отец долго смотрит на меня. Я знаю, знаю, что он не делает это, чтобы вернуть себе свободу движений. Отец вообще мало что делал в этой жизни для себя, он живет лишь наукой и мной.
Отец не успел ответить, потому что тут ко мне подошла Нэнни и, нагнувшись, принялась салфеткой вытирать мой рот.
– Нэнни, прекрати это! – громко возмущаюсь, отталкивая стальную руку биома.
Отец рассмеялся.
– Наша Нэнни просто очень заботливая, родная.
– Лучше бы ты взял биома-телохранителя или еще одного садовника, – жаловалась я, недовольно смотрясь в зеркало. Нэнни вытирала так сильно, что верхняя губа покраснела и чуть припухла. Придется пудрить.
– Не обижай нашу Нэнни, Тея. Она помогла мне вырастить тебя…,– замечает отец и тут же осекается. – Прости, дорогая, я не хотел, – виновато добавил он. Но было поздно.
Есть сразу перехотелось. Я поднялась и молча подошла к каминной полке, заставленной всякой всячиной. Но самым прекрасным предметом для меня было наше семейное фото. На нем отец с матерью совсем еще молодые и красивые держат на руках голубоглазого младенца, меня.
– Как давно ты связывался с мамой? – спрашиваю, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул.
Я чувствовала взгляд отца, знала, что он уже сожалеет о том, что напомнил мне об особенности нашей семьи.
– Пару дней назад.
Я стремительно обернулась.
– Она ответила? Ответила?
Отец отрицательно покачал головой.
– Может стоит связаться с генералом Дейвом, папа? Вдруг что-то случилось с Марсом-23?
Я уже хотела нажать на браслет, но тут отец подошел ко мне, его рука легла на мое запястье.
– Не надо, родная, – тепло произнес он. – Если бы с кораблем случилась беда, нам бы обязательно об этом сообщили.
Прозрачно-голубые глаза Донована Ло светились любовью.
– С ней все хорошо, родная, не стоит беспокоиться.
– Но, отец, последний раз она выходила на связь 28 апреля. С тех пор ничего, – возразила я.
– Такое бывает. Особенно если пролетают недалеко от черной дыры или метеоритного пояса. Сигнал может плохо достигать датчиков и антенн корабля.
Я снова перевела взгляд на фотографию. Почему я совсем не помню этот период моей жизни? Человеческий мозг – высокоточный компьютер, который может запомнить все. Тогда почему я помню всякую ерунду, а то, что так важно, так дорого и близко – нет?
Тот первый год маленькой Галатеи Ло был самым счастливым, и он стал последним. Едва мне исполнилось двенадцать месяцев, как мама была отобрана в состав экспедиции по исследованию планет Андромеды. Рассчитывали, что экспедиция займет всего пять лет, но прошло уже двадцать, а корабль Марс-23 так и не перешел на обратный курс. С каждым разом открывались новые и новые удивительные явления космоса, миры, туманности. Все это требовало внимательного изучения. А время шло.
Я взглянула на отца. Он был ровесником сенаторов, а точнее ему недавно исполнилось сто шестьдесят лет. Но выглядел он совершенно по-другому. Глубокие морщины пронизывали все его лицо, седые волосы, слегка сгорбленная спина, на носу круглые очки. Это был старый человек, пускай и полный жизни, с ярким блеском глаз, даже хромота нисколько не мешала ему. Но все равно передо мной стоял старик.
Я знала, что отец не любил принимать сыворотку жизни. Ее высокая стоимость делала ее недоступной для более простого населения Марса, не говоря уже о землянах. Отец считал вопиющей несправедливостью, что только сенаторы да верховная марсианская элита могли позволить себе живительный укол. Потому он был так одержим идеей найти ей быструю замену. И каждый раз ворчал, когда я делала очередной заказ ампулы в лаборатории. Но я хотела, чтобы он оставался, если не молодым, то хотя бы живым. Хотела, чтобы, когда вернется мама, мы жили бы вместе долго-долго. Я так мечтала об этом. Я знала, что отец тоже ждал маму. Он до сих пор хранит ее комнату в том самом виде, какой она была, когда Малика Донован Ло покинула этот дом в один сентябрьский вечер.
– Я знаю, малышка, что тебе было непросто все эти годы, – продолжал отец, проводя рукой по моей щеке, – знаю, что ты тоскуешь по ней. Но ты должна помнить, что твоя мать – великая бесстрашная женщина, которая расширяет горизонты человеческого познания и двигает эволюцию вперед.
– Знаю, папа, – отвечала я, смотря в сторону, – моя мать – истинная гражданка Марса.
– Ну же, не хмурься, дай я тебя обниму.
Он прижал меня к своей худой теплой груди, словно маленького ребенка, и поцеловал в висок.
– Все будет хорошо, моя Галатея. Все будет хорошо.
В комнату вошла Нэнни, неся большую коробку в руках.
– Госпожа Тея, вам посылка.
– От кого? – спросила я, освобождаясь из отцовских объятий.
Вместо ответа, Нэнни опустила руки, и коробка сама поплыла ко мне по воздуху, засветилась, и вот уже перед нашими глазами появилась голографическая проекция Эрика Дебранда.
– Дорогая Тея, – начал он, и меня тут же передернуло, – надеюсь, этот наряд и драгоценности придутся тебе по вкусу.
Коробка раскрылась, изнутри полился алый свет. Я взглянула и замерла на мгновение, пораженная. На атласе цвета молока лежало невероятное по красоте платье модного оттенка красного, называемого шарлах, с высоким кружевным воротником, расшитым кристаллами, в дополнение шли бархатные туфельки такого же цвета и длинные белые перчатки. И еще серьги, браслет и очередной кольцониум только уже рубиновый. Что ж, Эрик не зря носил фамилию своего отца, в умении быть эффектным и поражать, а еще сорить деньгами, ему не было равных во всех семи городах-оплотах. Я сразу поняла, что это был тот самый наряд, который мне полагалось надеть на авиационно-космическую выставку.
– Какое великолепие! – всплеснул руками отец. – Эрик так внимателен и галантен. Правда, родная?
– Нэнни, убери это, – только произнесла я. И затем, уже обращаясь к отцу, – мне пора в Отдел, папа.
– Может быть, пригласим всю семью Дебранд в эти выходные, родная? – крикнул мне вдогонку отец. – Ведь, надо отметить вашу помолвку.
Убежала, по пути подзывая Цезаря. Снежный барс послушно пошел рядом.
Глава 6 – Нападение
Сегодня Отдел безопасности был похож на улей. Кругом шум, все куда-то спешат, торопятся.
– Ох, ну и ночка, – жаловался офицер Рони своему товарищу, – семь пьяных драк, двадцать штрафов за превышение скорости катера, и сорок обращений за несоблюдение тишины. Сорок!
– Ха, Чарли, эти земляне развлекаются, как могут, – отвечал другой, смеясь и хлопая друга по плечу. – Да, не завидная эта работенка – патрулировать гражданский квартал иммигрантов по ночам. Как ты?
– Ужасно, сейчас отдам рапорт и домой, отсыпаться, – поморщился Рони.
– И правильно, дружище.
Я вошла, и все офицеры вытянулись.
– Доброе утро, лейтенант Ло! – раздалось громогласное приветствие.
И тут же громкие аплодисменты и задорный свист.
– Поздравляем с помолвкой, лейтенант!
– Доброе утро, граждане, – отвечаю с улыбкой. – Благодарю за поздравления.
Надо привыкать более естественно играть эту роль. Роль невесты Эрика Дебранда.
– Ваш утренний кофе, лейтенант Ло, – тут же подскочил ко мне сержант Курт, заискивающе улыбаясь, – все как вы любите, капучино с миндальным молоком и мятным сиропом.
Я надменно вскинула бровь. Этот сержант Курт был тем еще жуком. До последнего дня он пытался ухаживать за мной. Слал букеты с розами, караулил после службы за углом, желая проводить до дома, так что пришлось даже натравить на него Цезаря, чтобы это прекратить. Писал стихи, корявые и плохие, а если хорошие, значит взятые у какого-нибудь поэта. А еще утренний кофе по утрам. Пару месяцев назад он иммигрировал с Земли и видимо задался целью сделать на Марсе карьеру в полиции, а еще найти жену, желательно, богатую. И если с последним после моей помолвки выходила неудача, то карьерные амбиции сержант Курт не оставлял. И теперь он стоял передо мной в поклоне, улыбаясь и держа кружку с дымящимся кофе.
– Что там? Капучино с миндальным молоком и мятным сиропом? – протянула я, заглядывая в кружку.
– Да, ваш любимый, лейтенант Ло, – кивнул сержант.
– Какая гадость. Терпеть такое не могу. Вылейте это немедленно, – отрезала я, морщась. Послышались сдавленные смешки со всех сторон. Я отвернулась и направилась к кабинету, краем уха услышав, как несчастный сержант Курт зло прошипел мне в спину: "стерва".
– Тея, зайди ко мне, – послышалось тут.
Я обернулась. В дверях стояла капитан Аманда Келл – моя начальница.
Интересно, что случилось? Едва я вошла к ней в кабинет и взглянула на экран, меня сразу словно встряхнуло.
– Что это такое? – спрашиваю потрясенно.
На экране был показан момент ограбления квартиры.
– Сектор четыре два, – только сказала Аманда, усаживаясь в кресло и сводя руки перед собой. – Землянин вскрыл квартиру и ограбил женщину, предварительно связав ее. Забрал только ценное: драгоценности, планшет, часы.
– Биома не было?
Аманда покачала головой.
– Нет, это рабочие кварталы, был только робот-слуга, но на момент преступления он находился на зарядке.
– Когда это произошло?
– Сегодня, в четыре утра.
Я ошарашено смотрела на экран. Теперь еще и ограбление? Может быть, Эрик прав, и землян невозможно социализировать? Они всегда будут приносить с собой анархию? Поломанное ДНК, испорченные гены.
– Наши ребята уже ловят его, – продолжала Аманда. – Нападавшего зовут Джеймс Рорх, механик на втором аэродроме.
– Его уже поймали?
– Нет.
Не могу поверить. Уже десять часов утра, а патруль не может поймать одного единственного землянина? Видимо, прочитав этот вопрос на моем лице, начальница ответила:
– В какой-то момент он пропал с наших радаров. Ни камеры, ни роботы не могут найти место его расположения.
– А вшитый био-чип?
– Тоже не дает сигнал.
Тут же нажамаю на браслет.
– Изображение сектора четыре два. Задать маршрут, – последнее произношу, уже направляясь к выходу.
– Тея, куда ты? – позвала Аманда, поднимаясь в кресле.
Зачем она спрашивает? Туда конечно. На место преступления. Надо найти этого землянина.
– Не нужно этого делать. Его ловят лучшие бойцы Альфы. Ты там ничем не поможешь.
– Как ничем? – удивилась я. – Цезарь может уловить нападавшего. Его схемы более совершенные, чем у полицейских роботов.
Аманда подошла и положила руку мне на плечо.
– Не надо, Тея. Я показала тебе это дело только за тем, чтобы успокоить. В последние две недели ты была на взводе, я видела это. Ты упорно отрицала рациональное объяснение предыдущим нападениям на граждан, хотела связать их со сломанным роботом. Но теперь ты убедилась сама. Связи нет. Те нападения совершал землянин.
Я упрямо встряхнула головой. Внутри меня нарастало напряжение, а еще злость. Я не отрицала рациональное объяснение. Потому что считать, что в тех нападениях замешан землянин и есть иррационально.
Аманда внимательно смотрела на меня. За последние три года мы с ней прошли долгий путь.
Поначалу строгий капитан Келл недолюбливала меня, считала выскочкой и избалованной богачкой. Даже сданные мною на отлично экзамены в полицию не убедили ее, видимо, считала, что отец все купил. Но постепенно ее отношение начинало меняться. Она видела, что я не кичусь своим богатством и высоким статусом перед другими офицерами, что я не филоню, не лоботрясничаю целый день.
Окончательно Аманда преодолела предрассудки на мой счет только месяц назад, когда я добровольно вызвалась на участие в операции по спасению доков с шаттлами, которые были заминированы эрри. Эти дикие гуманоиды вели себя словно обезьяны, вечно пытающиеся напакостить людям тем или иным способом. Иногда это выражалось в поломке очередной станции или антенны, но порой их выходки становились довольно опасными. Это был как раз такой случай.
В доках находилось огромное количество людей: работников, механиков. Времени на то, чтобы вывести всех было мало. Саперам удалось разминировать девять из десяти мин. Последнюю десятую, все никак не могли найти. Я до последнего оставалась внутри, Цезарь искал мину. Наконец зафиксировал. Она была прикреплена под крышей, возле кровли. Полезли с биомом туда. Цезарь мог ее деактивировать. Пошли по широкой деревянной балке. Как вдруг внизу прогремел взрыв, послышались крики. Здание начало дрожать, я не удержалась и сорвалась, в последний момент ухватившись руками за балку. Огонь пошел по стене, подбирался к мине на крыше. Цезарь кинулся ко мне, но я закричала ему, чтобы он сначала обезвредил заряд. И в это же мгновение раздался второй взрыв, и я начала падать вниз в огненное пекло. А дальше произошло невероятное. Когда я очнулась, то оказалось, что я лежу в безопасности в стороне от горящего дока. Вокруг меня бегали люди, помогали раненным. И никто не видел, как я могла там очутиться. Совершенно необъяснимо.
– Я знаю, что ты – горячая голова, Тея, – добавила Аманда, слегка улыбнувшись. – Но согласись, постоянно лезть на рожон глупо. Этого землянина обязательно поймают уже сегодня.
Я опустила руку со светящимся браслетом, в котором уже был выведен маршрут до нужного сектора. Возможно, капитан права?
– Госпожа, катер готов к отправке, – сообщил Цезарь. – Мы едем?
Я замялась. Нет, отменяю.
Вернулась в свой кабинет, села за стол.
– Дженет, какие на сегодня задания?
– Лейтенант Ло, вам необходимо проверить отчеты младших офицеров, а также с двух часов дня вы принимаете экзамены у иммигрантов, подавших прошение на зачисление в полицейские ряды Альфы, далее…
– Достаточно, – прервала я систему и недовольно откинулась на стуле. Отчеты, рапорты, скучные экзамены. Да, это часть моих обязанностей. Но за этой каждодневной рутиной теряется ощущение, что ты делаешь что-то важное для Марса.
– Может быть, надо было идти во звездный флот? – рассуждала я, глядя на потолок. – Как ты думаешь, Цезарь?
– Госпожа Тея, запросить условия для зачисления на первый курс в межзвездную академию Альфы?
Я рассмеялась.
– Нет, конечно. Я просто пошутила. Так, приступим к отчетам.
Передо мной поплыли цифры, данные, имена. Прошел час, затем второй.
– Отчет номер сто сорок три, "Конфискация запрещенных объектов", составитель младший сержант Рейдж Бранен, номер удостоверения два, восемь, четыре, семь, – произнес Цезарь и вывел на экран планшета данные.
К этому времени, глаза мои порядком устали, голова начала гудеть, но неожиданное появление передо мной фотографии Рейджа Бранена в верхнем углу отчета заставила меня проснуться и внимательно уставиться на экран.
– Странное фото, – пробормотала я вслух задумчиво, – такое серое и тусклое, совсем не передает, какой он на самом деле.
Передо мной вдруг встала сцена нашего ночного разговора. Я вспомнила слова Рейджа, его улыбку и его глаза. Особенно глаза. В которых словно затаилось что-то, какой-то огонь, буря. Навела курсор на фото и увеличила его. Четкость пропала, рассмотреть его не представлялось возможным. Вздохнула, помедлила. Но не смогла побороть искушения и нажала. Ссылка вывела меня сразу на личное дело. Землянин, прибыл на Марс пять недель тому назад. И в самом деле, я лично принимала у него экзамен, и затем зачисляла в отряд. Как я могла забыть об этом? Тогда он мне казался лишь частью серой безликой массы.
– А чем занимался на Земле? – пробормотала я, листая дело.
Состоял на службе в воздушно-спасательном отряде, пилот высшей категории, далее многочисленные награды и звание майора. От неожиданности я даже вскочила со стула. Что этот олух забыл в полиции? С такой карьерной картой он мог бы спокойно идти в межзведный флот. Звание майора ему бы не дали, но старший лейтенант был бы гарантирован. Вместо скорости и свободы, возможности хорошего карьерного старта он выбрал низкую должность, протирание штанов за скучными отчетами, и выслушивание оскорблений от граждан Марса. Тут мне сразу вспомнился тот случай на дороге при въезде в Эпсилон.
– Ненормальный, – прошептала я, хмурясь. Хотела нажать дальше. Интересно, где он родился и вырос? Когда у него день рождения? Какой цвет любимый? Мне почему-то кажется, что синий. Но тут внутри Цезаря запищало.
– Госпожа, срочное сообщение, – сказал биом. Экран заморгал.
– СРОЧНОЕ СООБЩЕНИЕ ВСЕМ ПОЛИЦЕЙСКИМ ПОСТАМ АЛЬФЫ! СОВЕРШЕННО ВООРУЖЕННОЕ НАПАДЕНИЕ! ВНИМАНИЕ! СОВЕРШЕННО ВООРУЖЕННОЕ НАПАДЕНИЕ!
Мигом выскочила в зал. Кругом суматоха и гул.
– Внимание! Нападение землянина на аптеку в секторе пять и восемь. Всем патрульным немедленно занять свои позиции, – громогласно вещала капитан Келл.
– Эти земляне что, совсем не отдыхают? – ворчал кто-то из офицеров.
Я рванула к выходу.
– Цезарь! Катер, немедленно!
***
Аптеку оцепили. Землянин был вооружен, захватил заложника и выдвигал требования.
– Чего он хочет? – спросила я командира, смотря в сторону здания аптеки. – Денег?
– Нет, лейтенант, – отвечал командир, – просит дать ему шаттл до Земли, но самое главное – ампулу с сывороткой жизни.
Я удивленно уставилась на командира.
– Хочет вернуться на Землю с сывороткой. Интересно, зачем? Цезарь, личное дело.
– Есть, – тут же ответил биом.
Открыла браслет, и передо мной выплыл экран. Джеймс Рорх, механик…так, вот, ага. На Земле осталась семья: жена и дочь пяти лет.
– У его дочери рак…– прошептала я, смотря на фотографию девочки. – Тогда становятся понятны его требования. Что у него за оружие?
– Бластер, и пару допотопных гранат, видимо каким-то образом привезенных с собой с Земли. Грозится взорвать себя и заложника.
Я убрала экран обратно в браслет и уверенным шагом направилась в сторону аптеки.
– Лейтенант, что вы делаете? – испуганно остановил меня командир. – Там опасно.
– Я хочу говорить с ним.
Брови командира так и поползли вверх. Видимо решил, что я двинулась умом.
– Не стоит этого делать. Есть опасность, что этот землянин психически нестабилен, и может в любой момент привести гранаты в действие.
– Я буду осторожна, – отвечала я.
Подошла к оцеплению и произнесла:
– Пропустить.
Отошли все, кроме одного. Взглянула в лицо и тут же узнала – Рейдж Бранен.
– Что вы такое делаете, лейтенант? – спросил он меня строго. – Жить надоело?
Ого, как заговорил. Что-то не припомню в нем такого напора раньше.
– Этот землянин удерживает заложников, и я буду говорить с ним.
– Исключено, – отрезал Рейдж, сверля меня глазами.
Значит так, да? Вздернула подбородок.
– Младший сержант Рейдж Бранен номер удостоверения два, восемь, четыре, семь немедленно отойти, это приказ, – произношу холодно.
Не сдвинулся. Только еще шире расставил ноги, видимо, на случай, если попытаюсь его обойти.
– Вы хотя бы понимаете, что сейчас делаете, сержант? – процедила я сквозь зубы. – Вас будут судить, лишат должности…
Но мои угрозы на него совсем не подействовали. Рейдж лишь усмехнулся.
– Я отлично понимаю, что сейчас делаю, лейтенант Ло, спасаю ваш красивый зад.
От неожиданности и такой наглости я даже отпрянула, растеряно захлопав глазами. И это младший сержант Бранен? Тот самый, который не мог и двух слов связать, вечно краснел в моем присутствии, у которого все валилось с рук? Что с ним произошло? Или это другой человек? К счастью, мне на помощь подоспел командир.
– Рейдж, пропусти ее, – приказ он. – Пусть поговорит с тем безумцем. Может, это сработает.
Рейдж продолжал смотреть на меня. Дырку видимо решил просверлить.
– Я пойду с вами, – наконец выдавил он.
– Исключено, – сразу отрезала я, – это может все испортить и спугнуть преступника. Я иду одна.
– Вы или идете со мной или не идете совсем, и можете потом меня увольнять и депортировать, – отрезал Рейдж. Я перевела взгляд на командира. Тот явно сам был в шоке от такого поведения сержанта. Но что-то надо было делать, поэтому он сказал:
– Лейтенант, пускай в самом деле сержант Бранен вас сопроводит? Постоит хотя бы неподалеку.
Да чтоб вас, в вашем тупом мужском мире.
– Цезарь, ждать меня здесь, – бросила я. – Сержант Бранен, идите со мной, если вам так хочется, но сделайте так, чтобы вас не было видно. Гранаты они такие – взрываются, когда падают.
Я обошла его и направилась к двери.
– Стой! Не подходи! Я брошу! Брошу ее! – закричал человек.
Я увидела его. В спецовке, которую обычно носят механики, худой, сутулый, с лихорадочным блеском черных глаз. Одной рукой он прижимал к себе плачущую женщину, в другой держал гранату с уже снятой чекой. Дело плохо.
Я приблизилась, двери тихо разъехались.
– Стоять! Стоять! – орал обезумевший землянин, завидев меня.
– Господин Рорх, я лейтенант Тея Ло. Я безоружна, – произнесла я четко, сделав шаг вперед.
– Если вы приблизитесь еще хоть на миллиметр, клянусь, я брошу ее! – его трясло.
Я подняла руки.
– Хорошо. Конечно. Смотрите, я стою, где стояла. И на мне нет оружия, – и я указала на пустую кобуру из-под бластера, который выкинула перед входом.
– Зачем вы пришли?! Убирайтесь! Я свои требования уже сказал! Ампулу и шаттл!
– Я пришла поговорить с вами, господин Рорх, – начала я, стараясь чтобы мой голос звучал как можно спокойнее. – Я знаю, зачем вам нужна ампула. Чтобы спасти дочь.
– Заткнитесь! – крикнул землянин. – Заткнитесь! Не смейте упоминать о моей Молли! Вы зажравшиеся, жестокие марсиане! Вы презираете нас, смотрите, как на клопов. Но мне от вас ничего не надо. От этой поганой красной планеты. Я хочу только одного – чтобы моя Молли жила! А если нет, – так пусть все это катится в красный ад, – и он прижал гранату к лицу заложницы.
– Послушай, Джеймс, – начала я по-другому, – ты конечно можешь это сделать – бросить сейчас гранату, и тогда ты, я и эта ни в чем неповинная женщина – мы все умрем. Но это не спасет Молли, Джеймс. Более того, сыворотка жизни также ей не поможет.
Эти слова казалось ошарашили землянина, и он в ужасе заорал:
– Ты лжешь! Лжешь! Это лекарство несет вечную жизнь и полное выздоровление! Все это знают! Ты лжешь!
Я сглотнула, ноги похолодели, на мгновение показалось, что он сейчас бросит гранату. Перевела дух. Надо продолжать.
– Нет, Джеймс, я не лгу. Сыворотка может помочь только в том случае, если повреждения еще не существенны. Когда же организму нанесен колоссальный урон, затронуты многие жизненные органы, тогда даже она становится бессильна.
– Ты лжешь! Лжешь!
Землянин схватился за голову. А я тут же отметила, что он расслабил схватку. Но еще рано давать сигнал заложнице убегать. Приблизилась на шаг, замерла.
– Нет, не лгу. Ты ведь знаешь, кто я? Тея Ло, мой отец – Донован Ло, основатель Альфы, создатель роботов. И ты наверняка видел, что он хромой. Сыворотка не помогла ему в свое время. Она может поддержать и сохранить организм, но вернуть то, что безвозвратно погибло – нет. А у твоей дочери четвертая стадия, Джеймс, и множественные метастазы.
Глухие рыдания. Теперь уже совсем не держит женщину, та испуганно смотрит на меня, понимает, что я должна дать ей знак. Качаю головой. Нет, сначала пусть уберет гранату.
– Нет такого лекарства, чтобы помочь ей, Джеймс, – продолжала я, осторожно приближаясь. – Но ты можешь сделать то, чего твоя Молли сейчас так ждет.
Землянин прекратил на мгновение рыдать и бросил на меня затравленный взгляд.
– Ты можешь быть с ней. Вот, что ей сейчас нужно. Чтобы ее папа был рядом с ней. Отдай мне гранату, и никто не пострадает, а ты сможешь вернуться домой к семье.
– Вы гарантируете мне это? – спросил землянин.
– Да, я лично буду сопровождать вас. К вам не будут предъявлены обвинения.
Я медленно протянула руку, землянин еще раздумывал мгновение, а затем вложил мне в ладонь гладкую гранату. Я выдохнула.
– Теперь ты позволишь этой женщине уйти?
Землянин кивнул. Дала знак заложнице уходить. Та тут же бросилась к выходу.
– Проклятье! Вы привели за собой охрану! – заорал Джеймс, вынимая бластер и стреляя в окно. Обернулась – там был Рейдж.
Упала на пол, началась перестрелка. Посыпались осколки, все взрывается. Землянин забежал в другую комнату. Я за ним, но тут кто-то схватил меня.
– Уходите, дальше мы сами! – крикнул Рейдж. Опять командует. Да что ж такое. Выдернула руку.
– Цезарь, ко мне! – приказала в браслет, и побежала за землянином.
Соседняя комната – никого, следующая комната – никого. Дальше -тупик. Я ошарашено озиралась вокруг. Куда он мог деться? Не испарился же? Вбежал Рейдж, за ним другие бойцы вместе с командиром. У всех примерно одинаковое выражение лица – непонимание.
