Kitobni o'qish: «Замужество за мужество», sahifa 3

Вообще придворные при дворе короля Риглы обладают удивительным умением: они умеют говорить шепотом так, что слышат все, кому этот шепот предназначен, даже если человек будет сидеть в другом конце комнаты.

Так вот мнения на счет Тая разделились от бастарда моего отца до тайного любовника моей покойной матушки. То, что это мой законный супруг никто даже и предположить не мог.

Я очень переживала, как он справиться с множеством столовых приборов, которые лежали на столе. Я всегда не понимала, зачем нужна специальная вилка для рыбы, и чем она отличается от десертной вилочки. Только мой супруг совершенно не переживал и не тушевался. Он спокойно ел тем, чем ему было удобнее.

Лишь одна из фрейлин рискнула закатить глаза и изобразить, что близка к обмороку со словами:

– Ах, разве вилкой для фондю можно цеплять хлеб?

Только мужчины за столом ее не поддержали, решив, что это очень удобный способ дотянутся до хлебницы, которая стоит далеко. И последовали его примеру. В Ригле же слово мужчины закон. Поэтому дамские шепотки скоро стихли. А я, усмехнувшись про себя, поняла, что вот так рождается мода.

Когда обед подошел к концу, отец взял слово:

– Дорогие дамы и господа! И в завершении нашей совместной трапезы позвольте представить вам моего зятя и мужа моей дочери Тая Первого встречного!

За столом тут же наступила гробовая тишина. И лишь все та же незадачливая фрейлина, чей день сегодня явно был неудачным, уронила носовой платок с громким охом. Всем показалось, что упал не легкий кусок ткани, а минимум метровое бревно. Отец лишь приподнял левую бровь, а дама все-таки свалилась в обморок, не выдержав его взгляда.

– Что-то здесь душно! – резюмировал произошедшее папочка, небрежно передернув плечами. Я прямо на физическом уровне чувствовала волны неудовольствия, которые шли от него. – Пойдемте, мы вас в покои отведем. Все же первая брачная ночь впереди.

После этой фразы на меня был брошен такой красноречивый взгляд, что стало явно не по себе.

Только Тай спутал абсолютно все планы. И мои, и папочкины.

– Простите, ваше величество, – начал он, когда мы остались наедине. – Теперь ваша дочь моя жена. А я придерживаюсь принципа, что женщину нужно приводить в свой дом, а не побираться на побегушках у тестя.

– И у тебя, Первый встречный, есть этот дом? – ухмыльнулся отец.

– Найдется! – пожав одним плечом и моргнув единственным глазом, ответил муж.

– Что ж, дорогой зять, воля ваша! – улыбка отца скорее походила на оскал. – Амира, а для тебя я заменяю цифру 24 на 48. Думаю, этого будет вполне достаточно.

Я скосила взгляд на мужчину, в надежде, что он не понял зловещего смысла этой фразы. Но он лишь кивнул головой, и мы поднялись в мою комнату за вещами.

***

Несмотря на то, что я была принцессой, обширного гардероба не имела. Не люблю я эти придворные условности. Лучшим нарядом для себя всегда считала простую юбку в пол и свободную рубаху, которые, подвязав клеенчатым фартуком, вполне годились для рабочей одежды, когда я занималась живописью или скульптурой. Платье с кринолином для такой деятельности совершенно не подходили. Как вы представляете себе художника, которые не может близко подойти к мольберту, потому что мешают обручи из китового уса?

И вот я стала замужней дамой. Интересно, что предпочитает мой так называемый муж? Ответа на этот вопрос у меня не было, поэтому стала выгружать содержимое своего гардероба на кровать. Служанка же было велено принести объемный саквояж, куда я планировала это все упаковать.

Тай тем временем без приглашения уселся в кресло, вытянув перед собой длинные ноги, облокотился и устало прикрыл глаз, даже не посмотрев в мою сторону. Но когда принесли внушительный чемодан, он приоткрыл свое всевидящее око и усмехнулся со словами:

– Дорогая моя супруга! Если вы заметили, то лошади у меня нет. Свой багаж я ношу с собой в сумке. И если вы рассчитываете, что я еще потащу и ваши пожитки, то глубоко заблуждаетесь на мой счет! Поэтому берите только то, что в состоянии унести сами.

Я, конечно, ожидала чего-то подобного, но не столь сурового ограничения.

– А может, возьмем экипаж? У нас их несколько? – развернувшись от горы платьев, посмотрела внимательно на мужа. Не шутит ли он? Да только Тай не шутил.

– Хорошо, кивнул муж головой в ответ, – допустим, сейчас мы возьмем экипаж. Доедем до постоялого двора. На ночь мы его задержать не сможем. И с утра все равно пойдем пешком. Вы уверены, что за ночь он полегчает? Лично я в этом сильно сомневаюсь. Поэтому берите лишь самое необходимое и легкое, что может пригодиться в дороге.

– Но я же принцесса! – возмутилась я в ответ.

– И что? – пожал он плечами. – Теперь вы жена нищего. И возьмите во внимание, я вас замуж не звал. А, наоборот, вы настояли на этом браке.

Он был прав. Абсолютно прав. И я отказалась от решения проблемы, предложенной отцом. Заменив 24 часа на 48 он, видимо, посчитал, что этого времени мне хватит на то, чтобы наиграться в жену. Но он упрямый, а я еще упрямее. Я достойная ученица и дочь своего родителя.

Тогда я позвала вновь служанку и велела принести мою полевую сумку. Обычно с ней я ходила на пленэры рисовать пейзажи. Ее можно удобно вешать на плечо, и она достаточно вместительная. Покидав туда смену белья и пару юбок с кофтами, все-таки решила упаковать одно нарядное платье. Мало ли, что в жизни меня ждет? Затем отобрала еще пару нарядов, которые, по моему мнению, можно хорошо продать, и обратилась к мужу:

– Дорогой супруг, вот за эти два наряда мы могли бы выручить неплохие деньги хотя бы на первое время. Вы не будете возражать, если мы их возьмем и продадим на базаре? – задав вопрос, застыла в ожидании ответа.

Мужчина задумался, почесал бровь, затем приложив кулак к губам, наморщил лоб, то ли изображая усиленный мыслительный процесс, то ли действительно раздумывая и, наконец, ответил:

– Хорошо, я даже помогу их нести.

В итоге платья упаковали отдельно и уложили в сумку Таю. А мы пошли прощаться с отцом и домом, в котором я прожила все свои 25 лет.

Глава 4

18 лет назад

Три дня я промаялась, не зная, как выполнить поручение мамы и пригласить Геру к ней. Мама никак мне об этом не напоминала, а мудро выжидала, что же я предприму в ответ на ее просьбу. Тем более что нужно это было в первую очередь мне, а не кому-то еще. Наконец, на четвертое утро я набралась мужества и перед уроками сообщила соседу по парте:

– Гера, с тобой моя мама хочет поговорить!

– Мама? – очень сильно удивился парень, округлив свои желтые глаза .– А разве родителей сюда пускают?

– В школу нет, – согласно кивнула я, – но она живет на территории в отельном домике.

– А, ты из этих, высокородных! – брезгливо скривил губы Гера. А я почувствовала себя неуютно. Слезы тут же приблизились к моим глазам, а губы задрожали. Я никогда не задумывалась над тем, почему у других детей в школе мам рядом нет. Но потом из последних сил собралась и еще раз спросила, как это положено девочке из благородного семейства:

– Так что мне передать? Ты придешь?

Но сосед и не думал облегчать мою жизнь. Он тут же решил уточнить:

– А зачем она меня приглашает? Ты нажаловалась?

– Нажаловалась, – честно вздохнула я. – Но она не услышала мои жалобы. И просто хочет с тобой поближе познакомиться.

– Как я смею отказать, когда мне оказывают такую честь? – фыркнул он. – Передай своей мамаше, что я приду после ужина.

Я же еле досидела до окончания уроков. И как только прозвенел последний звонок, тут же побежала к маме, похвастаться достигнутыми успехами. Только мама к моему сообщению отнеслась достаточно равнодушно, лишь бросив коротко:

– Что ж, ты молодец, – чем очень сильно расстроила меня. И я решила Гере отомстить. Не знаю как, но очень сильно и страшно, как только это могла сделать семилетняя девочка.

В половине шестого я сообщила лорду Виктусу, что сегодня моя мама пригласила на чай моего одноклассника Геру, и я там тоже обязана присутствовать. Лорд бросил фразу, очень похожую на ту, что несколькими часами ранее ответил сосед по парте:

– Кто я такой, чтобы указывать сильным мира сего, – а затем уже более громко добавил:

– Хорошо, можете оба отлучиться.

И я преисполненная гордости, что сделал еще одно важное дело, пошла в комнату мальчиков, сообщить соседу, что я его отпросила. Подошла к двери в мужскую половину и тихонько постучала. Дверь распахнул незнакомый мальчишка с рыжими вихрами. Видимо, он учился в соседнем классе.

– Чего надо? – неприветливо спросил он.

– Мне бы Геру увидеть! – потупившись и дрожа от страха, пробормотала я, уже десять раз пожалев, что пошла сюда. Сосед бы и без моей помощи мог отпроситься.

– Уголек? А ты что здесь делаешь? – из-за рыжего показалась взъерошенная голова мальчишки.

– Откуда он знает мое прозвище? – тут же промелькнул вопрос в моей голове. Уточнять это я не стала, решив, что здесь не место и не время.

Зато рыжий, смерив меня высокомерным взглядом, на который способны мальчишки в том возрасте, когда девчонок считают низшей расой, вдруг захохотал:

– Уголек? Да она точно черномазая! – черномазой меня никто никогда не звал. Волосы мои были скорее каштановыми, даже отливали рыжиной. Но глаза действительно были черными под такими же смоляными бровями.

Я еще не успела обидеться, как парень с глухим стуком отлетел от двери и со всей мощи ухнулся на пол. Над ним стоял очень злой Гера, и сердито сжимая кулаки сказал:

– Еще раз ее так назовешь, будешь иметь дело со мной!

***

Собрав все вещи, мы с Таем спустились вниз. Отец уже ждал нас там. Он с усмешкой оценил мой простой наряд, скорее присущий крестьянке, чем принцессе, и, слегка склонив голову, то ли в поклоне, принимая мой выбор, то ли предостерегая моего мужа от необдуманных действий, неожиданно попросил:

– Могу я попрощаться с дочерью?

– Конечно, ваше величество! – поклон горбуна мне показался издевательским или шутовским. Но на лице отца не дрогнул ни один мускул. Он лишь махнул рукой, приглашая отойти меня с ним к окну. Что я незамедлительно сделала. Все-таки это был единственный близкий мне человек до сегодняшнего дня. Да почему до сегодняшнего? Муж им еще не стал, поэтому единственный.

– Ами, я понимаю, что этот весь концерт пока тебя забавляет. Тебе кажется, что ты, наконец, получила ту свободу, о которой всегда мечтала, – начал говорить папа.

Я же удивленно подняла на него глаза, раньше даже не представляя, что он, оказывается, знал все мои мечты и устремления. Он же продолжил:

– Только я сильно сомневаюсь, что это все продлиться дольше пары суток. Есть предположение, что уже к вечеру ты захочешь домой в свою уютную девичью спальню, – с этими словами он полез во внутренний карман и достал оттуда небольшой пузырек из темного стекла. А затем молча вложил мне его в руку. – Это сильный яд, наличие которого не определит ни один лекарь.

Я тут же дернулась, пытаясь выбросить эту гадость. Только отец не дал, сжав мою ладонь с пузырьком:

– Не торопись избавляться! Применять его или нет, решать только тебе. Возможно, он никогда и не понадобиться, – только лукавая усмешка в его глазах говорила о том, что они в этом сильно сомневается. Затем он достал небольшой мешочек из черного бархата и тоже протянул его мне:

– Это украшения твоей матушки и те брюлики, которые были подарены тебе. Родовые драгоценности, сама понимаешь, дать не могу. А так, – он пожал плечами, – хоть с голоду не помрешь, пока домой вернуться не надумаешь.

–До свидания, папа! – я забрала мешочек и приобняла родителя, имея в душе твердую уверенность, что никогда сюда не вернусь, если только в гости. Пузырек с ядом все-таки спрятала в карман. Мало ли, может и действительно пригодиться? Только для совсем других целей. А драгоценности демонстративно отдала мужу:

– Тай, возьми мое наследство. У тебя сохраннее будет.

Мужчина, не говоря ни слова, забрал мешочек из моих пальцев и спрятал у себя за пазухой. А затем, взяв меня за руку, вывел из замка. Впереди меня ждала дорога в неизвестность.

***

Я по моим понятиям всегда ходила много. Любовь к природе и живописи заставила меня облазить все окрестные луга и рощицы. И перемещений пешком я совершенно не боялась. Поэтому, когда мы с Таем вступили на широкую дорогу, ведущую в соседний со столицей город, бодро зашагала рядом с ним.

Какое-то время мужчина держал меня за руку. Я так и не поняла, то ли хотел мне помочь, то ли боялся, что могу сбежать. Шли молча. Я действительно наслаждалась внезапно обретенной свободой, и разговаривать пока не хотелось. Так продолжалась ровно два часа. Мой муж продолжал все так же размашисто вышагивать, лишь иногда подправляя съехавшую с плеча сумку, точно усталость для него была неведома. Мои же ноги начали ныть, а ремень от саквояжа натирать плечо.

– Тай, а далеко ли еще наш дом? – решила уточнить я, когда стало совсем невмоготу.

– Дом? – брови мужа удивлено поползли вверх, но шаг он так и не сбавил. – А у нас есть дом?

Тут я откровенно растерялась:

– Вы же сказали моему отцу, что не хотите жить с тестем и заберете меня в свой дом! – возмущенно пожала плечами и резко затормозила, понимая, что больше не смогу сделать и шага. Он тоже притормозил, насмешливо смерил меня единственным глазом с ног до головы и произнес тоном, который больше подходил для разговора с капризным ребенком:

– Ключевыми словами в моей речи были те, что о нежелании жить с твоим отцом. А дом, он так, к слову пришелся. Разве у нищих бывают свои дома?

– И куда мы сейчас идем? – уже совсем растерялась я.

– Для начала найдем постоялый двор, где сможем недорого переночевать. А дальше посмотрим, – усмехнулся криво муж. – Может какой-то домишко и снимем. У меня никогда жены до этого не было, поэтому и потребности в доме не существовало.

– Можно сделать небольшой привал? – попросила я. – Мои ноги дальше идти отказываются, да и некоторые потребности организма дают о себе знать, – при последних словах я совершенно покраснела. Похоже, у нищих нет не только домов, ну и полностью атрофировались все естественные потребности. По крайней мере, мужчина ни от чего подобного не страдал.

– Для принцессы вы на удивление держитесь стойко, – прокомментировал он мою тираду. – Я все ждал, когда папина дочка заноет. Но она оказалась или очень стойкой, или очень упрямой.

Комментировать его выпад я не стала. Он же дал короткую команду:

– Девочки направо, мальчики налево!

Я уже развернулась в указанную сторону, как он меня притормозил:

– Амира, может вас проводить?

Я очень живо представила, как такие проводы будут выглядеть со стороны, и очень громко фыркнула:

– Даже папины дочки этот умеют делать самостоятельно с малых лет!

– Я и не сомневался, – откровенно рассмеялся муж. – Только в кустах водятся зеленые ящерицы и злобные серые крысы!

Скажите, вот откуда он знает, что я этих тварей боюсь как огня? Или это привилегия всей женской половины человечества? А потом в мою голову стукнула просто гениальная мысль: я же теперь магичка! И если что, то вполне могу справиться. Правда, как не знаю, но справлюсь.

– И что мне может сделать эта маленькая зверушка? – дернула я плечом, продолжив свой путь.

– Как скажете! – он шутливо склонился в придворном поклоне.

Было в моем муже, несмотря на уродство, что-то притягательное. И в моей голове промелькнула шальная мысль, что, если бы не повязка на глазу и не горб на спине, он был бы очень даже привлекательным мужчиной.

Я пошла как можно дальше, оглядываясь, чтобы меня не видно было с дороги. Наконец обнаружила достаточно большой куст, который спрятал бы даже великана, и, задрав юбку, начала пристраиваться делать свои дела. Если кто не в курсе, то девочки для справления своей нужды, должны присесть, что я и сделала. И мои глаза тут же оказались так близко к земле, что я увидела юркое зеленое тельце, мелькнувшее среди камней.

Сначала я хотела заверещать по обыкновению, да только решила, что в этом случае не избегу насмешек мужчины. Почему-то сразу вспомнился вредный одноклассник Гера, который всегда хихикал надо мной по этому поводу. Поэтому решила прогнать ящерку магией. И все было бы хорошо, да только магию я получила сегодня утром и ни разу не практиковала. Справедливости ради надо сказать, что совсем уж беспомощной не была, так как отец никогда не терял надежды, что она во мне проснется. Поэтому теоретически меня натаскивали хорошие учителя.

Пока закрыв глаза, вспоминала теорию, зеленая проказница скрылась между камнями. Я сделала свои дела и уже собралась вставать, как в этом же месте мне привиделся крысиный хвост. Из всех зверенышей, что мне подсовывал Гера, реальный вред мне нанесла именно крыса, укусив за палец. Поэтому время на раздумья не осталось. Я представила, как по моим жилам бежит зеленоватый магический огонь, как он превращается в светящийся шарик на кончике моих пальцев, как этот шарик летит в несчастного грызуна.

Только представляла я это все, похоже, очень долго. Крыса успела спрятаться, если вообще там была. Шарик действительно образовался. Да только он не просто прогнал все живое вокруг меня, а знатно так бабахнул, подпалив куст, который служил моим прикрытием.

Передо мной тут же предстал Тай, на ходу завязывая свои штаны:

– Амира, что стряслось? На тебя кто-то напал? – его подчеркнутое обращение на «вы» тут же куда-то исчезло. Единственный глаз глядел обеспокоенно, а в руке у мужчины был самый настоящий пистолет.

– Нет, – мои щеки стали под цвет свеклы, которую наша повариха обычно добавляла в холодный летний суп. – Я просто решила в магии потренироваться.

– И давно у тебя магия проснулась? – он почему-то нахмурился, задавая этот вопрос.

– По-моему, глупый вопрос, – хмыкнула я. – Во время нашего венчания в храме.

Морщина между бровей мужчины тут же расправилась, и он криво улыбнулся:

– Больше так не тренируйтесь, пожалуйста! А то я ненароком что-нибудь себе отстрелю.

***

Больше всего меня удивило то, что мой нищий был с пистолетом. Это совсем не дешевое оружие, на дорогах не валяется, в помойки их не выкидывают. Откуда он мог взяться у Тая? Неприятно подозрение кольнуло мою душу. Я опустила глаза от его лица к рукам и с удивлением обнаружила, что он держит в руке обычную палку, которая отдаленно может и напоминала оружие, но им точно не была.

– А пистолет где? – растерялась я, переводя взгляд от лица к рукам и обратно.

– Какой пистолет? – муж очень искренне удивился. – Пистолетов у нищих не бывает. Это слишком опасно.

Я хмыкнула, соображая, то ли мне это все привиделось, то ли надо мной так изощрено издеваются. Тут мой мозг зацепился за его последнюю фразу, которую он бросил, когда подбежал ко мне.

– Вы же сказали, что ненароком можете себе что-нибудь отстрелить! – я посмотрел на него теперь с видом победителя. Уйти от ответа не получится. Но он лишь безразлично пожал плечами:

– Ваши учителя упустили очень важный кусок в вашем образовании. Вы не знаете элементарных пословиц и поговорок. В связи с чем, многие мои слова воспринимаете буквально. А ведь это лишь художественные образы.

– А не слишком ли художественно вы говорите, дрогой муж, для простого нищего? – не отступала я, приподнявшись на носочки, чтобы смотреть ему прямо в лицо, сжав руки в кулаки о внезапно нахлынувшей ярости. Мы вместе еще и суток не прожили, а он умудряется меня бесить так, как не удавалось никому. Вернее, почти никому, кроме моего вредного соседа по парте в общей школе.

– Язык, как известно, развивается во время чтения. А я очень много читал и читаю, – усмехнулся он в ответ. – А предвосхищая ваш вопрос о том, где беру книги, объясняю сразу: в общественны туалетах. В них щедрые граждане прочитанные книги приносят, чтобы не тратить туалетную бумагу. А я не брезгливый. Я там не только де…

Я перебила его на полуслове:

– Увольте меня от подробностей, чем вы занимаетесь в общественных туалетах. Язык вы развили хорошо. Только вот почтения к венценосной особе не получили ни капли.

– Венценосной особе? – он весело захохотал, запрокидывая назад голову и обнажая великолепные белые зубы. Никаких гнилушек, которых я так боялась. Видимо, в детстве он не ел сладкого. – Тогда, я как ваш муж, тоже венценосная особа. И мы с вами ровня. А если нет, то вы моя жена. И по статусу находитесь ниже меня. Какой вариант больше нравиться?

– Вечереет, – перевела я разговор в другое русло. Мне с этим туалетным читателем трудно тягаться в острословии. Интересно, какие книги там кладут? – давайте поторопимся, иначе до темноты не успеем дойти до постоялого двора.

– Как скажете, моя дорогая! – он снова изобразил свой любимый поклон. Бубенчиков ему только на шляпе не хватало. – Если вы в состоянии двигаться дальше, то пойдем.

После этого с невозмутимым видом, будто мы только что не ругались, поправил свою сумку, подождал, пока я надену на плечо саквояж и зашагал уверенным размашистым шагом по дороге, даже не оглядываясь, успеваю я за ним или нет.

***

Постоялый двор встретил нас ароматами кухни и натертых воском полов. Для затрапезного заведения здесь было на удивление чисто и даже нарядно. Столы покрывали клеенки в крупную красную клетку. На каждом стояла вазочка с полевыми цветами. А на стенах висели натюрморты с изображением продуктов. Качество их было безобразным, но изюминку в интерьер картины вносили.

– Добрый вечер! Что изволите? – поинтересовалась у нас дородная женщина в чистом переднике, стоявшая за прилавком и с любопытством изучавшая вновь прибывших. Скорее всего, она оценивала, какой навар можно с нас получить.

– Добрый вечер, хозяйка! – поздоровался за нас Тай. – Нам бы с женой самую дешевую комнату и легкий ужин.

А я даже и не заметила, что небо уже начало темнеть. Этот день был слишком длинным и богатым на события и впечатления.

– Что же вы, ваше благородие, жену и в самый дешевый номер? – сразу растеряла приветливость женщина.

– Я отнюдь не благороден, хозяйка! – усмехнулся муж. – Да и позволить себе могу лишь то, что дозволяет мой тощий кошелек!

Я же стояла рядом и молча следила за их диалогом. И в душе я согласилась с женщиной, которая, как я была уверена, с ходу умеет определять статус постояльцев. Что-то не вязалось в образе мужчины и тех черт, которые он себе приписывал. Да только не мне об этом судить. В нищих я точно ничего не понимала. Кто их знает, какими они могут быть?

– Велка! Проводи гостей в седьмой номер! – крикнула хозяйка куда-то в сторону темного коридора, который открывался за ее широкой спиной.

Велка оказалась расхлябанной девицей неопределенного возраста. Ее вертлявый, тощий зад так и крутился перед нашими носами, пока мы поднимались под самую крышу заведения. Несмотря на то, что я женского пола, и то загляделась на пируэты, которые она закручивала пятой точкой. Открыв двери, которые были украшены жирной цифрой 7, нарисованной углем, томно прислонилась к косяку и начала строить глазки моему мужу.

Иллюзий по повод внешности Тая я не строила, он, похоже, тоже. А девице, скорее всего, было абсолютно все равно перед кем раздвигать ноги, даже при наличии жены, горба и повязки на глазу.

– Если вам что-то понадобиться, – она красноречиво посмотрела на мужчину, – меня всегда можно найти внизу!

С этими словами развернулась и все той же странной походкой начала спускаться. Мне это представление не понравилось, но что-то высказать мужу я не могла. Он ничего противозаконного не делал, глазок Велке не строил и на ее заигрывания не отвечал. Оглядев наше временно пристанище, я тут же подумала, а не отправить ли мне его к ней? Комнатка была маленькой. В углу стояла не очень широкая кровать, заправленная колючим солдатским одеялом. Два стула у окна предназначались для одежды. За шторкой был умывальник и ведро с крышкой. И где, спрашивается, мы будем спать? Оба на кровати? Я тут же озвучила этот вопрос.

– Я не знаю, как принято в вашей семье, но в остальных муж спит с женой в одной кровати. И у них от этого даже дети появляются! – хохотнул Тай, разглядывая мое растерянное лицо. – А пол здесь слишком холодный и грязный, но если вы так настаиваете, то можете сами на него ложиться. Я точно побрезгую.

Я посмотрела на неровно покрашенные доски, краска на которых местами уже облупилась. Вдоль плинтусов тянулась траурная каемка. Полы мылись, явно только в центре. По краям же мазали тряпкой, которая случайно их задевала. И поняла, что на пол тоже точно не лягу. С другой стороны, он же мой муж?

Не знаю, то ли я это все сказала вслух, то ли слишком хорошо мои мысли отразились на лице, мужчина подошел близко ко мне и, заглянув в глаза, тихонько прошептал:

– Не трясись ты как зайчонок. Я, не смотря на мой неприятный вид, девушек не насилую. И если ты не захочешь, то ничего делать с тобой не буду. Просто лягу рядом и засну.

Для меня просто лечь рядом с мужчиной уже было потрясением. Но в данной ситуации винить было некого. Свою судьбу я решила сама. О чем же тут разговаривать? Поэтому лишь кивнула головой, скидывая свой саквояж на один из стульев.

– Там ничего особо ценного нет? – уточнил Тай, кивнув в сторону сумки. – Я за порядочность местного персонала ручаться не могу.

– А магически закрыть дверь вы не можете? – почему-то решила уточнить я.

– Не знаю, – заливисто рассмеялся он в ответ. На меня его смех действовал каким-то волшебным образом, что я начинала безоговорочно верить в слова и силу этого мужчины. – Я магию получил вместе с тобой. Вспомни, чем закончился твой первый опыт. Боюсь, что мой более удачным не будет!

Меня же посетила запоздалая мысль, что простолюдины магии не имеют. Похоже, все мои мысли о странности происхождения мужа лишь мои домыслы. А сейчас он, женившись, поднялся на одну ступень общества, став аристократом. Правда, при этом денег у него не добавилось.

Мы заперли двери на самый обычный ключ, и пошли вниз ужинать. Поев сытной картошки с мясом, вернулись обратно в номер.

– Иди, умывайся первая! – дал короткую команду муж. – В ведро с крышкой можешь по-маленькому сходить. Для более основательных мыслей придется спуститься во двор.

– Книжки почитать! – фыркнула я в ответ. Он ничего не ответил, лишь усмехнулся в ответ.

Я же поплескала воды себе в лицо и молча стала гипнотизировать ведро. Но под моим взглядом жестяная посудина в унитаз не превратилась. Идти в темную ночь искать туалет я побоялась. Поэтому брезгливо приподняла крышку посудины и заглянула внутрь. Слава богу, оно было пустым и даже не пахло. Я облегченно вздохнула и начал пристраиваться удобнее, чтобы не промазать. К таким поворотам судьба меня не готовила. И тут вдруг поняла, что посудина усиливает все производимые мною звуки, отдавая противным дребезжанием. Первая мысли была закончить все и бежать на улицу. Но потом я взяла себя в руки и решила, что Таю все равно, чем я там шумлю и дребезжу. И для мужчины не является секретом, что женщины тоже ходят в туалет. Поправила юбку, положила крышку на место и с независимым видом вышла обратно в комнату.

Муж же уже скинул свой сюртук, оставшись в серой рубашке, и положив его, а сверху шляпу и повязку с глаза на стул. Я замерла, боясь посмотреть в его пустую глазницу.

– Вы все? Можно мне туда? – уточнил он, глядя на меня и ожидая ответа.

Я все же набралась мужества и подняла взгляд. Он стоял передо мной, расслабленно опустив руки и разглядывая меня… двумя абсолютно здоровыми глазами. Растерянно захлопала ресницам и все же не удержалась от вопроса:

– А повязка зачем?

– Так стрелять удобнее. Целишься быстрее. Выигрыш доля секунды, но он иногда спасает жизнь, – скривил рот мужчина.

– Так у нищих же пистолета не может быть! – тут же взорвалась я, вспоминая наш разговор на привале.

– Не может, – согласился он, кивнув головой. И я перевела взгляд на хоть и седые, но густые волосы, которых еще без шляпы не видела. Сколько загадок таит в себе этот мужчина?

– Но вдруг в руки свалиться. Лучше быть готовым ко всему! – продолжил он, уклончиво давая ответ на вопрос. И не дав развить тему дальше, скрылся за шторкой. Судя по издаваемым звукам, мое присутствие стеснения у него не вызвало. Я же быстренько переоделась в теплую ночную рубашку и нырнула под колючее одеяло.

Он появился минут через пять. Я старательно зажмурила глаза, чтобы не видеть, как он раздевается. Лишь по шороху одежды определила это. А затем почувствовала, как по ногам потянуло холодом, а одеяло приподнялось. Чуть было не взвизгнула от неожиданности, как матрас прогнулся под весом мужчины. Я замерла в ожидании, сама не знаю чего. А он, немного повозившись, отвернулся от меня и почти мгновенно уснул.

– Здравствуй первая брачная ночь! – усмехнулась сама себе. – Тебя я такой даже в страшном сне не представляла.

А затем набралась наглости и прислонилась спиной к спине мужа. Она была горячей и приятно грела в затхлом и влажном воздухе номера под крышей постоялого двора.