Пояс Перуна

Я уложил их недалеко от входа в пещеру. Это будет предупреждением тому, кто сюда сунется в будущем. Если сунется, понятно. Но бережёного и бог бережёт, а предупреждён – значит, вооружён…

Вспомнил схожий «труп» в яме с гхырхом, к которой привёл меня старый Фарок, не пожалев для этого своих баранов. И в каземате замка в кандалах валялся труп мертвеца. Может быть, и тот и другой были вовсе не погибшими Витязями, а лишь их имитациями, муляжами? Вполне возможно.

Сам же с чувством исполненного долга полетел дальше, к краю каменной стены, он находился совсем близко…

Глава 12. Я и силлархи

Ещё немного, совсем чуть-чуть! И вот уже я стою на самом верху, глядя на феерически переливающийся купол, накрывший исполинских размеров кратер. Размеры его были чудовищно огромны. Противоположную сторону я даже не видел, она находилась за пределами моей видимости. Игра красок завораживала. Было в ней что-то гипнотическое. Не следовало долго смотреть на неё, нужно было действовать. Но как?..

На всякий непредвиденный случай я велел Поясу Перуна сделать себя невидимым, снова поднялся над куполом и медленно полетел над ним к его центру, осматривая всё вокруг.

Там оказалось отверстие диаметром не менее километра, а внизу в нём всё заливала тьма. Абсолютная тьма, какой я никогда прежде не видел. Как и мой прототип – Алексей Лобин, в его памяти, доставшейся мне как бы в наследство, подобной информации не имелось. Приглядевшись, я заметил отдельные призрачные огоньки, иногда они блестели красным, синим, зелёным или жёлтым огнём.

Решил: «Вперёд! Разберусь внизу, что к чему! Вспомнил чьи-то слова: «Главное, ввязаться в битву, а там будет видно…»

Едва я преодолел край радужной оболочки, как словно бы увяз в очень плотной и липкой массе. Пояс Перуна мгновенно облёк меня в несокрушимый панцирь-скафандр, изолировав от внешнего воздействия, но ничего не мог поделать с воздействующей извне силой. Она увлекала меня в самую гущу тьмы, где было темнее тёмного. Я совершенно ничего не видел, кроме каких-то искорок – бледно-сизых, синих, фиолетовых, жёлтых и красных.

Но вот движение прекратилось. Я почувствовал под ногами твердь. Встал. Почувствовал, что могу свободно владеть руками. Принялся ощупывать всё вокруг, и скоро понял, что заключен в цилиндр, шириной около полутора метров и высотой не более двух метров. Я свободно доставал до верха. Принялся кидаться на стены, они слегка пружинили, но не поддавались. Попробовал бить ножом, но безуспешно. Стало ясно, что вырваться сам я не смогу. Оставалось ждать. Но сидеть было невозможно, ибо часто меня словно бы что-то чувствительно покалывало в разные части тела, преимущественно задние, словно шилом.

Особенно угнетала кромешная темень, невозможность что-либо видеть…

Пришла идея! Стекло моего шлёма преобразились в инфракрасные очки, что сразу изменило всё: я будто бы прозрел!..

Сразу остерёг себя, что не следует показывать это. Несомненно, за мной наблюдали, убедились в моей беспомощности слепца, пусть остаются в убеждении, что я таковым и остаюсь.

Начал снова кидаться на стены, пробуя их на прочность, а сам тем временем незаметно бросал взгляды по сторонам.

Я находился в центре строения, похожего на древнеримский амфитеатр.

Вокруг стояли безмолвные ряды низкорослых коренастых воинов в чёрных латах с короткими толстыми копьями. Далее находился другой ряд высоких ратников, с длинными пиками. С остриев копий и пик срывались искорки и летели к моему цилиндру. Они обжигали меня, как прикосновения к оголённому электрическому проводу.

Выше располагались зрительские ряды. Они заполнялись змееподобными существами, при виде которых меня окатила волна отвращения и забила нервная дрожь, ибо я сразу осознал – это мои враги, силлархи! Именно ради них я послан сюда. С горечью подумал, что близок локоток, да не укусишь.

Ряды пополнялись, силлархов становилось всё больше. Скоро свободных мест не останется и тогда начнётся… Что конкретно произойдёт, я не знал, но это не сулило мне ничего хорошего. Ждать оставалось совсем немного.

В своём нынешнем положении я был совершенно беспомощен. С усмешкой подумал, что только один язык у меня свободен, могу сражаться только им: обложить самым многоэтажным русским матом и выражениями, которых нет в самых полных словарях… Потом подумал: может быть, это не самая плохая идея! Всё же даже малость лучше, чем совсем ничего…

Изобразил негодование, словно бы потеряв самообладание, принялся кидаться в разные стороны, временами сетуя на свою слепоту, выкрикивал угрозы…

– Я всё равно доберусь до вас! Так и знайте! И если не я, то другой придёт сюда и покончит с вами! Покончит! Враз и навсегда! Избавит от вашей тирании всю планету! Как внешний, так и внутренний мир! Я знаю о вас всё! Всё! Только бы добраться до вас, а там бы я!..

Ряды зрителей уже заполнились до предела. Я понял, что вот-вот действо начнётся.

Выкрикнув ещё несколько угроз, словно бы утратил силы. Встал, в беспомощной позе обречённого, будто потеряв надежду выбраться. Если признаться, то почти в реальности испытывал это чувство, ведь я был побеждён и не имел возможности сопротивляться. Лишь упрямство не позволяло мне это открыто признать.

Продолжая исподтишка внимательно посматривать по сторонам.

Уже через минуту ряды воинов подняли острия своих копий вверх и удалились. Вокруг меня заискрились огоньки. Их становилось всё больше и больше и вот уже я окружён сферой слепящего огня серо-чёрного цвета.

Цилиндр исчез, но и без него я не мог сдвинуться ни на шаг. Оставалось только ждать. Я ждал, ждал, ждал. Горестное чувство усилилось во мне: я проиграл, моя миссия окончилась полным провалом. Меня ждал скорый конец.

По моему телу били разряды тока, силовые разряды, я едва подавлял рвущиеся наружу крики и стоны. А скоро уже не мог удержаться от них, даже закричал в полный голос.

И тут ощутил в голове чужое присутствие. Скопище силлархов объединило свои сверхъестественные способности и не только спеленали меня коконом адского огня, но и проникли в мою память, они хозяйничали в ней, как бандиты во вскрытом ими сейфе, извлекая нужную для себя информацию. Абсолютно всё, чего только желали. Противодействовать им я не мог.

То ли под их воздействием, то ли откуда-то из неведомых мне недр памяти в моё сознание влилась немалая порция новых воспоминаний…

Моя матрица, агент Космопола Алексей Лобин очень был озабочен: в какой степени я окажусь его точной копией? Буду ли я осознавать себя личностью? Ведь в этом случае я фактически стану человеком, новым индивидуумом, со всеми вытекающими отсюда последствиями. А осознав себя чужим клоном, могу испытать невероятно тяжкие муки, когда пойму, что при исполнении миссии в результате я стану жертвой – агнцем, отданным на заклание! Мои страдания удвоятся-утроятся, станут нечеловечески мучительными.

Это доставило Алексею Лобину огромные моральные муки, он вспомнил известные слова писателя-пророка Фёдора Достоевского о том, что ради всеобщего счастья нельзя проливать даже слезы ребёнка. В порыве подобных чувств намеревался отказаться от участия в проекте, провёл в тягостных думах несколько дней, но потом вспомнил обо всех тех, кто пострадал от силлархов, посомневался-потерзался, и согласился со словами, адресованными им самому себе: «Надо, Алёша, надо. Если не ты, то кто? Совесть тебя заест, ежели ты откажешься. Как ты будешь жить после этого?..»

Его тогда заверили, что у меня будет пояс Перуна самой последней модификации, с гораздо большими возможностями, чем имел он. Для большего успокоения совести Алексея меня снабдили внеконтурным арсеналом и позволили задействовать его фактически с самого начала, так что я уже с первых шагов не остался безоружным и мог себя защитить.

Но всё равно Алексей дал согласие с большой неохотой, с нелёгкими моральными муками, зная о моей тяжёлой участи…

Посочувствовал ему, его совесть это очень сильно заставило страдать, но тут же я осознал, что оказался именно в таком положении – оказался на предназначенной мне Голгофе в качестве жертвы, ягнёнка на заклании…

Молнией сверкнула догадка: вот почему знание не было дано мне всё сразу целиком! Неведение оберегало меня от осознания возложенной на меня миссии – стать жертвой! Нужные сведения поступали в моё сознание дозированными порциями, необходимыми для некоторого успешного продвижения вперёд, но и только…

Теперь это скрывать уже не было смысла: я – жертва! И был таковым с самого начала…

Ощутил усилившееся присутствие в своём разуме чужого объединённого интеллекта. Ещё бы, они хотят знать мою миссию, ведь она не сулит им ничего хорошего. Как и я, что они понимали предельно ясно.

Силлархи усиленно обшаривали все закоулки моего сознания и, несомненно, подсознания, быстро и бесцеремонно, не озабочиваясь тем, что причиняют мне сильнейшую боль.

Моё отчаяние радовало их, как и ощущение близкого конца. Но я чувствовал их сильное раздражение и усиливающийся страх, который грозил перерасти в панику от неизвестности таящейся во мне опасности.

Они не могли понять моей миссии – как же я должен был покончить с ними, одолеть их?..

Искали, но нужных сведений не находили, ибо я сам не ведал этого. Действительно не знал совершенно ничего. От слова «ничего»!

Но вдруг боль отпустила меня, хотя я чувствовал, что силлархи не удалились из моего сознания. Но теперь даже получил удовольствие от этого. Вроде экзерсиса. Новое прозрение подсказало, что моя миссия завершена: я сделал то, для чего меня предназначали и посылали. Потому болевые ощущения отключены. Это было предусмотрено моим творцом, чтобы избавить меня от мук.

Силлархи прочли мои мысли, поняли ощущения и все разом, своими соединёнными разумами, дружно – наверное, по команде – не только разорвали наш мысленный контакт, но и установили полную блокаду. Они страшно испугались, хотя так ещё и не поняли – чего именно…

Всемогущие силлархи коллективно влезли в мою память, высосали из неё информацию, а вместе с ней – незаметно для себя! – получили этакого «троянского коня», «самораспаковывающийся вирус», который не убьёт их, но – изменит. На самую малость, но – кардинально, враз и навсегда. Подправит их моральные ценности-устои, в них появится то, чего не было никогда доселе, – совесть. Всего-навсего, такая малость! Они познают вековечные всемирные постулаты: не убий, не укради, не лги, не обманывай, не введи в искушение и так далее. Усвоят золотое правило философии: поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Поймут, что свобода одного человека кончается там, где начинается свобода другого человека. Другими словами, образно говоря, свобода каждого кулака кончается там, где начинается чужое лицо…

Подумал, что, образно говоря, они вкусили плод с древа добра и зла. Произошло нечто вроде грехопадения, только наоборот – падение в добро (добропадение), возврат к добру, благочестию, благонравию. Совесть, моральные постулаты заставят их гнушаться зла и стремиться к добру. Пришёл в голову образ: это тот маленький камешек, падение которого потом вызовет чудовищную лавину, а она сметёт их тиранию со всеми злодеяниями. Они сделают это сами, осознав все свои неблаговидные поступки, жизнь во зле и буквально всё, всё в совершенно ином свете. С совестью к ним пришла мораль, этика…

Силлархи пришли в смятение, среди них началась паника.

Я только усмехнулся, понимая, что они опоздали, моё дело сделано. Миссия исполнена! Испытал острое чувство торжества: я победил! Это была полная победа! Моя победа! А все неудачники пусть плачут, кляня свою судьбу!..

Похоже, силлархи по моему виду угадали правду. Их невиданная соединённая сообща ментальная мощь стала их ахиллесовой пятой – они все вместе получили внешнюю «инъекцию» из моего подсознания. Доселе они ничего не ведали о совести, как слепые о свете, толковать им о ней было бессмысленно, но они поняли, что получили некую информационную «отраву». Озлились до остервенения, и чёрный огонь вокруг меня усилился, но теперь он был мне нипочём…

Несмотря на осознание трагизма своего положения, я смеялся, торжествуя свою победу. Было очень интересно узнать, успеют ли они расправиться со мной до того, когда в них пробудится совесть? Покончат они со мной, а потом спохватятся, осознав содеянное, оплачут и поставят мне величественный памятник. Тогда я стану, увы, не первым пророком, которому возвели памятник из тех камней, которыми его сначала закидали. Или они всё же успеют переродиться, и совесть заставит их остановить расправу надо мной?..

Я уже не смеялся, смотрел на них и ясно видел, что с каждым проходящим мгновением второй вариант становился всё большей и большей реальностью.

Впрочем, мне уже было наплевать на то, какой вариант они теперь изберут. В моём подсознании вдруг словно исчезли все преграды и заслоны: я знал теперь если не всё, то почти всё. С этой минуты это уже можно было позволено мне знать и понимать.

Я оказался погребён под лавиной новой информации. Не сразу смог разобраться в ней…

А познав уже всё до самого конца, рассмеялся смехом победителя, радуясь своему триумфу.

Боль, страхи, сомнения куда-то в один момент ушли, я поразился новому чувству, совершенно новому ощущению.

Вспомнил себя в качестве Алексея Лобина на Зачарованной планете – Тартаре, где силлархи установили свою тиранию, именуясь сиолфами…

Тогда со мной… вернее, с ним находился гиссл…

Гисслы были наиболее близки к тому, что люди именовали богом, богами. Они обладали поистине всемогуществом, а я являлся не просто клоном-матрицей землянина Алексея Лобина с его Поясом Перуна, но и отчасти самого гиссла. Совсем немного, но сие делало меня ежели не богом, то полубогом. Я обладал в чём-то сравнимыми – практически божественными – возможностями гисслов…

Вспомнил свои манипуляции с «арсеналом», подводные полёты, ускорение времени, невидимость, скорую регенерацию органов своего и чужого тел и усмехнулся: теперь они казались мне мелкими фокусами. Взять то же время, ныне я мог не только ускорить его, но и замедлить, остановить, а то повернуть вспять. Я владел не только левитацией, но и телепортацией: узнай её раньше, то мне можно было обойтись без долгих странствий, а сразу перенестись сюда или в любую точку мира, в котором я находился. В него меня отправили гисслы по просьбе землян с тем заданием, которое я уже фактически выполнил.

Внезапно перед моим внутренним взором предстали два первояйца, которые я отложил по пути сюда. Увидел их оба, очень похожих по цвету и форме. Теперь надобность в них отпала: они дрогнули и стали оседать, теряя форму, превращаясь в пыль, прах и плен…

Я опять вернулся к той реальности, к тому миру, в котором находился.

Особенности данного пространства-континуума были таковы, что я уже не мог покинуть его, ибо был заброшен сюда в виде, скажем так, нематериальной идеи, которая воплотилась в реальную оболочку по образу и подобию тех, о ком я уже сказал выше.

Сами силлархи, хозяева этого мира… вернее, уже бывшие хозяева! – его покидали только в энергетической сущности, странствуя по иным мирам и измерениям, подыскивая себе подходящие физические тела. Я был обречен вечно жить здесь, с ними. Правда, этот мир был далеко не худшим из всех существующих. Необычайно велик, разнообразен. Устроен он не лучшим образом и мне хватит дел, чтобы я не скучал, преображая и улучшая его. А в иные миры могу послать своего двойника, обязательно побываю позже на Земле, встречусь со своим аналогом-клоном – Алексеем Лобиным…

Но это всё может подождать. Силлархи тоже уже осознали, с кем имеют дело. Они понимали все мои трансформации. Пока понимали. Теперь можно было закрыться от них, сделанного вполне достаточно. Они уже ведали о моём превосходстве и выстраивались почётными рядами для встречи нового властелина своего мира – то бишь, меня.

«Как же мне именовать себя? – мелькнула в голове мысль. – Царём, императором, султаном, падишахом, магараджой, верховным правителем, владыкой, хозяином или ещё как?.. Впрочем, это дело десятое, какой выбор я сделаю, тот они безоговорочно признают. Признают охотно, добровольно, даже с радостью. Ибо знают мои невероятные возможности, мою задачу на предельно мудрое и справедливое правление на общее благо всех».

И я направился к почётной шеренге моих подданных…