Kitobni o'qish: «Любители», sahifa 2

– Павлик, – робко представился толстенький кудрявый парнишка в очках и протянул Славе свою пухлую ладошку для рукопожатия.

– Славик, – словно бы сквозь сон ответил тот, и больше не произнёс ни одного осмысленного слова до самого вокзала.

Лишь уже в поезде он пришёл в себя, и то лишь по тому, что у Коли и Павлика оказалось лучшее в таких ситуациях лекарство – холодное пиво. Ободрившись, Слава вдруг осознал, что в беспамятстве успел наговорить знакомым таких историй, что самому ему стало страшно. Но чтобы его не сочли вруном, он стал рассказывать небылицы дальше, но это уже не было так ярко, как его бессознательная болтовня.

– Ну вот, ты видишь, видишь, что это за человек! – восторгался Коля в полный голос, ничуть не стесняясь окружающих. – Это же уникум, я тебе говорю, Павлик, это настоящий ас!

– Это точно, – соглашался Павлик, протирая очки грязненьким платочком.

– С ним мы точно не пропадём.

Славик только усмехнулся на эту фразу, потом вдруг неожиданно что-то вспомнил, всмотрелся в проплывавшие за окном хмурые пейзажи, и, глупо улыбаясь, спросил:

– А куда это мы едем?

– Как куда? – удивился Коля. – Ты же сам говорил, что за сто пятидесятый километр…

– Да, да, да… – промямлил немного удивлённый Славик, – я просто вас проверял на эту… память и сообразительность.

Все дружно улыбнулись, не предавая особого значения произнесённой фразе.

– Ты ведь там почти как местный, ты говорил, – сладко добавил Павлик.

Однако Слава изрядно приуныл и крепко задумался, ведь он даже не помнил, в какую сторону они ехали. На его счастье мимо проходила полная тётка, кричавшая на весь вагон: «пиво холодное, семечки, чипсы», у которой Славик оставил, как оказалось, последние деньги. Но после третьей бутылки любимого пива он был вновь весел и бодр и начал снова с упоением рассказывать о кладах, которые он лично отыскивал в стенах старых домов.

Но вот, наконец, электричка подъехала к нужной станции, и все трое высадились на пустынную платформу. Поезд, хлопнув автоматическими дверьми с выбитыми стёклами, громыхая, умчался вдаль, оставив троих любителей путешествий наедине с природой. С другого конца платформы спрыгнули и торопливо скрылись в лесу несколько дачников с тяжелогружёными тележками, и больше кругом не осталось ни души. Кассы сроду не было на этой богом покинутой станции, в одну сторону был лес, в другую – лес, так что гуляй – не хочу до единственной вечерней электрички.

Однако Славик, как мужественный лидер, и виду не подал, что растерялся.

– Туда, – командирским голосом произнёс он, увидев небольшую тропинку, ведущую в чащу леса.

И оба друга последовали за своим вожаком, веря ему без малейшей тени сомнения.

– Запоминайте дорогу, – строго говорил Слава своим подопечным, – я, как профессионал, должен обучить вас ориентированию на местности, так что выводить меня назад будите сами. Эй, а ну ответь, Павлик, с какой стороны мох на дереве растёт лучше? – говорил он бойко, обращаясь к пухлому тяжело дышавшему парню.

– Наверное, с западной, – заискивающе глядя на старшего товарища, отвечал тот.

– А вот и не верно, с восточной, – гордо говорил самопровозглашённый наставник.

– Какой ты умный, Слава, – восхищался Коля. – Слушай, а эти грибы можно есть? – спрашивал он, показывая на какие-то бледные невзрачные грибочки.

– Можно, деловито отвечал Слава, – но пока не сезон.

– А медведи тут водятся? – с опаской спрашивал Павлик.

– Водятся, так что лучше сразу лезть на дерево, как их увидишь, ну или можно попытаться отпугнуть их криком, – отвечал всезнающий гуру.