Что у инока в кармане?

Александр Каунников

Что у инока в кармане?

Предисловие

Автором этого поэтического сборника является православный монах Губкинской епархии Русской Православной Церкви Илия (в миру Каунников Александр Сергеевич).

Итак, немного о себе. Признаюсь, в детстве я любил читать. Но в школе особенным познанием русского языка и литературы не отличался. И уж, тем более, никогда не помышлял о том, что когда-нибудь в будущем начну писать стихи. Да, я был заядлым читателем, но никогда не представлял себя писателем, а уж поэтом тем более. Но в один прекрасный день что-то пошло не так: я взял в руки бумагу и карандаш и на бумаге появились строки. На следующий день это снова повторилось. Я писал и писал, делал наброски. Одни стихотворения рождались за мгновение, наброски других лежали неделями и месяцами, ожидая своей очереди и прилива вдохновения. Нет, я не считаю себя великим поэтом, но всё же думаю, что не вправе скрывать этот талант от других.

В этом сборнике представлена небольшая часть моего творчества, написанного за 10 лет, которые я пишу. Часть из этих стихотворений была опубликована в сборнике «Стихи молодого инока», изданного в Белгороде в 2015 году, но большая часть публикуется впервые.

Крепкий чай для путника

«Керосинка светит тускло…»

Керосинка светит тускло.

На столе вскипевший чайник.

И в ладонях заскорузлых

Я держу миндальный пряник.

Печь. Дрова трещат уныло.

Чай сегодня из варенья.

За окном мороз. Простыл я —

Никакого настроенья.

В деревнях всегда зимою

Одиноко. Вечерами,

Снежной ветренной порою,

Пронесётся за дворами

Будто вихорь – я в волненьи

Перед образом креститься

Становлюсь, шептать моленье…

Чаю хочется напиться —

Всё держу миндальный пряник.

Вечер. Печка. В доме тихо.

Нужен только подстаканник.

И минуй меня всё лихо…

«Крепкий чай для путника…»

Крепкий чай для путника спасенье –

Он зимой отогревает душу.

Крепкий чай – источник вдохновения

Для поэта, если тот простужен.

Крепкий чай и рафинад вприкуску –

Для монаха лакомство простое.

Крепкий чай для каждого из русских –

Что-то ведь родное, дорогое.

Чай с баранкой, мёдом, чай с брусникой,

Молоком, вареньем, чай с лимоном…

Чай в России нашей многоликой

В каждой чашке вкусно пахнет домом.

«Нам было лет, наверное, по пять…»

Нам было лет, наверное, по пять —

Тогда, в дни детства нежно-озорного,

Любили мы кораблики пускать,

И обгонял в ручье один другого.

Теперь мы выросли, и всё уже не так,

Теперь не бегаем мы босиком по лужам,

Попасть боимся мы нечаянно впросак,

И тот ручей давно уж нам не нужен.

Но в снах волшебных, снах полночных мы опять

Бежим, смеясь, вприпрыжку, вдоль родного

Ручья, чтоб там кораблики пускать,

Чтоб снова обгонял один другого…

«Помню с детства край знакомый…»

Помню с детства край знакомый,

Край, где пахнет молоком,

Где любимая бабуля

Угощает пирогом.

Помню бабушкины сказки –

Голос нежный говорил

О Елене о прекрасной,

Как Иван Кащея бил,

О царевне о лягушке,

О козлятах и волке…

Жаль, что детства край чудесный

Словно где-то вдалеке.

Не вернуть тех беззаботных,

Милых, радостных минут,

Сказки бабушек любимых

В гости наших деток ждут.

«Снова ночь наступила…»

Снова ночь наступила, и снится мне хутор родимый,

И изба, и плетень, и вот мама стоит у крыльца,

Только сон – это призрак и дым, и родного лица

Мне не видно, не видно мне образ любимый.

А еще снится мне золотая несжатая нива,

Васильки голубые растут средь пшеничных стеблей,

А в кустах – там… там песню поёт соловей,

И по-райски вокруг всё свежо и мило, и красиво.

Вот рассвет, всё исчезло, остался лишь нежный и тонкий

На душе привкус детства – его ни забыть, ни вернуть

Невозможно. Но стоит глаза мне сомкнуть —

Снова снится мне мама, и хутор, и в поле Бурёнка.

Сельское

Здесь нет романтики старинных городов,

Нет мостовых и утренних газет,

Здесь не гудит трамвай под сенью проводов

И коркой не хрустит багет.

И нет романтики здесь снежных гор –

Не тают ледники, шумя ручьями,

Между хребтов глубинных нет озёр,

Не машут мощными орлы крылами.

Здесь, в деревянном небольшом хлеву

Ты чувствуешь себя чуть ближе к небу –

В полночном сне, иль может наяву,

Ты был здесь будто раньше (или не был).

Ты чувствуешь, и ищешь, и понять,

Того, что ищешь, ты пока не в силах.

Но знаешь точно – рядом благодать,

Здесь в стенах этих, так тобой любимых.

Маме

Полночи плёнки проявляя,

На кадре вижу вдруг одном,

Как будто волею случáя,

Знакомый сердцу милый дом.

Дом, где я рос и жил беспечно,

Где детство с юностью прошли –

О нём в душе моей навечно

Воспоминанья залегли.

И яблони в саду я вижу,

И в палисаде астр цветы,

И мамин голос снова слышу:

«Сынок мой милый, где же ты?»

Папе

Рассудок мой не хочет верить,

Что умер ты – и, что ни ночь,

В мир снов откроются мне двери,

И там лишь смогут мне помочь.

Лишь там, во сне, с тобою снова

Поговорить чуть-чуть смогу —

Пусть не запомню я ни слова,

Но сон тот в сердце сберегу.

С тобой во сне растопим печку,

Возьмёмся что-то мастерить,

Посмотрим фильм и сварим гречку…

И будем чай с тобою пить.

А после сна я буду плакать.

Но что тех слёз скупых? – роса.

Слов «вечная Сергею память»

И «он теперь на небесах»

Я не желаю слышать вовсе —

Он жив, покуда жив и я,

Покуда я писать не бросил,

Покуда вертится Земля.

«Куча старых негативов…»

Куча старых негативов… Просто куча…

Люди… Судьбы, взлёты и паденья…

Этот на портрете будто невезучий,

А иной – источник вдохновенья.

Куча старых негативов… Я люблю в них

Вглядываться по вечерам с тоскою,

Всматриваться, вспоминая тот миг,

Час и день, когда с душою

Куча старых негативов – каждый-каждый —

Были сняты мной. И эти люди —

Судьбы, лица, взлёты… Всех однажды

В век эпохи цифровой, наверняка, забудут.

Куча только старых негативов

Сохранит потомству эти лица.

Только груда старых негативов

В прошлое помогут возвратиться.

«Чёрно-белое кино…»

Чёрно-белое кино

Снова вижу я в окно.

Чёрно-белый мелкий дождь

Вызывает в сердце дрожь –

Неу�