Kitobni o'qish: «Хранители. Чернобыль Лэнд», sahifa 3
– Понял! – гаркнул Дмитрий и на случай, если вертолетчик не расслышал его, сложил кольцом большой и указательный пальцы. Дескать, все под контролем, камрад, не волнуйся.
Пилот в ответ показал большой палец. Дмитрий увидел отражение известного на весь мир жеста в зеркальных очках летного шлема и улыбнулся. Пилот тоже растянул губы в кривой ухмылке. Под густой щеткой черных усов показались прокуренные зубы цвета тростникового сахара и тотчас исчезли.
Закончив обмен любезностями, пилот вернулся к исполнению прямых обязанностей. Свист воздуха над железной скорлупой кабины усилился, и Дмитрий почувствовал, как полозья шасси оторвались от земли. Он выглянул в иллюминатор. Управляющий стоял возле «мерседеса» и, приложив ладонь козырьком ко лбу, махал свободной рукой вслед улетающему вертолету.
Пилот не зря напомнил о наушниках. Без них находиться в вертолете было некомфортно. Грохот стоял такой, что, казалось, барабанные перепонки вот-вот лопнут, а из ушей потечет кровь. К счастью, до этого не дошло, и Дмитрий поспешил защитить уши от чрезмерной нагрузки.
В круглых, как половинки кокоса, наушниках затрещали помехи и раздался голос пилота:
– Я смотрю, это ваш первый визит в парк. – Судя по интонации, это был не вопрос, а утверждение.
– Да, – кивнул Дмитрий.
Пилот повернулся к пассажиру, дотронулся пальцем до круглого микрофона переговорного устройства и снова сосредоточился на управлении вертолетом. Дмитрий почувствовал, как щеки загорели от внезапного прилива крови. Ему стало стыдно. Он повел себя, как желторотый новичок, хотя не раз летал на вертолетах не только по делам, но и ради развлечения и знал, как пользоваться системой внутренней связи. Мысленно ругая себя на чем свет стоит, Преображенский направил изогнутый держатель микрофона к губам и повторил:
– Да, впервые. А как вы догадались?
– Те, кто приезжает сюда повторно, одеты как подобает. Наверное, не хотят тратить время на такие пустяки, как переодевание. Я их хорошо понимаю. Сам-то я в парке ни разу не был как посетитель, но, судя по рассказам пассажиров, там почти все как в старой доброй Зоне. – В голосе пилота послышались мечтательные нотки: – Жаль, не существует машины времени. Я бы с удовольствием вернулся лет этак на пяток назад. Пару деньков, а то и недельку-другую побродил бы по Зоне, собирая арты, охотясь на мутантов или отстреливая бандюгов, как бешеных собак. Эх, славное было время.
Пилот замолчал. Дмитрий развязал мешок. Вытряхнул из него на сиденье комбинезон с вшитыми на груди и спине бронепластинами, кевларовыми накладками на рукавах и пластиковыми наколенниками, связанные шнурками армейские ботинки, подсумок с лежащим в нем противогазом и контейнер для «артефактов» на три ячейки. Все имущество было новым, но искусственные потертости придавали ему поношенный вид.
При одном взгляде на обмундирование сердце Дмитрия защемило от тоски и ноющей боли по давно ушедшему в небытие прошлому. Перед мысленным взором замелькали лица старых друзей. Тех самых сталкеров, с кем он уже никогда не разделит на привале краюху хлеба и банку тушенки. С кем больше не выйдет на охоту за мутохрячьими копытами по заданию бармена. С кем не встанет плечом к плечу, отражая внезапное нападение бандитов, отстреливаясь от своры слепых собак, нюхачей или умеющих стать невидимками проклятых сушильщиков, будь они неладны.
Еще на стадии продумывания концепции парка он мечтал привлечь проверенных временем друзей-сталкеров для работы проводниками. По замыслу Дмитрия, для одних его приятелей это могло стать способом найти себя в новой жизни после исчезновения Зоны. Для других это было бы возможностью жить почти так же, как раньше.
Он потратил немало времени, денег и сил, наводя справки о них, но его ждали неутешительные новости. Давних знакомцев постигла печальная участь после внезапного и неожиданного исчезновения Зоны. Некоторые погибли в перестрелках с бандосами, но не на территории отчуждения, а на Большой земле. Другие спились, так и не сумев найти себе применение в резко изменившемся мире. Третьи скоропостижно скончались от неизвестных медицине болезней и полученных в отравленных землях ран.
Дмитрий догадывался, что многие его сталкерские приятели стали зависимыми от аномального излучения Зоны. Невидимая глазу субстанция поддерживала и питала их, давая жизненные силы и стимулируя появление необычных способностей организма. Но как только вместе с Зоной исчезло загадочное излучение, пропал и неиссякаемый, как когда-то казалось, источник жизни для таких вот необыкновенных, с точки зрения простого человека, людей. Как рыбы не могут жить без воды, так и они не смогли приспособиться к изменившимся условиям существования и вымерли, как те же динозавры миллионы лет назад.
Преображенский тряхнул головой, гоня прочь воспоминания, снял пиджак, расстегнул пуговицы рубашки и расшнуровал ботинки. Когда он закончил переодеваться, пилот спросил:
– Раньше в Зоне доводилось бывать?
– Нет, – солгал Дмитрий после короткой паузы. – Не успел. Слишком долго собирался, наверное, – усмехнулся он и посмотрел в иллюминатор.
Увиденное поразило его воображение. Он хоть и был вдохновителем идеи и даже собственноручно набросал несколько эскизов, нанятые Богомоловым дизайнеры постарались на славу. На месте бывшего КПП «Дитятки» возвышались гигантские дубовые ворота. Название парка «ЧЕРНОБЫЛЬ ЛЭНД» на перемычке между массивными гранитными глыбами как будто пылало адским пламенем. Такой эффект создавали отражающиеся в специальном покрытии букв солнечные лучи.
Буйно разросшиеся высокие кусты сирени, акации, боярышника и терновника тянулись насколько хватало глаз в обе стороны от ворот невероятно пышной живой изгородью. За природным ограждением, среди густых зарослей лиственных деревьев, виднелись крыши компактно расположенных отелей, казино и домов отдыха. Развлекательная инфраструктура занимала не более одной десятой площади «Чернобыль Лэнда». Остальная часть бывшей территории отчуждения представляла собой нечто вроде антропогенного заповедника и была отделена от зоны отдыха заграждением из протянутых сквозь массивные металлические стойки толстых прутьев стальной проволоки.
Огромные стенды с нарисованными на них черепами под красными зигзагами молний, надписи «Стой! Опасно для жизни!» предупреждали об угрозе поражения электрическим током. Это была суровая необходимость. Сбои в программном обеспечении биомеханических «мутантов» происходили с завидной регулярностью. Лишенные внешнего управления искусственные твари то и дело пытались вырваться за пределы «Чернобыль Лэнда». В регулярных отчетах о деятельности парка Дмитрий не раз видел скупые строчки о подобных происшествиях. Техники, программисты и инженеры парка до сих пор не могли выявить причину того, почему так происходит. Ограда под высоким напряжением, наряду с расставленными через равные промежутки пулеметными вышками, оставалась единственным способом защиты от свихнувшихся биомехов.
– Ну, вот мы и на месте, – сказал пилот, закладывая вираж.
Гулко молотя воздух сверкающими на солнце лопастями, вертолет описал широкий полукруг и завис в паре метров над землей. Поднятый винтами шквалистый ветер трепал кроны растущих неподалеку деревьев и кустарников, гнал по стелющейся волнами траве сорванную с веток листву и клубы пыли с посадочной площадки.
Дмитрий почувствовал легкий толчок, когда полозья шасси опустились ровно по центру широких полос нарисованной в белом круге большой буквы Н. Встал с пассажирского сиденья, толкнул в сторону входную дверь и потянул за лямки мешок с аккуратно сложенным в него деловым костюмом, рубахой и ботинками.
Пилот повернулся к пассажиру и дружески помахал рукой:
– Удачной охоты!
Преображенский поднес ладонь ко лбу и отсалютовал на манер американских вояк.
«Хороший парень, – подумал молодой миллиардер, спрыгивая на землю. – Завтра же скажу управляющему, пусть выпишет ему небольшую премию».
Закинув баул с одеждой на плечо, Дмитрий направился к трехэтажному зданию с позолоченными буквами «ГРАНД ОТЕЛЬ» над напоминающим морскую волну бетонным козырьком широкого крыльца. За спиной послышался нарастающий грохот: вертолет оторвался от земли и, по-видимому, полетел за новым клиентом.
Порывы искусственного урагана стихли. Директор «Глобал Индастриз» поправил растрепанную прическу и неспешной походкой приблизился к швейцару в красном кителе с позументами и синих брюках с желтыми лампасами. Тот вышел из отеля, когда вертолет опустился на посадочную площадку, и теперь стоял навытяжку возле стеклянных дверей отеля.
– Разрешите помочь. – Швейцар потянулся к баулу гостя, сверкнув золотым шитьем на рукаве.
– Не надо, я сам. – Дмитрий подождал, когда швейцар откроет дверь, и вошел в залитое светом фойе.
В просторном зале с высокими потолками и широкими окнами было малолюдно. Двое постояльцев отеля о чем-то негромко беседовали, сидя на кожаном диване в углу. Еще один разговаривал по телефону, облокотясь о стойку администратора, за которой стояла миловидная девушка в белой шелковой блузке с глубоким вырезом до середины груди. Возле ведущей на второй этаж лестницы с мраморными балясинами метрдотель в черном костюме давал указания сотруднику отеля. Тщедушный человечек в форме малинового цвета и похожей на турецкую феску смешной шапочке время от времени бодал себя подбородком в грудь, всем видом изображая почтительное внимание к указаниям руководства.
Гости отеля были одеты в деловые костюмы и, вероятно, приехали в парк не для охоты на «мутантов». Или же время отдыха подходило к концу, и они переоделись в более подходящую их статусу одежду.
Дмитрий так и не понял, что именно подтолкнуло его к принятию столь радикального решения: бизнесмены в костюмах за три тысячи долларов, роскошь внутреннего убранства «Гранд отеля» или желание снова испытать, пусть и не в полной мере, пережитые ранее эмоции и впечатления, – но он захотел остановиться не здесь, а в другом месте.
Преображенский приблизился к стойке. Разговаривающий по телефону мужчина расписался в книге регистрации постояльцев.
– Будем рады видеть вас снова, – сказала девушка, игриво поведя плечом. На правой стороне ее блузки сверкнула отраженным блеском узкая металлическая пластинка с именем «Олеся».
Мужчина кивнул и зашагал к выходу, продолжая быстро говорить в трубку.
Сотрудница отеля окинула нового постояльца быстрым взглядом искусно подведенных глаз и одарила белозубой улыбкой:
– Добрый день!
– Здравствуйте!
Дмитрий вытащил из кармана конверт, протянул девушке. Та взяла его в руки, отогнула клапан. Кончиками покрытых красным лаком ноготков наполовину вытянула из конверта билет и поднесла отпечатанный на нем кьюар-код под луч сканирующего устройства.
Улыбка Олеси стала шире, когда она увидела на экране монитора надписи «VIP-клиент» и «Президентский люкс». Она устроилась в отель в надежде найти богатого жениха, но работа горничной мало способствовала достижению цели. Ради своей мечты Олеся пошла на интрижку с метрдотелем и в качестве награды за три интимных свидания, во время которых в полной мере реализовала сексуальные фантазии лысого толстяка, получила должность портье.
Олесю не волновал внешний вид и возраст потенциального мужа. Она была готова выскочить замуж хоть за пахнущего землей старика, лишь бы у того были деньги и желание жениться на крашеной блондинке с длинными ногами, упругой попкой, силиконовой грудью четвертого размера и обколотыми ботоксом губами. Дважды, как она тогда думала, ей улыбалась удача, и перспективные женихи оказывались с ней в одной постели, но дальше страстных утех дело не шло. Постояльцы пользовались ею как оплаченной отелем сотрудницей индустрии интимных услуг, а после вычеркивали из памяти.
«На этот раз я своего не упущу», – подумала Олеся, улыбаясь статному молодому человеку без кольца на правой руке. Конечно, это ничего не значило, ведь гость мог снять кольцо или просто не носить его из принципа, но ей хотелось думать, что он ни с кем не связан брачными узами и наконец-то станет законным проводником в мир богатства, роскоши и счастливой жизни.
– Могу я чем-то помочь? – спросила она с чувственной хрипотцой в голосе, чуть подалась грудью вперед и постаралась придать взгляду томное очарование.
Дмитрий опешил от столь откровенного флирта, но, подумав, решил, что девушка не заигрывает с ним, а выполняет данную руководством установку на создание у клиентов положительного настроя уже на входе в отель.
– Э-э, видите ли, я приехал с целью поохотиться и не хотел бы тратить время на дорогу от отеля до места охоты. Понимаете?
Красотка кивнула, кокетливо взмахнув пушистыми наращенными ресницами.
– У нас есть гостевые домики как раз на такой случай, – проворковала она, положив на стойку рекламный буклет из десятка заламинированных страниц в пружинном переплете. – Можете выбрать любой из понравившихся объектов и отправиться туда немедленно. Бронь на люкс в отеле останется до конца вашего пребывания в парке.
Дмитрию показалась, что девушка мельком провела кончиком языка по губам и едва заметно подмигнула ему. Он пристально посмотрел на нее, но та стояла с прежней улыбкой на ярко накрашенном лице, сложив руки на стойку. Преображенский пожал плечами и потянулся к буклету. Он только взялся за кончик плотного листа, как вдруг в памяти всплыли уютные домики «Светлого». Дмитрий как будто снова очутился на небольшой площади в центре сталкерского поселения: увидел грубо сколоченные из досок длинные столы торговых рядов напротив двухэтажного кирпичного здания, услышал звон посуды и гул голосов, долетающие из распахнутых окон «Касты», учуял запах пива и жаренного с картошкой мяса.
– Я бы хотел арендовать дом в одном из бывших сталкерских лагерей. Так сказать, с головой окунуться в атмосферу настоящей Зоны. Вы ведь можете это устроить? – сказал он и, после секундного замешательства, подмигнул девушке, как старой знакомой.
Олеся улыбнулась в ответ, вдохнула воздух полной грудью и чувственно проворковала:
– Администрация «Чернобыль Лэнда» рада предложить на выбор одно из следующих поселений…
Дмитрий мотал головой, отвергая озвученные девушкой варианты. Его не устраивала ни деревня новичков с близким расположением к границе парка, ни лагерь анархистов на территории заброшенной военной базы, ни поселение военсталов возле развалин завода «Росток». Он ждал ласкающее слух название и наконец-то дождался.
– Стоп! – воскликнул Дмитрий, когда очередь в списке блондинки дошла до нужного ему лагеря.
– Одну минуту. Проверю, есть ли свободные места. – Девушка опустила голову и защелкала кнопками клавиатуры. – Да, есть четыре незанятых домика. Номер тринадцать, семнадцать, девятнадцать и двадцать один. Какой забронировать?
Первый и последний номера Дмитрий отмел сразу, хоть не был суеверным и не играл в азартные игры. Просто эти числа ему не нравились с детства.
– Давайте семнадцатый, – сказал он.
– Семнадцатый, – повторила Олеся и щелкнула клавишей. – Забронировано. Желаете еще что-нибудь?
– Нет. Хотя постойте. Не могли бы вы позвонить управляющему парком и попросить его оформить доставку в закрепленный за мной домик? Он знает, о чем речь, – пояснил Дмитрий, заметив удивленный взгляд девушки.
– Не беспокойтесь, я все улажу, – сказала Олеся, чувствуя, как где-то глубоко в груди нарастает волна жгучего разочарования. Судьба опять сыграла с ней в кошки-мышки, в очередной раз поманила перспективным кандидатом в женихи и оставила несолоно хлебавши. – Машину с минуты на минуту подадут к подъезду. Будем рады видеть вас снова. – Олеся вложила в улыбку всю силу женского обаяния. Она все еще лелеяла надежду, что красавчик вернется в отель, вдоволь наигравшись в крутого парня, и вот тогда-то она своего не упустит.
Дмитрий ограничился кивком и зашагал к выходу из отеля.
Глава 3
Прогулка
Обещанной машиной оказался внедорожник камуфляжной расцветки. Дмитрий сел рядом с водителем и всю дорогу проговорил с ним, что называется, за жизнь. Вернее, говорил водитель, а Дмитрий слушал вполуха, изредка разбавляя монолог словами «да», «нет», «наверно», «может быть» и односложными восклицаниями.
– Тормози! – велел Дмитрий, когда «тойота» проехала по краю заболоченной низинки и, выбрасывая грязь из-под колес, вырулила на ведущую к разбитому шоссе грунтовую дорогу.
Водитель повернул удивленное лицо к пассажиру.
– Так ведь не доехали еще.
– Я здесь не впервые, не заплутаю.
– Дело ваше, – пожал плечами водила и нажал на педаль тормоза. «Тойота» резко сбавила ход и остановилась, не доезжая до шоссе с десяток метров. – Может, все-таки передумаете? – спросил он, держа одну руку на руле, а другую на головке рычага переключения передач.
– Нет, – помотал головой Дмитрий, щелкнул замком дверцы и выбрался из машины, хрустя попавшим под берцы гравием.
– Тогда, если вдруг кто спросит, не говорите, что высадил вас у шоссе. Начальство за это может премии лишить, а у меня…
– Зарплата маленькая, ипотеку надо платить, – закончил за него Дмитрий. – Ты это десять минут назад говорил.
– Да? – смущенно улыбнулся шофер. – А я и не помню.
«Немудрено, всю дорогу трещал без умолку, аж голова разболелась», – подумал Преображенский, захлопнул дверцу и побрел к шоссе.
Водитель смотрел вслед странному попутчику, пока тот не оказался на серой ленте давным-давно заброшенной дороги. Обычно шофер подвозил пассажиров чуть ли не до самого домика и помогал еще и сумки разгружать. А этот мало того что налегке, так еще и отказался ехать до места.
– У богатых свои причуды, – пробормотал водитель, включил передачу и круто развернулся, выбрасывая пыль и мелкие камни из-под колес.
Неспешно бредя по асфальту, Дмитрий дождался, когда машина скроется из виду. Он пересек пыльную обочину, оставляя на ней четкие отпечатки подошв. Спустился по заросшему травой склону насыпи и быстро зашагал по желтому, как цветок мать-и-мачехи, полю к едва заметным на горизонте приземистым строениям.
Он специально не поехал в лагерь сразу из отеля. Во-первых, хотел побродить по знакомым местам, а во-вторых, ему не терпелось увидеть костюмы дополненной реальности, а заодно и повидаться с их создателем профессором Шаровым.
Судьба свела Преображенского с Олегом Ивановичем еще в ту пору, когда парень для всех был не президентом могущественной корпорации, а обычным сталкером Димой Балаболом. Прозвище, кстати, он получил не за привычку чесать языком без толку, а за любовь к сталкерскому фольклору.
Обладая от природы феноменальной памятью и любовью к живому слову, Дмитрий, словно профессиональный этнограф, собирал истории, всевозможные присказки, прибаутки и мог их часами рассказывать любому, кто был готов его слушать. Чаще всего публичные выступления проходили в «Касте» и других барах Зоны, куда Балабол заглядывал по делам или просто промочить горло кружкой-другой пивка, ну или чего покрепче, и перекусить заодно. За выпивку и сытный обед Дмитрий никогда не платил. Его щедро угощали оказавшиеся рядом с ним в баре или на привалах сталкеры. В Зоне с развлечениями было негусто, а этакий театр одного актера был для бродяг, охотников на мутантов и просто искателей приключений отличным способом снять напряжение, усталость и похохотать от души.
В один из таких вечеров, когда Дима, по своему обыкновению, зарабатывал на отменный ужин новой историей в лицах, в «Касту» заглянул Олег Иванович с двумя помощниками. Еще в бытность сталкером Носорог не раз выручал профессора, доставляя с Большой земли то, чего тот не мог получить по официальным каналам из закромов Киевского института исследования Зоны.
Став барменом вместо умершего от сердечного приступа Баблоса, Носорог не забросил контрабандный бизнес. Наоборот, он только нарастил дело по доставке всевозможных товаров через периметр в обход патрулей, щедро приплачивая нужным людям из военной комендатуры.
С полицией у пронырливого и ушлого бармена тоже не было проблем. С полковником Варданяном, отвечающим за охрану ближних подступов к закрытой от внешнего мира территории, его связывали не только национальные корни, но и родственные узы по материнской линии. И хотя те узы были из разряда седьмой воды на киселе, это не помешало Носорогу завязать тесную дружбу с земляком и прокручивать темные делишки при полном его попустительстве.
Олег Иванович с интересом наблюдал за мастерской интермедией Димы Балабола, пока Носорог вытаскивал из подвала доставленный по спецзаказу товар. Когда настало время уходить, Шаров подошел к веселящему людей сталкеру, спросил, как того зовут, и после обмена любезностями предложил как-нибудь выбрать время и заглянуть к ученым на огонек.
– Стесняюсь спросить: зачем? – Балабол взял кружку у одного из сидящих за столом сталкеров и сделал шумный глоток.
– Как вы понимаете, молодой человек, ученые тоже люди, и нам ничего человеческое не чуждо. Вы отличный рассказчик, умеете заинтересовать аудиторию, ваши истории с юмором. Самое то для отличного вечера.
– Так вы типа меня приглашаете концерт вам устроить, что ли? – удивился Балабол, возвращая полупустую посудину на место.
– А почему нет? Мы в долгу не останемся. Заплатим щедро, можете не сомневаться. Ну а если коллективу понравится, то, как знать, может, вы станете постоянным гостем. – Олег Иванович улыбнулся: – Итак, что скажете?
Дима замялся. На щеках появился легкий румянец. Ему льстило, что его байки и несколько своеобразная манера их изложения пришлись профессору по нраву. В то же время он сомневался, стоит ли ему принимать предложение. Вдруг другим ученым подмеченные им и достаточно гротескно воспроизведенные ужимки и характерная для персонажей его историй мимика покажутся обычным кривлянием и не более того. Может, они в лицо ему ничего не скажут, но он-то это почувствует. Вдруг такая реакция отобьет у него желание и дальше заниматься подобной деятельностью?
– Ну, я не знаю, – неуверенно пожал он плечами.
Со всех сторон послышались крики:
– Соглашайся!
– Чего ломаешься, как девка на свидании?!
– Хуже не будет!
– Чего тут думать?! Зовут, так иди!
Балабол обвел взглядом гомонящих сталкеров, посмотрел на Шарова. Тот улыбнулся и протянул парню руку.
– А и хрен с ним! – Дима сжал в пятерне ладонь профессора. – Была не была!
Выступление Дмитрия пришлось ученым по вкусу. С той поры он действительно стал на их базе частым гостем. Сначала приходил туда только с целью заработать на концертах, но чем больше общался с профессором, тем сильнее привязывался к нему. Дмитрию нравилось вести неспешные разговоры с Олегом Ивановичем на разные темы. Со временем молодой сталкер и вовсе перестал устраивать представления и приходил уже только ради общения с Шаровым и его коллегами.
Когда Зона исчезла, большинство ученых покинули территорию отчуждения ЧАЭС. Оно и понятно, институты перестали финансировать научные лаборатории ввиду отсутствия объекта изучения, а бесплатно, как известно, работают либо дураки, либо истинные энтузиасты своего дела.
Олег Иванович относился ко второму типу. Наука была для него дороже жизни. Он продолжал исследования на собственные сбережения и был на грани банкротства, когда «Глобал Индастриз» купила территорию бывшей Зоны под свои нужды.
Преображенский стал для Олега Ивановича не только меценатом. Он дал ему новые направления для научной работы. Шаров и набранные им по всему миру ученые в короткие сроки создали практически полную копию Зоны и разработали не имеющие аналогов костюмы.
С тех пор как Олег Иванович начал на него работать, Дмитрий ни разу не общался с ним лично, а только через доверенных людей. Сейчас он хотел наверстать упущенное, а заодно и посмотреть на реакцию старого друга, когда тот узнает, кто помог ему остаться на плаву и по чьему заказу была проделана поистине титаническая работа.
За всю дорогу до базы ученых Дмитрию не встретился ни один биомех. Поначалу парень немного расстроился, ведь ему хотелось хотя бы одним глазком вживую увидеть мало отличимых от настоящих мутантов искусственных созданий, но потом решил, что это к лучшему. У него с собой не было даже захудалого ножа, не говоря уж об огнестрельном оружии, так что в случае реальной встречи с детищами профессорской команды ему пришлось бы не сладко. И хотя из отчетов технической службы парка Дмитрий знал, что биомехи не нападают на людей с интегрированными в одежду специальными чипами, у него оставались сомнения на этот счет. Это ведь только на бумаге все гладко получается, а в жизни бывает столько случайностей, что даже самые надежные и сотни раз проверенные системы нет-нет да и дают сбой. Взять хотя бы тот же чип. Где гарантия, что он не откажет в самый неподходящий момент?
Размышляя подобным образом, Дмитрий приблизился к огороженному забором из железобетонных плит научно-исследовательскому комплексу. Выкрашенные серой краской железные ворота были плотно закрыты. На стоящих по сторонам света дозорных вышках никто не нес вахту, хотя в бытность Дмитрия сталкером там всегда дежурили одетые в бронекомбинезоны охранники из числа военсталов.
– Не, я, конечно, понимаю, что с момента создания моего парка с безопасностью стало во сто крат лучше, но это не повод пренебрегать мерами элементарной предосторожности. А если у тех же биомехов электронные мозги набекрень съедут, кто будет защищать ученых? – проворчал Преображенский.
На какое-то время ему вообще показалось, что профессор с коллегами съехал отсюда куда подальше по неизвестной причине. Однако беглого взгляда на экран ПДА хватило, чтобы убедиться в наличии жизни за бетонным забором. Дюжина зеленых точек беспорядочно роилась между темно-серыми квадратами и прямоугольниками внутри почти идеально ровного круга. Так на отливающей глянцем матрице прибора выглядела научная база.
Когда до ворот остались считаные метры, Дмитрий различил сбивчивые голоса и топот ног. За высоким забором что-то грохнулось. Кто-то взвыл и громко, от души, выругался.
– Они там спортом занимаются, что ли? – удивленно пробормотал Дмитрий, подошел к воротам и трижды жахнул по ним кулаком.
Толстое железо створок загрохотало и загудело. Голоса стихли, беготня прекратилась. Дмитрий занес кулак, собираясь снова стукнуть по воротам, как вдруг с той стороны забора прохрипел чей-то голос:
– Хто там?
– Свои! – бодро ответил Дмитрий.
– Свои все на месте, мы в гости никого не ждем! – звонко выкрикнул помощник хрипатого. Послышалась какая-то возня и неразборчивое бормотание, потом раздался сухой щелчок. Видимо, хрипатый отвесил выскочке затрещину.
– Я к профессору Шарову. К Олегу Ивановичу, – сказал Дмитрий, начиная терять терпение. – Позовите его.
– Никого нет дома, – прохрипел неизвестный.
За забором опять закряхтели, затопали. Похоже, те двое тащили что-то тяжелое, выбиваясь из сил.
– Эй! – Дмитрий застучал кулаком по воротам. – Что за ерунда?! Где профессор?!
Если раньше неизвестные хоть что-то отвечали ему, то сейчас они не удостоили его крики вниманием.
– Ладно, – пробормотал Дмитрий, сгибая левую руку в локте. – Щас проверим, есть кто дома или нет.
Он быстро затыкал пальцем в экран ПДА.
«Здравствуйте, Олег Иванович! Это Балабол. Вы на базе? Хочу с вами встретиться».
Дмитрий поставил точку и отправил сообщение профессору.
Вскоре ПДА мелодично пропиликал. Дмитрий посмотрел на экран. Профессор писал, что рад встрече и приглашал заглянуть к нему на огонек.
«Ворота заперты. Неизвестные грубияны не хотят меня впускать», – написал Дмитрий.
Больше от Шарова не было сообщений. Зато спустя полминуты с той стороны забора послышались торопливые шаги, дважды щелкнул замок, и стальные полотнища с пронзительным скрипом приоткрылись на полметра.
В узком просвете между створками ворот стоял рослый голубоглазый блондин в бронекостюме военстала.
– Ты, штоле, Балабол? – прохрипел он.
– А ты еще здесь кого-то видишь? – прищурив один глаз, спросил Дмитрий.
– Не умничай. Тоже мне остряк нашелся. Ну, долго стоять будешь?! – прикрикнул блондин. – Заходи!
Дмитрий нервно дернул плечом. За три последних года он отвык от подобного общения. В Москве и за рубежом с ним на «ты» разговаривали только Игорь Михайлович да трое давних друзей отца из совета директоров «Глобал Индастриз». Остальные обращались к нему с почтением в голосе, порой откровенно лебезя и подхалимничая.
«А чего я хотел? Я для него обычный сталкер, не более того. Молодец он, нормальный мужик. Говорит что думает. Так меня, так. А то привык, понимаешь, что задницу лижут все кому не лень».
Дмитрий прошел мимо шагнувшего в сторону военстала и чуть не присвистнул от удивления. В паре метров от ворот, рядом с металлическими бочками, габаритными деревянными ящиками и тарой поменьше, чуть в стороне от дымящих, как паровозы, сталкеров стоял еще один блондин, поразительно похожий на хрипатого. Дмитрию показалось, что у них даже вмятины на бронепластинах комбинезонов были одинакового размера и формы.
– Близнецы? – поинтересовался Дмитрий, когда хрипатый вплотную сдвинул створки ворот и поравнялся со своей копией.
– А если нет, то что?
– Ничего. Кабинет профессора все там же? Второй этаж главного корпуса?
– Допустим. Еще вопросы будут?
Преображенский помотал головой.
– Ну и шуруй отсель. Без тебя дел по горло. – Хрипатый сплюнул под ноги Дмитрию и переключился на курильщиков: – А вы какого хрена балду гоняете? Работы нет или че?
– Хорош выделываться, Эврибади. – Коренастый сталкер со щеками как у бульдога и вздернутым кверху носом затянулся и выпустил дым из ноздрей. – Комону, вон, указивки давай, а мы как-нибудь сами разберемся.
– Разберутся они, – проворчал хрипатый. – Если к вечеру не закончим, Шарик с каждого по три шкуры спустит. – Он хлопнул похожего на него сталкера по плечу: – Давай, братишка, бери ящик, и понесли.
Блондины взялись за ручки по бокам массивного ящика. Чуть ли не кряхтя от натуги, оторвали ношу от земли и потащили к стоящему метрах в двадцати зданию с раскрытыми воротами.
Сталкеры докурили, растерли подошвами берцев брошенные под ноги окурки и тоже приступили к работе. Четверо поволокли коробки и ящики к тому же складу, а пятый направился к стоящей поодаль бочке с черными трафаретными буквами ДТ на боку и торчащей из горловины ручной помпой.
– Ничего не изменилось, – усмехнулся Дмитрий и зашагал к центру научного лагеря.
– Эй, мужик, постой!
Дмитрий повернулся на голос. Сталкер с бульдожьим лицом призывно махал ему рукой.
– Ты к Шарику… тьфу… к профессору идешь?
– Ну, – кивнул Дмитрий. – А что?
– Слышь, будь другом, помоги. У нас тут аппаратуру всякую да другой груз для лабораторий привезли, а погрузчик, как назло, сломался. Профессор сказал вручную добро на склад перетарить. Не-не, ты не понял, – протарахтел сталкер, когда Дмитрий набрал воздуха в грудь, собираясь высказаться о столь «заманчивом» предложении. – Мы тут сами управимся.
