Закон Клеменцо, или Делай бизнес быстро, приятно и легко

– Ну-у, – начал Александр, стыдливо растягивая последние буквы, – я – Аксенов Александр Алексеевич, студент и коммерсант из города Гусь-Хрустальный, что во Владимирской области. Был отличником с первого до десятого класса, начал зарабатывать деньги уже с девятого класса. Отец умер рано, когда я учился в восьмом. Надо было помогать семье. Мелкое производство, продажа, изготовление хрустальных изделий и хрустальных люстр, купля-продажа…

От нахлынувших воспоминаний в горле как-то быстро пересохло, пришлось отпить чаю, чтоб продолжить.

– Начал работать рано, еще в пятнадцать лет, как только появилась возможность зарабатывать на хрустале. Все просто: покупаю хрустальное литье, пластины со звездочками для люстр, вырезаю на станках с алмазными кругами хрустальные звездочки и после химической полировки перепродаю уже готовые. Ну, это те подвески, которых на одной шестирожковой люстре вывешиваешь от шестисот до восьмисот штук. И еще я покупаю бракованные подвески «Тернополь» – это такие граненые, как бриллиантовые камни для колец. Только если в бриллианте пятьдесят семь граней, то на «Тернополях» их всего восемь. Так вот, я покупаю большие партии этих цветных подвесок, бракованных, за копейки, в Вольногорске, это в Днепропетровской области, после алмазными сверлами под струей воды прокалываю в них дырки и после полировки перепродаю в двадцать раз дороже. Это у меня шикарно получается. Тут единственный тормоз – кровь. Много не поработаешь, так как после того, как проколю тысячу дырок, из пальца начинает тихонько натекать кровь. Просто алмазное сверло медленно, но верно съедает кожу. И как только пойдет кровь, я меняю указательный палец на средний, средний на безымянный. И так пока не дохожу до мизинца… Я не чураюсь никакой работы… лишь бы были деньги на выходе.

Александр снова глотнул чаю…

– Еще я поставил в гараже один станок для обработки латунных труб и начал изготавливать арматуру для люстр. Ну, чтоб, как бы в завершение закрытого цикла, самому производить люстры. Продавал их во многих городах бывшего СССР, а ныне СНГ. Потом, раз уж мотаюсь по всему Союзу со своими люстрами, плавно освоил еще и куплю-продажу товаров народного потребления. Нынче-то сплошной дефицит товаров, каких ни хватись… Случайно вышел и на торговлю тканями и тюлем. Начал поставлять в воронежский магазин «Ткани» продукцию, в которой они нуждались: централизованные поставки-то с Госпланом отпали. Узнал, что им нужен тюль. На этикетке с их же витрины увидел информацию, что этот тюль производят в городе Моздок Североосетинской АССР. Вот и поехал: там можно купить километры этого тюля, так же, как и в моем городе – хрусталь. Но сперва взял всего километр, и то – по двести метров пяти видов и узоров. Сдавал это на продажу, но потом директор сам наладил поставки: послал своего сына в Моздок, и кончился мой бизнес.

– Не ты один предприимчивый, – резюмировал иронично Владимир и отпил из своего стакана.

– Да, вот так и получилось! Потом с курсом был в Ленинграде. Нас возили на экскурсию, а я с собой потащил образцы своего тюля. И прямо на Невском проспекте, зайдя в магазин, договорился о поставках с Борисом Михайловичем, это директор магазина. Сделал первую поставку – один километр, и он оплатил за месяц, как и условились. Вторая поставка – уже пять километров. И вдруг – все. Обещал заплатить за один месяц, и в договоре так написано: оплата за месяц при условии продажи половины продукции. Однако прошло уже два месяца и девятнадцать дней – и ничего. Не платит, и все. Говорит, не продается мой тюль. Хотя он накручивает на мою цену еще сто процентов, и если половину продал, то уже может полностью рассчитаться. Я ему сдал десять видов по пятьсот метров, и все мои деньги там. Он должен мне два с половиной лимона, а это, на минуточку, шесть тонн баксов^[6], и за эти два месяца я еще два-три оборота сделал бы. А я торчу в Воронеже или мотаюсь между Донецком и Питером, никак не могу получить деньги! – закончил яростно Александр.

– А почему Донецк? Что ты там-то делал?

– Это уже вторая часть моей истории. Тут я работаю с одним ОРСом^[7] в Шахтерске. У них пятьдесят магазинов. Я им сдавал хрустальные люстры и сатин. Они мне лучше платят. Я тут имею договоренности, откачиваю^[8] их начальнику пятнадцать процентов от суммы, и он на следующий день платит мне. В украинских купонах, конечно, но исправно. Потом меняю на доллары, а доллары в Москве на рубли. И все. Тоже выгодно. Просто у него я мало зарабатываю, процентов пятнадцать-двадцать у меня остается. А у Бориса Михалыча заработал бы примерно пятьдесят процентов. Если б он оплатил один месяц, то было бы супер, а он ведь потянул, и вся сделка потеряла свою актуальность…

– Понимаю! – мудро улыбнулся Владимир. – А тюль ты не предлагал в ОРС?

– Предлагал, просто они не смогли бы взять по такой цене, как Питер. Они готовы взять очень много. Точнее, столько, сколько я привезу. Но у меня стольких оборотных нету. Были бы, я бы не задумываясь поставил. Хотя знал бы, что так будет, то, наверное, им бы и отдал. Но опять же – там пятнадцать, а тут пятьдесят процентов. Я и подумал, что сделаю две-три поставки Борис Михалычу, заработаю, потом и потащу десять-пятнадцать кэмэ туда, в Шахтерск. А сейчас у меня полная задница.

– Понимаю, постигаю, – сказал раздумчиво Владимир, он молчал долго и очень внимательно слушал рассказ Александра. – На каком курсе учишься, Алекс?

– На третьем…

– Понятно. Доводилось ли тебе слышать про кривую Лаффера?

– Конечно, – ответил Александр, довольный, что тема ему знакома и он не ударит в грязь лицом перед Владимиром. – Это кривая, показывающая связь уровня налогов в стране и уровня поступлений в бюджет: очень интересная лекция, которую я как раз не пропустил неделю назад.

Он чуть задумался, и в памяти тут же всплыла простая до гениальности схема, которую труднее забыть, чем запомнить, примерно такая:

– Есть определенный уровень налогов, при которых поступления в бюджет самые большие, – уверенно чеканил он, как на зачете, и кривая Лаффера в его голове довольно поддакивала. – Если правительство заражается жадностью, коррупцией и увеличивает ставку, то и поступления в бюджет падают, так как компании начинают платить меньше и находят пути уклонения от налогов. Вот так примерно.

Глава 3
Закон Клеменцо

– Отлично, что знаешь закон и кривую Лаффера! А закон Клеменцо? Знаешь ли ты закон Клеменцо? – спросил Владимир с улыбкой.

– Нет, этого закона пока не знаю. – Александр допил остатки остывшего чая.

– Зря, а ведь этот закон самый первый и самый главный для любого коммерсанта. Это первый закон бизнеса – закон Клеменцо, – подмигнул Владимир. – Кстати, приношу извинения за то, что перешел на «ты», просто так проще для меня. И ты можешь обращаться со мной на «ты». Мы же с тобой одной крови!

Владимир положил второй длинный кусочек рафинада в чай и бодро позвенел ложкой в нем, почти остывшем.

– Продолжим. Для государства важен закон Лаффера, а для коммерсанта – закон Клеменцо. Жаль, что ты его не знаешь. Но ничего, сейчас узнаешь. Если у тебя хватит мудрости не просто его вызубрить, а реально принять и понять, то жизнь поменяется. Итак…

– Да ладно, почти заинтриговали, ну скажите же наконец-то! – поторопил его Александр.

– Do business quickly, nicely and easily!

Что означает:

Делай бизнес быстро, приятно и легко.

Вот первый закон бизнеса, или закон Клеменцо^[9]. Бизнес – это эмоции, положительные эмоции. Нет эмоций – нет бизнеса. Все просто: «Делай бизнес быстро, приятно и легко»! Запомни это, мой друг.

– И все? – разочаровался Александр.

– Да-да – и все! – ответил Владимир, его лицо светилось, как у первооткрывателя этого закона, глаза блестели, он был в состоянии загадочной эйфории.

Александру понравилось его состояние. Но он не мог понять: что в формуле такого волшебного? Подумаешь – «быстро, приятно и легко»!

– Ну конечно, я тоже всегда так и делаю, но как быть, если ты приезжаешь, и тебе говорят, что товар не продается? Быстро, приятно и легко удалиться? Или быстро, приятно и легко пристрелить директора прямо на Невском?

– Э, нет, брат, не спеши! – подмигнул Владимир. – Попробуй подумать иначе. Я понимаю, что сейчас ты рассуждаешь примерно так: «Да ну тебя, придурок глянцевый. Надел пальто от «Бергхаус», туфли «Дольче – Габбана», костюм от «Бриони», рубашку от «Хьюго Босс» с запонками «Тиффани», зашел в плацкартный вагон с «Ролексами» на руке и учишь тут меня азам бизнеса! А у меня нет денег даже на то, чтоб белье взять и спать по-человечески. А денег-то нет, потому что этот старый жмот, Борис Моисеич, не хочет мне платить». Не думай так, Алекс. И не говори мне, что ты так не думаешь. Я знаю, что ты именно так думаешь.

– Да, именно так! – четко произнес Александр. – Только насчет «Ролекса», «Хуго Босс» и «Дольче энд Габбана» я точно не знал, а вот бирку «Бергхаус» и крокодиловые ботинки я заметил. Но мне интересен закон, разъясни, пожалуйста! У нас не так уж и много времени остается…

– О’кей, Александр. Ты мне нравишься, поэтому попробую пояснить. Не просто теорию, а на примере. Теорию-то я тебе уже дал.

Бизнес надо делать быстро, приятно и легко. В этом вся фишка. Либо ты делаешь по закону Клеменцо, либо ты проигрываешь – вот и все. Смотри: я сел в поезд и почувствовал всю тяжесть атмосферы в твоем купе. Это твое состояние тянется через весь вагон аж до проводницы. Думаю: вы с ней поспорили из-за матраца, на котором ты захотел спать, а она не выдала. Знаю – самому раньше цапаться случалось. И потом пошло-поехало. Ты думаешь о каждой копейке, потому как тебе нужны деньги на следующую поездку. И понимаешь, что ты их не получишь на этот раз. Тебе плохо от этого. Сидишь несчастный, а твоя отрицательная энергия пляшет «Барыню» вокруг тебя. И куда бы ты ни пошел, эта энергия заходит туда за три секунды до тебя. Я ж, еще не дойдя до твоего места, понял, что здесь сидит отрицательно заряженный человек, запахло неудачником.

Владимир взял свой стакан, поднес ко рту, не спеша и с удовольствием сделал глоток и улыбнулся – не то чаю, не то Александру, не то представленной энергетической «Барыне».

– Это я пошутил, конечно. Но в целом при первом взгляде на тебя я это понял. Теперь смотри: ты просидишь в поезде всю ночь в таком состоянии, в бессоннице, и приедешь голодный в свой Питер до обеда. Твоя одежда помнется, ты устанешь, глаза будут красные, тебя будет клонить в сон. Выйдешь в таком настроении из поезда и побредешь. Тебе будет хотеться есть, но деньги-то надо стараться сэкономить. Приедешь на метро в свои «Ткани», робко постучишь в дверь кабинета директора и будешь ждать его ответа. Ответа не будет. Ты подождешь еще секунд тридцать и снова стеснительно постучишь. Тогда ты услышишь хмурый голос: «Кто?» Приоткроешь дверь и несмело скажешь: «Можно, Борис Моисеевич?»

– Борис Михайлович!.. Но в целом вы абсолютно верно рассказываете. Так было в последний раз, и так будет завтра. «Ну, что там у вас? – спросит он. – По какому вопросу вы пришли?» Сделает вид, что впервые видит, а на самом деле не забыл меня и помнит и про пять кэмэ тюля, и про мои два с половиной миллиона рублей, – с энтузиазмом подхватил мысль Владимира Александр.

– Да, да, да, да, да! – весело подтвердил Владимир. – А ты ему: «Я Аксенов, воронежский предприниматель, у нас с вами, уважаемый Михалыч-Моисеич, договор на месяц, а прошло уже два с лишним, и пора бы рассчитаться». Ты будешь говорить о том, что нужно тебе, и только тебе – и все это с интонацией неспавшего, утомленного, не верящего в свою удачу человека. Этот человек, то есть ты, будет излучать пессимизм, вызывая желание перейти на другую сторону улицы, чтобы только с ним не встречаться и не иметь никаких дел. Своим видом ты будешь говорить ему: «Козел, отдай мои деньги, я кататься в плацкартах за ними устал!» И получишь соответствующий твоему настрою ответ: «Ах, да-да, припоминаю». После он поднимет пару листиков на столе, попросит еще бумаги у зама и с умным выражением лица, изображая вселенское терпение, пустится растолковывать тебе, непонятливому: «Извините, сударь… Или так: извини, дорогой, но товара твоего не продана и десятая часть – как же я тебе за-пла-чу-у? У других поставщиков продано аж шестьдеся-я-ят процентов, но я и им не плачу, а ты требуешь! И вообще не трать свое время и свои деньги на дорогу, да и мое время не трать, а просто позвони по межгороду, вот мой номер, позвони в следующий раз, и если будет продано две трети, то приходи – я тебе всю сумму отдам».

– Половина, – сказал Александр, улыбаясь всеми своими молодыми зубами, – мы договаривались: как только уйдет половина товара, он мне заплатит. Но мне нравится ход ваших мыслей, прошу, продолжайте. Пока вы попадаете исключительно в яблочко, – добавил он.

– Что продолжать-то? Все! Тогда ты еще раз обратишься к нему, весь покраснев от злости и негодования. Перед твоими глазами прокатится картина, как ты опять без денег вернешься в свой воронежский институт. Как не сможешь купить очередную партию тюля в Моздоке и как останешься бедным на-всег-да! Вот.

– Нет, тут-то уж вы не правы. Согласен со всем, но не с тем, что навсегда. Я все ровно добьюсь успеха. Вот увидите!

– Согласен, добьешься, и я вижу это по тебе. Кстати, еще раз извиняюсь, что на «ты», просто мне так удобнее, когда я чувствую, что наш человек передо мной, и я более раскованно говорю. Хоть ты меня и не слышишь, но повторяю: можешь и ты ко мне обратиться на «ты».

– Ты все правильно рассказал о том, как оно случится. Но как мне быть-то?

– Как? Живи и работай по закону Клеменцо. Быстро, приятно и легко. Запомни одно: бизнес – это позитивные эмоции!!! Все понял?

– Понял все о том, как я делаю и как не надо делать. А теперь прошу рассказать, как бы ты поступил, будучи в моей ситуации?

– Ну… Я бы не оказался в твоей ситуации, но раз спрашиваешь, попробую предположить, что бы я сделал. Итак… Первое. Ты должен был отдать свой пресловутый тюль туда, где у тебя есть контакт, и пусть ту же самую партию ты бы сдал не на два с половиной, а на два миллиона рублей. Заработал бы не пятьдесят, а всего пятнадцать процентов. И получилась бы у тебя прибыль не 850 000 рублей, а всего лишь 250 000 – это тоже хорошие деньги за неделю, очень хорошие, шикарные. После поехал бы снова и привез еще партию – и еще заработал, но не 250 000, а уже 300 000. Потом еще раз… И за эти твои два с половиной месяца сделал бы минимум четыре ходки по… пускай по 300 000 рублей в среднем. Понимаешь, Александр, ты заработал бы соответственно миллион двести тысяч рублей. Ну, это так, грубовато. А зелеными это, на минуточку, почти три тысячи, дружище! Три тонны зелени за два месяца плюс кратное увеличение оборотных средств! Понимаешь, о чем я? – уточнил, победительно улыбаясь, Владимир.

– Понимаю, – вяло ответил Александр, позвякивая ложкой в пустом стакане.

– И это все я сделал бы по закону Клеменцо: с удовольствием, с радостью, с улыбкой на лице, легко и быстро. И ездил бы в купе или в СВ-вагоне, ел бы нормально и качественно, ну и типа все такое. Никогда не забывай, с чего начинается бизнес! С основного закона – закона Клеменцо, проще говоря, с положительных эмоций. Быстро, приятно, легко. Всего три слова…

– Понимаю, – повторил завороженно Александр, впился зубами в обмякший лимон на ложке и начал «догонять» все, о чем только что услышал. – О’кей, а как по закону Клеменцо мне быть теперь?

– Друг мой Алекс, вижу, что ты правильно меня понимаешь! – облизнул свою сладкую ложку с недоразмешанным сахаром Владимир. – Смотри: сейчас я выйду из поезда. А ты после этого возьми белье, расстели и ложись спокойно, чтоб выспаться на полную. Утром, когда проснешься и приедешь, шагай уверенно и широко, дыши глубоко! Смотри веселее на окружающий мир. И купи себе что-то очень приятное! Что ты очень любишь? Что-нибудь очень вкусное – ну, там… дорогое мороженое, или шашлык, или шаверму.

Александр начал перебирать в памяти: много чего он любил, но не мог себе позволить. Через десять секунд сообразил:

– Кока-колу люблю. Да, и «Сникерс» очень нравится. Но дороговато для меня, так что за последний месяц не пробовал ни того, ни другого.

– О’кей, можно и это, – одобрил Владимир и покровительственно улыбнулся. – Не смотри на цену, купи и ешь. Потом вдохни это утро глубоко-глубоко. Посмотри по сторонам, на красоту Питера полюбуйся. И подумай, какой ты счастливый, что создаешь свой будущий капитал сегодня. Большинство твоих однокурсников сейчас сидят за воронежскими партами, чтоб зубрить правила экономики, а ты реально пашешь и на практике изучаешь азы рынка! И знай одно: лет через десять самые лучшие с твоего курса, кто зубрил сегодня лекции, станут проситься к тебе на работу, так как ты будешь хорошим коммерсантом, а они – лишь хорошими экономистами. В приподнятом настроении заходи в магазин и подумай о том, как ты сделаешь так, чтоб он не смог тебе не заплатить. Просто поставь себе задачу: не уйду без денег! В том же бодром настроении, смело, уверенно, расправив плечи, зайди к нему в кабинет и с улыбкой – быстро, приятно и легко – делай свою работу. Думай о том, чего хочет он и чего хочешь ты, – соедини это. Подумай не о себе, а о нем. Что бы ты хотел от Алекса, если бы был Борисом Михайловичем? Думай, как он, и ты поймешь, что ему предложить. Заходи в его «шкуру», заинтересуй его, находи нетривиальные ходы, но самое главное – уверенно, смело, четко, с улыбкой общайся. И помни – не уходить от него без денег. Понял?

– Понял, – ответил просветленный Александр, сияя лицом, а понял он еще и то, что этот парень неспроста попал в его купе.

«Спасибо, господи, – подумал он, – наверное, ты что-то имел в виду, когда послал этого крутого Владимира сюда…»

Они проговорили до самого Харькова: Владимир вспоминал случаи из своей, как оказалось, богатой на события жизни – и всякий раз поминал с благодарностью какого-то неведомого Клеменцо, которого Александр уже любил как родного. Ему и Владимир теперь казался родным, и был момент, когда Александр потянулся к сумке и вытащил оттуда затрепанную, испещренную почеркушками и зарисовками записную книжку, чтобы предложить обменяться адресами. Но не решился. И тут заглянула проводница:

– Подъезжаем – Харьков, вам выходить! – с симпатией обратилась она к Владимиру.

– Ну, все, приехали, пора. Помни закон Клеменцо и всегда любые дела начинай именно с него, действуй по нему. Удачи тебе, Александр!

Владимир крепко пожал ему руку, повторил цитату из «Маугли»: «Мы с тобой одной крови – ты и я», и быстрым шагом пошел к выходу.

Александр сидел в опустевшем купе и переваривал информацию. Прокручивая в голове картинки своих бизнес-встреч, переговоров, он начал понимать, что не всегда следовал этому правилу, но когда делал по Клеменцо, то все получалось. Но в основном он поступал не по Клеменцо, а по-своему.

Вдруг поезд резко дернулся и поехал медленно. Александр осознал, что Владимира уже нет в вагоне: «Надо же, я даже не поблагодарил его – да, руку-то пожал, но ведь толком и не поблагодарил!..»

Он побежал к двери вагона. Поезд тихонько набирал обороты, и в проеме стояла грозная грудастая проводница.

– Извините, можно выглянуть?

– Конечно, – неожиданно потеплела и улыбчиво сказала проводница, отступила в сторону, держа руки на обоих поручнях, и глянула нежно, – только не выпади из вагона!

Надо же, как она изменилась, подумал Александр. Ха-ха, закон уже работает!

Он высунулся в дверь между плечом и рукой проводницы. И, на свое счастье, увидел на перроне Владимира.

– Спасибо, Владимир, спасибо! Удачи тебе!!! – крикнул он с запасом громкости.

Вагон тем временем нагнал Владимира – тот остановился на минутку, посмотрел на Александра и сказал:

– Я верю в тебя, друг мой, не забывай товарища Клеменцо. Завтра ты еще лучше его узнаешь, когда закон сотворит первое чудо. Удачи…

Александр повернулся и пошел на свое место. Он посчитал деньги: ровно девять тысяч рублей. Начал прикидывать: билет до Москвы стоит 4500 рублей, оттуда до Воронежа – еще 1000 рублей, белье 500 рублей. На все про все у него останется всего-то 3000. На все удовольствия, о коих говорил Владимир…

– Ваше белье и чай с лимоном, – шепнула прямо на ухо, приблизившись с улыбкой, проводница. – Это вам от пассажира Живкова^[10], и вот еще – три тысячи «на утреннее настроение», так он вам и просил передать.

– Спасибо большое, – ответил ей растерянно Александр и протянул пятьсот рублей, что планировал заплатить за белье.

– Нет-нет, – снова обворожительно улыбнулась она, – господин Живков меня уже отблагодарил, все отлично. Еще утром вам чай принесу, все оплачено.

Сидя за чаем, Александр раскрыл записную книжку, в которую так и не попал адрес Владимира, поискал чистую страничку и по давней привычке наскоро записывать и зарисовывать все вокруг себя, чтобы не забылось, стал делать «конспект» недавней встречи. Через несколько минут с листа ему заулыбался вооруженный совком и метлой гадкий утенок в тельняшке, рожденный летать и со временем обещавший превратиться в лебедя. Прекрасного, успешного и богатого.

Быстро, приятно, легко! (рисунок автора 1993 г.)

Когда дорисовал, допил горячий чай и окончательно согрелся, почувствовал, что его разморило. Александр закрыл книжицу и начал раскладывать простыни. Наскоро достелился и лег спать под пахнущее хлоркой и торфом одеяло…

Но заснуть было сложно. Он всегда сам учил всех, как поступать, что можно и чего нельзя. Но в данном случае ему преподнесли хороший урок – закон Клеменцо. Надо не зарисовывать, а записать все подробно, подумал он. Хотя какой там записать: понятно, что забыть урок он уже не сможет НИ-КОГ-ДА. Осталась малость – испытать этот закон. А ведь такой человек интересный, этот Владимир Живков. Теперь он знал его фамилию. Значит, болгарин. И вправду мы с ним одной крови. Я бы тоже оставил денег на его месте, подумал Александр. Ведь мало ли: может, у соседа нет ни копейки, а ты ему советуешь купить что-то суперприятное.