Скандинавские мифы для детей

Рассказы о Локи

Локи жил в Асгарде, среди богов. Внешне он был похож на бога, но, поскольку среди его предков были великаны, никто точно не знал, бог он или нет. Честно говоря, про красивого, непоседливого Локи трудно было сказать хоть что-то определённое. Он менял свой облик с такой же лёгкостью, с какой щёлкал пальцами, и с самого детства был хитрым и увёртливым, как лиса или угорь. Однако, несмотря на все его проделки – а, может быть, именно благодаря им, Один любил его, как брата.

Локи приходит на помощь

Однажды, вскоре после окончания войны с ванами, на радужном мосту, ведущем в Асгард, появился неизвестный всадник в поношенном плаще. Локи сидел и смотрел, как он приближается.

«Загадочный незнакомец, – подумал он. – Только таких гостей нам и не хватало. Интересно, что он задумал?»

– Кто идёт? – прозвучал громкий голос. Это был Хеймдал, могучий страж Асгарда. Он преградил своим мечом путь незнакомцу и приготовился к бою.

– У меня есть что предложить Одину, – ответил незнакомец.

Хеймдал ощупал путника, проверяя, нет ли при нём оружия, а потом пропустил его. Все боги собрались, чтобы послушать, что скажет незнакомец.

– Я каменщик, – сказал тот, – и могу заново отстроить вашу стену, разрушенную ванами. Но эта работа займёт восемнадцать месяцев. И я беру недёшево.

– Назови свою цену! – крикнул Один.

Боги действительно нуждались в стене, чтобы защитить царство от злых ледяных великанов.

– Я прошу за работу Солнце и Луну, – ответил путник.

Послышались недовольные возгласы богов.

– Нам что же, придётся тут копошиться в потёмках? – воскликнул один из них.

Однако каменщик продолжал:

– А также я прошу руки прекрасной богини Фрейи, я хочу на ней жениться.

После этих слов боги замолчали. Грязный, потный строитель хочет жениться на их любимой Фрейе? Это казалось немыслимым. Сама Фрейя чуть не лишилась чувств от ужаса.

– Да как ты СМЕЕШЬ?! – заревел Один. – Вон отсюда!

И тут заговорил Локи, который до этого момента молча стоял рядом с Одином.

– Не спеши, о Всеотец. У меня есть хорошая идея.

Он наклонился к уху Одина и прошептал:

– Советую тебе – прими его предложение. Но дай ему срок всего в шесть месяцев. Он наверняка не сможет так быстро закончить работу, а мы получим хотя бы половину стены, причём бесплатно.

– Ну и хитрец же ты, Локи, – улыбнулся Один. А потом громовым голосом заявил:

– Я принимаю твоё предложение, мастер, но ты должен построить стену не за восемнадцать месяцев, а за шесть.

– Тогда позволь мне использовать в работе моего коня, – попросил каменщик. – Я не могу сам таскать камни.

– Не вижу причин отказать тебе, – ответил Один. – Приступай!

И строитель вместе со своим конём взялись за работу. Шли месяцы, и стена росла всё выше и выше. Вскоре создалось впечатление, что каменщик уложится в назначенное ему время. Боги Асгарда начали тревожиться, а Один пришёл в ярость.

– Локи! – закричал он. – Это всё ты виноват. Из-за твоей дурацкой затеи мы потеряем нашу Фрейю, не говоря уж о Солнце и Луне! Лучше бы ты помешал этому строителю выполнить свою часть договора, а не то я разорву тебя на десять миллионов кусков!

– Клянусь, Один, – выкрикнул в ответ Локи, – я остановлю его!

– Да уж, постарайся… А не то – на десять миллионов кусков!

На следующий день, когда каменщик приступил к работе, из леса появилась прекрасная лоснящаяся кобыла. Она подошла к коню, помахала хвостом у него перед носом, конь заржал и поскакал за ней.

Весь день и всю ночь строитель гонялся за своим конём, но так и не смог поймать его. Наступил срок окончания работы, а стена осталась недостроенной.

Каменщик не находил себе места от ярости.

– Вы провели меня, боги! – вскричал он.

Сказав это, он скинул свой потрёпанный плащ, потянулся, выпрямился и предстал перед ними в своём истинном облике – огромного каменного великана.

Прежде чем великан набросился на богов, вперёд выступил Тор. Схватив огромный булыжник, он кинул его в голову каменщика. Воспламенившись от гнева Тора, молнии посыпались с неба, а камень со страшным грохотом обрушился на голову великана.

Тот рухнул на землю. Наступила тишина.

– Ну что же, теперь мы уж точно не должны ничего ему платить, – сказал Один.

Через несколько дней вернулся Локи, ведя за собой лошадь с восемью ногами. Устремив на Одина извиняющийся взгляд своих больших глаз, он сказал:

– Это тебе. – И протянул ему уздечку. – Отец этого прекрасного создания, – добавил Локи, погладив лошадь по носу, – конь великана. Он родился только сегодня и уже большим.

– И, насколько я понимаю, передо мной стоит его мать, умеющая превращаться в кого угодно? – усмехнулся Один и внимательно посмотрел на Локи. В самом деле, лицо Локи чем-то напоминало лошадиную морду, и он постукивал по земле ногами точь-в-точь как таинственная кобыла.

Локи улыбнулся.

– Виноват, – сказал он.

Один пришёл в восторг и от своего нового скакуна, и от фокуса с превращением, придуманного Локи. Так что, хотя все остальные боги и ворчали, Один простил Локи.

Тот вздохнул с облегчением и поклялся:

– Никогда больше не стану втягивать вас в подобные неприятности.

Один не заметил, что, произнося эти слова, Локи спрятал за спину руку со скрещёнными пальцами.

Дети Локи

Не только Локи давал всем асам поводы для беспокойства. Задолго до того, как он стал отцом, прозорливые Норны сделали страшное пророчество: «Потомки хитреца принесут богам смертельные беды».

И в самом деле, трое из детей Локи выглядели жутко. Один из его сыновей был волком по имени Фенрир, второй – гигантским морским змеем, носившим имя Ёрмунганд, а дочь Хель и вовсе выглядела чудовищем. Одна половина её тела принадлежала юной девушке, а вторая имела вид истлевшего трупа.

Ёрмунганд и Хель являли собой настолько устрашающее зрелище, что их сразу же изгнали из Асгарда.

– Скатертью дорога! – прокричал Один им вслед.

Ёрмунганд с громким всплеском рухнул в океан, окружавший Мидгард, а Хель погрузилась в царство мёртвых Хельхейм и стала там править.

Остаться в Асгарде разрешили только Фенриру. Вначале он казался самым обычным волком, и боги были уверены, что смогут с ним справиться. Однако вскоре он вырос и превратился в огромное чудовище, из пасти его постоянно текла слюна, а зубы и клыки были острыми, как ножи.

– Придётся посадить его на цепь, пока он не сожрал кого-то из нас, – сказал Один. Он посмотрел по сторонам: – Есть желающие?

Боги хранили непривычное молчание.

– Локи, – сказал Один, – это твоё дитя. Может быть, ты…

Локи перебил Одина на полуслове и укоризненно посмотрел на него:

– Как ты можешь просить меня, чтобы я посадил на привязь собственного сына? Прошу, не заставляй меня!

Один воздел руки к небу.

– Ты прав, Локи. Кто-нибудь ещё хочет?

Однако никто из богов не хотел приближаться к волку. В конце концов вперёд выступил бог войны Тюр.

– Я это сделаю, – сказал он.

На следующий день Тюр с длинной и тяжёлой цепью в руках подкрался к Фенриру.

– Ты паршивое, жалкое животное, – закричал он. – Если я свяжу тебя этой цепью, ты никогда не освободишься!

– Я смогу это сделать даже во сне, – ухмыльнулся Фенрир.

Волк позволил Тюру связать себя, зевнул, напряг мускулы и одним движением разорвал цепь.

«Придётся взять цепь потолще», – подумал Тюр. Обшарив всё вокруг, бог войны нашёл цепь вдвое толще первой, со звеньями размером с суповую тарелку.

– Уж с этой-то цепи ты не сорвёшься, – пообещал Тюр.

Фенрир пожал мохнатыми плечами и снова позволил Тюру связать себя. Все смотрели, как бог войны обматывает волка цепью, виток за витком. Такую толстую цепь зверь уж точно не порвёт!

Туго связав Фенрира, Тюр отошёл и стал ждать. Фенрир лежал, положив голову на связанные лапы, и выглядел очень обиженным.

Боги вздохнули с облегчением… Но вдруг волк дёрнул носом, взмахнул пушистым хвостом и разорвал цепь с такой лёгкостью, как будто она была бумажной!

Тюру пришлось начинать всё сначала. На сей раз он обратился за помощью в Нидавеллир, мрачное царство гномов.

– Пришло время спросить совета у знатоков, – объяснил он Одину. – Во всех царствах не найдётся никого, кто мог бы выковать цепь прочнее, чем гномы.

Впрочем, гномы прислали ему не железную цепь. Вместо этого они сплели верёвку толщиной с палец и гладкую, как шёлк. Глядя на неё, трудно было поверить, что она способна удержать самого обычного волка, не говоря уж о таком огромном и сильном чудовище, как Фенрир.

Но Тюр не усомнился в мастерстве гномов.

– Иди сюда! – крикнул он волку. – По сравнению с двумя моими цепями эта верёвка – сущий пустяк. Но, – добавил он, – если ты не сумеешь порвать её, я обещаю отпустить тебя.

Фенрир подошёл и недоверчиво обнюхал верёвку.

– Пахнет гномами, – проворчал он.

Кроме запаха железа и глубоких тёмных пещер, Фенрир почуял, что ему готовят какую-то ловушку.

– Ладно. Но, когда ты меня свяжешь, пусть кто-нибудь из богов положит руку мне в пасть, – при этих словах он ощерился в злобной ухмылке. – Если я не смогу освободиться сам, а ты меня тоже не освободишь, кто-то лишится руки!

И снова Тюр оказался единственным смельчаком. Он вложил руку в пасть Фенрира, стараясь не пораниться о смертельно острые зубы чудовища. Другие боги связали лапы волка шёлковой верёвкой, надеясь, что гномы действительно так искусны, как говорил Тюр.

Когда был завязан последний узел, волк напряг мускулы. И ничего не случилось. Он начал бороться. Узлы лишь затягивались всё туже и туже. Поняв, что надежды освободиться у него нет, волк зарычал сквозь зубы:

– Отпусти меня!

Но Один отказался:

– Ты слишком опасен, чтобы разгуливать на свободе!

Взбешённый Фенрир стиснул челюсть и перекусил запястье Тюра. Крик боли был слышен во всём Асгарде.

Благодаря жертве Тюра, боги, по крайней мере, на какое-то время могли больше не опасаться чудовищного волка. Однако по милости Фенрира Тюр на всю жизнь остался без правой руки.