Kitobni o'qish: «Земля обреченных», sahifa 6

Глава 14

Третий раз за последние сутки Флориан пришлось спуститься в морг полицейского участка.

И она бы с огромным удовольствием предпочла бы здесь больше никогда, ни при каких обстоятельствах не показываться. Долгое морское путешествие, странные события, труп «великана» в дупле, отравление, сумасшедшая ночь, а теперь еще и необходимость вскрытия тела, как две капли воды похожего на ее собственное… Все это просто не укладывалось в голове и мешало думать.

Лангеру, впрочем, наверняка было не легче: чуть не пристрелив двойника своей напарницы, с утра пораньше он отправился в поселковый музей, где по совместительству располагался архив острова. По словам Лангера, он собирался найти в старинных регистрационных записях подтверждение своим догадкам, но каким именно – не сказал.

Флориан, пошатываясь от усталости, подошла к столику с инструментами и вытащила из картонной коробки пару латексных перчаток. Теперь можно приступать к работе.

Неплохая формулировка, Эмма.

Флориан медленно повернулась к прозекторскому столу, на котором лежал труп ее двойника. Она включила диктофон и проговорила:

– Женщина, белая, возраст приблизительно тридцать пять лет, нормального телосложения, рост один метр шестьдесят восемь сантиметров, вес пятьдесят четыре килограмма. Причина смерти – предположительно, травматическое повреждение головного мозга.

Флориан нажала на «паузу» и, помедлив, подошла ближе к трупу. Провела рукой по ноге покойной.

Снова помедлила, рассматривая красивое лицо мертвой женщины, а затем, собравшись духом, взяла скальпель и сделала первый надрез на груди.

Из отверстия хлынула черная жидкость, настолько зловонная, что Флориан пришлось прикрыть нос ладонью.

Сглотнув застрявший в горле ком, она вновь рассекла скальпелем кожу, ожидая увидеть подкожно-жировую клетчатку, фасции и мышцы. Но вместо этого кожа расслоилась, словно не в силах сдерживать то, что копилось внутри. Черная жидкость струями вытекала из раны.

Полностью отдавая себе отчет в том, что сейчас она нарушает порядок аутопсии, Флориан сделала глубокий надрез и развела кожу в стороны. Изнутри вывались черные, сгнившие останки внутренностей.

Если это можно было назвать внутренностями.

– О Господи! – Флориан не смогла сдержать изумленного возгласа.

Не в силах поверить собственным глазам, она на мгновение опешила, а затем принялась лихорадочно вываливать на металлические подносы невероятные, неестественные внутренности трупа.

– Флориан, ты освоила новый метод вскрытия?

Она резко обернулась: в дверях стоял Лангер. Небритый и уставший, напарник держал в руках внушительную стопку потертых папок.

Пропустив едкое замечание Лангера мимо ушей, Флориан ошеломленно проговорила:

– Лангер, это нечто невероятное.

– Что именно? – Он подошел ближе, но тут же отвернулся, как только зловонный запах ударил ему в нос.

– Я никогда в жизни такого не видела! – Флориан в изумлении рассматривала внутренности покойной. – Лангер, это противоречит всем законам природы! Как только я сделала первый надрез, из трупа полилась странная черная жидкость, совершенно не похожая на кровь. Эта женщина мертва не более пяти часов, но ее внутренности выглядят так, как будто давно сгнили. Более того: это не внутренности человека!

– И что же это?

– Точно сказать не могу, но на первый взгляд они похожи на сгнившие потроха животных, наиболее вероятно крупного рогатого скота. Причем они оказались расположены внутри тела в совершенно хаотичном порядке. Кроме того, у… погибшей, – Флориан говорила быстро, но все равно каждый раз сбивалась, как только приходилось давать определение объекту ее исследования, – у погибшей отсутствуют скелет и мышцы! Как будто ее тело – это просто…

– Мешок с потрохами.

– Именно! – Флориан кивнула, с удивлением отметив невозмутимое выражение на лице напарника. – Лангер, это просто невероятно! Эта женщина… Я даже не знаю, каким образом она передвигалась!

– Чертовщина, не иначе, – спокойно согласился Лангер.

Флориан покачала головой, снимая перчатки.

– На ней было простое платье… Я думаю, что именно его я видела в доме у «великанов», когда Ангрбода перебирала вещи. – Флориан вновь взглянула на напарника: похоже, теперь он совсем ничему не удивлялся. – Лангер, я вообще не понимаю, что здесь, черт подери, происходит. Но еще больше меня удивляет твоя странная невозмутимость.

Напарник расплылся в довольной улыбке:

– Значит, пришло время рассказать о моей теории.

* * *

Агенты покинули полицейский участок и, пройдя по тропинке, углубились в небольшой уютный сквер.

Утро выдалось прохладным, но ясным: небо на востоке уже отдавало синевой, хотя большая часть небосвода еще оставалась пропитанной чернотой.

Жутко хотелось спать, но Флориан старательно подавляла зевоту.

Они устроились на старой скамейке, плотнее прижавшись друг к другу. Лангер начал свой рассказ:

– Я уже говорил тебе, что на этом острове прослеживаются параллели со скандинавской мифологией.

– Да.

– Вчера вечером, пока ты спала, я провел поиск в интернете, и очень многое – практически все – стало на свои места.

– Я вся внимание. – Флориан сложила руки на коленях, приготовившись слушать.

– Так вот, начнем с самого начала – с острова, на который мы с тобой приехали. Как известно, он называется Гиннунг. Согласно скандинавской мифологии, началом всего была Мировая Бездна – Гиннунгагап.

– Лангер, ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что Бездна Гиннунгагап – это весь остров в целом, миниатюрная модель мира согласно представлениям викингов. – Лангер внимательно смотрел на Флориан, словно оценивая, готова ли она услышать остальное.

– То есть, ты строишь свои умозаключения на основании фонетической схожести названий?

– Подожди, не перебивай. Первые скандинавские боги создали мир в самом центре суши и нарекли его Мидгардом – срединной землей. Здесь прослеживается очевидная параллель с центральным островным поселком. Сами боги, которые называли себя асами, поселились в Асгарде – хорошо укрепленной цитадели. В нашем случае она напоминает резиденцию мэра поселка. К Асгарду ведет радужный мост – Биврёст, который охраняет златозубый бог света, Хеймдалль.

– Охранник Хейм и радужный мост. – Флориан догадалась, на что намекал Лангер.

– Именно! – Напарник улыбнулся, явно довольный тем, что Флориан не стала сразу же поднимать на смех его теорию. – Идем дальше. Сам мост ведет не только в жилище богов, но и к источнику Урд. Урд течет возле исполинского ясеня Иггдрасиля, который в скандинавской космографии является центром вселенной. Его ветви простираются над всеми мирами и поднимаются выше неба. У его корней находится исток всех рек.

– Ты намекаешь на реку и источник, которые мы видели возле ясеня?

Лангер кивнул, продолжая рассказ:

– Послушай дальше. Согласно легендам, у источника Урд обитают три сестры-норны – богини судьбы.

– Странные женщины, которых мы видели вчера утром? – предположила Флориан.

– Верно! Самую старую из них зовут Урд – Прошлое, среднюю – Верданди – Настоящее, ну а самую юную – Скульд…

– Будущее?

– В точку! Норны плетут нить судьбы каждого человека. Но, кроме этого, викинги верили, что раны, которое время наносит ясеню Иггдрасилю, залечивают норны, поливая его корни водой из источника Урд.

Флориан на мгновение задумалась:

– Вчера мы заметили, как старуха черпала воду из реки, чтобы полить корни ясеня.

– Да. Идем дальше: ты помнишь, кого мы видели в кроне дерева?

– Орла, – припомнила Флориан.

– А еще?

– Белку.

Лангер расплылся в довольной улыбке:

– Согласно скандинавским мифам, белку зовут Рататоск и она снует вверх-вниз по дереву, передразнивая орла, который живет на верхушке.

– Лангер, ну это же профанация! – Флориан усмехнулась, постаравшись сдержать свое возмущение из уважения к напарнику.

– Нет, это факты. – Лицо Лангера вновь приобрело сосредоточенное выражение. – Викинги считали, что внутри Мировой Бездны – Гиннунгагапа (а в нашем случае острова Гиннунг) на севере лежала студеная, туманная страна – Нифльхейм, и в этой же стране затем поселились великаны. Наши великаны также живут на севере острова. Кроме того, Ётунгхейм – страна великанов – располагалась…

Флориан перебила напарника:

– Дай угадаю: среди гор и на берегу океана?

– Верно! Вот видишь, Флориан, слишком много совпадений, чтобы ими можно было пренебречь.

– Готова поспорить, это еще не все. – Она покачала головой.

– Конечно! Ад викингов назывался Хель, это было мрачное место среди скал, и вход в него охранял чудовищный пес Гарм…

– А владычицей «ада» была Хелен? – продолжила Флориан.

– Почти угадала: не Хелен, а Хель. Левая половина ее лица была «красная, как сырое мясо, а правая – иссиня-черная, как беззвездное небо» – именно так говорится в мифах.

– Очень поэтично, Лангер, – улыбнулась Флориан. – На самом деле ее уродство можно объяснять нарушением выработки меланина и, как следствие, – дефектом пигментации. Я уверена, что многие жители острова страдают тяжелыми эндокринными нарушениями.

– Объясни это викингам, – фыркнул Лангер. – Теперь мы возвращаемся к тому, из-за чего здесь оказались. Согласно поверьям, в стране мертвых находится река Слид, где вместо воды текут кинжалы и острые мечи. Именно ее должны перейти вброд умершие преступники, убийцы и прелюбодеи.

– Ты хочешь сказать, что трупы убийц из вскрытых могил прошли через мифическую реку? – удивилась Флориан: фантазия ее напарника явно зашла слишком далеко.

– А как еще ты объяснишь их раны? – Лангер развел руками. – Ты ведь сама сказала про «поток ножей».

– О чем теперь жалею. – Флориан закусила нижнюю губу, вспомнив о событиях прошедшей ночи, а затем спросила: – Хорошо, ну а мой двойник? Как ты его объяснишь?

– Викинги верили, что боги и великаны могли принимать облик любого существа на свете, могли притворяться кем и чем угодно: камнем, растением, животным. В нашем случае – агентом Центрального бюро расследований Эммой Флориан.

– Лангер, послушай… – мотнув головой, протянула Флориан в тщетной надежде, что ее скептичный тон хотя бы немного усмирит разбушевавшуюся фантазию напарника. Похоже, нервный срыв, случившийся с ним во время расследования одного из последних дел, действительно не лучшим образом сказался на его рассудке…

Но Лангер не дал ей договорить. Заглянув в глаза напарнице, он с жаром продолжил:

– А теперь персоналии. Для начала вернемся к обитателям «жилища богов» – Асгарда. Я уже упомянул Хеймдалля с золотыми зубами, настал черед остальных. Верховным богом в скандинавской мифологии, как известно, является одноглазый Один, но он также известен под другими именами: Воден или Вотан.

– В нашем случае – Вотан Ладерберг? – Флориан сдалась и решила хотя бы на минуту притвориться, что теория Лангера кажется ей правдоподобной.

– Ага. У Одина была жена – Фригг. Их детей звали Тор, Хеймдалль и Видар.

– В данном случае ты имеешь в виду все семейство Ладерберг: Фригга, Торвальд, Хейм и Видар.

Лангер просиял, явно довольный тем, что напарница наконец-то начала улавливать логику в его рассуждениях.

– Они самые. Кроме семейства Одина в Асгарде жили другие боги. Среди них в скандинавском эпосе наиболее известными были Фрейр, бог плодородия, и Фрейя, богиня любви. Брат и сестра.

– Лангер, вынуждена признать, что такие совпадения имен кажутся несколько странными, – согласилась Флориан.

– О чем я и говорю! Вот еще несколько интересных деталей для полноты картины. Тор, бог грома, передвигался на колеснице, запряженной двумя козлами.

– Фигурки козлов на внедорожнике Торвальда? – Флориан вспомнила необычный логотип на радиаторной решетке автомобиля шефа полиции.

Лангер вновь кивнул и, прежде чем напарница смогла бы его урезонить, принялся перечислять остальные факты:

– Согласно мифам, у Хеймдалля был золотой рог, в которой он трубил в случае опасности.

– Такой же мы видели у Хейма, – согласилась Флориан.

– У Тюра, бога войны, отсутствовала правая рука. Согласно легенде, ее откусил волк.

Флориан вспомнила однорукого помощника шефа полиции:

– Тюр Лайфссон, помощник Торвальда.

– Вот видишь! – Лангер чуть ли не хлопнул в ладоши от радости. – В мифах есть и другие совпадения с реальностью. Например, в доме Одина жили конь, два ворона и два волка – Гери и Фреки, а Фрейя носила золотое ожерелье невиданной красоты, и ее всегда сопровождали две кошки. И напоследок: мы видели с тобой карликов, перебегающих дорогу. Нужно ли говорить, что эти существа – неотъемлемая часть древнескандинавских мифов?

Флориан вспомнила еще кое-что странное из того, что они видели за последние сутки на острове:

– Волк на кладбище. Ты нашел ему аналогию?

– Нашел, – улыбнулся Лангер. – Вероятно, это Фенрир, одно из хтонических чудовищ древнескандинавских мифов. Теперь вернемся к великанам и не только. Например, Локи – бог огня и главный враг асов, жителей Асгарда.

– Локильд Свенсон ходит в оранжевой куртке…

– Словно огонь.

– И явно не в ладах с шефом полиции. – Флориан припомнила странную сцену на пристани, когда Торвальд и Локильд обменялись молчаливыми взглядами, в которых читалась обоюдная вражда.

– Верно. В архивных записях я выяснил, что Локильд Свенсон – сводный брат Вотана Ладерберга – пять лет назад сбежал с острова после убийства сына Вотана. Эта история полностью перекликается с сюжетом из древнескандинавских мифов: Локи, бог огня, убивает Бальдра, сына своего брата Одина. В мифах женой Локи была великанша Ангрбода, а Хель – их дочь. И здесь реальность соответствует скандинавскому мифу. Ну как тебе такое?

– Лангер, у меня просто нет слов. – Флориан покачала головой, почти готовая признать свое поражение. – С одной стороны, все это слишком похоже на сказку, но, с другой стороны, совпадений действительно слишком много.

– А теперь давай свяжем «сказку» с реальностью. – Лангер положил на колени пухлую стопку папок. – Я проторчал все утро в архиве и выяснил, что остров Гиннунг заселили в восемнадцатом веке, но лично я считаю, что первые поселенцы появились здесь задолго до этого – в конце первого тысячелетия нашей эры, когда драккары викингов активно бороздили воды Северной Атлантики.

– Приблизительно в тот же период викинги заселили Фарерские острова, Исландию и Гренландию, – согласилась Флориан.

– А теперь представь: что, если некоторым из них удалось закрепиться на этом острове? Что, если они обустроили здесь небольшую колонию, настолько маленькую, что ее никто долгое время не замечал? – Лангер раскрыл первую папку и вытащил оттуда пожелтевший лист с данными переписи населения. – Посмотри на фамилии коренных жителей острова, они все повторяются из года в год: Ладерберги, Свенсоны, Лайфссоны. Веками они называют друг друга именами из скандинавских мифов и обустраивают свой остров в точности, как должен быть устроен мир согласно поверьям викингов. Ты видела их дома, видела, как они живут, и насколько непритязателен их быт. Весь поселок выглядит словно слегка осовремененное поселение викингов. Факты налицо.

– Лангер, ты хочешь сказать, что на этом острове живут… боги? – опешила Флориан.

– Нет, скорее люди, которые играют в богов. Адепты древней религии. – Лангер протянул напарнице листы с переписью населения острова. – Вот, посмотри на эти документы из архивов. Семьи Ладербергов, Лайфссонов, Свенсонов фигурируют в них начиная с восемнадцатого столетия, именно тогда на острове начали вести регистрационные записи.

Флориан просмотрела пожелтевшие листы: действительно, одни и те же фамилии и имена, повторяющиеся из года в год, из века в век.

– В документах постоянно упоминаются жители острова с именами Один, Воден или Вотан, – сказала она, вчитываясь в графы, заполненные старомодным каллиграфическим почерком. – Но еще здесь жили Торы, Торгены и Торвальды. В списках также много раз повторяются Хеймдалли, Хеймы, Фригги, Фрейи, Локи, Локильды, Локвиды… В общем, одни и те же имена с небольшими вариациями в написании.

Лангер раскрыл другую папку и, вытянув оттуда старинные фотографии, продемонстрировал их напарнице.

– Судя по фотографиям начала прошлого века, а также более поздним снимкам, все Одины были одноглазыми, все Тюры – однорукими, все Торы – рыжебородыми, все Фрейи – блондинками. Из поколения в поколение эти люди давали своим детям одни и те же имена либо варианты имен, словно заранее распределяли роли.

Флориан не могла поверить своим глазам, рассматривая старинные снимки: лица давно умерших людей, которые своим внешним видом напоминали нынешних обитателей острова: Вотана, Торвальда, Фриггу, Хейма, Локильда и многих других. Вне всяких сомнений на этих фотографиях были запечатлены их давние родственники.

– Но для какой цели? Для чего все это нужно? – спросила Флориан. – И как это связано с восставшими мертвецами, убитым великаном и моим двойником?

– Это мы и должны выяснить. – Лангер забрал у напарницы фотографии и сложил их обратно в папку. – У нас есть множество нитей, которые нужно связать друг с другом.

Флориан на мгновение задумалась, а затем уверенно сказала:

– Я знаю человека, который может нам в этом помочь.

Когда агенты встали со скамейки и направились к резиденции Вотана Ладерберга, они не заметили, что все это время за ними наблюдала пара огненных глаз.

Глава 15

Вотан Ладерберг вышел по тропинке к Иггдрасилю. Он оглянулся, чтобы убедиться в отсутствии слежки, и приблизился к трем женщинам. Норны сидели у корней ясеня и как обычно были заняты тем, что с помощью ручных веретен пряли нити из большого куска шерсти, лежавшего на снегу между ними.

– Ты пришел за советом, – прохрипела Урд, самая старая из норн.

– Да. – Вотан подошел ближе, присев на выпиравший из земли большой корень.

– Ты в сомнениях, – проговорила Верданди, не поднимая глаз на мужчину. – И ты хочешь знать, прав ли ты в своих суждениях.

– Я хочу знать, пришло ли время? – Вотан посмотрел единственным глазом на Скульд, самую юную из норн.

Но вместо нее ответила Урд:

– Почему ты думаешь, что время вообще должно прийти?

– Потому что есть знаки, которые я не могу игнорировать.

– Тем не менее, ты все равно сомневаешься? – уточнила Верданди.

– Да.

– Сомневаешься, потому что никто из вас так и не увидел последний знак, – твердым голосом промолвила старая Урд.

– Никто не видел змея.

Урд и Верданди, опустив головы, продолжали плести нити судьбы, а Вотан буравил взглядом Скульд: он ждал от нее ответа. Наконец, она подняла юное лицо, прикрытое капюшоном, и сказала:

– Змей уже здесь, на острове. Час настанет.

Вотан кивнул, получив последнее подтверждение. Что ж, теперь оставалось только одно: готовиться к финальной битве.

Поднявшись, он зашагал по тропинке к своей резиденции – Асгарду.

* * *

В доме царила гнетущая тишина.

– Боги спят, – пошутил Лангер, поднимаясь по скрипучей лестнице на второй этаж.

Флориан прошла вперед, направляясь по коридору к комнате Фрейи. Она постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, заглянула внутрь:

– Фрейя, к вам можно?

В комнате было холодно, и сквозняк взметнул полы пальто агентов.

Девушка стояла у раскрытого окна и задумчиво курила. Медленно повернувшись к Лангеру и Флориан, она ответила безжизненным голосом:

– Можно.

Лангер прошел вслед за напарницей в стылую комнату, чуть не наступив одной из кошек на хвост. Кошка, прошипев, метнулась под кровать.

– Фрейя, у нас есть к вам несколько вопросов.

Девушка выбросила на улицу окурок и, закрыв окно, уперлась руками в подоконник. Лангер заметил, что небо стало светло-синим, и на востоке нежно-розовым сиянием зарождался рассвет.

– Сегодня ночью, во время нашего с вами разговора, вы сказали, что ваше желание уехать с острова противоречило интересам семьи, – начала Флориан.

Фрейя кивнула.

– Нам бы хотелось узнать побольше о вашей семье. – Флориан внимательно посмотрела на девушку.

Фрейя перевела взгляд с Флориан на Лангера:

– Что именно?

– Фрейя, мы знаем, что на этом острове существует нечто вроде закрытой общины, члены которой исповедуют древнюю религию викингов, – Лангер говорил спокойно и вкрадчиво, желая вызвать доверие у девушки.

– Вы тоже часть этой общины, Фрейя? – спросила Флориан.

Девушка сложила руки на груди и повернулась к окну, встав спиной к агентам. Лангер понял, что так ей будет легче говорить.

– Да. На острове издревле существуют кланы первых выходцев из Скандинавии. Мы – прямые потомки викингов, высадившихся здесь почти тысячу лет назад.

Лангер заметил, как недовольно нахмурила брови Флориан: похоже, слова Фрейи вызывали у нее серьезное сомнение.

– Вас назвали именем богини любви? – осторожно уточнил Лангер.

Плечи Фрейи дернулись, когда она горько усмехнулась:

– Это было очень остроумно с их стороны.

– С чьей стороны? – Флориан подошла чуть ближе к Фрейи и, тоже сложив руки на груди, встала у самого окна.

– Со стороны моих предков. Нас с детства так воспитывали.

– Подстраивая ваши судьбы под сюжеты из скандинавских мифов? – продолжил за нее Лангер.

Фрейя кивнула и повернулась к Флориан. Только сейчас Лангер понял, зачем она вообще отворачивалась: чтобы никто не видел золотые слезы, застывшие в глазах.

– Они решали, кто станет новым Одином, – и выкалывали этому мальчику глаза. Они решали, кто будет Тюром, – и отрезали ребенку руку. Они выбирали самых сильных рыжеволосых мальчиков – и они становились Торами. Так было всегда.

– А великана, норны, карлики – между ними тоже распределялись роли? – спросила Флориан.

– Да. Они всегда жили обособленно от нас, но в то же время – в тесном контакте, насколько это позволяли каноны религии.

– Почему вы стали Фрейей? – задал вопрос Лангер.

– Потому что мне «повезло» родиться со светлыми волосами и голубыми глазами, – Фрейя грустно улыбнулась, и две золотые слезы скользнули по ее щеке. – Как видите, все более чем буквально.

– И вашему любимому человеку пришлось уехать с острова потому, что так было сказано в древних легендах? – с искренним сочувствием в голосе спросила Флориан.

– Да. – Фрейя опустила голову, и пряди светлых волос упали на лоб. – Нам не суждено быть вместе, потому что это противоречит нашим судьбам.

– «Когда возлюбленный Фрейи отправляется в дальние странствия, она оплакивает его золотыми слезами», – Лангер процитировал отрывок из древнего мифа, ожидая реакции девушки.

Фрейя кивнула с печальной улыбкой, повернувшись к окну. Лангер проследил за ее взглядом: рассвет неуклонно вступал в свои права, и небо на востоке пронзали яркие лучи восходящего солнца.

– Фрейя, но для чего все это нужно? Для чего весь этот… спектакль? – после затянувшейся паузы спросила Флориан.

Лангер поморщился, укоризненно взглянув на напарницу: формулировка вопроса показалась ему не совсем тактичной в данной ситуации, и реакция Фрейи не заставила себя ждать:

– Это не спектакль, агент Флориан! – вспылила она. – Это наша жизнь! Мы живем этим! Это смысл нашего существования!

К удивлению Лангера, Флориан тоже повысила голос:

– В чем именно смысл? – Она припечатала Фрейю взглядом. – Ответьте сами себе на этот вопрос и множество других! Для чего вы называете своих детей именами древних богов? Для чего вы их уродуете? Для чего вы подстраиваете свою жизнь под выдуманные тысячу лет назад мифы? Ради чего все это?!

Две женщины замерли друг напротив друга, и казалось, что карамельный свет восходящего солнца словно выжигал их силуэты на фоне окна. Лангер вдруг осознал, насколько похожи Флориан и Фрейя: точеные профили, ясные глаза, золотистые волосы… Словно валькирии из древних мифов.

– Мы делаем это, потому что должны быть готовы к сумеркам богов, – с усталом вздохом ответила Фрейя, и Лангер понял, что больше она ничего не скажет.

– Сумерки богов? – переспросила Флориан. – Вы имеете в виду Рагнарёк – центральный миф в скандинавской мифологии?

– Миф о конце света, – подтвердил Лангер.

Флориан недовольно нахмурилась, но промолчала.

– Запомните его, – вдруг тихо проговорила Фрейя.

– Кого? – Флориан непонимающе посмотрела на девушку.

– Солнце. Вы видите его в последний раз.

Лангер и Флориан переглянулись, а затем одновременно посмотрели на восходящее солнце. Оно казалось невероятно большим, заливая весь небосвод раскаленным светом.

Фрейя продолжала молчать, давая тем самым понять, что разговор окончен, и агенты могут идти. Лангер и Флориан собрались покинуть комнату, но вдруг Фрейя повернулась к ним и позвала:

– Агент Флориан?

– Да?

– Вчера я не решилась вам это сказать, но сейчас скажу: уезжайте с этого острова как можно скорее. Бурю ничто не остановит.

И она снова отвернулась к окну.

Флориан вопросительно посмотрела на напарника. Лангер в ответ пожал плечами и вышел из комнаты.

* * *

– Наш план провалился, – с порога заявил Локильд, влетая в дом Хель.

Великаны, собравшиеся в комнаты, повернулись к нему: на их встревоженных лицах читалось нетерпение, с которым они ожидали вестей от Локильда.

– Лангер жив? – спросил Сурт.

– Да. Вороны Одина напали на двойника Флориан, и ей не удалось убить Лангера.

– А настоящая Флориан? Она цела? – Хель, как бы грубо ни звучал ее голос, не могла скрыть в нем нотки беспокойства и страха.

– С ней все в порядке, – успокоил Локильд. – Похоже, она ни о чем не догадывается.

– Нам нужно заманить ее! – воскликнула Ангрбода. – Иначе мы упустим последний шанс.

Локильд хмыкнул:

– За всеми этими знаками судьбы, которые свалились за последние два дня, мы не учли главного. Не учли того, чему всегда учили наши предки. – Хитро прищурившись, Локильд обвел взглядом великанов. – Нельзя противостоять судьбе. Все сложится так, как должно быть. Хотим мы того или нет.

– То есть, нам не нужно ничего предпринимать? – Сурт как всегда туго соображал.

– Нам не нужно беспокоиться насчет Флориан, – пояснил Локильд. – Если она действительно является последним звеном, то сама окажется в нужном месте, в нужный час.

После секундной паузы, повисшей в доме великанов, Хель рассмеялась утробным смехом:

– Отец, ты как всегда прав!

Довольно улыбнувшись, Локильд скомандовал трескучим голосом:

– Ну а теперь – за работу! Мы нападем, как только солнце станет черным!

Великаны бросились к сундукам, вытаскивая оттуда пулеметы, ружья и снаряды, как вдруг с улицы раздался громкий лай Гарма, а затем – его радостный щенячий визг.

Локильд и великаны выбежали из дома и в изумлении остановились на крыльце, не в силах поверить в увиденное.

– Наконец-то, – прошептал Локильд.

Среди сугробов стоял огромный лохматый волк, по сравнению с которым Гарм казался щенком. Желтые светящиеся глаза волка смотрели на великанов и Локильда: он узнал их и пришел к ним.

– О, Фенрир, ты вернулся! – со слезами радости прошептала Хель, упав на колени перед исполинским волком.