Kitobni o'qish: «Не сердите толстяка», sahifa 4

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Для начала хочу признаться, что бабуля заблуждается. Не был я в Томку влюблён. Пялиться пялился – это да, даже подглядывал было дело. Ну сами посудите, я её чуть не с пелёнок знаю. И воспринимал её скорее как сестру старшую или даже тётку. Бабуля же к ней как к дочери относится. Так что не особо я верю в её слова про то, что у Томы никого не было после мужа. Нас-то бабуля вон тоже не сама спалила. Любовь слепа, в том числе и материнская.

Так что я больше подыгрывал, знаю ведь, что ничего страшного она своей любимице не сделает. Думал бы иначе, фиг бы я на нашу красавицу позарился. Да и если быть честным, то не я Томку совратил, а она меня. Спасибо ей за смелость.

Вообще многое в моей жизни связано с этой ведьмочкой. Я же уже говорил, что именно благодаря ей начал колдовать? Да? Хм… А давайте-ка, я вначале расскажу именно об этом.

Было это в то время, когда я ещё не был толстяком. Просто весьма крепкий парнишка. Мне тогда было вроде бы двенадцать или тринадцать – точно не помню уже. Я тогда ещё с родителями жил. Хм… После этого лета меня бабка к себе забрала, значит тринадцать. Как и всегда на лето меня отправили к бабуле, ума разума напастись. К её горькому сожалению, максимум на что я был в то время способен, это изучать различные точки на теле человека, ну и травки. А вот Сила во мне дрыхла без задних ног и в отличие от того же Барсика даже лапкой не дёргала. Так что учился тому, что можно. И, соответственно, спустя рукава. Но бабуля очень надеялась и верила в то, что у её внука не может не быть сил. Уж она-то старалась – и ритуалы проводила, и зельями пичкала. Ноль! Ничего! Никаких способностей у меня не было.

И вот после очередного провального ритуала обиженная на жизнь бабуля поддалась на уговоры Томы пойти на пляж. Учитывая же страшную жару на улице, шансов отказаться у неё не было. Я просто изнылся весь. Ибо плавал я едва-едва, а доверить любимого внука кому-то ещё кроме себя бабушка не могла. Так что загрузились в машину и рванули на озёра. Собственно, там всё и произошло.

Наша зеленоглазая красотка выперлась на пляж в бикини. Между прочим, с её шикарными формами любое бикини выглядит мини. Бабка даже пробурчала что-то про неприличный вид, но потом усмехнулась и стала пристально наблюдать за мной. Я же, поплюхавшись возле берега, развалился возле неё и принялся активно поглощать газировку. Тома же играла с какой-то компанией в волейбол. Естественно, место в команде ей нашлось моментально, у какого-то парня тут же заболела нога. И он со счастливой миной на лице, лёжа на песочке, наблюдал за тем как девушка «играет». Да собственно не только он, все присутствующие мужики занимались тем же. Я в том числе. Это было шикарно.

Глядя на огромный бюст, пытающийся выбраться на свободу из тесного плена ткани, тихонько балдел. Даже лёгкий подзатыльник от бабули отхватил:

– Тимка, ты куда пялишься? Молод ишшо! – и рявкнула своей воспитаннице: – Томка, а ну-ка поди сюда! – и тихонько пробурчала: – Нет, надо же, внука мне растлевает.

Ничего не понимающая девушка что-то весело бросила игрокам и лёгким бегом направилась к нам. И вот в этот момент я понял, что сейчас всё это закончится. А бюст всё так же подпрыгивал в такт бегу. И у меня появилась мечта. Вот бы тесёмки на купальнике развязались. У-у-ух… Я даже представил как узелок расплетается, и ткань падает вниз освобождая из заточения эти шикарные титьки.

О-о-о!!! Две секунды! Две секунды счастья! Помню, даже рот открыл от такого зрелища. Томка взвизгнула, пытаясь прикрыть своё богатство. Бабуля сперва наладила мне подзатыльник, а потом, пустив слезу, бросилась обнимать.

Как вы уже догадались, у маленького Тимошки было большое желание, прям как у большого Тимофея. И оно осуществилось. Бабуля потом ещё смеялась, подначивая девушку, когда думала, что я не слышу:

– Ритуалы, пентаграммы? Нет, лучшее средство – это твои титьки, – и хитро улыбаясь, продолжала: – Может, построим на ентом бизнес? Деньгу будем зашиба-а-ать.

Тома каждый раз краснела и начинала оправдываться. Но бабуля только добродушно улыбалась. Ещё бы, столько лет усилий и нате вам, внучок-то оказался не просто так, а полноценный колдун. Так что она меня, конечно, ругала, когда у Томки или других женщин приключались неприятности, например, юбки задирались в отсутствие ветра, но беззлобно. Ибо понимала, что я в этом не слишком то виноват. Силу ещё надо научиться контролировать. Вот с того времени каникулы и проходили у родителей, а в остальное время я жил у бабушки.

А вот то, что я целитель выяснилось почти через год. При этом весьма трагичным образом. Томка вышла замуж за своего хахаля, и уже семь месяцев гоняла с пузом. В принципе жили они вполне нормально, и парень мне нравился. КМС по боксу, даже на соревнования меня брал. При этом весёлый, общительный. Учил меня на гитаре играть. Короче душа компании. Вот только с совестью у него оказалось не густо.

Загулял он маленько, в левую сторону. Ага… От беременной ведьмы. Не знаю уж точно, что и кто кому сказал, но ударил он её в живот. После чего развернулся и ушёл. Не берусь сказать, с чего так вышло или кто первый ударил. Но факт есть факт.

Был уже поздний вечер, бабули дома не было, где-то занималась своими «тёмными» ведьмовскими делами. Я же зарубался в «Сталкера», как раз громил базу «Долга»…

Зазвонил телефон, в трубке послышался взволнованный бабкин голос:

– Тимоха, руки в ноги и к Томке. Пашка, урод, дитё убил. Скорую я вызвала… – последние слова я уже слушал на бегу.

Тома сидела на полу, прислонившись боком к стене и придерживая живот руками тихонько подвывала. По подолу ночнушки расплывалось кровавое пятно.

– Тома, Томочка, что с тобой? – судорожно хватаю её за руки. От страха ноги подкашиваются, падаю рядом с ней на колени.

– Всё, Тима, нет больше у меня доченьки, – мокрое от слёз лицо кривится. – Я чувствую, как она умирает, – прикусывает губу, и по подбородку течёт струйка крови. Прокусила.

– Тома, что делать? – хватаю за плечи, пытаясь сквозь слёзы хоть что-то разглядеть.

– Ничего, – отворачивается, – умирает. Она умирает.

Захлёбываясь слезами, пытаюсь втолковать ей:

– Ты же ведьма, может зелье какое?

Истерично смеётся:

– Да. Ведьма. Да будь оно проклято, не знала бы ничего про бабу эту, так моя дочь была бы жива. Ненавижу-у-у!!! – и склонив голову вниз прошептала: – Прости, доченька.

– Тома, скорая едет, может помогут.

– Скорая? – взгляд вспыхивает и тут же гаснет. – Нет, не помогут. Если бы мама была здесь… – и вдруг в голос завыла: – МАМА!!! МАМОЧКА!!!

Я опешил от такого. Просто выпал в осадок. Какая мама? Она же сирота, подкидыш.

– Ну почему ты уехала именно сегодня? МАМА!!!

И ту я понял, кого она зовёт. Тома всегда называющая мою бабушку строго по имени отчеству, даже не коверкая никогда. Звала маму. В душе всё перевернулось. И я совершил свою самую большую ошибку в жизни и свой самый главный правильный поступок.

Бабушка всегда говорила:

– Главное в колдовстве не заклинание, а понимание чего ты хочешь.

Вспомнил, как задирались юбки, как развязался купальник. Да я хочу помочь. Хочу. Обхватываю руками Тому за ноги и прижимаюсь щекой к окровавленной ночнушке. Тома удивлённо замерла, а потом просто положила одну руку мне на голову и погладила:

– Не плачь, Тимка, – протянула с каким-то безумием в голосе, – сейчас мама придёт и поможет.

Гладя меня по волосам, продолжала шептать:

– Придёт, вот увидишь, придёт.

И она пришла, хоть и раньше скорой, но всё равно поздно. Потому что маленький Тимка, не понимающий, что и как происходит, сделал так, как понимал. Раз бежит кровь – её надо остановить, раз умирает – надо дать сил продержаться. А Тома всё плакала. А я ХОТЕЛ, чтоб кровь остановилась и её дочка жила. Слабея догадался, что у меня что-то получается. А тут и Тома прошептала:

– Она живёт, я чувствую, что она живёт.

Это решило всё. Очнулся я только на следующий день, дома в своей кровати. Рядом в кресле сидела бледная бабуля и красными от недосыпа глазами смотрела на меня.

– Баб, что с Томой?

– Очнулся? – подпрыгивает вверх. – Напугал-то меня как паразит такой! Это же надо, всё что было из себя выкачал, как смог-то только?

– Баба! Что с Томой?!

Бабка, обхватив лицо руками, рухнула в кресло и сквозь слёзы выдавила:

– Спас ты их, внучек. Спас.

– Их? – радость затопила всё моё существо. – Значит, у меня получилось?

– Получилось. Вот только ты чуть не отдал богу душу. Не делай так больше. Слышишь??? Никогда!!! – вскочив, схватила меня за плечи и принялась трясти.

– Ба-ба-аба…

Видимо сообразив, что я вообще-то больной отпустила:

– Чего бабкаешь?

– Прости меня, но не мог я иначе. Томка маму звала.

– Маму? – моя старушка аж подпрыгнула. – Кукушку, что её бросила?

– Нет. Тебя, – отворачиваюсь к стене, потому что из глаз текут слёзы. А рядом в кресле тихонько плакала бабушка.

Вот собственно так и вышло. Из-за моей глупости Тома больше не сможет иметь детей. Я ведь ей там всё прижёг чистой Силой, тут даже бабуля помочь не может. Ну и собственный организм сорвал с катушек. Я ведь не только энергию перекачал, но и почти всю свою Силу. Опоздай бабуля хоть на минуту, и нашла бы только мой трупик. В результате восстанавливаться пришлось почти два месяца. И к нашему общему удивлению уровень моей силы увеличился почти на треть. Я наверное даже прапрадеду сейчас в Силе не уступаю… Ну прадеду точно. Вот ещё лет пять. И набью им морду.

Часть моих сил перепала Томе, так что она прилично добавила в своих возможностях. Ну и, собственно, Елена Прекрасная, крестница моя, в будущем обещает стать, как минимум ведьмой средней силы. Что для второго поколения весьма неслабо.

Ну и заключительный аккорд. Скажу сразу, бабка мне строго-настрого запретила хоть что-то делать с Павлом. Сама, мол, накажет. Так и сказала:

– Не вздумай колдовать.

Но глядя, что я подозрительно легко согласился, на всякий случай уточнила:

– Чтоб даже пальцем не трогал.

– Баб! Ты чего, мне же всего четырнадцать лет. А он КМС по боксу. Я же не дурак. Ты главное накажи.

Я его и не трогал пальцем. Он через неделю, как узнал, что Томка родила, как ни в чём не бывало припёрся с цветами. Та, конечно, давай его посылать ну и прочее. А тут я через забор услышал крики. Зашёл, они на кухне. Он её за руки хватает, она вырывается.

– Привет.

– А, Тимоха? Привет, – улыбается сволочь, – выйди, мы тут сейчас маленько помиримся… – и улыбка сальная такая, а сам за грудь Томку хватает.

Я кивнул и со всей дури пнул его по яйцам. И пока не очухался сковородой по роже. «Тефаль» думает о нас. Нифига она не думает. Легка зараза. Раз пятнадцать дал по харе, так и не добил гада. Бабка прибежала, оттащила. Кстати ни чё так получилось, нос всмятку, передних зубов нету, шкура с лица лохмотьями. Может зря я так на сковородочку ополчился? Вполне нормальный инструмент. Вот только измялась, бедненькая. И сосредоточенно пытаясь руками придать покорёженной железяке первоначальный вид, попросил Тому:

– Купи чугунную, в следующий раз глядишь добью.

– Не будет следующего раза,– зыркнула на меня бабуля. – Ты мне что обещал? А?

– А я что? Вон у Томы спроси, пальцем не тронул, – аж закипел от такого несправедливого наезда.

А та стояла в углу и, закусив костяшки пальцев, большими глазами смотрела на меня.

Кстати Пашку я больше не видел. Вроде уехал куда-то, может на Северный Полюс?

Из всего выше перечисленного следует: моя энергия для Томы почти родная, да и отношение к ней свою роль сыграло. Нет не любовь, конечно, не говорите глупостей. Просто эмоциональная привязанность. Не просто как к красивой женщине, от взгляда на которую, дух захватывает. А-а-а… Да ну его, разбираться ещё. Я бабушку люблю? Да. А папу с мамой? Брата? Барсика с Белочкой? Тоже. А почему Тому нет? Или Ленку? Они же семья моя. Вот! И если придётся, я ради них…

И тут мои воспоминания и размышления прервала вернувшаяся бабушка. Присев рядом с кроватью улыбнулась и погладила ладошкой по щеке:

– Ну как себя чувствуешь?

– Да нормально, бабуль, хоть сейчас по девкам! – радостно скалюсь.

– Не-не… – машет на меня руками, – забудь пока про девок. Хотя, – ехидная улыбка тронула губы, – если будешь соблюдать режим лечения, то глядишь через мясяцок… Но никаких ведьм.

Настроение резко стало падать:

– С ведьмами прикольней.

– Ой. Вы посмотрите на него, – всплеснула руками, – а много у тебя ведьм-то было? Ась? Ну, окромя Томки? – и свысока так на меня посмотрела. Вздрогнув, отвёл взгляд. Чем собственно и спалился.

И тут же был подвергнут серьёзному допросу. На все возражения, что я больной и почти уже умер, бабка предложила покаяться перед смертью, иначе она меня сама прибьёт. Оно, конечно, не верю, но припомнит и при случае отомстит. А мне оно надо? Так что сами виноваты. Вот нечего было меня совращать телесами своими прикольными. У меня душа добрая, и вообще к телесам неравнодушная. Ишь, взяли моду!!! Невинного меня пользовать. Так что глядя на прищурившуюся бабулю сдал всех с потрохами…

После первых двух она в принципе только одобрительно покачала головой и заключила:

– Гарные дивчины. Гарные. Это же надо и дочку, и маму оприходовал. Не стыдно мне за тебя, – и как-то горестно так вздохнула: – вот бы дед порадовался.

– А что дед любил гульнуть? – моментально пользуюсь моментом.

– Пока меня не встретил, – всё так же грустно улыбается, – а потом сам понимаешь. У меня не забалуешь. Девки, конечно, вешались: красавец мужчина был. Недаром же бабка твоя голову потеряла, но… Эй, ты стрелки-то не переводи. Чего глазки-то забегали? А ну колись. А то я тебе в лекарство для вкуса полыни добавлю.

И скажите мне, вот чего так психовать? А? Вот как будто дракон украл принцессу, а тут я такой красивый – на коне с мечом. Ну и как в сказке – пришёл в пещеру, дал по шее дракону, спас принцессу. Потом выяснилось, что принцессу обесчестил. (Она, между прочим, была не против.) И заодно дракона, хотя он и был против…

– Что? Фира? Да ты совсем охренел, кобелина недоделанный.

– Я не хотел, – тока и успел пискнуть. Бабуля выдернула из-под моей головы подушку и бросила на лицо, но душить, видимо, передумала. Ну, где она себе ещё такого замечательного внука найдёт?

– Она же на кучу лет тебя старше! – ярилась бабка.

– Да ну? Ты серьёзно? Вот бы не подумал, – уверен, в этот момент даже Станиславский бы сказал: «Верю». Жаль, что моя бабка не Станиславский. – Да и вообще. Она же ведьма и сильная. Ты вон тоже на свои…

– А ну цыть! Ты мои года не считай. А то, что у неё внучка старше тебя, тебя не напрягало?

– Ты серьёзно? – эх, Станиславский бы сейчас рыдал от восторга. Точно.

– Ты мне дуру не врубай! – тычет в меня пальцем. – Это была моя подруга. Ты-ты… – похоже, слова закончились. Интересно перейдёт к рукоприкладству или нет?

На всякий случай напомнил:

– Я вчера чуть не умер.

И тут бабуля рухнула в кресло и принялась ржать:

– Дочку, маму и бабку оприходовал паразит.

Через пару минут успокоилась. Ну как успокоилась… Бросила в меня склянкой со словами:

– Барсик, проследи чтоб выпил. А я пойду одной наглой старой ведьме волосёнки повыдёргиваю. Это же надо дорвались до халявы, угробили мне внука, – и выскочила за дверь.

С тоской взглянув на кота, взял бутылочку:

– Вот скажи мне, друг мой, чего завелась? Ну понятно же, что это из-за Томки.

– Мяв.

– Да ну их, в конце концов, не виноват я.

– Гав? – Белочка недоверчиво положила голову на кровать.

– Да зуб даю.

– Мяу!

– Барсик, уйди. Это мой зуб, – отпихиваю кота, который своими немытыми лапами полез мне в рот. И на всякий случай пояснил, а то с этого придурка станется лишить меня зуба: – Ты бы видел эти буфера!

– Мяу?

– Вау! Там такое… Тьфу, – сплёвываю кошачью шерсть. – Да ну тебя.

Откручиваю крышку и выпиваю содержимое:

– Тьфу. Гадость. Кхе-кхе… – похоже, наглотался кошачьей шерсти. Надо было прополоскать рот. НАДО БЫЛО!!! Говорят же, горбатого только в могилу. Вот и я всё никак не могу успокоиться.

Пришла темнота.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Пип-пип… пип-пип… Что за противный звук-то такой? Так и долбит по ушам. Открываю глаза и тупо пялюсь в потолок, потому что голова не хочет поворачиваться. И руки шевелиться не хотят. Мать моя ведьма! Меня что парализовало?! И ещё это нудное пип-пип… Да что происходит-то? Ещё раз пытаюсь пошевелиться и на этот раз пусть немного но, удаётся повернуть голову.

Офигеть! Во что превратилась моя комната? Это что за филиал больнички? Что это за агрегаты кругом? А? Я вас спрашиваю! Кого вас? Да того, кто знает, что за беспредел тут творится. И вот это пиканье стало быстрее. Похоже, это какой-то прибор.

Рядом с кроватью в кресле сидит какой-то мужик и не просто сидит, а нагло дрыхнет. В то время когда я тут…

– Очнулся! – неожиданно открыв глаза, странный тип взвыл дурным голосом и куда-то ломанулся.

Вот я не понял. Что происходит-то? Натаскал сюда всяких приборов, связал меня, сунул под ухо нудную пикалку, а теперь ещё и орёт? Вот я счас как освобожусь, да как дам ему промеж глаз.

– Мяу-мяу-мяу…

Чё за фигня? Это что за облезлый и худющий кошак обниматься лезет? Он что, рядом со мной в кровати лежал? А если у него блохи? А это что за дворняга руки лижет? Да что тут творится то?

И тут мне поплохело. Потому что дошло – дело плохо. Этот мужик не только меня связал, но и Барсика с Белочкой голодом морил. Всё! Хана ему. Счас как колдану. И как начну лютовать… Однако сквозь пересохшее горло не удалось протолкнуть даже звука. Ничего-ничего. Надо просто сосредоточиться. Унять скачущие туда-сюда мысли и сделать всё простым усилием этих самых мыслей. Это сложнее, но возможно. Сейчас-сейчас потерпите ребятки я вас спасу. А что с бабулей? А? Это ведь моя комната. Ну всё, мужик, я тебя не убью…

– Очнулся! – почти снеся входную дверь, ворвалась… мама? Папа? Василёк?

Надеюсь, никто меня не осудит за то, что я вырубился?

Сколько прошло времени сказать не могу, по причине того, что не знаю. Я тут без сознания валялся если кто не понял ещё. Но первое что услышал, было как бальзам на душу:

– Не надо стрелки переводить, – рычит бабуля, – я вам орала не ломитесь разом. Ну с Вадиком понятно, у него давно уже мозгов нету.

– Почему это нету? – возмущается батя.

– Потому! Это было ясно ещё в тот момент, когда ты на этой дуре женился!

– Мама! Немедленно извинись!

– И не подумаю! – рыкнула бабуля. И тут же куда более добрым голосом продолжила:

– Оля, дочка, ну ты же умный человек – не только знахарь, но и врач. Ты же должна была понимать, что Тимошке нельзя сейчас волноваться, – и рявкнула во весь голос: – Так какого… ты вперёд своего идиота-мужа бежала?

Наступила тишина. А у меня радостно забилось сердце. Ясно же что всё в порядке.

– Ба-а-а-а… – по голосу слышно, что братишка плачет. – А Тима теперь умрёт, да?

– Ну что ты, маленький, конечно нет.

Бабка и маманя начинают успокаивать мелкого. Ну что ж пора открывать глаза. Подраться, конечно, не подерутся, но и выяснять отношения могут ещё долго.

– О! Тимоха ожил, – радостно скалится батя, которому уже надоели бабские разборки и он, подпирая своим могучим телом стенку, с надеждой пялился на меня.

Собственно только благодаря его реакции я и остался жив. Говорил же, с моими родственниками враги не нужны. Как он их успел перехватить, чтоб не задушили на радостях, даже не представляю. Просто размазался в пространстве, исчезнув в одном месте и материализовался прямо перед мамой и бабушкой, прикрыв меня своей могучей грудью.

Я тоже так хочу-у-у. А то у меня такое получается только в режиме Берсерка, а у бати всегда. Ну да, на то он и батя. Вот помню, он как-то отметелил разом и деда своего и прадеда. Красота! А ведь те тоже не мальчики с улицы. Всё-таки не так всё просто с его отцом. Скорее всего, темнят чего-то предки, как всегда. И дед был всё же не обычным человеком. Вон как батю успел натаскать, пока жив был. И спасибо этому прекрасному человеку, которого я никогда не знал. Иначе бы меня собственные мать с бабулей придушили.

– А ну тихо! – рявкнул отец. – Вы что, ополоумели?

Подействовало, угомонились и, заверив батю, что всё в порядке, приступили к моим истязаниям. То есть стали проверять моё состояние, используя какие-то странные приборы и заканчивая вполне узнаваемыми амулетами. Вердикт: жить буду.

А затем начался ад. Самый натуральный. Влив в меня восстанавливающие зелья, принялись мять и растирать мою бедную исхудавшую тушку. Да-да. Не только Барсик и Белочка исхудали, но и я. Причину же мне объяснил батя, в свойственной ему манере. Эдак хитро усмехаясь в усы просветил:

– Кстати, поздравляю с прошедшим днём рождения.

– Как с прошедшим? – опешил жутко замученный родственницами я.

– А вот так. Март уже заканчивается.

– Ты больше чем полгода в коме провёл, – вздохнула мама. – Перепугал нас до полусмерти.

Так вот оно что. Я-то думаю, откуда тут столько народу. В том числе младший брат, в то время пока надо мной измывались, как раз притащивший две миски для моих пушистых друзей. Белочка с довольной мордахой наворачивала кашу с мясом. А Барсик не знаю с какой мордахой… Потому что по самые уши уделался сметаной. Этакая сметанная морда.

Выяснилось, что за то время пока я валялся в коме, мои друзья отходили от меня только в туалет. И почти ничего не ели. Бабушка говорит, что даже от мороженого отворачивались. Пыталась с ними поговорить, когда они превращались в людей. Бесполезно. Как разумные люди, в человеческом обличье всё же равнодушно съедали всё, что дают, а потом остаток ночи сидели, обнявшись возле моей кровати и молчали. Всё, что удалось от них узнать, это то, что со мной приключилось.

Тут, оказывается, за это время кто только не побывал. Даже нелюбимые мной прадед и прапрадед. Я так понял, что на почве моей болезни предки помирились… Да и бог с ними. Взрослые уже.

Всё дело оказалось в шерсти Барсика, которую я проглотил вместе с эликсиром. Он ведь не обычный кот. Вот и получилось непонятно что.

Как обычно готовятся зелья? Да очень просто. Смешиваются компоненты в определённой пропорции и всё, можно применять. А колдовские? Всё то же самое, только надо добавить заклинание: одно или несколько, в процессе или в конце. Всё зависит от того, что вы желаете получить. Ведь зелье из одних и тех же компонентов может дать абсолютно разные результаты. Но одно неизменно. Если в такое зелье попадёт волосок после изготовления, ничего страшного не произойдёт. Иначе на свойства влияло бы всё, например кусочки пищи оставшиеся между зубов после обеда. Однако если в процессе приготовления не заметить лишний компонент, то результат может быть неожиданным, весьма.

Так почему же меня так заколбасило от вполне себе безобидного лекарства? Стечение обстоятельств, всего лишь. Барсик ведь не просто кот, а заколдованный человек. Ни много, ни мало. И если вы помните, то две предыдущие ночи он превращался и на следующую тоже должен был. Вот тут и порылась собака, ну или кот, кому как удобней. Произойди всё на следующий день и думаю, ничего бы не случилось. А так его шерстинка вступила во взаимодействие с эликсиром, и произошло то, что произошло. Вы ведь помните, что для того чтоб произошла реакция нужна магическая энергия? А уж этого добра в шкурке Барсика навалом. По крайней мере в полнолуние.

И самое главное – этот балбес решил, что это он во всём виноват. Нет, вы представляете? То есть я, в сто раз больше него понимающий в приготовление зелий не виноват, а он значит весь такой виноватый? Нет что за ерунда? Я ему между прочим так и сказал, после того как мои родственнички перебивая друг друга рассказали, что произошло. Правда, тут же, ну просто на всякий случай, добавил уже родителям:

– А я тем более не виноват. Я можно сказать при смерти был, а Барсик меня, между прочим, спас!

– Да никто его не винит! – всплеснула руками мама. И покачав головой, добавила: – Он такой же упёртый как ты, – и вдруг всхлипнула. – Как вы могли скрывать от меня то, что с ребятами произошло? Как вы могли? – гневно обвела взглядом присутствующих, включая больного меня.

– Оля, успокойся, – отец положил руку на плечо сидящей на краю кровати мамы. – Ну чем бы ты помогла? Только расстраивалась бы постоянно.

– Уйди, – сбросив с плеча руку, полыхнула взглядом, – я потом с тобой поговорю.

Хих… Всё-таки мамка у меня красавица, да и батя хоть куда. Ведь считай сорок накапало, а на вид не больше тридцатника. Ну а что? Наш вид вообще долго живёт. Не все правда. Да и выглядеть молодо для нас не проблема. Это бабуля старается чуть постарше казаться, и то только из-за того, что при ней взрослый внук. Кстати, большинство людей уверены, что я сын. А мы их не переубеждаем. Вот и папка усы носит, чтоб постарше выглядеть.

Иначе нам бы приходилось регулярно переезжать, чтоб избежать лишних вопросов, ну или стареть, потом переезжать, в процессе помолодев. Многие так и поступают, хотя женщины всё же более непоседливы, не любят они терять молодость.

Поэтому колдовское племя и предпочитает жить в глубинке. Там народ менее любопытен. Хотя и тех, кто предпочитает города, тоже немало.

Ну да я отвлёкся. Вон, пока размышлял о вечном, мои предки опять сцепились. Маманя с бабулей уже слезу пустили жалеючи «бедных детей», то есть Белочку и вот этого облопавшегося сметаны кошака. Которого предварительно оттерев от сметаны, несмотря на недовольное мявканье, бухнул ко мне в кровать Василёк – мой младший братишка.

Барсик, с трудом перетащив через меня отвисшее пузо, устроился с противоположной от мелкого стороны.

– Тима, а ты не умрёшь? – Васёк смотрит на меня полными небесной синевы глазами. Ох, сколько девок голову потеряет, когда он подрастёт. А ведь уже, получается, одиннадцать парню. Ладно свой день рождение пропустил, но ведь и брата без подарка оставил с этой комой. Вот бяда-а-а…

– Нет, братка, не умру.

– Мявк… – раздалось ленивое из-под моей правой руки.

– Вот видишь. И Барсик говорит, что нет.

– Ой, – братишка всплеснул руками, – ты что, как папа умеешь разговаривать с животными?

– Нет, – я аж обалдел.

– Ну чего врёшь? – посмотрев на меня строгим взглядом, погрозил пальцем.

– С чего ты взял? – делаю большие глаза. – Я честно не умею разговаривать с животными.

– Мяу.

– Вот видишь и Барсик говорит, что я слишком тупой. Что? Ты кого тупым назвал, животное?

Даже попытался отвесить щелбана этому рыжему… Но не получилось, руки совсем не хотят шевелиться – атрофия. Барсик же только приоткрыл один глаз и широко зевнул.

А братишка запрыгал на одной ноге и затянул:

– А Тимка с Барсиком разговаривает, а Тимка с Барсиком разговаривает.

– Гав.

– Тима что она сказала?

– Отстань.

– Ну, Тима-а-а-а…

Вздыхаю:

– Говорит, что ты непоседа.

Василёк радостно засмеялся и поскакал к отцу, со вселенской скорбью наблюдавшему за бабушкой и мамой.

– Папа, папа, а Тимка с Барсиком и Белочкой разговаривает, – и серьёзно так кивает. – Это побочный эффект?

Бабка с маманей даже сырость разводить перестали от такой предъявы.

– Ты где таких слов нахватался? – по-доброму заулыбался батя.

– От мамы, от мамы.

– Ясно, – сев на корточки, гладит Васька по вихрастой макушке. – Нет, не разговаривает, а понимает. Согласись, это не одно и то же. У нас это семейное, ты вот чуток подрастёшь, и тоже будешь понимать.

– Но я сейчас хочу, – насупился брат.

– Хотеть не вредно, – батя подмигивает, – тренируйся. Иди вон с Белочкой поговори.

Брательник недолго думая ускакал к стене, возле которой развалилась сытая овчарка, и принялся что-то ей там втирать. Все с интересом уставились на процесс. Минут через пять Васёк пожаловался:

– Не хочет со мной говорить.

– Совсем? – это поинтересовалась бабуля.

– Ага, – огорчённо качает головой братишка. – Ей не интересно, она наелась и хочет спать.

Блин. Мне нельзя смеяться я же при смерти. И вообще у меня какое-то хрюканье вместо смеха получается. Зато Барсик аж лапы вверх задрал и дрыгает ими. Вроде как за двоих отдувается: за немощного меня и за себя. Белочка открыла глаза и довольно скалится. Батя сползает по стеночке, а бабуля с мамулей опять обнялись и рыдают, но уже от смеха.

Но тут бабуля неожиданно стала серьёзной и обломала всем веселье:

– Смех смехом, но насчёт побочных эффектов верно Василёк заметил.

– Верно, – мама аж напряглась вся. – Надо бы всё досконально проверить. А то мало ли, вдруг начнёт в кота превращаться.

Ой, напугали. Тоже мне беда. Ну буду ещё и в кота превращаться, а то пока только в вОрона могу. То ли дело батя. Тот запросто в медведя или там в тигра. А я? Даже неудобно…

Но бате похоже самая крупная смешинка в рот попала:

– Скорее пузо назад отрастёт и ещё больше станет, – и вальяжно эдак, как гусь прошёлся по комнате.

А вот этого мне и даром не надо! Только похудел, понимаешь ли. Конечно, никому такой диеты не пожелаю, но и толстеть снова не хочу. Попытался найти где-нибудь рядом деревяшку, чтоб постучать… Но ничего кроме головы Барсика не нашёл. Однако атрофия даёт о себе знать. Кот, глянув на мои потуги, просто отодвинулся. Но посмотрев на мою расстроенную физиономию, сжалился… Добравшись до моей головы, постучал лапкой по лбу и радостно оскалился.