Kitobni o'qish: «Марс, Сириус и Лис», sahifa 5

С чего он вообще решил, что, пробравшись в мир духов, справится в одиночку? Расстроившись и устыдившись, побрел обратно ко входу, а выйдя, обнаружил, что его тела там нет. Он бегал расплывающимся облачком по холму, бестелесный и напуганный, звал старика, звал Лиса, но никто не появлялся. Сириус начал терять форму и растворяться в материальном пространстве, как вдруг старик заговорил с ним из дуба:

– Я тебе ничего не обещал.

– Да, я знаю, но вы хотя бы знаете, куда и как пропало мое тело?

– Его забрала Наследница.

– Ой-ой-ой, и что же теперь мне делать?

– Дела людей меня не сильно заботят. Ты не вывел душу, так что я могу пустить тебя обратно.

Эта идея сначала даже показалась здравой. Но Сириус быстро осознал, что это означает: что и его душа, и душа леди Ланы навсегда останутся в том мире. Не получится с той стороны уговорить открыть дверь. Да и в тела вернуться тоже не удастся. «Думай-думай-думай, любыми способами нужно придумать, как остаться в этом мире. Нельзя бояться, нельзя просить, нужно предлагать». Но что можно предложить древнему духу, хранителю земель?!

– Я знаю много разных человеческих историй.

Дух старика вышел из дерева. В бестелесной форме он был огромен и одет совсем не так, как в прошлый раз. На нем была какая-то сияющая мантия, и борода как в сказках, длинная и густая.

– И что же ты предлагаешь мне делать с этими человеческими историями?

– Некоторые из них вполне веселые и смогут скрасить ваши зимние дни. Только взамен мне нужно какое-то пристанище, пока я не придумаю, как вернуться в свое тело.

Старик долго смотрел на Сириуса, поглаживая серебряную бороду. Это было невыносимо: держать себя в форме и не растворяться облачком дыма – хуже любой пытки.

– Я могу предложить тебе переждать в желуде. На моих ветвях осталась парочка не слетевших на землю.

Сириус просиял! Хоть что-то, всяко лучше, чем просто раствориться или остаться в другом мире. Но был еще один важный вопрос.

– А этот желудь – вы сможете отдать его Лису?

– Нет, Сириус Хартли, я не передаю человеческие души демонам. Это закон.

– Даже если он мой друг и я сам того хочу?

– Даже так. Но я могу пообещать, что отдам желудь твоему кровному родственнику, как только кто-то из них здесь появится.

Ведьмы редко ходят на холм. Но даже если так, на летний праздник принято ходить с подношениями всей деревней. Есть неплохой шанс, что Мари, Лиззи или тетушка окажутся здесь на день летнего солнцестояния, а значит, пара месяцев в желуде – не такая уж страшная перспектива.

– Я с согласием, покорностью и огромной благодарностью принимаю ваше щедрое предложение.

И Сириус оказался в желуде. Он болтал со стариком всю зиму, слушал весенние песни птиц, смотрел на приходящих и уходящих людей, духов и демонов. Он иногда выходил из желудя и тренировался держать форму человека, по памяти, каким он себя всегда помнил. С каждым разом получалось чуточку лучше, но все равно совсем недостаточно, даже чтобы просто спуститься с холма.

Ведьмы так и не приходили, лето было в разгаре. Сириус иногда грустил, думая, как, наверное, переживает и злится тетушка Люсильда, размышлял, сообщила ли она о его пропаже матушке и Марсу. Иногда предавался размышлениям: что происходит с его телом? Но каким-то странным чутьем чувствовал, что оно еще живо. Хотя и не мог объяснить себе, как такое возможно.

И вдруг в один летний вечер на холме объявился Марс в выходном костюме Сириуса. Сначала Сириус обрадовался как сумасшедший, но, когда старик столкнул его с дерева со словами «Как и обещал, кровному родственнику», Сириуса охватил приступ безумной паники.

– Нет-нет-нет! Только не ему!

Но было поздно. Желудь упал Марсу прямо на макушку и завалился за воротник. Но тот без зазрения совести вытащил его и швырнул на землю. Сириус кусал бы локти, если бы такое было возможно провернуть в обличии желудя.

Он, конечно, очень любил Марса и сильно по нему соскучился, но в нынешней ситуации это был наихудший вариант. Ни единого шанса, что он поймет, что в желуде Сириус, а даже если поймет, никогда не поверит. И вот он уходит. Ну конечно. Очень в его духе. Зачем ему подбирать что-то настолько бесполезное и совершенно не несущее в себе какой-либо ценности, как обычный желудь? Странно, что он вообще приехал, а хотя наверняка он ищет кольцо отца. Желудь лежал и уже начал злорадствовать, как позеленеет от злости Марс, когда не найдет его в шкатулке.

И вдруг младший брат вернулся, подобрал с земли желудь и спокойно сунул в карман. Если бы в этом виде Сириус мог плакать, он бы разрыдался, как ребенок. Но плакать он не мог, а зная Марса, ему еще нужно было доказать, что это не просто желудь, а необычный желудь, чтобы не оказаться выкинутым где-нибудь у самого дома или из окошка дилижанса, уезжающего в столицу. «Старик что-то рассказывал про управление материей, а значит, нужно вложить все силы в рост. Если вырасти до больших размеров, может, он не решится выкинуть меня, как мусор?»

Глава 6

– Да даже если так! Это самая плохая идея из тех, что я слышал! – Я снова сорвался на крик.

Мы уже стояли рядом с обеденным столом, а рогатый мальчик встал на него и смотрел на меня сверху вниз своим лисьим прищуром. Люсильда, обычно рьяно следившая за чистотой на кухне, вовсе не обращала внимания на его грязные ноги и на то, что он на столе, а я, вероятно, разбил уже вторую чашку. Всем было не до этого.

Мы отчаянно кричали друг на друга уже четверть часа. Странно, что на наши крики еще не сбежались бдительные соседи.

– Нельзя идти к ней в дом с душой Сириуса. Это именно то, чего она хочет.

– Давайте оставим его здесь и соберем ополчение, не знаю, давайте вызовем жандармов, армию, должны же быть какие-то способы! Если там живет демон, который убивает людей, люди должны об этом знать!

– Люди бы давно обо всем узнали, если бы сами того захотели, – вмешалась тетушка, – и она никого еще не убивала. Как ты докажешь жандармам, что она убила леди Лану, если леди Лана будет стоять перед ними живая, румяная и твердящая, что ты сумасшедший?!

– Не будем доказывать про леди Лану, попросим провести обыск, и найдется тело Сириуса.

– Ох, милый, я очень тебя люблю, но ты абсолютный глупец и дуболом!

– И что с того?! Чем ваше предложение лучше моего? Что нам делать? Отдать душу Лису? Оставить могилу пустой и спокойно уехать в столицу, забыв, что мой брат вообще существовал? Нет. Так я точно не поступлю.

– Он переродится. Я ему помогу. И он и дальше будет существовать, если тебя именно это волнует, – сказал мальчик.

– Ты, Рогатый, вообще не лезь! Он не твой брат и не твой родственник.

– Он мой…

– …друг, мой друг – заладил! Хорош друг, что не пошел узнавать к единственному, кто знал! Он спрашивал тебя про Наследниц! И ты ему ничем не помог!

– Говоришь так, как будто сам ему много чем помог!

– Успокойтесь оба! – крикнула Люсильда. – Так мы ни к чему не придем. Все варианты, которые вы предлагаете, плохие. Но проблема в том, что в сложившейся ситуации я просто не вижу ни одного возможного хорошего варианта.

– И чем нам поможет это заявление?

– Во имя богов, Марс, еще раз меня так перебьешь – и я тебя прокляну. Уж поверь мне, страдать будешь до самой смерти, и жизнь твоя, как назло, будет очень долгой. А ты даже не смей вякнуть, Рогатый!

Люсильда грустно (если не сказать обреченно) опустилась на стул и, судя по тому, как она смотрела, ожидала от нас того же. Я тихонько сел, хотя внутри все кипело и бурлило, спокойно сидеть было просто невыносимо. Посмотрев на нас, Рогатый слез со стола и тоже уселся на стул, поджав ноги. Все молчали. Хотя это, скорее, было затишье перед бурей, воздух тяжелел и готовился снова взорваться. Словно почуяв это, Люсильда сказала намеренно очень тихо и очень медленно, аккуратно выговаривая каждое слово:

– Ввиду отсутствия хороших или даже приемлемых вариантов разрешения ситуации, в которой мы все оказались, я предлагаю доверить это решение тому, кто пострадает сильнее всех. Сириусу. Ведь, скорее всего, это будет его последнее решение. Справедливо дать ему сделать выбор и поступить так, как он решит.

– Нет. Я против. Он уже принял достаточное количество решений – тех самых решений, которые и привели нас к этой ситуации, – ответил я.

– Противно соглашаться с человеком, но в этот раз я с ним согласен, – произнес Рогатый.

– Вы двое просто невозможны! Тоже мне, друг и брат! Неужели неинтересно, чего бы Сириус сам хотел?

Мы с Рогатым стыдливо переглянулись, а мне в душу начал закрадываться страх. Конечно, Сириус захочет уйти с Лисом. Мир духов и магии, никакой тебе ответственности – что угодно, лишь бы оказаться подальше от нас с матушкой. Я больно вогнал ноготь себе в ладонь.

– А если он захочет с ним уйти? Вы просто согласитесь на это? – обратился я к Люсильде.

Она, кажется, постарела на десятилетие за последний час и выглядела разбитой и уставшей.

– Конечно, не просто. Но я предлагаю хотя бы выслушать его перед тем, как что-то решать.

– Тогда спрашивайте.

Я встал и вышел из-за стола. Взял чайник и пошел к плите и кухонным шкафчикам. Стол все еще был виден в проходе, Люсильда снова положила ладони на красную ткань, а желудь с душой Сириуса лежал между ними.

Я поставил чайник на огонь. Не то чтобы мне хотелось чая, я просто не мог сидеть там и спокойно смотреть, как мой старший брат сообщает тетушке, что хочет уйти с этим рогатым чудовищем в мир духов и оврагов. От таких мыслей я чуть не пустил слезу обиды и отчаяния, но, заметив пристальный взгляд Рогатого, сдержался.

Он смотрел на меня не отрываясь. Видимо, глядеть на Сириуса или Люсильду ему тоже не хотелось. Интересно, о чем он думал? О том, что Сириус выберет попытку вернуться в тело и остаться с нами, с огромной вероятностью погибнуть в ослабевшем теле? На мгновение мне показалось, что я прав и что он тоже очень боится.

Чайник вскипел. Налив две чашки чая, я вернулся за стол, протянув одну Рогатому. Я допил чай и поставил пустую чашку на стол, когда Люсильда наконец-то убрала руки от красной скатерти.

– Сириус просит нас помочь ему закончить то, что он начал. И у него есть план.

* * *

В преддверии полнолуния летняя ночь была светлой и теплой, мы с тетушкой и Лисом шли по извилистой тропинке, ведущей к старому дубу. Рогатый то семенил впереди, то исчезал где-то в кустах и снова внезапно появлялся. Мы освещали себе путь переносным фонарем на длинной палке, и, в отличие от тетушки, шедшей мягкой поступью и словно созданной для ночных походов, я постоянно спотыкался и отставал, пока мы не вышли на кусок древней каменной дороги, поднимавшейся по холму.

– Я уже осознал, как мало знаю, поэтому у меня к вам прямой вопрос. Насколько могущественны ведьмы? – тихонько спросил я.

Лис в очередной раз ушел куда-то в кусты, и мы остались с Люсильдой вдвоем.

– Думаю, история нашего клана сейчас тебя мало волнует?

– Совсем не волнует, но когда-нибудь потом я буду рад об этом послушать.

– Тогда спроси прямо, и я отвечу. О каком именно могуществе ты говоришь?

– Вы справитесь с леди Дэ Норт?

– Нет. И даже если собрать весь мой действующий шабаш, скорее всего, ответ тоже будет отрицательный.

– А Лис с ней справится?

– Нам, людям, тяжело сравнивать силы демонов, и тут у меня могут быть только предположения. Но что я знаю наверняка – это то, что сейчас он ранен и, видимо, недавно растратил куда-то большую часть своих сил, а вот леди Дэ Норт, скорее всего, в полном здравии. У тебя созрел какой-то план?

– Нет. Как такового плана, в общем-то, нет. Но вот в чем я точно уверен: ни этой Наследнице, ни Рогатому я не собираюсь отдавать ни Сириуса, ни кольцо отца.

– Хм-м-м, не понимаю я, почему ты так вцепился в это кольцо. Но за Сириуса я с тобой до конца.

Мы с тетушкой вышли к дубу. На летнем ночном ветру его огромные ветви шумели, словно море. Лис куда-то спрятался. Я осмотрелся по сторонам.

– А ну иди сюда, Рогатый! Хватит, мы уже все решили, без тебя не справиться.

Тетушка раскладывала на постаменте пирожки, зажигала свечи и благовония. Я не заметил, как подкрался Лис, но в какой-то момент он просто вышел откуда-то из тени моих ног, заставив вздрогнуть от неожиданности. Да еще и рассмеялся, увидев, что напугал меня.

– Ах ты!

– Ш-ш-ш, Марс, прекращай, вот уж точно не здесь! Начнете собачиться – и я вас высеку обоих, – одернула нас тетушка.

Мы с Лисом в недоумении переглянулись: она что, нас за детей считает?! Но перечить ей почему-то не хотелось.

– Как его позвать? Тетушка, Сириус вам объяснил?

– Ну и кого собирается звать столь очаровательная компания? – Старик в костюме и цилиндре выступил из тени дуба.

– З-здравствуйте, уважаемый хранитель наших земель. – В голосе тетушки появились панические нотки, она отвесила поклон, а рогатый Лис весь сжался и спрятался за моей ногой.

Мне почему-то старик не внушал ужаса. Да и вообще меня объяло какое-то пьянящее спокойствие. Я подошел к нему, вынув из кармана желудь.

– Здравствуйте, я Марс Хартли. Несколько дней назад вы отдали мне желудь с душой моего брата Сириуса. Спасибо вам за это.

– Я выполнял обещание, данное ему. Так что твоя благодарность мне ни к чему. Но все же я ее принимаю. Зачем же вы прибыли сюда? Четверо, ночью: душа, ведьма, демон и человек. Давненько не было в этих местах настолько неуместных собраний.

– Я… мы… Мы просим вас открыть нам проход. Сириус хочет доделать дело, которое он начал. И вернуть с той стороны потерявшуюся душу. Я не уверен, что правильно все понял, но вроде вы ему обещали, а рогатый Лис пообещал сопроводить нас и помочь с поисками.

Я ожидал отказа, злости или насмешек, но меня совершенно обескуражило то, что старик вдруг замолчал. На его лице застыло удивление, он лишь тихонько теребил свою небольшую бородку и смотрел на всех нас по очереди, а потом остановил взгляд на Лисе, который стоял в сторонке, что-то нюхал и ковырял лапкой, делая вид, что он вовсе ни при чем, а может, и вообще не с нами.

Старик пристально смотрел на него, а Лис делал все возможное, чтобы не встречаться с ним взглядом. Мне, как, наверное, и тетушке, стало жутко неуютно от этой бессмысленно затянувшейся молчаливой паузы. Но что-то сказать я не решался.

Молчание тянулось и тянулось. Ох, боги, почему же Сириус не объяснил мне или Люсильде, как уговорить старика или хотя бы как правильно с ним беседовать? Когда она сказала, что у Сириуса есть план, мне в голову, конечно, закралась мысль, что что-то точно пойдет не так, но я не думал, что это «не так» начнется сразу, еще до того, как мы отправимся в какой-то неведомый мир.

– Хорошо. Я открою вам проход.

Тон у него был тихий, спокойный, но мне показался до ужаса сердитым.

– Ведь если тебя просят, да еще и раздают обещания, отчего же не открыть.

Он развернулся к Люсильде и куда мягче и спокойнее прибавил:

– Но ведьму с вами пропустить я не могу. Их племя никогда не ходит нашими тропами.

Тетушка отвесила небольшой поклон вежливости и почтения:

– Тогда, с вашего позволения, я подожду их здесь.

И старик кивнул.

Впоследствии я много раз пытался вспомнить или осознать, что же приключилось после этих слов, но так и не смог. Я ждал какой-то двери, вдруг нарисовавшейся из воздуха, или коридора, начинающегося у корней дуба, или вспышки света, но ничего подобного этим моим ожиданиям не произошло.

Я осознал себя стоящим посреди невысокого холма. Ни дуба, ни каких-то деревьев не было. Было небо, и оно было куда светлее и переливалось розово-красными оттенками. Создавалось впечатление, что кто-то замазал серым все краски окружающей меня реальности. А еще дул ураганный ветер, причем невозможно было определить, с какой стороны, – он просто был повсюду. Я вытянул руку. Это был не снег, хотя и очень напоминало снегопад, возможно, пепел или что-то вроде того. Когда я присмотрелся, вдали вырисовывались очертания деревни округа Кайсли, и, словно искаженные в кривом зеркале, они были во всем похожи на реальные, но при этом во всем же отличались. В некоторых местах цвета и краски, наоборот, были неестественно яркие, откуда-то били лучи свечения. Я вдруг обернулся и увидел Сириуса.

– Сириус, ты!

Он подскочил и просто обнял меня. Ничего не говоря. И мне этого было вполне достаточно. Я был так рад.

– Марс, ты растворяешься.

Я посмотрел на свои руки и ноги и вдруг с ужасом заметил, что в некоторых местах они стали прозрачными, а кое-где шипели и струились язвочками, рассыпаясь на части.

– Что?! Что мне с этим делать? – в ужасе вскрикнул я, мне даже стало на секунду стыдно от того, как истерично и по-детски прозвучал мой голос.

– Представь себя в своей любимой одежде. – Рогатый подошел ко мне со спины и положил когтистую руку на плечо, он был в облике очень высокого человека с длинными спутанными волосами, каким я впервые его встретил в лесу. – Твое тело осталось у дуба. Здесь ты бестелесен, здесь ты как твое представление о себе самом и можешь обрести любую форму, какую захочешь, но это тяжело и требует долгих тренировок. Так что, чтобы просто не развалиться в облачко, представь себя в любимой одежде. Люди любят вещи и запоминают их лучше, чем лица друзей.

Я закрыл глаза, выдохнул и, открыв, увидел и почувствовал на себе любимый пиджак и выходные коричневые туфли, которые оставил дома в столице. Прозрачность ушла. Сириус заливисто расхохотался. Я присмотрелся к нему, а он стоял в таком же пиджаке. Может, даже в том же самом. Именно в том его пиджаке, за который мы всегда дрались в юности. Я тихонько улыбнулся ему. Войны за одежду казались теперь чем-то беззаботно-детским и ненастоящим.

– Нам нужно спуститься дальше от прохода, не отставайте. И будьте начеку.

Лис пошел в сторону домов очень быстро, мы с Сириусом еле поспевали за ним.

– Ты же здесь уже искал?

– Да, я обыскал в прошлый раз вон те дома и центр деревни, пытался дойти до особняка, но у меня так и не получилось. Он словно все время отдалялся, а когда я понял, что своими силами до него не дойду, вернулся.

– Наследницы охраняют зеркала своих домов. Не думаю, что мы сможем туда пройти. Также я не думаю, что душа этой вашей леди сумела туда добраться. Но те окрестности, до которых удастся дойти, осмотреть стоит.

– Как вообще ее здесь искать? Где она может быть?

Я абсолютно ничего не понимал: демоны, другие миры – это были для меня сказки и страшилки, и я всегда удивлялся способности Сириуса воспринимать все спокойно, как обыденность. Если честно сказать, я был просто в ужасе и панике и от попадания в этот мир, и от всего произошедшего этим вечером. Но Сириус, кажется, был вполне спокоен и даже строил какие-то логические гипотезы.

А больше всего меня ужаснуло, что, пока они с Рогатым обсуждали, как и где искать душу потерявшейся леди, куда нам лучше отправиться и как поступить в случае опасности, Сириус выглядел абсолютно на своем месте. Как будто для всего этого он и был рожден. Укол страха и ревности ткнул меня где-то под ребром. Он уйдет. Вместе с демоном, как только мы выйдем отсюда. Он точно выберет его. Его, а не нас. Его, а не меня.

Сириус вдруг обернулся:

– Ты как? Испугался? Я, когда сюда в первый раз попал, был просто в ужасе.

– Если бы попал сюда вчера, наверное, с ума бы сошел. Но после сегодняшнего дня нет. Все в порядке.

– Как матушка?

– Зачем ты спрашиваешь? Как сам думаешь? Конечно, плохо. Она считает, что ты погиб.

– Ну, как ни грустно подобное признавать, вроде получается, что она опять права.

Я почувствовал, как проваливаюсь под лед. В ледяную черную воду. Я схватил его за плечи и хорошенько потряс:

– Не смей!

– Марс…

– Не смей мне такое говорить! Тебя мы тоже вернем. Понял?! Я не собираюсь принимать твою гибель, тем более после всего, что увидел и узнал сегодня. Просто не смей считать себя мертвым!

– Хорошо. Ха-ха-ха, хорошо-хорошо, как скажешь. Не буду.

Вот всегда он такой. Отшучивается и смеется, а глаза холодные, грустные, уставшие. Я всегда знал, когда он врет. И всегда знал, что ему невесело, когда он смеялся. Хотя пару раз в доме тетушки я видел его искренний смех. Но никогда у нас дома и никогда рядом со мной. Как будто я был ему обузой.

– Я серьезно. Я тебя с ним не отпущу.

Мы бродили целую вечность. Но ни усталости, ни голода, ни жажды я не чувствовал. Небо меняло цвет: было то розовым, то фиолетовым, то зеленым. Оно спокойно и монотонно переливалось. И никаких светил: ни солнца, ни луны, по которым можно было бы вести отсчет времени.

Если честно, я даже не мог понять, день сейчас или ночь и существует ли в этом мире подобное разделение. Мир вечных сумерек. По предложению Сириуса мы обыскали наш дом: он думал, что, возможно, душа леди Ланы будет рядом с письмом, которое она ему отправила (письмо все еще было вложено в дневник, а дневник так и лежал в моей дорожной сумке). Но это предположение, как и многие другие, не оправдалось.

Мы попробовали подойти как можно ближе к поместью и нарвались на стайку очень злобных дымящихся собак, выправкой напоминающих доберманов. И в этот момент я осознал, что за все то долгое время пребывания в этом мире мы вообще никого не встретили.

– Бежим! – скомандовал Лис, и мы кинулись обратно, в сторону центра деревни.

Собаки бежали за нами, выли, рычали и клацали зубами. «Это конец», – подумал я, но, как только мы забежали на ярмарочную площадь, Лис развел руки, и красноватый свет, стеной вырвавшийся из земли, преградил псам путь.

Я повалился на землю и наблюдал, как они нервно ходят туда-сюда, не в силах пройти через эту стену света. И вдруг они потеряли к нам всякий интерес. Кто-то из псов протяжно завыл вдали, и остальные, развернувшись, спокойно побежали обратно. И только в этот момент я заметил, что мы с Рогатым здесь вдвоем.

– Где Сириус?

Я начал суетиться и оглядываться.

– Сириус! – крикнул я что было сил, и по деревне мой голос разнесся зловещим эхом, словно мы были в горах.

– Не шуми почем зря. С ним все в порядке. Я видел, как он побежал другой стороной.

– Пойдем найдем его.

Я встал и отряхнулся. Еще в доме тетушки мы договорились, что если разделимся, то сразу отправляемся к проходу.

– Нет.

– Почему? – Я в недоумении вылупился на Рогатого.

Если честно, я ждал, что он предложит это даже раньше меня.

– Он наверняка, как и договаривались, пошел к дверям, а там с ним ничего не приключится. Двери подконтрольны Лайаарнаки. Нам осталось обыскать два места. И если там ничего не найдем, тогда возвращаемся. Разделимся и сделаем все быстро.

– Это безопасно? Что это были за собаки?

Лис как-то странно на меня покосился. Уж не пытается ли он под шумок избавиться от меня, чтобы без каких-то помех оставить Сириуса здесь?

– Безопасно. Собаки принадлежат Наследницам и не отходят далеко от поместья. Мы же вон туда пойдем. Кладбище, где семейный склеп Дэ Нортов и ручей, в котором погибла мать леди Ланы. Это все далеко от места обитания псов. Быстро осмотрим и будем возвращаться. Что выбираешь?

В любой другой ситуации, конечно, я предпочел бы ручей кладбищу. Приложил руку к горлу, стараясь ощутить порезы и синяки от когтистой лапы, совсем недавно прижимавшей меня ко дну ручья, но все они остались на моем теле. Здесь ничего не болело.

– Я на кладбище.

– Как скажешь. Только долго не копайся. Псы точно рассказали Наследнице, что мы здесь. Поспешим.

И он унесся так быстро, что я не успел ничего ему ответить. Я встал и тоже побежал на кладбище. Пусть в этом мире тебе не нужны были ни сила, ни дыхалка, но бежать у меня получалось плохо, словно в страшном сне, когда ты пытаешься бежать быстрее, а получается только медленнее или вообще бежишь, оставаясь на одном месте. В какой-то момент я перестал стараться бежать и просто пошел быстрым шагом. Это, надо сказать, сработало, и выходило куда скорее.

На кладбище, в отличие от пустых городских улиц, было многолюдно. Люди размеренно ходили туда-сюда. Правда, людьми их назвать получалось с большой натяжкой. Многие из них уже, наверное, давно забыли свою человеческую форму и обрели причудливые очертания, иногда напоминающие приметы каких-то животных или вещей.

У одной женщины из головы рос огромный бутон на том месте, где должна была быть шляпка, а корни набухали под кожей, создавая диковинно-морщинистый узор. Мужчина, больше напоминавший овечку, с неестественно огромными белыми кудрями не только на голове и лице, но еще и на теле, выпирающими из-под одежды; девочка, сросшаяся руками с тряпичной куклой; старушка, по форме больше похожая на квадратную тумбочку, – они все занимались какими-то своими делами и абсолютно не удостоили меня внимания.

Я ходил между ними и пялился. Даже попытался спросить у какой-то женщины, все еще похожей на обычную женщину, не знает ли она, где можно найти леди Лану, но она посмотрела сквозь меня.

– Пятнадцать лет я его ждала – и что получила в награду? Зачем было это все? Я потеряла, потеряла и больше никогда не найду, и что… О чем это я? Ах да, точно, пятнадцать лет я его ждала…

Я отошел от нее и направился к склепам, где обычно хоронили семьи древних родов. И практически сразу наткнулся на леди Лану! Она сидела на ступеньках своего семейного склепа и смотрела куда-то вдаль.

– Леди Дэ Норт? Леди Лана Дэ Норт, это же вы?

Она тихонько, почти не шевелясь, перевела на меня взгляд. Ее глаза были зелеными. Я громко и радостно вздохнул с облегчением.

– Наконец-то мы вас нашли! Я Марс Хартли, помните меня? Мы виделись в детстве несколько раз.

– Хартли.

– Да, Марс Хартли. Мы с Сириусом пришли сюда в попытке разыскать вас.

– Сириус.

– Да, Сириус, помните Сириуса?

– Я писала ему.

– Да, вы написали ему письмо, и он приехал, а теперь мы здесь, чтобы найти вас. Пойдемте со мной. Я выведу вас, нам нужно уходить.

– Сириус. Я писала ему…

Я растерялся. Может, взять ее и понести?

– Лана, пожалуйста, нам нужно уйти отсюда.

– Нельзя.

– Почему нельзя? Там, вон там, на холме, видите? Сириус там, он ждет вас там, и мы вместе пойдем домой.

– Нельзя домой. Собаки. Собаки прогоняют. Нельзя домой.

Что же делать? Нужно как можно быстрее привести ее в чувство. Но как? И можно ли это сделать вообще? Вдруг подобные процессы в этом мире необратимы? Хотя она все еще выглядела как человек: не рассыпалась и не превратилась в шкафчик или цветок.

Точно! Лис сказал, что люди лучше всего запоминают вещи. Я вспомнил про заколку, в которой мы собирались вынести ее душу из этого мира; собственно, в этом и заключался практически весь план, озвученный Сириусом через тетушку. Перед походом к дубу я взял заколку с собой и положил в левый карман. Но она осталась снаружи, в нашем мире, вместе с моим телом. Я посмотрел на свои любимые коричневые туфли. Закрыл глаза, сосредоточился и резко засунул руку в карман. Заколка была там! Какое облегчение, и ни Сириуса, ни Лиса нет рядом, чтобы посмотрели, какой я молодец. Ладно, придется им потом выслушать эту героическую историю. Я покрутил заколкой перед лицом леди Ланы. Крылышки золотой бабочки с эхом звякнули.

– Моя заколка!

Леди Лана словно проснулась от сна забвения – как же я гордился, что план сработал!

– Откуда она у вас? Я подарила заколки Сириусу.

– Заколки? Неважно… Я Марс Хартли, младший брат Сириуса, вы, наверное, и не помните меня, мы видели…

Я не успел договорить – леди Лана крепко обняла меня и горько разрыдалась.

– Марс! Я, конечно, вас помню, просто не узнала, вы так выросли, простите, – всхлипывала она и пыталась выговаривать слова сквозь слезы. – Мне так жаль, примите мои вам соболезнования…

– Что? Почему? Какие соболезнования?

– Раз вы здесь, вы тоже погибли?

– Нет-нет, что вы. Я не погиб, и Сириус тоже – мы пришли сюда за вами.

– Он тоже здесь?

– Да, и нам нужно скорее уходить. Пойдемте!

Мы шли очень медленно, что неимоверно меня злило. Леди Лана постоянно впадала в прострацию и забвение и начинала разворачиваться и идти обратно в сторону кладбища. Я еще несколько раз крутил заколкой у нее перед лицом, и она приходила в чувство, но с каждым таким разом я думал, что в следующий это точно не сработает. Нужно скорее довести ее до дверей. Мы прошли дорогой, которая казалась мне наиболее короткой. Лана в очередной раз развернулась и собралась спускаться с холма, я тихонько выругался и вдруг услышал крик Сириуса.

– Ма-арс! Лана! – Он бежал к нам вниз по холму. – Хвала небесам! Ты ее нашел! Как, где?

Он подлетел и обнял леди Лану, а потом поднял и радостно закружил.

– Сириус? Что? Где мы? Когда ты приехал?

– Я все объясню потом! Бежим, нам всем нужно бежать: кое-что случилось.

Он схватил ее за руку и быстро потянул вверх по холму.

– Стойте!

– Марс, не отставай! Скорее!

Я бежал за ними. Что могло случиться? Я думал спросить на бегу, но у меня не получалось бежать и кричать одновременно. Я осмотрелся: за нами никто не гнался, и никого не было рядом. Лиса тоже нигде не видно. Что же это? Что могло так напугать Сириуса? Может, что-то с выходом?

Меня окатило холодным потом. Лис наверняка что-то сделал с выходом, чтобы оставить нас всех здесь навеки. Мне показалось странным его предложение разделиться… Но он же не способен на такую подлость? Или способен? Что вообще я о нем знал? То, что он называл себя другом Сириуса и хотел отвести его душу в этот мир? Зачем мы вообще вместе с ним сюда пошли?

Мы втроем добежали до того места, где появились в этом мире. Все было тихо и спокойно. Никакой двери нет, но ее не было и когда мы появились.

– Сириус, что происходит? Где Рогатый?

– Он ушел вперед. Лайаарнаки сказал ему, что Наследница пришла к дубу. И он пошел попытаться ее задержать. Я остался ждать тебя.

– Мы… мы сможем выйти без него?

– Да, конечно, сможем. Дверью заведует старик, не Лис.

Видимо, мои подозрения отразились тенью на лице – Сириус все сразу понял и начал отвечать на еще не заданные вопросы. Как же я ненавидел эту его манеру в детстве и как же был рад ей сейчас!

– Марс, не стоит тебе его во всяком подозревать. Лис – это Лис. Я не могу назвать его добрым или даже хорошим, но он всегда помогал мне – в своей манере, конечно. Я ему доверяю. – Сириус подошел и положил руку мне на плечо. – Доверься и ты, прошу.

Он обнял меня и, подтянув к нам за руку стоящую в непонимании леди Лану, обнял и ее. Никто ничего не говорил и никого не звал, но пространство вокруг нас потемнело, я ничего не ощущал, кроме плеча брата, в которое уткнулся лицом, как вдруг появились вспышки света. Я поднял глаза и понял, что мы втроем стоим на постаменте под дубом, а все вокруг полыхает голубым и зеленым пламенем.

Я увидел свое тело, лежащее в неестественной позе после падения с лавочки, на которой я его оставил. Рядом в нескольких метрах лежала без чувств Люсильда Тарльтон, ее голова была разбита, и лужица крови, натекшая из рассеченного лба, испугала меня своими размерами. Неужели она мертва?! А мое тело? Оно живо?