Kitobni o'qish: «Песнь Эридана. Свет во тьме», sahifa 3

Глава 5

Я зажала рот рукой. К такому невозможно привыкнуть. Везде, куда бы мы здесь не ступали, лежали мертвые птицы. Их было много, очень много. Я почувствовала, как мой живот превращается в тугой комок. К горлу волнами подступала тошнота. Я проглотила ставшую кислой слюну.

На место прибыли орнитологи и из других заповедников. Отец сказал, что мы должны набрать триста образцов. Желательно, чтобы среди них оказались птицы разных видов.

Я выждала момент, когда смогу немного отделиться и пошла в направлении полянки. Воздух, который всего день назад был наполнен свежим звенящим ароматом хвои, теперь был будто грязным. Специфический запах, который исходил от птиц, с каждой минутой все сильнее давил на меня.

На поляне было пусто. В прямом смысле. Возможно, это единственное место в округе, где мертвых птиц не оказалось. Таинственного спасителя тоже. Я походила туда-сюда, и не увидела капель крови. Это меня немного утешило.

Позади меня хрустнула ветка. Я развернулась, надеясь, что это он.

– Вы? Я видела вас у нас дома. Что вам нужно от моего отца? – не очень-то вежливо спросила я, ничуть себя за это не коря.

– Лаванда Вуд, ты пойдешь со мной, – четко выговорил незнакомец с белыми волосами.

В этот раз на нем была темно-синяя мантия, почти до пят, плечи которой были украшены серебряными спиралями.

– Нет, не пойду.

С чего он решил, что я пойду с ним?

– Пойдешь, если хочешь узнать правду о своей матери, – ответил он, словно прочитав мои мысли.

Я задумалась. Откуда я узнаю, если он солжет? Он, наверняка, опасен. С другой стороны, отец знает его, и от отца я не дождалась этой правды за все восемнадцать лет. Возможно, этот человек – мой единственный шанс что-либо узнать. И я не собираюсь его упускать. Может быть, я буду дурой, если пойду с ним, и это плохо закончится, но мне нужно узнать хотя бы еще что-то о маме. Для нас с Лиамом. Имя – это лучше, чем ничего, но теперь мне уже было недостаточно лишь имени.

Я сделала шаг к нему.

– Может быть, для начала представитесь?

– Эдвард Резерфорд. Идем.

Я послушно пошла за ним. Когда мы вышли к дороге, я обомлела:

– Синий Крайслер семидесятых? Не очень-то незаметная модель. Я думала, вы собираетесь меня похитить.

– Скорее, дать нам немного больше времени и небольшую фору. Ты идешь со мной по собственному выбору и желанию. Разве нет?

Я кивнула. Если честно, мне было немного страшно и мои руки дрожали. Я согласилась ехать с неизвестным мужчиной неизвестно куда. Верх благоразумия. Стоило ему только упомянуть мою мать, как я почти сразу согласилась. Отец меня убьет. Лиам меня убьет. Уильям как минимум встанет в эту очередь. Даже Эмма наверняка рассердится не на шутку.

Я села на заднее сидение и пристегнулась. Как вообще можно на этом ездить? Серьезно, Крайслер? Чувствую, к концу поездки у меня будет все болеть.

Эдвард сел за руль.

– Я – глава Ордена Хранителей Песни Эридана, – произнес он, посмотрев на меня в зеркало.

– Мне это ни о чем не говорит. Только о том, что название вашего ордена слишком длинное, – заметила я. – Спрашивать, куда мы поедем, наверное, бесполезно?

– Нет, так как ты согласилась пойти со мной, от тебя у нас тайн нет, Хранительница.

– Воу-воу. Я ни в какой Орден вступать не собираюсь, – пояснила я, нервно положив руки на замок ремня безопасности.

– Неужели ты так быстро передумала и уже собираешься уйти? – в проницательных глазах Эдварда мелькнула усмешка.

– Нет, я просто пытаюсь устроиться поудобнее, – сглотнув, соврала.

Или не соврала. Ведь я пока не думаю никуда убегать. Сначала получу информацию о моей матери.

– Мы поедем в Венету. У нашего Ордена есть три центра: в Венете, Корваллисе и в Форест Гров.

– Как вы узнали, что я приеду с отцом?

– А я и не знал. Решил испытать удачу. Все орнитологи слетелись сюда как птицы, – неудачно пошутил Эдвард и я поморщилась.

А потом покрутила в руках мобильный. Может быть, отправить отцу сообщение, о том, что я передумала и уехала, чтобы не волновался?

– Пожалуй не стоит, – покачал головой Резерфорд. – Твой обман все равно слишком быстро раскроется.

– Что вам от меня нужно? – скрестив руки на груди, напрямую спросила я.

– Подготовить тебя к получению Песни.

Песни? Звучит интересно.

– Там с отцом, вы ведь говорили обо мне?

Отец сказал, что сам приведет меня к вам, когда я буду готова. Почему бы не подождать? Месяцем раньше, месяцем позже, что это решает?

– Во-первых, твой отец не в курсе того, что на тебя напал Пожиратель. И я не стал раскрывать твою маленькую тайну. Твое молчание нам только на руку. Иначе он не отпустил бы тебя никуда.

– Пожиратель – это та черная тень?

– Да.

– А почему Пожиратель? Что могут пожирать тени? Свет?

– Пожиратели миров. Это древняя раса существ, которую заперли в Солнечной системе. В частности, на Земле.

– Древняя раса? Значит их много?

– Достаточно. Они – хищники, и обычно не показываются днем.

– Откуда вы знаете, о том, что случилось на поляне?

– Твой свет был виден на сотни миль вокруг.

У меня закружилась голова. Неужели все это было по-настоящему? Я чуть приоткрыла окно машины.

– Это нормально. У некоторых Хранителей Песни есть такие способности. У Хранителей-спеллсингеров.

– А много человек в Ордене?

– Семьсот человек. Но далеко не все члены Ордена – спеллсингеры. Обычно спеллсингеров всего семь. Седьмым спеллсингером была твоя мать, а теперь будешь и ты.

И тут до меня дошло…

– А тот парень-дракон? – выпалила я. – Он тоже реален? Как и Пожиратели?

Губы Резерфорда сжались в тонкую линию.

– Да, драконы тоже вполне реальны. Они живут общинами. Одна из таких общин есть недалеко от горы Маклафлин.

Увидев выражение моего лица, Резерфорд продолжил:

– Но тебе стоит держаться от них подальше. У нас с драконами абсолютно противоположные цели. Мы охраняем Врата Эридана, держа их закрытыми, и не даем Пожирателям покинуть наш мир. Мы жертвуем нашим миром и собой, запирая их здесь и позволяя кормиться энергией человечества – так мы сохраняем другие миры. Каждый из семи спеллсингеров должен знать и мочь спеть Песнь Эридана, чтобы, если однажды что-то пойдет не так, быть готовым вновь запечатать Врата.

Если честно, я и не надеялась, что узнаю столько всего в ближайшее время. Голова уже шла кругом.

– И кстати, во-вторых, твой отец должен был подготовить тебя и привести к нам в день твоего восемнадцатилетия. Но, мы наблюдали за тобой, и решили подстраховаться. Как видишь – не зря. Он весьма специфичным образом воспринимает обещание, данное им твоей матери.

За окном смеркалось. Мы проезжали Мерлин, и когда я увидела яркую радугу кафе «Райффл», я попросила Эдварда притормозить. Тарелка «Цезаря» мне сейчас явно не помешает. А ещё гренки с сырным соусом и лимонад.

Мобильный разрывался от звонков. Эдвард взял его у меня из рук и выключил.

– Отец подумает, что это похищение, и скоро здесь будет вся полиция штата! – всплеснула руками я.

– Не будет. Как ты уже сказала, синий Крайслер семидесятых невозможно не заметить. Твой отец знает, кто увез твою дочь. Он не будет вызывать полицию.

– Он не оставит этого просто так.

– Конечно. Он обязательно поедет за тобой. Поверь, он знает, где нас искать.

Резерфорд взял себе стейк с яичницей и блинчики с медом. Пока мы ели, я поняла, что мне не понравились его слова про «держаться подальше от драконов». Я не собиралась держаться от них подальше. Особенно от того парня. Интересно, он живет в общине возле горы Маклафлин? Мое сердце забилось быстрее.

Видимо, я совершенно не умела скрывать свои эмоции, потому что, отхлебнув лимонада, Эдвард сказал:

– Общины драконов хотят открыть Врата Эридана – врата в другие миры. Они стремятся вернуться в свой мир, на свою историческую родину. Им без разницы, что будет с остальными мирами, когда Пожиратели просочатся сквозь открытые Врата. Они привыкли жить бок о бок с этими хищниками. Цель Хранителей – сделать так, чтобы этого никогда не произошло. Поэтому лучше сразу выкинь того парня из головы.

Я скривилась.

– Вы мне не папочка, чтобы давать такие «ценные» советы, – отрезала я и Резерфорд поморщился, словно от пощечины.

– Если бы я был бы твоим папочкой, я бы не допустил, чтобы ты была настолько неподготовленной и беззащитной. Сила Хранителей – в звуке их голоса, в Свете. Ты же до сих пор не умеешь управлять ни тем, ни другим. К тому же, чтобы управлять Светом, твое тело должно быть крепким и сильным. А пока что, – он оценивающе оглядел меня сверху вниз, – твои мышцы похожи на пудинг.

– То есть, я должна буду остаться там у вас в Ордене, и учиться, чтобы получить Песнь Эридана?

Резерфорд кивнул.

– Ты должна была пройти Ритуал и получить Песнь седьмого декабря. Но ты не готова. Мы не можем так рисковать.

– Ритуал? И в чем он заключается? И кто будет меня учить? Вы?

– Нет, не я. Я поручил твое обучение Леонарду. Он расскажет тебе, в чем заключается Ритуал Песни.

Я кивнула. Надеюсь, он будет помоложе Резерфорда, или я умру со скуки. Хотя, о чем я вообще думаю? Я всерьез, меньше, чем за час, решила остаться в каком-то там Ордене и учиться… Кстати, чему именно учиться? Управлению Светом? То есть, какой-то магии и управлению голосом. То есть, музыке? Это мне нравилось. Магия и музыка. И чему ещё – какому-нибудь тхэквондо что-ли?

– А вы знаете, какая фамилия была у моей матери до того, как она вышла замуж за отца?

У меня в голове вертелось множество вопросов, но некоторые я решила оставить на потом.

– Это я познакомил твою мать и твоего отца. Райнхардт. Элизабет Райнхардт, – Резерфорд устало склонил голову вниз. – Пойдем, нам нужно выиграть у твоего отца еще немного времени.

Значит, я не останусь ни в каком Ордене. Отец не позволит. И Резерфорд тоже понимает это. Он просто передаст меня ему, и на этом все закончится. Но тогда зачем он все это говорит мне? Зачем весь этот фарс с поездкой в Венету? Если я расстроилась, значит ли это, что я действительно хотела остаться в Ордене?

Эдвард открыл бардачок, достал что-то оттуда и протянул мне. Это была фотография.

– Вот, держи. У меня не так много их осталось… Но я подумал, что она и для тебя будет иметь огромную ценность.

С фотографии на меня смотрела, улыбаясь во весь рот, рыжеволосая синеглазая девушка с веснушками в клетчатой зеленой фланелевой рубашке и джинсовом комбинезоне. Она держала в руках букет красных камелий, прижимая к сердцу. Девушка была чуть старше меня. Мое сердце защемило.

– Это ведь… Моя мама? – проглотив комок в горле, спросила я.

– Да, это она.

– Спасибо, – одними губами прошептала я и убрала фотографию в рюкзак.

Эта поездка уже дала мне больше, чем я смела мечтать. Теперь у меня есть её фотография. Когда я вернусь, покажу ее Лиаму.

Глава 6

Через полчаса мы снова остановились – в Глендейле. Резерфорд пояснил, что у него есть небольшое дело в библиотеке, а затем постучал в дверь маленького аккуратно выбеленного здания.

– Приемные часы давно закончились. Пятница, – констатировала я.

Но спустя пару минут дверь все же открыли.

– Чего так долго, Махоуни? – усмехнувшись, спросил Эдвард. – В туалете, что-ли, сидел?

Махоуни сделал вид, что не услышал колкости.

– Кто это с тобой, Эд?

– Это она. Познакомься.

Мужчина лет пятидесяти, с выразительным носом, серо-голубыми глазами и светлыми волосами почти до подбородка с видимой проседью взял мою руку в свою и коснулся ее тыльной стороны губами.

– Хранительница. Это честь – быть знакомым с вами.

Мои глаза удивленно округлились. Я в замешательстве перевела взгляд на Резерфорда. Впрочем, Махоуни тоже это сделал.

– Мог бы предупредить, что привезешь ее сюда.

– Мы всего лишь на пять минут, Майкл.

Резерфорд подтолкнул меня пройти внутрь.

В зале библиотеки горел свет. В правом углу висели китайские фонарики зеленых оттенков. По некоторым стеллажам вился искусственный плющ. Все внутри выглядело очень уютно. Я бы с удовольствием осталась здесь на пару часиков с книгой.

Я заметила, как Эдвард передал Майклу сложенный листок.

– Ви, пойдем, – позвал меня Резерфорд.

– Я не давала разрешения так себя называть. Лаванда, пожалуйста, – сказала я максимально холодно.

– Хм, Ви – это коротко, быстро и удобно. Ну что ж, нет так нет.

– Не думала, что вы умеете принимать отказы.

– А зачем тогда сказала это? – лукаво улыбнулся Резерфорд.

Я хмыкнула и отправилась к машине.

– Я не планировала, что вы меня украдете, поэтому не взяла с собой вещи.

– Они тебе не понадобятся, Орден обеспечит тебя всем необходимым.

Наверное, Эмма оставила мне уже сотню голосовых. Она непременно захочет узнать, нашла ли я синеглазого брюнета. Никто из нас не мог даже подумать, что ситуация повернется другой стороной.

До самой Венеты мы ехали молча. Я откровенно устала, и попытки сосредоточиться и задать побольше новых вопросов ни к чему не приводили. В мыслях была каша. Привести их в порядок никак не удавалось, к тому же, периодически в них врывался парень-дракон. Видимо, пока я его не найду, так и буду думать о нем и думать. Стоп. А как мне его теперь искать, если вдруг я все же останусь в Ордене? Мне можно будет оттуда выходить? Как там у них все устроено? И что делать с моим поступлением в университет? Сколько времени займет обучение? Наверное, вот эти вопросы и стоило задать Резерфорду. Но я не чувствовала в себе сил даже на это.

Перед въездом в Венету я окончательно скисла и за это на себя разозлилась. Эдвард же, похоже, наоборот, несмотря на часы за рулем, пребывал в приподнятом настроении.

Часы на моем фитнес браслете показывали почти девять вечера, и я вдруг осознала, что собираюсь спать в незнакомом месте среди незнакомых людей. Впервые в жизни. От этих мыслей мне вдруг стало не по себе. Кроме летнего лагеря, Эммы и походов я всегда ночевала дома. Да и в лагере рядом всегда был Лиам, про ночевки у Эммы и говорить нечего, а в походах мы были исключительно семьей. Весь мой оптимистический настрой вдруг куда-то улетучился… Совсем скоро мне, наверное, ещё и с остальными членами Ордена придется знакомиться. Хотя, кто знает, вдруг я с кем-нибудь подружусь?

Несмотря на то, что уже было темно, внешне, из окна авто Венета мне понравилась. Улицы и дома были более ухоженными, чем в Фениксе, и почти каждый дом был окружен высокими елями. Учитывая, что некоторые дома уже были наряжены к Рождеству – выглядело все это вдвойне волшебно.

– Тридцать три дома на Аркейн-, Айриник-, и Рапсоди-авеню принадлежат Ордену, – пояснил Резерфорд. – Комната в одном из них – твоя.

Мы подъехали к одноэтажному синему дому на Аркейн-авеню, напротив которого возвышалась огромная пихта.

– Эдвард, минуточку, – замялась я. – А кто еще живет в этом доме?

– Я, Леонард и Элейн.

Я пошла внутрь за Эдвардом. Резерфорд открыл дверь и бросил ключи от машины на небольшой стол у зеркала. Из коридора открывался хороший вид на большую часть комнат изнутри дома. Справа располагалась ванная, туалет, прачечная, кухня и гостиная, спальни шли по левой стороне. Пол был застелен мягким серым ковролином. Пока я рассматривала обстановку, из одной из спален вышел парень лет двадцати пяти, ростом еще выше Уильяма и визуально со стальными кубиками брюшного пресса, которые определялись даже через темно-синюю футболку. Его виски были выбриты, а длинная рыжая челка прикрывала правый глаз. Кстати, его ореховые глаза изучали меня ничуть не меньше, чем мои синие – его.

– Это Леонард. Леонард, это – Лаванда, представил нас друг другу Эдвард. – Леонард будет обучать тебя и заботиться о твоей безопасности.

Справа из гостиной нам на встречу вышла светловолосая голубоглазая девушка в бледно-голубой майке и таких же бледно-голубых джинсах. Она, на вид, была чуть старше меня.

– Элейн, это Лаванда. Лаванда, это – Элейн. Она наш центр информации здесь. Знает все и обо всех, несмотря на свой достаточно юный возраст. Она также занимается организацией мероприятий, доставкой еды для членов Ордена. Если тебе нужны будут деньги на личные нужды – спроси Элейн, она выдаст тебе карту.

Я слегка опешила. Так просто? Выдаст карту?

– Кстати, Эл, что у нас сегодня на ужин?

– Мы оставили вам пиццу «Цыпленок Барбекю». Ещё в холодильнике есть каннеллони с сыром.

Надо признаться, не так я себе представляла Орден. Я думала, они живут в замке, или в церкви… Или что-то вроде этого. А тут обычный дом. Эти трое даже сошли бы за семью. Дедушка и внуки, к примеру.

– Твоя комната самая левая. Полотенце в шкафу, – продолжила Элейн.

А я подумала, что из нее получилась бы неплохая главная героиня. В голове сам собой начал возникать выдуманный диалог. Жаль, сейчас не достать мобильник, чтобы записать его.

– Вымойся и поешь спокойно. Поспать пока не получится. К полуночи твой отец будет здесь, – констатировал Эдвард.

Я открыла рот и тут же закрыла его. Найти нас по синему Крайслеру семидесятых действительно не составит труда. Я выдавила из себя подобие улыбки, сняла рюкзак с плеч, взяла его в левую руку, а правой открыла белую дверь, возможно, моей новой комнаты. Которая, кстати, разительно отличалась от той, которая была у меня дома в Фениксе. Кровать стояла по центру, а не в углу слева. И была больше моей. В глаза сразу же бросился комплект постельного белья – градиентные синие полосы от темных к светлым к центру разрывали ярко-оранжевая и белая. Дерево выглядело слегка состаренным. На лакированном полу возле кровати лежал белый коврик с ворсом средней высоты. Над кроватью висел плакат с изображением побережья. Волны, которые разбивались о зеленые скалы. Типичный Тихий океан. Под плакатом была небольшая полочка, на которой красиво разместились пятнадцать горшочков с разными суккулентами. В целом, довольно минималистично: шкаф, комод, тумбочка. Но уютно. В духе природы Орегона.

Я решила, что сначала вымоюсь, а потом поем. Это будет для меня первым испытанием. Я не смогу спокойно мыться, зная, что в доме кроме меня ещё три незнакомых человека. Поэтому я буду мыться неспокойно. Все время начеку. В шкафу меня ожидал сюрприз в виде отсутствующего полотенца. Благо я сообразила заглянуть в комод и нашла его там. Вместе с такой же мантией, как та, которая была на Резерфорде, только красной. Под мантию мне предлагалось надеть длинное черное трикотажное платье. Я взяла одежду, полотенце и пошла в ванную. Увидев меня, Элейн ободряюще кивнула мне из гостиной. Я улыбнулась ей в ответ, и нажала на ручку двери. Ванная оказалась довольно маленькой. Стены были выкрашены в темно-зеленый цвет. Их пытались сделать чуть привлекательнее, добавив искусственные разводы. Я положила полотенце на тумбочку возле раковины, повесила одежду на крючок и включила воду. На борту ванной стоял небольшой пузырек. Я вылила немного средства из него в воду, и по ванной распространился древесный аромат, который перемешивался с нотками лайма.

Внезапно у меня в мыслях сами собой всплыли слова Резерфорда:

«Она должна выбрать правильную сторону».

Если я правильно его поняла, есть спеллсингеры и Орден, есть драконы и Пожиратели миров. Спеллсингеры и Орден против открытия Врат Эридана. А драконы и Пожиратели, наоборот, хотят их открытия. Получается, стороны всего две. И сейчас, попав в Орден, я приняла одну из них? То есть, я поддерживаю то, что Врата между мирами должны быть закрытыми? В любом случае, я не хотела бы стать причиной уничтожения других миров Пожирателями. Но разве нормально то, что мы сами стали кормом для другого вида? Могу ли я винить драконов в их желании вернуться в их мир? Даже несмотря на то, что они тот мир никогда не видели? Или видели? Сколько они живут? И, возможно, этот мир теперь больше их, чем тот? Этот мир стал им пристанищем на века, если я верно все поняла. Неужели они не боятся, что мир, в который они хотят уйти, станет такой же кормушкой, как этот? Движет ли драконами лишь тяга к истокам, или в их стремлении вернуться есть нечто большее? Я должна это выяснить. Перед тем, как принять настоящее решение, принять чью-то сторону, я должна знать истинное положение дел. Стоп… Но может ли, в принципе, Хранитель выбирать сторону? Хотя, раз Резерфорд так сказал, наверное, может.

Я провела по пене рукой, возвращаясь в реальность. Какие у меня вообще планы? Как дальше я намерена действовать? Я ещё не сдала экзамены в школе. Разве я могу остаться в Ордене? Но мне бы хотелось. Ведь у меня, по всей видимости, есть какая-то сила и я бы хотела научиться ей пользоваться. Тот Свет – моя сила. Интересно, как она работает? Получается, чтобы вызвать Свет, мне нужно петь? Только ли в Свете дело? Выросшие фиалки тоже не выходили у меня из головы.

Я ещё на пару минут полностью погрузилась в теплую ароматную ванну, потом вымылась, высушила волосы и оделась в платье и мантию. Раз я решила пока попытаться остаться здесь, я должна дать отцу понять, что я приняла решение.