Kitobni o'qish: «Сутемень», sahifa 3
– А где Женя?
– Где-то неподалёку. Фотографирует. Покричите его, жрать пора.
Однако кричать не пришлось, Женя вышел из ближайших кустов с фотоаппаратом, болтающимся на груди.
– Отличные кадры снял! – с сияющей улыбкой заявил Женя.
– Ты хоть бы разок нас сфоткал что ли, папарацци, – проворчал Андрей, – а то ты весь поход бабочек щёлкаешь, потом и смотреть нечего будет.
– Завтра, – пообещал Женя, – сейчас освещение уже не очень.
Парни расселись вокруг костра на расстеленные плащ-палатки и принялись за нехитрый походный ужин, состоящий из одних консервов; чай заваривать не стали, опять же из соображений экономии воды.
На протяжении всего ужина Андрей, не переставая, балагурил и шутил, над поляной то и дело взлетал смех. Женя с Игорем смеялись над его шутками громко, во всё горло, Друид по своей привычке смеялся бесшумно или молча улыбался. Когда подбросили сухих сучьев в костер, тот взметнулся и осветил всю поляну, но темнота вокруг сразу стала гуще и подступила вплотную. Друид вдруг встал и пошёл куда-то, бросив на ходу:
– Я прогуляюсь чуток.
– Куда это он? – негромко спросил Андрей, когда Друид скрылся в темноте.
– Не обращай внимания, – махнул рукой Женя, – он иногда любит побродить один.
– Как ему не страшно одному ночью по лесу шататься? Мне, честно говоря, жутковато немного, я бы не пошёл.
– Он уходил по темноте в таких местах, в которых я боялся нос высунуть из палатки.
– То есть?
– Ну, есть места, в которых течёт какая-то своя жизнь, энергетика. В основном она благожелательная вполне, но случаются и исключения. Кое-где бывает по-настоящему жутко.
– Расскажи что-нибудь про такие места, – попросил Игорь.
– Были мы в позапрошлом году на Чёртовом городище, в Калужской области, – начал рассказ Женя. – Национальный парк Угра, типа заповедника, короче. Представьте себе почти в центре России, Калужская область, находится уникальный объект, а никому до этого дела нет, кроме парочки местных краеведов, да таких же повёрнутых как мы. Обычный лесной массив характерный для средней полосы России, и вдруг на небольшом холме кучно расположены многотонные каменные валуны. Причём, нигде рядом нет горных образований откуда бы они могли взяться. По одной из версий их принёс ледник во времена всемирного обледенения, а потом растаял, оставив такие вот «подарки». Однако каким образом ледник оставил эти камешки именно на этом холме – и нигде больше в округе, версия не объясняет!
Археологи всяко-разно копались, конечно, пришли к выводу, что здесь когда-то было святилище то ли вятичей, то ли ещё кого, причём очень давно, где-то первый или второй век нашей эры, это минимум. Естественно, мы мимо такого места пройти не могли. Ну, и отправились с Друидом вдвоём.
На попутке до городишки местного доехали, Сосенское, вроде, называется, а оттуда километров пять-шесть пешком. Нашли мы его быстро, надо сказать, описаний маршрута немало в интернете, в том числе и от Ворона, кстати, по следам которого мы сейчас идём. Вот. Странности уже на входе начинаются. Во-первых, место необычайно тихое. В лесу же обычно много шумов разных, птицы там, комарьё жужжит, да много чего. А там, наоборот – тишина гробовая. Абсолютно ничего!
– И мёртвые с косами стоят, – зловещим шёпотом вставил Андрей.
– Не, – серьёзно отвечал Женя, – чего не видел, того не видел, но на входе в этот комплекс реально ворон живёт.
– То есть как? – удивился Игорь.
– А так, на въезде шлагбаум стоит, прям на лесной дороге. Вот он в этом районе и кружит.
– А как ты понял, что он там именно живёт, может, случайно пролетал?
– Не, место для стоянки туристов, гораздо дальше оборудовано, сам комплекс ещё дальше. Мы там несколько дней пробыли, и я частенько назад к шлагбауму бегал, потому что именно там туалет стоит в виде симпатичного домика из брёвнышек. Так вот, этого ворона постоянно видел именно в этом месте. Идёшь утром по нужде, а он летает в верхушках деревьев, обязательно каркнет тебе, мол, привет.
– Ворон на входе, проводник ваш виртуальный, блогер этот, тоже Ворон. Странные совпадения.
– Ага, мы тоже заметили, всё в этом мире не просто так. Мы, кстати, когда вернулись, пытались связаться с этим Вороном, написали ему, но он не ответил, наверное, опять где-то путешествует.
– И что в этом Чёртовом городище? – вернул к теме Андрей, похоже, ему тоже стало интересно.
– Действительно увидели мы множество огромных валунов, очень много. Раскиданы вроде беспорядочно, но все кучно, на самом холме и немного у подножья. Причём, на многих камнях следы воздействия каких-то инструментов, отверстия идеально круглые, либо выпуклости тоже круглые, последних, правда, не много. Ещё пещеры там когда-то были, но их завалило, или специально завалили, остался только вход в одном месте неглубокий. Светящийся мох растёт, в полумраке очень круто смотрится. Я когда фотографии в интернете смотрел, думал, их в фотошопе подкрасили, чтоб поярче смотрелось. Оказалось, нет, этот мох и вправду так ярко светится. Выглядит впечатляюще.
– Ух ты, круто!
– Да, зрелище потрясающее.
– Надо было себе домой того мха взять на развод, – посоветовал Андрей, – прикольно же, светится в темноте.
– Мы даже не пытались. Во-первых, это запрещено, а во-вторых, в таких местах нужно вести себя очень уважительно… На всякий случай.
Андрей молча кивнул, и не понятно было, то ли он согласился со сказанным, то ли, не забивая себе голову, принял как данность чудаковатые взгляды своих спутников.
– Так вот, – продолжил Женя, – ходим мы по этому городищу, осматриваем, восторгаемся. А кругом красота, благостно, как в сказке. Примерно, как в Старом Дые, только всё ж по-своему. И никого вокруг. Место хоть и оборудовано для посещения – площадка, туалет, все дела: всё одно, никто туда особо не ездит. Не популярны у нас такие места. М-да. В общем, начинает вечереть. И вот, с наступлением сумерек картина начинает кардинально меняться.
Нас как будто подталкивать стали к выходу. Мол, хорош ребятушки, пора и честь знать. Какие-то шорохи, движение в темноте, лес прям оживает. Ну, мы быстрее к лагерю. Хотели ночью ещё раз на городище подняться, а только потом такое твориться начало, что мы как-то передумали.
– А что твориться начало? – Игорь, сам не ожидавший, что его так захватит рассказ Жени, старался говорить, как можно более равнодушным голосом.
– Чертовщина всякая. Мы и раньше слышали про это городище, мол, балует тут силушка неведомая, да только когда в живую столкнулись, как-то не по себе стало.
– И в чём выражалась чертовщина эта?
– Тени, Игорёк. В лесу стали двигаться странные тени. Звуки разные, скрипы и шаги в темноте. От этого доложу я вам, мурашки по коже. Друид на ночь вокруг палатки круг обережный ножом чертил. И хотите – верьте, хотите – нет, а с кругом как-то спокойнее. Реально помогает. Особенно когда на вторую ночь, кто-то вокруг палатки мяукать начал. Это за десять километров от ближайшего жилья. Причём, ни до, ни после, ни днём, ни вечером, никто там никаких кошек не видел. Я ночью от палатки отлить только на два шага отходил. А я много, где побывал, и ночным лесом меня не удивишь, уж поверьте, но там всё по-другому. Сразу чувствуешь, что лес живёт какой-то своей жизнью и ночью там нам не рады.
– Очуметь, – выдохнул Андрей и оглянулся по сторонам на темноту, подступающую к костру со всех сторон.
– Такие дела, малята, да. А утром снова тишь да благодать, солнышко светит, травка зеленеет. Красота. Даже какие-то ребята на двух машинах приехали, но они по своей теме, заливаться коньяком на природе.
– Значит, вы так и не решились ночью прогуляться?
– Я нет, а Друид пошел. На вторую ночь, когда опять вся эта чехарда началась, мы вроде спать легли. А потом, среди ночи, я проснулся – его нет. Оказывается, всё-таки ходил медитировать в центр комплекса, среди всех этих мелькающих теней и шагов в темноте. Пообщаться, так сказать, с высшими силами.
– А на вторую ночь уже не так страшно было? – спросил Игорь.
В том-то и дело, что ещё хуже. Ребятишки, которые компанией приехали и с ящиком коньяка, даже они напугались, хотя уж их-то дурнёхонькие головы были под завязку спиртным залиты. Один из них, кстати, тоже попёрся в полночь посмотреть, как мох в темноте светится, и очень пожалел об этом. Вернулся протрезвевшим, и с трясущимися руками.
Тут затрещали кусты за спиной у Андрея, и на полянку из темноты вышел Друид.
– Ёжкины босоножки! – воскликнул Андрей, – я сейчас тоже руками трястись начну и трезветь, хотя и так трезвый.
– Извини, не хотел пугать. А вы тут чего, байки травите?
– Командор на нас жути нагоняет. А ещё ты – как выскочишь, я, признаюсь, слегка замандражировал, – Андрей рассмеялся. Смех его показался Игорю слегка натянутым.
Помолчав немного, Андрей обратился к Друиду:
– Лёш, можно вопрос?
Друид пожал плечами:
– Давай.
– Я у вас тут случайный пассажир, можно сказать, и хотелось бы понять… ходите вы в походы по странным местам, ты вот, в ночь один отправился по лесу бродить. Зачем? Что это даёт? В этом свой кайф, или вы что-то ищете – просветление какое?
– Тут в двух словах не ответишь.
– Да хоть приблизительно, мы ж всё равно никуда не торопимся.
Друид замолчал, видимо, собираясь с мыслями. На полянке воцарилась тишина, прерываемая негромким потрескиванием веток в костре. Игорь с интересом ждал ответа. Его и самого разбирало любопытство, что за побудительная сила зовёт таких людей в леса, в изнурительные странствия в условиях весьма далёких от комфортных. Друид поднялся, нарвал свежей травы и бросил в костер, чтобы дымом разогнать комаров. Присев на место, заговорил.
– Это не ради адреналина и не ради тусовки на природе. Хотя и это в какой-то мере… Поиск ответов, прежде всего. В какой-то момент начинаешь понимать, что мир вокруг совсем не такой, как нам рассказывали в школе. И современная наука всё чаще упирается в тупик, но при этом боится признать, что материальный мир – это ещё не всё. Что есть много такого, что она не может объяснить с естественнонаучной точки зрения. И религия тоже не даёт ответов на вопросы. Все, какие есть святые писания, они ведь писались людьми, при этом много раз переписывались, исправлялись, да ещё и толковались, кому как больше удобно или понятно. Все конфессии погрязли в дрязгах, кто из них правильнее толкует слово божье, не видя, что они, по сути, кусочки чего-то более цельного, причём маленькие кусочки. Вот и выходит, что нет ответов на вопросы: «Кто мы?» и «Зачем мы здесь?» ни в религии, ни в науке. Хотя и там, и там есть немало светлых голов, понимающих, что во вселенной всё гораздо сложней и многомерней.
Друид говорил поначалу тихо и будто бы неохотно, но постепенно внутренне разгорался, и всё большая увлечённость звучала в его голосе. Игорь заметил, что Андрей хотел что-то спросить, но не решился перебивать Алексея. А тот, глядя на пляшущие языки костра, продолжал.
– В принципе, можно спокойно жить дальше и не загоняться всем этим. Ходить на работу, растить детей, ругаться с женой, по вечерам пялиться в телек и напиваться по выходным. Как вариант. Кто-то посвящает себя спорту, кто-то коллекционирует машины, кто-то женщин. У каждого свой выбор чем наполнить жизнь. Мне, допустим, и вот Жене, этого мало. Нам интересно узнать о мире, о себе. О своей душе и её задаче в этом мире, в этом воплощении.
– И вы, значит, получаете ответы, посещая всякие таинственные места и медитируя ночью на древних развалинах? – перебил его Андрей. – Я не ёрничаю, просто понять хочу.
Друид слегка поморщился и покачал головой:
– Не так. Вернее, не совсем так. Во-первых, сама дорога имеет значение, не меньше, если даже не больше, чем само место назначения. Дорога – это не только способ натереть мозоли, подтянуть мышечный тонус и получить новые впечатления. Находясь в обычной городской среде, мы погружены в плотный мир повседневной суеты и забот, не позволяющий нам услышать своё внутреннее я. Но, переступая порог дома, из привычного и безопасного мирка человек попадает в особое пространство. Где теоретически может присутствовать опасность, что просто вынуждает быть более естественным, настоящим. То есть, я хочу сказать, что дорога, она сама по себе мир, отличный от нашего обычного.
Кроме того, дорога – это особое состояние духа, поиск нового и непознанного, но в первую очередь, себя и, если хотите, в конечном итоге, поиск божественного состояния – любви. Хотя возможно, тут я не прав и каждый ищет своё. Попробуй прислушаться к себе находясь в дороге, возможно, ты поймёшь что-то иное.
Но вот ещё что важно, дорога, это своего рода проекция в материальном мире сокровенного Пути каждого из нас. Того Пути, которому мы следуем даже за рамками земного воплощения. И мы стараемся пройти его достойно, несмотря на то, что в целом он скрыт от нас. Мы только прислушиваемся, напрягаем свою интуицию и то, далеко не все из нас; многие просто плывут по течению, иногда случайно улавливая, как отдалённое эхо, зов истины. А ведь наш путь, это то, ради чего мы пришли в этот мир, ради чего здесь воплотились. Чем больше мы сможем понять о себе, о том, куда нас влечёт, в каком направлении, тем больше сможем понять о своей цели, задаче и в конечном итоге о своём пути.
А что касается различных мест силы, которые мы посещаем… Тут, как бы это сказать… представь себе спортсмена. Чтобы иметь результат ему нужен спортзал и качественные тренажеры. Но в принципе, если этого нет, он сможет и так заниматься: бегать вокруг дома, отжиматься на школьных стадионах, тяжести поднимать всякие импровизированные. То есть, при наличии воли отсутствие спортзала и тренажеров – не приговор. С ними удобнее и эффективнее. И обратная ситуация – всё есть, классный спортзал, крутые тренажеры, но нет воли к совершенствованию себя, к тяжелому труду. И всё становится бесполезным. Так и с местами силы. Ты можешь постигать мир и развивать себя духовно даже не выходя из дома, но! Как спортсмену удобнее и более эффективно тренироваться в спортзале, так человеку, находящемуся в духовном поиске, гораздо эффективнее заниматься в местах, наполненных энергией. Единственно, технику безопасности надо соблюдать. Не во всех местах можно беспечно прогуливаться.
Друид поднял с земли ветку и стал ворошить угли. На некоторое время повисла тишина. Прервал её Андрей:
– Хорошо, а вот место, которое мы ищем, провал. Там безопасно?
– Не знаю, найдём, посмотрим.
– А если не найдём?
– Нет – так нет, но, мне кажется, найдём. Я чувствую, что он где-то недалеко. Возле мест силы возникают особые ощущения, вот сейчас что-то подобное наблюдается.
Женя молча взглянул на Друида. Тот так же молча кивнул.
Игорь вспомнил, что хотел позвонить Алине, достал телефон, но увидев время, с сожалением засунул телефон обратно. Подняв голову, заметил на себе пристальный взгляд Друида.
– Хотел позвонить, да, пожалуй, поздновато, – пояснил Игорь, хотя Друид ни о чем не спрашивал.
– А ты всё равно позвони, раз чувствуешь, что надо.
Игорь немного подумал:
– Нет, лучше завтра.
– Сам-то своим звонил? – вдруг спросил он Друида.
Но Друид, странно скривив губы и ничего не ответив, покачал головой.
Игорь поднялся:
– Ладно, спать пора.
Перед тем как залезть в палатку, Игорь обернулся к Друиду:
– А ты не будешь обережный круг чертить?
Друид слегка улыбнулся:
– Уже. Когда вы за дровами ходили. Лагерь с палатками и костром в центре.
– Хорошо. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Оставшись один, Друид подкинул несколько крупных хворостин в костёр и замер, созерцая танец языков пламени. Он и сам не заметил, как погрузился в воспоминание, которое всё чаще пыталось всплыть, но ранее его удавалось отогнать, как ноющую боль, которая угасает при отвлечении на что-то.
Холодное стекло приятно остужало горячий лоб. Прильнув к нему, Алексей смотрел, как по ту сторону окна мелкий осенний дождь делает этот мир ещё непригляднее и холоднее. Без мыслей, без переживаний, просто пустота. Оля ждала его ответа, а он не знал, что сказать. Наверное, в конце концов, он найдёт нужные слова, но не сейчас, потом… Тогда она произнесла это снова: «У меня есть другой. Я люблю его».
…Пустота внутри него не призывала к ответу.
«Ты слышишь? Я люблю другого. Что ты молчишь?» – эти короткие фразы Оля говорила спокойным ровным голосом, отводя взгляд куда-то вниз. От этого захотелось укрыться, стечь куда-нибудь вместе с серым дождём. Алексей подумал, что разыгравшееся с его участием действо похоже на сцену из плохого спектакля, где они – уставшие актёры. Сейчас на автомате доиграют свои опостылевшие роли, а потом вернутся в реальный мир, где всё по-другому. Где нет театральных страстей, никто никого не бросает, не рушатся чьи-либо жизни, семьи, домашний уют.
Уличный фонарь отражался в каплях дождя, сползающих по стеклу. Отбрасываемые ими на подоконник причудливые тени получались удивительно красивыми, словно подсвеченными изнутри. Отстранившись от окна, Алексей смотрел на них не отрываясь, будто это созерцание имело какой-то спасительный смысл. А может, и действительно так, может, эти полупрозрачные тени от капель дождя единственное, что имело смысл. Остальное всё пустота. Внутри и вокруг.
Не то чтобы он не подозревал… Эти постоянные исчезновения по надуманным поводам, поздние возвращения, якобы от подружек. Но не допускал, боролся с самой мыслью о возможности измены, отчаянно не хотел пускать признаки свершившегося в свою жизнь. Иногда так хочется верить вопреки!
Но нарыв созрел. И в этот, как специально подобранный незримым декоратором промозглый осенний вечер, с первыми произнесенными ею словами стало ясно, что больше не спрятаться, не замолчать. Удивительно, но он не чувствовал в тот момент ни боли, ни злости, ни даже грусти. Всё это придёт чуть позже, спустя время, когда настигнет осознание произошедшего. Сейчас только пустота и безмыслие.
А вот Олю распирало желание сказать многое. Что всё могло быть по-другому, что он сам во всём виноват, что совершенно перестал интересоваться ею, что пропадает неделями в походах с друзьями, такими же блаженными, как и он сам. И ещё много чего… Но она смолчала, потому что уже сказала слово, которое всё изменило, слишком веское, чтобы размывать его пеной упрёков. И теперь она ждала.
Молчание затянулось, тишина давящим грузом легла на плечи обоих.
– Значит, уходишь? – наконец выдавил он.
– Да, – всё так же, не отрывая глаз от пола, произнесла она.
– А он кто?
– Разве это важно?
– Наверное, нет, – согласился он и тут же спросил, – я его знаю?
– Нет.
За окном одинокий прохожий, втянув голову в плечи, торопливо прошагал прямо по лужам и скрылся за углом.
– А как же Катя? Ты о ней подумала?
Оля закусила губу:
– Думала. Это, конечно, будет для неё нелегко. Но всё наладится. Ты сможешь видеться с ней в любое время.
«Она уже всё обдумала, – эта мысль также не вызвала никаких эмоций, – наверное, надо попытаться её вернуть, уговорить. Не пустить. Силой, если придётся. Может, даже врезать ей, что ещё полагается делать в таких случаях? Но почему мне всё равно? Какое-то отупение. Видимо, у меня шок или вроде того».
– Ладно.
– Ладно? И это всё?
– Я не знаю, что сказать, – честно признался он, – я пойду спать.
Он ушёл, отводя взгляд, чтобы не видеть, как она плачет. Потому что её слёзы – это, пожалуй, единственное, что могло растопить корку льда, покрывшего его душу. А он берёг это состояние, оно хранило его от боли.
Глава 4. Провал
Ночь прошла спокойно. Друид с Женей расположились в одной палатке, а Игорю досталось соседство с Андреем в другой. Благодаря этому обстоятельству они тайком пропустили ещё по стаканчику разбавленного спирта.
Вымотавшись за день пешего пути, Игорь уснул, как в колодец провалился, мгновенно и без снов. Несмотря на неудобное и жёсткое ложе. Двухслойный туристический коврик не очень-то смягчал мелкие неровности и камешки на поверхности земли, и только накопившаяся за день усталость сглаживала это неудобство.
В шесть утра Игоря разбудил будильник на телефоне. В первые секунды он не мог сообразить, где находится. Придя в себя, потянулся к выходу из палатки. Андрей на вкрадчивую мелодию будильника никакого внимания не обратил.
Выбравшись, Игорь увидел Женю, делающего разминку. Над погасшим костром еле-еле курился дымок. На траве крупными каплями блестела роса. Игорь никогда не видел такой крупной росы. Порывшись в памяти, он пришёл к выводу, что не помнит, когда вообще видел росу в последний раз.
Женя провёл руками по траве, затем умыл лицо росой. Игорь повторил за ним процедуру и почувствовал сначала холод, а затем прилив бодрости. Остатки сонливости окончательно покинули его.
Лес тоже проснулся, лесные пичуги завели звонкие трели, трудяги муравьи деловито сновали во все стороны, здоровый жук неторопливо пролетел мимо, едва не врезавшись Игорю в лицо.
– А где Друид? – спросил Игорь Женю.
– В лесу. Час назад ушёл, может, больше.
– Час назад? И куда?
– Сказал, провал где-то рядом, чувствует его.
– Думаешь, найдёт?
Женя пожал плечами:
– Посмотрим.
Игорь уже не удивлялся причудам Друида. Он даже не исключал возможность того, что Друид и впрямь в одиночестве сможет почувствовать, где находится этот провал.
– Кофейку бы сейчас, – мечтательно произнёс Игорь, очень живо представляя перед собой чашку ароматного и горячего кофе.
– Кофе сильно окисляет кровь, этой гадости надо поменьше употреблять.
– Оно, может, и так, но блин, поутру чашечка кофе это…
– Привычка и потакание своим слабостям, – с улыбкой перебил Женя. – Ладно, пора выдвигаться потихоньку. Где балабол наш, дрыхнет ещё?
– Дрыхнет.
– Никак нет, ваше высокоблагородие, – раздался бодрый голос из палатки. – Рядовой Никифоров пробуждение от сна произвёл! Готов к новым свершениям и подвигам! Вперёд друзья! Наш девиз – «Слабоумие и отвага!» Догоним и перегоним! Спасём и сохраним!
Вопя бравурные лозунги и речёвки, не замолкая ни на секунду, вылез из палатки и сам Андрей. Улыбаясь во весь рот, он громогласно рявкнул, обращаясь к Жене:
– Разрешите приступить к утреннему моциону!
– Приступайте, рядовой Никифоров.
Потянувшись с хрустом в могучих руках, Андрей огляделся и спросил у Игоря:
– А где Друид?
– В лесу. Шаманит.
– Понятно. Слушай, Игорёк, а у тебя случайно нет пакетика кофе растворимого?
Игорь ухмыльнулся:
– Нет. И вообще, кофе кровь окисляет.
Андрей вздохнул:
– Женя на тебя плохо влияет.
– Это ты на него плохо влияешь, – отозвался Женя, – или думаете, я не заметил, что вы хряпнули вчера, пока за дровами ходили?
– Ваши подозрения оскорбляют мою тонкую натуру, командор, – сказал Андрей, заламывая руки в притворном жесте отчаяния. И повернувшись к Игорю, посетовал:
– Легко обидеть ранимую душу.
Перешучиваясь и посмеиваясь, они стали собирать палатки и вещи.
Когда со сборами почти управились, из леса вышел Друид.
– Вот что я называю «появиться вовремя», – возмутился Андрей, – мы тут корячимся, в поте лица пакуем манатки…
Друид, не обращая внимания на упрёки, выпалил:
– Я нашёл его.
– Провал? – просиял в лице Женя.
– Да.
– Далеко?
– Не очень, километров пять-шесть туда, – Друид махнул, полуобернувшись в направлении, откуда только что вышел, и добавил:
– Ребята, это что-то потрясающее, такого я никогда ещё не видел.
Новость подстегнула небольшой отряд: мгновенно, отработанными движениями парни собрали и упаковали оставшийся походный скарб, прибрали мусор, засыпали кострище. На прощанье Женя окинул внимательным взглядом поляну и, убедившись, что ничего не забыто, негромко произнёс:
– Что ж, спасибо этому месту за ночлег, за тепло и уют. А нам пора дальше.
Друид уверенно повёл отряд вперёд, безошибочно находя путь сквозь труднопроходимые заросли и беспорядочно наваленный валежник. Женя пытался унять волнение, ещё бы, он вот-вот увидит воочию провал, который очень немногие смогли найти! В существование которого люди вообще не верят!
Взволнованность Жени передалась всему отряду, даже всегдашний скептик и насмешник Андрей нетерпеливо прибавил шаг и не обращал внимания на ветки, нещадно хлещущие его по лицу. Легенда вот-вот могла ожить на глазах, близость неведомого манила и придавала сил, питала подспудным неосознанным ожиданием чуда, которого так хочется всем: даже тем, кто уверен, что не верит ни в какую невидальщину.
Игорь тоже почувствовал всеобщее возбуждение. Волнение, знакомое всем путешественникам и первооткрывателям, накрывало его упоительной волной, наполняло тело неутомимой энергией и буквально подгоняло вперёд.
Наконец впереди послышался голос Друида: «Всё, пришли! Вот он!»
Они встали на краю пропасти, и перед ними открылся весь провал. Вид его и вправду потрясал! Громаднейшее отверстие в земле уходило чуть ли не отвесными стенами так глубоко, что дно разглядеть было невозможно: оно исчезало в тени, которая сгущалась к низу и переходила в непроглядную темноту. Провал имел почти правильную круглую форму, как это и указывалось в имеющихся немногочисленных описаниях. Расстояние до противоположного края составляло около километра, может, больше. Величественные сосны обрамляли провал по краям, в глубокой задумчивости неспешно покачивая верхушками. В пронзительно голубом небе плыли редкие облака- барашки.
– Красота какая! – восхищённо выдохнул Игорь.
– Обалдеть, – отозвался Андрей, – честно говоря, я не верил до конца, что он существует, а он всё-таки есть! И такой огромный!.. Посмотрите, там даже дна не видно.
– Интересно, сколько до того края? – Игорь указал на противоположную сторону, где сплошная зеленая стена из сосен очерчивала край пропасти.
– Не меньше километра, пожалуй, – прикинул Андрей.
– Да ну-у, – недоверчиво потянул Игорь, – больше, мне кажется… километра два…
Женя прищурил глаз:
– Сейчас прикинем. Есть несколько способов определить расстояние на местности. Нужна линейка.
– У меня на компасе есть, держи, – Друид снял с шеи и протянул Жене небольшой компас на прямоугольном основании. На одном из рёбер пластикового прямоугольника имелась короткая полустёртая линейка.
Женя взял компас, вытянул руку в направлении противоположного края.
– И что, так можно определить расстояние? – удивился Игорь.
– Легко, нужен только объект, размеры которого ты знаешь. Чтобы можно было к нему примериться, – пояснил Женя.
– Вот смотри, тут нет ни столбов, ни домов. Пристреляться мы можем только к деревьям. Сосна достигает высоты около сорока метров, если растёт не в тени. Сосны, растущие на краю, как мы видим, постоянно на солнце. Значит, их высота тридцать пять метров. Или в сантиметрах – три тысячи пятьсот. Расстояние от моего глаза до линейки на вытянутой руке – шестьдесят сантиметров, это второе, что нам нужно знать. Теперь измеряем, сколько миллиметров на линейке занимает проекция сосны? Двадцать пять миллиметров. Отлично. У кого телефон под рукой? Игорёк найди калькулятор. Достал? Умножай три тысячи пятьсот на шесть, и дели на двадцать пять. Сколько там вышло?
– Восемьсот сорок с копейками.
– Ну вот, значит до того края пропасти ориентировочно восемьсот сорок метров. С погрешностью около пятидесяти метров примерно.
Однако у Игоря остались сомнения:
– Ты, наверное, ошибся, мне кажется, всё-таки больше.
– Ничего не больше, – заспорил Андрей. – Командор, он ставит под сомнения ваши расчёты, а значит, и ваш авторитет. Нужна показательная экзекуция.
– Экзекуция в честь открытия объекта отменяется, – сказал Женя милостивым тоном.
Друид присел у края обрыва и указал пальцем в сторону противоположного края пропасти:
– А вон и тропинка вниз.
Действительно, на скальной стене, отвесно уходящей в самую темноту провала, подобно спирали виднелась узенькая тропинка.
– Надо найти, где она начинается, – вглядываясь в едва видневшуюся тропинку, задумчиво сказал Женя.
– Обойдём провал по кругу? – спросил Андрей. – В какую сторону пойдём?
– Посолонь пойдём, – отозвался Друид.
– Это как?
– Это по солнцу, по часовой стрелке, короче, – пояснил Женя.
Андрей повернулся к Игорю, сделал большие глаза и одними губами бесслышно прошептал:
– Посолонь?!
Женя достал фотоаппарат, отснял несколько кадров провала, после чего призывно махнул рукой. Группа двинулась вдоль края бездны, внимательно высматривая место спуска. Задачу усложняло то, что все подступы к провалу непроходимо заросли деревьями и буйно разросшимся кустарником.
Игорь, как и прочие высматривал место, откуда можно было начать спуск, но на душе у него зрело беспокойство, причину которого он объяснить не мог. Казалось, среди этой торжественной красоты, буйства зелени, обрамляющей край провала и щедро залитой ярким солнечным светом – нет места неосознанным тревогам, но ощущение того, что в груди что-то сжалось в маленький камушек, не оставляло его. Постепенно он понял, что послужило причиной смятения. Густая как чернила тьма, затаившаяся на дне пропасти, пугала сокрытой в ней мрачной загадкой. В сердце зазвучал вкрадчивый шепоток, о том, что все легенды и леденящие кровь истории об этом месте, возможно, совсем не вымысел, они оживут, стоит только спуститься к ней поближе.
Внезапно Друид, шедший впереди всех, остановился и присел на корточки, внимательно рассматривая что-то на тропе.
– Что там, Лёш? – спросил Женя.
– Помёт, возможно медвежий.
Андрей встрепенулся:
– Что значит, медвежий? Здесь что водятся медведи?!
– И медведи, и волки, и рысь попадается, – весело возвестил Женя, – всё-таки леса здесь обширные, почти всю область покрывают.
– Блин, предупреждать надо! А то лазим везде и спим в тряпичных палатках и понятия не имеем, что тут немало желающих откусить нам чего-нибудь из ненужного.
Повозмущавшись, Андрей вскоре умолк и призадумался. Игорь усмехнулся про себя: «Его идея о пешем туризме по аномальным зонам теперь под вопросом. По крайней мере, в этом регионе».
– Не боись, – хлопнул Андрея по плечу Женя, – случаев нападения на людей практически не бывает. Они нападают, если только им угрожает опасность или их потомству.
После небольшой паузы Женя добавил:
– Или если их кто-то бесит пустой болтовнёй.
Андрей кивнул:
– Ну, конечно.
Друид встал, осмотрелся по сторонам и коротко бросил:
– Пошли.
Ещё через полчаса пути они нашли место, с которого начинался спуск в провал. Укрытый буйно разросшимися кустами можжевельника проход заметил Женя.
– Кажись, нашли, – он указал рукой на едва заметный просвет.
Узенькая тропинка позволяла идти только цепью, по одному.
– Вот так начинаются все фильмы ужасов, – послышался голос Андрея, – главные герои подходят к входу в нечто неведомое и вопреки голосу здравого смысла непременно лезут туда. А потом начинают по очереди заворачивать ласты. Первым погибает самый молчаливый и спокойный герой.
