Kitobni o'qish: «Распятие», sahifa 3
Вернувшись к своему месту прибытия, мы с досадой обнаружили свои вещи на улице. Забор ветхого жилища был окружен внушительными мужчинами, не внушающими, собственно, ничего более страха, что, пожалуй, и было их задачей. Судя по отрывкам диалога, это были не иначе как коллекторы, которые пришли возвращать не самым мирным способом долг у нашего водителя. Он оказался еще проблемнее, чем мне думалось. Внушающие страх амбалы популярно, на международном языке жестов, объяснили, что нам не стоит вникать в детали этой темной истории, если мы не хотим скрасить свою жизнь дополнительными проблемами. Поспешно собрав свои вещи, нам-таки пришлось искать себе новый ночлег.
Нас приютила одна старушка в своем домике на краю горы Ёжик. Она предупредила, что поселила уже достаточно большое количество людей, но доброта ее настолько не знала границ, что, казалось, она готова была дать ночлег любому более-менее платежеспособному бродяге. Делать было нечего, темнело, мы остались и были рады и такой крыше.
Народу и правда оказалось достаточно, но люди были вполне дружелюбны меж собой. Даже казалось, что это все одна семья. Домик напоминал скорее типичную коммуналку, нежели гостевой комплекс. Тусклое освещение в виде одной захудалой люстры, пережившей революцию и смену власти от Ленина до Путина, все те же бледно-желтые, почти песочные стены, старенький диванчик, куча покосившихся стульчиков и табуреточек, столик и старенький телевизор, который включался и выключался старинным русским методом – ударом кулака.
Пока мама отправилась разбирать вещи и занимать койку-место, мы с Ромой признакомились с двумя школьницами-близняшками – Машей и Дашей. Девчушки, видимо, были внучками этой старушки, поскольку от них веяло тем же духом Союза, как и от всего, находящегося в комнате. Их старые советские школьные платьица (именно советского пошива, не современного), белые затрепанные фартучки и прилежно зачесанные назад косички вызывали лишь умиление. Они очень сосредоточенно изучали какую-то винтажную карту на стене. Она отдаленно напоминала стилизованные карты из каких-то фильмов про пиратов и дальние странствия. На ней были крестики традиционно красным маркером и черным были проведены пунктиры, по всей видимости, траектории дальнейшего движения. Позже выяснилось, что они в школе проходили по истории легенды об Архипо-Осиповке. В своем докладе девчушки представили самые незаурядные предположения о том, что скрывают в себе эти земли со времен своего возникновения. Конечно же, доклад был выставлен на посмешище и учителем, и одноклассниками. Но сестрички упорно продолжили копаться в этом деле и, кажется, кое-что уже нарыли. Выяснилось, что некогда жившие здесь семьи во времена запрета на веру, крещение и становления Советского Союза крестили в ущельях горы Ёжик своих детей в тайне от правительства. По одной из легенд золотые кресты, цепочки и перстни поселенцев до сих пор таятся в развалинах ущелий. Времена были неспокойные. Новая метла метет по-новому, а новая власть пыталась всячески искоренить из населения дух прошлого. Большая часть этих бедных людей была расстреляна, повешена или отправлена в лагеря. Некоторым удалось сбежать и их нынешнее местонахождение неизвестно. Слезами матерей и их детей были омыты эти драгоценности. Тот, кто найдет их однажды, и передаст потомкам изгнанного народа, наконец смоет грязь политики того времени, что оставила неизгладимый отпечаток на истории этого края.
Мы с Ромой были под искренним впечатлением от такого рассказа. Не поверить в это было трудно, и я решилась поделиться своими мыслями с девчушками. Дело в том, что тема веры и крещения уж больно засела у меня в голове, да и ритуальность убийства этого мальчика никак не давала покоя:
