Kitobni o'qish: «Шуля Мю и потайной мир»

Shrift:

От автора

Дорогие мои читатели! Вы, наверное, удивлённо спрашиваете: «Что это ещё за шуля?» И это понятно, ведь вы никогда не видели этих лесных жителей. А если бы вы их встретили и увидели симпатичные рыжие ушки с кисточками, то, наверное, решили бы: «Ого, какие огромные упитанные белки!» А потом, приглядевшись внимательно, подумали бы: «Простите, но где же пышные красивые хвосты у этих белок?» И тут бы вы заметили длинные, голые хвостики с жалким кусочком меха на самом конце!

Но нельзя встретить шулей в наших лесах: ни берёзовых, ни сосновых, ни даже тропических. Потому что живут они в сказочном мире, в который, впрочем, легко попасть – нужно просто любить сказки! А теперь, когда вы вполне представляете, какие они, шули, вы можете вслед за мной отправиться в одну историю, которая произошла с одной малышкой по имени Мю. Мю – немножко особенная шуля: не рыженькая как все, а «серебристая». Может быть, поэтому именно с ней произошли все те особенные события, о которых вы сейчас узнаете.

Глава 1. Удивительное знакомство

Эта история началась с того, что шуля Та захандрила. Целую неделю она ходила задумчивая, и всё валилось у нее из лапок. Видеть её такой было странно, потому что вообще-то Та была жизнерадостной молодой шулей. А потом она совсем раскисла. Это случилось, когда семья шулей собралась в саду возле расцветших гиацинтов. Все радовались красоте дивных цветов и удивлялись, откуда те появились. Никто не мог вспомнить, кто и когда их посадил. Нежные весенние цветы появились в саду сами по себе. Это было похоже на маленькое чудо. Гиацинты – белые, розовые, сиреневые и даже кремовые – отчаянно благоухали. Малышка Мю запрыгала от счастья. И тут все увидели, что Та плачет. И не просто плачет, а рыдает вовсю, и даже колотит хвостиком по земле.

Не успели домашние подступить к ней с расспросами, как мама, сделав «страшные» глаза, знаками велела всем молчать и оставаться в саду. Она увела рыдающую дочь в дом, а малышка Мю почувствовала, что должно произойти что-то необыкновенное. И, действительно, день дальше покатился не так, как всегда. Мама и Та засели в комнате, и мама сказала, что у них серьёзный разговор. И пусть им никто не мешает. И пусть дети пообедают самостоятельно.

Мю очень хотелось знать, о чём же этот серьезный разговор. Она попыталась тихонько прошмыгнуть в комнату, где слышался тихий мамин шёпот и вздохи старшей сестрицы, но мама заметила лазутчицу и выставила её за дверь. Мю решила обсудить происходящее с братьями. Братья, Бо и Ри, были близнецами и почти никогда не расставались. Мю подошла к ним в тот момент, когда они сверлили в большом деревянном ящике двенадцатую дыру. Они только что научились сверлить.

– Красиво получилось, – заискивающе сказала Мю.

– Не мешай, – буркнул Бо.

– А можно я просто посмотрю?

– Пусть посмотрит, – сказал Ри, – если не будет отвлекать.

– Смотри, – разрешил Бо.

Несколько минут Мю смотрела.

– А можно мне попробовать, совсем чуть-чуть?

– Я так и знал, что будет мешать! – рассердился Бо.

Тут Мю вспомнила, что она хотела спросить.

– Ри, я только спрошу и сразу уйду…

– Ну?

– А вы знаете, что, собственно, происходит? (Мю недавно запомнила эту красивую фразу.)

– Ты про что?

–Я про Та. Почему она плакала? Вам не кажется, что случилось что-то важное? – заговорщицки понизила голос шуля.

– Нет, нам не кажется, – снисходительно усмехнулся Ри. – У нас никогда ничего важного не случается. Ну, никаких интересных событий!

– А как же…

– Все! – прервал её Бо. – У нас нет времени на пустые разговоры! Иди отсюда!

Мю прошлепала к папиному креслу и некоторое время оттуда раздавалось обиженное фырканье. Но на неё не обращали внимания. Тогда шуля решила заняться делом. Она вдруг подумала, что в комнате Та очень давно не протирали фикус, и что серьезное хозяйственное дело гораздо важнее любого серьезного разговора… И если она займется уборкой, то её просто нельзя будет выставить за дверь. Мама так не думала. Когда Мю появилась в комнате с ведёрком и губкой в лапках, мама засмеялась и снова выпроводила её.

– Протри лучше фикус в комнате папы, – сказала мама, запирая дверь на защёлку.

Вначале Мю хотела обидеться на маму и наказать её. Можно, например, потерять аппетит. Пусть-ка поволнуется: почему это Мю ничего не ест? Но потом она подумала, что, пожалуй, мама не так уж виновата, ведь, когда Мю секретничала с мамой, Та не мешала им. Поэтому шуля вздохнула и отправилась протирать большой фикус в комнате папы.

Ей показалось, что фикус обрадовался, когда она стала его мыть. Постепенно листики засияли чистой зеленью. Это было замечательно. Мю даже стала напевать от удовольствия песенку, которую тут же придумала:

Ах, какой сегодня чистый фикус в кадочке стоит!

Весь зелёный, распрекрасный замечательный цветок!

Кто отмыл его, скажите? Угадайте-ка скорей!

Это маленькая шуля чистым сделала его!

Закончив дело, шуля отошла на несколько шагов, издали полюбовалась своей работой и удовлетворенно сказала:

– Красота!

– А с другой стороны? – услышала она скрипучий голос?

Шуля ойкнула и огляделась – в комнате никого не было.

– Я говорю, когда будем мыть другую сторону? – спросил фикус.

– Ой! А разве фикусы разговаривают? – прошептала Мю, во все глаза уставившись на цветок.

– А кто сказал, что я – фикус?

Мю пригляделась и увидела в кадке возле основания цветка странное существо. Оно походило на обыкновенный сучок, поросший местами зеленоватым мхом. Только у «сучка» были ножки, на которых он очень живо передвигался, тоненькие ручки, в которых он держал широкополую шляпу и пара блестящих чёрных глаз, которые смотрели на Мю насмешливо. Не было сомнений в том, что именно с ним она говорит.

– Ты кто? – все ещё шёпотом спросила шуля.

– Я тот, кому очень надоело сидеть в пыли! Потому что некоторые халтурят!

– Как это «халтурят»? – не поняла Мю, подозревая, однако, что халтурит именно она.

– Пролезь в угол закадку и посмотри, какой «чистый, распрекрасный, замечательный цветок» с другой стороны!

Шуля послушно полезла.

– Прихвати ведро, – продолжал распоряжаться крохотный незнакомец.

Когда Мю с ведром в руке кое-как протиснулась в угол, ей стало стыдно за свою хвастливую песенку. Она и думать не могла, что оставила на цветке столько пыли. Шуля быстрее принялась за работу. Теперь, закончив уборку, она внимательно оглядела фикус с разных сторон, и только убедившись, что не осталось ни одного пыльного листочка, шуля решилась посмотреть на недовольного гостя. Но его нигде не было. Мю стала звать незнакомца. Она спрашивала, не хочет ли он медовой водички или, например, сушёных ягод? Все было напрасно. Тогда она сбегала в кладовую, набрала в кармашки самых вкусных орехов (ведь нельзя же не любить орехи) и высыпала их в кадку прямо под цветок. Странное существо не появлялось. «Наверно он ушёл по делам, – сказала сама себе Мю. – Когда он вернётся, то очень обрадуется». От этой мысли маленькая шуля развеселилась, и как раз в это время её позвала мама.

Мама собрала всех домашних, чтобы сообщить важную новость.

– Мы на некоторое время переезжаем в посёлок, – сказала она. – Пока не устроим судьбу Та. Мы живем слишком уединённо, а иногда необходимо появляться в обществе. Объявляю большие сборы! Возьмём самое необходимое, потому что мы будем жить у дядюшки Бо, а у него не слишком просторный дом.

Взрослые стали обсуждать детали переезда, а Мю подошла к братьям, которые были обрадованы новостью и обсуждали более интересные вещи, чем, брать ли с собой самовар.

– Можно я спрошу? – Мю по опыту знала, что если она начнёт спрашивать без разрешения, то братья тут же отошлют её подальше. Поэтому она терпеливо ждала, пока Ри сказал брату:

– Пусть спросит.

– Говори, – позволил Бо.

– Что значит «устроить судьбу»?

– Какую судьбу?

– Ну, мама говорила, что нужно устроить судьбу Та?

– А, ты про это. Это значит, что Та пора выходить замуж и нужно найти, за кого ей выйти.

– А как искать, за кого выйти замуж? – у Мю кроме этого вопроса тут же возникло еще несколько, очень важных, но Бо сказал:

– Всё! Нам некогда. Спроси у Та, она тебе всё объяснит.

Но Та была занята ещё больше, и Мю точно знала, что ответит ей старшая сестра, если Мю начнёт отвлекать её.

Перед сном малышка шуля проскользнула в папин кабинет, её карманы были набиты всякой вкусной всячиной. Под фикусом никого не было, орехи лежали нетронутыми. Мю высыпала рядом с орехами всё, чем были набиты её карманы, и тяжело вздохнула. Потому что события были такими непонятными, а шуля была ещё такой маленькой…

На следующий день в доме были большие сборы! Посреди гостиной, обставленная коробками и корзинками, сидела мама. У неё был расстроенный вид. Всё утро она уговаривала всех по очереди оставить дома вещи, которые, по её мнению, не являлись вещами первой необходимости. Но домашние возражали, и гора вещей стремительно росла.

– Бо, зачем вы притащили сюда макет аэроплана? Мы не будем это брать с собой!

– Мама! – вопили дуэтом Бо и Ри. – Мы должны его доделать и испытать!

– Послушайте, – говорила мама, – ваш аэроплан развалится по дороге. Сделаете в поселке себе новый, ещё лучше.

Близнецы категорически не соглашались. Не решив проблему с сыновьями, мама принималась убеждать мужа оставить дома его любимое плетёное кресло.

– Дорогая, мне в этом кресле так хорошо думается, – не сдавался папа, – тем более, неизвестно, сколько мне придётся обходиться без него.

Воспользовавшись общей суетой, Мю незаметно исчезла. Вы, конечно, знаете, куда она направилась. В этот раз Мю принесла и положила под фикус кусок пирога. Но в душе её поселилось сомнение: может быть, странный незнакомец ей померещился? Она уже собралась уходить, как вдруг услышала ворчливый голос:

– Перестань устраивать здесь свалку, пройти невозможно!

– Ой, ты пришёл! – всплеснула лапками Мю, совершенно не обращая внимания на ворчливый тон и чуть не прыгая от радости.

– Только не нужно так кричать! Я говорю, убери всё, что ты сюда натащила, лешие это не едят!

– Какие лешие?

– Какие, какие… Такие, как я лешие это не едят.

– А что они едят?

– Ничего не едят. Не отвлекайся!

Шуля принялась распихивать в карманы свои угощения, стараясь не выпускать лешего из виду. Она боялась, что он снова надолго исчезнет. Ей очень хотелось до него дотронуться, а ещё больше – взять в лапки, он был совсем маленьким. Но она подумала, что, скорее всего, лешим не нравится, когда их трогают.

– Значит, уезжаете? – спросил странный гость.

– Уезжаем, – кивнула Мю.

– Фикус с собой брать не собираетесь?

– Не знаю, – растерялась Мю, которая вдруг почувствовала, что лешему очень сильно хочется, чтобы семья шулей взяла фикус с собой. – Если нужно, мы возьмём его, – неожиданно для себя добавила она.

– Вот именно, нужно. Фикус – это моё прикрытие, поняла? – непонятно объяснил леший. – Ты же хочешь, чтобы я приходил?

Мю очень хотела, но, честно говоря, она уже пожалела, что пообещала про фикус. Она осторожно поинтересовалась, не подойдёт ли для укрытия вместо фикуса коробочка? Очень красивая коробочка! Но леший в ответ насмешливо рассмеялся и сказал, что «прикрытие» нужно, чтобы запутать врага, а не спрятаться от него. А коробочка – тьфу, а не прикрытие! Маленькая шуля быстро согласилась, что это была глупая идея. После чего они немножко побеседовали к огромной радости Мю. Загадочный гость, назвавший себя лешим, сказал, что так и быть, она может называть его просто Фико, так его зовут. Вообще-то, его зовут Фикотрианычем, но Мю может называть его попросту. Еще Фико рассказал, что иногда он заходит на огонёк в дом шулей, так как очень привык к их семье, хоть это большой, очень большой риск! Но он не может себе отказать в этом удовольствии, потому что вся остальная его жизнь лишена сейчас всякой радости… Вот он и рискует, чтобы хоть на минутку вернуться в прошлую счастливую жизнь. Раньше-то, когда было можно, он жил в их саду и частенько захаживал в дом – за цветами приглядеть, разговоры послушать, а теперь может появляться лишь изредка. А когда он узнал об их отъезде, то очень расстроился, потому что подумал, что фикус оставят дома и тогда он совсем не сможет маскироваться.

– Видишь ли, – сказал Фико, – я – цветочный леший, хоть по мне и не скажешь.

– Почему не скажешь? – спросила вконец запутанная шуля.

– Ну, обычно цветочные лешие не такие.

–А какие?

– Красивые, вот какие! Всё! – сказал Фико, почему-то рассердившись. – Пока!

– Ой, не уходи, пожалуйста! – взмолилась Мю. – Я хотела спросить про другое!

– Ну?

– А чем занимаются цветочные лешие?

Мю затаила дыхание: а вдруг этот вопрос тоже ему не понравится. Но Фико вполне благожелательно ответил, что цветочные лешие, естественно, занимаются цветами. Следят, чтоб цветов не стало меньше, чтоб они росли и цвели, как положено и где положено. И тут шулю осенила догадка:

– Гиацинты у нас в саду! Это ты посадил?

– Да, это так, мелочь, просто хотел сделать вам приятное. Между прочим, я – лучший цветочный! – хвастливо сообщил загадочный гость.

– Цветы очень красивые! – прошептала изумлённая Мю. Она никак не могла понять, как такой маленький леший мог их вырастить. Она видела, как сажает цветы мама, но представить, как Фико вскапывает грядки, было сложно. Слишком крошечными должны были быть эти грядки.

– Не пытайся понять, как я это делаю, – усмехнулся леший, угадав её мысли. – Мы, лешие, это делаем не так, как вы. И никогда, слышишь, никогда Фико не будет выращивать поганки! – вдруг вскричал он.

– Какие поганки?

– Да, это я так, не тебе. Не обращай внимания – не сдержался! Накипело! А ты смотри, не делай из моего появления в доме сенсацию! Я и так слишком рискую.

– Кого? – робко переспросила Мю.

– Не проболтайся, говорю, никому про меня! И фикус не забудь, это же моё прикрытие. Раз-то в месяц я имею право заняться цветами. Я же цветочный леший, понятно?

– Понятно, – сказала Мю, хотя многое ей не было понятным.

– Тогда всё, аудиенция закончена.

– Что закончено?

– Это значит «пока»! Просто цветочные лешие должны говорить красиво, ясно? И не вздумай меня сегодня звать! Можешь прийти завтра утром на пять минут, место встречи – фикус.

И Фико исчез так же внезапно, как и появился. А Мю долгое время приходила в себя от свалившихся на неё непонятностей! И что за опасности подстерегали её нового друга? Вдруг она вспомнила самое главное: она же пообещала Фико взять фикус с собой! Пообещать-то было легко…

Мю направилась к маме, чтобы выяснить, относит ли мама фикус к вещам первой необходимости. Самые худшие предположения шули оправдались: мама не только не считала необходимым «тащить за собой ещё и фикус», но и вообще не хотела «даже говорить на эту тему». По опыту Мю знала, что бывают моменты, когда маму упрашивать бесполезно. Этот момент был именно такой. Шуля не знала, что же ей теперь делать. Она думала, думала, так, что у нее даже разболелась голова. И, наконец, она решилась увезти цветок без маминого разрешения! Но Мю была еще маленькая, а фикус был очень большой. Такой тяжёлый цветок мог вынести только папа, и Мю отправилась к нему. Папа как раз занимался погрузкой вещей. Стараясь не выдавать волнения, Мю спросила:

– Папа, ты уже перенёс на повозку цветок из своей комнаты?

– Нет, а разве надо?

– Надо, – очень уверенно кивнула Мю.

– Это сказала мама?

– Угу, – опять кивнула Мю, чувствуя, как ей становится жарко.

– Хорошо, сейчас, – удивленно согласился папа.

Шуля что было духу понеслась в дом. Теперь нужно было на время отвлечь маму. Мю знала, что папа, водрузив фикус на повозку, тут же о нём забудет. Папа никогда не думает о таких мелочах, его голова занята какими-то очень умными мыслями. А вот допустить, чтобы мама увидела перемещение фикуса на повозку, было нельзя. Шуля побежала в свою комнату, громко уронила стул на пол и пронзительно закричала. Она знала, что это самый действенный способ «отвлечения» мамы. И, действительно, через несколько секунд та была уже рядом с Мю и встревоженно спрашивала:

– Мю, деточка, где больно?

Мю показывала, где ей «больно», и ей было очень стыдно… После того, как всё благополучно закончилось, Мю сидела и размышляла, почему в жизни всё так сложно? Почему ей пришлось сегодня обманывать маму, хотя она этого совсем не хотела? И какой поступок она совершила: больше хороший или больше плохой? Шуля переживала, что её обман может быть в любой момент обнаружен. Наконец, она вздохнула, достала свою сумочку с «драгоценностями» и вытащила самую любимую бусину, которую ей подарила мама. «Мамочка, – прошептала несчастная шуля, – я не знаю, почему всё так получилось. Не сердись, пожалуйста, на меня». После этого она пошла в сад, чтобы закопать бусинку – секретик под большой липой. Там у Мю было уже много секретиков. Они помогают сохранять в тайне всё, что хочется утаить от других. Шуля в это твердо верила. Ей было очень жалко расставаться со своей любимой «драгоценностью». Но она решила, что менее любимая вещь, принесённая в жертву, может и не подействовать. Закопав бусину, с облегченной душой шуля пошла в дом.

Может быть, и правда бусинка – секретик подействовала, а может, просто всё так здорово совпало, но пока Мю не было дома, произошло событие, которое заслонило, отодвинуло проступок шули, сделало его маленьким-маленьким, почти несуществующим.

Местный почтальон, кролик Зям, принес срочную телеграмму от папиного троюродного брата, который жил со своей семьей на окраине огромного города. Телеграмму прочитать не могли. Вот что в ней было написано: «Др ку полаем всё лето Джи. Встречайте 15 бароме». Все долго удивлялись, кому и зачем нужно лаять всё лето, пока Та не догадалась, что в первоначальном варианте слово «полаем» было на две буквы длиннее. Тогда дело пошло быстрее, и вскоре основной текст телеграммы стал ясен: «Др ку посылаем на всё лето Джи. Встречайте 15-го на пароме». Правда, что такое «Др ку» – осталось загадкой, но зато всем стало понятно, что, несмотря на поздний вечер, папе нужно немедленно ехать в посёлок, чтобы оттуда добраться до Большого парома и утром встретить там своего племянника Джи. Джи был чуточку младше Мю, но его помнили совсем ещё маленьким шулёнком. Всем было любопытно, каким он стал. Мю, близнецы и даже Та очень обрадовались приезду брата, так как в их доме гости были редки, а они очень любили гостей. Мама же немного встревожилась, решая, можно ли совместить приезд Джи с их собственным переездом.

Папа уехал, а домашние стали с нетерпением ждать возвращения папы с неожиданным гостем.

Глава 2. Мю знакомится с крыланом

Оказалось, что Джи почти на целые ушки ниже Мю и что отправили его не столько погостить, сколько на воспитание. Это выяснилось из сопроводительного письма. Папин брат, дядя Го писал, что он надеется – его сыну пойдет на пользу пребывание в большой и дружной семье. Джи рос единственным шулёнком и это плохо сказалось на его характере. Ещё дядя Го писал, что передает с сыном скромные сувенирчики для своих племянников и племянниц и надеется, что подарки понравятся. Они и нравились, но издалека, потому что попытки завладеть ими кончались пронзительным визгом Джи. Все просто терялись. Даже мама не знала, как поступить в такой ситуации, ведь её дети никогда так себя не вели. Наконец, она сказала:

– Ничего страшного, дети, Джи наиграется и отдаст вам ваши подарки. Правда, детка?

Джи не отвечал. Но было видно, что он не собирается отдавать подарки ни сейчас, ни потом. В конце концов, его оставили в покое. Тем более, у всех было много дел, так как переезд решили не откладывать и отправиться в путь на следующий же день.

Вдруг Мю вспомнила про Фико и побежала выяснить у мамы, не прошло ли утро. Оказалось, что прошло и скоро полдень. Мю пискнула и побежала к фикусу в повозке.

– Фико! – позвала она тихо. – Я немножко опоздала, зато мы берем фикус с собой!

Тут она увидела, что Джи стоит на крыльце и удивленно наблюдает за ней. Шуля сделала вид, будто пересчитывает корзины. Наконец, ей надоело считать, она посмотрела на братца: он не собирался уходить и явно что-то подозревал.

– Тебя искала мама, – слукавила Мю.

– Ври больше! – ответил Джи, направляясь к ней.

– Ты мне мешаешь заниматься делом, – строго сказала Мю, загораживая фикус спиной и разжигая любопытство кузена.

– А ну-ка посмотрим, что ты тут прячешь…

И Джи, оттолкнув Мю, стал рыться в повозке. У той на глаза навернулись слезы: никто никогда не обращался с ней так грубо! Подойдя вплотную к обидчику, Мю сказала:

– Дурак!

– Сама дура!

– Я первая сказала!

Джи тут же вцепился в загривок кузины и стал трясти её, отчего перед глазами у бедной шули всё запрыгало. И вдруг в этом прыгающем мире возник Фико, размахивающий колючкой. Раз – и он запрыгнул на нос шулёнку, обхватив этот нос веточками-ногами, два – и рука с колючкой сделала быстрое движение. Джи заорал так пронзительно, что через секунду все домашние неслись на место происшествия.

– Что случилось?! – спросила мама взволнованно.

– Она меня укусила! – всхлипывая, указал на кузину Джи, хотя сам не был уверен в этом.

– Не может быть, – удивилась Та, и все посмотрели на маленькую шулю.

Мю честно ответила, что никого не кусала. Тогда Джи продемонстрировал свежую царапину, которая украшала его нос. И хотя царапина не походила на укус, она была настоящая, «до крови».

Мю казалось, что она стоит в углу целую вечность. На самом деле прошло только полчаса после того, как мама её наказала. Мама считала, что Мю должна извиниться перед братом. Шуля извиняться не хотела. Её поставили в угол, чтобы она «хорошенько подумала, как нужно себя вести».

Но Мю, конечно, думала о другом. Она попыталась понять, почему мама верит противному Джи, а не ей? И не поняла. Затем она вспомнила, как Фико защитил её, и засмеялась от радости. Потом Бо и Ри принесли ей блестящего жука в коробочке.

– Ты скажи маме, что уже всё поняла и больше так не будешь, – посоветовал Ри. – Хочешь, мы её позовем?

Мю сказала, что хочет.

– Ну, что, ты готова извиниться перед братом? – строго спросила мама.

Шуля видела, что маме её жалко, но та старается это скрыть. И Мю согласилась. Не стоять же всю жизнь в углу. Скучным голосом она сказала, что никогда больше не будет кусаться, и не будет царапаться. Но про себя Мю думала, что никогда она не станет дружить с этим противным Джи! Поэтому, когда тот, увидев у Мю жука, захотел вместе с ней поиграть им, Мю, прижав к груди коробочку, побежала искать защиты у старших братьев. Бо и Ри надвинулись на шулёнка.

– Если ты, – грозно сказал Бо, – будешь приставать к Мю, то тебе будет плохо! На самом деле Бо никогда не решился бы отлупить маленького шуляка, даже такого вредного, но Джи об этом не догадывался. Он прижал ушки и захныкал:

– А почему она не дает мне поиграть с жуком?

– А почему ты не даешь нам поиграть с нашими подарками? – спросил Ри.

Джи насупился и побежал в дом, жаловаться.

– Вредный этот Джи, ловко ты его тяпнула, – засмеялся Бо, обращаясь к сестре.

– Я его не тяпала.

– Ну, поцарапала!

– Это не я, – призналась Мю.

Ей вдруг так захотелось, чтоб братья узнали, что она не просто маленькая шуля, а шуля, которая дружит с настоящим лешим, что она не выдержала и всё рассказала.

– Только не нужно сенсаций! – щегольнула Мю фразой, услышанной от Фико.

– Что?

– Ну, об этом никому нельзя говорить, – важно объяснила шуля.

– Не воображай, – осадил её Бо. – Да ты, наверное, всё выдумала? Скажи честно!

– Честно-пречестно! – заверила Мю.

– Ты должна нас познакомить. Скажи, что на нас можно положиться! Но если врешь, я тебе не завидую!

Тут Мю поняла, что уже не завидует себе. Она подумала, что в глазах Фико будет выглядеть болтуньей. Мю прекрасно знала, что нельзя выдавать чужие секреты. Но что же делать, если она не смогла удержаться? Да, что же теперь ей делать, думала маленькая шуля весь оставшийся вечер, но так ничего и не придумала. Но малышка не знала главного: маленький леший, защищая её, рисковал своей жизнью…

Рано утром семейство шулей отправилось в путь. День обещал быть тёплым. Над деревьями поднималось солнце, и лес преображался на глазах: теплел, начинал светиться яркими красками и наполнялся весёлым гомоном. И таким прекрасным было утро, что никто из путешествующей компании не замечал – в лесу не всё в порядке! Внимательный взгляд тут же отметил бы, что весенние поляны не радуют обилием цветов, зато сорняки, которых тут никогда не было, поднялись плотной стеной; воздух наполнен какой-то не весенней сыростью, а стволы деревьев то тут, то там покрылись плесенью. Но шули шли по широкой утоптанной дорожке и не вглядывались вглубь леса.

Идти было легко и приятно. До поселка планировали добраться дня за два. Впереди тарахтел старый трактор с прицепом, нагруженным домашним скарбом. В кабине трактора рядом с папой сидел Джи, который отказался идти, как все остальные, пешком. Через пару часов бодро шагающие шули догнали трактор, которому необходимы были частые передышки. Подошедшие застали папу в растерянности, а Джи в слезах. Шулёнок, ощутивший всю «прелесть» тракторной езды, не хотел больше никуда ехать, он хотел домой, к своей маме. Кое-как страдальца успокоили, и мама сказала:

– Ничего, отдохнем немного, а потом Джи с удовольствием пройдётся с нами пешком, правда детка?

Детка молчал… Мама достала сушеных ягод, и все с удовольствием перекусили, потом немного отдохнули, лежа на траве. Когда близнецы и Мю стали кувыркаться, мама объявила конец отдыху. Все, кроме Джи, с готовностью поднялись.

– Детка, нужно идти, – ласково сказала мама, – а то такими темпами и за неделю не дойдем до поселка.

Она подошла к шулёнку и легонько потянула его за лапку. Джи выдернул лапку и отвернулся. Упрямца стали уговаривать. Напрасно. Близнецы, разозлившись, принялись тащить его силой. Шулёнок визжал, вырывался и кусался. Сцена выходила безобразной, и шуляки отступили. В конце концов, родители, посоветовавшись, объявили большой привал. Они решили, что малыш очень устал от шума и тряски. Все остальные считали, что Джи просто капризничает, но не возражали: кто же откажется от привала в лесу!

Бо и Ри отозвали Мю в сторонку, им не терпелось познакомиться с лешим. Мю же хотелось оттянуть эту встречу.

– Он рассердится, если мы придём вместе, – в отчаянье зашептала она, – Я сначала договорюсь, хорошо?

– Ой, Мю, что-то ты виляешь, – недоверчиво произнес Ри.

– Смотри – придётся тебя поколотить за враки! – сказал Бо.

Шуля уверила их, что всё правда и поспешила удалиться. А братья, посовещавшись, решили: непохоже, чтобы Мю их обманывала. После баталий с Джи они осознали, какая Мю прелесть! Они даже позвали её с собой погулять в лес. Но малышка любила гулять в лесу одна и, отпросившись у мамы на два часа, быстренько скрылась за деревьями. Тут необходимо пояснить, почему маленькую шулю преспокойно отпустили в лес одну. Дело в том, что шули очень хорошо ориентируются на местности, а опасаться в лесу некого, так как все его обитатели – мирные и воспитанные существа.

Мю брела, любуясь яркостью весенней зелени и сбивая бледные поганки, которые заполонили всё вокруг. «Что же это лес весь запоганенный? – ворчала про себя маленькая шуля. – И не время им расти в середине мая, а вот повылазили!» Мю не любила поганки, она любила нежные весенние цветы, но цветов было на удивление мало. Тогда шуля стала смотреть на деревья. Она останавливалась возле каждого понравившегося дерева, гладила ствол то гладкий, то шершавый и тихонько спрашивала: «Интересно, как ты называешься?» Но деревья молчали, только чуть громче шумели листвой. Мю тихонько смеялась от радости, когда встречала знакомое дерево, и говорила: «А я знаю, кто ты, ты – сосна!» Так, сама с собой рассуждая, она вышла на большую поляну, в центре которой рос могучий раскидистый дуб – великан. Мю даже пискнула от восторга. И поскольку она не узнавала это дерево, она его спросила: «Ты кто?»

– Дуб, – ответил писклявый голос.

Шуля от неожиданности подскочила, но она твердо знала, что деревья не разговаривают, поэтому стала всматриваться в густую крону. На толстой изогнутой ветке сидел крылан и внимательно её рассматривал.

– Привет, – сказала шуля, тоже глядя на него во все глаза. Она впервые близко видела крылана.

– Привет, – пропищал он. Это был не взрослый крылан, а подросток. Появившись на свет осенью, он всю зиму проспал в дупле. С приходом весны мир впервые распахнулся для него во всей красе. Правда, крыланы взрослеют очень быстро, особенно после вылета из гнезда. Уже осенью он станет совсем взрослым, а Мю еще предстоит долго-долго расти, прежде, чем она станет такой большой, как Та.

На первый взгляд крыланы не очень привлекательны: у них массивные челюсти и частый ряд зубов, которыми они легко дробят орехи и косточки, добывая сердцевину. Лысый череп и огромные уши не добавляют им красоты. Но умный задумчивый взгляд, присущий всем крыланам, говорит о тонкой душе. Эти лесные жители очень неприхотливы в быту. Они не обременяют себя вещами, а довольствуются лишь постелями, которые устраивают в дуплах деревьев. Большую часть жизни крыланы, как птицы, проводят в полетах. Их кожистые крылья стремительны. Из рассказов мамы Мю знала, что нет в их округе более воспитанных существ. Поэтому шуля поспешила проявить свою воспитанность.

– Меня зовут Мю, а – тебя? – спросила она очень вежливо.

– У меня длинное имя – Криктикуатинус, зови меня Кри. Мне так повезло, что ты здесь очутилась! Я бы хотел попросить тебя о небольшой помощи.

Мю молчала, ожидая, что Кри скажет, какая ему нужна помощь. Кри тоже молчал. Так они молчали, глядя друг на друга. Наконец, Криктикуатинус вздохнул и сказал:

– Ну, если тебе трудно, извини за беспокойство.

– Почему трудно? – шуля почувствовала себя сбитой с толку.

– Ну, мне показалось, что тебе не хочется мне помогать, ведь ты не сказала: «Буду рада тебе помочь».

– Ой, я буду рада…

Оказалось, что Кри должен был в первый раз лететь, а родителей рядом не было.

– Поддержи меня, пожалуйста, – попросил крылан.

– Но я же не достану, – расстроилась Мю.

– Я имею в виду поддержку словами.

– А ты не можешь подождать родителей? – спросила Мю, которая не знала, как можно поддерживать словами.

– Понимаешь, когда приходит время лететь, будто кто-то толкает. Не вытерплю, – сказал Кри, – полечу без поддержки.

– И что будет?

– Могу упасть… – грустно пискнул крылан.

– Ой-ой, подожди, не падай! – испугалась Мю. – Сейчас я тебя поддержу, только скажи, что я должна сказать?

– Ты должна сказать «Кри, я верю, что у тебя всё получится!», чтобы я тоже поверил.

– Так просто, – обрадовалась Мю.

Она откашлялась и громко сказала необходимую фразу. Кри стал переступать с лапки на лапку, приготовился взмахнуть крыльями… и не полетел.