«Ведьмин век» kitobidan iqtiboslar, sahifa 2
Они твердят, что добывают знание – но что их знание, пыль на столешнице непознанного…
Чем мы занимаемся, подумал Клавдий с запоздалым отвращением. Акробатический этюд с участием высокого кресла. Кого то подсажу, кого то – подсижу…
Не хочешь, чтобы в доме следили слуги, - вытирай ноги о коврик у двери.
Даже придуманная история способна стать явью - в придуманном мире. И разметать взрывом придуманных людей через придуманные шестьдесят минут...
«Стали мои часы, стали,
Имя мое забудь, стали,
Золотой цветок в мире стали,
Пробил час, и часы стали…»
Мечта ли недостойна ее, она ли недостойна мечты – скорее всего, ни то и ни другое; мечта просто потеряла смысл, сделавшись совсем уж недосягаемой.
Они так ненавидят всяческую неволю, что не умеют считаться ни с кем, кроме себя… Подобно тому, как две огромных птицы не могут встретится в небе, мешая друг другу размахом крыльев… Подобно тому, как два смерча на океанской глади побоятся приблизиться друг к другу… так ведьмы не могут жить сообща, ведьмы не могут быть вместе… Ведьмы – хаос, а любое сосуществование предполагает… хоть минимальное, но ограничение свободы…
Уж лучше вовсе не вспоминать, голова, по счастью, круглая, к какую сторону повернешь – в ту и думает…
Маленькая неудача легко доводит до слез. Осознание краха приходит по капле. Постепенно.
- Куратор Мавин приготовил отчет, патрон. И по первому же вашему требованию...
- Я по ночам не требую соблюдения субординации, - уронил Клавдий глухо. - Не утомляй меня, Федора, я и без того малость устал... Как дети?
- Дети... хорошо, - медленно ответила Федора. - Все... хорошо.
Женщина перевела дыхание. Потупилась.
- Знаешь... Мне было бы проще, если бы мы остались в рамках субординации.
- Мы можем вернуться в эти рамки, - сказал он примирительно.
Федора отвернулась:
- Поздно... Теперь это меня оскорбит.
