Kitobni o'qish: «Колыбельная пустыни», sahifa 2
– Не зная куда, это далеко, по-твоему?
– Не понял? – Молодой человек растерянно усмехнулся, почесывая затылок.
– Дело в том, что я сам не знаю куда идти. Этой ночью я очнулся в лесу, ничего не помню, вот и дошел по великой случайности к дороге, а там и до людей не далеко, к кому попало, с такими расспросами не полезешь. А вот судя по одежде и отрывкам воспоминаний, я какой-то культист или фанатик, вот если найду такого же ряженого, то может он, хоть что-то в голове освежит.
Молодой человек видно проникся моими откровениями, он слушал меня внимательно, и с его лица сползла сияющая улыбка, что заставило меня понервничать, а вдруг я что-то не то сказал. В голове невольно выползали картины того как он накидывается на меня, в подобном случае у меня нет и шанса.
– Да ладно тебе, ты чего нервничаешь? – Громко смеясь, он похлопал меня по плечу.
– Я вспоминал, к какому культу относится твоя одежда. Широкая золотая линия на рукавах и поясе, на красном фоне и вспомнил, что это отсоединившаяся ветвь культа, Аппопа. Твои ребята тогда знатно начудили и устроили шествие кровавых факелов в Бубастисе, я еле ноги унес, чтоб под горячую руку не попасть. Но я не в обиде, ваши ребята услужливо показывали дорогу на выход, так, что мне удалось всё сберечь.
В голове проскользнули какие-то яркие огни и не известное существо, привязанное к столбу, его ноги уже охватил огонь, и все воспоминание будто застыло, а моё любопытство требовало продолжения.
– Погоди, ты сказал, что-то про ночь факелов, что там было. – Схватил я его за рукава, смотря прямо в глаза, надеясь хоть что-то еще, небольшое дополнение, что оживит картинку в моей голове.
– Ты уж меня прости, я сам-то убегал, не разбирая дороги, так что мои истории это пересказ из других уст.
– Слушай, может мне заплатить тебе, чтобы ты рассказал, ты пойми, мне очень, нужна эта информация. – Дрожащими руками я поднёс мешочек и открыл, из него тут же посыпались золотые монеты и драгоценные камни, прямо под ноги. Торговец осуждающе покачал головой.
– Ай яй яй, если я торгаш, то что и информацией торговать буду, – потом он немного задумался, отведя глаза в сторону. – Ну, может и да, но не убудет с тебя, вижу, что в ситуацию попал, что и недругу не пожелаешь. – Он наклонился, чтобы собрать содержимое мешка, после дал мне его в руку и отдельно в стопке показал пять монет. – Чтобы твоя и моя совесть была чиста, я возьму с тебя эту плату, дорога не близкая, сюда войдет твое пропитание и поездка, так и я себе в убыток не пойду, и ты не будешь чувствовать себя не уютно. По рукам? – Он протянул мне руку и представился – Лорс, а тебя? – Я замялся, не зная что ответить, как и сам спрашивающий, понимая всю абсурдность своего вопроса.
– Ну, может, тогда, культист? – пожал я плечами, от чего сразу был награжден очередной порцией боли, кривясь и продолжая речь, чтобы не попасть в неловкое молчание. – Кстати, а куда мы путь держим?
– Как куда, в Бубустис на ярмарку, а ты что не знал? Ах, да, извини, давай в повозку помогу забраться. – Такое простое действие, далось мне очень тяжело, потому, что мышцы в буквальном смысле клинило, от чего их приходилось разгибать. Раздался хлесткий удар вожжей и колесница лениво поскрипела по дороге.
Монотонный скрип повозки начинал действовать на нервы, а каждый камень, попадая под колесо, подкидывал её, делая моё и без того безнадежное состояние, ещё хуже, боль волнами разливалась по телу, после каждой такой встряски. Но Лорс, буд-то бы нарочно не замечал всего этого, мирно посвистывая под нос, не выпуская вожжей. Не в силах больше терпеть всё это, я решил разбавить атмосферу нашей болтовнёй, и задал для этого самый тривиальный вопрос, который только можно было придумать.
– А до этого города, твоего, далеко ещё? – Я прижался к телеге как можно плотнее, заприметив камень на дороге.
– До какого? А до Бубастиса, неделя. – Обратив на меня внимание, Лорс потянул вожжи в сторону, объезжая камень. – Совсем плохо? – Оценив мой недовольный взгляд, он потянулся в нагрудный карман и достал полупустую склянку, с размазанной, по стенкам мази.
– Что это? – Поинтересовался я у него, недоверчиво косясь на пузырёк.
– Когда-то я отдал за него десять золотых, потому, что мой коллега по профессии, настаивал, что это, мазь от всех болезней. – Лорс потянул вожжи на себя, и тележка перестала скрипеть.
– И как, надул? – Я на всякий случай отодвинулся от него подальше.
– Да что значить надул! – Возмутился он, открывая пузырёк, выпуская на свободу едкий запах, от такого контраста я чихнул.
– Прости, не хотел обидеть. – Утирая нос, поспешил я его успокоить, не хотелось бы ругаться с тем, кто так любезно предоставил свои услуги.
– Между прочим, эта мазь синяк за день сводит, и даже подагру вылечит через месяц, а такое вот, для неё сущие пустяки, намажешься и через час забудешь, как плохо тебе было, вот только горло оно не лечит, а я именно для этого его и брал.
– Значит, получается, надул. – Произнёс я со злорадной ухмылкой, на что, Лорс злобно зыркнул на меня.
– Ложись на шкуры. – Скомандовал он мне в приказном тоне, я покорно послушался, заторможено переваливаясь через спинку повозки, затем последовал спокойный вопрос. – И говори, где болит?
-Эм, всё тело. – За мной последовал такой ответ, так как сам не понимал, где болит, если боль расходится по телу волнами.
– Ну, такими темпами ты мне и пузырь опустошить за раз, значит так, разотру спину и шею. – Затем, удивленно окинув меня взглядом, спросил. – Ну, ничего сделать не хочешь? – Я непонимающе пожал плечами, от чего опять скривился. – Ну не на одежду же, мне лекарство переводить. – Развязывая пояс, я совершенно забыл про нож, который тяжелым и громким ударом обеспокоил лошадей, казалось, что они вот-вот сорвутся, но Лорс скомандовал, строгим тоном. – Стоп!
Он подобрал ножик, пристально разглядывая его, а затем разошёлся на комментарии о том, насколько это дорогая вещь и что, скорее всего в моём культе меня точно узнают, потому, что с его слов, а бы кому, такие вещи не раздают. К тому же он, ещё раз упомянул разглядывая эту ужасающую морду, оказывается, это Аппоп и что он не ошибся, причисляя меня к культистам этого бжества. Пока я его слушал, пытался снять с себя верх, но руки не слушались и от боли, даже до локтя дотянуться не удалось, руки клинило на попытке их поднять, не говоря уже о том, чтобы до чего-то, дотянуться.
– Помочь? – Поинтересовался Лорс, наблюдая за моей беспомощностью.
– Да, если не трудно. – Этот чурбан, не церемонясь, стянул верх моего одеяния, от чего причинил мне настолько дикую боль, что я взвыл. – Да чего ты как девка ревешь?
– Да пошёл ты, я бы посмотрел как оно, когда с тебя как буд-то, шкуру сдирают. – Но он, игнорировал мои жалобы, молча, указал пальцем лечь, а за тем, принялся растирать мазь. В глазах потемнело от первого прикосновения, я выл и рычал, а он как буд-то на зло еще сильнее давил на окаменевшие мышцы. Хоть это и продолжалось не долго, по ощущениям прошла целая вечность, прежде чем как по волшебству, боль отступила.
– Перестал выть, значит помогло.
– Ага, – кивнул я. – Хоть ты и садюга, но спасибо тебе. – Он так же молчаливо кивнул, вернувшись на место. Вожжи хлыстнули, и мы вновь отправились в путь.
К моему счастью, руки наконец то можно было поднять на столько , что теперь одеться без посторонней помощи не было чем-то запредельным, никинув на себя одежду я вернулся на место, стараясь завязать разговор и загладить обострившееся чувство вины.
– А мазь и правда волшебна, быстро так помогла. – На что он просто кивнул, вглядываясь в даль.
– Ты прости, не ловко как-то получилось с моим этим, наколол. Может, тебе монетой за мазь оплатить. – Я полез в мешочек, достовая оплату, но меня остановили, Лорс придержал мою руку, качая головой.
– Не убудет, с меня. -Довольно хмыкнул он. – На твою кислую рожу больно было смотреть. – Продолжил он, наградив меня хлопком по плечу.
Повозка опять налетела на камень, а Лорс принялся насвистывать мелодию которую я слышал, от него ранее. И всё повторилось в новь, повозка скрепела, Лорс старательно собирал камни, а я наслаждался красотами окружающего меня леса. По природе было видно, что это лишь начало жизненного цикла, из бесчисленного числа многих. Все вокруг соревновалось в буйстве красок, а птици в лесу старались превзойти друг друга, в громкости и мелодичности своего пения. Даже деревья соревновались в своей не спешной жизни, кто выше из них дотянется до солнца, другого объяснения просто не придумаешь, оценивая их величественность и рост, кроны которых словно формировали арку над головой, забирая максимум света и лишь редкие лучи проблескивали на мгновение. Неожиданостью для меня стало и то, что мелодия моего попутчика, как нельзя к стати подходила к этому месту.
