Kitobni o'qish: «Девять лжецов», sahifa 2

– Видите – это, наверное, запасный выход. Там такой же люк, как и на главном. Мы его видели по дороге – только никто не обратил внимания.

Люк, судя по всему, был где-то сразу за мостом. Сам я его по пути не заметил, да и Сётаро тоже. Вполне естественно: когда мы там проходили, уже начинало темнеть.

– Юя-кун, а ты в этот запасный выход заглядывал? Он действительно такой, как на чертеже?

– Хм, да. Я пытался через него спуститься. Там есть лестница, и я по ней добрался до потолка минус третьего этажа, но дальше была вода, так что пришлось лезть обратно.

– Если это, как ты говоришь, запасный выход… – Меня уже некоторое время интересовал один вопрос. – Как вы думаете, что это?

Я указывал на стол, где стояло два ЖК-монитора – старых, пятнадцатидюймовых, какие бывают в школьных библиотеках. На рамках у них несмываемым маркером были выведено именно то, о чем мы сейчас говорили: на одном «Основной вход/выход», на другом «Запасный выход».

– А, да! – воскликнул Юя. – Я тоже об этом думал, когда здесь был. Видимо, на них должны выводиться изображения с камер наблюдения. На них ведь так написано, да? Я смотрел возле люков, когда было светло, и заметил там на дереве что-то типа камер. И у западного входа, и у запасного, восточного. Так что, получается, это оно. Но в тот раз не было света, я не мог проверить. – С этими словами Юя включил один за другим оба монитора. – Ух ты, они что, работают? Ничего себе! Вот и картинка!

С тихим механическим гудением на старых мониторах высветилось изображение с камер наблюдения.

Уже сгустился вечер, поэтому кадры были размытыми, как старинная ксилография. Камеры наверняка были не новее, чем мониторы, с очень низким разрешением.

Тем не менее поле сухой травы было вполне узнаваемо. В лунном свете я заметил на каждом из экранов люк, слегка приподнятый над землей. Приблизься кто-то к основному или запасному входу, это заметили бы сразу.

– Все правильно. Вот здесь мы вошли, – сказал Юя, обводя пальцем люки на обоих мониторах. – А это запасный выход возле моста.

– Получается, между ними метров сто, – заметил Сётаро.

– Да, пожалуй. Один на востоке, другой на западе. Выходит, если один из них обнаружат, можно сбежать через другой, верно? – ответил Юя.

– Строго у них тут было, – сказал я, пораженный тем, как тщательно кто-то продумал систему безопасности. – Интересно, конечно, что за люди это все построили?

– Может, какая-то религиозная секта из новомодных. Камеры установлены странно – как будто не от посторонних, а для того, чтобы никто не сбежал изнутри, – ответил Сётаро.

Гипотеза была довольно убедительной. Я еще раз внимательно взглянул на слово «Ковчег», написанное вверху пожелтевшего чертежа.

– Название, видимо, от Ноева ковчега в Ветхом Завете.

– По крайней мере, у меня других предположений нет.

Я вспомнил, как листал Библию во время лекций по культурной антропологии в университете. История о Ноевом ковчеге – ее должны знать все – была в самом начале толстенного Ветхого Завета.

Когда мир погрузился в хаос, а человечество погрязло в насилии, Ною, великому праведнику, было откровение: Бог решил уничтожить род людской. Ною было велено построить ковчег и подготовиться к потопу. Когда он завершил строительство и вместе со своей семьей, а также представителями всех живых существ, всякой твари по паре, ступили на борт, на землю обрушились воды небесные. Вот такая история. Подробностей в ней маловато; но в проповедях, а также в кино и книгах, которые на ней основаны, частенько изображают, как окружающие не верят в будущий потоп и смеются над Ноем и его близкими, пока те строят ковчег на вершине горы.

Похожее на корабль подземное сооружение глубоко в горах. Может, конечно, я слишком увлекаюсь символизмом, но, сдается мне, «Ковчегом» его назвали неслучайно. Для экстремистов или сектантов он вполне мог стать местом, где они ждали спасения.

С моей точки зрения, впрочем, все это выглядело дурной шуткой. Для нас в этом зловещем подземелье никаким спасением и не пахло – зато мы нашли орудия пыток. Никто из моих спутников не был религиозным и не имел выраженных политических убеждений. Как ни посмотри, выходило, что мы – не семья Ноя, а скорее те сторонние наблюдатели, которые высмеивали строительство ковчега.

– Вы чем это занимаетесь? – В приоткрытую дверь заглянула Саяка, которая услышала, как мы что-то делаем в машинном отделении.

Вскоре появилась и Хана, искавшая подругу.

– А, Саяка, вот ты где! Фотографировала?

– Ну да. Вряд ли я снова в таком месте окажусь, пусть хоть память останется. – Похоже, она задалась целью обойти все помещения.

– Может, я перестраховываюсь, но, мне кажется, в интернет снимки лучше не выкладывать, – сказала Хана. – Вдруг увидят те, кто раньше этим местом пользовался. Могут быть проблемы.

– И правда. Лучше не надо. Я просто для себя.

Пока Саяка и Хана говорили о фотографиях, к нам присоединились Маи и Рюхэй.

Остальным тоже было интересно узнать, что внутри бункера, поэтому они исследовали его самостоятельно. Теперь мы всемером собрались в машинном отделении.

Все удивились, увидев включенные мониторы. Юя снова повторил то, что рассказывал нам с Сётаро: о затопленном третьем этаже, о запасном выходе и о камерах наблюдения.

– Так, это все понятно… – прервала его Хана. – Но я хочу отсюда выйти ненадолго. Мой парень днем звонил, и если я сегодня не отвечу, он может приехать, пока меня нет дома, – продолжала она, вертя в руках смартфон.

Юя почесал в затылке.

– В округе телефон едва берет.

– Да, но я хочу попробовать. Не получится – значит, не получится. Никто со мной не сходит?

Мы были глубоко в горах, уже наступила темнота, и всем было страшно.

– Давай я тебя провожу? – вызвался Юя. Однако Хану, похоже, его компания не устраивала. Саяка, заметив это, немедленно протянула подруге руку помощи:

– Тогда и я, наверное, выйду. Мне как раз по работе звонили. Можно с тобой?

– И ты пойдешь? Отлично. Втроем веселее.

На том и порешили: Хана, Саяка и Юя отправились наружу.

Когда они ушли, Рюхэй пристально вгляделся в темное изображение на мониторе у меня за спиной.

– И что, они правда что-то показывают?

Издалека казалось, что связь совсем плохая и камера транслирует только помехи. Однако, прежде чем я успел ответить, стало видно движение.

– Глядите, это наши.

Камера наблюдения у входа зафиксировала, как три человека, подняв крышку люка, вышли на поверхность и отправились искать, где ловит телефон. Шагающая первой фигура помахала в камеру рукой. Это был Юя, за ним следовала Хана, одетая в яркую куртку, дальше Саяка. Лиц, конечно, разобрать было невозможно – снаружи стояла темнота.

Через некоторое время камера возле запасного выхода показала, как они втроем уходят прочь, подсвечивая путь смартфонами – видимо, собирались перейти деревянный мост и взобраться на холм, чтобы попытаться поймать сигнал там.

– Значит, показывает, – пробормотал Рюхэй.

Они с Маи еще какое-то время постояли, рассеянно перебирая предметы, которые Юя вывалил из выдвижного ящика на стол. В конце концов Рюхэю стало скучно, он взял Маи за руку, и они вдвоем вышли из комнаты.

Мы с Сётаро остались в машинном зале, рассеянно таращась на мониторы. Чувствуя себя потерянным, я задал бессмысленный вопрос:

– Они хоть поели чего-нибудь?

– Вряд ли.

Все так увлеклись осмотром подземелья, что совсем забыли о еде.

Компания вернулась примерно через полчаса. Благодаря камерам наблюдения мы заметили их сразу.

Правда, изображение выглядело странно.

– Это как? Их вроде больше стало!

– Как такое может быть?

На мониторе, показывавшем вход, появилось шесть фигур вместо трех.

Это уже напоминало какой-то триллер. Мы с Сётаро поспешили к железной двери, навстречу товарищам, у которых что-то случилось.

Первым в подземелье вошел Юя. За ним Хана. Куртка у нее была в грязи, как будто она где-то упала. Следующей появилась Саяка. За ее спиной с испуганным видом маячила троица – родители и ребенок.

Отцу на вид было около пятидесяти: волосы с проседью, подбритые виски, очки в широкой черной оправе. Мать – полноватая, с короткой стрижкой. Пухлогубый сынок-школьник.

Видя наши удивленные лица, Саяка объяснила:

– Они совсем заблудились, и мы предложили пойти с нами. Сказали, что тут, по крайней мере, можно переночевать под крышей. Вы же за грибами ходили, да? – спросила она у новоприбывших.

– Вроде того, – ответил отец. – Извините за вторжение.

Странно: сезон для грибов был подходящим, но ведь мы забрались очень далеко в горы…

Мы – будто хозяева, принимающие гостей дома, – пригласили семейство в столовую.

Идя по коридору, я тихо спросил Хану, которая продолжала отряхивать воротник от иголок криптомерии:

– А позвонить-то получилось?

– Нет, вообще глухо. Нигде в округе сети нет. Может, этот бункер потому и забросили, что здесь интернетом нельзя пользоваться?

Возможно, в этом была доля правды.

3.

Мы всемером и присоединившаяся к нам семья сидели друг напротив друга за длинным столом в столовой.

Женщина и ребенок поглядывали на нас и на странное помещение, где очутились, с таким выражением, будто по ошибке оказались на чужой свадьбе.

– Извините, что свалились вам на голову. Наша фамилия Ядзаки. Меня зовут Котаро, – первым представился отец семейства. – Работаю электриком. Вообще я местный, но тут дал маху – вот мы и заплутали. Мы редко семьей куда-то выбираемся. Это моя жена.

– Хироко меня зовут. – Женщина, сидевшая с мрачным видом, на мгновение заколебалась, прежде чем назвать свое имя.

– А это наш сын, он в первом классе старшей школы.

– Хаято, – опустив голову, буркнул тот.

В первом классе старшей школы – значит, ему лет пятнадцать-шестнадцать. Мне он сперва показался младше.

Наверняка подростку это все жутко не нравилось – не столько даже то, что придется ночевать в странном подземном бункере, сколько то, что он оказался здесь в компании молодых людей ненамного старше его самого вместе со своими родителями. Как-то раз, будучи школьником, я пошел с друзьями в караоке и столкнулся с одноклассником, который был там с семьей. До сих пор помню его сконфуженное лицо.

– А вы откуда приехали? – спросил Ядзаки.

Саяка рассказала, что раньше мы все ходили в альпинистский клуб при Токийском университете, что вчера мы собрались на вилле в Нагано по приглашению Юи и что он, пообещав показать интересное место, привел нас сюда, но, когда мы пришли, выяснилось, что домой возвращаться уже поздно.

– Значит, вы студенты?

– Нет, мы все выпустились и работаем. Меня зовут Ноути Саяка, я администратор в школе йоги в Токио.

– По вам что-то такое видно, – ответил Ядзаки: у Саяки был легкий загар и крашеные волосы. Жена и сын поморщились, будто пытаясь намекнуть отцу семейства не болтать лишнего.

– Представимся все по кругу? Следующая ты, сэмпай. – Саяка ткнула пальцем в сидящую рядом Хану.

– Я… э-э-э… Такацу Хана. У меня работа обычная, офисная. – Ядзаки вежливо закивали, принимая к сведению, что невысокую девушку перед ними с круглым лицом и стрижкой «боб» зовут именно так. – Следующий.

– У нас что, вечеринка для первокурсников? Я Нисимура Юя. Работаю в компании по производству одежды. Приятно познакомиться. – Он почесал щеку, словно пытаясь скрыть смущение.

– Итояма Рюхэй. Я тренер в фитнес-центре. Будем знакомы.

Семейство Ядзаки, оценив мускулы Рюхэя, явно прониклось уважением к его карьере. Следующая реплика, однако, их удивила.

– А я – Итояма Маи, воспитательница в детском саду.

– Тоже Итояма? – выпалил Ядзаки. – Вы что же, муж и жена?

– Да, совершенно верно.

– Вон как. Извините, что я так напрямую спрашиваю. Удивился, потому что вы совсем молоденькие. Значит, в одном клубе были студентами, а потом поженились… Молодцы, – добавил отец семейства, запоздало пытаясь загладить неловкость.

«Молоденькие»? Что ж. Рюхэй и Маи поженились два года назад, но все по-прежнему удивлялись, что они супруги.

Наконец очередь дошла и до меня: Косино Сюити, системный инженер. Осталось представиться последнему.

– Я говорила, что мы все из одного кружка, но есть одно исключение, – поспешила пояснить Саяка. – Это родственник Сюити.

– Меня зовут Синода Сётаро. Я его двоюродный брат, поэтому меня взяли с собой. Приятно познакомиться.

Наши гости, кажется, еще до этих пояснений заметили, что Сётаро не похож на остальную компанию. Все мы были в практичной походной одежде, но мой кузен выделялся – на нем красовался дизайнерский костюм в стиле кэжуал в вертикальную полоску; уж не знаю, где Сётаро его купил. Кроме того, он был на три года старше нас и выше всех ростом.

Когда дело дошло до Сётаро, на лице у Ядзаки-отца впервые появилось откровенно недоверчивое выражение. Впрочем, он быстро опомнился и фальшиво улыбнулся.

– Рад со всеми вами познакомиться, – сказал он. – А откуда вы узнали об этом месте? Вы с ним как-то связаны?

На этот вопрос ответил Юя:

– Да не то чтобы связаны…

Он объяснил, что нашел бункер полгода назад, когда отправился в одиночный поход. Рассказал о предположениях Сётаро: что все это построили когда-то экстремисты, а потом, вероятно, бункер заняла то ли мафиозная банда, то ли религиозная секта. Про пыточные инструменты Юя упоминать не стал. Тем не менее члены семейства переглянулись, словно жалея, что сюда забрели.

– Ну, один-то раз переночевать можно, – успокаивающе сказал Сётаро. – Представим, что это бывшая тюрьма, переделанная в отель, как сейчас модно. Тем более что бункером, кажется, уже давно никто не пользовался.

– Вот именно! Не волнуйтесь, никто сюда не придет. Я здесь был полгода назад – с тех пор ничего не поменялось. Я тогда много фотографировал в разных комнатах, так что вижу – все осталось в точности как было. Я, конечно, тоже здесь ночевать не собирался, но так получилось – в этот раз мы совсем другим маршрутом шли. Вроде, думал, – мы близко, а оказалось далеко. Надеюсь, все меня простят, – как бы в шутку извинился Юя.

На самом деле «все» предпочли бы сейчас сидеть на уютной вилле, выпивая и играя в карты, а не торчать здесь. Каждый ощущал смутное недовольство, но Саяка, перехватив инициативу, решительно заключила:

– Ну теперь уже ничего не поделаешь. В каком-то смысле к лучшему, что мы здесь оказались, ведь мы смогли выручить Ядзаки-сана. Не очень-то приятно сейчас под открытым небом ночевать. Ядзаки-сан, вы останетесь здесь? Конечно, если кто-то из вас страдает клаустрофобией, будет сложновато…

– Одну ночь потерпим, правда? – сказал отец семейства, и жена с сыном кивнули.

– Потерпите, да? Извините, что мы вас сюда затащили, но, пожалуйста, оставайтесь до завтра. – Слова Саяки, кажется, убедили их, что мы нормальные люди и нас можно не бояться. – Давайте, может, поедим? Я сама уже есть хочу – умираю. Ядзаки-сан, у вас есть чем перекусить?

Я снова ощутил голод, о котором совсем было забыл. Все принялись рыться в рюкзаках.

Днем каждый купил еды, чтобы подкрепиться на привале, – сэндвичи или бэнто, а кроме того, всякие закуски, которые планировалось съесть вечером на вилле. Здесь, в бункере, имелись запасы консервов, но к ним прикасаться не хотелось. Кто знает, что в них?

Хироко Ядзаки извлекла из рюкзака два домашних онигири – рисовых шарика – которые, видимо, остались от обеда; семейство принялось делить их между собой.

– А вот, хотите? Берите, не стесняйтесь. – Хана протянула им три небольших кусочка екана – пастилы из сладкой бобовой пасты. Хаято принял угощение, едва слышно пробормотав «спасибо».

Все наперебой принялись предлагать им рыбные колбаски, шоколад и тому подобное, так что ужин семьи Ядзаки в итоге не уступал нашему.

– А спать на чем будем? – спросил Рюхэй, когда с едой было покончено.

– Я до этого смотрел – тут куча матрасов и спальных мешков, – ответил Юя. – Хотя все пыльное.

В некоторых комнатах осталось старое постельное белье – как в летнем лагере. В общем-то, устроиться можно было даже удобнее, чем в хижинах на склоне при восхождении на гору.

– Ядзаки-сан, вы, когда спать пойдете, выбирайте себе любую комнату, – сказала Саяка. – Только, пожалуйста, поставьте что-нибудь перед дверью, чтобы мы знали – там занято.

– Да-да. Ну, тогда… – Прежде чем продолжить, Ядзаки посмотрел на жену и сына. – Спасибо вам. Мы, наверное, уже будем ложиться.

– Конечно. Спокойной ночи! – произнесла Саяка своим звонким голоском. Семья вышла из столовой, чтобы найти себе место для ночлега.

4.

На часах было начало девятого.

Мы всемером по-прежнему сидели в столовой. Интернета не было, а спать еще не хотелось, поэтому ложиться никто не спешил.

Разговор не особо клеился, да и сильно шуметь было нельзя, раз уж здесь оказалось семейство Ядзаки. Столкновение с ними как будто стало финальным аккордом: теперь точно пришлось признать, что встреча выпускников не задалась.

Кроме того – хотя Саяка ранее пыталась сгладить конфликт – мне очень хотелось сказать пару ласковых Юе. Да и наверняка не мне одному. Впрочем, никакого смысла усугублять ситуацию не было.

– Вряд ли я сегодня засну, – заявила Хана, чье недовольство приняло форму пассивной агрессии. – Наверняка здесь когда-нибудь кто-нибудь да умер.

– Ну-у-у, необязательно, – беспечно усмехнулся Юя. – Хотя хозяева наверняка были людьми нехорошими – уверен в этом на сто процентов.

Кажется, никто, кроме меня, Юи и Сётаро, не видел на минус втором этаже пыточных инструментов. И все же Хана явно уловила в атмосфере «Ковчега» что-то тревожное.

– По-хорошему такое здание должны проектировать и строить профессионалы, – вмешался Сётаро. – А здесь, мне кажется, работали любители. Опасных решений много, были, скорее всего, и несчастные случаи. И владельцы, раз они люди нехорошие, вполне могли просто закопать трупы тайком, так ведь?

– Это точно. Всегда же про разные знаменитые здания рассказывают, как там на строительстве погибали люди.

Всем нам волей-неволей предстояло это испытание – ночевка в зловещем бункере; и мы храбрились как могли.

Хана, заверяя, что не сможет уснуть, зевнула.

– Ужасно было бы умереть вот так, под землей, – пробормотала она. – Ни за что бы не хотела.

– Ну а где бы ты предпочла умереть? – внезапно спросил Рюхэй.

– Вообще-то – нигде! Но в таком месте, где тебя никто не увидит и не найдет, – это совсем жутко. Я бы хотела во сне умереть, на тюльпановом поле! Вот! Ладно, скажите тогда, какая смерть, по-вашему, хуже всего? – предложила Хана. Тема разговора подходила для вечера в бункере прямо идеально.

Поскольку заняться все равно было нечем, все вдруг задумались над вопросом всерьез.

– Мне что-то из Средневековья представляется, – сказал Юя. – Когда привязывают за руки и за ноги к четырем лошадям и разрывают на части.

– Бр-р-р. И правда, звучит жутко, – поддакнула Саяка. – А я про пожар слышала – мол, если задохнуться в дыму и потерять сознание, то это еще полбеды, но сгореть заживо – очень мучительно. Как думаете?

– Сгореть заживо? Нет уж. К тому же это долго, – согласился Рюхэй. – По мне, так ничего нет хуже медленной смерти. Вот когда хоронят заживо, например.

– О да. А ты что скажешь, Сюити?

– От переутомления умереть, – ответил я. Сётаро вслед за мной назвал смерть от болезни.

Последней осталась Маи, которая сосредоточенно обдумывала вопрос.

– Утонуть не хочу, – сказала она наконец. – Смерть в воде хуже всего.

Маи со вчерашнего дня, еще до бункера, казалась менее разговорчивой, чем обычно.

– Я тут подумала: а ведь если составить рейтинг худших способов умереть, то получится, что быть задушенным или зарезанным еще не так плохо. Вряд ли эти способы будут в топе. Есть много чего и похуже.

Таким зловещим заявлением подытожила нашу дискуссию Хана.

Тут я и рассказал про пыточные инструменты на минус втором этаже. Не то чтобы хотел напугать всех еще сильнее, но чувствовал, что и скрывать эту информацию тоже нельзя.

Все отреагировали примерно так же, как я, когда сделал это открытие, – удивились, но кажется, не особенно хотели задумываться, кого здесь могли пытать и почему. Ощущение было примерно как от новостей из-за границы: что-то происходит, но очень далеко и ко мне отношения не имеет. Тем не менее все притихли и как-то посерьезнели – будто почувствовали еще яснее: в этом «Ковчеге» нам не место.

5.

Был вечер, начало десятого.

Первой встала с места Хана:

– Так, я спать. Делать все равно нечего.

– Я тогда тоже. – Саяка последовала за ней. Они и на вилле делили одну комнату.

Юя, ощущавший груз общего неодобрения, тоже поднялся на ноги.

– Наверное, и я пойду.

В одно мгновение нас в столовой осталось всего четверо. Я вдруг ощутил, что мне тревожно. Рюхэй уставился на меня с таким видом, будто хотел что-то сказать, но задал в результате самый обычный вопрос:

– Ты где сегодня будешь ночевать, Сюити?

– Пока не знаю. Позже решу. В одной комнате с Сётаро лягу.

– Ясно. Ладно, мы тоже спать. – Рюхэй с Маи ушли, и в столовой остались только мы с кузеном.

Некоторое время мы молчали. Сётаро наверняка заметил, что я напускаю на себя неестественное спокойствие, когда разговариваю с Рюхэем.

Для ночевки мы выбрали комнату номер 112. Она была почти пустой – ничего, кроме голых коек. Матрасы и спальные мешки мы принесли из соседней кладовки. По крайней мере, их должно было хватить, чтобы согреться.

– Не нравится мне этот спальник.

Я осмотрел его вдоль и поперек в поисках странных пятен и вдобавок старательно обнюхал.

– Ты носки свои лучше понюхай! Не так уж тут грязно. Не хуже, чем в обычной горной хижине.

– Да, но им наверняка пользовались преступники.

Сётаро уже улегся и, подложив под голову руки вместо подушки, насмешливо смотрел, как я вожусь со своей постелью. Убедившись наконец, что в мешок вроде бы не заворачивали трупы, я расстелил его на кровати. Утром мы были на озере, так что некоторые догадались взять с собой сменную одежду, но я этого не сделал, поэтому пришлось спать в том, в чем был, – после того как лазал по горам и потел.

Я хотел уже выключить свет, когда мой смартфон вдруг завибрировал – пришло сообщение.

Но что это могло быть, если нет интернета? С такой мыслью я взглянул на экран и увидел уведомление от приложения-рации – с его помощью можно связаться друг с другом даже там, где нет сети, по крайней мере, в пределах нескольких десятков метров.

Звонила Маи.

– Алло?

– О, получилось. Сюити-кун? Извини. Я просто хотела попробовать. Думала, может, все это приложение уже удалили.

В студенческие годы оно стояло у каждого в нашем альпинистском клубе – на случай, если понадобится связь в походе. Но вышло так, что в действительности оно почти никогда не требовалось, так что теперь его оставили в своих смартфонах только мы с Маи.

– А Рюхэй где?

– В туалет пошел. Сказал, живот прихватило. Ладно, тогда до завтра. – Маи попрощалась и, кажется, собиралась уже отключиться, но перед этим произнесла скороговоркой: – Спасибо тебе за помощь. Извини. Нам, наверное, не надо было приезжать.

– Да ладно тебе. И потом, дело ведь уже не в этом. Так у вас с Рюхэем все в порядке?

– Да. Теперь все в порядке. Ну все, пока.

Она отключилась.

Обернувшись, я увидел, что Сётаро со своего матраса ухмыляется с таким выражением, будто видит меня насквозь.

– Давай, Сюити, рассказывай, что там с этой парочкой Итояма происходит.

– Да ничего особо интересного… – Впрочем, увиливать дальше я не мог. – Маи уже какое-то время со мной советовалась по поводу своих проблем с Рюхэем, – сказал я, понизив голос. – Это началось около года назад. Мол, когда у него настроение плохое, он вечно придирается к тому, как она готовит, и промывает ей мозги насчет правильного питания. Или что он не пристегивается за рулем, когда они за городом. Они же толком почти не встречались, сразу поженились.

– Хм. Даже так?

На самом деле я и сам не знал, как получилось, что они заключили брак, и это несмотря на то, что мы состояли в одном клубе. Встречаться они начали незадолго до выпуска, когда все были заняты поисками работы, поэтому я вообще не замечал их отношений. Потом мне сказали, что вроде бы Рюхэй первым позвал ее на свидание.

Через несколько месяцев они сыграли свадьбу. Маи говорила, что романы ей уже до смерти надоели и она решила остепениться и успокоиться.

– С Рюхэем мы со школы знакомы, так что я его хорошо знаю. Правда, это не значит, что я могу советы давать. Разве что сказать, что все это вполне на него похоже. А не так давно Рюхэю откуда-то стало известно, что Маи со мной созванивается, и она перестала выходить на связь. Тут меня пригласил Юя, я узнал, что эти двое тоже приедут, и забеспокоился.

– Понятно. А меня, значит, ты потащил с собой, чтобы я помог тебе развлекаться с чужой женой?

– Давай без гадостей. Ни о чем таком я не думал. Но скажу честно: струхнул. Кто его знает, что у Рюхэя в голове. Как тебе объяснить… Я боялся, что он начнет провоцировать меня, глумиться – и в итоге совсем выбьет меня из колеи.

В общем, так и было: я сильно опасался за свою самооценку, если дело дойдет до ссоры с Рюхэем, и потому хотел взять с собой старшего брата, чье присутствие сразу всех отрезвит.

Сётаро по-прежнему ухмылялся.

– Но, похоже, я зря боялся. Извини, что побеспокоил, – сказал я.

– Да ладно. Зато вот любопытное сооружение увидел.

– Хорошо, если так. В личной жизни у Маи и Рюхэя, кажется, дела не так плохи. Лучше, чем я ожидал. Я вижу, что Рюхэй за мной наблюдает, но, в целом, вроде все нормально. Завтра вернусь домой – и выкину их из головы.

– Ну, если так и будет, то и прекрасно. Но поглядим, как все обернется на самом деле. – По тону Сётаро было непонятно, имеет ли он в виду хороший исход или плохой.

На этом разговор прекратился. Я выключил свет и залез в спальный мешок.

Люминесцентные лампы в коридоре по-прежнему горели, и дверь выглядела как прямоугольник, обрамленный полосками света.

Завтра лучше свалить отсюда побыстрее, уйти, как только рассветет. Еще выбираться бог знает сколько: придется идти по горным тропам обратно на виллу, а оттуда возвращаться в Токио.